От «серко» и «секо» происходят «секира», «секатор», «сечение» и другие слова этого смыслового ряда.«Бароны сечи» как понятие характерны не только для Древней Германии. Существовали они у разных европейских народов. Например, кельтское племя секванов, которое в восточнославянской традиции могло бы звучать как «берсерки-вятичи», ввергало в панический ужас древних римлян видом дикой ярости своих обнаженных воинов. Было это в 385 г. до н.э., когда кельты взяли Рим. Смею предположить, что феномен берсерков породило европейское варварство. Оно всегда противопоставляется, якобы более организованной и окультурированной Антике. Однако только слияние этих двух понятий способно продемонстрировать подлинно гармоничный геополитический уклад, одной из граней которого является боевая культура.Русские берсерки. Что известно о них? «Олбегь Ратиборич, приимъ лукъ свои, и наложи стрълу, и удари Итларя в сердце, и дружину его всю избиша… „ (Радзивилловская летопись: Л.: Наука, 1989, с.91.) Красноречиво. Не менее красноречиво говорит Никоновская летопись о Рагдае: „И ходил сей муж на триста воинов“ (!). Что это, героепоклонничество? Куда там! Летописца воротит от «богопротивности“ кровавых разборок. Варварские прекрасы вовсе не его стезя. Это реальная суть. Что же заставляет нас усомниться в летописной строке? Способность. Способность совершить подобное. Способность вообще. То, что господь бог так неравномерно поделил между людьми. Удивительно, что никто не ставит под сомнение композиторский дар, взрывающий молчание мира бурей звуконесущихся страстей. Или дар ваятеля, грызущего камень, чтобы восхитить нас невозможностью живого в мертвом. А что же искусство боя? Или это не искусство вовсе, а только рутина обоюдного членовредительства? Вовсе нет! Ведь верите же вы во всемогущество мифических ниндзя. В их умопомрачительные выходки и способности. Согласитесь, что верите в почти невозможное. Так не в том ли дело, что убедительность прикрывается потоком красноречия? Потоком слов. А может быть, кинофильмов трюкаческого жанра?Несколько лет назад в интервью немецкой газете «Ди Вельт» я утверждал, что могу технически доказать, как один способен драться против ста. Дело за малым — понять, почему мы будем убивать друг друга. Ведь в сече дерутся насмерть. Здесь следует убивать не только руками, но и чувствами, каждой животрепещущей клеткой своего организма, каждым движением своего собственного самоосязания. Берсерк — это механизм, взорванный свирепой страстью, адренолином, идейной установкой, дыхательными приемами, звукоколебательными вибрациями и механической программой действия. Берсерк вовсе не должен доказывать, что он выживет. Он обязан многократно окупить свою жизнь. Мне приходилось сталкиваться с мнением, что это не «наш» образ действия. «Нашим» считался удалой самурай, вырывающий сердце уже поверженному противнику. Так мыслят и сейчас многочисленные остепененные властью приверженцы восточных единоборств. Эту школу мы все в той или иной степени прошли, и она запечатлелась в нашем сознании. Трудно найти сейчас мужчину от 25 до 35, хотя бы один раз не побывавшего на занятиях восточными единоборствами. Готов согласиться с тем, что берсерки — явление исключительное. Вовсе не массовое. Однако оно порождено ритмами европейской истории, русской в том числе.«Бысть же у поганых 9 соть копей, а у руси девяносто копии. Надъющимъся на силу, погании пондоша, а наши противу имъ… И снящася обои, и бысть съча зла… и половцы побегоша, и наши по них погнаша, овы секуще…» (Радзивилловская летопись, с. 134. 26).. Было бы неверным думать, что берсерк — всего только психопат с оружием в руках. Свобода — вещь дорогая. По свободе и спрашивается сполна. Берсерки не случайно привилегированная часть воинского сословия. Сложный механизм ратного труда выделяет им вовсе не стихийное буйство и жертвенное сумасбродство на ристалище, а вполне определенную, разработанную роль. Именно она делает берсерков элитой. Берсерк открывает бой! Он специально создан для того, чтобы провести показательный поединок на виду у всего войска. Правда, это традиция европейская, и восточнославянского ратного дела она не коснулась. Вот откуда взялся «барон» сечи! Безусловно, берсерки используются в разных целях. Например, достоверно