Только не сейчас. Слишком многое произошло…– Что? Почему ты мне не хочешь рассказать?– Я не могу этого сделать, – прошептала Анни, ненавидя себя за то, что приходится лгать Эй-Джею, что-то скрывать от него. Лучше всего оттолкнуть его, чтобы он сам не захотел больше ничего знать.– Я же не враг тебе, Анни! – взорвался Эй-Джей. – О чем ты не можешь мне рассказать?Анни закрыла лицо руками. Она стала партнером Фуркейда, вела собственное расследование, пыталась заставить Ренара увлечься ею, чтобы вынудить его сбросить благообразную маску и. показать свою истинную уродливую сущность. Анни ни в коем случае не могла рассказать об этом Эй-Джею, так же, как не могла бы во всем признаться шерифу Ноблие. Возможно, они все хотели одного и того же, но шли к цели разными путями.– О! – вдруг воскликнул Эй-Джей, словно на него снизошло озарение. – Ты ведь говорила не о работе. Господи. – Он шумно вздохнул и искоса посмотрел на Анни. – У тебя появился парень? Это из-за него ты приходишь поздно?Анни затаила дыхание. Она была с Ником, но только один раз, а одна ночь – это еще не отношения. Ей не приходилось всерьез рассчитывать на продолжение.– Анни? Это правда? У тебя появился другой?– Может быть, – она ограничилась этими ничего не значащими словами. – Но это не… Мне так жаль, – Анни сдалась. – Ты даже представить не можешь, как бы мне хотелось, чтобы между нами все было по-другому, Эй-Джей. Я хотела бы испытывать к тебе другие чувства. Но одного желания для этого мало.– Я его знаю?– Эй-Джей, только не надо сцен.Он встал, отвернулся от нее. Его гордость была уязвлена, а мозг пытался справиться с чувствами, которые так редко подчиняются доводам рассудка. Анни хотелось обнять его, предложить свою дружбу, но она понимала, что сейчас Эй-Джей ей этого не позволит. Чувство потери отзывалось у нее в груди физической болью.– Я знаю, чего тебе хочется, – негромко сказала Анни. – Тебе нужна жена. Тебе нужна семья. И я хочу, чтобы все это у тебя было, Эй-Джей. Но я не готова дать тебе это…Он потер рукой подбородок, моргнул, посмотрел на часы.– Видишь ли… – Дусе откашлялся. – У меня сейчас нет времени для такого разговора. Я… гм… я позвоню тебе позже.– Эй-Джей…– Ах да… Притчет хотел видеть тебя у себя в офисе сегодня после обеда. Возможно, мы там увидимся.Анни смотрела вслед уходящему Эй-Джею. Он остановился у ящика для чаевых, сунул пятерку в пасть аллигатора и пошел к машине. Анни почувствовала, как сердце холодным тяжелым камнем стучит у нее в груди.
В отделении интенсивной терапии больницы Милосердия было тихо, только негромко гудели какие-то сложные аппараты. За столом сидела женщина в белоснежном рогатом чепце и очках в пурпурной оправе. Она следила за показаниями мониторов и говорила по телефону. Сестра едва удостоила Анни взглядом. Около палаты Линдсей Фолкнер охраны не оказалось. Это было и плохо, и хорошо. С одной стороны, Анни не придется убалтывать полицейского, но с другой стороны, любой может беспрепятственно пройти к пострадавшей.Линдсей Фолкнер лежала на кровати и выглядела как неудачный результат научных экспериментов. Голову сплошь покрывали бинты, отчего женщина напоминала мумию. Все тело опутывали трубки и провода. Когда Анни подошла к кровати, со стула встала та самая рыжеволосая красавица, которую Анни уже видела в доме Фолкнер.– Как она? – спросила Анни.– В данный момент ей лучше, – шепотом ответила рыжеволосая. – Линдсей вышла из комы. Она то теряла сознание, то приходила в себя. Она кое-что сказала.– Миссис Фолкнер знает, кто напал на нее?– Нет. О нападении Линдсей ничего не помнит. Во всяком случае, пока. Здесь уже был другой детектив и задавал вопросы.Два чуда за одно утро. Линдсей Фолкнер пришла в себя, а детектив Чез Стоукс вылез из постели раньше восьми часов утра. В конце концов, может быть, он все-таки взялся за ум и сделал над собой усилие. Или перспектива возглавить специальную группу пробудила в нем амбиции.