он еще и постоянно перемещается. На самом деле, это блестяще. Как можно обложить тебя налогом, если ты не стоишь на месте дольше тридцати секунд?
– И действительно, – согласился Бедевер. – Но мы вроде бы уже выбрались с этого участка, поскольку…
Проводник рассмеялся.
– Никогда не скажешь наверняка, – ответил он. – Бывают дни, когда зарегистрированный офис чуть ли не преследует тебя. Ага, вот так-то лучше, теперь мы от него избавились.
Они вышли на открытое пространство, очутившись под огромным куполом; такой купол Юстиниан мог бы соорудить на Святой Софии, если бы имел достаточно смелое воображение и много денег. Высоко над ними пробивался тоненький лучик света.
– Это отдушина, – пояснил проводник. – Тут прямо под нами столько магического золота, да еще и зарегистрированный офис шныряет вокруг, как мышь в лабиринте, – при этом создается такое напряжение, что где-то оно должно найти себе выход. Это единственное место, где Атлантида открывается к дневному свету. Нам здесь нравится.
– Прошу прощения за навязчивость, – сказал Бедевер, – но кто это – «мы»?
Проводник ухмыльнулся.
– Я уж думал, вы никогда не спросите, – сказал он. – Мы – хакеры. Атлантический андеграунд, так сказать.
– Ага! – сказал Туркин. – Так вы тоже ненавидите этих ублюдков?
– Вот именно, – отвечал хакер. – Поэтому мы и решили вам помочь.
Туркин протянул мощную лапищу.
– Давай пять! – воскликнул он. – Скликай народ, пойдем покажем этим…
Хакер печально улыбнулся.
– Хорошая идея, – сказал он, – но, боюсь, совершенно непрактичная. Наоборот, нам следует как можно скорее убираться у них из-под носа.
Туркин пожал плечами.
– Так почему же тогда вы зовете себя хакерами? – спросил он.
– Частично потому, – отвечал хакер, – что мы взламываем каналы, по которым течет естественная энергия, выделяемая денежными накоплениями, откачиваем ее и превращаем в пищу. А частично потому, что когда мы ловим у себя внизу кого-нибудь из Капитанов, мы ломаем ему…
– Все это прекрасно, – прервал Бедевер, – мы уловили суть. Но ты начал объяснять…
– Разве?
Бедевер кинул быстрый взгляд на Туркина, на которого весь этот разговор о взломах мог оказать неблагоприятное действие.
– Да, – твердо сказал он. – Так как все это работает? – продолжал он. – Как получилось, что Атлантиду невозможно найти снаружи?
– Нам сюда, – хакер показал рукой. – Это на самом деле очень просто. Атлантида – это корпорация, так? А адресом корпорации является ее зарегистрированный офис. Туда присылаются все адресованные ей официальные письма и факсы, там хранятся ее учетные книги, и место, где находится зарегистрированный офис корпорации, определяет, под чью налоговую юрисдикцию она подпадает. Пока понятно?
– Вроде бы да.
– Так вот, – продолжал хакер, – зарегистрированный офис Атлантиды перемещается каждые тридцать секунд, из чего следует, что Атлантида не существует нигде, или по крайней мере, нигде в частности. Она мобильна. Она перескакивает с места на место, из чего следует, что она не имеет географической реальности – только номер факса. Вы ведь именно так попали сюда, не правда ли?
Они стояли перед огромной стальной колонной, возвышавшейся от земли до самой крыши. Она еле слышно гудела, и когда Туркин попробовал дотронуться до нее, он тут же отдернул руку, вскрикнул и сунул пальцы в рот.
– Это, – сказал хакер, – основная катушка матрицы. Она контролирует перемещения зарегистрированного офиса – вроде как генерирует поле, благодаря которому он движется с места на место. Если бы нам только удалось прорубиться через нее…
– И что? – с жадностью спросил Туркин.
– Но нам это не под силу, – продолжал проводник. – Это никому не под силу. Эта штуковина заглублена на пять километров в слой расплавленного золота-337, и она как бы выкачивает оттуда магию через сеть проводников, которые проходят сквозь всю конструкцию. Мы пробовали динамит, мы пробовали сверла с алмазными головками, мы пробовали молотить ее большими кувалдами, но все, что нам удалось, – это приятно провести время и переломать кучу инструмента. Тут магия, понимаете? С ней ничего не поделаешь, если у вас нет собственной магии.
