те строили на земных планетах предприятия по переработке необходимых им материалов, полностью автоматизировать которые по каким-либо причинам не представлялось возможным и работать на которых никто кроме людей не согласился бы в силу опасности самого производства. За это выходцев с нашей планеты оставили в покое, отделив им для существования небольшую резервацию из пяти звездных систем на окраине галактического пространства и вежливо предупредив, что попытки выйти за пределы этого пространства будут жестоко пресекаться. Завязалось вялое подобие торговли с другими планетами, «беглецы» стали посещать чужие миры, где их все равно не ставили ни в грош.
Тем временем земляне сами вышли в космос и сумели прорваться за пределы солнечной системы. Однако все пригодные для освоения миры в пределах человеческого сектора галактики были уже заняты теми, кто покинул планету первым.
И люди занялись тем, чем они привыкли заниматься испокон веков – истреблением друг друга. Война длилась боле полусотни земных лет с переменным успехом, то постепенно затухая, то вспыхивая с новой силой.
И длится до сих пор.
По крайней мере, приблизительно так звучала та вводная информация, которую я получил частично от Олегатора, а частично – из интернета, собираясь навестить популярный игровой центр с романтическим названием «Миссия Судеб».
Огромное, похожее на чудовищных размеров стеклянный парник здание терминала тонет в ослепительно-мертвом свете мощных ламп, спрятанных где-то под потолком. Снаружи пасмурно. Снаружи идет дождь.
Честно говоря, я впервые в жизни вижу дождь в Глубине. Оно и не удивительно: здесь не Диптаун, «Миссия Судеб» – пространство в пространстве, живущее по своим законам, пространство, сотканное из сотен и тысяч файлов, кропотливо создаваемых, тестируемых и регулярно обновляемых неведомыми мне дизайнерами. Здесь могут зажигаться и гаснуть звезды, сменяться времена года и дни недели, разрушаться и вновь отстраиваться города. Пространство, охватывающее небольшую часть бескрайней галактики и включающее в себя несколько независимых звездных систем с вращающимися вокруг светил планетами и их спутниками, однажды созданное людьми, больше не нуждалось в человеке. Теперь оно жило само по себе. Позволяя делась с собой все, что угодно.
В просторном зале безлюдно. Возможно, именно так организаторы этого грандиозного аттракциона пытались передать царящее сейчас на местных вербовочных пунктах запустение. Несколько дней назад Адион – последняя из двух захваченных людьми планет трейторов – подвергся ответному нападению, в результате которого люди лишились двух орбитальных баз и четырех из пяти расположенных здесь материков, объявив на последнем спешную всеобщую эвакуацию. Последствия недавней битвы были отчетливо видны за омываемым дождевыми струями толстым стеклом: несколько полуразрушенных, обугленных зданий высилось чуть вдалеке, за ограничивающими покрытое асфальтобетоном взлетное поле ажурными заправочными вышками.
Немного постояв в центре обширного полукруглого вестибюля, я направился в сторону длинных пластиковых стоек, отгораживающих вход в терминал от взлетных площадок высокими автоматическими турникетами. За одной из них рядом с вмонтированным в пластик плоским экраном компьютера скучал пожилой седовласый мужчина в темно-синей форме военного образца, незамедливший смерить меня тяжелым подозрительным взглядом, стоило мне приблизиться к нему на расстояние нескольких шагов. Оно и не удивительно: вряд ли я производил сейчас на окружающих достойное впечатление. Личность номер два. «Студент».
– Пилот? – Вяло поинтересовался он, когда я протянул ему полученную мною на входе пластиковую карточку, содержащую мои регистрационные данные.
– Пилот.
– На чем летал?
– На локальном тренажере.