– У нее много посетителей?– Сюда разрешают приходить только членам семьи, – ответила женщина. – Но мы не смогли дозвониться ее родителям. Они путешествуют по Китаю. Пока мы их не найдем, больница согласилась отступить от правил. Приходили Белла Дэвидсон и Грейс Ирвин.– Ей понадобится ваша помощь, чтобы выкарабкаться, – сказала Анни. – У нее впереди долгий путь к выздоровлению.– Не говорите… обо мне так… будто… меня здесь нет. При звуке слабого голоса рыжеволосая женщина обернулась к постели и улыбнулась.– Минуту назад тебя здесь не было.– Миссис Фолкнер, это Анни Бруссар, – она наклонилась к больной. – Я пришла вас навестить.– Вы… нашли меня… после…– Да, это я нашла вас.– Спа…сибо.– Мне бы хотелось сделать для вас больше. Сейчас целая специальная группа ищет парня, напавшего на вас.– Вы… тоже с ними?– Нет. Дело ведет детектив Стоукс. Я слышала, что вы с ним встречались за ленчем в день перед нападением. Вы говорили ему что-нибудь о Памеле? Почему вы звонили мне в понедельник?Линдсей так долго молчала, что Анни решила, что она снова потеряла сознание. Палату наполняло гудение мониторов. Анни собралась отойти от кровати.– Донни, – прошептала Линдсей.– Что Донни?– Ревновал.– К кому он ревновал? – Анни нагнулась ниже.– Так… глупо. Ничего такого не было.Линдсей снова впадала в забытье, и Анни тронула женщину за плечо, пытаясь удержать ее хрупкую связь с миром.– Линдсей, к кому ревновал Донни?Снова повисла тишина, и в воздухе словно повеяло могильным холодом.– К детективу Стоуксу. ГЛАВА 33 Донни ревновал Памелу к Стоуксу? Анни так и эдак обдумывала эту информацию, просматривая пришедшие факсы.Не так сложно представить, что Стоукс флиртовал с Памелой Бишон. Ведь только этим Чез и занимался – каждую минуту проверял действие своих чар. Он считал своим долгом заигрывать с каждой женщиной. Еще в воскресенье Линдсей Фолкнер сказала Анни, что Памела привлекала мужчин, ничего для этого не предпринимая. Мужчин тянуло к Памеле, они находили ее очаровательной и милой. И Чез Стоукс не мог стать исключением из этого правила.Памелу продолжали преследовать, следовательно, детектив Стоукс мог очень часто общаться с ней на совершенно законных основаниях. Неужели Донни неправильно воспринял их встречи? И если так, то как именно он мог поступить? Напрямую объясниться со Стоуксом? Или с Памелой?Если Стоукс знал, что Донни ревнует, он бы наверняка вспомнил об этом после убийства Памелы. Ренар говорил, что Памела боялась мужа, опасалась встречаться с другими мужчинами из-за того, что мог натворить Донни. Муж угрожал лишить ее права опеки над ребенком. Но если Памела встречалась со Стоуксом только по делу, то Донни ничего от этого не получал.Но так ли все происходило на самом деле? Как сказала Линдсей Фолкнер? «Так глупо. Ничего такого не было». Но Донни считал иначе. Он слышал то, что хотел услышать, интерпретировал ситуацию так, как ему было удобно. Или Бишон дал волю своему темпераменту? Анни сотни раз видела, когда мужья избивали жен. Предлогом служили выдуманные грехи, воображаемые любовники, все, что давало возможность выпустить пар.Никто никогда не обвинял Донни в том, что он плохо обращался с женой. Но это вовсе не означает, что его мозг работает иначе. Памела выкинула его из дома, подала на развод, пыталась разделить их компании. И воображаемая связь взбунтовавшейся жены со Стоуксом могла подтолкнуть Донни к опасной черте.От всех этих размышлений у Анни безбожно разболелась голова. Вероятно, Ник был прав. Если ей не удастся держать все концы отдельно, то нити спутаются в клубок и затянутся вокруг ее собственной шеи. Ренар оказался у нее на крючке, как и предсказывал Фуркейд. Анни решила, что съездит в больницу еще раз и проверит, узнает ли Линдсей шарф, подаренный Маркусом Памеле.