известно, что они составляли личную охрану конунгов. Для этой цели на Руси использовались гриди. Хотя гриди никогда и не упоминаются в связи с умопомрачительными индивидуальными способностями. Более того, трудно доказать, что известнейшие русские берсерки: Рагдай, Ольбег, Демьян Куденевич, Евпатий Коловрат были чьими-то тельниками. Судьба уготавливала им совсем иные роли. Евпатий, к примеру, был воеводой, то есть полководцем. То же касается и другого берсерка, которого звали Волчий Хвост. Он был воеводой у Владимира Святославича. Согласно Радзивилловской летописи в 984 г. киевская дружина идет на радимичей. Перед рекой Песчаной войско останавливается и посылает «пред собою» берсерка. В результате этого выхода… радимичи покорились Киеву, а на Руси появилась поговорка: «Песчанцы бегают от волчьего хвоста!»Нужно сказать, образ и символ волка вообще имеет самое прямое отношение к берсерку, а, кроме того, и немало для него значит. Ведь волк — родовой тотем практически у всех воинских кланов дохристианской Европы. Как известно, воинские кланы происходят от охотничьих племен. На этом вопросе я более подробно останавливался в своей книге «Изначалие» (Белов А. К. Славяно-горицкая борьба. Изначалие. — Москва: Центр «Здоровье народа», 1992)*. Волк-«рыскач» — символ охоты, промыслового сыска и беспощадности к затравленной жертве. Кроме того, волчья стая демонстрирует строгий иерархический порядок, столь необходимый для мало-мальски организованного войска. Наконец, подражательность может быть обусловлена и тем, что волчья стая самая грозная организованная сила лесов Средней полосы. Связь воинства с волком вытекает и из использования символа — тотема зверя в качестве оберега. Так у сербов было принято нарекать новорожденного именем Вук (Волк) в том случае, если в семье была большая детская смертность. Покровительство самого слова должно было спасти ребенку жизнь. Охранный смысл вкладывался и в наречение германских младенцев «волчьими» именами: Рудольф, Вольфганг, Адольф, Майнольф, Рольф, Вольдемар, Вольфдитрих, Аренульф и др.Безусловно, волк близок берсерку как охотник, ибо берсерк тоже рыскач. Только он охотится за войском. Кровавая эйфория «безумных секир» сродни азарту хищника, насевшего на табун. И все-таки этот символ имеет еще одну притягательную грань. Волк — воплощение непонятно как зооморфированного колдовства. Волк пронизан им. Начнем с того, что именно волк вкусил сполна лихвы оборотня. Вервульф, волкодлак. Способность перевоплощаться столь же необходима берсерку, как и чисто технический навык драки. Не будем забывать, что попытки объяснения феномена «воинов ярости» их современниками неизбежно соотносились с идеей «вселения духа», перевоплощения. Блуждание духа здесь особо показательно еще и в связи с тем, что по представлениям древних мистиков телесные действия вообще вторичны, тогда как состояние духа, взлет его или низвержение и предопределяет исход любой схватки. Что-то вроде амплитудных колебаний. Однако дух берсерка незыблим как гранитный монумент. Благодаря дополнительным потусторонним вливаниям или без таковых. Может быть, дух человека сам тяготеет к волку? Вспомним хотя бы основателей Рима, нашедших в волчище вторую мать. Впрочем, здесь может идти речь и о происхождении. Сокрушительную же силу волчих оберегов — духоносителей упоминает еще в 1 веке н.э. римский ученый Плиний Старший. И все-таки оборотень — низший атмос. Волк же имеет куда большую стать. Он обожествлен. Да, речь идет о семаргле, крылатом волке Громовержца. Семаргле, Волк-небожитель, происходящий от огненного рода богов. Охотник за духами, пожиратель демонов. В народноэпической традиции русских отразился в сказочном повествовании об Иване-Царевиче и Сером Волке. Ему определена удивительная роль. Русский воинский миф видит в семаргле переносчика душ (а точнее духов) погибших воинов в божественный лес Ирий, где стоит чертог Громовника. Огненный вихрь, падающий с неба, чтобы забрать с собой и сопроводить искру вечного человеческого начала к небесному пристанищу. Семарг кружит над полем боя. Он словно бы отсеивает достойных от трусов и предателей. И потому он не просто исполнитель транспортных услуг, а нечто большее. И уж если не пантократор, то во всяком случае недалеко от него стоит.
