Вот это да!
Курсанты школы спецназа – военнослужащие оперативных батальонов, собранные с бору по сосенке из всех провинций, многие неграмотны. Как выпутаться из этого положения? У меня нет времени учить отдельно господ офицеров. Значит придется учить офицеров вместе с курсантами. Но как заставить аксакалов ходить на полевые, не уязвив при этом их гордость? Двое из них выпускники старой доброй английской школы: чопорные такие. Один заканчивал нашу Академию имени Куйбышева.
После представления преподавателям, я, скромно потупив взор, начинаю:
– Отцы, по сравнению с вами, я всего лишь майор, без достаточного педагогического стажа. Поэтому очень волнуюсь. Завтра первая установочная лекция у курсантов нового набора. Прошу присутствовать на лекции и фиксировать мои ошибки, чтобы потом вместе разобрать их на педсовете.
Аксакалы важно соглашаются.
На следующий день в классе собрались курсанты. Их еще не успели переодеть в военную форму. Разношерстная компания, кто в чалме, кто в тюбетейке. Все патлатые, бородатые, в резиновых галошах на босу ногу. Сто пятьдесят пар глаз с любопытством уставились на меня. Внимательно вглядываюсь в них. Выражения, в основном, враждебно-презрительное. Дело в том, что большинство курсантов пуштуны, а я – похожий на хазарейца «монголоид». Это примерно также, как если бы в американских южных штатах собрали белых курсантов и приставили к ним чернокожего преподавателя.
Аксакалы надувают щеки в первом ряду. Все как один с блокнотами и карандашами, готовые фиксировать мои ошибки.
Поднимаю курсанта с нахальными глазами:
– Сколько лет воюешь?
– Четыре года.
– Сколько боевых операций?
– Сто семьдесят две.
Спрашиваю другого. Ответ – шесть лет стажа, двести пятьдесят операций. Поднимаю молодого бойца: два года боевого стажа, сорок три операции.
Представляюсь:
– У меня один год боевого стажа и всего четыре операции.
Гробовая тишина. Курсанты переваривают услышанное. Затем один из них подает робкий голос:
– Но зато у Вас, наверное, были очень крутые операции?
– Нет, три операции безрезультатные, а на четвертой мы взяли трофеи: пять ишаков! Вон сидит сержант, он не даст соврать (К занятиям я привлек лейтенанта и сержанта, которых знал по предыдущей командировке как опытных бойцов-разведчиков).
Народ хохочет.
– Поэтому, ребята, скорее всего вы должны меня учить, а не я вас. Однако я знаю тактику специальных подразделений многих армий мира. Думаю, что будем полезны друг другу.
Курсанты соглашаются. Кажется, психологический контакт с ними установлен. Далее начинаю рассказывать об особенностях аналогичных подразделений США, Пакистана, Ирана.
Первые пятнадцать минут мои преподаватели усиленно корпят над своими блокнотами, затем перестают писать. Сидят и слушают, разинув рты.
В перерыве ко мне подходят курсанты-узбеки, покровительственно хлопают по плечу, дескать, не робей, парень! Мы тебя в обиду не дадим. Ты нам понравился.
– Ладно, мы еще посмотрим, как вы у меня запоете через пару-тройку дней, – думаю я про себя.
Захожу в комнату преподавателей. Мои полковники уже посовещались и встречают меня смехом:
– Товарищ Бек, ловко же ты нас провел! Но мы не в обиде. Иначе ты не собрал бы нас вместе. Лекция была прекрасной. За час мы узнали столько интересного! Будем посещать все занятия.
На другой день курсанты, уже подстриженные, помытые, побритые и переодетые в военную форму, таращат на меня удивленные глаза: офицеры оперативного полка успели вправить им мозги, просветив относительно наших «художеств» 1983-86 годов.