– Помощник шерифа Бруссар, у нас нет времени бездельничать! – прикрикнул на нее Майрон и прошагал к своему столу походкой дворцовой стражи. – У нас много работы. Детективу Стоуксу требуются сведения обо всех мужчинах, обвиненных в жестоких сексуальных преступлениях в этом округе за последние десять лет. Я возьму список из компьютера, а вы отберете дела. Я зарегистрирую их выемку, а вы отнесете документы в особую группу в то здание, где сидят детективы.– Слушаюсь, сэр, – с кукольной улыбкой ответствовала Анни, пряча нужный ей факс под книгу регистрации.Они работали быстро, но повседневные обязанности заставляли их часто прерываться. То звонили из суда, то из страховых компаний, то необходимо было завести формуляр на только что арестованного грабителя, подобрать улики для суда над торговцем наркотиками.Вся эта суета оказалась утомительно-скучной, и Анни это раздражало. Ей хотелось быть среди тех, кто ищет и находит улики, пишет рапорты, а не копаться в старых документах.На ленч ей отводилось всего десять минут. Анни провела их с батончиком «Сникерса» в руке и с телефонной трубкой, прижатой к уху. Она обзвонила подряд все местные гаражи, проверяя, не ремонтирует ли кто машину типа седан с повреждением дверцы со стороны пассажира. И ничего не нашла. Ее противник либо спрятал машину, либо перегнал для ремонта в другой округ. Анни проверила список недавно угнанных автомобилей и не нашла ничего похожего на «Кадиллак». Расширяя зону поиска, она принялась за гаражи в округе Сент-Мартин.– Эй, Бруссар, – раздался грубый окрик Маллена. Помощник шерифа перегнулся через барьер. – Прекращай свою трескотню и принимайся за работу!Анни ответила ему свирепым взглядом, благодаря очередного механика за то, что он ей ничем не смог помочь, и повесила трубку.– Особая группа сейчас важнее всего, – Маллен даже раздулся от гордости.– Неужели? А ты-то как туда попал? У тебя оказались под рукой фотографии шерифа в голом виде, оседлавшего козу?Маллен фыркнул, он был слишком доволен собой.– Я думаю, это все из-за моей работы над делом Нолан.– Ты-то при чем? Вызов приняла я. Знаешь что, Маллен, – сквозь зубы процедила Анни, – я бы предложила тебе наесться дерьма и сдохнуть, но, судя по запаху у тебя изо рта, ты только им и питаешься.Она ожидала, что Маллен заглотит наживку и набросится на нее, но вместо этого он отодвинулся от нее подальше и спросил:– Послушай, я могу получить сейчас эти файлы? А что до нашей маленькой вражды, давай просто забудем. И без обид, ладно?– Без обид? – переспросила Анни. Она наклонилась к нему, ее голос звучал приглушенно и напряженно. – Ты терроризируешь меня, угрожаешь мне, из-за тебя мне пришлось потратить уйму денег, меня сняли с патрулирования. И вот теперь я тут перекладываю бумажки, в то время как ты работаешь над делом, которое должно было бы быть моим, и ты еще предлагаешь мне не обижаться? Да ты просто сукин сын. Именно обиду я, сейчас и чувствую. И поверь мне, я обязательно докажу, что это ты был вчера вечером в том «Кадиллаке» и пытался меня убить. И вот тогда ты у меня попляшешь, а о значке можешь вообще забыть.– «Кадиллак»?! – На лице Маллена отразилось огромное удивление. – Я не понимаю, о чем ты толкуешь, Брусcap. О «Кадиллаке» мне ничего не известно!– Ой, только избавь меня от спектакля, – фыркнула Анни. – Забирай свои папки и катись отсюда.Она швырнула ему папки с документами, они пролетели по барьеру и шлепнулись вниз. Содержимое вывалилось на пол.– Черт бы тебя побрал! – заорал Маллен. На его крик из своего кабинета вышел Хукер.– Господь всемогущий, это опять ты, Маллен?! – рявкнул сержант. – У тебя что, начались нервные припадки? Или с руками проблемы?– Никак нет, сэр, – напряженно ответил помощник шерифа, свирепо глядя на Анни. – Это просто случайность.
