Обсидиановый город встретил их тяжелым, зловещим молчанием: никто не выглядывал из окон, не бегали по улицам дети… Однако было очевидно, что когда-то в городе бурлила жизнь, сколь бы невозможным ни казалось это здесь, на берегу лавового моря, чей жар и испарения убили бы любого простого смертного.Простых смертных. Но не полубогов.Эпло продолжил тщательный осмотр тюков и свертков, сваленных на причале. Временами он останавливался, присматривался и частенько после этого молча указывал Альфреду на тот или иной предмет — тот смотрел на очередной сверток, потом на Эпло и в затруднении пожимал сутулыми плечами.Они вошли в сам город. И снова — никто не окликал их, не приветствовал, не угрожал. Теперь Эпло был уверен, что этого и не произойдет. На его коже были руны, которые предупредили бы его о присутствии вблизи кого-либо — или чего-либо — живого; однако сейчас его магия работала только на то, чтобы охлаждать тело и защищать его от ядовитых испарений. Альфред, правда, нервничал — но Альфред будет нервничать, даже входя в детскую.Эпло волновали два вопроса: кто жил здесь и почему они здесь больше не живут?Город представлял собой две шеренги домов, высеченных из черной скалы, выстроившихся вдоль единственной улицы. Одно здание, стоящее напротив причала, могло похвастаться даже окнами — настоящими стеклянными окнами с грубыми толстыми рамами. Эпло заглянул внутрь и увидел большой зал со множеством столов и стульев. Вдоль стен висело несколько шаров, излучавших теплый, уютный свет. Должно быть, это постоялый двор или что-то вроде того, подумалось Эпло.Дверь дома была сплетена из каких-то толстых грубых стеблей, напоминавших по прочности пеньку, и покрыта слоем неведомого материала, делавшего поверхность гладкой и защищавшего всю конструкцию от адского жара и ядовитых испарений. Дверь была слегка приоткрыта — не так, будто здесь ждали гостей, а так, словно хозяин уходил в страшной спешке и не закрыл ее: не до того было.Эпло уже собирался войти и осмотреть дом изнутри, но тут его внимание привлек знак на дверях. Он уставился на этот знак; неясные и смутные до этого мгновения, его подозрения обрели определенную форму. Молча он указал Альфреду на дверь.— Да, — тихо проговорил тот, — это рунная вязь.— Сартанская рунная вязь, — жестко поправил его Эпло.— Искаженные руны сартанов — искаженные или измененные, это было бы более правильным. Я не смог бы ни сказать эту руну, ни пользоваться ею.Со склоненной головой и сутулыми плечами Альфред сейчас более всего напоминал высунувшуюся из панциря черепаху.— И я не могу объяснить ее.— Это тот же знак, что мы видели на тюках.— Не знаю, как вы можете утверждать это с такой уверенностью. — Альфред явно не хотел выдавать своих мыслей. — Те знаки почти стерлись.Эпло невольно вспомнил Приан и тот город сартанов, который он обнаружил там. Там тоже были руны, но их не рисовали на дверях постоялых домов. Вывески постоялых домов на Приане приглашали посетить гостиницу — на языках людей, эльфов и гномов. Эпло также вспомнил, что гном — как же его звали?.. — кое-что смыслил в рунной магии, но руны его выглядели грубыми, вязь их — неуклюжей, словно их рисовал ребенок. Трехлетний сартан в магическом состязании смог бы одолеть этого гнома.Конечно, может, эта рунная вязь была искажена, но это была искусная тонкая вязь — руны, защищающие дом, руны благословения для каждого, кто входит сюда. Наконец-то Эпло нашел то, что искал, то, что боялся найти, — он нашел врага. И, судя по всему, ему предстояло встретиться с настоящей цивилизацией врагов.Великолепно. Лучшего и пожелать нельзя.Эпло вошел в дом, бесшумно ступая по мягкому ковру.Альфред нерешительно последовал за ним, изумленно озираясь по сторонам:— Кто бы здесь ни жил, по всей очевидности, они покидали дом в спешке!Эпло, пришедший в дурное расположение духа, не был склонен вести беседу, а потому продолжал изучать дом в молчании. Он осмотрел лампы и с удивлением обнаружил, что никаких фитилей у них нет. Поток воздуха вырывался из тонкой трубочки в стене, над ее краем плясал маленький огонек. Эпло задул огонь, принюхался и сморщился. Если бы не магия, стоит подышать таким немного — и перестанешь дышать совсем.