Банда самозванцев! Сколько их развелось после пресекновения рода
Романовых... Эх!
- Да, - сказал Месроп, - кошмарная была трагедия. Мой друг чуть не
погиб тогда, во втором... нет, в третьем году. Он опоздал на коронацию.
Только добрался до Спасских, как ахнуло.
- Ахнуло? - тупо повторил Виктор. - Что?
- Вот - время летит! Двадцать лет всего прошло, а начисто все забыто.
- Еще бы, - сказал Мартын, - через три года мор начался.
- Через два, - поправил Месроп. - А что ахнуло? Успенский собор,
голубчик ты мой, ахнул, да и как ему не ахнуть, если, говорят, его сотней
тонн взрывчатки зарядили.
- Не сотней тонн, а калифорнием взорвали, несколько грамм пошло, -
возразил Мартын.
- Кто зарядил? Кто взорвал? - терпеливо спросил Виктор.
Он смутно припоминал какие-то байки на веселых площадках, что-то
странное пел, подыгрывая себе на гитаре, старый Гонта. Вспомнились
окровавленные тела из случайного диска по истории. Но он почти все забыл:
история не география, а кого кормят ноги, тому не надо засорять голову.
- Все уже забыли, кто взорвал. - Мартын задумчиво покачал головой. -
Тогда, сгоряча, многих похватали. Слава богу, до самосуда не дошло. Ну, и
тут же самозванцы объявились. Их всерьез не воспринимали, а они,
понимаешь, очень нервничают, когда их всерьез не принимают. Вот Дубасов.
Таких, как он, - десяток на округ наберется, каждый обрастает людьми, а
чем поманишь, чем докажешь? Вот и охотятся за всякими раритетами. Ну, ты
это хорошо знаешь.
Виктор усмехнулся. Весной, когда они шли по мосту с Ксенией, оставив
за спиной темные лабиринты Хибары, Сармат вынул из кармана тряпку,
развернул ее и, глянув на медальон с изображением усатого юноши с дикими
глазами, взвесил его в руке и, не прерывая на ходу разговора, с размаха
кинул в воду. "Варвар" - негромко ахнул за спиной Мартын, а Месроп
непонятно ему возразил - "Разин". А Виктор чуть не обиделся - стоило
рисковать!
- Все равно ничего не понимаю, - упрямо сказал Виктор. - История -
это хорошо. Но при чем здесь Сармат?
- Карту иногда разглядываешь? - спросил Мартын после недолгого
молчания.
Виктор пожал плечами. Карту города они исползали по миллиметру.
Сейчас он прошел бы с закрытыми глазами по любым задворкам. Кроме,
конечно, Хибары и заводских развалин Покровска, пропитанных старой вонючей
химией. Мартын имел в виду что-то другое.
- Ты посмотри, посмотри. - Он указал на стену, и Виктор улыбнулся. К
стене была приклеена карта области, а рядом сиротливо жалась страничка из
атласа с двумя полужопиями земного шара. Учить гонца географии - это
умиляет. Показать бы Мартыну их карты! На добытых из черт знает каких
архивов огромных листах можно разглядеть не только дома и людей, но даже
цветы на подоконниках. Перед ходкой гонец запоминал свою трассу, а потом
сдавал карту дежурному или оставлял на явочном флэте.
Мартын горячился, тыкал пальцем в карту и громким шепотом вещал, что
Саратов - это еще не центр Вселенной, и пока они наводят порядок, выбивают
шваль и помогают людям, отсюда на все стороны лежат необъятные земли,
города и фермы, где много еще всякого негодяйства. Вот они здесь дрыхнут и
обливают штаны самогоном, а в Пензе между тем, наверняка, пришлые лупилы
режут местных, и это еще хорошо, не дай бог сговорятся, а из Тамбова уже
три недели нет вестей, там дружинники разругались с регулярными частями,
связь оборвана, некого послать поглядеть, а поездов оттуда тоже нет, и
если его, Виктора, интересует, что творится за Волгой, то пусть он сперва
отольет, а то штаны намочит, сейчас он о таких ужасах услышит...
- Ты кому это говоришь? - задремавший было Месроп вдруг поднял
голову.
Мартын осекся, хмыкнул, втянул нижнюю губу, а усы сникли, и он
сделался похож на обиженного моржа. Сердиться на него было невозможно.