Физиономия моего собеседника презрительно скривилась, и здесь я мог его понять: полученный им ответ означал, что я пришел в этот игровой центр впервые и, следовательно, от меня вряд ли можно ожидать каких-либо сногсшибательных результатов. На интернетовском сервере «Миссии» предлагался для свободного копирования широчайший набор программного обеспечения, позволявшего новичкам освоиться с управлением боевыми кораблями обеих противоборствующих сторон, не входя в Глубину. Я послушно скачал все эти программы и поочередно запустил их на своем компьютере. Ничего особенного: процесс пилотирования был организован до ужаса примитивно, видимо, в расчете на то, чтобы любой желающий смог изучить его в считанные секунды. Техника трейторов по не вполне понятным для меня причинам оказалась на порядок лучше. Не знаю, почему я решил принять сторону землян. Наверное, из патриотизма. Поигравшись с тренажерами несколько минут, я выключил их, справедливо рассудив, что при необходимости сумею управиться с шестью кнопками, посредством которых осуществляется управление перемещением здешних кораблей в пространстве.
Офицер за стойкой отправил мою карточку в приемное отверстие считывающего устройства и стремительно защелкал по клавиатуре пальцами левой руки. Только сейчас я заметил, что правой у него нет.
– Третий причал. – Коротко сказал он. – База «Лангар», учебный центр. Желаю удачи, парень.
Створки турникета беззвучно расползлись в стороны.
Возле люка посадочного шлюза собралась небольшая толпа человек в двадцать – двадцать пять, мужчины различных возрастов, три девушки. Все они ждали погрузки на челнок.
– Привет! – Окликнул меня кто-то из-за спины. Я обернулся: рядом со мной переминался с ноги на ногу высокий и худощавый, словно жердь, паренек лет двадцати пяти на вид, светловолосый, с пронзительно-голубыми глазами, взиравшими на меня из-под абсолютно белых бровей.
– Я Мика, – улыбаясь, приветствовал меня он, – из Хельсинки. Первый раз здесь?
– Угу. – Кивнул я, отвечая на его рукопожатие. В глазах паренька загорелись веселые искорки: похоже, он был крайне рад найти в моем лице заинтересованного и непосвященного в местные интриги слушателя.
– А я вот уже скоро год, как сюда наведываюсь. – Затараторил он. – Двести часов на «игле» налетал. Последний раз воевали над Бельзой, не слышал? Так я там троих сжег, пока меня не подбили. Сейчас вот вернусь на «Армагеддон», это крейсер такой, и по новой… Тебя куда определили?
– На «Лангар».
– В учебку? Ах да, ты же новенький… Ничего, не робей, парень, может, еще встретимся. Мы их сделаем, точно тебе говорю.
Сомневаюсь. Я читал техническую документацию с подробным описанием этой игры. Истребители противника умели самостоятельно уходить в гиперпрыжок и спускаться в атмосферу, наши – нет. Их машины были вооружены самонаводящимися ракетами и навигационными компьютерами с подобием псевдоинтеллекта, земные корабли, оснащенные четырьмя протонными торпедами и двумя импульсными пушками, полностью управлялись людьми. Их крейсера и линкоры были способны развить более высокую скорость и обладали большей автономией, находясь в рейдах до шести месяцев подряд без заправки с орбитальных баз, что, естественно, обеспечивало соединениям трейторов чрезвычайно высокую мобильность. Зато в наземных силах – пехоте и десанте – земляне были далеко впереди. Что совершенно не мешало им с позором проигрывать сражение за сражением, откатываясь все дальше и дальше к солнечной системе. Вслух, разумеется, я этого не сказал.
Металлический люк с шипением втянулся куда-то под потолок и в помещении появилась высокая стройная девушка все в той же темно-синей пилотской форме. Пристально оглядела нас стального цвета глазами, оправила ладонью пепельные волосы, стянутые на затылке в тугой хвост.
– Шевелитесь, – скомандовала она, – взлет через пятнадцать минут.
Мы дружно засеменили на посадку.
