Видишь ли, если удается добиться прямого ответа от человека с уклончивой моделью поведения, хотя бы самого общего ответа, то есть возможность получить и более конкретный ответ. Ты идешь от общего к более определенному, а определенное поможет избавить ее от паралича.
Зейг: А ты помнишь, как она избавилась от паралича?
Эриксон: Нет.
Зейг: Это было замечательно. Ты получишь истинное удовольствие, наблюдая, как это произошло.
Эриксон: Скажи мне честно, что ты о них думаешь.
Салли: Как сказать… Они выглядят по-разному.
Эриксон: Они выглядят по-разному.
Салли: Да, они все разные. (Прочищает горло.) Все очень милые. Только отличаются… друг от друга.
Эриксон: Все люди не похожи друг на друга. (Салли смущенно смеется, прочищает горло и вздыхает.)
Зейг: Ты заставил ее установить контакт с окружающими, а это может вызвать у нее некоторое отрицательное ощущение. Сначала ты заставил ее вступить в контакт с окружающими, а затем заставляешь откровенно высказаться о них.
Это очень трудное задание. Ей не хочется быть прямолинейной, но она подчиняется твоей установке, в результате ты получаешь прямой, но не исчерпывающий ответ.
Вероятно, в отношении присутствующих у нее возникает некая негативная ассоциация. Она опоздала и помешала занятиям. Это отрицательное ощущение, возможно, ассоциативно было перенесено на участников семинара. Поэтому можно предположить наличие некой неприязни к окружающим. Видишь, вот она сидит в трансе, обхватив себя одной рукой. Ты говоришь в это время: «Скажи мне честно, что ты думаешь об этих людях». Если она думает что-то негативное, она не может этого сказать, а с другой стороны, гипноз и ощущение комфорта, словно изолирующая прокладка, отгораживают ее от всего отрицательного.
Эриксон: Угу.
Зейг: Ты совершенно определенно отключил от себя ее внимание, заставив ее установить контакт с окружающими. Зачем?
Эриксон: Она должна переключиться на себя. Когда врач уходит из приемного покоя или из палаты, пациент переключается на самого себя. Ситуация должна выглядеть реальной.
Зейг: Кроме того, это интересный ход, чтобы воссоединить ее с группой. Ей надо было осмотреться, вступить в контакт с остальными.
Эриксон: И быть мысленно откровенной. Поэтому я дал ей на это разрешение.
Зейг: Позволил ей и негативные оценки?
Эриксон: Да. Если я кому-то что-то даю, то подразумевается что я могу это и отнять. Правильно?
Зейг: Правильно.
Эриксон: Вот я и дал ей разрешение.
Эриксон: Где сейчас Эйлин?
Салли: О, представления не имею. Хм-м…
Эриксон: А ты давно ее вспоминала в последний раз?
Салли: Сейчас подумаю, хм-м… довольно давно. Э-э… у нее была сестра, Мария. Она была младше Эйлин… м-м-м… скорее, моих лет. Знаете, я их вспоминаю, они из моего детства, но думаю о нихредко.
Эриксон: Откуда ты родом?
Салли: О, из Филадельфии.
Эриксон: И ты играла на задворках?
Салли: Ага.
Эриксон: Как же ты там оказалась?
Салли (смеется): Может, мне только показалось… м-м-м… что я там была.
Эриксон: Обрати внимание… Вон тот качает ногой, а этот переставил ступни, и она села по-другому. (Э. указывает на присутствующих.) А почему ты сидишь так неподвижно?
Зейг: Это попытка заставить ее отвечать более конкретно?
Эриксон: И заставить ее замечать мелкие детали в окружающем ее пространстве.
Зейг: И тем самым закрепить транс.
Эриксон: На заднем дворе, в Филадельфии, мы с ней одни. «Как же ты там оказалась?» «Там» – это очень конкретное слово. А задний двор в Филадельфии – ужасно расплывчатое понятие. Представляешь, сколько в Филадельфии можно насчитать задних дворов?
Зейг: Да, причем день и время тоже могут быть самые разные.
Эриксон: А слово «там» – весьма конкретное понятие. Видишь, я смешиваю общие и конкретные представления.
Зейг: Но имея целью подвести ее к большей точности.
Эриксон: Да.
Салли: Разве вы мне не сказали что-то по этому поводу, что… хм…
Эриксон (перебивая): Ты всегда выполняешь то, что тебе говорят?
Салли (отрицательно качая головой): Подчиняться – для меня это очень необычно.
Эриксон (перебивая): Ты хочешь сказать, что ты необычная девушка?
Салли: Нет, для меня необычно подчиняться.