Смит Притчет монотонно бубнил, расхаживая вдоль письменного стола в своем офисе, сложив руки на достаточно внушительном животе. Анни наблюдала за ним, едва сдерживая нетерпение. Судя по всему, она слушала черновой вариант речи прокурора на суде по делу Фуркейда, которое состоялось бы еще через много недель или даже месяцев, если бы. это было во власти Притчета. Анни сидела в кресле для посетителей. Эй-Джей стоял у противоположной стены, прислонившись к книжным полкам, игнорируя пустое кресло всего в нескольких шагах от Анни. За те десять минут, что Анни провела в офисе окружного прокурора, Эй-Джей не проронил ни слова.– Система правосудия для того и существует, чтобы определить границы, провести ясную черту и не давать возможности эту черту переступить. И здесь не может быть исключений. Ведь вы в это верите, помощник шерифа Брусcap, иначе вы никогда бы не поступили на работу в органы охраны правопорядка? – вдруг обратился он к Анни.– Так точно, сэр. Я полагаю, что это уже установлено, и я уже давала показания…– Да, показания вы давали, копия лежит передо мной. – Притчет постучал ручкой по папке. – Но мне кажется важным познакомиться с вами, Анни. Я могу называть вас по имени?– Послушайте, мне надо работать…– Я понимаю, что у вас были трудности с вашими коллегами, – в голосе прокурора послышались нотки отеческой заботы. Он присел на угол стола.Анни взглянула на Эй-Джея:– Ничего такого, с чем я не могла бы справиться…– Кто-нибудь пытается оказывать на вас давление? Уговорить не давать показания против детектива Фуркейда?– Я бы не…– Детектив Фуркейд пытался общаться с вами?– Детектив Фуркейд ни разу не сделал попытки отговорить меня выступать на процессе. Я…– А шериф Ноблие? Он инструктировал вас?– Я не понимаю, что вы имеете в виду, – Анни едва сдерживалась, чтобы не заерзать от смущения.– Он не проявил должного рвения в этом деле. Печально констатировать это, но его поведение не может не сказаться на работе всего департамента. Гас считает этот округ своим маленьким царством, где он может сам устанавливать удобные для него правила, но это не так. Закон есть закон, и ему подчиняются все.– Так точно, сэр.Притчет обошел вокруг стола и уселся в кожаное кресло. Надев очки в тонкой металлической оправе, он достал из папки показания Анни и проглядел их.– Итак, Анни, в тот вечер вы были свободны от службы, но Эй-Джей говорил мне, что ваша личная машина снабжена рацией. Это верно?– Да, сэр.– Он сказал мне, что в тот вечер вы вдвоем приятно поужинали в ресторане «У Изабо», – он снова улыбнулся Анни всепонимающей, отцовской улыбкой. – Очень романтичное место. Моя жена его очень любит.Анни молчала. Ей казалось, она чувствует на себе пламенный взгляд Эй-Джея. Судя по всему, он ничего не утаил от Смита Притчета, не скрывал их отношений, но о разрыве упомянуть не поторопился. Поэтому окружной прокурор и пытается использовать их роман в своих целях.– Куда вы отправились после ужина, Анни?До этого момента ей удавалось нигде не упоминать об этой части истории. Это не относилось, собственно, к инциденту. Правда, Фуркейду позвонили, после чего он ушел из бара. А этот факт помог бы прокурору обвинить детектива не только в заранее обдуманном преступлении, но еще и в сговоре с неизвестным пока сообщником. Но Ренара избивал он один, поэтому Фуркейда не могут спросить о том, кто ему звонил и зачем, следовательно, какой смысл об этом рассказывать? С другой стороны, могут найтись свидетели, видевшие ее в баре «У Лаво».– Я увидела машину детектива Фуркейда недалеко от бара «У Лаво». Я зашла туда, чтобы поговорить с ним о том, что произошло в суде.Притчет недовольно взглянул на Эй-Джея.– Почему этого нет в ваших показаниях, помощник шерифа?– Потому что это предшествовало инциденту и не имеет к нему никакого отношения.– В каком состоянии был Фуркейд? Агрессивным, разгневанным, враждебным?– Нет, сэр. Он был… расстроенным, мрачным и философствовал.– Фуркейд говорил о Ренаре? Угрожал ему?– Нет, он рассуждал о справедливости и несправедливости.