—Сущий бардак. — Он поздоровался. — Развели демократию. Воры, если бы им не мешали, давно бы прекратили беспредел и стрельбу в Москве! Это точно: кроме мафии, тут никто не хочет быть арбитром. Им только налог собирать….
Авторитет заводил себя, чтобы естественнее войти в роль.
Серый и Сметана сохраняли спокойствие.
Мотоциклист с «Харлей-Дэвидсоном» занял место позади Серого.
—Разберемся…
Требования «Рыбацкого банка» изложил невидный собой, незаметный человек, назвавшийся его вице-президентом. Он говорил подчеркнуто сдержанно и скорбно:
—Еще свежа могила нашего партнера и моего личного друга Нисана, а мы уже вынуждены беспокоить умершего…
Представитель службы безопасности смотрел в сторону, чтобы не встретиться взглядом. Он был единственный тут, кто по-настоящему интересовал Рэмбо.
«Игумнов, конечно, не преминет сфотографировать. Такой человек по своему положению наверняка относится к верхушке…»
—Брат Нисана, которого мы всегда искренне тоже тсчитали нашим партнером, поставил «Рыбацкий банк» в исключительно тяжелое положение…
Он объяснил:
—Нисан обещал кредитную линию на длительный срок. Новый глава «Дромита» неожиданно, без объяснения причин обязательство дезавуировал. Обратился в прокуратуру. Те наложили арест на наше судно, которое вошло в порт в связи с ремонтом… Мы несем убытки…
Дальнейшее представляло собой обычную демагогию прошлых лет, в которой он, видать, поднаторел в т о й жизни.
—Нетерпимое поведение на рынке предпринимательства, подрыв российской банковской системы…
Он явно забыл, где и, главное, к кому апеллирует.
— Какие доказательства? — спросил третий авторитет.
— Если мы не будем верить устным обязательствам…
— Бумага есть?
Вице-президент «Рыбацкого банка» объяснил:
— Письмо главбуха «Дромита». Я показал вашему юристу…
Была осуществлена предварительная квалифицированная экспертиза. Второй деятель, стоявший рядом с вице-президентом «Рыбацкого банка», посветил фонариком:
—Вот. На официальном бланке…
От «Дромита» отвечал Рыжий:
—С каких пор в Фонде главбух является распорядителем кредита? Бланк же можно попросту украсть!
На шоссе послышался шум.
Комитетский «газик» возвращался. В свет фар попали затемненные окна стоявших у обочин иномарок, подозрительная группа у километрового столба.
«Рыбацкий банк» вроде не слышал возражений.
—Существует долговременное сотрудничество, которому нанесен ущерб непрофессиональными действиями нового главы «Дромита». Мы намерены обратиться к учредителям…
На Арабова вице-президент не смотрел. Было ясно: с ним не будут считаться.
«Его списали со счетов…» Аркан изменил аргументацию:
—Не за это ли письмо «Рыбацкий банк» оплатил охрану дачи бухгалтера в Томилине?
Рыжий сделал вид, что блефует. У Аркана была прочно укрепившаяся репутация игрока, каким он, в сущности, и являлся. Вице-президент банка на это попался:
— Такого не было! Вранье!
— Ты сказал!
Правеж дополняло библейское правило. Оно и сегодня лежало в основе судопроизводства Высшего Суда Справедливости в Израиле:
— сторона, уличенная в любой, даже незначительной лжи проигрывает все и несет издержки;
— непосредственно виновный в обмане суда рискует жизнью.
Исполнение решения воровского суда лежало на бандитах, за что, собственно, ими и бралась оплата…
—Отвечаешь за слова!
Аркан передал копию платежки, обнаруженную в квартире у Платы.
Звук приближающегося комитетского «газика» возник снова. Машина мелькнула за поворотом.
Рэмбо следил за главой службы безопасности.
Если не у него, то у главы «Рыбацкого банка» была, определенно, связь с ведомством, чья машина описывала круги на шоссе. Как и Рэмбо, начальник службы безопасности не произнес ни слова, по-прежнему смотрел в сторону.
—Чего он тут разъездился? — Третий вор психанул. Авторитеты нервничали при малейшей возможности появления спецслужб. Это объяснялось просто: криминальные авторитеты вооружались нелегально. В отличие от частных секьюрити, имевших разрешение на оружие.
— Кто-то навел легавых…
— Давай кончать. Все ясно.
Авторитеты пошептались. Решение арбитража объявил Сметана:
— Неерия не обязан давать кредит. Главбух, который подписал бумагу… — Он сделал жест в сторону «Рыбацкого банка». — Мы отдаем его. Делайте с ним, что хотите…
— Спасибо преогромнейшее…
Вице-президент «Рыбацкого банка» иронически поклонился. Глава службы безопасности «Рыбацкого банка», не сказав ни слова, быстро пошел к машинам. Банкиры пошлепали следом.
