Однако глупость может оказаться главным преимуществом кандидата – до тех пор, пока он слушает умных людей. Как понял Рашид, в данном случае умным человеком была Эври.
– Я поражен, узнав, что между нами так много общего, – сказал Уолш, когда круговерть политических танцев поулеглась. – Например, у меня и мысли не возникало, что вы настолько прочувствовали этот подход к вопросу выплат. Да! После такого разговора все наши аргументы друг против друга рассеялись, как прах. – Он для убедительности щелкнул в воздухе пальцами.
Солон Кенна соорудил мягкую, отеческую улыбку:
– Недоразумение, только и всего. Видите, что получается, когда двое честных людей побеседуют откровенно?
– Получается хорошее дерьмо, вот что выходит, – вмешалась в разговор Эври.
Уолш метнул на свою помощницу нервный взгляд; он был готов зажать ей рот рукой, если она произнесет еще хоть слово в том же духе. Отлично. Клиент обработан.
– Но при чем здесь мы? – Эври пошла в атаку. – Каковы ваши предложения? Должны же быть предложения, иначе вы не стали бы напускать весь этот дым. Если думаете, что солон Уолш примет все всерьез и раскинет шатер в вашем лагере... Не знаю... Что у вас на уме?
Кенна отработал этот выпад, глазом не моргнув. Еще очко в его пользу. Рашид все четче видел план.
– Прямо в точку, как всегда, юная Эври! – осклабился Кенна. – Если позволите, господин Рашид поможет мне в разъяснении нашей позиции. Нельзя даже передать словами, насколько он заслуживает доверия.
Эври сузила глаза, когда Рашид присоединился к игре.
– Солон Кенна и я изучили возможные пути. Все согласны, что нашему обществу нужны перемены. Тиран Йелад просто не способен больше проводить реформы. Беда в том, что, как ни снимай колоду, верхней картой оказывается он. А это потому, что Уолш и Кенна бьют друг друга. Разве я не прав?
Эври кивнула. На ее губах появилась тень улыбки.
Рашид понял, что она означает. Необходимо взяткой перешибить взятку от Йелада, а вдобавок и его предвыборные обещания.
– Итак: единственное, что предполагает солон Кенна, – это уйти со сцены. И передать свою поддержку вам. – Рашид кивнул головой в сторону ошалевшего Уолша.
Изумленное бормотанье понеслось из трех ртов.
Рашид вернул собрание в нужное русло и разъяснил подробности. Кенна передает изрядный куш своих предвыборных денег Уолшу, которому надлежит проводить свою кампанию на высоких оборотах, расклеивать повсюду свои плакаты, активно выступать с предвыборными выступлениями. Но это – лишь для виду. Действительно крупные суммы следует направить в те несколько сильных отделений, где имеется большое количество независимых избирателей – людей, держащихся до конца с тем, чтобы в результате получить наибольшие деньги.
Тем временем Кенна должен вести борьбу вяло, и его поддержка начнет утекать.
– За два дня до выборов, – продолжал Рашид, – Кенна выходит из игры. Говорит, что на него нашло прозрение и т.д. Что прозрение это вызвано убедительными речами его главного оппонента – солона Уолша. И затем передает свои голоса вам.
Сразу на этом не сошлись, о нет. Надо было обеспечить железные гарантии того, чтобы не произошло предательства в последнюю минуту. Договорились. Далее были улажены остальные неясности. Уолш становился тираном, а за это Кенна должен был получить еще большее влияние. Эври ни слова не произнесла о "зарплате". Ее больше интересовало пребывание у власти, находясь в тени трона тирана.
– Всего этого недостаточно, – сказала Эври. – Даже если мы объединим силы. Йелад будет иметь преимущество в голосах. Слишком много независимых. Допустим, мы как-нибудь преодолеем и это. Но Йелад – броненосец непотопляемый. Он всегда окажется наверху, что бы мы ни делали, используя голоса мертвых.
То, о чем упомянула Эври, было старым добрым обычаем, принятым на Дьюсабле. Существовала даже такая шутка, что никто в действительности не умирает насовсем. Свидетельства о смерти сбрасывались в компьютерный банк Йелада, и имена усопших фигурировали в избирательных списках. Бели люди Йелада видели, что счет идет не в его пользу, они подключали голоса мертвых. Или не мертвых, а живых, эмигрировавших из Каиренса, которые также сохранялись в списках избирателей.
