..
— Сомневаюсь, что вам удастся что-то обнаружить. Это скорее дело полиции.
— Конечно, но решаю не я, — вежливо отвечал Шиб, и ему внезапно пришло в голову, что упорное нежелание Жан-Юга подключить к расследованию полицию выглядит более чем подозрительно.
Бабуля слегка изогнула одну из патрицианских бровей, ее глаза, такие же ярко-голубые, как у сына, холодно смотрели из-за двояковыпуклых очков. Заслышав гулкое эхо чьих-то шагов, она отвернулась.
Гаэль, слава богу! Девушка, с самым естественным видом, встряхнула копной рыжих волос, протянула онемевшей Бабуле руку с наманикюренными розовым лаком ногтями. .
— Здравствуйте, — спокойно произнесла она, — Как удачно, что вы здесь. Мне необходимо уточнить некоторые детали.
— Какие именно? — спросила Бабуля, скрещивая на груди ухоженные руки, усеянные старческими пигментными пятнами.
— Я нахожу вас очень наблюдательной и думаю, вы хорошо осведомлены о делах сына, — невозмутимо продолжала Гаэль. — Могу я узнать ваше мнение о гипотетических врагах сына? Мужчины ведь часто бывают слишком доверчивыми.
— Совершенно с вами согласна! — кивнула, расслабившись, Бабуля. — Жан-Юг не способен распознавать зло!
«Скройся, Шиб, тебе в разговоре этих дам ловить нечего!»
— Я вас ненадолго оставлю...
Он вышел, а они, казалось, даже не заметили. А Гаэль опасная штучка! Прирожденная актриса!
Осмонды все еще были здесь— Шиб слышал голоса, доносившиеся из гостиной. «Какая жалость, что Бабуля— женщина, — мимоходом подумал он, — Из нее вышел бы идеальный подозреваемый!»
Тут ему пришла в голову мысль о том, что сперму с фотографии можно отправить на анализ. Он должен исхитриться забрать фотографию, а пока осмотреть комнаты. Шиб быстро на цыпочках поднялся по лестнице. На каждой двери висела керамическая табличка с именем хозяина комнаты и какой-нибудь особой картинкой. УЭнис был нарисован утенок, у Аннабель— белка, у Элилу— белый кролик, у Луи-Мари— красный спортивный автомобиль, у Шарля— черная лошадь.
— Как старомодно! — пробормотал Шиб, входя в комнату Шарля.
Он быстро осмотрелся. Кровать с покрывалом в черно-белую клетку, высокий современный белый шкаф, черный письменный стол, на котором аккуратными стопками выложены папки. Керамический стакан в форме руки с ручками, блокноты, ноутбук в бело-зеленом корпусе. На стене — два плаката. На одном спринтеры устремлялись к финишу, на другом белый медведь разгуливает среди антарктических снегов. Шиб схватил блокнот. Черновик домашнего задания по математике... Он выдвинул полки. Учебники, словари, несколько номеров «Премьеры», два журнала по информатике, фотография обнаженного по пояс Брэда Питта, скорее всего вырезанная из журнала, Хм... Не Жюльетт Бинош и не Джулия Роберте, а Брэд Питт... Шиб вернул фотографию на место— под учебник истории, приподнял крышку ноутбука. На темно-синем экране плавали разноцветные кубики.
Шиб вышел, бесшумно прикрыв за собой дверь, и отправился в комнату Луи-Мари. Кровать, покрывало с изображениями Симпсонов, белый шкаф, этажерка с книгами для детей и юношества, черный письменный стол с картой мира, рядом — большой стеклянный глобус. Ручки, бело-синий ноутбук, последний том «Гарри Поттера», раскрытый на третьей главе. На стенах— киноафиши: «Очень страшное кино», «Империя наносит ответный удар», «Парк Юрского периода». На экранной заставке ноутбука красно-синий Человек-Паук карабкается на стеклянный небоскреб. В углу — синтезатор «Айва».
Шум где-то поблизости. Шиб выскользнул из комнаты. Внизу Осмонды прощались с Бланш. Значит, можно пойти в библиотеку и взять фотографию. Он спустился по лестнице, прижимаясь к стене, вышел в холл. Бланш и Осмонды стояли у выхода. Клотильда благодарила Колетт за книгу рецептов провансальской кухни. Услышав, как за ними закрылась дверь, Шиб направился в библиотеку. В доме царила абсолютная тишина. Гаэль и Бабуля, должно быть, вышли на улицу. Он потянул на себя ручку двери, ведущей в библиотеку, но не смог ее открыть. Она оказалась заперта на ключ. Кто-то был внутри. Но кто? Андрие? Снова неожиданно вернулся? Шиб тихонько постучал. Никакого результата.