Ночные стрельбы
Тема занятий – действия группы специального назначения в ночных условиях. На территории оперативного полка организуем засаду. На дороге ставим управляемые по проводам мины. За неимением других используем противотанковые. Они по пехоте работают тоже неплохо, особенно, если разместить через каждые 20 шагов. Десять мин – на двести метров. Аналогичную засаду курсанты уже отрабатывали в дневное время. Теперь в темноте они копошатся на дороге, наощупь вяжут взрывные сети, о чем-то спорят и переругиваются. Слева, справа и сзади их работу охраняют дозоры. Наконец все готово. Бойцы занимают позиции в 20–30 метрах от установленных мин. Я объясняю: сейчас по дороге пройдет колонна «духов». Мы должны пропустить их головной дозор и врезать по ядру минами, затем добить остальных сосредоточенным огнем. Мой автомат с ночным прицелом снаряжен трассирующими пулями, у курсантов – обычные патроны. Курсанты залегли в арыке и не высовываются, поскольку у противника тоже могут быть ночные бинокли. Сигнал к подрыву мин – три короткие очереди трассерами в небо. Почему в небо, а не в «духов»? Дело в том, что на предыдущем занятии, первая же наша пуля перебила провод управления: мины не взорвались. А если бы это произошло в боевой обстановке? Далее, я буду давать целеуказание, а их задача одновременно бить короткими очередями в то место, куда попадают мои трассеры.
Начали! Взрыв! Я даю короткую очередь в сторону "головного дозора" противника. Боже мой, что тут началось! Шквальный ливень из всех стволов! Никакой речи об управлении огнем! Противоположные склоны гор мерцают вспышками. Это стальные сердечники наших пуль высекают искры из камней. Очень напоминает ответный «духовский» огонь. Курсанты, войдя в раж, лупят по ним! С дальнего поста безопасности в нашу сторону потянулась светящаяся цепочка крупнокалиберных пуль из ДШК.
– Стоп, ребята!
Однако стрельба прекратилась не сразу. Мы умудрились выпустить весь боекомплект! Ближний пост безопасности материт нас по-русски, затем переходят на афганский. Сержант-инструктор отвечает им тем же и обещает добавить из АГС-17 и миномета, если они не прекратят стрельбу. Пусть лучше спрячутся поглубже, а мы еще немного постреляем. Просит передать по телефону наши пожелания дальнему посту.
Раздаю курсантам по одной пачке патронов: стрелять только одиночными! Я даю целеуказание, а они должны выпустить в ту сторону одну, повторяю, одну пулю!
Ночные стрельбы продолжаются, лишь меняются учебными местами группы. Курсантам это скоро надоедает. Они желают чего-нибудь поэффектнее. Хорошо, сейчас они получат то, о чем мечтают. Под занавес, выстраиваю в шеренгу всех курсантов и раздаю каждому по пачке трассирующих.
– Ур! – что по-афгански означает "огонь!" – и сто пятьдесят автоматов изрыгают море огня. Огненные струи отражаются от склонов гор и врываются в небо мириадами малиновых звезд. Светло словно днем! Представляю, что подумали Пагманские моджахеды, увидев такой фейерверк у себя под боком.
"Тропа смерти"
Два офицера исчезли из расположения части и появились только на следующее утро. От них разит перегаром. Руководство школы собирается примерно наказать их. Провинившиеся стоят перед нами, потупив взоры, а за дверями волнуются их подчиненные. Мне хорошо понятно состояние ребят. Принимаю решение: Пропущенное вчера занятие они должны отработать. Ничего страшного. Здесь не пансион благородных девиц, а школа головорезов.
Вызываю инструктора-сержанта:
– Какую тему отрабатывали вчера?
– Разминирование.
– Подготовь противопехотные и противотанковые мины, а также гранаты Ф-I. Все должны быть боевыми с настоящими боевыми запалами.
Пока я объясняю перед строем курсантов суть задачи, провинившиеся офицеры с плохо скрываемым страхом наблюдают, как сержант вставляет в мины запалы.
– Сейчас сержант уйдет по этой тропинке вглубь «зеленки» и установит мины. Вы должны пройти по тропе, обнаружить и обезвредить их. Все ясно?
"Штрафники" понимают, что либо выполнят задание, либо подорвутся.
Незаметно для других, вынув из мин боевые запалы и вставив в гранаты учебные, сержант уходит. Через пятнадцать минут он возвращается. Вокруг провинившихся столпились подчиненные, рассказывая о способах разминирования. Однако с похмелья ребята, похоже, соображают туго. Я покуриваю в сторонке.
Запускаю на "тропу смерти" первого. Он в полной боевой форме, при оружии, потому что в «зеленке» можно столкнуться с настоящими моджахедами. Я следую за ним на расстоянии вытянутой руки. Его подчиненные крадутся вслед, на расстоянии 15–20 метров, охватывая нас полукольцом, готовые упасть на землю в случае взрыва. Ребята сильно переживают за командира.
"Штрафник" увидел взрыхленный участок и вопросительно смотрит на меня.
– Здесь мина?