– Понимаю, – задумчиво сказал Бедевер. – А что произойдет, если вам все же удастся…
Хакер усмехнулся.
– А бог его знает, – ответил он. – Может, настанет конец света. Кому какое дело? Пошли, выпьем кофейку.
Он подвел их к небольшому навесу, подпертому колонной, под которым кучка людей – по-видимому, другие хакеры, – кипятили чайник на костерке, сложенном, как обнаружил Бедевер, из тысячедолларовых банкнот. Хакеры заулыбались им и приглашающе замахали руками.
– Хай! – сказал один. – Хватайте чашки, присаживайтесь, будем вместе пускать мир на воздух.
Отхлебывая совершенно ужасный кофе – он узнал позднее, что это был вообще не кофе, а эрзац, который делался из дойчмарок, вымоченных в радиаторной смазке, – Бедевер пытался выяснить немного больше о людях, приютивших их.
Хакеры, как обнаружилось, были здесь почти с самого начала. Это, фактически, были акционеры-раскольники, отказавшиеся принимать предложенные цены, когда компания «Атлантикорп» была поглощена существующей ныне холдинговой компанией «Лионесс (Атлантида) plc»…
– Лионесс? – внезапно переспросил Бедевер.
– А кто же еще? – дружелюбно ответила краснолицая хакерша. – Они тут всем распоряжаются уже… да прошло уже, почитай, восемнадцать веков со времен Большого Слияния. Мы все были, конечно, в оппозиции. Мы голосовали за страховой пакет, предложенный «Белым Рыцарем»…
– Мы уж думали, что они у нас в кармане, – прервал огромный волосатый хакер со множеством шрамов на шее. – Направили все бумаги в Монополию, на всестороннее изучение. Но тут они устроили рейд… – он содрогнулся.
– Мы – единственные, кто уцелел, – продолжала хакерша. – Большинство не смогли выбраться.
Бедевер постарался принять сочувствующий вид.
– Убиты? – спросил он. Хакеры засмеялись.
– Боже, нет, конечно, – сказал тот, который был их проводником. – Атланты не умирают. Мы тут все компании, видишь ли, а компанию убить невозможно. Ее можно только распустить. – Он сделал руками устрашающий выразительный жест. – Они все где-то там, наверху, – сказал он, – в руках Судебных Исполнителей. И их там распускают.
Волосатый хакер кивнул.
– Мы тут как-то подсчитали, – сказал он, – что если прикрепить к кому-нибудь из них пропеллер и внезапно отпустить, то он сможет долететь отсюда до Юпитера, пока у него не кончится…
– Ага, – сказал Бедевер. – То есть вы все же рассчитываете, э-э… победить?
Хакеры искоса посмотрели на него.
– Мы не собираемся никого побеждать, – сказал их проводник после неловкой паузы. – К чертям победу. Мы хотим взыскать с ублюдков то, что принадлежит нам. Жалко же, – добавил он.
– Мы в основном находимся в состоянии бессильного негодования, – объяснила тоненькая хакерша. – Мы также немного завидуем, но в основном мы негодуем. Ну и еще немного конспирации.
Бедевер подумал.
– А этот «Белый Рыцарь», – сказал он, – я мог о нем что-нибудь слышать?
Хакеры переглянулись.
– Ну, если подумать… – сказал проводник, – это хороший вопрос. Ребята, здесь кто-нибудь знает, что такое…?
– Это был консорциум, – произнесла краснолицая хакерша. – Международный консорциум, контрольный пакет акций которого принадлежал менеджерам компании.
– Ничего подобного, – перебил волосатый хакер. – Это был изначальный держатель пакета с правом выпуска новых акций. Они выпустили Декларацию Прав. У меня есть экземпляр, – он порылся в карманах. – Был где-то, – уточнил он.
– Вы оба ошибаетесь, – вклинился высокий, веснушчатый хакер, – это была ориентированная на рынок программа рефинансирования, за которой стоял Банк Сатурна.
– Это были марсиане. Они пытались прорваться на рынок кислородных форм жизни, и хотели обойти тарифные барьеры…
– А я всегда думал, что это были мы, – сказал маленький коренастый хакер. Поймав на себе взгляды остальных, он покрылся ярким румянцем.
– В любом случае, – сказал проводник, – это были они. Хотите еще кофе?
– Нет, спасибо, – отказался Бедевер. – Как бы там ни было, произошло это слияние компаний, и эти люди – Капитаны, как вы их называете, – взяли верх?