—Сначала с ним еще разберется РУОП! — Неерия воспрял духом.
—Дельная мысль…
Сметана за улыбкой скрыл иронию. Это могло означать только одно в перевернутом этом мире — и Рэмбо, и все, кроме самого Неерии, это поняли: Неерии недолго топтать эту землю…
— Ну, разъезжаемся…
— Успехов!
Серый дал знак мотоциклисту с «Харлеем» приблизиться — авторитет намеревался малость погонять по ночному шоссе. Сметана обернулся к Рэмбо:
—Друг твой в РУОПе — не первая рука. Правда? Над ним генерал! Этот, как его…
— Толян! — Серый прыгнул на сиденье.
— Отличный мужик! Теперь представь: Толян даст команду Бутурлину прижать «Дромит»! — Сметана не отказал себе в удовольствии. — Не мне тебе объяснять, до какой степени менты сейчас все коррумпированы. Верно?
— Я мент по жизни, Сметана!
Соглашаться с вором после подлой этой фразы было западло.
— Крыша моя все равно ментовская. Не бандитская…
— Тебе жить…
Из сводки ГУВД г. Москвы.
«Москва (ИМА-пресс). За минувшие сутки в столи це зарегистрировано 371 преступление (258 раскрыто). Из них 7 случаев нанесения тяжких телесных повреждений (3), 2 изнасилования (1), 8 разбоев (3), 11 грабежей (11), 31 квартирная кража (7), 44 угона машин (17), 4 вымогательства (4), 16 фактов изъятия наркотиков. Произошло 18 дорожно-транспортных происшествий (21 человек пострадал), 3 самоубийства…
Убийств — 1 (0)…»
—Привет, Туркмения! Давно не виделись… — Дежурный провел вдоль тела металлоискателем, показал на дверь. — Сначала к психологу…
Пухлая, в белом халате дама что-то писала. Занимаясь Туркменией, тщательно отводила глаза. Взгляды их так ни разу и не встретились.
—Посидите…
Он вернулся в холл.
Дежурный не спускал глаз с монитора. Черно-белая картинка на экране не менялась: площадка перед входом, стоянка с джипом и «мерседесом». Никто не появлялся вблизи здания. Вывеска на русском и английском — «Kolt LTD. Фонд психологической помощи MARK V. GALDER» — мало что говорила несведущему.
В офисе тоже было пустынно. Все напоминало клинику или операционную, на стене, за спиной амбала-дежурного виднелась цветная схема — изображение полушарий головного мозга в разрезе.
«Психологи…»
В конце коридора громыхнула дверь. Кто-то тяжелый с шумом выломился из кабинета.
Туркмения повернул голову.
Человек, прикрыв щеку, выскочил из коридора, протопал к выходу.
Дежурный не удержался:
— В подъезде отобрали документы, перстень, валюту… То ли бандиты, то ли менты! А человек, за которым ходил, ушел с концами… Сотник, видать, самолично врезал…
— Простил!
— И я думаю.
По звонку дежурный впустил Туркмению в святая святых. Сотник поднялся навстречу. Кудим тоже встал. Оба были довольны. Расправа с неудачливым разведчиком была не больше чем разыгранный спектакль. Туркмения в общих словах пересказал события.
—Мы полностью в курсе. Молодец… — Сотник потрепал его по плечу. — Твой разряд повышен с первого числа. — В камере кто с тобой был?
Туркмения обрисовал сокамерника.
—Это… — Кудим назвал кличку. — Его стиль.
Оба знали обо всем из своего источника. Непосредственный начальник — Кудим — смотрел одобрительно. Перед ним лежало заключение психолога. Последние строки внизу были: «Хорошая защищенность… базирующаяся на уверенности в себе, оптимистичности и ативности…»
—Молодец!
—Завтра выходить в график?
Начальство снова заулыбалось:
—Ни в коем разе. Прямо сегодня! Сбор здесь в двадцать три ноль-ноль…
Из Митина Рэмбо и Неерия рванули в Отрадное — в квартиру, где прежде размещался первый офис «Лайнса».
Ночь заканчивалась.
В подъезде и у дома дежурили секьюрити. В квартире все оставалось, каким было вначале. Списанная мебель. Сейф из пункта охраны правопоряка.
«Музей первого сыскного агентства…»
Вдоль окон свешивались плотные черные шторы.
— С тобой рассчитались? — Неерии не удавалось более или менее тактично заговорить о гонораре.
