О. Пунгентий. О, как я счастлив, братец. Сегодня же попытаюсь основать новый орден. (Падает на брюхо перед о. Унгвентием.)
Свинтуся (подбегает к о. Унгвентию). И я тоже создам новую церквушечку. Мне уже давно снится что-то в этом роде. Я только не знала, как за это взяться.
О. Унгвентий. Благословляю тебя, детка! Тебя ждут великие дела.
Свинтуся становится перед ним на колени. Вахазар, внезапно взревев нечеловеческим голосом, бросается на о. Унгвентия, раскидывая босых пневматиков.
Вахазар. Хааааа!!! Я тебе дам, гниль ты замогильная!!! Уж я тебе покажу, что такое боль в костях!!! (Изо всех сил дубасит о. Унгвентия, который буквально воет от боли.) Ну как? Теперь понял, что такое абсолютное знание? Дошло до тебя, как из знания сделать веру?
Перпендикуляристы оттаскивают Вахазара от о. Унгвентия, тот, лишившись чувств от боли, лежит как мертвец. Три женщины кидаются к о. Унгвентию, чтобы привести его в чувство. Свинтуся стоит молча и с напряженным вниманием обводит взглядом всех присутствующих. Пневматики и о. Пунгентий вскакивают и встревоженной стайкой собираются справа. Перпендикуляристы держат Вахазара в левом углу сцены. Вахазар тихо рычит, истекая пеной, потом перестает вырываться и замирает, весь в пене, опустив глаза. Рыпман смотрит на все с профессиональным интересом.
Вахазар. Господин Рыпман, я посрамлен. Это моя первая в жизни настоящая ошибка.
Женщины молча возятся с о. Унгвентием. Свинтуся проходит налево, садится в кресло и, взяв куклу Вахазара, укачивает ее как ребенка. Симпомпончик все это время, не шевелясь, сидит в кресле в глубине сцены.
Рыпман. Ничего удивительного, Ваша Единственность: отравление птомаинами Химические соединения, образующиеся при распаде белковых веществ в процессе гниения; по физиологическому действию сходны с алкалоидами.

как следствие переутомления.
Вахазар. Господин Рыпман, скажите им, чтоб они меня отпустили. Я слаб как ребенок.
Рыпман (перпендикуляристам). Прошу отпустить Его Единственность. Я отвечаю за все.
Перпендикуляристы отпускают Вахазара и стоят в молчании.
Вахазар. До чего я несчастен! Неужели меня так никто и не поймет? А мне ведь всего и нужно-то – немного тепла, совсем чуть-чуть участия, какую-то капельку чувства. Раз в год, ну пусть хоть раз в два года. Ведь я работаю, как каторжник на галерах, как негр на кофейной плантации. Да – я один такой, и мое величие в том, что я не имею себе равных. Но разве из-за этого я не имею права требовать того, что выпадает на долю любого, самого распоследнего лоботряса и попрошайки?
Любрика, бросив лежащего как труп о. Унгвентия, вскакивает и бежит к Вахазару.
Любрика. О Дюбал! Я всегда… Я с тобой!
Симпомпончик. Мама! Мама! Оставь ты его! Я член мужского блока, но этого не потерплю.
Вахазар. Да не о том я. Я хочу, чтоб и у меня, черт возьми, была какая-нибудь мать или сестра! Ведь это невыносимо!
Любрика. Я и хотела стать для тебя матерью или сестрой. Твоя роковая ошибка – что ты вообразил, будто я в тебя влюблена. Ничего подобного. Поверь мне.
Вахазар. Тю-тю-тю. Уж я-то в этом кое-что понимаю. Посмотрим, что скажут списки Комиссии Сверхъестественного Отбора.
Скаброза, бросив о. Унгвентия, тоже подходит к Вахазару.
Скаброза. Ваша Единственность, Мачей, умоляю тебя, сожги эти бумаги и никого из нас не делай. Дай нам жить спокойно.
Вахазар. О, почему никто никогда не может меня понять! Как жестоко все надо мной глумятся!
Любрика. Кто? Мы? Мы только хотим, чтоб ты немного передохнул.
Скаброза. Мы ничего не хотим. Только чтоб ты иногда зашел к нам на чашку чая – поболтать, развеяться.
Вахазар (закрыв глаза рукой). О боже, боже мой! Как же мне все надоело!
Свинтуся, бросив куклу, становится между матерью, Любрикой и Вахазаром.
Свинтуся. Мама! Тетя! Не трогайте его. Он такой бедненький.
Скаброза (Свинтусе). Ничего ты не понимаешь, глупая девчонка. Мне начинает казаться, что ты сошла с ума. Пожалуйста, оставь нас в покое!