– Ник Фуркейд как-то дал понять, что собирается избить Ренара?– Нет.Притчет снял очки и задумчиво подергал себя за мочку уха.– Что произошло потом?– Каждый из нас пошел своей дорогой. Я решила остановиться около магазинчика «Быстрая покупка», чтобы кое-что купить. Все остальное описано в моем рапорте и показаниях, которые я давала начальнику полиции Эрлу.– Вы получили сообщение о том, что по соседству с конторой фирмы «Боуэн и Бриггс» замечен вор?– Нет, сэр, но я несколько раз выходила из машины, а потом я на некоторое время вообще выключила полицейскую волну и слушала местную станцию. Я была не на службе, да и время уже было позднее.В кабинете повисла гнетущая тишина. Анни пощипывала заусеницу и ждала. Притчет встал, его кресло заскрипело.– А вы верите, что такой звонок вообще был, помощник шерифа?Если бы прокурор задал этот вопрос в суде, защитник Фуркейда прервал бы его, даже не дав закончить. «Свидетель говорит о своих умозаключениях». Но сейчас они были не в зале суда. И возразить ему могла только Анни.– Я вызова не слышала, – сказала она, – но его слышали другие.– Остальные говорят, что слышали вызов, – поправил ее Притчет. Его голос звучал громче с каждым словом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
В отделении интенсивной терапии больницы Милосердия было тихо, только негромко гудели какие-то сложные аппараты. За столом сидела женщина в белоснежном рогатом чепце и очках в пурпурной оправе. Она следила за показаниями мониторов и говорила по телефону. Сестра едва удостоила Анни взглядом. Около палаты Линдсей Фолкнер охраны не оказалось. Это было и плохо, и хорошо. С одной стороны, Анни не придется убалтывать полицейского, но с другой стороны, любой может беспрепятственно пройти к пострадавшей.Линдсей Фолкнер лежала на кровати и выглядела как неудачный результат научных экспериментов. Голову сплошь покрывали бинты, отчего женщина напоминала мумию. Все тело опутывали трубки и провода. Когда Анни подошла к кровати, со стула встала та самая рыжеволосая красавица, которую Анни уже видела в доме Фолкнер.– Как она? – спросила Анни.– В данный момент ей лучше, – шепотом ответила рыжеволосая. – Линдсей вышла из комы. Она то теряла сознание, то приходила в себя. Она кое-что сказала.– Миссис Фолкнер знает, кто напал на нее?– Нет. О нападении Линдсей ничего не помнит. Во всяком случае, пока. Здесь уже был другой детектив и задавал вопросы.Два чуда за одно утро. Линдсей Фолкнер пришла в себя, а детектив Чез Стоукс вылез из постели раньше восьми часов утра. В конце концов, может быть, он все-таки взялся за ум и сделал над собой усилие. Или перспектива возглавить специальную группу пробудила в нем амбиции.– У нее много посетителей?– Сюда разрешают приходить только членам семьи, – ответила женщина. – Но мы не смогли дозвониться ее родителям. Они путешествуют по Китаю. Пока мы их не найдем, больница согласилась отступить от правил. Приходили Белла Дэвидсон и Грейс Ирвин.– Ей понадобится ваша помощь, чтобы выкарабкаться, – сказала Анни. – У нее впереди долгий путь к выздоровлению.– Не говорите… обо мне так… будто… меня здесь нет. При звуке слабого голоса рыжеволосая женщина обернулась к постели и улыбнулась.– Минуту назад тебя здесь не было.– Миссис Фолкнер, это Анни Бруссар, – она наклонилась к больной. – Я пришла вас навестить.– Вы… нашли меня… после…– Да, это я нашла вас.– Спа…сибо.– Мне бы хотелось сделать для вас больше. Сейчас целая специальная группа ищет парня, напавшего на вас.– Вы… тоже с ними?– Нет. Дело ведет детектив Стоукс. Я слышала, что вы с ним встречались за ленчем в день перед нападением. Вы говорили ему что-нибудь о Памеле? Почему вы звонили мне в понедельник?Линдсей так долго молчала, что Анни решила, что она снова потеряла сознание. Палату наполняло гудение мониторов. Анни собралась отойти от кровати.– Донни, – прошептала Линдсей.– Что Донни?– Ревновал.