Зейг: Ты перенес слово «необычный» совсем в другой контекст. В ее фразе это слово ассоциируется с негативным ощущением – «для меня необычно подчиняться». Затем ты говоришь: «ты необычная девушка», а в этом чувствуется положительный момент. На словесном уровне она это отвергает, повторив: «Для меня необычно подчиняться».
Эриксон: Ей запомнится фраза: «Ты необычная девушка».
Зейг: Понимаю. Запомнится на подсознательном уровне.
Эриксон: Да. Кроме того, смысл фразы приятен в эмоциональном отношении.
Салли: Я никогда не следую ничьим указаниям.
Эриксон: Никогда?
Салли: Не то чтобы никогда – редко. (Улыбается.)
Эриксон: Ты уверена, что никогда не следуешь указаниям?
Салли: Нет, не уверена. Кажется, я это только что сделала. (Смеется и прочищает горло.)
Эриксон: Ты можешь выполнять нелепые пожелания? Салли (смеется): Хм… мне кажется, я могла бы пошевелиться. Эриксон: Обрати внимание на ее ответ – «не следую указаниям».
Зейг: Она начинает думать о своей руке, и внутренне у нее возникает совершенно четкая мысль. А смысл твоих слов был весьма общий. Она ведь могла отреагировать на любые из твоих предыдущих внушений.
Эриксон: Она попала в ловушку, вынуждена была обратиться вовнутрь и конкретно осмыслить свой паралич.
Зейг: То есть, твоя неопределенность привела ее к конкретике.
Салли: Мне кажется, я могла бы пошевелиться.
Эриксон: Хм?
Салли: Если бы я по-настоящему захотела, я бы могла пошевелиться.
Эриксон: Она сказала: «Мне кажется, я могла бы пошевелиться».
Эриксон: Посмотри-ка вокруг. Как ты думаешь, кто следующим окажется в трансе? Посмотри на всех по очереди.
Зейг: Интересный момент. Зачем ты подводишь ее к контакту с присутствующими и предлагаешь ей решить, кто, по ее мнению, следующим войдет в транс?
Эриксон: Она должна задуматься об «а, б, и в», ведь она сама – часть алфавита.
Зейг: Так она возвращается в группу и становится ее частью.
Салли (оглядывая сидящих): М-м-м… Может быть, вот эта женщина с кольцом на руке. (Указывает на Анну.)
Эриксон: Которая?
Салли (тихо): М-м-м… которая сидит прямо перед нами, у нее кольцо на левой руке. Вот эта, в очках. (Э. наклоняется очень близко.)
Эриксон: А еще что про нее скажешь?
Салли: Еще что? По-моему, она войдет в транс следующей.
Эриксон: Ты уверена, что никого не пропустила?
Салли: Есть один-два человека, на кого я тоже так подумала – на мужчину рядом с этой женщиной.
Эриксон: «На кого я так подумала». Здесь заметна более конкретная реакция.
Эриксон: Еще кто-то?
Салли: Хм… да, еще кто-то. (Улыбается.)
Эриксон: А что ты думаешь о девушке, что сидит слева от тебя? (Указывает на Розу.)
Салли: Да.
Зейг: Очень примечательный кусок. Взгляни на Розу. Она отклонилась от тебя, руки и ноги у нее скрещены. Тем не менее, ты внушаешь Салли выбрать Розу, хотя вся ее поза выражает сопротивление.
Эриксон: Как ты думаешь, сколько ей понадобится времени, чтобы снять одну ногу с другой и закрыть глаза? (Роза сидит, скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу.)
Салли: Не очень много.
Эриксон: Итак, наблюдай за ней. (Роза не распрямляет ноги. Смотрит на Э., потом вниз. Затем поднимает глаза, улыбается и оглядывается вокруг.)
Роза (пожимая плечами и улыбаясь): Мне и со скрещенными ногами удобно.
Эриксон: Салли связала себя словами «не очень много», Роза упорно сопротивляется. Теперь уже Салли не может отступить от своего «не очень много».
Зейг: Она переживает свою ошибку?
Эриксон: Да. Есть люди, которые терпеть не могут ошибаться. Салли ошиблась, но держится молодцом.
Зейг: Связав себя конкретным сроком, она сделала ошибку, теперь приходится переживать.
Эриксон: Да, на таких ситуациях люди учатся.
Эриксон: Я не сказал, что тебе будет неудобно. Никто этого не говорил. (Роза соглашается кивком головы.) Я только спросил у Салли, сколько времени тебе понадобится, чтобы распрямить ноги, закрыть глаза и войти в транс. (Роза согласно кивает. Пауза. Э. выжидающе смотрит на Розу.)