Вахазар погружен в размышления. Скаброза пытается оттеснить Свинтусю, та отбивается. Снова входят четверо палачей во главе с Морбидетто. Никто не обращает на них внимания. Палачи останавливаются у двери, снимают треуголки и, поклонившись, берут их под мышки, после чего стоят, спокойно наблюдая за происходящим.
Свинтуся. Мама! Мама! Эта минута – единственная. Вы хотите все испортить. А ведь все еще может перемениться. Прошу тебя, отойди, умоляю тебя! Мама!
Вахазар (Свинтусе, злобно, ударив ее кулаком по спине). Оставь мать в покое! Ты же видишь, она ничего не понимает. (Женщинам, тоном весьма официальным.) А теперь я займусь вашим делом. (Достает из кармана бумаги, читает.) «Донна Скаброза Макабреску:
тридцать процентов – женщины,
шестьдесят пять процентов – бабетона,
пять процентов – несущественных
психических отходов».
Bon! (Читает дальше.) «Донна Любрика Террамон:
сорок три процента – женщины,
пятьдесят пять процентов – бабетона,
два процента – несущественных психических…»
Отлично. Господин Рыпман, займитесь этими дамами.
Рыпман кланяется.
Индекс женственности в норме.
Донны в отчаянии закрывают лица руками.
Вахазар (вопит). Что-то нынче маловато настоящих механических матерей! Но зато через пару лет демонических женщин не будет вовсе!
О. Унгвентий, очнувшись, тихо стонет, поддерживаемый Лидией.
Скаброза (в ярости) . Да уж, демонических женщин не будет, останутся только такие гермафродиты, такие монстры, как эта каналья!
Указывает на Морбидетто, тот снисходительно и иронически усмехается. Вахазар замечает его.
Любрика (Скаброзе). Зачем ты это говоришь? Разве не видно, что и так все пропало? (Падает в кресло.)
Вахазар (Морбидетто). Ах, это ты, мой единственный друг! Спаси меня. Я пережил минуту страшной слабости. Мне нужен хоть кто-нибудь – совсем обыкновенный, кто погладил бы меня по голове и исчез как минимум на несколько лет.
Морбидетто (внезапно сворачивается в клубок, как змея, и бросается между Вахазаром и женщинами. Повернувшись к Вахазару). Что? Ты посмел иметь подобные мысли? Да я же тебя убью! (Последние слова произносит писклявым, сдавленным голоском. Медленно приближает свое лицо к лицу Вахазара, тот пятится.)
Скаброза (указывая на Морбидетто). У него одного не трясутся поджилки перед этим чудовищем! Вахазар любит этого подонка.
Вахазар и Морбидетто перемещаются влево. Свинтуся встает между ними и матерью.
Свинтуся. Мама! Перестань. Слишком поздно. Вы все испортили.
Морбидетто (обернувшись к женщинам). Вот именно – слишком поздно. Можете отправляться в клинику. Господин Рыпман, возьмите этих баб.
Рыпман (холодно). Я привык подчиняться приказам только Его Единственности.
Морбидетто (в порыве бешенства едва не бросается на него, но овладевает собой. Вахазару, который замер в безумном напряжении). Вахазар! В последний раз заклинаю тебя во имя нашей дружбы – ты ведь знаешь, что я единственный, кто может тебя убить. А случится это, когда ты изменишь самому себе.
Вахазар (вдруг рычит, Пуская пену). Хааааааааа!!! И ты возомнил, что ты?… Нет, это они меня вынуждают, и они ответят за все. Хааа!!! А ты такая же мразь, как все. Ко мне примазывается разная сволочь, чтоб опорочить мои дела! Но мыслей мне никто не осквернит, потому что я их не формулирую! Меня возвышает над всеми то, что я создаю реальность, а не убогие бредни. Ты призрак, Морбидетто, как и все эти, рядом с которыми мне приходится жить. Я хотел бы вытесать дьявольский замок из порфира, но весь материал, которым я располагаю, только поганая вязкая слизь! Что за мерзость!!!
Морбидетто. Ты сам хотел этого. И этих баб сам довел до того, что они сюда пришли. Ты ведь жаждешь собственной слабости. Это твой последний наркотик после того, как ты исчерпал все виды воздержания, которое для тебя тоже наркотик. Тебе не хватило материала в тебе самом – чтоб над собой куражиться, и от избытка сил ты искусственно создал собственную слабость. Опережающее слюнтяйство Дюбала Вахазара на почве отцовских псевдосантиментов! Что за чудовищное падение. А этот лжечародей со своим абсолютным знанием! Ведь всем известно, что без внутренне противоречивых и пограничных понятий ничего сформулировать невозможно. А если хоть раз допустить противоречие – где критерий, чтоб отличить истину от лжи?
Вахазар. Похоже, ты прав. Скверно только, что я в этом не уверен. Как быть?