База «Лангар» представляла собой небольшую космическую станцию, болтающуюся в пространстве неподалеку от пояса астероидов, расположенного на периферии звездной системы Галла. Челнок достиг ее через двадцать земных минут – время здесь было предельно сжато, дабы экономить деньги игроков, – дважды высаживая по пути часть пассажиров. Мика, подмигнув мне на прощанье, пересел на пристыковавшийся к нам встречный корабль, направлявшийся в сторону курсировавшей неподалеку земной эскадры, две девушки и четверо парней, как оказалось, летели на небольшую земную базу, приютившуюся на темной стороне естественного спутника одной из здешних планет. Нас осталось четырнадцать человек, включая женщину в форме пилота, встретившую нашу группу на Адионе, других людей челнок на борт не брал. За время полета я успел выйти из Глубины, выкурить несколько сигарет, перекинуться парой слов с пробегавшим мимо Олегатором и выпить чашку кофе. Вернувшись на корабль за несколько минут до ожидаемого момента окончания полета, я сделал вид, будто только что проснулся, с хрустом потянувшись в кресле и широко зевнув. Я почти угадал: из динамиков как раз звучало вежливое предупреждение о возможной тряске при стыковке и настойчивое требование пристегнуть аварийные ремни.
Внутренние помещения учебного центра не отличались оригинальностью обстановки: узкие металлические стены, трассы проложенных по ним силовых кабелей и шестиугольные, выгнутые вовнутрь люки на пневмоприводе. Видимо, здешние дизайнеры решили не утруждать себя изобретением чего-то принципиально нового, позаимствовав антураж станции из фантастических фильмов или популярных компьютерных игр довиртуальной эры. Нас вели по извилистым коридорам, напоминающим ни то хитроумно проложенный в какой-то титанической стальной скале лабиринт, ни то систему ходов и тоннелей в гигантском муравейнике, откуда люди каким-то образом выселили исконных обитателей. Я старательно вертел головой по сторонам, словно экскурсант, впервые попавший на развалины афинского акрополя, но знакомой тонкой девичьей фигуры так нигде и не заметил. Вероятно, Алексей Анатольевич был прав и мы тянем сейчас пустышку, понапрасну теряя время. Что же, хотя бы представился шанс немного поразвлечься. За казенный счет…
Спустя пятнадцать минут мы очутились в огромном ангаре, вдоль высоких стен которого ровными рядами стояли истребители с поднятыми стеклянными колпаками. Возле некоторых из них суетились люди, из-под угловатых двигательных консолей обильно сыпались на пол искры вакуумной сварки. Я с улыбкой оглядел декорации: и ангар, и сама станция с каждой минутой все больше и больше напоминали мне внутренности имперского крейсера из лукасовских «звездных войн», кажется, где-то на краю зрения даже промелькнул маленький обтекаемый робот, напоминающий издалека цилиндрический японский пылесос на колесах… Неужели создатели этой игры настолько прониклись ностальгией по старой фантастике, что решили воспроизвести в «миссии» знаменитую космическую оперу чуть ли не в деталях?
Нас построили в ряд в центре ангара, перед строем появилась та самая девушка с тугим хвостиком вьющихся пепельных волос. Обвела нас пристальным взглядом, что-то шепнула стоящему рядом пареньку в оранжевом комбинезоне – видимо, технику, тот отрывисто козырнул и умчался прочь. В следующий миг ее голос перекрыл царящий вокруг шум, напоминающий мне мерный гул заводского цеха.
– Предупреждая грядущие неуместные вопросы, сразу сообщаю следующее. – Зычно прокричала она. – Меня зовут Клара, мне двадцать девять, я из Канады, Торонто. Замужем, есть ребенок, в случайные связи не вступаю. Если кто-то лезет с руками, отрываю сразу и не задумываясь.
Она вновь обвела взглядом строй, я скосил глаза: несколько человек стояли, смущенно уставившись в пол, один, коренастый невысокий крепыш, заинтересованно и вызывающе разглядывал девушку. Видимо, Клара угадала мысли местной публики. Не первый день здесь работает.
– Если организационные вопросы решены, – она усмехнулась, – переходим к делу. Я буду вашим инструктором по летной практике. Вы проведете здесь ровно столько времени, сколько потребуется, чтобы научиться пилотировать «иглу» в боевых условиях. Это понятно?
Я посмотрел на стоящие чуть вдалеке истребители. Машины были старыми и изрядно потрепанными, видимо, уже списанными с вооружения действующего флота. Такие бить не жалко. Хотя, собственно, в Глубине нет разницы в стоимости между старой и новой техникой, администраторы сервера вполне могли оснастить базу неиспользованными кораблями, разве что только не в заводской смазке. Стараются соблюсти легенду. Что же, похвально.
