А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Прошу тебя, скажи. Почему ты позволяешь своей богине преследовать нас обоих?
Брэнд покачал головой:
– Ты богиня, прекрасная Бринна.
Он смотрел на нее, моля глазами о том, что потерял и так жаждал обрести. Его страсть призывала ее, но она не поддалась.
– Твои волосы – как языки пламени, обжигающие мое тело, – хрипло сказал Брэнд, поднимаясь с кресла. – Твоя улыбка согревает мне душу. – Она почувствовала, что ее решимость тает, когда он, встав на колени, поднес ее руку к губам. – Как ты прекрасна!
– Нет.
– Oui. – Его пальцы скользнули по ее щеке к губам. – Я хочу вкусить нектар этих губ. Хочу омыться в страсти к жизни, которая пылает у тебя внутри. Ты поможешь мне, Бринна?
Она полностью растворилась в его поцелуе, таком сокровенном, горячем, нежном.
– Брэнд… – удалось выдохнуть ей, пока его губы прокладывали обжигающую дорожку по ее шее. – Ты должен знать… Если ты сейчас солжешь и я тебя потеряю, мое сердце будет так же разбито, как и твое.
– Я знаю, что причиняю тебе боль, – шептал он, подбирая губами слезы, которые невольно катились с ее ресниц. – Поэтому стараюсь держаться подальше. Я прошу твоей помощи.
– Скажи, чем тебе помочь, Брэнд, и я сделаю все, что в моих силах. Я так люблю тебя.
– Я знаю, что ты любишь меня. – Его улыбка слегка поблекла. – Но я не знаю, как вернуть то, что у меня отняла ее измена.
– Спасибо, что ты с самого начала говоришь мне только правду. – Бринна улыбнулась, затем покраснела, когда Брэнд сделал глубокий вдох. – Оживляю ли я твое сердце, мой возлюбленный муж?
– Оживляешь, – хрипло засмеялся он, потом встал, к своему удивлению, полностью владея собой. – Ты достаточно здорова, чтобы сегодня позавтракать со мной? Хорошо. Тогда я подожду за дверью, пока ты оденешься.
– Тебе незачем уходить, – запротестовала она. – Ты мой муж.
Брэнд отступил на шаг.
– Oui, но даже воспоминание о твоей груди зажигает огонь в моих чреслах. Я боюсь не сдержаться, а если увижу ее снова, то непременно захочу попробовать на вкус.
Бринна и сама чувствовала огонь внутри. Муж одарил ее похотливой улыбкой.
– Я лучше подожду в коридоре.
Сердце у нее бешено стучало. Мысль о том, что Брэнд вышел, чтобы защитить ее от себя самого, заставляла Бринну еще больше полюбить мужа. Она хотела, чтоб он ласкал ее, хотела ощутить, как он входит в нее, слышать, как он в экстазе произносит ее имя. В ней снова ожила надежда. Кажется, высокие крепостные стены Брэнда начинают рушиться. Господи, как же толсты эти стены! Но причину возведения этих стен она уже давно поняла. Брэнд полностью отдавался всему, что делал, включая любовь к Колетт. Возможно, она бы не полюбила его, не став тогда на озере невольной свидетельницей подобной отдачи. Возможно, и не полюбила бы с такой страстью, если б он легко отказался от Колетт. Она хотела, чтоб и ее он полюбил с полной отдачей, с верой и преданностью. Он стоил битвы, стоил ее терпения, и если она победит, он вечно будет принадлежать ей.
Она победит. Но для великих побед требуется время. Это знают все настоящие воины.
Бринна вскочила с постели, надела темно-красное платье из мягкого бархата, заплела косу и завершила прическу тонким обручем с маленькими рубинами, которые слегка покачивалась надо лбом. Убедившись, что готова довести битву до конца, она спокойно вышла из комнаты.
Брэнд сидел на маленькой скамье напротив двери, вытянув длинные ноги. Он с улыбкой поднялся, чтобы впервые после болезни проводить жену к завтраку, и Бринна, взглянув на него, утонула в бездонной синеве глаз.
– Ты настолько прекрасна, что у меня перехватывает дыхание. – Брэнд поцеловал ей руку.
– У меня тоже, когда я смотрю на тебя.
– Тогда нам лучше не смотреть друг на друга. Иначе мы упадем в обморок прямо на лестнице.
Бринна засмеялась, представив себе эту картину, и почти остановилась, когда муж начал смеяться вместе с ней. Его лицо светилось от радости, и она испугалась, не упадет ли действительно в обморок, когда увидит, что муж снова обрел счастье.
– Но вы, сэр, необыкновенно красивы, – чуть слышно сказала она.
Брэнд насмешливо и удивленно поднял черную бровь. Затем отступил и поклонился:
– Благодарю вас, миледи.
