Не потому, что обнаружил в себе новые запасы мужества. Отнюдь. Причина была так же темна, как и тени деревьев, что окружали каталиста со всех сторон. Он знал, что не сможет вернуться, пока не узнает ответ.Епископ Ванье солгал ему насчет Мосии. Почему он это сделал?
Этот мучительный вопрос и сопутствовавшие ему темные тени сопровождали Сарьона во время его пути по глухомани. Они оказались ценными спутниками, поскольку занимали разум каталиста, и другому спутнику — страху — пришлось тащиться позади. Поглядывая на звезды — а по мере того, как Сарьон забирался все глубже в густой лес, делать это становилось все труднее, — каталист размышлял над этим вопросом. Он пытался отыскать объяснение или оправдание, но в конце концов вынужден был признать, что ни объяснения, ни оправдания у него нет.Епископ Ванье солгал. Это было очевидно. Мало того, это был целый заговор, скрепленный ложью.Сарьон ненадолго остановился передохнуть, присел на камень и растер ноющие ноги, которые то и дело сводило судорогой. Вокруг слышались таинственные, зловещие звуки ночного леса, но Сарьон не обращал на них внимания. Он вспоминал тот день в Купели, когда его призвали в покои епископа, дабы он выслушал историю, поведанную отцом Толбаном. В сознании его отчетливо прозвучали слова епископа, милосердно заглушив низкое рычание какого-то хищника, преследующего добычу. «Складывается впечатление, что у этого Джорама есть друг, молодой человек по имени Мосия. Один полевой маг, проснувшись ночью от шума, выглянул в окно и увидел, как Мосия говорит с каким-то парнем, по всей видимости с Джорамом. Полевой маг не слышал, о чем они говорили, но готов поклясться, что до него донеслись слова „община“ и „колесо“. Он сказал, что при этих словах Мосия отпрянул. Но очевидно, его друг был очень убедителен, потому что наутро Мосия исчез».
Да, Мосия исчез. Но не из-за Джорама. Он бежал, потому что услышал, что им якобы заинтересовались Дуук-тсарит.Внезапно за спиной у каталиста раздался пронзительный визг — и тут же оборвался, заглушённый яростным рычанием. Каталист подхватился с камня и кинулся наутек, не успев даже осознать, что же произошло. Когда же он снова взял себя в руки, Сарьону пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы унять бешено бьющееся сердце. Заставив себя успокоиться, Сарьон заново сориентировался по звезде, еле различимой из-за полога ветвей, — и пришел в смятение, обнаружив, что луна уже заходит.Каталист вспомнил настойчивый совет Якобиаса ни в коем случае не бродить в темноте — и почти одновременно с этим ему вспомнилось, как отец Толбан украдкой взглянул на епископа Ванье, когда тот рассказывал про Джорама и Мосию. А еще ему вспомнилось, как Толбан залился краской, заметив, что Сарьон смотрит на него. Заговор лжецов.Но зачем им это нужно? Что они скрывают?И внезапно Сарьон понял. Поспешно шагая вперед в надежде добраться до реки, прежде чем луна окончательно зайдет, он решил эту загадку точно так же, как решал математические уравнения. Ванье знал, что Джорам находится в этой общине. Он солгал, чтобы скрыть свой настоящий источник информации. На самом деле, как понял Сарьон, Ванье многое знал об общине — что им очень нужен каталист, что они ведут какие-то дела с королем Шаракана… Следовательно, логично будет предположить, что у епископа есть свой шпион в общине. Это многое объясняет. Но — Сарьон нахмурился — для полной ясности не хватало последней детали.Если у епископа есть свой шпион в общине, зачем ему понадобился Сарьон?Каталист с головой ушел в эти размышления, в результате чего сбился и с мысли, и с дороги. Остановившись, Сарьон перевел дыхание, проверил направление движения по звезде и прислушался, не доносится ли шум реки. Ничего не было слышно, и Сарьон, логично рассудив, что еще не добрался до нее, решил внять словам Якобиаса и отдохнуть до утра.