— Мы здесь! — послышался за его спиной фальцет Бабули. — В зимнем саду.
Шиб присоединился к дамам. Гаэль и Бабуля пили чай.
— Чашечку крепкого чая? — предложила Бабуля. — Не люблю зеленый японский, который обожает Бланш.
— Спасибо, нет, — отказался Шиб. — Я не поклонник чая.
Бабуля поджала губы.
— Эти англичане все еще здесь? — спросила она.
— Уходят.
— Я боялась, что Бланш пригласит их к завтраку. Они очаровательны, но... Клотильда привержена бутылке, а Джон...
— Луиза рассказала мне, что Джон был... просто заворожен Бланш, — закончила за нее Гаэль, поднося чашку к губам.
«Луиза»! Гаэль называет эту дракониху по имени! Невероятно!
Старуха кивнула, наливая себе следующую чашку.
— Жан-Юг не придает этому значения, — продолжила Бабуля. — Но мне это кажется каким-то ненормальным. Он ведь может решить, что его поощряют.
— Я думаю, Джон испытывает к Бланш скорее платонические чувства, — примирительно сказала Гаэль. — Для мужчин его поколения вполне обычное дело.
Но Бабуля не собиралась сдаваться.
— Похотливый сатир! Старый развратник! — возмущенно прошипела она. — Мой муж не потерпел бы подобного поведения!
— В какой сфере он работал? — спросила Гаэль с таким интересом, словно ожидала услышать результаты последнего тиража лото.
— Ангерран? В финансовой. Такова семейная традиция. А он ведь ненавидел бухгалтерию! — добавила Бабуля с растроганной улыбкой, сразу помолодев лет на двадцать.
Потом на ее лицо вернулась маска суровости.
— Бедный мой дорогой Ангерран, как он был бы потрясен всеми этими... этими...
Она замолчала, допила чай. Шиб спрашивал себя, где сейчас Бланш и как ему раздобыть фотографию.
— Кажется, я оставил в библиотеке ручку, — сказал он, хлопая себя по карманам.
— Ну так сходите за ней, — равнодушно ответила Бабуля.
— Я пытался, но дверь была заперта на ключ.
— Заперта на ключ? — удивленно переспросила женщина. — Должно быть, Айша закрыла после уборки. Попросите ее вам открыть.
Шиб отправился на поиски Айши. Бланш он не встретил. Девушка орудовала пылесосом в столовой. Услышав его просьбу, она взяла большую связку ключей и направилась к библиотеке.
— Я не закрывала дверь, — прошептала она. — Наверняка старуха сама это сделала, чтобы ты не смог порыться в бумагах ее обожаемого сыночка.
Войдя, Шиб схватил фотографию за верх рамки, чтобы спрятать ее под куртку, но он зря старался: снимок вытерли. Не веря своим глазам, он провел рукой по тонкому паспарту.
— Ты сегодня здесь убиралась? — спросил он у Айши.
— Нет, не успела. Была в другой части дома.
Значит, кто-то прячется в доме? Шиб почти бегом поднялся по лестнице на второй этаж и распахнул двери спален одну за другой. Никого. Он осмотрел три ванные комнаты и встроенные шкафы в коридоре. Потом спустился на первый этаж, проверил кабинет Андрие, гостиную, столовую, где за длинным столом стояли два прибора.
Где же Бланш? Он вышел из дома. Она разговаривала с Коста, который показывал ей засохшее лимонное дерево. Безумие какое-то! Кто-то вошел в библиотеку после того, как он поднялся наверх. Прошло около получаса... За это время кто-то очистил фотографию и запер дверь на ключ. Джон Осмонд? Но Шиб видел, как Бланш проводила соседей до самых ворот. Впрочем, Осмонд мог сказать, будто забыл что-то, и вернуться... Но ведь у него нет ключа от библиотеки? Разве что сделал дубликат с ключей Айши... Нет, Шиб не мог вообразить грузного Джона Осмонда этаким Арсеном Люпеном...
— Оставайтесь обедать! — услышал он голос Бабули. — Бланш пойдет на пользу общество.
Шиб подумал, что ему бы не понравилось, если бы кто-то приглашал посторонних к обеду в его доме, не спрашивая разрешения. Да, Бабуля точно решила подтвердить свой статус вдовствующей королевы.