Конечно, Йелад не слишком откровенничал по этому поводу. Миллионы и миллионы несуществующих избирателей – это все же чересчур. Надо было создавать видимость. Поэтому команда Йелада внимательно следила за ходом голосования – задача нетрудная, благодаря нарочито устарелым методам регистрации голосов.
Во-первых, каждая взрослая персона по закону обязан а голосовать. Система отделений и взаимных выплат не могла бы работать, если бы каждый не участвовал в игре, физически или хотя бы морально. Во-вторых, каждый избиратель регистрировал у солона свой выбор. На участки голосования приходили с паспортами, и по ним регистрировались избирательные бюллетени для проверки их впоследствии капитанами отделений. Как много для тайного голосования! В итоге избирателей буквально за уши тащили на участки, в отличие от большинства жителей остальных частей Империи, которые голосовали на дому, по компьютерной сети. Такая система открывала перед главным вором типа Йелада множество любопытнейших путей для надувательства.
– Как нам этого избежать? – спросила Эври.
– Решим, – твердо заявил Рашид. – Конечно, довольно сложно, зато делает игру интересней. Но нам следует некоторое время держать наши намерения в тайне. Бели вы не возражаете.
Никто не возражал. Рисковал Кенна. Эври знала, что никто не будет сердиться на Уолша – тот ведь всего лишь Пустышка, манекен.
Сделка совершилась.
Рашид взялся за следующее: Проблему.
Йелад олицетворял собой статус-кво, Кенна – работу для масс, а Уолш – ничего, кроме пустых слов. Требовалась Проблема.
У Рашида был задуман трюк "гринго". Никто из присутствующих, кроме него, не знал происхождения слова, но понимал, что оно значит. Нападая на кого-то находящегося извне, большого и далекого от вас, можно списывать на него все беды и обвинять во всех грехах, не рискуя получить достойный ответ.
Таким образом, объектом нападок Уолша, его Проблемой стал Тайный Совет. По вине Совета после смерти Императора началась повсеместная неразбериха. По вине Совета разразился кризис с горючим, приведший к столь трудным временам, Йелад будет вынужден встать на защиту Совета – если он этого не сделает, всемогущий Имперский Совет измолотит его в прах.
Когда Рашид изложил свою идею Кенне перед встречей с соперником, тот так разволновался, что задумал отказаться от сделки с Уолшем и запустить под этим флагом свою собственную кампанию. Рашид остудил его пыл, указав, что поскольку Кенна имеет весьма высокий пост президента Совета солонов, Тайный Совет будет чрезвычайно раздражен его атакой. Им совсем не нужно внимание такого рода, строго предупредил Рашид. Эта мысль заставила самого Рашида почувствовать себя как-то неуютно, хотя снова он не мог понять почему.
– Пусть это сделает Марионетка, – говорил Рашид. – Они решат, что он просто хватается за соломинку, так как не видит способов победить. Им будет наплевать, что там болтает Пустышка, и они проворонят всю ситуацию.
Разъяснять затею Уолшу не было необходимости – Эври все поняла; и этого было достаточно.
Кенна находился в приподнятом состоянии духа, когда они уходили из бара. Все было на мази.
Рашиду хотелось, чтобы Кенна сохранил хорошее настроение, поэтому он стал расхваливать данное ими представление.
– Трюк, который вы только что провернули, – изобретение мастера, – сказал Рашид. – Он называется "росстомас".
– А что это означает? – поднял брови Кенна.
– Это значит, что теперь все дураки в этом городе на нашей стороне.
Кенна смеялся на всем пути до штаб-квартиры.

* * *

Затем были еще встречи с ключевыми фигурами, которых предстояло подкупить, впутать или завлечь – или и то, и другое, и третье вместе. Результаты были на радость одинаковы.
Одну встречу, однако, Рашид решил провести самостоятельно, в одиночку.
Это была встреча с Пэйви – гангстерским боссом. Она имела известность самого жесткого, осмотрительного и никому ничего не прощающего представителя преступной знати Дьюсабла. Ее вотчиной являлись несколько крупнейших независимых отделений. Много денег прошло через ее руки, но грязных следов не оставили. Пэйви командовала пороками всех мастей – начиная от проституции мужской и женской и до самых сильных наркотиков. Ее финансовые акулы были самыми сильными и опытными. Ее воры были самыми ловкими. К тому же Пэйви была красива, как античная богиня.