Я пожимаю плечами:
– Не знаю.
Парнишка усиленно соображает. Капли пота градом льются со лба. «Суфлеры» из кустов шепотом что-то подсказывают. «Штрафник» вынимает автоматный шомпол и тычет в землю: что-то твердое и круглое. Разгребает руками землю. Действительно: противопехотная мина ПМН. Собирается вытащить ее. Из кустов раздается отчаянный вопль:
– Не смей! Под ней может быть граната!!!
В адрес «суфлера» я посылаю яростный трехэтажный мат, приказываю всем залечь.
"Штрафник" ножом роет ямку возле мины и лезет рукой под нее. Глаза округляются:
– Здесь граната! Что делать?!
– Не знаю.
Парнишка думает. Ему тяжело. Потом как-то обреченно и зло шипит на меня:
– Учитель, уйди…
– Ну уж, нет. Если ты подорвешься, меня ждет трибунал. Так что лучше вместе.
Выждав еще немного, начинаю подсказывать. Граната оказывается у него в руке. Она без кольца. Я отстегиваю из-под воротника большую булавку и вставляю вместо чеки. Забираю у него «Эфку» и, отвинчивая запал, хвалю его. Идем дальше. Теперь ему предстоит обнаружить и обезвредить противотанковую мину. С грехом пополам, он справляется и с этой задачей. Запускаю на тропу второго «штрафника». Все повторяется снова. Только ему попалась противотанковая мина, поставленная на неизвлекаемость, с которой так и не сумел справиться. Ничего страшного, мину обозначили и оставили в покое.
Занятия закончились благополучно. Выстраиваю курсантов и даю команду проштрафившимся выйти из строя. Оба трезвы как стеклышки! Объявляю им благодарность и ставлю по «пятерке». Затем демонстрирую мины, в которых отсутствуют запалы и гранаты с учебными! Немая сцена, а затем дикий хохот! Я приношу офицерам свои извинения за шутку. Кажется, они не обиделись и смеются вместе со всеми.
Штурм
На плотине Пагманского водохранилища – разграбленное и загаженное, но вполне целое двухэтажное административное здание. Над зданием, на двух сопках, расположилась советская сторожевая застава. Командир – старший лейтенант Сашок, мой друг и ангел-хранитель. Под прикрытием его гаубиц и танковых пушек я чувствую себя спокойно, когда провожу занятия. У Саши свои проблемы: ему нужно вырыть хранилище для артснарядов и построить баню. Сопки каменисты и солдаты сильно мучаются, махая кайлом. Я легко решаю его проблему кумулятивными зарядами: через два дня глубокая яма готова. Внизу, под сопками ржавеют останки нескольких единиц бронетехники. Удлиненными кумулятивными зарядами курсанты режут броню БМП на плиты. Саша использует их для бани.
Провожу с курсантами занятие по теме "штурм зданий и сооружений". В качестве объекта атаки выбираю здание на плотине. Показываю на него:
– Там – душманы. Сколько их и чем вооружены – неизвестно. Наша задача взять этот дом. Атаковать придется в лоб, поскольку все вокруг заминировано.
Задаю вопрос, кто из курсантов хорошо стреляет? Несколько человек поднимают руки. Ладно, сейчас проверим. Разбиваю их на пары. Задача простая: один курсант бежит к зданию, другой прикрывает его огнем, стреляя поверх головы по окнам. Поэтому, если кого-либо зацепит пуля, будет виноват близкий друг. Желающих пострелять не оказалось. Хорошо, тогда прикрывать их буду я сам, а пары пусть бегут к дому. После этого бросают в окно гранату, помогают друг другу забраться туда, поднимаются на второй этаж, спускаются и бегут обратно ко мне.
– Ясно?
Снимаю с СВД оптический прицел, снаряжаю магазин трассирующими патронами. Прислонившись плечом к перилам ограды, даю команду:
– Вперед!
Два курсанта, пригибаясь, бегут к дому. Трассеры пролетают примерно в метре от их голов. Они ежатся и втягивают головы в плечи. Позже, делясь впечатлениями, они говорили, что гораздо страшнее бежать навстречу пулям.
На следующий день, с другой группой отрабатываем ту же тему. Только на этот раз я использую БТР. Пулемет ПКТ наведен в окно, стопоры башни закреплены. Боковой люк открыт. По команде, двое курсантов бегут к дому. Пулемет короткими очередями бьет над их головами. Я кидаю вслед бегущим гранату РГД-5. Черт возьми! Курсанты бегут медленно, а граната катится все ближе и ближе к ним! Взрыв! Курсанты дружно падают на землю и оглядываются. Вперед, орлы!