Он начал искать себе местечко, где можно было бы спокойно провести предрассветные часы. Он еще не пересек реку и потому наивно рассудил, что пока находится в безопасности. Впрочем, даже если бы дела обстояли иначе, это мало что изменило бы. Каталист был так измотан непривычно долгим путешествием и нервным напряжением, что не смог бы сделать больше и шага. Рассудив, что лучше уж остаться поблизости от тропы (ему и в голову не пришло задуматься, кем или чем она могла быть проложена), Сарьон поплотнее завернулся в рясу и умостился под огромным дубом, устроив себе чрезвычайно неудобное ложе меж двух выпирающих из земли корней. Каталист свернулся клубочком и приготовился ждать до утра.Сарьон вовсе не собирался спать. На самом деле он просто не верил, будто сможет уснуть. Луна зашла, и, хотя в небе ярко сияли звезды, ночь сделалась темной и пугающей. Отовсюду доносились непонятные звуки: шорохи, рычание, сопение. На каталиста смотрели чьи-то глаза, и он, отчаявшись, зажмурился.— Я в руках Олмина, — взволнованно прошептал он. Но эти слова не принесли ему утешения. Напротив — они прозвучали как-то глупо и бессмысленно. Кто он Олмину? Всего лишь один из множества жалких людей, населяющих его мир? Всего лишь крохотное существо, куда меньше заслуживающее внимания Олмина, чем любая из этих ярких, сияющих звезд. Он, жалкий смертный, никакого света не излучает. Даже безграмотный крестьянин и тот способен куда искренне благословлять именем Олмина, чем он, Его каталист! Сарьон в отчаянии стиснул кулаки. Его Церковь, некогда казавшаяся Сарьону могучей и незыблемой, как гора, как сама земная твердь, теперь сотрясалась и рушилась.Епископ, человек, ближе всех стоящий к богу, лгал ему. Епископ, перед которым он преклонялся, использовал его для каких-то темных, непонятных целей.Покачав головой, Сарьон попытался вернуться мыслями к своим теологическим изысканиям, надеясь, что это поможет ему удержать ускользающую веру. Но с тем же успехом он мог бы пытаться остановить отлив, опустив руки в воду и хватая уходящую волну. Его вера зиждилась на людях, а люди его подвели.«Нет уж, — сказал себе Сарьон, трясясь от пугающих ночных звуков, что извлекали из подсознания все запрятанные там страхи, — если уж говорить начистоту, твоя вера опиралась на тебя самого. Так что это ты сам себя подвел!»И каталист, окончательно лишившись надежды, обхватил голову руками. Скорчившись среди корней, он слушал кошмарные звуки, что раздавались все ближе, и ждал, что в него вот-вот вопьются чьи-то клыки или раздастся раскатистый хохот кентавра. Однако же звуки постепенно начали стихать. Или это он терял сознание. Но это не имело значения. Теперь ничего уже не имело значения.Заблудившись во тьме, куда более бескрайней и ужасающей, чем Внешние земли, Сарьон смирился со своей участью. Он устал и отчаялся. Его не волновало больше, будет он жить или умрет. Он уснул. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯНАЙДЕННЫЙ Сарьон поднял голову и, моргая от яркого солнечного света, огляделся по сторонам. Ничего не соображая, он решил было, что некая таинственная сила ночью похитила его хижину, оставив его самого спать на земле. Затем он услышал рычание — и на него обрушилось все, пережитое прошлой ночью, включая страх и осознание того факта, что он один в глуши. Перепугавшись, Сарьон подхватился с земли. То есть он собрался это сделать. На самом же деле ему еле-еле удалось сесть. Спина болела, окоченевшие суставы не разгибались, а ног он вовсе не чувствовал. Ряса Сарьона была мокрой от утренней росы. Каталист продрог и чувствовал себя разбитым и несчастным. Сарьон застонал, уткнулся головой в колени и подумал, как было бы просто остаться здесь и умереть.— Да-а! — восхищенно протянул чей-то голос. — Я знавал колдунов, которые нипочем не осмелились бы провести ночь во Внешних землях, не окружив себя предварительно кольцом огненных демонов или чем-нибудь в том же роде. А тут вы, каталист, спите себе, словно младенец у матери на коленях!Испуганно озираясь, Сарьон проморгался после сна и обнаружил источник голоса — молодого человека, восседающего на пеньке и взирающего, на Сарьона ровно с тем же неприкрытым восхищением, что звучало и в его голосе. Длинные темные волосы — молодой человек был шатеном — спускались на плечи; лицо незнакомца также украшали темная бородка и ухоженные усы. Одет он был с тем расчетом, чтобы не бросаться в глаза в глуши: простой коричневый плащ, такие же брюки и мягкие кожаные башмаки.