– Полагаю, все вы уже упражнялись на локальных тренажерах, поэтому первый вылет в тренировочную зону состоится ровно через пятнадцать минут. Шлемы в кокпитах. Занимать можно истребители начиная с восемнадцатого и далее к шлюзу. По машинам!
Новички резво кинулись к кораблям, отпихивая друг друга локтями. Я не торопясь пошел следом.
– Тебе, что, отдельный приказ нужен? Шевелись! – Взревела за спиной Клара и я получил увесистый пинок под зад. Суровая девушка, ничего не скажешь. Пришлось чуть прибавить.
Кабина «иглы» оказалась тесной и неудобной, однако шлем с мягкой подкладкой и встроенными наушниками оказался на редкость легким и ничуть не мешал обзору. Я воткнул свитый пружиной кабель интеркома в приемное отверстие на приборной панели, включил борт-навигатор и начал предстартовую проверку бортового вооружения.
– «Спрайт-1» на связи, – произнес я, укрепив оснащенный липучкой микрофон под подбородком, – проверка канала.
– «Спрайт-1», диспетчер, слышу вас, – донеслось в наушниках. Я чуть убавил громкость. – Вылетаете в первой группе. Можете запускать двигатели.
– Понял, – отозвался я и, захлопнув фонарь кабины, проверил герметизацию, после чего врубил обе турбины на прогрев. Истребитель мелко затрясло.
В ангаре уже никого не было: обслуживающий персонал успел покинуть его за пять минут до объявленного старта и сейчас мощные насосы, скрытые в толстых металлических стенах, выкачивали из огромного помещения воздух.
– Группа один, – раздался под подкладкой шлема голос Клары, – покидайте ангар с первого по шестой номер, я веду. После отключения лимитатора переходите на третий канал. Держите дистанцию не менее полукилометра, курс восемь-восемь-два.
– Принято, – откликнулся я и, выключив гравитационный контур, удерживавший «иглу» на поверхности ангара, плавно потянул рычаг тяги на себя. Истребитель медленно оторвался от пола и неуклюже развернулся носом к неторопливо расползающимся в стороны створкам выходного шлюза. За ними зияла пустотой непроглядная космическая чернота с ослепительной сыпью ярких, немигающих, голубовато – синих звезд. Вот, значит, как это выглядит на самом деле. Красиво.
Я осторожно тронул акселератор. Истребитель шел сейчас на лимитаторе – ограничителе скорости, автоматически включавшемся при подлете к базе, что исключало возможность непредвиденной аварии корабля в шлюзе и, соответственно, разрушения последнего, однако многократно усиливало шансы противника, окажись он поблизости, сбить беззащитный, медленно плывущий в пространстве истребитель. Далеко впереди мерцали двумя бело-желтыми огоньками дюзы корабля Клары, ведущей группу к учебному сектору. Здесь не было расстояний – взгляд просто не находил ориентиров, за которые он мог бы зацепиться при оценке дистанции. До нее могло быть и двести метров, и тысяча миль. Я включил круговой радар и перевел его в привычную мне метрическую систему длин. Пятьсот семьдесят семь метров. Я чуть прибавил скорости. Желтоватые точки дюз впереди полыхнули, переходя на форсаж – Клара сбросила лимитатор. Мне до безопасной зоны оставалось еще секунд тридцать лету.
Честно говоря, было просто скучно. Тренировочный сектор представлял собой гигантское кольцо, состоящее их неподвижно висящих в пространстве под разными углами к моему курсу плоских платформ с разбросанными по ним воротами, сквозь которые надо было пролетать, и грубо сваренными из металлических листов орудийными башнями, которые надо было уничтожать. Башни в нас пока не стреляли, и на том спасибо.
Платформа, крен градусов в сорок направо, жирная фосфорицирующая стрелка, указывающая ее центр. Подправляем машину. Ворота справа, ворота слева – два осторожных движения штурвалом. Башня. Короткая очередь ядовито-зеленых вспышек из-под моих плоскостей, башня плавает в перекрестье прицела. Мимо. Еще одна очередь и уродливый стальной цилиндр тонет в фонтане искр.