Происхождение. Идея «брат-волк», старший по происхождению. Возможно, это более всего влияет на сознание берсерка. Берсерк свято верит в происхождение своего рода от волка. Волк-пращур, то есть старший предок. Предком человек всегда будет признавать обожествленный человеческий образ — щура или чура. Но где-то впереди чурамистический поворот эволюции. Да, берсерки явно не приверженцы теории Дарвина. В чем же квинтэссенция «волчьего» духа? Возможно, это прозвучит парадоксально, но волк культурирует триумф одиночества. Вспомните такой почти символический образ как вытянутую к луне морду и рвущуюся ввысь тягостную песню одиночества. А как же стая, спросите вы? Стая — есть способность организоваться для совместных действий в случае необходимости. Вот, что такое волчья статья. Но берсерку, олицетворяющему собой триумф индивидуализма, нужна в первую очередь духовная поддержка символа-одиночки, символа отчужденности и полной независимости. Ради чего? Может быть, ради собственного благополучия и покоя? Вопрос, конечно, звучит нелепо, но задан он не в угоду риторике. Индивидуализм у нас всегда бичевался идеологами коллективизма. Уравнители судеб справедливо усматривали в нем угрозу стадной социалистической психологии. Вспомните постсоветскую реакцию на фильм «Рембо». Это была судорога ненависти. Для того, чтобы не раскрывать карты, облаяли в очередной раз американскую агрессию (можно подумать, что Сталоне штурмовал Кремль!). Индивидуализм берсерка — это принцип максимальной самоотдачи. Причем, если простой смертный, беря в руки оружие, все-таки видит разницу между тем: быть ли убитым или остаться живым, то перед берсерком этот вопрос не стоит. И уж, конечно, самоотдача берсерка направлена не на стяжание собственных выгод и благ. В этом отношении берсерки абсолютные бессребренники. В берсерке как ни в ком другом сидит инстинкт рода, толкающий задиру на самые невообразимые по отваге поступки.
Конечно, для подобного ведения боя одного остервенения мало. Здесь действуют доведенные до совершенства механические принципы. На них я и остановлюсь более подробно.Пространство, как известно, организовано по принципу круга. Зона двигательного удобства для обычного человека — это находящиеся перед ним полрадиуса круга. Для построения движения в иных направлениях человек вовлекает в действие более сложные и даже конструктивно опасные эволюции опорно-двигательного аппарата. Например, при неправильно организованном движении за спину, на разворот корпуса часто «рассыпаются» мениски коленных суставов, защемляются позвонковые диски и т.п. Это происходит главным образом по двум причинам. Во-первых, человек эволюционирует во фронтально направленном хождении, а, во-вторых, он к тому же не имеет и специального двигательного навыка при построении нетипичного действия. То есть мало того, что данный способ движения конструктивно не оправдан, он еще и не освоен. Человеческий организм имеет большой запас прочности, но эксплуатировать его нужно, конечно же, осмысленно. Для берсерка в данном случае понятия спины не существуют. В противном случае, он не мог бы драться в гуще боя, окруженный со всех сторон противником. Полрадиуса действия «пред очами» — это обычное, строевое воинство. Для него, как не вертись, останется идея малоудобного отражения атак из-за спины и привычного натиска влобовую. Перемещения же берсерка построены таким образом, что он все время скользит по ударам, смещая удар и смещаясь сам. В результате ни один удар не идет в проникающее поражение. Рефлексы берсерка реагируют не на удар в целом, а на его отдельные фазы! Это очень важное обстоятельство. К примеру, если вас из года в год рубят мечом, вы начинаете сперва подавлять в себе панический страх, вызванный инстинктом самосохранения, а потом замечаете, что в действиях противника есть кое-какие закономерности. А уж, — если научиться их использовать, то становится вообще не страшно. Что же это за закономерности? В своем развитии удар проходит три последовательные фазы.