– Именно так, – ответил проводник. – У них были новые формы магии, понимаете? Новые способы заставлять золото делать то, что они хотят. А нас охватила дробь.
– Ты хотел сказать «дрожь».
– Я хотел сказать то, что я сказал, – хмуро произнес проводник. – Ну, да хватит о нас. Что мы можем сделать для вас?
Бедевер быстро нанес Туркину предупреждающий удар в голень и улыбнулся.
– Ну, в общем-то… – начал он…
5
Полночь.
Последний турист уже давно покинул помещение, книжный киоск был закрыт, хранитель запер двери. В здании не было никого.
Ну, почти никого.
В задней комнате – в его дни это было что-то вроде черной кухни – бессмертный прах Вильяма Шекспира отточил карандаш, облизнул губы и перевернул листок рекламного проспекта экскурсии по Варвикширу.
Поразительно, сказал он себе, как бесцеремонно обращаются в наши дни с бумагой. Болваны. Используют только одну сторону, а потом в девяти случаях из десяти скатывают ее в комок и кидают на пол. Он вздохнул, разглаживая невещественными пальцами бумажный листок. Они даже не знают, что живут на свете, эти люди. В мое время, пробормотал он беззвучно, сначала надо было раздобыть овцу, потом забить ее, остричь шерсть, снять шкуру, выскоблить с ног до головы огромным ножом… Такие вещи заставляют немного более внимательно выбирать слова. А теперь…
Против обыкновения, он помедлил минутку перед тем, как приниматься за работу, и огляделся вокруг. В этой комнате всегда хорошо писалось, вспомнил он; и это было неудивительно, ввиду того, что это было единственное место в доме, где можно было найти хоть какой-то покой. В те времена, конечно, немного досаждало то, что комнаты едва хватало для того, чтобы один человек мог усесться и закрыть за собой дверь. Теперь это уже не было такой проблемой.
Он покачал головой. Молодость, сказал он себе, ах, молодость! Она может втиснуться куда угодно.
Быстрый взгляд на часы напомнил ему о течении времени. Не то чтобы у него были трудности с выдерживанием сроков, совсем нет. Однако, они были довольно настойчивы, а он был в игре достаточно долго, чтобы не знать, что человек хорош лишь настолько, насколько хорошо его слово. Он склонил голову и, ритмично шевеля губами, начал писать.
«Сцена Четвертая, – написал он. – Возвращение Странников. Бет проверяет миксеры; Алек считает деньги в кассе».
Ну хорошо. С точки зрения сюжета, ситуация требует этого, и в наши дни, разумеется, можно не заботиться о том, чтобы оставить рабочим время на смену декораций. Можно задать любую сцену, какая только взбредет в голову. Хоть на Северном Полюсе, если тебе заблагорассудится. Да здравствует прогресс!
«Бет: Джейк опять опаздывает.
Алек:»
Он почесал голову и задумался. Алек ему не давался; возможно, дело было в том, что он никак не мог как следует услышать его голос. Он просто не приходил к нему, и Алек до сих пор так и не ожил. Он задумчиво потер подбородок и попробовал обдумать мотивацию, стоящую за персонажем. Вот мы имеем человека, думал он, по всей видимости преуспевающего, в расцвете лет, счастливо женатого, пользующегося популярностью в обществе. Но ему чего-то не хватает; а те вещи, которые он использовал бы в старину (честь, любовь, смирение, уважение друзей), сейчас уже не годятся…
Ага! Вот оно.
«Алек (фыркая): Как всегда! Если бы он проводил поменьше времени, посасывая эль в „Легионе“ и…»
В эту минуту из старой задней гостиной послышался слабый, но отчетливый шум, словно кто-то крался в темноте, обдирая голени о железные подставки для дров.
Воры!
Это могли быть только воры. Никто другой не мог появиться здесь в это время. Он покусал губы, доводя свою решимость до нужного градуса, и потянулся за кочергой.
Если вы преследуете вора в покинутом и темном доме, весьма удобно, если вы в нем родились и провели последние четыреста лет в качестве привидения. В этом случае вы знаете весьма существенные вещи об этом месте, например, как расположены стулья. Вам не грозит опасность наткнуться в темноте на…
– Дьявол! – взвыл он, прыгая на одной ноге и потирая другую. – Какой чертов идиот поставил его сюда?