– К кому он ревновал? – Анни нагнулась ниже.– Так… глупо. Ничего такого не было.Линдсей снова впадала в забытье, и Анни тронула женщину за плечо, пытаясь удержать ее хрупкую связь с миром.– Линдсей, к кому ревновал Донни?Снова повисла тишина, и в воздухе словно повеяло могильным холодом.– К детективу Стоуксу. ГЛАВА 33 Донни ревновал Памелу к Стоуксу? Анни так и эдак обдумывала эту информацию, просматривая пришедшие факсы.Не так сложно представить, что Стоукс флиртовал с Памелой Бишон. Ведь только этим Чез и занимался – каждую минуту проверял действие своих чар. Он считал своим долгом заигрывать с каждой женщиной. Еще в воскресенье Линдсей Фолкнер сказала Анни, что Памела привлекала мужчин, ничего для этого не предпринимая. Мужчин тянуло к Памеле, они находили ее очаровательной и милой. И Чез Стоукс не мог стать исключением из этого правила.Памелу продолжали преследовать, следовательно, детектив Стоукс мог очень часто общаться с ней на совершенно законных основаниях. Неужели Донни неправильно воспринял их встречи? И если так, то как именно он мог поступить? Напрямую объясниться со Стоуксом? Или с Памелой?Если Стоукс знал, что Донни ревнует, он бы наверняка вспомнил об этом после убийства Памелы. Ренар говорил, что Памела боялась мужа, опасалась встречаться с другими мужчинами из-за того, что мог натворить Донни. Муж угрожал лишить ее права опеки над ребенком. Но если Памела встречалась со Стоуксом только по делу, то Донни ничего от этого не получал.Но так ли все происходило на самом деле? Как сказала Линдсей Фолкнер? «Так глупо. Ничего такого не было». Но Донни считал иначе. Он слышал то, что хотел услышать, интерпретировал ситуацию так, как ему было удобно. Или Бишон дал волю своему темпераменту? Анни сотни раз видела, когда мужья избивали жен. Предлогом служили выдуманные грехи, воображаемые любовники, все, что давало возможность выпустить пар.Никто никогда не обвинял Донни в том, что он плохо обращался с женой. Но это вовсе не означает, что его мозг работает иначе. Памела выкинула его из дома, подала на развод, пыталась разделить их компании. И воображаемая связь взбунтовавшейся жены со Стоуксом могла подтолкнуть Донни к опасной черте.От всех этих размышлений у Анни безбожно разболелась голова. Вероятно, Ник был прав. Если ей не удастся держать все концы отдельно, то нити спутаются в клубок и затянутся вокруг ее собственной шеи. Ренар оказался у нее на крючке, как и предсказывал Фуркейд. Анни решила, что съездит в больницу еще раз и проверит, узнает ли Линдсей шарф, подаренный Маркусом Памеле.– Помощник шерифа Бруссар, у нас нет времени бездельничать! – прикрикнул на нее Майрон и прошагал к своему столу походкой дворцовой стражи. – У нас много работы. Детективу Стоуксу требуются сведения обо всех мужчинах, обвиненных в жестоких сексуальных преступлениях в этом округе за последние десять лет. Я возьму список из компьютера, а вы отберете дела. Я зарегистрирую их выемку, а вы отнесете документы в особую группу в то здание, где сидят детективы.– Слушаюсь, сэр, – с кукольной улыбкой ответствовала Анни, пряча нужный ей факс под книгу регистрации.Они работали быстро, но повседневные обязанности заставляли их часто прерываться. То звонили из суда, то из страховых компаний, то необходимо было завести формуляр на только что арестованного грабителя, подобрать улики для суда над торговцем наркотиками.Вся эта суета оказалась утомительно-скучной, и Анни это раздражало. Ей хотелось быть среди тех, кто ищет и находит улики, пишет рапорты, а не копаться в старых документах.На ленч ей отводилось всего десять минут. Анни провела их с батончиком «Сникерса» в руке и с телефонной трубкой, прижатой к уху. Она обзвонила подряд все местные гаражи, проверяя, не ремонтирует ли кто машину типа седан с повреждением дверцы со стороны пассажира. И ничего не нашла. Ее противник либо спрятал машину, либо перегнал для ремонта в другой округ. Анни проверила список недавно угнанных автомобилей и не нашла ничего похожего на «Кадиллак». Расширяя зону поиска, она принялась за гаражи в округе Сент-Мартин.