Советские солдаты с горки с любопытством следят за тем, как советник расстреливает афганцев. Потом очень резво исчезают. Оказывается наши пули из ПКТ насквозь пробили три кирпичные стены здания и начали рикошетить от скалы в их сторону.
Закончили штурмовать здание. Теперь новая задача. Группа занимает оборону в этом же доме. С учетом предыдущего занятия, придумываем различные хитроумные сюрпризы для атакующей стороны: натягиваем веревки в темных коридорах, чтобы противник спотыкался об них, готовим гранаты на веревках и черпаки на длинной рукояти для забрасывания гранат в соседние окна. Выбираем стрелковые позиции. Под занавес ведем "огневой бой" с несуществующей атакующей стороной, кидаем гранаты в соседние комнаты, применяем дымовые шашки и сигнальные мины для психологического воздействия на противника, «прорвавшегося» в комнаты нижнего этажа.
Налет
Каждое тактическое занятие обязательно кончается стрельбами и взрывами. Одна и та же тема иногда отрабатывается несколько раз, в разных местах. Например, «налет». Перед нами – громадная крепость. В ней полторы сотни вооруженных до зубов моджахедов. Нас – 12 человек, получивших приказ взять эту крепость. Ребята долго ломают голову над задачей. Наконец, приходим к единодушному мнению – вызвать авиацию и атаковать крепость после бомбардировки. Все просто. Нужно только научиться наводить самолеты на цель. Теперь – та же задача, но в усложненном варианте: бомбить нельзя. В крепости под охраной моджахедов сам лидер моджахедов Гульбеддин Хекматияр! Мы должны взять его живым, чтобы судить народным судом.
Перебрав десятка полтора вариантов, курсанты выдыхаются. Спрашиваю:
– А вообще, существует ли решение?
Один из них поднимает руку:
– Раз Вы спрашиваете, значит существует. Подскажите нам.
– Ребята, сам не знаю, что делать в данной ситуации, – признаюсь им откровенно.
Секундное замешательство, затем хохот! Начинаем думать вместе. Наконец решение найдено. Теперь предстоит распределить роли, организовать взаимодействие. Затем опробовать боевые средства. На это уходит много времени. В конце концов – штурм!
Чтобы психологически сломить противника, решаем забросить во двор крепости через стену противотанковую мину, привязанную к длинному шесту. Подрыв мины будет осуществлен гранатным запалом с детонирующим шнуром. Со мной вызываются два добровольца. Остальные курсанты наблюдают со стороны. Я выдергиваю кольцо запала, мина на шесте летит через стену. Четыре секунды и страшный взрыв! Если бы во дворе находились люди, да еще ночью, в течение нескольких минут никто не смог бы прийти в себя. Теперь задача штурмовой группы быстро перелезть через стену и отыскать объект среди множества оглохших «духов». Для этого пригодится фонарик, привязанный к цевью автомата и примкнутый штык. Стрелять нельзя. Стрельба быстро приведет в чувство моджахедов. Осветив на мгновение «духа» и убедившись, что тот не представляет интереса, боец, выключив свет, прикалывает жертву штыком. Фонарик тоже может пригодиться, если все же начнется стрельба: пули на расстоянии 10–15 метров будут ложиться в пятно света.
Гонки по вертикали
Не так уж сложно лазить по стенам, для этого достаточно иметь минимум знаний и немного тренировки. Привожу группу курсантов к невысокой каменной стене, полутораметровой высоты. Разбившись на пары, они должны, помогая друг другу, перелезть через нее. Подтрунивая над собой и другими, они легко справляются с этим препятствием. Теперь их ждет трехметровая стена. Один из курсантов вздыхает:
– Слава богу, что не пятиметровая.
Успокаиваю его:
– Все худшее – впереди.