Услышав шорох, Эпло обернулся. Нет, это всего лишь Альфред аккуратно поднял и поставил на место перевернутый стул. Пес обнюхивал кусок мяса, лежащий на полу.Везде, куда бы патрин не бросил взгляд, были руны сартанов.— Твои сородичи недавно отсюда ушли, — заметил Эпло; против воли в его голосе прозвучала горечь — ому оставалось только надеяться, что Альфред не заметит того, что стоит за этим: страха, гнева, отчаяния.— Не называйте их моими сородичами! — воскликнул Альфред; быть может, ему не хотелось предаваться обманчивым надеждам? Или он был так же испуган, как и Эпло?— Ведь нет других подтверждений…— Разрази меня гром! Разве обычные люди, даже искушенные в магии, могли бы долго прожить в этой ядовитой атмосфере? А эльфы? Гномы? Нет! Единственный народ, который мог здесь жить, — это твой народ.— Или — ваш! — заметил Альфред.— Да, но мы оба знаем, что это невозможно!— Мы ничего не знаем. Здесь могли жить менши. За пека они могли приспособиться…Эпло отвернулся. Он уже жалел, что вообще завел разговор на эту тему:— Рассуждать бессмысленно. Мы и без того все скоро выясним. Какой бы народ ни жил здесь, они ушли недавно.— Откуда вы знаете?Вместо ответа патрин продемонстрировал Альфреду кусок хлеба, который он только что разломил пополам.— Снаружи зачерствел, — проговорил Эпло, — а внутри еще свежий. И никто не позаботился наложить на него чары, чтобы сохранить, — значит, этот хлеб хотели просто съесть.— Понимаю. — Альфред был восхищен. — Я бы никогда не заметил…— В Лабиринте учишься замечать. Те, кто этого не умеет, долго не живут.Сартан счел за благо сменить тему разговора:— Как вы думаете, почему они ушли?— Думаю, это была война, — ответил Эпло, беря со стола наполненный вином стакан. Он принюхался. Пахло это пойло ужасно.— Война!.. — В голоса Альфреда прозвучало такое глубокое потрясение, что патрин немедленно обернулся к нему.— Да, если подумать, это действительно странно, верно? Вы ведь гордитесь тем, что умеете находить мирные решения любых проблем. Но… — он пожал плечами, — похоже, это все-таки так.— Я не понимаю…Эпло нетерпеливо взмахнул рукой:— Дверь нараспашку, стулья перевернуты, еда недоедена, и в гавани — ни одного корабля.— Боюсь, я все еще не понимаю.— Тот, кто собирается вернуться в свой дом, как правило, закрывает и запирает двери, чтобы никто не посягнул на его собственность до возвращения хозяина. Тот же, кто оставляет свой дом, чтобы спасти жизнь, не заботится о таких мелочах. Кроме того, жившие здесь исчезли, не окончив трапезы, не забрав ничего из своих вещей — даже полных бутылок, заметь! Уверен, если подняться наверх, выяснится, что в комнатах осталась одежда. Они узнали об опасности — и потому сбежали отсюда.Глаза Альфреда расширились от ужаса — внезапно он понял:— Но… если то, что вы говорите, — правда… тогда то, что обрушилось на них, теперь…— …может обрушиться и на нас, — закончил за него Эпло. Он воспрял духом. Альфред был прав. Это не могли быть сартаны.Насколько он знал их историю, сартаны никогда ни с кем не воевали — даже с самыми страшными своими врагами. Они заточили патринов в тюрьму — в тюрьму, более похожую на камеру смертников, но, судя по их записям, эта тюрьма изначально была предназначена для того, чтобы исправлять преступников, а не убивать их.— А если они бежали в такой спешке, значит, это «что-то» уже близко. — Альфред нервно выглянул в окно. — Может, нам лучше уйти отсюда?— Да, думаю, так будет лучше. Все равно мы здесь больше ничего не выясним.Каким бы неуклюжим ни был сартан, двигаться он мог достаточно быстро. Альфред добрался до дверей первым, обогнав даже пса. Вырвавшись на улицу, он успел пробежать половину пути до корабля, когда осознал, что остался один. Он обернулся и окликнул Эпло, двигавшегося в противоположном направлении — к окраине города.Крик Альфреда эхом отозвался среди пустых домов, но Эпло не обратил на это ни малейшего внимания, продолжая шагать вперед. Сартан развернулся, хотел было позвать снова, но передумал и просто побежал вслед за патрином, но оступился и рухнул навзничь. Пес, следуя приказу Эпло, остался ждать сартана, и вскоре Альфред присоединился к нему.