— Вы… вы кто такой? — запинаясь, пробормотал Сарьон и попытался встать, но не особо в этом преуспел. Во все еще затуманенном после сна сознании каталиста мелькнула мысль: уж не послали ли полевые маги кого-то за ним вслед? — Вы не из деревни?— Позвольте предложить вам руку, — отозвался молодой человек, подошел к Сарьону и помог ему подняться на ноги. — Пожалуй, дружище, вы уже староваты, чтобы бродить по лесам, а?Сарьон вырвал руку.— Я еще раз вас спрашиваю — вы кто такой? — строго спросил он.— Сколько же вам лет, позвольте полюбопытствовать? — спросил молодой человек, встревожено глядя на Сарьона, — Сорок? Или больше?— Я требую…— Немного за сорок, — продолжал размышлять вслух молодой человек, изучающе оглядывая каталиста. — Верно?— Это не ваше дело, — отрезал Сарьон, дрожа от холода, ибо ряса его промокла от росы. — Ответьте на мой вопрос — или идите своей дорогой, а я пойду своей…Молодой человек посерьезнел.— Вот именно! О том-то и речь! Боюсь, ваш возраст — именно что мое дело. Видите ли, дорога у нас одна. Я — ваш проводник.Сарьон уставился на него, от потрясения утратив дар речи. Потом ему вспомнились слова Якобиаса: «Есть люди, которые… которые спрашивали насчет вас. Им, похоже, нужен каталист, так что они будут очень сильно в вас заинтересованы — так мне кажется».— Меня зовут Симкин, — сказал молодой человек и снова протянул Сарьону руку.Сарьон, ослабев от облегчения, пожал ему руку и скривился — теперь ему было больно вспоминать о ночи, проведенной под деревом.— Если вы уже в состоянии путешествовать, — безмятежно произнес Симкин, — то нам лучше бы трогаться. А то с месяц назад кентавры застукали здесь двоих людей Блалоха. И разорвали в клочья. Буквально метрах в пятидесяти от того места, где мы сейчас стоим. Кошмарное зрелище, можете мне поверить.Каталист побледнел.— Кентавры? — испуганно переспросил он. — Здесь? Но мы же не перешли реку…— Клянусь честью, — воскликнул Симкин, изумленно воззрившись на Сарьона, — да вы же сущий младенец в лесу! Я-то думал, что вы небывалый храбрец, а вы просто небывалый глупец! Вы ж заснули на охотничьей тропе кентавров! Все, хватит терять время! Они, чтоб вы знали, охотятся днем. Ладно, вы этого не знали, но еще узнаете. Уходим!И он выжидательно уставился на Сарьона.— Что вы на меня смотрите? — дрожащим голосом спросил Сарьон. Фраза «и разорвали их в клочья» заставила его похолодеть. — Проводник — вы!— Но каталист — вы, — простодушно произнес Симкин. — Откройте для нас Коридор.— К-коридор? — Сарьон в замешательстве почесал затылок. — Но я не могу! Нас обнаружат. Я… я в отчаянии… — Он снова сбился на домашнюю заготовку. — Я — отступник…— Ой, да будет вам, — отозвался Симкин, и в голосе его проскользнул холодок. — Это фермеры вам бы поверили, а я соображаю лучше. И если вы думаете, что я собираюсь несколько месяцев пробираться через этот богом забытый лес, когда вы можете доставить нас на место в считанные секунды, то вы глубоко заблуждаетесь.— Но Исполняющие…— Они своевременно отвернутся, — заявил Симкин — Я уверен, что епископ Ванье отдал им соответствующий приказ.Ванье! Все подозрения, сомнения и вопросы, снедавшие Сарьона и на время позабытые за более насущными проблемами, снова всплыли на поверхность. Откуда этот молодой человек знает про епископа? Разве если он и есть шпион…— Я… я понятия не имею, о чем вы тут говорите, — запинаясь, пробормотал Сарьон и попытался изобразить недоумение. — Я ренегат. Суд каталистов отправил меня в эту жалкую деревню в наказание. Я никогда даже не разговаривал с епископом Ванье…— Ой, ну хватит тратить время впустую! — перебил его Симкин, откинул кудри с лица и мрачно взглянул на тропу. — Разговаривали вы с епископом. И я с ним разговаривал…— Вы… вы разговаривали… с епископом Ванье?Сарьону пришлось ухватиться за ветку, потому что ноги отказались его держать.— Ну вы только гляньте на себя, — пренебрежительно произнес Симкин. — Слабее котенка! И этого человека послали в одиночку во Внешние земли! — воскликнул он, словно взывая к какому-то невидимому свидетелю.