Звйг: Ты переключаешься с Салли на Розу. Салли выпадает из-под твоего влияния. Ей было уделено достаточно внимания, теперь оно переключено на другой объект. Теперь, когда ты начинаешь работать с Розой, Салли не может вернуть твое внимание.
Эриксон: Да, но она совершила ошибку, связав себя конкретным ответом и теперь из-за этого переживает.
Эриксон (обращаясь к сидящей слева от него Салли): Наблюдай за ней. (Пауза. Роза закрывает и открывает глаза.) Она закрыла и открыла глаза. Сколько еще тебе надо времени, чтобы закроешь их и больше не откроешь?
Зейг: Смотри-ка, какой славный грамматический ляп! "Сколько еще тебе надо времени, чтобы закроешь их и больше не откроешь?" Следовало сказать: «закрыть» и «не открывать», а ты сказал «закроешь». Это создает путаницу и заставляет ее сосредоточиться на слове «закроешь».
Эриксон: Да, она как-то выпала из общей картины и мне надо было каким-то образом втянуть ее обратно.
Зейг: Розу?
Эриксон: Нет, Салли. Она оказалась вне сферы моих действий.
Зейг: Да. Ей было сказано наблюдать за Розой, и таким образом она снова включилась в процесс.
Эриксон: Ведь Салли с самого начала дала определенный ответ, что пройдет немного времени, прежде чем Роза закроет глаза. Поэтому я снова подключил ее к работе.
Зейг: Замечательно. Салли придется признать существование фактора времени и осознать свою ошибку. Тем самым она извлечет урок: ошибку можно пережить. Этим стремлением избежать ошибок и объясняется ее уклончивость. И так, работа с Салли как с личностью в основном сводится к тому, чтобы сделать ее поведенческую модель более разнообразной, научить ее точности, допуская возможность ошибок, и умению спокойно воспринимать допущенные ошибки.
Эриксон: Когда я учился в медицинском училище, то возмущал однокашников своим нестандартным поведением. Обычно нас посылали по одному к умирающему пациенту и поручали обследовать его и поставить предположительный диагноз. Когда пациент умирал, проводилось вскрытие. Все отправлялись на вскрытие, моля всех святых, чтобы не было ошибки в их диагнозе. Зато я всегда говорил, хоть бы я ошибся, что вызывало всеобщее возмущение.
Зейг: Не улавливаю сути.
Эриксон: Я надеялся на ошибку, потому что она становилась стимулом к дальнейшему познанию. А если я поставил правильный диагноз, выходит, учится больше нечему. Мои одноклассники этого не понимали. Поэтому я заставил Салли связать себя конкретным, но ошибочным ответом, чтобы помочь ей больше узнать. Затем я снова подключил ее к работе.
Зейг: Хорошо. Остановимся еще немного на этом куске. Ты наседаешь на Розу, и она, в конце концов, закрывает глаза. На это уходит много времени, потому что Роза с самого начала всем своим видом выражает упорство. Ты тоже сразу понял, что она будет упираться, и поэтому просто выждал время.
Эриксон: Я выждал время и заставил одну действовать против другой.
Зейг: Да.
Эриксон: Салли обогатится позитивным опытом, а Роз запомнит на будущее: «Не пытайся сопротивляться».
ВТОРОЙ ДЕНЬ ОБСУЖДЕНИЯ (03.02.80)
Зейг: Мы остановились на том, что ты вывел Салли из транса и приступил к индукции в отношении Розы. Ты объяснил, что хотел, чтобы Салли пережила ощущение, вызванное допущенной ею ошибкой. Салли сказала, что следующим человеком, который войдет в транс, будет Роза и что у нее это легко получится, но на деле Роза долго не поддавалась гипнозу. Давай еще разок посмотрим эту последнюю часть записи.
Роза: Мне и со скрещенными ногами удобно. (Пожимает плечами.)
Эриксон: Я не сказал, что тебе будет неудобно. Никто этого не говорил. (Роза соглашается кивком головы.) Я только спросил у Салли, сколько времени тебе понадобится, чтобы распрямить ноги, закрыть глаза и войти в транс. (Роза согласно кивает. Пауза. Э. выжидающе смотрит на Розу. Обращаясь к сидящей слева от него Салли.) Наблюдай за ней. (Пауза. Роза закрывает и открывает глаза.)
Зейг: Ты использовал множество косвенных приемов, чтобы заставить Розу подчиниться. Пока ты этим занимался, находившаяся между вами Салли перестала реагировать на происходящее. Тогда ты заставил Салли снова включится в работу и велел ей наблюдать за Розой по двум причинам: во-первых, Салли должна воочию убедиться в своей ошибке, а во-вторых, это было дополнительным воздействием на Розу с целью добиться от нее гипнотической реакции.