Из задней гостиной послышались звуки торопливого движения, и под дверью возник лучик света. Голоса, говорящие тихо и взволнованно. Больше чем один.
В подобных ситуациях перед человеком возникает выбор. Можно заботиться о сохранении дутой репутации – даже если тебя засунули в жерло пушки. А можно просто спрятаться в дедушкиных часах.
Раздалось тихое ругательство, сопровождающее столкновение чего-то невещественного, но хрупкого, с маятником; затем дверца часов затворилась, как раз в тот момент, когда отворилась дверь, ведущая в заднюю гостиную. У них свои входы и выходы, как говорится.
Силуэт женщины появился в потоке света – высокой, стройной женщины. Свет вспыхнул на выбившемся завитке золотых волос. Позади зловеще маячила мужская фигура. В футляре часов мышь в поисках легкого ужина для себя и своего выводка наткнулась на что-то, что она не смогла распознать, пискнула в ужасе и принялась карабкаться что было мочи, пока не ударилась головой о противовес, потеряла равновесие и рухнула обратно.
Словно для протокола, часы пробили час. Жизнь полна таких маленьких совпадений.
– Адовы колокола, – раздраженно произнесла женщина, – уже так поздно? Все, уходим немедленно. Нам нельзя здесь больше оставаться.
Изнутри часов было трудно разобрать, что происходит снаружи: несколько раз послышалось «бип», потом какой-то жужжащий звук, и затем что-то вроде звоночка. Звук маленьких валиков, что-то прокатывающих. Еще один «бип». Тишина.
Тишина длилась минут пять; потом дверца дедушкиных часов отворилась, и изнутри осторожно не появилось ничего. На этот раз он полностью дематериализовался. Как он и говорил, благоразумие – это лучшая часть доблести.
Короткое расследование показало, что странные звуки действительно происходили из задней гостиной, которую люди, приводившие туристов, превратили в подобие офиса. Комната была пуста, но странная белая машинка, которая сидела около телефона, подмигивала ему своим красным огоньком. Он сел на стол и посмотрел на нее. Он всегда считал эту вещь чем-то вроде корзины для бумаг, поскольку в течение рабочего дня люди, работавшие с туристами, постоянно засовывали в нее листки, постоянно ругались, что она не пережевывает их так, как надо, и постоянно что-то в ней подкручивали и поправляли. Какая трата материала!
И как раз в этот момент она опять сказала «бип» и принялась исторгать из своих недр маленький листок, покрытый какими-то цифрами. Он подождал, пока валики не перестанут вращаться, осуждающе покачал головой и вытащил листок из машинки. Здесь можно уместить еще десять-двенадцать строк, если писать убористо. Тщательно сложив листок, он погасил свет и вернулся на свою кухню.
Пересылка…
Королева Атлантиды, председательница правления группы компаний «Лионесс», выйдя из факса, быстрым шагом направилась к своему офису. Позади спешили семь ее личных ассистентов с багажом.
Королева уселась за свой стол, скинула туфли и начала просматривать пачку записок, ворохом осенних листьев наметенных за время ее отсутствия. Некоторые она откладывала в сторону, остальные жестом королевы, раздающей милостыню, распределяла между помощниками.
– А это еще что такое? – требовательно спросила она. – Неопознанная пересылка – откуда? Клянусь, почерк этой женщины делается все хуже и хуже!
– Стерчли, Ваше Величество.
– Стерчли… – Королева покусала губу и на мгновение задумалась. – Что у нас в Стерчли, кто-нибудь?
Помощники начали переглядываться, и переглядывались до тех пор, пока легкое постукивание длинных ногтей по обитой кожей столешнице не подтолкнуло одного из них к действию.
– Ничего, Ваше Величество, – сказал он. – Во всяком случае, ничего особенного. Мы поддерживаем там маленькую пересылочную станцию, она входит в сеть, но никогда не используется.
Королева развернулась вместе с креслом и оделила незадачливого оратора ласковой улыбкой.
– Ну, – прощебетала она, – кто-то все же использовал ее не так давно, не так ли? Может быть, ты будешь таким лапушкой и выяснишь, что же там наконец произошло?
Помощник побледнел, переломился в поклоне и поспешил вон из комнаты, и вскоре остальные услышали, как его быстрые шаги удаляются вверх по лестнице. Королева тем временем хмурилась, проглядывая отчет службы безопасности.