1. Стартовая фаза. Иногда она выражена замахом. Замах создает инерцию. Тем самым довольно легко предусмотреть траекторию удара. Хуже, когда противник бьет с короткой дистанции. Хотя такой удар значительно слабее предыдущего, приведенного в примере, он все-равно достаточно боеспособен, а, кроме того, оставляет вашей реакции очень мало шансов. Нужно сказать, что любой тип оружия влияет на двигательный стереотип использования. Саблей, например, сразухочется ударить с размаху по косой траектории, топором — сверху, острым клинком — сделать колющий выпад и т.д. Однажды я поплатился за излишнюю самоуверенность. Вызвав человека из толпы, я вручил ему боевое оружие и попросил нанести по мне любой удар на поражение. Реакция моего случайного партнера оказалась моментальной, но хуже всего было то, что он был человек нестандартного мышления. Все произошло в долю секунды. Последнее обстоятельство не оставило мне шанса на выбор правильной реакции. Я благодарен судьбе, что остался жив, хотя крови потерял много. Он ударил клинком так, как ударить невообразимо сложно, неудобно — по ломаной траектории, из-под себя, с подрезом. Самоуверенность была посрамлена. Прекрасно понимаю сейчас, что меня сбила с толку именно стартовая фаза.2. Сам удар или фаза поражения цели. Это фаза не столько самого результата, сколько подтверждения точности действия. Примерно, как попадание нитки в иголочное ушко. Фаза очень скоростная. Ее страшатся более всего. Если именно она застигает вашу реакцию — считайте, что вы уже труп.3. Наконец, конечная фаза удара. Выброс силы, выход мышечных сокращений или инерции. Она создает последствия. От легкой царапины до расчленения, в зависимости от объема прилагаемого воздействия. Эта фаза прерывает удар. Вполне естественно, что берсерк старается избежать столкновения со второй фазой. Во-первых, ему придется удержать удар. А, во-вторых, за второй фазой всегда следует третья, стало быть, берсерку придется потерять темп перемещения, реагируя на выброс силы противника, замедлить пространственные координации. Таким образом, вы стараетесь опередить удар противника или, если не успеваете это сделать, уклоняетесь, атакуя уже третью фазу, то есть провал удара, когда противник достаточно беспомощен. Смею утверждать, что при нормальной тренированности все вышеизложенное вовсе не выглядит как умопомрачительная теория. Упрощенно говоря, вы атакуете или до удара противника, или после него. При условии, конечно, что реакция позволила вам этот удар провалить. Как данный способ выглядит в гуще боя? Нужно сказать, что, когда противник один, а вас много, то наседающие активно мешают друг другу. При замахе оружием можно случайно задеть подвернувшегося своего. Либо этот свой просто помешает выполнить удар, перегородив его плечом, рукой, головой или своим оружием. Кроме того, окружившим удобно атаковать только тогда, когда одиночка-противник загнан в центр некоего круга, отчего легко досягаем со всех сторон. В случае же, если он все время движется, происходит ломание дистанции. Одни его уже не могут достать, а для других он слишком сближается, тем самым затрудняя возможность нанесения сильного удара. В конце концов мы понимаем, если бы нас оказалось меньше, то одиночке пришлось бы куда труднее.Помимо этого, у берсерка существует и такой прием, как вовлечь противника в движение, заставить его побежать за тобой. Любая резкая смена направления делает догоняющих ничтожно беспомощными. А внезапный разворот влобовую создает жуткую сумятицу, когда задние налетают на передних. А этим, в свою очередь, перебивается способность динамического преследования.Еще одна особенность берсерков в том, что они «обоюдоруки», то есть одинаково владеют как правой, так и левой рукой и часто сражаются с двумя клинками или секирами сразу. Таким же образом в славяно-горицкой борьбе полностью отсутствует понятие «правша» или «левша».