— Если то, что вы говорите, правда, — задыхаясь от бега, проговорил он, — именно там и должен быть враг! Там, куда мы идем!— Так оно и есть, — спокойно ответил Эпло. — Смотри сам.Альфред посмотрел. Лужа крови, сломанное копье, щит… Сартан провел дрожащей рукой по лысеющей голове:— Тогда… куда же вы идете?— Навстречу им. Глава 12. ПЕЩЕРЫ САЛФЭГ, АБАРРАХ Узкая улочка, по которой шли Эпло и неохотно следовавший за ним Альфред, постепенно сужалась, пока не окончилась наконец среди гигантских сталагмитов, вздымающихся вокруг подножия гладкой обсидиановой скалы. Внизу лениво плескалось море магмы; сколы обсидиана ярко сверкали в отблесках живого пламени. Вершина утеса терялась в непроглядной тьме. С этой стороны никакой армии не было видно.Эпло обернулся, оглядывая широкую равнину, расстилавшуюся за маленьким городком на берегу Огненного Моря. Отсюда немного можно было разглядеть — земля была погружена в сумрак. Это королевство не знало иного солнца, кроме пламенного сердца мира. Но временами лавовый ручей отклонялся от основного потока и начинал свое медленное течение по каменным равнинам. В красноватом свете, отражающемся в изломах скал, можно было рассмотреть пустыни бурлящей горячей грязи, вулканы и горы шлака и — самое странное в этом ландшафте — цилиндрические колонны невероятной толщины и высоты, словно бы подпирающие купол вечного мрака.«Рукотворные», — подумал Эпло, с запозданием осознав, что произнес это слово вслух.— Да, — подтвердил Альфред, вглядываясь во тьму наверху. Он запрокинул голову так, что едва не потерял равновесие и не упал навзничь. Вспомнив, что говорил Эпло о риске свалиться в лаву, он бросил взгляд вниз и поспешно выпрямился.— Должно быть, они достигают сводов этой огромной пещеры… но зачем? Своды пещеры, по всей очевидности, вовсе не нуждаются в поддержке.Никогда, даже в самых бредовых своих фантазиях, Эпло не мог представить себе, что будет стоять в сердце мира, рожденного адским пламенем, и спокойно обсуждать с сартаном геологические формации. Ему вовсе не нравилось говорить с Альфредом; ему не хотелось даже слушать этот высокий жалобный голос. Однако же он надеялся, что разговор придаст Альфреду чувство уверенности. Потом можно было бы завязать с ним спор и выведать у него то, что он знал о сартанах и их планах. Знал, но скрывал от патрина.— Ты читал описания этого мира? Слышал рассказы о нем? — спросил Эпло. Он говорил намеренно небрежным тоном, не глядя на Альфреда — так, словно ответ сартана и вовсе ничего не значил для него.Альфред коротко и остро взглянул на него и нервно облизнул губы. Да, врать он совсем не умел.— Нет.— Ну что ж, а я вот читал. Мой Повелитель обнаружил описания всех миров, которые вы оставили, покинув нас в Лабиринте на произвол судьбы.Альфред хотел было что-то сказать, но вовремя прикусил язык и промолчал.— Этот мир камня, который вы создали, похож на сыр, населенный мышами, — продолжал Эпло. — В нем масса пещер, вроде той, в которой мы сейчас стоим. Громадных пещер. Одной-единственной пещеры было бы достаточно, чтобы вместить всех эльфов Трибуса. Пещеры и туннели пронизывают весь каменный мир— пересекаются, спускаются вниз, спиралями поднимаются вверх… Вверх — куда? Что там, на поверхности? — Эпло снова взглянул на цилиндрические башни, уходящие под своды пещеры. — Что там, наверху, сартан?— А я думал, вы будете называть меня по имени, — мягко проговорил Альфред.— Буду, когда это будет необходимо, — огрызнулся Эпло. — Тошно мне его произносить, это самое твое имя.— Что же до вашего вопроса — я не имею ни малейшего представления о том, что находится на поверхности. Вы знаете об этом мире значительно больше, чем я…Глаза Альфреда блеснули. Он ненадолго умолк, обдумывая возможные варианты:— Как бы то ни было, я могу предположить, что…— Тсс! — Эпло предостерегающе вскинул руку.Вспомнив о подстерегавшей их опасности, Альфред мертвенно побледнел и застыл на месте, дрожа всем телом. Эпло змеей скользнул в скалы, стараясь не столкнуть ни одного камешка, чтобы шум не выдал их присутствия. Пес, ступавший столь же мягко и бесшумно, как и его хозяин, пошел вперед, насторожив уши.