– «Спрайт-1», выровняй плоскость, кретин! – Голос Клары неприятно дребезжит в шлеме. – Слишком медленно идешь. Если не хочешь, чтобы второй поддал тебе под зад, прибавь скорости.
Она не права. Научиться с первого раза правильно держать «Иглу» в пространстве невозможно, даже после длительной практики на тренажере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Тем временем земляне сами вышли в космос и сумели прорваться за пределы солнечной системы. Однако все пригодные для освоения миры в пределах человеческого сектора галактики были уже заняты теми, кто покинул планету первым.
И люди занялись тем, чем они привыкли заниматься испокон веков – истреблением друг друга. Война длилась боле полусотни земных лет с переменным успехом, то постепенно затухая, то вспыхивая с новой силой.
И длится до сих пор.
По крайней мере, приблизительно так звучала та вводная информация, которую я получил частично от Олегатора, а частично – из интернета, собираясь навестить популярный игровой центр с романтическим названием «Миссия Судеб».
Огромное, похожее на чудовищных размеров стеклянный парник здание терминала тонет в ослепительно-мертвом свете мощных ламп, спрятанных где-то под потолком. Снаружи пасмурно. Снаружи идет дождь.
Честно говоря, я впервые в жизни вижу дождь в Глубине. Оно и не удивительно: здесь не Диптаун, «Миссия Судеб» – пространство в пространстве, живущее по своим законам, пространство, сотканное из сотен и тысяч файлов, кропотливо создаваемых, тестируемых и регулярно обновляемых неведомыми мне дизайнерами. Здесь могут зажигаться и гаснуть звезды, сменяться времена года и дни недели, разрушаться и вновь отстраиваться города. Пространство, охватывающее небольшую часть бескрайней галактики и включающее в себя несколько независимых звездных систем с вращающимися вокруг светил планетами и их спутниками, однажды созданное людьми, больше не нуждалось в человеке. Теперь оно жило само по себе. Позволяя делась с собой все, что угодно.
В просторном зале безлюдно. Возможно, именно так организаторы этого грандиозного аттракциона пытались передать царящее сейчас на местных вербовочных пунктах запустение. Несколько дней назад Адион – последняя из двух захваченных людьми планет трейторов – подвергся ответному нападению, в результате которого люди лишились двух орбитальных баз и четырех из пяти расположенных здесь материков, объявив на последнем спешную всеобщую эвакуацию. Последствия недавней битвы были отчетливо видны за омываемым дождевыми струями толстым стеклом: несколько полуразрушенных, обугленных зданий высилось чуть вдалеке, за ограничивающими покрытое асфальтобетоном взлетное поле ажурными заправочными вышками.
Немного постояв в центре обширного полукруглого вестибюля, я направился в сторону длинных пластиковых стоек, отгораживающих вход в терминал от взлетных площадок высокими автоматическими турникетами. За одной из них рядом с вмонтированным в пластик плоским экраном компьютера скучал пожилой седовласый мужчина в темно-синей форме военного образца, незамедливший смерить меня тяжелым подозрительным взглядом, стоило мне приблизиться к нему на расстояние нескольких шагов. Оно и не удивительно: вряд ли я производил сейчас на окружающих достойное впечатление. Личность номер два. «Студент».
– Пилот? – Вяло поинтересовался он, когда я протянул ему полученную мною на входе пластиковую карточку, содержащую мои регистрационные данные.
– Пилот.
– На чем летал?
– На локальном тренажере.
Физиономия моего собеседника презрительно скривилась, и здесь я мог его понять: полученный им ответ означал, что я пришел в этот игровой центр впервые и, следовательно, от меня вряд ли можно ожидать каких-либо сногсшибательных результатов. На интернетовском сервере «Миссии» предлагался для свободного копирования широчайший набор программного обеспечения, позволявшего новичкам освоиться с управлением боевыми кораблями обеих противоборствующих сторон, не входя в Глубину. Я послушно скачал все эти программы и поочередно запустил их на своем компьютере. Ничего особенного: процесс пилотирования был организован до ужаса примитивно, видимо, в расчете на то, чтобы любой желающий смог изучить его в считанные секунды. Техника трейторов по не вполне понятным для меня причинам оказалась на порядок лучше. Не знаю, почему я решил принять сторону землян. Наверное, из патриотизма. Поигравшись с тренажерами несколько минут, я выключил их, справедливо рассудив, что при необходимости сумею управиться с шестью кнопками, посредством которых осуществляется управление перемещением здешних кораблей в пространстве.