Облегающее платье превосходно сидело на ней. Формы миниатюрной фигуры были сталь совершенны, что даже самые высокие мужчины смотрели на нее снизу вверх. Темные волосы, корсетке постриженные "шапочкой", угольно-черные глаза с жесткими мерцающими алмазными искорками изощренного ума...
Встреча проходила в уютной маленькой комнатке где-то в глубине огромного – в один квадратный километр – прибежища пороков, которое Пэйви называла просто Клуб.
Она приказала своим ассистентам – типичным головорезам – удалиться из комнаты после первого обмена любезностями.
Еще раньше Рашид был обыскан (даже за зубы заглянули, как коню!) на предмет ношения оружия в бронированном помещении рядом со входом в Клуб. Хотя, собственно говоря, Рашид мог сломать эту длинную стройную шейку одной рукой, что и сама Пэйви, конечно же, знала не хуже его. И все-таки она отослала телохранителей. По ее глазам Рашид понял, что женщина поняла его намерения. Он пришел сюда для сделки, а не для убийства.
Когда они остались вдвоем, Пэйви наполнила бокалы своим любимым ароматическим ликером, сбросила отделанные драгоценностями домашние туфли и уселась на мягком сиденье, поджав под себя ноги. Качнула в воздухе бокалом в сторону Рашида и отпила глоток. Рашид последовал ее примеру.
– А теперь расскажите мне, что у вас на уме, – с ленивой улыбкой пропела она.
Рашид невольно подумал, что так мурлычет смертельно опасный хищник.
Он рассказал программу. Проблема, сообщил Рашид, состоит в том, что нельзя точно сказать, как все выйдет.
Пэйви кивнула.
Люди Кенны весьма удовлетворительно провели подготовку. Оставалось сказать главное – что от нее требуется, и лишь вкратце обрисовать основные моменты; подробности можно будет отработать позже.
Чем дольше он говорил, тем чаще улыбалась Пэйви. Ей такое нравилось. Кому-то это обойдется в очень приличные деньги. Пару раз она посмеялась, а после поведала Рашиду, чего она хочет взамен, – назвала сумму, которой хватило бы осчастливить небольшую планету сроком на год. Рашид уменьшил эту сумму на четверть – только потому, что чувствовал: она не поверит, если он не попытается это сделать.
И тут Пэйви удивила его.
– А каков ваш интерес? Что вы попросили у Кенны?
– Я не говорил с ним об этом, – был ответ.
– Очень мудро, – сказала Пэйви, кивая. – В случае победы вы сможете получить от него примерно столько же, сколько хочу я.
Рашид понял, что она права. Конечно, Кенна задавал ему такой вопрос: что он хочет получить за свою работу? И весьма насторожился, получив ответ: "Потом разберемся". Так зачем же он делает все это? Рашид и сам не мог понять.
Пэйви расспрашивала о других политических баталиях, в которых он участвовал, как один вор расспрашивает другого о секретах ремесла, давая возможность уходить от всего, что могло изобличить. Но не в этом заключалась проблема. Насколько Рашид мог понять себя, это были первые выборы, в которых он участвовал как эксперт; поэтому, рассказывая, он вдохновенно врал. Из него лились байки о политических событиях, где победы чередовались с отчаянными неудачами и ошеломляющими поворотами. И, довольно странно, но когда Рашид плел свои небылицы, а Пэйви не давала пустеть бокалам, ему казалось, что это совсем не ложь.
Наконец стало совсем поздно. Пора уходить. Рука Пэйви нерешительно плавала над кнопкой вызова телохранителей, чтобы те сопроводили Рашида к выходу. Вдруг лицо ее озарила странная улыбка. Пэйви разрумянилась, губы ее были мягкими, глаза дикими и голодными...
– Если хотите, можете остаться, – очень мягко прошептала она.
Длинные ее ногти поглаживали тончайшую ткань платья. От скрипящего звука Рашида подрал мороз по коже.
Он обдумывал ее требование – потому что это было именно требование.
Что привлекло к нему женщину столь неожиданно? Он видел причину. Близость его к власти – реальной власти. Но ведь он всего лишь Рашид. Разве не так? Где она, эта власть? И вдруг он понял. Внутри. Власть была внутри его существа.