– Вы только послушайте, – сказала она. – По всей видимости, кто-то здесь морочил головы нашим кассирам, пока нас не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– И действительно, – согласился Бедевер. – Но мы вроде бы уже выбрались с этого участка, поскольку…
Проводник рассмеялся.
– Никогда не скажешь наверняка, – ответил он. – Бывают дни, когда зарегистрированный офис чуть ли не преследует тебя. Ага, вот так-то лучше, теперь мы от него избавились.
Они вышли на открытое пространство, очутившись под огромным куполом; такой купол Юстиниан мог бы соорудить на Святой Софии, если бы имел достаточно смелое воображение и много денег. Высоко над ними пробивался тоненький лучик света.
– Это отдушина, – пояснил проводник. – Тут прямо под нами столько магического золота, да еще и зарегистрированный офис шныряет вокруг, как мышь в лабиринте, – при этом создается такое напряжение, что где-то оно должно найти себе выход. Это единственное место, где Атлантида открывается к дневному свету. Нам здесь нравится.
– Прошу прощения за навязчивость, – сказал Бедевер, – но кто это – «мы»?
Проводник ухмыльнулся.
– Я уж думал, вы никогда не спросите, – сказал он. – Мы – хакеры. Атлантический андеграунд, так сказать.
– Ага! – сказал Туркин. – Так вы тоже ненавидите этих ублюдков?
– Вот именно, – отвечал хакер. – Поэтому мы и решили вам помочь.
Туркин протянул мощную лапищу.
– Давай пять! – воскликнул он. – Скликай народ, пойдем покажем этим…
Хакер печально улыбнулся.
– Хорошая идея, – сказал он, – но, боюсь, совершенно непрактичная. Наоборот, нам следует как можно скорее убираться у них из-под носа.
Туркин пожал плечами.
– Так почему же тогда вы зовете себя хакерами? – спросил он.
– Частично потому, – отвечал хакер, – что мы взламываем каналы, по которым течет естественная энергия, выделяемая денежными накоплениями, откачиваем ее и превращаем в пищу. А частично потому, что когда мы ловим у себя внизу кого-нибудь из Капитанов, мы ломаем ему…
– Все это прекрасно, – прервал Бедевер, – мы уловили суть. Но ты начал объяснять…
– Разве?
Бедевер кинул быстрый взгляд на Туркина, на которого весь этот разговор о взломах мог оказать неблагоприятное действие.
– Да, – твердо сказал он. – Так как все это работает? – продолжал он. – Как получилось, что Атлантиду невозможно найти снаружи?
– Нам сюда, – хакер показал рукой. – Это на самом деле очень просто. Атлантида – это корпорация, так? А адресом корпорации является ее зарегистрированный офис. Туда присылаются все адресованные ей официальные письма и факсы, там хранятся ее учетные книги, и место, где находится зарегистрированный офис корпорации, определяет, под чью налоговую юрисдикцию она подпадает. Пока понятно?
– Вроде бы да.
– Так вот, – продолжал хакер, – зарегистрированный офис Атлантиды перемещается каждые тридцать секунд, из чего следует, что Атлантида не существует нигде, или по крайней мере, нигде в частности. Она мобильна. Она перескакивает с места на место, из чего следует, что она не имеет географической реальности – только номер факса. Вы ведь именно так попали сюда, не правда ли?
Они стояли перед огромной стальной колонной, возвышавшейся от земли до самой крыши. Она еле слышно гудела, и когда Туркин попробовал дотронуться до нее, он тут же отдернул руку, вскрикнул и сунул пальцы в рот.
– Это, – сказал хакер, – основная катушка матрицы. Она контролирует перемещения зарегистрированного офиса – вроде как генерирует поле, благодаря которому он движется с места на место. Если бы нам только удалось прорубиться через нее…
– И что? – с жадностью спросил Туркин.
– Но нам это не под силу, – продолжал проводник. – Это никому не под силу. Эта штуковина заглублена на пять километров в слой расплавленного золота-337, и она как бы выкачивает оттуда магию через сеть проводников, которые проходят сквозь всю конструкцию. Мы пробовали динамит, мы пробовали сверла с алмазными головками, мы пробовали молотить ее большими кувалдами, но все, что нам удалось, – это приятно провести время и переломать кучу инструмента. Тут магия, понимаете? С ней ничего не поделаешь, если у вас нет собственной магии.
– Понимаю, – задумчиво сказал Бедевер. – А что произойдет, если вам все же удастся…
Хакер усмехнулся.