Трехметровую стену они берут, после объяснения как надо использовать подручные средства. Правда, здесь вдвоем уже не справиться. Работают втроем. Два бойца строят лесенку, используя автоматы. Один автомат они берут с двух концов и держат в опущенных руках, второй – на плечах. Третий боец взбирается на первую «ступеньку», затем на «вторую». Высвободившийся автомат ребята поднимают на вытянутых руках вверх. Образуется третья ступенька. С нее боец уже может дотянуться до гребня стены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Курсанты школы спецназа – военнослужащие оперативных батальонов, собранные с бору по сосенке из всех провинций, многие неграмотны. Как выпутаться из этого положения? У меня нет времени учить отдельно господ офицеров. Значит придется учить офицеров вместе с курсантами. Но как заставить аксакалов ходить на полевые, не уязвив при этом их гордость? Двое из них выпускники старой доброй английской школы: чопорные такие. Один заканчивал нашу Академию имени Куйбышева.
После представления преподавателям, я, скромно потупив взор, начинаю:
– Отцы, по сравнению с вами, я всего лишь майор, без достаточного педагогического стажа. Поэтому очень волнуюсь. Завтра первая установочная лекция у курсантов нового набора. Прошу присутствовать на лекции и фиксировать мои ошибки, чтобы потом вместе разобрать их на педсовете.
Аксакалы важно соглашаются.
На следующий день в классе собрались курсанты. Их еще не успели переодеть в военную форму. Разношерстная компания, кто в чалме, кто в тюбетейке. Все патлатые, бородатые, в резиновых галошах на босу ногу. Сто пятьдесят пар глаз с любопытством уставились на меня. Внимательно вглядываюсь в них. Выражения, в основном, враждебно-презрительное. Дело в том, что большинство курсантов пуштуны, а я – похожий на хазарейца «монголоид». Это примерно также, как если бы в американских южных штатах собрали белых курсантов и приставили к ним чернокожего преподавателя.
Аксакалы надувают щеки в первом ряду. Все как один с блокнотами и карандашами, готовые фиксировать мои ошибки.
Поднимаю курсанта с нахальными глазами:
– Сколько лет воюешь?
– Четыре года.
– Сколько боевых операций?
– Сто семьдесят две.
Спрашиваю другого. Ответ – шесть лет стажа, двести пятьдесят операций. Поднимаю молодого бойца: два года боевого стажа, сорок три операции.
Представляюсь:
– У меня один год боевого стажа и всего четыре операции.
Гробовая тишина. Курсанты переваривают услышанное. Затем один из них подает робкий голос:
– Но зато у Вас, наверное, были очень крутые операции?
– Нет, три операции безрезультатные, а на четвертой мы взяли трофеи: пять ишаков! Вон сидит сержант, он не даст соврать (К занятиям я привлек лейтенанта и сержанта, которых знал по предыдущей командировке как опытных бойцов-разведчиков).
Народ хохочет.
– Поэтому, ребята, скорее всего вы должны меня учить, а не я вас. Однако я знаю тактику специальных подразделений многих армий мира. Думаю, что будем полезны друг другу.
Курсанты соглашаются. Кажется, психологический контакт с ними установлен. Далее начинаю рассказывать об особенностях аналогичных подразделений США, Пакистана, Ирана.
Первые пятнадцать минут мои преподаватели усиленно корпят над своими блокнотами, затем перестают писать. Сидят и слушают, разинув рты.
В перерыве ко мне подходят курсанты-узбеки, покровительственно хлопают по плечу, дескать, не робей, парень! Мы тебя в обиду не дадим. Ты нам понравился.
– Ладно, мы еще посмотрим, как вы у меня запоете через пару-тройку дней, – думаю я про себя.
Захожу в комнату преподавателей. Мои полковники уже посовещались и встречают меня смехом:
– Товарищ Бек, ловко же ты нас провел! Но мы не в обиде. Иначе ты не собрал бы нас вместе. Лекция была прекрасной. За час мы узнали столько интересного! Будем посещать все занятия.
На другой день курсанты, уже подстриженные, помытые, побритые и переодетые в военную форму, таращат на меня удивленные глаза: офицеры оперативного полка успели вправить им мозги, просветив относительно наших «художеств» 1983-86 годов.