— Вчера кто-то стрелял в переулке, рядом с банком, который мы охраняем. Нас предупреждают… — Заботой Рэмбо была ассоциация — она не получала ни от кого дотации. Существовала на деньги, которые он, Рэмбо, заработает. — Ожидаются непредвиденные расходы.
Неерия понял:
—Не ужимай расходную часть. Я дал команду принимать все твои чеки к оплате.
Неерия по-прежнему не упоминал о чеке на швейцарский банк. Думал ли он выкрутиться самостоятельно? Разговор шел тяжело. Рэмбо собирался с этим закончить. В дверь позвонили: три коротких, один длинный. «Свои…» Рэмбо пошел открывать. Аркан вошел возбужденный.
—У нас плохие новости… — Рыжий сломался. У него дрожал голос. — Я думаю, Савона замочили…
Аркан и Воробьев из Митина махнули сначала в офис. По дороге бывший советник Нисана и новый начальник службы безопасности несколько раз останавливались — наблюдали за соседними улицами, — но все в Москве этой ночью было спокойно. К чести савоновского воинства, охранники оказались трезвы. Офис «Дромита» был ярко освещен. Никто не спал. Ощущение тревоги и опасности проникло и в среду крутых.
Воробьев поднялся к себе. Минут через пять ему позвонил Аркан:
—Спустись, пожалуйста… — Он ничего больше не добавил, положил трубку.
Воробьев убрал бумаги в сейф, прошел в дежурку. Кроме Аркана и старшего смены, там был один из секьюрити.
—Чем это воняет? — Воробьев покрутил носом. В помещении стоял ощутимый смрад. Аркан показал на сверток в углу. На полу под ним был расстелен кусок полиэтилена.
—Посылку принесли…
Старший смены кивнул секьюрити. Тот, не поднимая, подтащил спеленутый полиэтиленовой пленкой сверток на середину комнаты, принялся разворачивать.
— По-моему, у Ивана Венедиктовича неприятности…
Воробьев не понял:
— Савон звонил? Где он?
Секьюрити, стараясь дышать одним ртом, отвернул старые пожелтевшие газеты. Внутри лежал ссохшийся зловонный кусок белого когда-то шелка. Пластмассовый флакон.
Воробьев поднял взгляд на Рыжего:
—Дерьмо! Тряпка…
— Это сорочка Савона! Он уехал в ней в Бухару. И газета тоже бухарская!
— А тут?
В узком флаконе с жидкостью просвечивало что-то бледное, отдающее в синеву.
— Его ухо! В спирту. В свое время Савону в драке откусили верхушку!
— Верхний бордюр…
Воробьев, бывший начальник главка МВД, полковник, знал, что делать.
—Срочно звоните в милицию!
Старший смены удивился его наивности:
—Ты даешь, начальник! А что скажем ментам? «Приезжайте, ребята. У нас тут кусок уха и тряпка в говне!» — Ситуация в самом деле была тупиковая. — Знаешь, куда они пошлют! Только дерьмом им и заниматься…
Аркан согласился:
—И в какую милицию? Какого государства? России? Чтобы они потом переслали говно в Узбекистан? По месту совершения преступления? Или акта дефикации…
Воробьев еще не мог прийти в себя:
— Откуда это у вас?
— Сожительница Савона принесла… Ей сунули в ящик!
— Главное, все в дерьме! Будто искупали перед смертью… Где же его сподобило? — Воробьев недоумевал вслух. — И доставили быстро…
—Кто-то из своих и привез, кто летел…
Аркан взглянул на часы. Пора было ехать в Отрадное к Неерии и Рэмбо..,
Начальнику службы безопасности «Дромита» Воробьев позвонил еще с дороги.
— Аппарат этот защищен ?
— Да. Говори спокойно.
Бывший начальник главка сообщил про кусок сорочки и ухо Савона, присланные его сожительнице.
— Не знаю, что делать…
— Надо подумать…
Тем не менее к их приходу он так ничего и не решил. Это было ментовское: контора принципиально не участвовала в разборках бандитов между собой.
Рэмбо поставил точки над «i». Опыт общения с молодыми финансовыми гениями показывал, что это единственно правильно.
— Вот ксерокопия чека, который ты ищешь… «KAMAL HALIFA . tree million dollar USA».
— Да, кажется…
Неерия видел факсимиле чека впервые. Начальник службы безопасности улыбнулся — документ ему был знаком.
— Откуда, если не секрет?
— Не секрет… — Рэмбо тоже улыбнулся. — От верблюда…
От детской этой шутки вдруг полегчало. Неерия поднял брови:
— Давай, Аркан!
— Продали военные… — Рыжий подвинулся к столу. — До этого мы уже покупали у них чеки. Мы отдавали свой нал…
— На большие суммы?
— Миллион баксов.
— А чекодатель?