– А бог его знает, – ответил он. – Может, настанет конец света. Кому какое дело? Пошли, выпьем кофейку.
Он подвел их к небольшому навесу, подпертому колонной, под которым кучка людей – по-видимому, другие хакеры, – кипятили чайник на костерке, сложенном, как обнаружил Бедевер, из тысячедолларовых банкнот. Хакеры заулыбались им и приглашающе замахали руками.
– Хай! – сказал один. – Хватайте чашки, присаживайтесь, будем вместе пускать мир на воздух.
Отхлебывая совершенно ужасный кофе – он узнал позднее, что это был вообще не кофе, а эрзац, который делался из дойчмарок, вымоченных в радиаторной смазке, – Бедевер пытался выяснить немного больше о людях, приютивших их.
Хакеры, как обнаружилось, были здесь почти с самого начала. Это, фактически, были акционеры-раскольники, отказавшиеся принимать предложенные цены, когда компания «Атлантикорп» была поглощена существующей ныне холдинговой компанией «Лионесс (Атлантида) plc»…
– Лионесс? – внезапно переспросил Бедевер.
– А кто же еще? – дружелюбно ответила краснолицая хакерша. – Они тут всем распоряжаются уже… да прошло уже, почитай, восемнадцать веков со времен Большого Слияния. Мы все были, конечно, в оппозиции. Мы голосовали за страховой пакет, предложенный «Белым Рыцарем»…
– Мы уж думали, что они у нас в кармане, – прервал огромный волосатый хакер со множеством шрамов на шее. – Направили все бумаги в Монополию, на всестороннее изучение. Но тут они устроили рейд… – он содрогнулся.
– Мы – единственные, кто уцелел, – продолжала хакерша. – Большинство не смогли выбраться.
Бедевер постарался принять сочувствующий вид.
– Убиты? – спросил он. Хакеры засмеялись.
– Боже, нет, конечно, – сказал тот, который был их проводником. – Атланты не умирают. Мы тут все компании, видишь ли, а компанию убить невозможно. Ее можно только распустить. – Он сделал руками устрашающий выразительный жест. – Они все где-то там, наверху, – сказал он, – в руках Судебных Исполнителей. И их там распускают.
Волосатый хакер кивнул.
– Мы тут как-то подсчитали, – сказал он, – что если прикрепить к кому-нибудь из них пропеллер и внезапно отпустить, то он сможет долететь отсюда до Юпитера, пока у него не кончится…
– Ага, – сказал Бедевер. – То есть вы все же рассчитываете, э-э… победить?
Хакеры искоса посмотрели на него.
– Мы не собираемся никого побеждать, – сказал их проводник после неловкой паузы. – К чертям победу. Мы хотим взыскать с ублюдков то, что принадлежит нам. Жалко же, – добавил он.
– Мы в основном находимся в состоянии бессильного негодования, – объяснила тоненькая хакерша. – Мы также немного завидуем, но в основном мы негодуем. Ну и еще немного конспирации.
Бедевер подумал.
– А этот «Белый Рыцарь», – сказал он, – я мог о нем что-нибудь слышать?
Хакеры переглянулись.
– Ну, если подумать… – сказал проводник, – это хороший вопрос. Ребята, здесь кто-нибудь знает, что такое…?
– Это был консорциум, – произнесла краснолицая хакерша. – Международный консорциум, контрольный пакет акций которого принадлежал менеджерам компании.
– Ничего подобного, – перебил волосатый хакер. – Это был изначальный держатель пакета с правом выпуска новых акций. Они выпустили Декларацию Прав. У меня есть экземпляр, – он порылся в карманах. – Был где-то, – уточнил он.
– Вы оба ошибаетесь, – вклинился высокий, веснушчатый хакер, – это была ориентированная на рынок программа рефинансирования, за которой стоял Банк Сатурна.
– Это были марсиане. Они пытались прорваться на рынок кислородных форм жизни, и хотели обойти тарифные барьеры…
– А я всегда думал, что это были мы, – сказал маленький коренастый хакер. Поймав на себе взгляды остальных, он покрылся ярким румянцем.
– В любом случае, – сказал проводник, – это были они. Хотите еще кофе?
– Нет, спасибо, – отказался Бедевер. – Как бы там ни было, произошло это слияние компаний, и эти люди – Капитаны, как вы их называете, – взяли верх?