— Конечно же, я разговаривал с епископом, — сказал он, снова повернувшись к Сарьону. — Его толстейшество вполне ясно и недвусмысленно изложил мне свои планы. «Симкин, — сказал он, — я буду беспредельно вам благодарен, если вы поможете мне в одном дельце». — «Епископ, старина, я всецело к вашим услугам», — сказал ему я. Он бы меня обнял, но есть вещи, на которые я пойти не могу. В частности, я не обнимаюсь с жирными лысыми мужчинами.Сарьон смотрел на молодого человека в изумлении и замешательстве. Голова у него шла кругом, и он плохо соображал, что говорит его собеседник. Это безумие! Чтобы этот… как его… Симкин говорил с епископомВанье? «Его толстейшество»! Однако же Симкину известно…— Вы, должно быть, шпион! — выпалил Сарьон.— Должен? Кто должен — я? — отозвался Симкин, взирая на каталиста холодно и вместе с тем загадочно.— Вы практически признались! — воскликнул Сарьон, схватив молодого человека за руку. Он был испуган, изможден, и у него все болело. Каталист достиг отпущенных ему пределов. — Зачем Ванье послал меня сюда? Мне нужно это знать! Если ему нужно было просто заполучить этого Джорама, вы могли и сами его притащить! Зачем он солгал мне? К чему все эти фокусы?— Старина, успокойтесь, прошу вас, — мягко произнес Симкин. Он внезапно сделался серьезным, положил руку на плечо Сарьону и придвинулся поближе. — Вы говорите чистую правду. Я действительно работаю на епископа. И, я полагаю, мне не нужно говорить…— Нет-нет, конечно же нет! — пробормотал Сарьон.— …тогда вы должны понимать, что если там, — он кивнул куда-то вбок; как предположил Сарьон — в сторону поселения общины, — узнают об этом, моя жизнь будет стоить меньше, чем те отрепья, что надеты сейчас на вас. Не то чтоб меня особо беспокоила собственная судьба, — добавил молодой человек, — но моя сестра!..— Сестра? — слабым голосом переспросил Сарьон.Симкин кивнул.— Они держат ее заложницей, — прошептал он.— Община?Сарьон почувствовал, что окончательно перестает понимать что бы то ни было.— Дуук-тсарит! — прошипел Симкин. — Если я потерплю неудачу…Он содрогнулся и выразительно изобразил удушение.Сарьон вздрогнул.— Но это ужасно!— Я мог бы привести Джорама к ним, — со вздохом произнес Симкин. — Он доверяет мне, бедолага. По правде говоря, я — его лучший друг. Я мог бы рассказать им все, что они хотят знать о переговорах с императором Шаракана. Я мог бы помочь разоблачить этих Техников как убийц и злобных чародеев, каковыми они и являются. Но ведь нам нужно не это, не так ли?Сарьон счел за лучшее не отвечать, поскольку попросту не знал, что тут можно ответить. Он лишь очумело смотрел на Симкина. Откуда он все это знает?! Должно быть, Ванье и вправду рассказал ему…— Мы ведем сложную игру, брат, — сказал Симкин, сжимая руку Сарьона. — Сложную и опасную. Ты со мной. Ты — единственный человек, которому я могу доверять. — У него вырвался сдавленный всхлип. — Как я счастлив, что я больше не один!И, обняв каталиста, Симкин уткнулся лицом ему в плечо и заплакал.Сарьону, захваченному врасплох столь неожиданным развитием событий, только и оставалось, что стоять и успокаивающе поглаживать молодого человека по спине.— Ну все, я уже в порядке, — виновато произнес Симкин, выпрямившись и вытерев лицо, — Простите. Я сорвался. А все это чудовищное напряжение. Ничего, теперь, когда мне есть с кем поговорить, станет полегче. Однако же, нам и вправду нужно отсюда убираться.— Да, конечно, — пробормотал Сарьон, все еще снедаемый недоумением, — только, пожалуйста, сперва объясните мне, зачем они послали меня…— Стойте! — сдавленным голосом воскликнул Симкин и снова схватил Сарьона за руку. — Вы слышите?Сарьон застыл. Все его чувства обострились до предела.— Нет. Я…— Вот! Опять!— Я ничего не слышу…— Кентавры! Это они! — Симкин был бледен, но держал себя в руках. — Я родился в этих лесах! Я слышу дыхание белки за пятьдесят шагов. Скорее! Откройте Коридор. Воспользуйтесь моей Жизненной силой. Я знаю, куда мы направляемся. Я визуализирую для вас место назначения.