Ночные стрельбы
Тема занятий – действия группы специального назначения в ночных условиях. На территории оперативного полка организуем засаду. На дороге ставим управляемые по проводам мины. За неимением других используем противотанковые. Они по пехоте работают тоже неплохо, особенно, если разместить через каждые 20 шагов. Десять мин – на двести метров. Аналогичную засаду курсанты уже отрабатывали в дневное время. Теперь в темноте они копошатся на дороге, наощупь вяжут взрывные сети, о чем-то спорят и переругиваются. Слева, справа и сзади их работу охраняют дозоры. Наконец все готово. Бойцы занимают позиции в 20–30 метрах от установленных мин. Я объясняю: сейчас по дороге пройдет колонна «духов». Мы должны пропустить их головной дозор и врезать по ядру минами, затем добить остальных сосредоточенным огнем. Мой автомат с ночным прицелом снаряжен трассирующими пулями, у курсантов – обычные патроны. Курсанты залегли в арыке и не высовываются, поскольку у противника тоже могут быть ночные бинокли. Сигнал к подрыву мин – три короткие очереди трассерами в небо. Почему в небо, а не в «духов»? Дело в том, что на предыдущем занятии, первая же наша пуля перебила провод управления: мины не взорвались. А если бы это произошло в боевой обстановке? Далее, я буду давать целеуказание, а их задача одновременно бить короткими очередями в то место, куда попадают мои трассеры.
Начали! Взрыв! Я даю короткую очередь в сторону "головного дозора" противника. Боже мой, что тут началось! Шквальный ливень из всех стволов! Никакой речи об управлении огнем! Противоположные склоны гор мерцают вспышками. Это стальные сердечники наших пуль высекают искры из камней. Очень напоминает ответный «духовский» огонь. Курсанты, войдя в раж, лупят по ним! С дальнего поста безопасности в нашу сторону потянулась светящаяся цепочка крупнокалиберных пуль из ДШК.
– Стоп, ребята!
Однако стрельба прекратилась не сразу. Мы умудрились выпустить весь боекомплект! Ближний пост безопасности материт нас по-русски, затем переходят на афганский. Сержант-инструктор отвечает им тем же и обещает добавить из АГС-17 и миномета, если они не прекратят стрельбу. Пусть лучше спрячутся поглубже, а мы еще немного постреляем. Просит передать по телефону наши пожелания дальнему посту.
Раздаю курсантам по одной пачке патронов: стрелять только одиночными! Я даю целеуказание, а они должны выпустить в ту сторону одну, повторяю, одну пулю!
Ночные стрельбы продолжаются, лишь меняются учебными местами группы. Курсантам это скоро надоедает. Они желают чего-нибудь поэффектнее. Хорошо, сейчас они получат то, о чем мечтают. Под занавес, выстраиваю в шеренгу всех курсантов и раздаю каждому по пачке трассирующих.
– Ур! – что по-афгански означает "огонь!" – и сто пятьдесят автоматов изрыгают море огня. Огненные струи отражаются от склонов гор и врываются в небо мириадами малиновых звезд. Светло словно днем! Представляю, что подумали Пагманские моджахеды, увидев такой фейерверк у себя под боком.
"Тропа смерти"
Два офицера исчезли из расположения части и появились только на следующее утро. От них разит перегаром. Руководство школы собирается примерно наказать их. Провинившиеся стоят перед нами, потупив взоры, а за дверями волнуются их подчиненные. Мне хорошо понятно состояние ребят. Принимаю решение: Пропущенное вчера занятие они должны отработать. Ничего страшного. Здесь не пансион благородных девиц, а школа головорезов.
Вызываю инструктора-сержанта:
– Какую тему отрабатывали вчера?
– Разминирование.
– Подготовь противопехотные и противотанковые мины, а также гранаты Ф-I. Все должны быть боевыми с настоящими боевыми запалами.
Пока я объясняю перед строем курсантов суть задачи, провинившиеся офицеры с плохо скрываемым страхом наблюдают, как сержант вставляет в мины запалы.
– Сейчас сержант уйдет по этой тропинке вглубь «зеленки» и установит мины. Вы должны пройти по тропе, обнаружить и обезвредить их. Все ясно?
"Штрафники" понимают, что либо выполнят задание, либо подорвутся.
Незаметно для других, вынув из мин боевые запалы и вставив в гранаты учебные, сержант уходит. Через пятнадцать минут он возвращается. Вокруг провинившихся столпились подчиненные, рассказывая о способах разминирования. Однако с похмелья ребята, похоже, соображают туго. Я покуриваю в сторонке.
Запускаю на "тропу смерти" первого. Он в полной боевой форме, при оружии, потому что в «зеленке» можно столкнуться с настоящими моджахедами. Я следую за ним на расстоянии вытянутой руки. Его подчиненные крадутся вслед, на расстоянии 15–20 метров, охватывая нас полукольцом, готовые упасть на землю в случае взрыва. Ребята сильно переживают за командира.
"Штрафник" увидел взрыхленный участок и вопросительно смотрит на меня.
– Здесь мина?