Он притянул ее к себе, и она слышала биение его сердца, видела его бездонные глаза, в которых уже не было пустоты. Бринна подумала, что сейчас умрет в его объятиях, и была согласна на это.
– Обещай, что всегда будешь так улыбаться мне, – быстро сказал он, боясь, как бы его чувство не исчезло раньше, чем он договорит. – Всегда смотри на меня так. Клянусь, жена, я чувствую, как твоя любовь взывает ко мне. И я обещаю, что буду навеки предан этой любви.
Бринна провела кончиками пальцев по его губам и, улыбаясь, смотрела, как он целует ее руку. Она знала, что Брэнд говорит правду. Он всегда будет верен ей. Да, она разрушила эти стены и никогда уже не захочет разлучиться с мужем, даже на миг. И не важно, любит он ее или нет, главное, он дарит ей жизнь.
– Я тоже всегда буду верна любви к тебе, мой прекрасный воин. Обещаю тебе от всего сердца.
Брэнд поцеловал ее, и голоса, которые преследовали его, наконец умолкли.
Глава 20
Она улыбалась мужу, когда тот вел ее по многолюдному шумному залу, а Брэнд искал глазами лорда Ричарда. Увидев его в толпе гостей, он сжал пальцы жены и повел ее к отцу.
Пока они подходили, Ричард Дюмон старался определить, насколько искренне улыбается его дочь. Вчера она выбежала из комнаты такой несчастной, а сегодня, что еще более странно, даже Брэнд тепло улыбался тестю. И в улыбке зятя Ричард не увидел ни расчета, ни лицемерия. Норманн определенно выглядел счастливым, и оставалось только удивляться, что могло произойти между его дочерью и зятем за последние двадцать четыре часа.
– Лорд Ричард, – приветствовал его Брэнд.
– Сэр. – Кивнув, Ричард взял дочь за руки и нежно поцеловал. – Как ты себя чувствуешь, Бриннафар?
– Хорошо, отец. – Бринна посмотрела на мужчин, чувствуя гнев отца. – А в чем дело?
Ей ответил Брэнд, делая шаг вперед.
– Боюсь, вчера я проявил более чем неуважение к твоему отцу. Лорд Ричард, примите мои извинения за то, как я говорил с вами. Моему раздражению нет прощения.
Ричард долго смотрел на зятя, и Бринна поняла, что отец желает убедиться в его искренности.
– Если б я знал, что вы тогда беспокоились о моей дочери, то… – наконец вымолвил отец.
– Беспокоился, – прервал Брэнд. – Даже больше, чем хотел бы признать. – Он многозначительно посмотрел на жену. – Намного больше.
Ричард перевел взгляд на дочь, но та понятия не имела, о чем они говорят, поэтому не ответила. Пораженный извинениями Брэнда и открытым признанием в любви к Бринне, старый рыцарь не знал, что и думать.
– Хорошо. Я принимаю ваши извинения.
Брэнд одарил его веселой улыбкой, потом шепнул Бринне, что хочет поговорить с Данте, и оставил жену наедине с отцом.
– Что между вами произошло? – спросил Ричард. – Клянусь, он выглядит как томящийся от любви оруженосец.
Сердце у Бринны подпрыгнуло, она не сводила глаз с мужа, который садился рядом с братом.
– Думаю, он превращается в Тритона. – Слезы дочери тронули Ричарда, хотя он не понял, о каком тритоне она говорит. – Я люблю его, – объяснила Бринна. – И кажется, он начинает отвечать мне взаимностью.
Отец улыбнулся и положил руку ей на плечо.
– Это совсем не трудно, Бриннафар.
– Очень трудно. – Она наконец поверила, что муж не любит Колетт. – Ее измена держала его в плену.
Ричард проследил за взглядом дочери. В зал входила Колетт де Марсон под руку с сэром Джеффри Хемлином, одним из тех, кто сопровождал ее в Эверлох. Изящная фигура, волосы короной уложены на голове, в глазах – очарование и невинность ребенка. Бринна могла понять, почему Брэнд так любил ее. На миг взгляды двух женщин встретились, и Колетт улыбнулась, прежде чем опустить глаза.
– Она не обманет меня своей ангельской красотой. Вильгельм говорил, как она… – Бринна вдруг удивленно раскрыла глаза. – Ты не уехал с ним!
– С кем?
– С герцогом. Ты же собирался ехать с ним в Нормандию. Он уехал без тебя!
Ричард наклонился.
– Моя дорогая, – прошептал он, когда мимо проходила Колетт. – Он не вернулся в Нормандию. Герцог, твой самый преданный слуга, уехал сражаться за тебя.