— Я говорила Гаэль, что вы оба должны остаться, — повторила она.
Мысль о том, чтобы сидеть за столом напротив Бланш и вести с ней светскую беседу, показалась Шибу невыносимой.
— Благодарю, но я занят, — соврал он.
— А я с удовольствием принимаю ваше приглашение, — ответила Гаэль, бросив на него удивленный взгляд. Но Шиб сделал вид, что ничего не заметил, и распрощался.
— Я вернусь за тобой через два часа, — пообещал он.
И тут заметил, что Бланш стоит на пороге, скрестив на груди руки.
— Так вы не останетесь обедать, месье Морено? — спросила она.
— Простите, не могу.
— Какой же вы трус! — прошептала она, когда он проходил мимо. И добавила, повысив голос: — Но вы, надеюсь, вернетесь к кофе?
— Я постараюсь, — сухо пообещал он.
Из кухни появилась Колетт с тяжелым подносом.
Шиб неловко пожал руку Бланш— у нее была сухая гладкая ладонь — и, не оборачиваясь, вышел.
Во дворе он столкнулся с Шарлем, который нетерпеливо стаскивал школьный рюкзак.
— Надеюсь, обед готов. Умираю от голода! — Шарль бежал через двор, размахивая набитым ранцем.
— Разве вы с братом не едите в школе? — спросил Шиб.
— Брат — может быть, но я сегодня устал как собака. И следующий урок у меня только в три! — весело бросил он и исчез в доме,
Шиб покинул усадьбу, пребывая в глубокой задумчивости. Шарль вполне мог прятаться в доме, ожидая удобного момента, чтобы проникнуть в библиотеку. Но мог ли подросток-гомосексуалист изнасиловать и убить свою сестру? Вряд ли... Вообще что-то не стыкуется с самого начала... Как будто два разных изображения наложились одно на другое. Шиб попытался проанализировать факты.
Главное событие: мертвая девочка. Возможно, ее убили. А перед тем изнасиловали. Потом труп украли. И вернули в часовню, распяв над алтарем. Тот, кто это сделал, осквернил статую Христа, Убил щенка, вспоров ему живот. Мастурбировал на семейную фотографию.
Второстепенные линии: старший из сыновей Андрие — гомосексуалист и трахается с садовником. Бланш Андрие трахается с человеком, бальзамировавшим тело ее дочери. Сосед-англичанин влюблен в Бланш. Свекровь ее презирает. Один из друзей семьи, очевидно, трахался с невестой делового партнера Андрие. Но самого Андрие, кажется, не в чем упрекнуть.
Итого: скорее всего, преступник — любой сосед-гетеросексуал. Значит, нужно исключить Шарля и Коста? Но что, если Луи-Мари солгал? Получается замкнутый круг. И почему Шарль намекнул Ноэми Лабаррьер, что он сам, Шиб, гомосексуалист?
Интересно, догадается Гаэль, что произошло между ним и Бланш в ту долгую бессонную ночь? Новая версия «Отелло», черно-белое кино, детям до шестнадцати вход воспрещен...
Шиб почувствовал голод, остановился у «Макдональдса» и, отстояв пятнадцать минут в очереди, заказал два «Биг-мака» работавшей за кассой шведской студентке, чья широкая улыбка словно была нарисована карикатуристом. Устроившись в самом спокойном углу — на стоячем месте за одноногим столиком у туалета, — сжевал свои гамбургеры, снова и снова мысленно прокручивая последние события.
Потом он вернулся к машине и попытался почитать голландский разговорник, купленный во время поездки в Амстердам. Некоторое время Шиб, как попугай, повторял фразы, потом швырнул книгу на заднее сиденье, закинул руки за голову и прикрыл глаза. «Хорошо бы немного вздремнуть», — подумал он. Однако через пять минут понял, что заснуть не удастся, потер виски, порылся в бардачке, но не нашел ничего интересного. Он решил съездить на автомойку, но потом ему захотелось пройтись, чтобы размять ноги. Когда два часа наконец прошли, он с облегчением залез в машину и поехал к дому Андрие, но по дороге застрял в пробке.
По дороге он заметил маленький серебристо-серый автомобильчик, свернувший на боковую дорожку, ведущую к усадьбе Лабаррьеров. За рулем сидела женщина с длинными белокурыми волосами. Итак, Винни-Пушка снова решила нанести визит своим дорогим друзьям... Шиб притормозил, вытащил из кармана мобильник и набрал номер Лабаррьеров. Послышались длинные гудки, потом включился автоответчик.