Только не надо спрашивать почему и зачем. Пока не надо.
Он остался.

* * *

Сорок пятое отделение относилось к числу малонаселенных. Так было не всегда. Главное занятие обитателей окрестных трущоб состояло в заполнении рабочих мест по программам общественных работ, которые предоставлял тиран. До кризиса с АМ-2 все на Дьюсабле были так или иначе привлечены к этим работам.
Строились мосты – дублеры совершенно исправных арок в нескольких метрах рядом. Строились ненужные дороги, такие же ненужные высотные сверкающие общественные здания, что всегда сопровождалось хорошей оплатой и снабжением.
А причина в том, что каждый раз, когда сочинялись раздутые платежные ведомости, для оправдания расходов требовались все новые конторы. Министерства постоянно воевали друг с другом за дополнительные ставки и служащих, наращивая свою власть, и за шикарные офисы, где эти служащие должны сидеть, тем самым увеличивая свой престиж.
Так что нужда в рабочих местах существовала всегда и была огромной. Сорок пятое отделение неизменно славилось выбиванием максимально высокой оплаты для самых захудалых предприятий. Большие прибыли здесь заставляли всех пошевеливаться.
Но затем наступили тяжелые времена. Йелад был вынужден сбросить 45-е отделение с телеги финансирования рабочих мест. Жители стали возмущаться. Длинные очереди обиженных целыми днями стояли у дверей капитана отделения. К концу дня начальство успевало принять очень немногих.
Так что когда над окрестностями 45-го раздалось жужжание гравитолета начальства, это было встречено с тихим, но острым интересом. Окна машины были закрыты и затемнены; впрочем, никаких сомнений насчет того, кто находится внутри, не возникало – над радиатором развевался флажок тирана Йелада.
Машина двигалась медленно, как бы инспектируя закрытые магазины и предприятия с вывеской "Продается". Обитатели, бродившие по улицам – а их было много, поскольку работы было мало, – гадали о цели визита. Может, великий тиран привез великий сюрприз – например, премиальный контракт? Несколько потрепанных машин двинулись следом за правительственным экипажем на почтительном расстоянии от него.
Машина тирана свернула на дорогу, ведущую к дому капитана отделения. Ага! Хорошие новости.
Неожиданно гравитолет прибавил газу, как будто пассажир дал резкое приказание шоферу ехать отсюда.
В этот момент маленький пухленький мальчик стрелой метнулся через улицу вдогонку за мячиком. Гравитолет несся по дороге. Ребенок испуганно поднял невинные глаза и застыл на месте. Машина пока что вполне могла затормозить. Прохожие закричали слова предостережения ребенку. Матери завизжали, заранее сочувствуя возможному горю...
Дитя повернуло и неловко качнулось в спасительную сторону. И тут, как нарочно, машина ускорила ход. Будто намеренно!..
Гравитолет ударил ребенка, и, под громкие крики ужаса, тельце его, закувыркавшись в воздухе, упало на землю; хлынула кровь. Машина резко стала. Из нее выскочил одетый в униформу водитель. Прохожие сбегались к месту происшествия, но шофер выхватил пистолет и крикнул, чтобы никто не подходил. Они повиновались.
Водитель подошел к лежащему ребенку, оглянулся на машину. С шипением открылось боковое стекло, и люди увидели, будто кто-то внутри повелительно машет рукой. Шофер подхватил тельце и сунул его в машину, как какой-нибудь предмет.
В толпе раздались крики протеста. Водитель прорычал ругательство и угрожающе махнул оружием. Но толпа была в ярости. Все рванулись к гравитолету. Водитель вскочил в машину, и она унеслась, оставив позади разъяренных избирателей. Избирателей, которые теперь ненавидели само имя тирана Йелада – того, который презирал их настолько, что запросто давил их потомство.
Рашид швырнул пилотку на заднее сиденье машины. Тело, валяющееся там, зашевелилось, и ребенок сел.
– Дай тряпку, черт тебя побери! – потребовало дитя.
– Первый акт прошел очень удачно, – сказал Рашид, передавая назад ветошь. Мальчик стал обтирать бутафорскую кровь.
При близком взгляде в лицо мальчика на нем сразу обнаруживались морщины; циничные глаза быстро перебегали с предмета на предмет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38