Сарьон заколебался. Он все еще сомневался, стоит ли им использовать Коридор. Он знал, что Тхон-ли, Мастера Коридоров, наверняка их засекут. Сарьон не доверял этому молодому человеку с его дикими историями, хотя у необычайной осведомленности Симкина могло быть лишь одно объяснение: он и вправду шпион. И все-таки, прежде чем открывать Коридор…Внезапно Сарьон и вправду что-то услышал — или ему так показалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Этот мучительный вопрос и сопутствовавшие ему темные тени сопровождали Сарьона во время его пути по глухомани. Они оказались ценными спутниками, поскольку занимали разум каталиста, и другому спутнику — страху — пришлось тащиться позади. Поглядывая на звезды — а по мере того, как Сарьон забирался все глубже в густой лес, делать это становилось все труднее, — каталист размышлял над этим вопросом. Он пытался отыскать объяснение или оправдание, но в конце концов вынужден был признать, что ни объяснения, ни оправдания у него нет.Епископ Ванье солгал. Это было очевидно. Мало того, это был целый заговор, скрепленный ложью.Сарьон ненадолго остановился передохнуть, присел на камень и растер ноющие ноги, которые то и дело сводило судорогой. Вокруг слышались таинственные, зловещие звуки ночного леса, но Сарьон не обращал на них внимания. Он вспоминал тот день в Купели, когда его призвали в покои епископа, дабы он выслушал историю, поведанную отцом Толбаном. В сознании его отчетливо прозвучали слова епископа, милосердно заглушив низкое рычание какого-то хищника, преследующего добычу. «Складывается впечатление, что у этого Джорама есть друг, молодой человек по имени Мосия. Один полевой маг, проснувшись ночью от шума, выглянул в окно и увидел, как Мосия говорит с каким-то парнем, по всей видимости с Джорамом. Полевой маг не слышал, о чем они говорили, но готов поклясться, что до него донеслись слова „община“ и „колесо“. Он сказал, что при этих словах Мосия отпрянул. Но очевидно, его друг был очень убедителен, потому что наутро Мосия исчез».
Да, Мосия исчез. Но не из-за Джорама. Он бежал, потому что услышал, что им якобы заинтересовались Дуук-тсарит.Внезапно за спиной у каталиста раздался пронзительный визг — и тут же оборвался, заглушённый яростным рычанием. Каталист подхватился с камня и кинулся наутек, не успев даже осознать, что же произошло. Когда же он снова взял себя в руки, Сарьону пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы унять бешено бьющееся сердце. Заставив себя успокоиться, Сарьон заново сориентировался по звезде, еле различимой из-за полога ветвей, — и пришел в смятение, обнаружив, что луна уже заходит.Каталист вспомнил настойчивый совет Якобиаса ни в коем случае не бродить в темноте — и почти одновременно с этим ему вспомнилось, как отец Толбан украдкой взглянул на епископа Ванье, когда тот рассказывал про Джорама и Мосию. А еще ему вспомнилось, как Толбан залился краской, заметив, что Сарьон смотрит на него. Заговор лжецов.Но зачем им это нужно? Что они скрывают?И внезапно Сарьон понял. Поспешно шагая вперед в надежде добраться до реки, прежде чем луна окончательно зайдет, он решил эту загадку точно так же, как решал математические уравнения. Ванье знал, что Джорам находится в этой общине. Он солгал, чтобы скрыть свой настоящий источник информации. На самом деле, как понял Сарьон, Ванье многое знал об общине — что им очень нужен каталист, что они ведут какие-то дела с королем Шаракана… Следовательно, логично будет предположить, что у епископа есть свой шпион в общине. Это многое объясняет. Но — Сарьон нахмурился — для полной ясности не хватало последней детали.Если у епископа есть свой шпион в общине, зачем ему понадобился Сарьон?Каталист с головой ушел в эти размышления, в результате чего сбился и с мысли, и с дороги. Остановившись, Сарьон перевел дыхание, проверил направление движения по звезде и прислушался, не доносится ли шум реки. Ничего не было слышно, и Сарьон, логично рассудив, что еще не добрался до нее, решил внять словам Якобиаса и отдохнуть до утра.Он начал искать себе местечко, где можно было бы спокойно провести предрассветные часы. Он еще не пересек реку и потому наивно рассудил, что пока находится в безопасности. Впрочем, даже если бы дела обстояли иначе, это мало что изменило бы. Каталист был так измотан непривычно долгим путешествием и нервным напряжением, что не смог бы сделать больше и шага. Рассудив, что лучше уж остаться поблизости от тропы (ему и в голову не пришло задуматься, кем или чем она могла быть проложена), Сарьон поплотнее завернулся в рясу и умостился под огромным дубом, устроив себе чрезвычайно неудобное ложе меж двух выпирающих из земли корней. Каталист свернулся клубочком и приготовился ждать до утра.