— Здравствуйте, это Леонар Морено. Я забыл дать вам средство для ухода за шерстью Скотти. Как раз сейчас я проезжаю мимо и мог бы его занести.
Пауза. Трубку так и не сняли.
— Хорошо, я перезвоню. До свидания.
Итак, Лабаррьеров, очевидно, нет дома. Но серый автомобильчик усадьбу не покинул.
Бланш встала из-за стола через несколько минут после того, как Шиб выпил чашку ямайского эспрессо, сославшись на то, что ей нужно сделать несколько звонков. Они с Гаэль еще немного поболтали с Бабулей, которая без умолку предавалась воспоминаниям о Золотом веке, закончившемся в мае шестьдесят восьмого, распрощались и поехали в город. По пути они встретили «ягуар» Андрие, но Жан-Юг, скорее всего, не заметил их, потому что с отсутствующим видом смотрел прямо перед собой.
Проезжая мимо усадьбы Лабаррьеров, Шиб слегка притормозил. Автомобильчика Винни-Пушки уже не было.
Гаэль, разумеется, захотела узнать, почему Шиб не остался на обед, и ему пришлось выдумывать срочную встречу с клиентом. Чтобы поскорее сменить тему, он рассказал о найденной в библиотеке фотографии, заляпанной спермой и таинственным образом очищенной.
— Может, это Шарль? — спросила Гаэль после минутного размышления. — Как ты думаешь?
— Не знаю. А ты уверена, что не заметила никого из посторонних в доме?
— Да, конечно, семерых гномов и Дракулу. Извини, забыла тебе сказать.
Шиб высадил Гаэль у вокзала — она собиралась с друзьями в театр— и вернулся домой в отвратительном настроении, с тяжелой головой и до крайности взвинченными нервами.
Ящик для писем был забит рекламными проспектами, которые Шиб выбросил в ближайшую помойку. Под ними он обнаружил письмо из налоговой инспекции, открытку от приятеля, отдыхающего на Кубе, и бумажный сверток размером с книгу. Нужели и правда книга? Шиб развернул обертку. Внутри оказался DVD. На черной коробке не было никакого названия. Шиб поднялся в комнату в мезонине и вставил диск в плеер. Может, какая-то рекламная акция? Он с трудом отыскал завалившийся под подушку пульт, растянулся на животе и начал смотреть на экран.
Несколько секунд экран оставался темным, потом появилось изображение— не очень четкое, полутемное, но вполне различимое: мужчина, взбирающийся по водосточной трубе. Мужчина, как две капли воды похожий на него! Воровато оглядывающийся через плечо. Шиб судорожно сглотнул слюну. Невозможно! Никто не мог видеть его в ту ночь! Но кассета доказывала обратное. Мужчина на экране влез в окно и аккуратно закрыл створки изнутри. Слава богу, кажется, все. Снова темнота. Сама мысль о том, что кто-то мог заснять его в постели с Бланш, вызывала у него тошноту. Шиб просмотрел изображение в ускоренном режиме, но на диске больше ничего не оказалось. Он взял коробку и тщательно осмотрел ее со всех сторон. Обычная пластиковая коробка безо всяких наклеек. Если на ней и были отпечатки чьих-то пальцев, он наверняка «затоптал» их своими собственными. В любом случае он бы никогда не стал никому показывать эту запись... У того, кто ее сделал, разумеется, есть копия. Шиб почти наяву услышал, как звонит телефон и чей-то придушенный голос требует, чтобы он явился в условленное место с двумя сотнями тысяч евро в мелких купюрах в пластиковой сумке. Он бы и в самом деле предпочел, чтобы человек, приславший ему запись, оказался шантажистом, расчетливым вымогателем, любящим деньги, а не садистом-педофилом, который просто ради удовольствия передаст такой же точно диск в руки Андрие. О, господи, надо предупредить Бланш! Сказать ей, чтобы она сама проверяла почту. А вдруг уже слишком поздно?..
Шиб почти бегом бросился к телефону, и как раз в отот момент тот зазвонил. Задыхаясь, Шиб схватил трубку и прохрипел «алло», ожидая самого худшего.
— Здравствуйте, это Ноэми Лабаррьер. Очень жаль, что вы меня не застали сегодня днем. Я поехала забрать Поля из города — у него было деловое совещание, — и мы решили там позавтракать. Погода выдалась на славу!