Свинтуся (бросается к Вахазару). Дедуля, верь только мне. Я выведу тебя из лабиринта. Сейчас ты просто не можешь этого понять.
Морбидетто. Чистотой помыслов я посрамляю даже детей. Я не лгу и потому могу говорить даже с детьми. Я законченная, преднамеренная, сознательная гиперканалья. Я стою перед вами, потому что знаю, в чем суть Бытия: в метафизическом свинстве.
О. Унгвентий (стонущим голосом). Да, это правда. Но я знаю, как избежать этого свинства в реальности, а не только в отвлеченных умствованиях.
Свинтуся (Морбидетто). Я тоже знаю. Не только знаю, но и сделаю это.
Морбидетто (гладя ее по головке). Ничего ты не понимаешь, детка. Успокойся и пойди поиграй со своей куклой. Она тебя научит большему, чем ты нас или мы тебя.
Свинтуся (с отвращением отшатывается). Теперь я знаю, ты умен, потому что хочешь быть умным, – так же, как он (указывает на о.Унгвентия), или как дедушка – если бы он того пожелал. Только он не хочет и в этом прав. Вы слишком умны, но при этом так глупы! (Взяв куклу с кресла.) Вы глупей, чем эта кукла, и даже глупей меня. Сегодня я с вами играть не буду. Мама, иди ко мне, пошепчемся тихонько, а потом простимся – очень, очень надолго.
Скаброза. Разве ты не понимаешь, Свинтуся: такая умница, а не понимаешь – он хочет превратить меня в бабетона!
Свинтуся (хлопая в ладоши). В бабетона! В бабетона! Отец Унгвентий, ты один можешь понять, что это значит.
Вахазар (рычит). Хааааааааа!!! Довольно – я один!! (Первому палачу.) Да будет ночь!
Первый палач задергивает окно черной шторой. Минута полной темноты. Третий палач включает верхнюю электрическую лампу.
Вахазар (четвертому палачу). Морбидетто, ты меня никогда не убьешь. Ты точно такой же лживый выползок, как они. А я, по уши погруженный в магму тайн, дойду до моего предела – до моей последней бездны. Я словно черная звезда на фоне добела раскаленной ночи! Хаааа!!! Господин Рыпман, посла Албании – в желтый зал. Приготовить комнату для специальных пыток! Иди сюда, Морбидетто! Ты спас меня от последнего и единственного приступа слабости, обращенной на меня самого. Я никогда этого не забуду. Господин Рыпман, арестовать всех и вся – вы понимаете: всех, кто здесь, – в камеру номер семнадцать, в тюрьму на улице Гениальных Оборванцев! Вы меня поняли? Я иду работать. Работать! Работать! Хааааа!!! Вам понятно, господин Рыпман???!!!
Рыпман (холодно). Так точно – Ваша Единственность.
Вахазар (опираясь на плечо Морбидетто). Я иду, и с этих пор моя душа не вкусит блаженства слабости. О, не перед кем-то, не перед тем или иным господином или дамой – нет: слабости перед самим собой, перед бездонной тайной того, что я – это именно я, а не кто-то другой. У меня своя судьба в этом проклятом ограниченном мире, и, разрази меня гром, я выполню свое предназначение – пускай даже из-за этого все тут околеют под самыми страшными пытками. (Удаляется налево; с порога.) Господин Рыпман, офицеров сто сорок пятого полка не вешать. Всех на пытки в одиннадцать вечера.
Рыпман кланяется. Вахазар и Морбидетто скрываются за левой дверью. Тишина.
Свинтуся. Я все исправлю. Время у меня есть. Я еще маленькая. Мама, только ты никогда не становись между мной и дедулей. Хорошо?
Скаброза (падая в кресло). Хорошо, хорошо. Мне все равно. Моя песенка спета. Единственную жизнь и ту отобрали, растоптали, испоганили… Все кончено, мне все равно. (Плачет.)
Симпомпончик. Я член мужского блока. Мы – я, Войтек и Юзек, – мы в комитете. Мы не сдадимся.
Любрика нежно прижимает его к себе.
Свинтуся. Пусть только мне никто не мешает, а уж я сумею победить. Мне кажется, я люблю его как родного отца.
Скаброза (зажимает ей рот ладонью) . Не говори так. Не говори так!
О. Унгвентий. Иди ко мне, дитя мое. Ты одна знаешь правду, хотя и не познала ее.
Свинтуся вырывается от матери и бежит к о. Унгвентию.
Ты маленькая сумасбродка, бедная маленькая безумная душенька, которой в жизни суждено пожертвовать собой ради других. И ты погибнешь, но исполнишь то, о чем я мечтаю…
Рыпман. Отец Унгвентий, не морочьте ей голову. Решение этого вопроса – только дело желез внутренней секреции. Пока я ставлю опыты на крысах, но пусть только Его Единственность позволит мне эксперименты на людях, и я буду знать все. Гений и кретин относительно понятия «человек» станут тем же, чем лед и вода относительно понятия «Н 2 0». Вы увидите, отец Унгвентий, что с наукой дело обстоит не так плохо, как вам кажется.
