Рассказывая это, Грайс сидел на перевернутом деревянном стуле, засунув каблуки в боковые перекладины. В руках его была банка с легким пивом, остальные пять банок были в коробке на столе за его спиной.
– Возьми себе что-нибудь, – посоветовал он Грабянскому.
Было что-то между четырьмя и пятью часами, и Грабянский, который ничего не пил, сидел в единственном кресле в комнате, смотрел на Грайса и с трудом делал вид, что его это интересует.
– Она подошла и спросила, не нуждаюсь ли я в помощи. Я пошутил относительно закладных и о чем-то еще и затем сказал ей, что, по всей вероятности, пробуду в городе несколько месяцев и поэтому о покупке не может быть и речи. «Работа?» – спросила она, и я кивнул. – «Кратковременный контракт?» – Я снова кивнул и пробормотал что-то. То ли она не расслышала, то ли еще что, но вдруг заявила: «О! Вы работаете на телевидении!» – И я сказал: «Да, вы правы». С загоревшимися искорками в глазах она попросила меня подождать, а когда вернулась через пять минут, в ее руках были три бумаги, и она спросила, заинтересован ли я в аренде на время.
Грайс выпил еще пива и срыгнул.
– Я присел к ее столу, и она объяснила, что эта квартира продается уже больше года и они никак не могут продать ее. Половина людей, которые смотрели ее, заявляли, что она слишком темная, а другие тотчас же уходили, когда обнаруживали, что крыша над кухней и ванной течет и что все попытки залатать ее не дали никакого результата. Кажется, единственным решением было бы полностью заменить всю крышу, но этого нельзя сделать, так как потребовалось бы, чтобы и все другие владельцы квартир заплатили по пять сотен, а они и слышать об этом не хотят. «Почему бы вам не снять ее на три месяца? Таким образом мы могли бы вернуть что-либо хозяину». Я видел, что она ничего не скрывает, и не понадобилось даже десяти минут, чтобы скостить месячную плату наполовину.
– Я знал, что ты удивишься, – он наставил банку на Грабянского, – но также знал, что ты хотел бы смыться из этой вонючей гостиницы.
Грайс вытащил из перекладин стула свои каблуки и встал.
– Сегодня на ночь ты можешь поставить здесь раскладушку, а я устроюсь в спальне. Завтра мы поедем в город и купим тебе настоящую кровать.
Грабянский надеялся, что они до этого сумеют расстаться с килограммом кокаина, который забрали из сейфа в спальне Марии Рой.
– 4 –
Хотя с места, где он сидел, часов не было видно, он догадался, что сейчас между половиной третьего и тремя. Из стереопроигрывателя негромко звучал великолепный саксофон Джони Ходжеса. Мелодия устремлялась вверх, а под ней пульсировал ритм. Это была превосходная запись, которую было невозможно ни с чем спутать. «Тебе будет так приятно прийти домой». Резник устроился в кресле поудобнее и посадил себе на грудь Бада, который выразил свое неудовольствие чем-то средним между шипением и хныканьем. «Почему, скажи пожалуйста, ты хочешь выехать из этого дома?»
– Пошли, дорогой, – обратился к коту Резник. Он подсунул обе руки под кота и опустил его на пол.
Насыпав порцию молотого кофе в стаканчик кофейника, он уплотнил его пальцем. Вначале, когда он не смог больше спать, не просыпаясь ночью, он заставил себя сократить количество потребляемого за день кофе: стал меньше пить его днем и совсем прекратил делать это после захода солнца. В результате страдала вся его группа. Они ворчали вполголоса, и ему приходилось осаживать их. Так продолжалось до тех пор, пока Линн Келлог не отвела его в угол кабинета и не спросила со своим мягким норфолкским «р» и беспокойством в глазах, что с ним случилось.
И он вернулся к своим десяти или более чашкам кофе в день, пытаясь ослабить их действие снотворными, теплым молоком и виски. Если ему удавалось проспать подряд три или четыре часа, он считал себя счастливым человеком. Это лучше, чем считать без конца баранов. Бад просительно замурлыкал, и Резник открыл холодильник, чтобы достать банку с едой для кошек. Это было единственным преимуществом бдения в середине ночи – он и самое щуплое существо из его кошачьей компании могли спокойно поесть, без каких-либо помех. Бад наконец стал прибавлять в весе.
Что же касается его самого… он нажал на живот, который выпирал под рубашкой, и подумал о Клер Миллиндер, разглядывающей его от дверей дома. Пластинка в соседней комнате перестала играть. В наступившей тишине было слышно лишь слабое постукивание кошачьего ошейника о край миски и медленный стук капель проливаемого кофе.