Так, значит, Лабаррьера тоже не было дома сегодня днем? Странно...
— Не беспокойтесь, я могу заехать завтра, если вам удобно.
— Часов в одиннадцать утра было бы идеально.
— Отлично. До завтра.
К кому же приезжала Винни-Пушка? Если к Лабаррьерам, то что она делала в доме, пока их не было? Может, незаметно пробралась через их территорию в усадьбу Андрие? Приехала забрать своего сообщника после того, как тот очистил фотографию? Кто же он? Шассиньоль, давний друг Андрие, отвергнутый поклонник Бланш, — безжалостный убийца?
Шиб рухнул на кровать и закрыл глаза. Слишком много событий сразу. Информационное перенасыщение... Нужно успокоиться. Рассортировать факты. Итак, главное — видеозапись. Если Андрие ее увидит, то сдерет с него шкуру в буквальном смысле слова. Заплатит наемному убийце, который подстрелит его, как кролика. Шиб не сомневался, что у милейшего Жан-Юга найдутся необходимые связи, чтобы без проблем избавиться от любовника жены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
— Сомневаюсь, что вам удастся что-то обнаружить. Это скорее дело полиции.
— Конечно, но решаю не я, — вежливо отвечал Шиб, и ему внезапно пришло в голову, что упорное нежелание Жан-Юга подключить к расследованию полицию выглядит более чем подозрительно.
Бабуля слегка изогнула одну из патрицианских бровей, ее глаза, такие же ярко-голубые, как у сына, холодно смотрели из-за двояковыпуклых очков. Заслышав гулкое эхо чьих-то шагов, она отвернулась.
Гаэль, слава богу! Девушка, с самым естественным видом, встряхнула копной рыжих волос, протянула онемевшей Бабуле руку с наманикюренными розовым лаком ногтями. .
— Здравствуйте, — спокойно произнесла она, — Как удачно, что вы здесь. Мне необходимо уточнить некоторые детали.
— Какие именно? — спросила Бабуля, скрещивая на груди ухоженные руки, усеянные старческими пигментными пятнами.
— Я нахожу вас очень наблюдательной и думаю, вы хорошо осведомлены о делах сына, — невозмутимо продолжала Гаэль. — Могу я узнать ваше мнение о гипотетических врагах сына? Мужчины ведь часто бывают слишком доверчивыми.
— Совершенно с вами согласна! — кивнула, расслабившись, Бабуля. — Жан-Юг не способен распознавать зло!
«Скройся, Шиб, тебе в разговоре этих дам ловить нечего!»
— Я вас ненадолго оставлю...
Он вышел, а они, казалось, даже не заметили. А Гаэль опасная штучка! Прирожденная актриса!
Осмонды все еще были здесь— Шиб слышал голоса, доносившиеся из гостиной. «Какая жалость, что Бабуля— женщина, — мимоходом подумал он, — Из нее вышел бы идеальный подозреваемый!»
Тут ему пришла в голову мысль о том, что сперму с фотографии можно отправить на анализ. Он должен исхитриться забрать фотографию, а пока осмотреть комнаты. Шиб быстро на цыпочках поднялся по лестнице. На каждой двери висела керамическая табличка с именем хозяина комнаты и какой-нибудь особой картинкой. УЭнис был нарисован утенок, у Аннабель— белка, у Элилу— белый кролик, у Луи-Мари— красный спортивный автомобиль, у Шарля— черная лошадь.
— Как старомодно! — пробормотал Шиб, входя в комнату Шарля.
Он быстро осмотрелся. Кровать с покрывалом в черно-белую клетку, высокий современный белый шкаф, черный письменный стол, на котором аккуратными стопками выложены папки. Керамический стакан в форме руки с ручками, блокноты, ноутбук в бело-зеленом корпусе. На стене — два плаката. На одном спринтеры устремлялись к финишу, на другом белый медведь разгуливает среди антарктических снегов. Шиб схватил блокнот. Черновик домашнего задания по математике... Он выдвинул полки. Учебники, словари, несколько номеров «Премьеры», два журнала по информатике, фотография обнаженного по пояс Брэда Питта, скорее всего вырезанная из журнала, Хм... Не Жюльетт Бинош и не Джулия Роберте, а Брэд Питт... Шиб вернул фотографию на место— под учебник истории, приподнял крышку ноутбука. На темно-синем экране плавали разноцветные кубики.