– Именно так, – ответил проводник. – У них были новые формы магии, понимаете? Новые способы заставлять золото делать то, что они хотят. А нас охватила дробь.
– Ты хотел сказать «дрожь».
– Я хотел сказать то, что я сказал, – хмуро произнес проводник. – Ну, да хватит о нас. Что мы можем сделать для вас?
Бедевер быстро нанес Туркину предупреждающий удар в голень и улыбнулся.
– Ну, в общем-то… – начал он…
5
Полночь.
Последний турист уже давно покинул помещение, книжный киоск был закрыт, хранитель запер двери. В здании не было никого.
Ну, почти никого.
В задней комнате – в его дни это было что-то вроде черной кухни – бессмертный прах Вильяма Шекспира отточил карандаш, облизнул губы и перевернул листок рекламного проспекта экскурсии по Варвикширу.
Поразительно, сказал он себе, как бесцеремонно обращаются в наши дни с бумагой. Болваны. Используют только одну сторону, а потом в девяти случаях из десяти скатывают ее в комок и кидают на пол. Он вздохнул, разглаживая невещественными пальцами бумажный листок. Они даже не знают, что живут на свете, эти люди. В мое время, пробормотал он беззвучно, сначала надо было раздобыть овцу, потом забить ее, остричь шерсть, снять шкуру, выскоблить с ног до головы огромным ножом… Такие вещи заставляют немного более внимательно выбирать слова. А теперь…
Против обыкновения, он помедлил минутку перед тем, как приниматься за работу, и огляделся вокруг. В этой комнате всегда хорошо писалось, вспомнил он; и это было неудивительно, ввиду того, что это было единственное место в доме, где можно было найти хоть какой-то покой. В те времена, конечно, немного досаждало то, что комнаты едва хватало для того, чтобы один человек мог усесться и закрыть за собой дверь. Теперь это уже не было такой проблемой.
Он покачал головой. Молодость, сказал он себе, ах, молодость! Она может втиснуться куда угодно.
Быстрый взгляд на часы напомнил ему о течении времени. Не то чтобы у него были трудности с выдерживанием сроков, совсем нет. Однако, они были довольно настойчивы, а он был в игре достаточно долго, чтобы не знать, что человек хорош лишь настолько, насколько хорошо его слово. Он склонил голову и, ритмично шевеля губами, начал писать.
«Сцена Четвертая, – написал он. – Возвращение Странников. Бет проверяет миксеры; Алек считает деньги в кассе».
Ну хорошо. С точки зрения сюжета, ситуация требует этого, и в наши дни, разумеется, можно не заботиться о том, чтобы оставить рабочим время на смену декораций. Можно задать любую сцену, какая только взбредет в голову. Хоть на Северном Полюсе, если тебе заблагорассудится. Да здравствует прогресс!
«Бет: Джейк опять опаздывает.
Алек:»
Он почесал голову и задумался. Алек ему не давался; возможно, дело было в том, что он никак не мог как следует услышать его голос. Он просто не приходил к нему, и Алек до сих пор так и не ожил. Он задумчиво потер подбородок и попробовал обдумать мотивацию, стоящую за персонажем. Вот мы имеем человека, думал он, по всей видимости преуспевающего, в расцвете лет, счастливо женатого, пользующегося популярностью в обществе. Но ему чего-то не хватает; а те вещи, которые он использовал бы в старину (честь, любовь, смирение, уважение друзей), сейчас уже не годятся…
Ага! Вот оно.
«Алек (фыркая): Как всегда! Если бы он проводил поменьше времени, посасывая эль в „Легионе“ и…»
В эту минуту из старой задней гостиной послышался слабый, но отчетливый шум, словно кто-то крался в темноте, обдирая голени о железные подставки для дров.
Воры!
Это могли быть только воры. Никто другой не мог появиться здесь в это время. Он покусал губы, доводя свою решимость до нужного градуса, и потянулся за кочергой.
Если вы преследуете вора в покинутом и темном доме, весьма удобно, если вы в нем родились и провели последние четыреста лет в качестве привидения. В этом случае вы знаете весьма существенные вещи об этом месте, например, как расположены стулья. Вам не грозит опасность наткнуться в темноте на…
– Дьявол! – взвыл он, прыгая на одной ноге и потирая другую. – Какой чертов идиот поставил его сюда?
Из задней гостиной послышались звуки торопливого движения, и под дверью возник лучик света. Голоса, говорящие тихо и взволнованно. Больше чем один.