– Эй, Бруссар, – раздался грубый окрик Маллена. Помощник шерифа перегнулся через барьер. – Прекращай свою трескотню и принимайся за работу!Анни ответила ему свирепым взглядом, благодаря очередного механика за то, что он ей ничем не смог помочь, и повесила трубку.– Особая группа сейчас важнее всего, – Маллен даже раздулся от гордости.– Неужели? А ты-то как туда попал? У тебя оказались под рукой фотографии шерифа в голом виде, оседлавшего козу?Маллен фыркнул, он был слишком доволен собой.– Я думаю, это все из-за моей работы над делом Нолан.– Ты-то при чем? Вызов приняла я. Знаешь что, Маллен, – сквозь зубы процедила Анни, – я бы предложила тебе наесться дерьма и сдохнуть, но, судя по запаху у тебя изо рта, ты только им и питаешься.Она ожидала, что Маллен заглотит наживку и набросится на нее, но вместо этого он отодвинулся от нее подальше и спросил:– Послушай, я могу получить сейчас эти файлы? А что до нашей маленькой вражды, давай просто забудем. И без обид, ладно?– Без обид? – переспросила Анни. Она наклонилась к нему, ее голос звучал приглушенно и напряженно. – Ты терроризируешь меня, угрожаешь мне, из-за тебя мне пришлось потратить уйму денег, меня сняли с патрулирования. И вот теперь я тут перекладываю бумажки, в то время как ты работаешь над делом, которое должно было бы быть моим, и ты еще предлагаешь мне не обижаться? Да ты просто сукин сын. Именно обиду я, сейчас и чувствую. И поверь мне, я обязательно докажу, что это ты был вчера вечером в том «Кадиллаке» и пытался меня убить. И вот тогда ты у меня попляшешь, а о значке можешь вообще забыть.– «Кадиллак»?! – На лице Маллена отразилось огромное удивление. – Я не понимаю, о чем ты толкуешь, Брусcap. О «Кадиллаке» мне ничего не известно!– Ой, только избавь меня от спектакля, – фыркнула Анни. – Забирай свои папки и катись отсюда.Она швырнула ему папки с документами, они пролетели по барьеру и шлепнулись вниз. Содержимое вывалилось на пол.– Черт бы тебя побрал! – заорал Маллен. На его крик из своего кабинета вышел Хукер.– Господь всемогущий, это опять ты, Маллен?! – рявкнул сержант. – У тебя что, начались нервные припадки? Или с руками проблемы?– Никак нет, сэр, – напряженно ответил помощник шерифа, свирепо глядя на Анни. – Это просто случайность.
Смит Притчет монотонно бубнил, расхаживая вдоль письменного стола в своем офисе, сложив руки на достаточно внушительном животе. Анни наблюдала за ним, едва сдерживая нетерпение. Судя по всему, она слушала черновой вариант речи прокурора на суде по делу Фуркейда, которое состоялось бы еще через много недель или даже месяцев, если бы. это было во власти Притчета. Анни сидела в кресле для посетителей. Эй-Джей стоял у противоположной стены, прислонившись к книжным полкам, игнорируя пустое кресло всего в нескольких шагах от Анни. За те десять минут, что Анни провела в офисе окружного прокурора, Эй-Джей не проронил ни слова.– Система правосудия для того и существует, чтобы определить границы, провести ясную черту и не давать возможности эту черту переступить. И здесь не может быть исключений. Ведь вы в это верите, помощник шерифа Брусcap, иначе вы никогда бы не поступили на работу в органы охраны правопорядка? – вдруг обратился он к Анни.– Так точно, сэр. Я полагаю, что это уже установлено, и я уже давала показания…– Да, показания вы давали, копия лежит передо мной. – Притчет постучал ручкой по папке. – Но мне кажется важным познакомиться с вами, Анни. Я могу называть вас по имени?– Послушайте, мне надо работать…– Я понимаю, что у вас были трудности с вашими коллегами, – в голосе прокурора послышались нотки отеческой заботы. Он присел на угол стола.