Шумный, веселый Мартын казался человеком без забот и проблем. Но Виктор
знал, что три года назад Мартын был учителем и домовую школу затопило во
время прорыва дамбы. Спасся только он - двенадцать детей, малыши, остались
в классе. Они часто снятся ему, тогда он просыпается с криком и не может
заснуть до утра. И спать он всегда ложится поздно, как можно позже, чтобы
сразу наглухо забыться, но не всегда это удается, и вот он видит, как вода
вдруг бьет из окон, поднимается все выше и душит одного за другим Анну,
Леонида, Сергея... Они тянут к нему руки, но он не может дотянуться, вода
уносит его, и они кричат, и он, чтобы не слышать этот крик, тоже кричит и
просыпается...
Однажды заполночь он рассказал о своих кошмарах Виктору, и тот понял,
что Мартын должен быть все время на плаву, иначе утонет и не проснется.
- Чем ты его пугаешь? - продолжал Месроп. - Он сам может такого
порассказать. И прекрасно понимает, что если не объединить людей, то все
рухнет. Не от голода - фермы прокормят в сто раз больше народа, и не от
болезней - после мора все нам до груши! Дичаем, братцы, вот что страшно!
Лоск цивилизации сейчас настолько тонок, что не выдержит малейшей
встряски.
- Ну, хорошая встряска никому не повредит, - перебил его Мартын, - а
кроме того, мы почти все сохранили...
- Да, сохранили. Музеи уцелели, даже библиотеки успели переписать на
диски, новую бумагу ничто не берет, а толку? Почти нет художников,
писатели и поэты вовсе перевелись. Появляются изредка странные тексты, да
и то неизвестно чьи.
- Анонимки? - усмехнулся Мартын.
- Нет, просто людям харкать на свою известность. Нет личного
интереса. Тут еще видео... Старую культуру мы сохранили, но лень наша и
дикость ее быстро сжуют. Потомкам оставим гнилые кости.
- К чему ты клонишь? - нетерпеливо спросил Мартын чуть заплетающимся
языком. - Все это азы!
- Для тебя - азы. А Виктору полезно послушать.
Короткий взгляд Мартына. Виктору стало не по себе. Опять показалось,
что этот разговор, как и многие до него - неслучаен. Собеседники понимают
друг друга с полуслова, а ему отведена роль не только слушающего: что-то
пытаются ему втолковать, хитро, исподволь, незаметно.
- Когда-то очень давно я, кажется, был специалистом по
медиевистике... - Тут Месроп заметил недоуменный взгляд Виктора и пояснил:
- Ну, по Средневековью, скажем так. И ты понимаешь, юноша, есть у меня
мрачное подозрение, медленно переходящее в уверенность, что эти времена
возвращаются.
- Так не бывает, - возразил Мартын. - Дважды в одну эпоху не войдешь.
- Ты прав, - кивнул Месроп, - но дважды в одну кучу дерьма вляпаешься
запросто.
- Кто тебе сказал, что Средневековье - куча дерьма, - поднял брови
Мартын. - Старые сказки про мрачное да про безысходное... Инквизицию еще
вспомни, чуму!
- Вспомню. Только к Средним векам они отношения не имеют, это уже
Возрождение... Ну, это длинные материи, я не о том. Медиевация сознания,
вот что меня беспокоит. Социальный невротизм из года в год растет - это
раз! Все поголовно смотрят фантастический эпос - я как-то любопытства ради
сделал выборку программ и ахнул - почти все заказные сериалы - рыцари,
волшебники, пришельцы, разбойники, маги, звездочеты... Это два!
- А что - три?
- А то, что ты прав, и дважды времена не повторяются. Но если тогда
соль земли составляли святые, то сейчас... Не знаю.
- Ну, святых, пожалуй, всегда было наперечет, а вот мерзавцев
хватало.
- У нас вообще нет святых.
- Хорошо. Что дальше? Ты сейчас излагаешь тезисы своего доклада на
комиссии? Изучил на месте - и доложил. А доктор Мальстрем примет решение,
куда сколько фондов направить, да очередной десант сбросить, из
художников, скажем, или поэтов. Хранителей тайны и веры. Дальше что?
- Дальше. - Месроп сцепил короткие пальцы, так что вздулись вены на
руках. - Дальше... А вот что!
Он обвел их неожиданно трезвым взглядом, поднялся с места и, подсев к
Виктору, обнял его за плечи.
- Дальше будет то, что мы перестанем ходить вокруг да около юноши
мягкими шагами и присматриваться. Он с нами. Если у тебя есть сомнения...
- У меня нет сомнений, - так же трезво и остро ответил Мартын, - в
нем я был уверен с самого начала. Твое тестирование, признай, ничего не
дало.
- Возможно, - сказал Месроп. - И я вынужден доверять эмоциям.