Я пожимаю плечами:
– Не знаю.
Парнишка усиленно соображает. Капли пота градом льются со лба. «Суфлеры» из кустов шепотом что-то подсказывают. «Штрафник» вынимает автоматный шомпол и тычет в землю: что-то твердое и круглое. Разгребает руками землю. Действительно: противопехотная мина ПМН. Собирается вытащить ее. Из кустов раздается отчаянный вопль:
– Не смей! Под ней может быть граната!!!
В адрес «суфлера» я посылаю яростный трехэтажный мат, приказываю всем залечь.
"Штрафник" ножом роет ямку возле мины и лезет рукой под нее. Глаза округляются:
– Здесь граната! Что делать?!
– Не знаю.
Парнишка думает. Ему тяжело. Потом как-то обреченно и зло шипит на меня:
– Учитель, уйди…
– Ну уж, нет. Если ты подорвешься, меня ждет трибунал. Так что лучше вместе.
Выждав еще немного, начинаю подсказывать. Граната оказывается у него в руке. Она без кольца. Я отстегиваю из-под воротника большую булавку и вставляю вместо чеки. Забираю у него «Эфку» и, отвинчивая запал, хвалю его. Идем дальше. Теперь ему предстоит обнаружить и обезвредить противотанковую мину. С грехом пополам, он справляется и с этой задачей. Запускаю на тропу второго «штрафника». Все повторяется снова. Только ему попалась противотанковая мина, поставленная на неизвлекаемость, с которой так и не сумел справиться. Ничего страшного, мину обозначили и оставили в покое.
Занятия закончились благополучно. Выстраиваю курсантов и даю команду проштрафившимся выйти из строя. Оба трезвы как стеклышки! Объявляю им благодарность и ставлю по «пятерке». Затем демонстрирую мины, в которых отсутствуют запалы и гранаты с учебными! Немая сцена, а затем дикий хохот! Я приношу офицерам свои извинения за шутку. Кажется, они не обиделись и смеются вместе со всеми.
Штурм
На плотине Пагманского водохранилища – разграбленное и загаженное, но вполне целое двухэтажное административное здание. Над зданием, на двух сопках, расположилась советская сторожевая застава. Командир – старший лейтенант Сашок, мой друг и ангел-хранитель. Под прикрытием его гаубиц и танковых пушек я чувствую себя спокойно, когда провожу занятия. У Саши свои проблемы: ему нужно вырыть хранилище для артснарядов и построить баню. Сопки каменисты и солдаты сильно мучаются, махая кайлом. Я легко решаю его проблему кумулятивными зарядами: через два дня глубокая яма готова. Внизу, под сопками ржавеют останки нескольких единиц бронетехники. Удлиненными кумулятивными зарядами курсанты режут броню БМП на плиты. Саша использует их для бани.
Провожу с курсантами занятие по теме "штурм зданий и сооружений". В качестве объекта атаки выбираю здание на плотине. Показываю на него:
– Там – душманы. Сколько их и чем вооружены – неизвестно. Наша задача взять этот дом. Атаковать придется в лоб, поскольку все вокруг заминировано.
Задаю вопрос, кто из курсантов хорошо стреляет? Несколько человек поднимают руки. Ладно, сейчас проверим. Разбиваю их на пары. Задача простая: один курсант бежит к зданию, другой прикрывает его огнем, стреляя поверх головы по окнам. Поэтому, если кого-либо зацепит пуля, будет виноват близкий друг. Желающих пострелять не оказалось. Хорошо, тогда прикрывать их буду я сам, а пары пусть бегут к дому. После этого бросают в окно гранату, помогают друг другу забраться туда, поднимаются на второй этаж, спускаются и бегут обратно ко мне.
– Ясно?
Снимаю с СВД оптический прицел, снаряжаю магазин трассирующими патронами. Прислонившись плечом к перилам ограды, даю команду:
– Вперед!
Два курсанта, пригибаясь, бегут к дому. Трассеры пролетают примерно в метре от их голов. Они ежатся и втягивают головы в плечи. Позже, делясь впечатлениями, они говорили, что гораздо страшнее бежать навстречу пулям.
На следующий день, с другой группой отрабатываем ту же тему. Только на этот раз я использую БТР. Пулемет ПКТ наведен в окно, стопоры башни закреплены. Боковой люк открыт. По команде, двое курсантов бегут к дому. Пулемет короткими очередями бьет над их головами. Я кидаю вслед бегущим гранату РГД-5. Черт возьми! Курсанты бегут медленно, а граната катится все ближе и ближе к ним! Взрыв! Курсанты дружно падают на землю и оглядываются. Вперед, орлы!