Офицер за стойкой отправил мою карточку в приемное отверстие считывающего устройства и стремительно защелкал по клавиатуре пальцами левой руки. Только сейчас я заметил, что правой у него нет.
– Третий причал. – Коротко сказал он. – База «Лангар», учебный центр. Желаю удачи, парень.
Створки турникета беззвучно расползлись в стороны.
Возле люка посадочного шлюза собралась небольшая толпа человек в двадцать – двадцать пять, мужчины различных возрастов, три девушки. Все они ждали погрузки на челнок.
– Привет! – Окликнул меня кто-то из-за спины. Я обернулся: рядом со мной переминался с ноги на ногу высокий и худощавый, словно жердь, паренек лет двадцати пяти на вид, светловолосый, с пронзительно-голубыми глазами, взиравшими на меня из-под абсолютно белых бровей.
– Я Мика, – улыбаясь, приветствовал меня он, – из Хельсинки. Первый раз здесь?
– Угу. – Кивнул я, отвечая на его рукопожатие. В глазах паренька загорелись веселые искорки: похоже, он был крайне рад найти в моем лице заинтересованного и непосвященного в местные интриги слушателя.
– А я вот уже скоро год, как сюда наведываюсь. – Затараторил он. – Двести часов на «игле» налетал. Последний раз воевали над Бельзой, не слышал? Так я там троих сжег, пока меня не подбили. Сейчас вот вернусь на «Армагеддон», это крейсер такой, и по новой… Тебя куда определили?
– На «Лангар».
– В учебку? Ах да, ты же новенький… Ничего, не робей, парень, может, еще встретимся. Мы их сделаем, точно тебе говорю.
Сомневаюсь. Я читал техническую документацию с подробным описанием этой игры. Истребители противника умели самостоятельно уходить в гиперпрыжок и спускаться в атмосферу, наши – нет. Их машины были вооружены самонаводящимися ракетами и навигационными компьютерами с подобием псевдоинтеллекта, земные корабли, оснащенные четырьмя протонными торпедами и двумя импульсными пушками, полностью управлялись людьми. Их крейсера и линкоры были способны развить более высокую скорость и обладали большей автономией, находясь в рейдах до шести месяцев подряд без заправки с орбитальных баз, что, естественно, обеспечивало соединениям трейторов чрезвычайно высокую мобильность. Зато в наземных силах – пехоте и десанте – земляне были далеко впереди. Что совершенно не мешало им с позором проигрывать сражение за сражением, откатываясь все дальше и дальше к солнечной системе. Вслух, разумеется, я этого не сказал.
Металлический люк с шипением втянулся куда-то под потолок и в помещении появилась высокая стройная девушка все в той же темно-синей пилотской форме. Пристально оглядела нас стального цвета глазами, оправила ладонью пепельные волосы, стянутые на затылке в тугой хвост.
– Шевелитесь, – скомандовала она, – взлет через пятнадцать минут.
Мы дружно засеменили на посадку.
База «Лангар» представляла собой небольшую космическую станцию, болтающуюся в пространстве неподалеку от пояса астероидов, расположенного на периферии звездной системы Галла. Челнок достиг ее через двадцать земных минут – время здесь было предельно сжато, дабы экономить деньги игроков, – дважды высаживая по пути часть пассажиров. Мика, подмигнув мне на прощанье, пересел на пристыковавшийся к нам встречный корабль, направлявшийся в сторону курсировавшей неподалеку земной эскадры, две девушки и четверо парней, как оказалось, летели на небольшую земную базу, приютившуюся на темной стороне естественного спутника одной из здешних планет. Нас осталось четырнадцать человек, включая женщину в форме пилота, встретившую нашу группу на Адионе, других людей челнок на борт не брал. За время полета я успел выйти из Глубины, выкурить несколько сигарет, перекинуться парой слов с пробегавшим мимо Олегатором и выпить чашку кофе. Вернувшись на корабль за несколько минут до ожидаемого момента окончания полета, я сделал вид, будто только что проснулся, с хрустом потянувшись в кресле и широко зевнув. Я почти угадал: из динамиков как раз звучало вежливое предупреждение о возможной тряске при стыковке и настойчивое требование пристегнуть аварийные ремни.