Тут Эпло обнаружил, что улица вовсе не кончалась, как он думал сначала, упираясь в скальную стену. Тропа шла дальше, вдоль сталагмитов у подножия скалы. Кто-то попытался — торопливо и неумело — скрыть тропу от посторонних глаз, а быть может, просто замедлить продвижение тех, кто мог бы пройти по ней. Перед тропой громоздились горы камней и шлака. Лавовые лужи еще больше затрудняли продвижение — каждое неверное движение грозило смертью. На шлаковых холмах Эпло стало полегче; он шел следом за своим псом, который, похоже, обладал исключительной способностью находить самый безопасный путь для своего хозяина. Альфред остался позади; его била дрожь. Эпло готов был поклясться в том, что слышит, как стучат зубы сартана.Обойдя последний завал на тропе, патрин достиг зева пещеры. Высокая арка входа не была видна со стороны земли, но, должно быть, была хорошо заметна с моря. В пещеру медленно втекала река магмы. На том ее берегу, где стоял Эпло, тропа продолжалась, уходя в глубь пещеры, озаренной отблесками огня.Эпло задержался у входа, прислушиваясь. Те звуки, которые он услышал вначале, теперь доносились до него яснее — звуки голосов, отдающихся под сводами пещеры. Судя по шуму, там находилось множество людей, хотя временами все они умолкали и говорил только кто-то один. Эхо искажало слова. Эпло не мог понять, на каком языке говорят эти люди. Звучание его было незнакомо патрину. Одно он мог сказать с уверенностью: этот язык не был похож ни на один из эльфийских, людских или гномьих языков, которые он слышал на Арианусе и Приане.Патрин задумчиво оглядел пещеру. Тропа, уходящая внутрь, была достаточно широкой; там и сям на ней попадались булыжники и обломки скал. Поток лавы освещал путь, но вдоль стены туннеля было множество ниш и впадин, в которых легко мог спрятаться человек — в особенности человек, привыкший бесшумно ступать во мраке ночи. Это давало Эпло возможность пробраться в глубь туннеля, хорошенько рассмотреть его и тех, кто в нем находился, а потом, в зависимости от того, что он там увидит, решить, что делать дальше.Но что, демоны его забери, делать с Альфредом?Эпло оглянулся; высокая костистая фигура сартана торчала на обломке скалы, как на постаменте. Патрин вспомнил, как неуклюже ступает Альфред, представил себе, какой шум он поднимет, и покачал головой. Нет, даже подумать невозможно о том, чтобы взять Альфреда с собой. Но — оставить его здесь?.. С этим глупцом ведь непременно что-нибудь случится. В яму сорвется или еще чего… А Повелителю Эпло вовсе не понравится, если тот упустит столь ценную добычу.Да разрази его гром, ведь сартан же искусен в магии! И ему вовсе не нужно скрывать это — по крайней мере пока.Эпло быстро возвратился назад, как раз к тому месту, где дрожал на своем насесте Альфред. Остановившись рядом с сартаном, патрин прошептал ему на ухо:— Ничего не говори. Слушай!Альфред кивнул, показывая, что понял. Его лицо превратилось в застывшую маску ужаса.— Там, за утесом, — пещера. Голоса, которые мы слышали, доносятся оттуда. Скорее всего люди гораздо дальше, чем нам кажется: эхо искажает звук их голосов.Казалось, Альфреду эти слова принесли невероятное облегчение; он был явно готов развернуться и вернуться к кораблю. Эпло схватил его за рукав заношенного синего бархатного одеяния:— Мы идем в пещеру.Бледно-голубые глаза сартана расширились. Он тяжело сглотнул и попытался отрицательно покачать головой, но не сумел: слишком напряжены были мышцы шеи.— Те сартанские знаки, которые мы видели, — неужели ты не хочешь узнать правду о них? Если мы сейчас отправимся назад, то никогда уже не узнаем этого.Альфред склонил голову, плечи его ссутулились, и весь он как-то обмяк. Эпло понял, что его пленник попался на крючок — оставалось только вытянуть леску. Наконец патрин осознал, что руководит жизнью Альфреда, нащупал самую чувствительную струнку в его душе. Любой ценой сартан хотел узнать, действительно ли он остался один во всей Вселенной или где-то остались еще люди его расы; и если остались — что с ними произошло.Альфред прикрыл глаза, судорожно вздохнул и кивнул.— Да, — одними губами проговорил он, — да, я пойду с вами.— Это опасно. Ни звука. Не издавай ни звука, иначе нас обоих могут убить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44