Советские солдаты с горки с любопытством следят за тем, как советник расстреливает афганцев. Потом очень резво исчезают. Оказывается наши пули из ПКТ насквозь пробили три кирпичные стены здания и начали рикошетить от скалы в их сторону.
Закончили штурмовать здание. Теперь новая задача. Группа занимает оборону в этом же доме. С учетом предыдущего занятия, придумываем различные хитроумные сюрпризы для атакующей стороны: натягиваем веревки в темных коридорах, чтобы противник спотыкался об них, готовим гранаты на веревках и черпаки на длинной рукояти для забрасывания гранат в соседние окна. Выбираем стрелковые позиции. Под занавес ведем "огневой бой" с несуществующей атакующей стороной, кидаем гранаты в соседние комнаты, применяем дымовые шашки и сигнальные мины для психологического воздействия на противника, «прорвавшегося» в комнаты нижнего этажа.
Налет
Каждое тактическое занятие обязательно кончается стрельбами и взрывами. Одна и та же тема иногда отрабатывается несколько раз, в разных местах. Например, «налет». Перед нами – громадная крепость. В ней полторы сотни вооруженных до зубов моджахедов. Нас – 12 человек, получивших приказ взять эту крепость. Ребята долго ломают голову над задачей. Наконец, приходим к единодушному мнению – вызвать авиацию и атаковать крепость после бомбардировки. Все просто. Нужно только научиться наводить самолеты на цель. Теперь – та же задача, но в усложненном варианте: бомбить нельзя. В крепости под охраной моджахедов сам лидер моджахедов Гульбеддин Хекматияр! Мы должны взять его живым, чтобы судить народным судом.
Перебрав десятка полтора вариантов, курсанты выдыхаются. Спрашиваю:
– А вообще, существует ли решение?
Один из них поднимает руку:
– Раз Вы спрашиваете, значит существует. Подскажите нам.
– Ребята, сам не знаю, что делать в данной ситуации, – признаюсь им откровенно.
Секундное замешательство, затем хохот! Начинаем думать вместе. Наконец решение найдено. Теперь предстоит распределить роли, организовать взаимодействие. Затем опробовать боевые средства. На это уходит много времени. В конце концов – штурм!
Чтобы психологически сломить противника, решаем забросить во двор крепости через стену противотанковую мину, привязанную к длинному шесту. Подрыв мины будет осуществлен гранатным запалом с детонирующим шнуром. Со мной вызываются два добровольца. Остальные курсанты наблюдают со стороны. Я выдергиваю кольцо запала, мина на шесте летит через стену. Четыре секунды и страшный взрыв! Если бы во дворе находились люди, да еще ночью, в течение нескольких минут никто не смог бы прийти в себя. Теперь задача штурмовой группы быстро перелезть через стену и отыскать объект среди множества оглохших «духов». Для этого пригодится фонарик, привязанный к цевью автомата и примкнутый штык. Стрелять нельзя. Стрельба быстро приведет в чувство моджахедов. Осветив на мгновение «духа» и убедившись, что тот не представляет интереса, боец, выключив свет, прикалывает жертву штыком. Фонарик тоже может пригодиться, если все же начнется стрельба: пули на расстоянии 10–15 метров будут ложиться в пятно света.
Гонки по вертикали
Не так уж сложно лазить по стенам, для этого достаточно иметь минимум знаний и немного тренировки. Привожу группу курсантов к невысокой каменной стене, полутораметровой высоты. Разбившись на пары, они должны, помогая друг другу, перелезть через нее. Подтрунивая над собой и другими, они легко справляются с этим препятствием. Теперь их ждет трехметровая стена. Один из курсантов вздыхает:
– Слава богу, что не пятиметровая.
Успокаиваю его:
– Все худшее – впереди.
Трехметровую стену они берут, после объяснения как надо использовать подручные средства. Правда, здесь вдвоем уже не справиться. Работают втроем. Два бойца строят лесенку, используя автоматы. Один автомат они берут с двух концов и держат в опущенных руках, второй – на плечах. Третий боец взбирается на первую «ступеньку», затем на «вторую». Высвободившийся автомат ребята поднимают на вытянутых руках вверх. Образуется третья ступенька. С нее боец уже может дотянуться до гребня стены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44