Виктор понимал, речь идет о нем, но смысл темен и неясен. Как ни
странно, настороженности не было. Он догадывался, что разговор - только
начало густых событий, которых не избежать. Льстило, что ему, самому
молодому из компании, доверяют и готовят к важному делу.
На лице ничего, конечно, не отразилось, и Месроп, внимательно
глядевший на него, вздохнул.
- Мне бы твою выдержку!
- Так что, - спросил Мартын и кивнул в сторону двери. - Начнем?
- Погоди, дай еще раз подумать! - Месроп помассировал виски большими
пальцами. - Ты прав, тянуть нельзя. Но боязно. Если он откажется, плюну,
уйду.
- Я не уйду, - негромко сказал Мартын, - мне некуда, да и не брошу
его. И он не откажется.
Месроп шумно выдохнул воздух.
- Тогда вперед! Буди его, медведя!

6
Мартын без скрипа отворил дверь в соседнюю комнату и через минуту
вернулся, а за ним, недовольно хмурясь и отчаянно зевая, вышел Сармат.
Оглядел их, встряхнулся, и улыбка тронула губы.
- Скучно без меня пить?
- Скучно, - серьезно ответил Мартын. - Ты садись, мы сейчас поговорим
немного, а потом можно и спать. Выпьем немного и поговорим.
- Я не буду пить, - сказал Месроп.
- Как хочешь, а я немного... - Мартын плеснул себе, глотнул и перевел
дыхание. - Вот сейчас полегчало.
Виктора пробрал озноб. Он не понимал, в чем дело, зубы стучали так,
что чуть не прикусил язык. Не от волнения, мало ли какие бывают разговоры.
Озноб был беспричинным и внезапным. Ноги словно ушли в холодный мокрый
песок, испарина покрыла спину. Поджал под себя колени, обхватил их руками
- прошло.
- Ну, в чем дело, заговорщики? - нетерпеливо спросил Сармат.
- Долго будем по мелочам ковыряться? - просипел Мартын.
Сармат, не отвечая, гладил бороду и ждал продолжения.
- Именно по мелочам! - Мартын вскочил, снова сел. - Четвертый год
наводишь порядок в Саратове, три года я смотрю на это и удивляюсь - за
месяц все можно уладить.
- Улаживай, кто мешает.
- Ты мешаешь, и не мне, а себе. - От возмущения Мартын стукнул
кулаком по столу. Стаканы подпрыгнули. - В прошлом году могли объединиться
с балашовской дружиной. Помогли бы им навести порядок, а они нам. Лишняя
сотня бойцов разве помешает? Теперь они погрязли в своих дрязгах, а мы...
Зимой можно было взять арсенал регуляров. Они бы с удовольствием отдали,
всего-то стоило подкинуть им на месяц полсотни наших ребят.
- Зачем нам арсенал? - удивился Сармат. - В войну играть ихними
стрелялками? Ломаются почем зря, заедает через раз, осечки через два...
- Не в этом дело, - нетерпеливо перебил его Мартын, - сложная техника
вообще летит к черту, дело в идее.
- Какой идее? - кротко спросил Сармат.
Виктор готов был поклясться, что, в отличие от него, Сармат прекрасно
понимает, к чему ведет странный разговор. Планы о слиянии сил, о
сосредоточении и, наоборот, распылении, обсуждались все время, но этот
ночной разговор не был похож на другие. Сармат опустил голову, но Виктор
поймал его взгляд: ирония или просто насмешка блеснула в глазах.
- А вот какой идее! - возвысил голос Мартын. - Сомкнуться с
регулярами, подключить дружины Балашова, Аткарска. Затем спуститься к
Камышину, они что-то давно молчат. Я готов лично пройти за Волгу и
посмотреть, что за дела в Ершове. Объединенными силами прочесать все в
пределах досягаемости, комнату за комнатой, дом за домом, город за
городом, все леса, фермы, выбить из нор всю мерзь и пусть самоуправление,
наконец, заработает нормально.
- Отлично. А потом?
- Потом? Потом... - Мартын оглянулся на Месропа.
- Ага, - сказал Сармат, - на этом кончается тактика. Послушаем
стратегическую разработку.
- Не такая уж и стратегическая, - улыбнулся в бороду Месроп. - Я
согласен с Мартыном: чем дольше топчемся на этом пятачке, тем меньше
шансов навести порядок даже на нем. Тесно, нет пространства для маневра,
превращаемся в унылую жандармерию. Идея Мартына дает выход на оперативный
простор. Люди ждут от нас решительных мер, от фермеров опять была
делегация, в лесах снова появились негодяи, сожгли и разграбили несколько
ферм. У милиции руки не доходят, а в дружине людей не хватает, да и нет
четкой структуры. Ребята у нас один к одному, но все равно вольница, куда
нам до регуляров...