Внутренние помещения учебного центра не отличались оригинальностью обстановки: узкие металлические стены, трассы проложенных по ним силовых кабелей и шестиугольные, выгнутые вовнутрь люки на пневмоприводе. Видимо, здешние дизайнеры решили не утруждать себя изобретением чего-то принципиально нового, позаимствовав антураж станции из фантастических фильмов или популярных компьютерных игр довиртуальной эры. Нас вели по извилистым коридорам, напоминающим ни то хитроумно проложенный в какой-то титанической стальной скале лабиринт, ни то систему ходов и тоннелей в гигантском муравейнике, откуда люди каким-то образом выселили исконных обитателей. Я старательно вертел головой по сторонам, словно экскурсант, впервые попавший на развалины афинского акрополя, но знакомой тонкой девичьей фигуры так нигде и не заметил. Вероятно, Алексей Анатольевич был прав и мы тянем сейчас пустышку, понапрасну теряя время. Что же, хотя бы представился шанс немного поразвлечься. За казенный счет…
Спустя пятнадцать минут мы очутились в огромном ангаре, вдоль высоких стен которого ровными рядами стояли истребители с поднятыми стеклянными колпаками. Возле некоторых из них суетились люди, из-под угловатых двигательных консолей обильно сыпались на пол искры вакуумной сварки. Я с улыбкой оглядел декорации: и ангар, и сама станция с каждой минутой все больше и больше напоминали мне внутренности имперского крейсера из лукасовских «звездных войн», кажется, где-то на краю зрения даже промелькнул маленький обтекаемый робот, напоминающий издалека цилиндрический японский пылесос на колесах… Неужели создатели этой игры настолько прониклись ностальгией по старой фантастике, что решили воспроизвести в «миссии» знаменитую космическую оперу чуть ли не в деталях?
Нас построили в ряд в центре ангара, перед строем появилась та самая девушка с тугим хвостиком вьющихся пепельных волос. Обвела нас пристальным взглядом, что-то шепнула стоящему рядом пареньку в оранжевом комбинезоне – видимо, технику, тот отрывисто козырнул и умчался прочь. В следующий миг ее голос перекрыл царящий вокруг шум, напоминающий мне мерный гул заводского цеха.
– Предупреждая грядущие неуместные вопросы, сразу сообщаю следующее. – Зычно прокричала она. – Меня зовут Клара, мне двадцать девять, я из Канады, Торонто. Замужем, есть ребенок, в случайные связи не вступаю. Если кто-то лезет с руками, отрываю сразу и не задумываясь.
Она вновь обвела взглядом строй, я скосил глаза: несколько человек стояли, смущенно уставившись в пол, один, коренастый невысокий крепыш, заинтересованно и вызывающе разглядывал девушку. Видимо, Клара угадала мысли местной публики. Не первый день здесь работает.
– Если организационные вопросы решены, – она усмехнулась, – переходим к делу. Я буду вашим инструктором по летной практике. Вы проведете здесь ровно столько времени, сколько потребуется, чтобы научиться пилотировать «иглу» в боевых условиях. Это понятно?
Я посмотрел на стоящие чуть вдалеке истребители. Машины были старыми и изрядно потрепанными, видимо, уже списанными с вооружения действующего флота. Такие бить не жалко. Хотя, собственно, в Глубине нет разницы в стоимости между старой и новой техникой, администраторы сервера вполне могли оснастить базу неиспользованными кораблями, разве что только не в заводской смазке. Стараются соблюсти легенду. Что же, похвально.
– Полагаю, все вы уже упражнялись на локальных тренажерах, поэтому первый вылет в тренировочную зону состоится ровно через пятнадцать минут. Шлемы в кокпитах. Занимать можно истребители начиная с восемнадцатого и далее к шлюзу. По машинам!