Бринна непонимающе уставилась на отца, но спросить не успела, потому что услышала мелодичный смех. Она повернулась. Колетт откинула голову, поощряя своего рыцаря глубже уткнуться лицом в ее шею, которую тот ласкал. Колетт с полузакрытыми глазами стонала, достаточно громко, чтобы привлечь к себе внимание сидящих в зале. Включая Брэнда.
– Не кусайся, Джеффри! – хихикнула Колетт, отталкивая мужчину. – Оставь это до спальни.
Бринна со страхом посмотрела на мужа, но, против ее ожидания, тот, не отвлекаясь от разговора с Данте, лишь мельком взглянул на страстную парочку.
– Она пытается сделать из моего мужа дурака на глазах его людей.
Бринна сказала это больше себе, чем отцу, но лорд Ричард ответил:
– Тогда иди, заставь его почувствовать себя мужчиной, Бриннафар. Покажи ему, что он взял в жены настоящую женщину, а не испорченного ребенка.
Война. Битва. Сверкнув глазами, Бринна расправила плечи. Она любила Брэнда, знала, чего он хочет, знала, как заставить его почувствовать себя живым и готовым к битве. Единственное, чего Брэнд не потерял после измены Колетт, – это желание.
Она грациозно направилась через весь зал к мужу. Ее роковая чувственность была настолько ощутимой, что заставляла каждого мужчину поворачиваться в ее сторону, когда она проходила мимо.
Брэнд увидел приближающуюся жену. Глаза у него потемнели, он смотрел на нее с откровенно мужской улыбкой, страсть Бринны призывала его, как свист хозяина призывает сокола.
Он поднялся ей навстречу, обнял рукой за талию и предложил сесть рядом.
– Сегодня утром ты очень занят, муж? – Она коснулась губами его уха, когда он сел.
– Дела не столь срочные и вполне могли бы подождать, жена. Но я думал, мы договорились, что…
– Вот и хорошо. Заканчивай разговор с Данте, пожалуйста.
Страстный намек в ее голосе послал огненную стрелу в тело Брэнда. Что она делает? Почему глаза жены умоляют отнести ее в их комнату? Он не хотел просто использовать ее тело, ведь Бринне требовалась его душа. Он хотел хотя бы до вечера воздержаться в своих безумных желаниях, хотел доказать, что его с ней связывает не только плотское утоление страсти. Однако Бринна не оставляла его благим намерениям ни единого шанса сбыться. Глядя, как она подносит ко рту бисквит и слизывает мед с нижней губы, Брэнд чуть не умер от желания.
– Что с тобой, Бринна?
– Что именно, муж?
Он улыбался, но Бринна чувствовала его смятение.
– Почему ты искушаешь меня?
Тут Колетт снова захихикала, демонстрируя, что любовник продолжает ласкать ее и за столом. Брэнд все понял, улыбка сразу погасла.
– Ты делаешь это, чтобы отвлечь мое внимание от нее.
– Нет, я привлекаю все твое внимание, дорогой, – засмеялась Бринна и понизила голос, чтоб ее слышал только муж. – Только мое тело будет наслаждаться твоей страстью. Только я буду чувствовать, как ты ласкаешь и умираешь от вожделения. Ты поклялся мне в верности, помни это.
Он подозрительно смотрел на нее, борясь с неумеренно растущей страстью.
– Ты делаешь это из жалости ко мне, – заключил Брэнд, хлопнув ладонью по столу. – Не надо меня жалеть, Бринна.
Она повернулась к мужу. Глаза как ярко горящие угли, грудь вздымается от бурного дыхания.
– А я не собираюсь тебя жалеть, мой дорогой. Я хочу доставлять тебе удовольствие. Хочу, чтоб мы смотрели в глаза друг другу, пока наши сердца бьются как одно, а тела стремятся к наслаждению. – Голос снизился до чувственного шепота, который дразнил, насмехался и подстегивал Брэнда, словно хлыст. Она шаловливо улыбнулась, заметив, как муж неловко шевельнулся в кресле, затем продолжила свою пытку. – Я хочу ласкать твое тело, гладить шелковистую кожу, а потом… испробовать силу твоего желания, – закончила Бринна, весьма удовлетворенная действием, которое произвела на мужа.
Повернувшись в кресле, Брэнд поставил локоть на стол и подпер кулаком подбородок. Он сидел молча, секунды превращались в минуты, и Бринна подумала, не зашла ли она слишком далеко.
– Ты сердишься на меня, Брэнд?
– Non, мне просто надо время, чтобы… расслабиться, прежде чем я отнесу тебя наверх и основательно расправлюсь с тобой. – Он еще помолчал, затем поднялся.
Бринна чуть заметно улыбнулась, обнаружив, что говорить о «расслаблении» еще рано. Брэнд одним движением выдернул ее стул и подхватил жену на руки.
– Мы удаляемся, – громко сообщил он изумленным гостям. – А вы продолжайте веселиться.