Совсем не так смотрела на него Рашель, ни тогда, когда она впервые положила на него глаз, ни когда она сказала ему «прощай». «Чарли, – сказала она, – я не буду поддерживать с тобой связь, не буду ни писать, ни звонить, я обещаю. Мне просто необходимо побыть одной, продумать кое-какие вещи. Хорошо?» На мгновение он ощутил на своей холодной от мороза щеке тепло ее губ, и они оба поняли, что она никогда не скажет ему больше ни слова. И действительно не будет писать. Он ясно вспомнил, как она стояла в садике перед домом и у нее на руках был Бад, а когда их глаза встретились, он увидел в них пустоту и страх.
«Такая убогая маленькая комната, – заявила госпожа Лурье, – что еще вы сможете поместить там?»
И Резник, и Рашель, оба они знали, что, если как следует постараться, туда можно просунуть тело одного взрослого человека.
Так же, как его щетка не могла никогда скрыть следы танцев котов на обоях, так же и из их памяти не могли исчезнуть та картина и запах такой обильной крови.
«Почему ты хочешь выехать из этого дома?»
Резник налил кофе и вернулся в комнату, где звучала музыка, с котом, прыгавшим рядом с его ногами.
После ограбления Мария Рой стояла около восстановленного телефона, желая, чтобы он зазвонил. Она переоделась, надев простое черное платье вместо халата, колготки цвета ржавчины и черные туфли на низком каблуке. На ее лице почти не было косметики, а на ногтях лака. Хотя она и ждала звонка, но вздрогнула, когда он зазвонил на самом деле.
– Гарольд?
– Я знаю, что это я, и знаю где. Я у Джерри и Стеллы, и уже с вторым коктейлем. Ты ни разу не позвонила им, чтобы они подвезли тебя. Почему, черт возьми?
– Приезжай домой, Гарольд.
– Что?
– Приезжай сейчас же домой.
– Ты сошла с ума! Ты же знаешь, насколько хороша телятина у Стеллы. Как она ее готовит с каперсами и молотыми зелеными оливками!..
– Гарольд, приезжай домой. Я обещаю, что ты полностью потеряешь аппетит.
– Ты знаешь, какая столовая в студии. За весь день я съел только салат и маленькую копченую макрель.
– Я думаю, нам надо поговорить до того, как я вызову полицию.
– Полицию? О чем ты… Кто-то снова украл твое белье со двора? Ты хочешь, чтобы они взломали дверь гаража? Что?..
Мария вздохнула, сдерживая раздражение.
– Прежде чем я свяжусь со страховой компанией по вопросу о возмещении ущерба, я должна сообщить полиции об ограблении.
– Каком ограблении? – переспросил Гарольд Рой, не подумав. Через шесть секунд, даже не дождавшись ответа, он понял, о чем идет речь.
Дожидаясь мужа, Мария тщательно вымыла стаканы, которыми пользовались посетители, и поставила их на обычное место. Она стерла следы, которые оставил Грабянский на сервировочном столике и бутылке с виски. Она сделала это, понимая, что будет довольно трудно объяснить, почему они сидели втроем, как старые знакомые, за стаканом висни.
Невероятно!
Она не могла поверить, что это было на самом деле. Даже после того как она заставила себя сесть, успокоиться (насколько это было возможно), перебрать в уме шаг за шагом все, что произошло. Три раза ходила в спальню, чтобы проверить еще раз, – но каждый раз снова убеждалась, что драгоценности, деньги – все исчезло. Испарилось! Он действительно сидел там, этот бандит, высокий и плотный, и смотрел на нее, как если бы она сошла с рекламы парижских духов. Желавший ее, но боявшийся сделать что-либо большее, чем просто разглядывать ее. Вот почему, полагала она, после первой волны холодного страха она перестала бояться. Что бы ни случилось, он испытывал благоговение перед ней.
Она услышала, как автомобиль Гарольда резко свернул на подъездную дорожку, и перешла в гостиную, чтобы встретить его. Так она и стояла, бессильно уронив руки при тусклом свете люстры.
«Боже, – подумал Гарольд, остановившись, – она выглядит ужасно!»
– Мария? «Такая бледная!»
Растерянная, она смотрела прямо на него, ничего не говоря.
– Мария?
Ее большие темные глаза были расширены.
– Кокаин – они нашли его?
Она закусила зубами нижнюю губу и кивнула.