- Понял, - восхитился Сармат, - вы предлагаете создать армию. Ну,
генералы-полковники, отцы-командиры!..
- Смеяться будешь, когда лупилы сговорятся с бандами, а те с
лесовиками, и возьмут город. Какая армия в наши времена, когда каждый сам
по себе! До армии нам еще знаешь сколько размножаться?! Да и не прокормить
армию. Зачем нам армия, когда есть дружина. Кстати, ты знаешь, как тебя за
глаза называют дружинники? Виктор, скажи ему.
- Князь, - сказал Виктор, - Князем его зовут...
Он увидел взгляд Сармата и осекся. Тяжелый мрачный взгляд, темный в
отчаянной безнадежности. Но на миг, не больше, полыхнула в нем и гордость.
Действительно, молодые дружинники между собой звали его Князем,
сначала с добродушной усмешкой, а потом привыкли, кличка прижилась и у
дружинников постарше.
- Магия старых имен еще жива, - вкрадчиво сказал Месроп. - Смешно
сказать, но народная дружина - это обыденно, а княжеская - звучит, а?!
Что-то просыпается далекое, забытое, но очень романтичное и красивое -
князь на белом коне, в сияющих доспехах, за ним ратники, мечи сверкают...
Жаль, что твой меч пропал.
- Жаль, - вздохнул Сармат.
- Нечего, теперь ты сам будешь мечом!
Мартын с довольным видом поглаживал усы, Сармат опустил веки, а
Виктор смотрел на них и знал - от того, чем закончится разговор, зависит
его судьба. Он вспомнил Ксению, Митю, деда Эжена и даже Борова и подумал,
что, возможно, не только его судьба решается этой ночью. Густые дела
заворачиваются, и он стоит у истоков дел.
- Вот как вышло, - негромко сказал Сармат. - Права оказалась та
ведьма, быть тебе князем, сказала она. Сбылось первое проклятье. Значит, и
остальные сбудутся. Э, да чего там... - Голос его наполнил комнату, он
поднялся во весь рост, глаза грозно сверкнули. - Что будет, то и будет!
А потом он сел и попросил Виктора:
- Плесни-ка мне немного!
Виктор налил ему, остальным, подумал секунду и наполнил свой стакан.
- Исторический момент, - сказал без тени улыбки Мартын.
- Все учителя помешаны на исторических моментах, - немедленно
отозвался Месроп.
- Выпьем за историю, - неожиданно для себя сказал Виктор.
В компании старших он обычно помалкивал. Сидел тихо и слушал
разговоры, рассказывал сам, когда просили. Сейчас слова будто сами
выскочили.
- Устами юноши... - Мартын поднял стакан.
Сдвинули, дзинкнуло стекло.
- Вот что, стратеги-тактики, - сказал через минуту Сармат. - Планы
ваши хороши, да плохи. Людей я завтра наберу - хотите десять тысяч, а
хотите - сто. Обращусь к населению города и попрошу помощи. Для их же
защиты. Думаете, не пойдут ко мне молодые, крепкие ребята, которым надоело
слоняться без дела, ожидая подачки и распределения? Многие бы плюнули да
разъехались, только родители старые, а то и семьи держат. Не бросать же! А
тут и дом рядом, и дело серьезное, с фермерами договоримся, леса почистим,
они нас голодными не оставят.
- Не оставят, Сармат, не оставят, - радостно воскликнул Мартын, - то
есть так не оставят, что от пуза кормить и поить будут, лишь бы тишина и
порядок...
- Да, друзья мои, - с непонятной улыбкой сказал Месроп, - хоть все
это уже было не раз, пусть снова повторится. И ты, Мартын, монархистская
твоя душа, развернешься. Кто помешает сильному князю создать империю и
основать династию?
- Эк, хватил! - пробормотал Мартын и задумался.
Сармат посмотрел на Месропа и с горечью сказал:
- Мне бы ваши заботы...

7
Утром Виктор проснулся с тяжелой головой. Мартын спал прямо за
столом, положив голову на руки. Сармата и Месропа не было. В соседней
комнате шумели дружинники, лилась вода, кто-то чертыхался.
Протолкавшись к крану, он поморщился: вместо воды текла какая-то
муть. Опять авария на насосной станции, значит, будут просить людей.
- Саботажники чертовы, - сказал Борис, высокий худой дружинник, -
прижать бы их всех!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58