Он захлопнул ногой дверь, отнес жену на огромную кровать с балдахином, заботливо уложил ее и начал целовать.
– Я чувствую боль, даже просто глядя на тебя, – прошептала Бринна, когда он медленно отстранился.
– Где? – Подняв юбки, он коснулся пальцами бархатистого холмика. – Здесь?
Она кивнула, затем подняла бедра, чтобы усилить давление его пальцев. Брэнд услышал ее стон и невероятным усилием подавил страстное желание сразу войти в нее.
– Ты говорила о моем удовольствии, Бринна, но позволь сначала доставить удовлетворение тебе.
Голос у него стал почти неузнаваемым, пальцы лихорадочно старались освободить ее от платья. Когда оно соскользнуло с плеч к талии, а потом – к ногам, Брэнд опустил руки и залюбовался красотой ее обнаженного тела.
– Ты выглядишь как настоящий дикарь, муж, – простонала она.
– Я и чувствую себя дикарем, – хищно улыбнулся он. – Ты восхищаешь мой язык сладчайшим медом. – Он лизнул нежную ложбинку между грудями. – Как сама весна. – Кончик языка обвел сосок, а губы медленно втянули его в рот. Постепенно его рот сменил нежные ласки на более жгучие. – Тебе это нравится? Я разжигаю в тебе пламя?
Бринна не могла ответить, поскольку рука мужа раздвинула ей бедра и грубые пальцы стали необыкновенно мягкими. По телу Бринны прошла дрожь, словно пронзила молния.
– Ты быстро расцветаешь для меня.
– Да, – простонала она.
Брэнд стиснул зубы. Удовольствие обернулось для него мукой, ибо его разбухшей плоти было тесно в штанах, она требовала освобождения. Когда он встал, то выглядел охотником, настигшим свою добычу.
Бринна смотрела, как муж раздевается.
– Ты прекрасен… великолепен. – Она томно улыбнулась.
– Нет. – Он покачал головой. – Прекрасна ты. Я не могу выразить словами, что ты для меня значишь, Бринна.
– Тогда покажи это на деле, прекрасный рыцарь. – Она поманила его, и он пришел.
– Бери что хочешь, – страстно прошептала она. – Я не могу дождаться, когда почувствую в себе твою мощь.
Брэнд накрыл ладонью руку жены, сжал ее, потянул вниз, потом снова вверх, еще и еще.
– Впусти меня, – наконец приказал он.
Бринна подчинилась и, когда он вошел в нее, крепко обхватила его ногами. Сначала он двигался медленно, дразняще, то почти выходил, то снова погружался, но затем толчки стали настойчивыми, восхитительно грубыми. Он раскачивал ее, запускал пальцы в ее медно-рыжие волосы, проводил языком по ее рту, жадно заявлял на нее права, затем отступал. И чем сильнее она впивалась ногтями в его плечи, тем больше, казалось, растет его желание. Она громко выкрикнула его имя.
Брэнд наслаждался каждым пульсирующим движением жены, то сжимавшим, то отпускавшим его меч. Он молчал, почти не проявляя никаких эмоций, однако наблюдал за женой, его взгляд проникал в нее так же глубоко, как и его тело.
Бринна жаждала увидеть ту грешную, чувственную улыбку, какую видела на его лице тогда, в лагуне. Она думала, что эта улыбка будет означать ее победу. Но теперь поняла, что ее победа в нежном изгибе его бровей, в его страстном жадном взгляде, который будто впивал ее лицо. Все говорило о том, что просто взять ее Брэнду уже недостаточно. Он хотел давать.
В молчаливой страсти мужа она слышала, как его сердце бьется в сладком признании капитуляции.
Он не произнес ни слова даже потом, когда лежал на ней усталый, дрожащий. Он лишь обнял ее и с любовью поцеловал в лоб, щеки, губы. Закрыв глаза, Бринна гадала, действительно ли она видела его любовь или это только ее упрямое желание. Она хотела спросить и не осмеливалась, боясь, что ошиблась.
– Я жажду, – прошептала она, ведя пальцами по его груди.
– Я тоже, – хрипло ответил Брэнд.
– Воин снова просыпается.
– Oui.
Изящные пальцы скользнули под одеялом вниз, чтобы определить, готов ли меч к бою.
– Теперь позволь мне доставить тебе удовольствие, как я обещала. – Бринна продолжила свои ласки, чувствуя, как по телу мужа прошла дрожь.
– Где ты могла научиться доставлять мужчине удовольствие таким образом? – простонал Брэнд, закрывая от наслаждения глаза.
– Алисия многое рассказала мне. Она ведь турчанка. Жила в гареме султана до того, как мой отец привез ее сюда.
– Теперь ясно, почему Данте постоянно улыбается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22