Немаловажную роль играет и умение берсерка обращать преимущество противника в его недостаток. К примеру, численность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Происхождение. Идея «брат-волк», старший по происхождению. Возможно, это более всего влияет на сознание берсерка. Берсерк свято верит в происхождение своего рода от волка. Волк-пращур, то есть старший предок. Предком человек всегда будет признавать обожествленный человеческий образ — щура или чура. Но где-то впереди чурамистический поворот эволюции. Да, берсерки явно не приверженцы теории Дарвина. В чем же квинтэссенция «волчьего» духа? Возможно, это прозвучит парадоксально, но волк культурирует триумф одиночества. Вспомните такой почти символический образ как вытянутую к луне морду и рвущуюся ввысь тягостную песню одиночества. А как же стая, спросите вы? Стая — есть способность организоваться для совместных действий в случае необходимости. Вот, что такое волчья статья. Но берсерку, олицетворяющему собой триумф индивидуализма, нужна в первую очередь духовная поддержка символа-одиночки, символа отчужденности и полной независимости. Ради чего? Может быть, ради собственного благополучия и покоя? Вопрос, конечно, звучит нелепо, но задан он не в угоду риторике. Индивидуализм у нас всегда бичевался идеологами коллективизма. Уравнители судеб справедливо усматривали в нем угрозу стадной социалистической психологии. Вспомните постсоветскую реакцию на фильм «Рембо». Это была судорога ненависти. Для того, чтобы не раскрывать карты, облаяли в очередной раз американскую агрессию (можно подумать, что Сталоне штурмовал Кремль!). Индивидуализм берсерка — это принцип максимальной самоотдачи. Причем, если простой смертный, беря в руки оружие, все-таки видит разницу между тем: быть ли убитым или остаться живым, то перед берсерком этот вопрос не стоит. И уж, конечно, самоотдача берсерка направлена не на стяжание собственных выгод и благ. В этом отношении берсерки абсолютные бессребренники. В берсерке как ни в ком другом сидит инстинкт рода, толкающий задиру на самые невообразимые по отваге поступки.
Конечно, для подобного ведения боя одного остервенения мало. Здесь действуют доведенные до совершенства механические принципы. На них я и остановлюсь более подробно.Пространство, как известно, организовано по принципу круга. Зона двигательного удобства для обычного человека — это находящиеся перед ним полрадиуса круга. Для построения движения в иных направлениях человек вовлекает в действие более сложные и даже конструктивно опасные эволюции опорно-двигательного аппарата. Например, при неправильно организованном движении за спину, на разворот корпуса часто «рассыпаются» мениски коленных суставов, защемляются позвонковые диски и т.п. Это происходит главным образом по двум причинам. Во-первых, человек эволюционирует во фронтально направленном хождении, а, во-вторых, он к тому же не имеет и специального двигательного навыка при построении нетипичного действия. То есть мало того, что данный способ движения конструктивно не оправдан, он еще и не освоен. Человеческий организм имеет большой запас прочности, но эксплуатировать его нужно, конечно же, осмысленно. Для берсерка в данном случае понятия спины не существуют. В противном случае, он не мог бы драться в гуще боя, окруженный со всех сторон противником. Полрадиуса действия «пред очами» — это обычное, строевое воинство. Для него, как не вертись, останется идея малоудобного отражения атак из-за спины и привычного натиска влобовую. Перемещения же берсерка построены таким образом, что он все время скользит по ударам, смещая удар и смещаясь сам. В результате ни один удар не идет в проникающее поражение. Рефлексы берсерка реагируют не на удар в целом, а на его отдельные фазы! Это очень важное обстоятельство. К примеру, если вас из года в год рубят мечом, вы начинаете сперва подавлять в себе панический страх, вызванный инстинктом самосохранения, а потом замечаете, что в действиях противника есть кое-какие закономерности. А уж, — если научиться их использовать, то становится вообще не страшно. Что же это за закономерности? В своем развитии удар проходит три последовательные фазы.