О. Унгвентий. Кто тебе сказал, будто мне кажется, что с наукой дело обстоит плохо? Теория Эйнштейна даже входит в мою систему как частность. Для физиков мир конечен и неэвклидов, для меня же – бесконечен и аморфен. Действительное пространство не имеет структуры – вот Абсолютная Истина, которая включает в себя Физическую Истину как математическое допущение, пригодное для определенного способа истолкования явлений. Понятно?
Рыпман. Ну, хватит дискуссий. Если я привью тебе немного железы сомнения, ты усомнишься и в этой своей истине. (Дамам.) А теперь, сударыни мои, за мной в лабораторию Сверхъесте…
В левую дверь входит Гнумбен. Гвардейцы становятся по трое у каждой двери.
Гнумбен. Все находящиеся в красном кабинете арестованы. Приказ Его Единственности.
Рыпман (смеется). Все, кроме меня, я полагаю?
Гнумбен. Все – вам понятно, господин Рыпман? Вы, должно быть, знаете – я никогда не ошибаюсь.
Рыпман. Это недоразумение…
Гнумбен. Я никогда не ошибаюсь, господин Рыпман. Встать и следовать за мной.
Идет налево. Все следуют за ним.
Свинтуся. Это просто шутка. Дедуля решил сыграть совсем другую пьесу. Я иду.
Идет налево. Перпендикуляристы поднимают о. Унгвен-тия. За ними перепуганные пневматики. Следом женщины и Рыпман, подгоняемый прикладами гвардейцев. Женщины плачут.
Рыпман (на ходу). О боже, боже! Однако эти железы всегда могут преподнести сюрприз.

Действие третье

Камера № 17 в тюрьме на улице Гениальных Оборванцев. Темно-коричневые стены, желтые колонны. Полно дыма. Справа и слева кучи соломы. На заднем плане деревянная лестница наверх, ее завершает железная дверь, по которой каждые пять минут кто-то изо всех сил бьет молотом. Камера освещена оранжевыми лампами, висящими в два ряда высоко на стенах. Их красноватый свет приглушен густыми клубами расползающегося дыма. Здесь вся компания – u compris в том числе (франц.).

четверо палачей, – за исключением Вахазара, Визгоморда и Гнумбена. Свинтуся одета в платье с красно-желтым рисунком. Лидия что-то ей застегивает сзади. Слева на соломе палачи и Любрика с Симпом-пончиком. Справа – о. Унгвентий, двое пневматике в, Скаброза и Рыпман без халата. Все апатично лежат на соломе. Донны Любрика и Скаброза одеты в серые мужские костюмы.
Любрика (Морбидетто). Ну что, господин палач?! Может, развлечете нас беседой? Может, изобретете для нас какие-нибудь новые пытки?
Морбидетто (зевая, многозначительно). Со временем будет и это. Только я думаю, мы здесь ненадолго. Не стоит и начинать. Наш мастер жизни в своих делах довольно расторопен.
Любрика. И несравненно более медлителен в мыслях.
Морбидетто. Особенно в тех, которых он вообще не высказывает.
Любрика. А в городе, да и тут, у нас, поговаривают, что ты, преподобнейший палач, знаешь о нем все.
Морбидетто. Я знаю его в минуты ярости и гнева. Но мне непонятны некоторые проявления его мягкости и спокойствия.
Любрика. Возможно, это момент отдыха?
Морбидетто. Нет, безусловно нет. Он затаился и намеренно сводит все к нулю. Это какое-то нечеловеческое, сознательное падение. Но это не слабость.
Любрика. На чем основаны твои догадки?
Морбидетто. На том, что я сижу здесь с вами. Если он сумел арестовать меня, МЕНЯ, это значит, что дух его не знает слабости. Знаете ли вы, что с этой минуты я начал верить в его абсолютную, сверхчеловеческую силу?
Любрика. А до этого во что ты верил?
Морбидетто. В самого себя: в мое абсолютное метафизическое свинство. Теперь я не верю ни во что. (Сжимает голову руками.)
Скаброза. Если уж этот подлец во всем разуверился, значит, нам нет спасенья.
Рыпман. Вы забываете, господа, что арестован и я, я, Рыпман, знаменитый доктор Рыпман! Либо теория желез потерпела крах, либо произойдет чудо, которое подтвердит мою концепцию распада психических атомов. (С внезапным отчаянием). Эээх! Глупая болтовня. Нас ждет смерть – только бы не под пытками. Радоваться надо, если хоть без пыток обойдется.
1 2 3 4 5 6 7