Эриксон: Да.
Зейг: Но Роза остается все в той же «скрещенной» позе. Интересно наблюдать это столкновение двух сильных характеров, ведь ты не собирался допускать такого отпора. Роза уже приближается к тому, чтобы закрыть глаза и распрямить ноги, но сопротивляется изо всех сил. Это уже похоже на битву, и все же она вот-вот сделает то, что ты от нее ждешь, и подчинится твоему внушению.
Эриксон: Хотя это и битва, самое главное заключается в том, понимает ли это Роза и насколько.
Зейг: Насколько она понимает? Думаю, она осознает, что это битва.
Эриксон: Да. Насколько очевидно мое боевое усилие?
Зейг: По-моему, с твоей стороны никакого боевого усилия нет. Ты воздействуешь косвенно. Просто разговариваешь с Салли. Но в то же время выжидательно смотришь на Розу.
Эриксон: Мой голос направлен на Розу.
Эриксон: Она закрыла и открыла глаза. Сколько еще тебе надо времени, чтобы закроешь [sic] их и больше не откроешь [sic]? (Пауза. Роза закрывает и открывает глаза.)
Зейг: В прошлый раз мы говорили о грамматической ошибке, которую ты сделал, чтобы сконцентрировать внимание Розы на слове «закроешь».
Эриксон: Именно так. Потому что, если бы я сказал «чтобы закрыть их», с этим можно дальше бороться, а «чтобы закроешь» – как с этим бороться? Ей пришлось прибегнуть к ряду психологических маневров, чтобы определить, что это грамматическая ошибка.
Зейг: Да. Ей стало труднее сопротивляться, потому что часть своей энергии она направила на определение грамматической ошибки.
Эриксон: Совершенно верно. Когда затрагиваешь в лекции какой-нибудь спорный вопрос, надо быть чрезвычайно осторожным. Сразу замечаешь в аудитории враждебные лица оппонентов, и стоит тебе оговориться, как тут же раздается: «Я бы лучше справился». Автор реплики полон чувства собственного превосходства, но не осознает, что это чувство зиждется всего лишь на одном неправильном слове.
Зейг: То есть он спорит с формой, а не с содержанием.
Эриксон: Угу.
Зейг: Это вариант того случая, когда пациенту предлагается символ, способный принять на себя его эмоции. Помнишь ту историю, когда ты посоветовал женщине, у которой умер ребенок, посадить дерево. Символ поглотил горькие чувства. Так и здесь: ты делаешь грамматическую ошибку, и она отвлекает на себя и поглощает часть эмоций.
Эриксон: Можно единственным словом вызвать враждебность, и в то же время подарить людям ощущение счастья.
Зейг: Ощущение собственного превосходства.
Эриксон: Угу. Они воспринимают счастье как счастье, не вдаваясь в его природу.
Зейг: Не определяя его как чувство высшего порядка?
Эриксон: Не соотнося это чувство с породившей его причиной. Они тебя слушают и счастливы.
Зейг: Потому что ты оговорился.
Эриксон: Однажды со мной вступил в спор один преподававший в Чикаго приверженец Адлера. Я пытался уйти от этого спора, возражал, но он решил, что я его боюсь. Я использовал массу отвлекающих маневров, включая неправильное произнесение слов. Он с таким ликованием поправлял меня и был так счастлив по этому поводу, что это счастье стало излучаться на то, что я говорил. Он давно возглавлял чикагскую школу и знал об Адлере больше меня. Но я продолжал все в том же духе, пока он, наконец, не расплакался.
Зейг: Отчего он расплакался?
Эриксон: Он слушал меня с возрастающим восторгом, но не осознавал, что его эмоции вызваны тем, что он без конца поправлял мои неверные слова и неправильное произношение. В конце концов, он обнаружил, что соглашается с моими доводами. Но он не собирался соглашаться, он намеревался разбить мои доводы в пух и прах.
Эриксон: (Роза моргает.) Ей все труднее открывать глаза. (Роза закрывает глаза, затем, прикусив губу, открывает их. Пауза. Салли закрывает глаза.)
Эриксон: Зря она сопротивляется.
Зейг: Я показал кое-кому эту пленку, так они даже расстроились, что ты так сильно давишь на Розу. Хотя в самом начале можно было заметить кое-какие признаки, на несловесном уровне, указывающие на ее готовность к сотрудничеству. Она закрывает и открывает глаза.
Эриксон: Я понимаю, почему они расстроились. Не умея отождествить себя с Розой, они предпочли бы отступиться. Но Роза не хочет от меня отступаться.
Зейг: Нет, не хочет.
Эриксон: Она надеется на победу, но для нее неясно, чья это будет победа – моя или ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41