Сарьон вовсе не собирался спать. На самом деле он просто не верил, будто сможет уснуть. Луна зашла, и, хотя в небе ярко сияли звезды, ночь сделалась темной и пугающей. Отовсюду доносились непонятные звуки: шорохи, рычание, сопение. На каталиста смотрели чьи-то глаза, и он, отчаявшись, зажмурился.— Я в руках Олмина, — взволнованно прошептал он. Но эти слова не принесли ему утешения. Напротив — они прозвучали как-то глупо и бессмысленно. Кто он Олмину? Всего лишь один из множества жалких людей, населяющих его мир? Всего лишь крохотное существо, куда меньше заслуживающее внимания Олмина, чем любая из этих ярких, сияющих звезд. Он, жалкий смертный, никакого света не излучает. Даже безграмотный крестьянин и тот способен куда искренне благословлять именем Олмина, чем он, Его каталист! Сарьон в отчаянии стиснул кулаки. Его Церковь, некогда казавшаяся Сарьону могучей и незыблемой, как гора, как сама земная твердь, теперь сотрясалась и рушилась.Епископ, человек, ближе всех стоящий к богу, лгал ему. Епископ, перед которым он преклонялся, использовал его для каких-то темных, непонятных целей.Покачав головой, Сарьон попытался вернуться мыслями к своим теологическим изысканиям, надеясь, что это поможет ему удержать ускользающую веру. Но с тем же успехом он мог бы пытаться остановить отлив, опустив руки в воду и хватая уходящую волну. Его вера зиждилась на людях, а люди его подвели.«Нет уж, — сказал себе Сарьон, трясясь от пугающих ночных звуков, что извлекали из подсознания все запрятанные там страхи, — если уж говорить начистоту, твоя вера опиралась на тебя самого. Так что это ты сам себя подвел!»И каталист, окончательно лишившись надежды, обхватил голову руками. Скорчившись среди корней, он слушал кошмарные звуки, что раздавались все ближе, и ждал, что в него вот-вот вопьются чьи-то клыки или раздастся раскатистый хохот кентавра. Однако же звуки постепенно начали стихать. Или это он терял сознание. Но это не имело значения. Теперь ничего уже не имело значения.Заблудившись во тьме, куда более бескрайней и ужасающей, чем Внешние земли, Сарьон смирился со своей участью. Он устал и отчаялся. Его не волновало больше, будет он жить или умрет. Он уснул. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯНАЙДЕННЫЙ Сарьон поднял голову и, моргая от яркого солнечного света, огляделся по сторонам. Ничего не соображая, он решил было, что некая таинственная сила ночью похитила его хижину, оставив его самого спать на земле. Затем он услышал рычание — и на него обрушилось все, пережитое прошлой ночью, включая страх и осознание того факта, что он один в глуши. Перепугавшись, Сарьон подхватился с земли. То есть он собрался это сделать. На самом же деле ему еле-еле удалось сесть. Спина болела, окоченевшие суставы не разгибались, а ног он вовсе не чувствовал. Ряса Сарьона была мокрой от утренней росы. Каталист продрог и чувствовал себя разбитым и несчастным. Сарьон застонал, уткнулся головой в колени и подумал, как было бы просто остаться здесь и умереть.— Да-а! — восхищенно протянул чей-то голос. — Я знавал колдунов, которые нипочем не осмелились бы провести ночь во Внешних землях, не окружив себя предварительно кольцом огненных демонов или чем-нибудь в том же роде. А тут вы, каталист, спите себе, словно младенец у матери на коленях!Испуганно озираясь, Сарьон проморгался после сна и обнаружил источник голоса — молодого человека, восседающего на пеньке и взирающего, на Сарьона ровно с тем же неприкрытым восхищением, что звучало и в его голосе. Длинные темные волосы — молодой человек был шатеном — спускались на плечи; лицо незнакомца также украшали темная бородка и ухоженные усы. Одет он был с тем расчетом, чтобы не бросаться в глаза в глуши: простой коричневый плащ, такие же брюки и мягкие кожаные башмаки.— Вы… вы кто такой? — запинаясь, пробормотал Сарьон и попытался встать, но не особо в этом преуспел. Во все еще затуманенном после сна сознании каталиста мелькнула мысль: уж не послали ли полевые маги кого-то за ним вслед? — Вы не из деревни?