Анни взглянула на Эй-Джея:– Ничего такого, с чем я не могла бы справиться…– Кто-нибудь пытается оказывать на вас давление? Уговорить не давать показания против детектива Фуркейда?– Я бы не…– Детектив Фуркейд пытался общаться с вами?– Детектив Фуркейд ни разу не сделал попытки отговорить меня выступать на процессе. Я…– А шериф Ноблие? Он инструктировал вас?– Я не понимаю, что вы имеете в виду, – Анни едва сдерживалась, чтобы не заерзать от смущения.– Он не проявил должного рвения в этом деле. Печально констатировать это, но его поведение не может не сказаться на работе всего департамента. Гас считает этот округ своим маленьким царством, где он может сам устанавливать удобные для него правила, но это не так. Закон есть закон, и ему подчиняются все.– Так точно, сэр.Притчет обошел вокруг стола и уселся в кожаное кресло. Надев очки в тонкой металлической оправе, он достал из папки показания Анни и проглядел их.– Итак, Анни, в тот вечер вы были свободны от службы, но Эй-Джей говорил мне, что ваша личная машина снабжена рацией. Это верно?– Да, сэр.– Он сказал мне, что в тот вечер вы вдвоем приятно поужинали в ресторане «У Изабо», – он снова улыбнулся Анни всепонимающей, отцовской улыбкой. – Очень романтичное место. Моя жена его очень любит.Анни молчала. Ей казалось, она чувствует на себе пламенный взгляд Эй-Джея. Судя по всему, он ничего не утаил от Смита Притчета, не скрывал их отношений, но о разрыве упомянуть не поторопился. Поэтому окружной прокурор и пытается использовать их роман в своих целях.– Куда вы отправились после ужина, Анни?До этого момента ей удавалось нигде не упоминать об этой части истории. Это не относилось, собственно, к инциденту. Правда, Фуркейду позвонили, после чего он ушел из бара. А этот факт помог бы прокурору обвинить детектива не только в заранее обдуманном преступлении, но еще и в сговоре с неизвестным пока сообщником. Но Ренара избивал он один, поэтому Фуркейда не могут спросить о том, кто ему звонил и зачем, следовательно, какой смысл об этом рассказывать? С другой стороны, могут найтись свидетели, видевшие ее в баре «У Лаво».– Я увидела машину детектива Фуркейда недалеко от бара «У Лаво». Я зашла туда, чтобы поговорить с ним о том, что произошло в суде.Притчет недовольно взглянул на Эй-Джея.– Почему этого нет в ваших показаниях, помощник шерифа?– Потому что это предшествовало инциденту и не имеет к нему никакого отношения.– В каком состоянии был Фуркейд? Агрессивным, разгневанным, враждебным?– Нет, сэр. Он был… расстроенным, мрачным и философствовал.– Фуркейд говорил о Ренаре? Угрожал ему?– Нет, он рассуждал о справедливости и несправедливости.– Ник Фуркейд как-то дал понять, что собирается избить Ренара?– Нет.Притчет снял очки и задумчиво подергал себя за мочку уха.– Что произошло потом?– Каждый из нас пошел своей дорогой. Я решила остановиться около магазинчика «Быстрая покупка», чтобы кое-что купить. Все остальное описано в моем рапорте и показаниях, которые я давала начальнику полиции Эрлу.– Вы получили сообщение о том, что по соседству с конторой фирмы «Боуэн и Бриггс» замечен вор?– Нет, сэр, но я несколько раз выходила из машины, а потом я на некоторое время вообще выключила полицейскую волну и слушала местную станцию. Я была не на службе, да и время уже было позднее.В кабинете повисла гнетущая тишина. Анни пощипывала заусеницу и ждала. Притчет встал, его кресло заскрипело.– А вы верите, что такой звонок вообще был, помощник шерифа?Если бы прокурор задал этот вопрос в суде, защитник Фуркейда прервал бы его, даже не дав закончить. «Свидетель говорит о своих умозаключениях». Но сейчас они были не в зале суда. И возразить ему могла только Анни.– Я вызова не слышала, – сказала она, – но его слышали другие.– Остальные говорят, что слышали вызов, – поправил ее Притчет. Его голос звучал громче с каждым словом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49