– Сволочи!
Он бросился мимо, зацепил ногой сервировочный столик и с трудом восстановил равновесие, свое и бутылок.
– Наверное, они украли и водку?
– У нас не оставалось водки.
Гарольд схватил бутылку джина и заперся в ванной. Он отказывался открыть дверь в течение почти часа. Когда наконец она вошла к нему, бутылка была на треть пустой, а сам он сидел на полу, прислонившись спиной к ванне и поставив одну ногу на биде. Его кремовый вельветовый костюм был обсыпан тальком.
Мария поддернула на несколько дюймов свою юбку и села на край ванны, обхватив одной руной его плечи. Она была на грани того, чтобы пожалеть его, но это скоро прошло.
– Думаю, это с самого начала была не такая уж хорошая идея, – проговорила она через некоторое время, тщательно подбирая слова.
Гарольд отпил еще глоток из бутылки.
– Вначале казалось, все будет в порядке, – продолжала Мария. – Все, что нам надо было сделать, это спрятать его в безопасном месте. – Она вздохнула. – Это была просто услуга.
– Именно это ему и надо было.
– Он не рассчитывал, что мы поможем ему бескорыстно.
– Бесплатное снабжение в течение пары недель.
– Да, это не пустяк…
Гарольд взглянул на нее. Она что, шутит? Конечно, нет. Ему следовало знать свою жену лучше.
– Что ты собираешься сказать ему? – спросила она.
– Я не знаю.
– Ты думаешь, он поверит правде?
– А ты?
– Мы должны позвонить в полицию?
Мария потянулась к бутылке.
– И сообщить, что у нас пропал килограмм кокаина?
– Там было тан много?
– Тан он сказал.
Мария еще немного подтянула юбку и села свободней.
– Дай мне еще немного выпить, и тогда я позвоню им. Гарольд вернул ей бутылку и хмыкнул.
– Номер полиции – 999?
Гарольд не знал. Не знал он так же, как долго сможет держать в неведении человека, для которого он временно взялся хранить значительное количество запрещенного зелья, и что он скажет ему, когда это будет необходимо сделать.
Полицейский офицер, который пришел в дом, был вежлив и говорил с йоркширским акцентом. На нем было пальто спортивного покроя из магазина «Бритиш хоум сторз», и он довольно быстро печатал на черной портативной машинке.
– Таи легче читать в суде, – объяснил он. Мария испытала редко появляющийся у нее приступ чувства материнства – полицейскому на вид было лет семнадцать.
Он осмотрел весь дом, обратив особое внимание на спальню и задний дворик, через который воры вошли в дом, а также висящие провода от сигнализации.
– Будьте осторожны и ни к чему не прикасайтесь, – сказал он. – Мы приедем утром, чтобы снять отпечатки. Хотя не думаю, что мы найдем что-либо полезное для нас.
«Замечательно!» – подумал Гарольд.
– Нельзя сделать это сегодня вечером? – спросил он.
Полицейский покачал головой: картина преступления будет готова только на следующий день. Он попросил их составить полный список того, что, по их мнению, пропало, особенно того, что можно опознать. И ушел, пожелав спокойной ночи.
Первый раз за несколько лет Мария вошла в ванную, когда ее муж вылезал из ванны и закутывался в полотенце. Она приготовила чашки с чаем и принесла их в спальню. Когда погасили свет, Мария повернулась на бок и стала гладить его плечи, грудь, шею.
– Мария?
– Мммм?
– Эти двое… они, ты понимаешь, совсем не касались тебя, правда? Я имею в виду, если это не так, если было что-то, ты бы мне сказала, не так ли?
– Разумеется, сказала бы. – Голос Марии был приглушен пуховым одеялом.
– Да, – согласился Гарольд, – конечно.
Она прижалась под одеялом к мужу, а ее мысли возвращали ее к высокому грабителю, к тому, как он смотрел на нее. Этого было достаточно, чтобы она почувствовала желание.
– Мария?
– Мммм?
Пальцы Гарольда прошлись по ее волосам.
Через несколько мгновений он закрыл глаза. Не глядя на него, Мария ждала, когда изменится его дыхание и это будет означать, что Гарольд спит.
Мария сидела с половинкой грейпфрута и чашкой слабого чая и листала страницы «Дейли мейл». По другую сторону стола Гарольд ненадолго оторвался от «Скрин интернэшнл», чтобы смешать болтушку из хлопьев с отрубями. После своего последнего дня рождения он стал мучиться запорами, чему способствовало и начало работ над нынешним сериалом для телевидения Мидленда.