1. Стартовая фаза. Иногда она выражена замахом. Замах создает инерцию. Тем самым довольно легко предусмотреть траекторию удара. Хуже, когда противник бьет с короткой дистанции. Хотя такой удар значительно слабее предыдущего, приведенного в примере, он все-равно достаточно боеспособен, а, кроме того, оставляет вашей реакции очень мало шансов. Нужно сказать, что любой тип оружия влияет на двигательный стереотип использования. Саблей, например, сразухочется ударить с размаху по косой траектории, топором — сверху, острым клинком — сделать колющий выпад и т.д. Однажды я поплатился за излишнюю самоуверенность. Вызвав человека из толпы, я вручил ему боевое оружие и попросил нанести по мне любой удар на поражение. Реакция моего случайного партнера оказалась моментальной, но хуже всего было то, что он был человек нестандартного мышления. Все произошло в долю секунды. Последнее обстоятельство не оставило мне шанса на выбор правильной реакции. Я благодарен судьбе, что остался жив, хотя крови потерял много. Он ударил клинком так, как ударить невообразимо сложно, неудобно — по ломаной траектории, из-под себя, с подрезом. Самоуверенность была посрамлена. Прекрасно понимаю сейчас, что меня сбила с толку именно стартовая фаза.2. Сам удар или фаза поражения цели. Это фаза не столько самого результата, сколько подтверждения точности действия. Примерно, как попадание нитки в иголочное ушко. Фаза очень скоростная. Ее страшатся более всего. Если именно она застигает вашу реакцию — считайте, что вы уже труп.3. Наконец, конечная фаза удара. Выброс силы, выход мышечных сокращений или инерции. Она создает последствия. От легкой царапины до расчленения, в зависимости от объема прилагаемого воздействия. Эта фаза прерывает удар. Вполне естественно, что берсерк старается избежать столкновения со второй фазой. Во-первых, ему придется удержать удар. А, во-вторых, за второй фазой всегда следует третья, стало быть, берсерку придется потерять темп перемещения, реагируя на выброс силы противника, замедлить пространственные координации. Таким образом, вы стараетесь опередить удар противника или, если не успеваете это сделать, уклоняетесь, атакуя уже третью фазу, то есть провал удара, когда противник достаточно беспомощен. Смею утверждать, что при нормальной тренированности все вышеизложенное вовсе не выглядит как умопомрачительная теория. Упрощенно говоря, вы атакуете или до удара противника, или после него. При условии, конечно, что реакция позволила вам этот удар провалить. Как данный способ выглядит в гуще боя? Нужно сказать, что, когда противник один, а вас много, то наседающие активно мешают друг другу. При замахе оружием можно случайно задеть подвернувшегося своего. Либо этот свой просто помешает выполнить удар, перегородив его плечом, рукой, головой или своим оружием. Кроме того, окружившим удобно атаковать только тогда, когда одиночка-противник загнан в центр некоего круга, отчего легко досягаем со всех сторон. В случае же, если он все время движется, происходит ломание дистанции. Одни его уже не могут достать, а для других он слишком сближается, тем самым затрудняя возможность нанесения сильного удара. В конце концов мы понимаем, если бы нас оказалось меньше, то одиночке пришлось бы куда труднее.Помимо этого, у берсерка существует и такой прием, как вовлечь противника в движение, заставить его побежать за тобой. Любая резкая смена направления делает догоняющих ничтожно беспомощными. А внезапный разворот влобовую создает жуткую сумятицу, когда задние налетают на передних. А этим, в свою очередь, перебивается способность динамического преследования.Еще одна особенность берсерков в том, что они «обоюдоруки», то есть одинаково владеют как правой, так и левой рукой и часто сражаются с двумя клинками или секирами сразу. Таким же образом в славяно-горицкой борьбе полностью отсутствует понятие «правша» или «левша».Немаловажную роль играет и умение берсерка обращать преимущество противника в его недостаток. К примеру, численность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11