Новички резво кинулись к кораблям, отпихивая друг друга локтями. Я не торопясь пошел следом.
– Тебе, что, отдельный приказ нужен? Шевелись! – Взревела за спиной Клара и я получил увесистый пинок под зад. Суровая девушка, ничего не скажешь. Пришлось чуть прибавить.
Кабина «иглы» оказалась тесной и неудобной, однако шлем с мягкой подкладкой и встроенными наушниками оказался на редкость легким и ничуть не мешал обзору. Я воткнул свитый пружиной кабель интеркома в приемное отверстие на приборной панели, включил борт-навигатор и начал предстартовую проверку бортового вооружения.
– «Спрайт-1» на связи, – произнес я, укрепив оснащенный липучкой микрофон под подбородком, – проверка канала.
– «Спрайт-1», диспетчер, слышу вас, – донеслось в наушниках. Я чуть убавил громкость. – Вылетаете в первой группе. Можете запускать двигатели.
– Понял, – отозвался я и, захлопнув фонарь кабины, проверил герметизацию, после чего врубил обе турбины на прогрев. Истребитель мелко затрясло.
В ангаре уже никого не было: обслуживающий персонал успел покинуть его за пять минут до объявленного старта и сейчас мощные насосы, скрытые в толстых металлических стенах, выкачивали из огромного помещения воздух.
– Группа один, – раздался под подкладкой шлема голос Клары, – покидайте ангар с первого по шестой номер, я веду. После отключения лимитатора переходите на третий канал. Держите дистанцию не менее полукилометра, курс восемь-восемь-два.
– Принято, – откликнулся я и, выключив гравитационный контур, удерживавший «иглу» на поверхности ангара, плавно потянул рычаг тяги на себя. Истребитель медленно оторвался от пола и неуклюже развернулся носом к неторопливо расползающимся в стороны створкам выходного шлюза. За ними зияла пустотой непроглядная космическая чернота с ослепительной сыпью ярких, немигающих, голубовато – синих звезд. Вот, значит, как это выглядит на самом деле. Красиво.
Я осторожно тронул акселератор. Истребитель шел сейчас на лимитаторе – ограничителе скорости, автоматически включавшемся при подлете к базе, что исключало возможность непредвиденной аварии корабля в шлюзе и, соответственно, разрушения последнего, однако многократно усиливало шансы противника, окажись он поблизости, сбить беззащитный, медленно плывущий в пространстве истребитель. Далеко впереди мерцали двумя бело-желтыми огоньками дюзы корабля Клары, ведущей группу к учебному сектору. Здесь не было расстояний – взгляд просто не находил ориентиров, за которые он мог бы зацепиться при оценке дистанции. До нее могло быть и двести метров, и тысяча миль. Я включил круговой радар и перевел его в привычную мне метрическую систему длин. Пятьсот семьдесят семь метров. Я чуть прибавил скорости. Желтоватые точки дюз впереди полыхнули, переходя на форсаж – Клара сбросила лимитатор. Мне до безопасной зоны оставалось еще секунд тридцать лету.
Честно говоря, было просто скучно. Тренировочный сектор представлял собой гигантское кольцо, состоящее их неподвижно висящих в пространстве под разными углами к моему курсу плоских платформ с разбросанными по ним воротами, сквозь которые надо было пролетать, и грубо сваренными из металлических листов орудийными башнями, которые надо было уничтожать. Башни в нас пока не стреляли, и на том спасибо.
Платформа, крен градусов в сорок направо, жирная фосфорицирующая стрелка, указывающая ее центр. Подправляем машину. Ворота справа, ворота слева – два осторожных движения штурвалом. Башня. Короткая очередь ядовито-зеленых вспышек из-под моих плоскостей, башня плавает в перекрестье прицела. Мимо. Еще одна очередь и уродливый стальной цилиндр тонет в фонтане искр.
– «Спрайт-1», выровняй плоскость, кретин! – Голос Клары неприятно дребезжит в шлеме. – Слишком медленно идешь. Если не хочешь, чтобы второй поддал тебе под зад, прибавь скорости.
Она не права. Научиться с первого раза правильно держать «Иглу» в пространстве невозможно, даже после длительной практики на тренажере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21