– Ты можешь поверить в это? – спросил он, тщательно прожевывая.
– Во что – это?
– В эту сорок пятую версию «Джекилла и Хайда». «По одной на каждый год твоей жизни», – сказала Мария про себя.
– Антони Перкинс, – заметил Гарольд.
– Какая роль? – спросила Мария, протянув руку за чайником.
– Ну?
– Кого он играет?
Гарольд положил ложку в миску и отодвинул ее в сторону.
– Ты что, собираешься есть это? – поинтересовалась Мария, взглянув на него.
– А почему бы и нет?
– Тебе будет нехорошо.
– Мне и тан нехорошо.
Она смотрела, как он взял странички рукописи со стола и открыл свой портфель.
– Сценарий не становится лучше?
– Хуже.
– В чем проблема?
Гарольд стоял между столом и раковиной и пристально смотрел на Марию. Она перевернула страницу газеты.
– У меня нет времени, – отмахнулся он. – И в любом случае тебе это неинтересно.
– Гарольд, это неправда.
Он переложил портфель в другую руку и пошел за своим пальто. «Прошло тридцать шесть часов после грабежа, а она все еще не отошла от шока. Слава Богу, обошлось без истерик». Ночью он был уверен, что она захочет близости, и Гарольду пришлось прикинуться, что он спит, чтобы избежать этого. Он завязал шарф под воротником теплой блузы и открыл дверь.
– Пока, – крикнул он прежде, чем захлопнуть ее за собой.
– Пока!
Гарольду не давало покоя то, что он не мог понять: из-за чего она чувствует себя такой виноватой. Если только она не симулировала грабеж и не забрала все себе. Он улыбнулся при этой мысли и свернул с подъездной дорожки так резко, что задние колеса занесло на гравий и он чуть не наехал на болтливого старого ублюдка в рабочем костюме и тявкающую собачонку, которые постоянно околачиваются здесь. «Возможно, – подумал Гарольд, это он ворует трусики Марии».
И, конечно, он не знал, что за рулем встречной машины сидит инспектор Резник.
– 5 –
Резник был не единственным человеком в отделении уголовного розыска, кто хронически недосыпал. Кевин Нейлор набросился на Пателя и порвал ему несколько красочных проспектов только за то, что тот якобы взял с его стола ручку и не вернул ее. Такое было бы непростительным, даже если бы это был «Монблан» с золотым пером. Тем более для Кевина Нейлора…
Его коллеги от удивления остолбенели, как если бы увидели, что Бемби без предупреждения набросился на безобидного кролика. Любой другой на месте Пателя не отнесся бы к этому так спокойно. Но тот не удержался бы в полиции, если бы не выработал в себе стойкость к оскорблениям, причиной которых был более темный цвет его кожи.
Нейлор закончил свою эскападу ударом ноги по ближайшему шкафу с делами и направился к двери.
– Кевин… – Линн Келлог пыталась перехватить его, но он обошел ее и выскочил из комнаты.
– Идиот! – раздался в тишине голос Дивайна.
– Это еще почему? – спросила Линн.
Дивайн сдвинул в сторону пачку газет и сел на угол стола, приготовившись развлечь своих слушателей.
– Это потому, что, если наш Кевин горит желанием разыгрывать мученика перед своей привередливой женой…
– У этой, как вы выразились, привередливой жены были тяжелейшие роды.
– А, вот почему она разыгрывает роль леди Макбет, а Кев бегает вокруг нее, как глупец, не так ли?
– Вы говорите глупости. – Линн отвернулась, понимая, что, вступая в спор, играет на руку Дивайну. Но она была расстроена вспышкой Кевина и обижена его отказом говорить с ней.
– Почему же, – усмехнулся Марк Дивайн. – Он вскакивает ночью, когда заплачет ребенок, меняет пеленки, делает все, что должен делать мистер Совершенство.
Линн не могла сдержаться.
– Как я полагаю, вы считаете, что все это работа, которую должна выполнять Дебби?
– Почему бы и нет? Она – мать, не тан ли? Это ее ребенок.
– Их ребенок.
– И все же она – мать.
– И она больна.
– А-ах!
– Вы – бессердечный ублюдок.
– Факты! Разве бессердечно оперировать фактами, а? Она знала, на что идет. Если бы ей этого не хотелось, она должна была продолжать глотать таблетки. – Дивайн встал со стола. – Вот как обстоят дела, не правда ли? – Он подошел к ней с лукавым выражением на лице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30