— Позвольте предложить вам руку, — отозвался молодой человек, подошел к Сарьону и помог ему подняться на ноги. — Пожалуй, дружище, вы уже староваты, чтобы бродить по лесам, а?Сарьон вырвал руку.— Я еще раз вас спрашиваю — вы кто такой? — строго спросил он.— Сколько же вам лет, позвольте полюбопытствовать? — спросил молодой человек, встревожено глядя на Сарьона, — Сорок? Или больше?— Я требую…— Немного за сорок, — продолжал размышлять вслух молодой человек, изучающе оглядывая каталиста. — Верно?— Это не ваше дело, — отрезал Сарьон, дрожа от холода, ибо ряса его промокла от росы. — Ответьте на мой вопрос — или идите своей дорогой, а я пойду своей…Молодой человек посерьезнел.— Вот именно! О том-то и речь! Боюсь, ваш возраст — именно что мое дело. Видите ли, дорога у нас одна. Я — ваш проводник.Сарьон уставился на него, от потрясения утратив дар речи. Потом ему вспомнились слова Якобиаса: «Есть люди, которые… которые спрашивали насчет вас. Им, похоже, нужен каталист, так что они будут очень сильно в вас заинтересованы — так мне кажется».— Меня зовут Симкин, — сказал молодой человек и снова протянул Сарьону руку.Сарьон, ослабев от облегчения, пожал ему руку и скривился — теперь ему было больно вспоминать о ночи, проведенной под деревом.— Если вы уже в состоянии путешествовать, — безмятежно произнес Симкин, — то нам лучше бы трогаться. А то с месяц назад кентавры застукали здесь двоих людей Блалоха. И разорвали в клочья. Буквально метрах в пятидесяти от того места, где мы сейчас стоим. Кошмарное зрелище, можете мне поверить.Каталист побледнел.— Кентавры? — испуганно переспросил он. — Здесь? Но мы же не перешли реку…— Клянусь честью, — воскликнул Симкин, изумленно воззрившись на Сарьона, — да вы же сущий младенец в лесу! Я-то думал, что вы небывалый храбрец, а вы просто небывалый глупец! Вы ж заснули на охотничьей тропе кентавров! Все, хватит терять время! Они, чтоб вы знали, охотятся днем. Ладно, вы этого не знали, но еще узнаете. Уходим!И он выжидательно уставился на Сарьона.— Что вы на меня смотрите? — дрожащим голосом спросил Сарьон. Фраза «и разорвали их в клочья» заставила его похолодеть. — Проводник — вы!— Но каталист — вы, — простодушно произнес Симкин. — Откройте для нас Коридор.— К-коридор? — Сарьон в замешательстве почесал затылок. — Но я не могу! Нас обнаружат. Я… я в отчаянии… — Он снова сбился на домашнюю заготовку. — Я — отступник…— Ой, да будет вам, — отозвался Симкин, и в голосе его проскользнул холодок. — Это фермеры вам бы поверили, а я соображаю лучше. И если вы думаете, что я собираюсь несколько месяцев пробираться через этот богом забытый лес, когда вы можете доставить нас на место в считанные секунды, то вы глубоко заблуждаетесь.— Но Исполняющие…— Они своевременно отвернутся, — заявил Симкин — Я уверен, что епископ Ванье отдал им соответствующий приказ.Ванье! Все подозрения, сомнения и вопросы, снедавшие Сарьона и на время позабытые за более насущными проблемами, снова всплыли на поверхность. Откуда этот молодой человек знает про епископа? Разве если он и есть шпион…— Я… я понятия не имею, о чем вы тут говорите, — запинаясь, пробормотал Сарьон и попытался изобразить недоумение. — Я ренегат. Суд каталистов отправил меня в эту жалкую деревню в наказание. Я никогда даже не разговаривал с епископом Ванье…— Ой, ну хватит тратить время впустую! — перебил его Симкин, откинул кудри с лица и мрачно взглянул на тропу. — Разговаривали вы с епископом. И я с ним разговаривал…— Вы… вы разговаривали… с епископом Ванье?Сарьону пришлось ухватиться за ветку, потому что ноги отказались его держать.— Ну вы только гляньте на себя, — пренебрежительно произнес Симкин. — Слабее котенка! И этого человека послали в одиночку во Внешние земли! — воскликнул он, словно взывая к какому-то невидимому свидетелю.— Конечно же, я разговаривал с епископом, — сказал он, снова повернувшись к Сарьону. — Его толстейшество вполне ясно и недвусмысленно изложил мне свои планы. «Симкин, — сказал он, — я буду беспредельно вам благодарен, если вы поможете мне в одном дельце». — «Епископ, старина, я всецело к вашим услугам», — сказал ему я. Он бы меня обнял, но есть вещи, на которые я пойти не могу. В частности, я не обнимаюсь с жирными лысыми мужчинами.