— Я не знаю, кто он. Может, арабский миллионер. По-видимому, нефть или оборот наркотиков…
— А если последует отмена чека?
— Был гарант… Нисан не называл его… — Рыжий добавил как разумеющееся: — Фонду необходимы чистые стираные деньги. Чек — всегда чистые. Нисан отдал за него грязными… Налом.
— Что с подлинником?
— В Фонде его нет.
— Он был?
— Я его сам видел… — Слово перешло к начальнику службы безопасности. — Я сидел в машине вместе со специалистом по еврочекам. Он дал заключение…
Воробьев рассказал о процедуре обмена грязных денег на площади у метро «Семеновская»…
— Как выглядели продавцы? Кроме вас и Ниндзи, никто их уже не обрисует…
— Трое в камуфляжах. Тот, что продал чек, плотный, лет тридцати пяти, генеральской внешности… То и дело отирал с лица пот…
Игумнов подал голос:
—Лицо землистое, пористое…
—Да.
Рэмбо показал фотографию Варнавы:
—Он?
—Да. Другие двое похожи на офицеров. Может, капитаны, майоры.
«Боевики Фонда психологической помощи…»
—Один с перебитым носом, симпатичный, умное лицо…
—Точно!
«Плата!.. Он догадался, что на втором этапе всех замешанных в операции и свидетелей уберут…»
Рэмбо кивнул Игумнову. Портмоне с двойным дном появилось на свет. В одном отделении лежал чек. В другом его искусно изготовленная копия. На экспертизу давали один документ, а в последнюю минуту вручили другой…
«Начальника главка кинули как фраера…»
— В «Дромите» многие знали про чек на UBS?
— Нисан, Неерия, Савон, мы.
— Ковач?
— И Шайба тоже. Еще Ниндзя.
В живых из этого списка осталась точно половина… «Заказ на убийство Неерии принят. От него не отступят, пока не исполнят…»
— Может, тебе не гнать сейчас в Иерусалим, Неерия? Отсидеться? За неделю-другую мы сняли бы напряжение…
— Если я не прилечу, мне точно конец! Могут обвинить в том, что мы прокручиваем воровской общак…
Нисан, видимо, тоже узнал, что чек исчез. И не отменил поездку.
— Ты считаешь…
— Нисан кому-то звонил ночью, нервничал. Умри рассказала мне в Бухаре…
Тихий шорох донесся откуда-то из угла. Старая крыса была из долгожительниц. Рэмбо ощутил забытое чувство тревоги, возникавшее при виде семенящего бесшумно по своим делам серого хвостатого уродца. Поздними ночами, в одиночку, без оружия, идя навстречу подозрительной компании, он хладнокровно взвешивал, как следует поступить, и действовал соответственно. Появление крысы, напротив, повергало в панику…
Потом это исчезло.
Зрелище большой серой крысы, шелушащегося голого хвоста и бесшумных деятельных лапок помогло осознать надвигающуюся опасность.
Принимать меры безопасности следовало уже сегодня.
—У нас нет времени. Будет лучше, Неерия, если ты исчезнешь прямо отсюда. Сейчас.
Неерия покачал головой:
—Приезжает израильский лидер. Первый визит в Россию. Я приглашен. Встреча днем в центральной синагоге.
Рэмбо моментально догнал :
—Лидер! Это меняет дело…
Охрану политических деятелей такого уровня обеспечивала Федеральная служба безопасности.
— Может, и израильский Шабак… В самой синагоге ничего не случится. Мы сможем пройти с тобой?
— С пригласительными проблем не будет.
— Это — крайний срок. — Рэмбо был серьезен. — Дальше я не смогу гарантировать результат.
Неерия попытался улыбнуться. Спокойствие банкира было чисто внешним. Он спросил у Рэмбо, как о постороннем:
— Кто стоит за всем этим? Сметана, Серый?
— Нет…
Московские авторитеты сдали Нисана, но непосредственно в убийстве не участвовали. Рэмбо знал это. Рэкетир, захвативший заложником Рахмона-бобо, честно расплатился с ним за возможность сегодня же ночью свободно свалить за бугор… Рэмбо проверил. В Информационном центре «Лайнса» оказался состав учредителей «Рыбацкого банка».
«Одна крыш а !»
—Это — «Рассветбанк»! Генерал Гореватых…
Рыжий уехал первым. Мысленно Красноглазый был в казино. Это накатило на него сразу после известия о гибели Нисана. Похороны, поиски чека могли только отодвинуть приступ. Днем, когда он встретился с проституткой, в нем это уже жило. Зароки, клятвы, божба — все сразу улетучилось вместе с памятью о том, как спускал за столом все, унижался, рисковал головой, молил об отсрочке на сутки, на час.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38