В подобных ситуациях перед человеком возникает выбор. Можно заботиться о сохранении дутой репутации – даже если тебя засунули в жерло пушки. А можно просто спрятаться в дедушкиных часах.
Раздалось тихое ругательство, сопровождающее столкновение чего-то невещественного, но хрупкого, с маятником; затем дверца часов затворилась, как раз в тот момент, когда отворилась дверь, ведущая в заднюю гостиную. У них свои входы и выходы, как говорится.
Силуэт женщины появился в потоке света – высокой, стройной женщины. Свет вспыхнул на выбившемся завитке золотых волос. Позади зловеще маячила мужская фигура. В футляре часов мышь в поисках легкого ужина для себя и своего выводка наткнулась на что-то, что она не смогла распознать, пискнула в ужасе и принялась карабкаться что было мочи, пока не ударилась головой о противовес, потеряла равновесие и рухнула обратно.
Словно для протокола, часы пробили час. Жизнь полна таких маленьких совпадений.
– Адовы колокола, – раздраженно произнесла женщина, – уже так поздно? Все, уходим немедленно. Нам нельзя здесь больше оставаться.
Изнутри часов было трудно разобрать, что происходит снаружи: несколько раз послышалось «бип», потом какой-то жужжащий звук, и затем что-то вроде звоночка. Звук маленьких валиков, что-то прокатывающих. Еще один «бип». Тишина.
Тишина длилась минут пять; потом дверца дедушкиных часов отворилась, и изнутри осторожно не появилось ничего. На этот раз он полностью дематериализовался. Как он и говорил, благоразумие – это лучшая часть доблести.
Короткое расследование показало, что странные звуки действительно происходили из задней гостиной, которую люди, приводившие туристов, превратили в подобие офиса. Комната была пуста, но странная белая машинка, которая сидела около телефона, подмигивала ему своим красным огоньком. Он сел на стол и посмотрел на нее. Он всегда считал эту вещь чем-то вроде корзины для бумаг, поскольку в течение рабочего дня люди, работавшие с туристами, постоянно засовывали в нее листки, постоянно ругались, что она не пережевывает их так, как надо, и постоянно что-то в ней подкручивали и поправляли. Какая трата материала!
И как раз в этот момент она опять сказала «бип» и принялась исторгать из своих недр маленький листок, покрытый какими-то цифрами. Он подождал, пока валики не перестанут вращаться, осуждающе покачал головой и вытащил листок из машинки. Здесь можно уместить еще десять-двенадцать строк, если писать убористо. Тщательно сложив листок, он погасил свет и вернулся на свою кухню.
Пересылка…
Королева Атлантиды, председательница правления группы компаний «Лионесс», выйдя из факса, быстрым шагом направилась к своему офису. Позади спешили семь ее личных ассистентов с багажом.
Королева уселась за свой стол, скинула туфли и начала просматривать пачку записок, ворохом осенних листьев наметенных за время ее отсутствия. Некоторые она откладывала в сторону, остальные жестом королевы, раздающей милостыню, распределяла между помощниками.
– А это еще что такое? – требовательно спросила она. – Неопознанная пересылка – откуда? Клянусь, почерк этой женщины делается все хуже и хуже!
– Стерчли, Ваше Величество.
– Стерчли… – Королева покусала губу и на мгновение задумалась. – Что у нас в Стерчли, кто-нибудь?
Помощники начали переглядываться, и переглядывались до тех пор, пока легкое постукивание длинных ногтей по обитой кожей столешнице не подтолкнуло одного из них к действию.
– Ничего, Ваше Величество, – сказал он. – Во всяком случае, ничего особенного. Мы поддерживаем там маленькую пересылочную станцию, она входит в сеть, но никогда не используется.
Королева развернулась вместе с креслом и оделила незадачливого оратора ласковой улыбкой.
– Ну, – прощебетала она, – кто-то все же использовал ее не так давно, не так ли? Может быть, ты будешь таким лапушкой и выяснишь, что же там наконец произошло?
Помощник побледнел, переломился в поклоне и поспешил вон из комнаты, и вскоре остальные услышали, как его быстрые шаги удаляются вверх по лестнице. Королева тем временем хмурилась, проглядывая отчет службы безопасности.
– Вы только послушайте, – сказала она. – По всей видимости, кто-то здесь морочил головы нашим кассирам, пока нас не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34