Сарьон смотрел на молодого человека в изумлении и замешательстве. Голова у него шла кругом, и он плохо соображал, что говорит его собеседник. Это безумие! Чтобы этот… как его… Симкин говорил с епископомВанье? «Его толстейшество»! Однако же Симкину известно…— Вы, должно быть, шпион! — выпалил Сарьон.— Должен? Кто должен — я? — отозвался Симкин, взирая на каталиста холодно и вместе с тем загадочно.— Вы практически признались! — воскликнул Сарьон, схватив молодого человека за руку. Он был испуган, изможден, и у него все болело. Каталист достиг отпущенных ему пределов. — Зачем Ванье послал меня сюда? Мне нужно это знать! Если ему нужно было просто заполучить этого Джорама, вы могли и сами его притащить! Зачем он солгал мне? К чему все эти фокусы?— Старина, успокойтесь, прошу вас, — мягко произнес Симкин. Он внезапно сделался серьезным, положил руку на плечо Сарьону и придвинулся поближе. — Вы говорите чистую правду. Я действительно работаю на епископа. И, я полагаю, мне не нужно говорить…— Нет-нет, конечно же нет! — пробормотал Сарьон.— …тогда вы должны понимать, что если там, — он кивнул куда-то вбок; как предположил Сарьон — в сторону поселения общины, — узнают об этом, моя жизнь будет стоить меньше, чем те отрепья, что надеты сейчас на вас. Не то чтоб меня особо беспокоила собственная судьба, — добавил молодой человек, — но моя сестра!..— Сестра? — слабым голосом переспросил Сарьон.Симкин кивнул.— Они держат ее заложницей, — прошептал он.— Община?Сарьон почувствовал, что окончательно перестает понимать что бы то ни было.— Дуук-тсарит! — прошипел Симкин. — Если я потерплю неудачу…Он содрогнулся и выразительно изобразил удушение.Сарьон вздрогнул.— Но это ужасно!— Я мог бы привести Джорама к ним, — со вздохом произнес Симкин. — Он доверяет мне, бедолага. По правде говоря, я — его лучший друг. Я мог бы рассказать им все, что они хотят знать о переговорах с императором Шаракана. Я мог бы помочь разоблачить этих Техников как убийц и злобных чародеев, каковыми они и являются. Но ведь нам нужно не это, не так ли?Сарьон счел за лучшее не отвечать, поскольку попросту не знал, что тут можно ответить. Он лишь очумело смотрел на Симкина. Откуда он все это знает?! Должно быть, Ванье и вправду рассказал ему…— Мы ведем сложную игру, брат, — сказал Симкин, сжимая руку Сарьона. — Сложную и опасную. Ты со мной. Ты — единственный человек, которому я могу доверять. — У него вырвался сдавленный всхлип. — Как я счастлив, что я больше не один!И, обняв каталиста, Симкин уткнулся лицом ему в плечо и заплакал.Сарьону, захваченному врасплох столь неожиданным развитием событий, только и оставалось, что стоять и успокаивающе поглаживать молодого человека по спине.— Ну все, я уже в порядке, — виновато произнес Симкин, выпрямившись и вытерев лицо, — Простите. Я сорвался. А все это чудовищное напряжение. Ничего, теперь, когда мне есть с кем поговорить, станет полегче. Однако же, нам и вправду нужно отсюда убираться.— Да, конечно, — пробормотал Сарьон, все еще снедаемый недоумением, — только, пожалуйста, сперва объясните мне, зачем они послали меня…— Стойте! — сдавленным голосом воскликнул Симкин и снова схватил Сарьона за руку. — Вы слышите?Сарьон застыл. Все его чувства обострились до предела.— Нет. Я…— Вот! Опять!— Я ничего не слышу…— Кентавры! Это они! — Симкин был бледен, но держал себя в руках. — Я родился в этих лесах! Я слышу дыхание белки за пятьдесят шагов. Скорее! Откройте Коридор. Воспользуйтесь моей Жизненной силой. Я знаю, куда мы направляемся. Я визуализирую для вас место назначения.Сарьон заколебался. Он все еще сомневался, стоит ли им использовать Коридор. Он знал, что Тхон-ли, Мастера Коридоров, наверняка их засекут. Сарьон не доверял этому молодому человеку с его дикими историями, хотя у необычайной осведомленности Симкина могло быть лишь одно объяснение: он и вправду шпион. И все-таки, прежде чем открывать Коридор…Внезапно Сарьон и вправду что-то услышал — или ему так показалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46