Шиб вышел, бесшумно прикрыв за собой дверь, и отправился в комнату Луи-Мари. Кровать, покрывало с изображениями Симпсонов, белый шкаф, этажерка с книгами для детей и юношества, черный письменный стол с картой мира, рядом — большой стеклянный глобус. Ручки, бело-синий ноутбук, последний том «Гарри Поттера», раскрытый на третьей главе. На стенах— киноафиши: «Очень страшное кино», «Империя наносит ответный удар», «Парк Юрского периода». На экранной заставке ноутбука красно-синий Человек-Паук карабкается на стеклянный небоскреб. В углу — синтезатор «Айва».
Шум где-то поблизости. Шиб выскользнул из комнаты. Внизу Осмонды прощались с Бланш. Значит, можно пойти в библиотеку и взять фотографию. Он спустился по лестнице, прижимаясь к стене, вышел в холл. Бланш и Осмонды стояли у выхода. Клотильда благодарила Колетт за книгу рецептов провансальской кухни. Услышав, как за ними закрылась дверь, Шиб направился в библиотеку. В доме царила абсолютная тишина. Гаэль и Бабуля, должно быть, вышли на улицу. Он потянул на себя ручку двери, ведущей в библиотеку, но не смог ее открыть. Она оказалась заперта на ключ. Кто-то был внутри. Но кто? Андрие? Снова неожиданно вернулся? Шиб тихонько постучал. Никакого результата.
— Мы здесь! — послышался за его спиной фальцет Бабули. — В зимнем саду.
Шиб присоединился к дамам. Гаэль и Бабуля пили чай.
— Чашечку крепкого чая? — предложила Бабуля. — Не люблю зеленый японский, который обожает Бланш.
— Спасибо, нет, — отказался Шиб. — Я не поклонник чая.
Бабуля поджала губы.
— Эти англичане все еще здесь? — спросила она.
— Уходят.
— Я боялась, что Бланш пригласит их к завтраку. Они очаровательны, но... Клотильда привержена бутылке, а Джон...
— Луиза рассказала мне, что Джон был... просто заворожен Бланш, — закончила за нее Гаэль, поднося чашку к губам.
«Луиза»! Гаэль называет эту дракониху по имени! Невероятно!
Старуха кивнула, наливая себе следующую чашку.
— Жан-Юг не придает этому значения, — продолжила Бабуля. — Но мне это кажется каким-то ненормальным. Он ведь может решить, что его поощряют.
— Я думаю, Джон испытывает к Бланш скорее платонические чувства, — примирительно сказала Гаэль. — Для мужчин его поколения вполне обычное дело.
Но Бабуля не собиралась сдаваться.
— Похотливый сатир! Старый развратник! — возмущенно прошипела она. — Мой муж не потерпел бы подобного поведения!
— В какой сфере он работал? — спросила Гаэль с таким интересом, словно ожидала услышать результаты последнего тиража лото.
— Ангерран? В финансовой. Такова семейная традиция. А он ведь ненавидел бухгалтерию! — добавила Бабуля с растроганной улыбкой, сразу помолодев лет на двадцать.
Потом на ее лицо вернулась маска суровости.
— Бедный мой дорогой Ангерран, как он был бы потрясен всеми этими... этими...
Она замолчала, допила чай. Шиб спрашивал себя, где сейчас Бланш и как ему раздобыть фотографию.
— Кажется, я оставил в библиотеке ручку, — сказал он, хлопая себя по карманам.
— Ну так сходите за ней, — равнодушно ответила Бабуля.
— Я пытался, но дверь была заперта на ключ.
— Заперта на ключ? — удивленно переспросила женщина. — Должно быть, Айша закрыла после уборки. Попросите ее вам открыть.
Шиб отправился на поиски Айши. Бланш он не встретил. Девушка орудовала пылесосом в столовой. Услышав его просьбу, она взяла большую связку ключей и направилась к библиотеке.
— Я не закрывала дверь, — прошептала она. — Наверняка старуха сама это сделала, чтобы ты не смог порыться в бумагах ее обожаемого сыночка.
Войдя, Шиб схватил фотографию за верх рамки, чтобы спрятать ее под куртку, но он зря старался: снимок вытерли. Не веря своим глазам, он провел рукой по тонкому паспарту.
— Ты сегодня здесь убиралась? — спросил он у Айши.
— Нет, не успела. Была в другой части дома.
Значит, кто-то прячется в доме? Шиб почти бегом поднялся по лестнице на второй этаж и распахнул двери спален одну за другой. Никого. Он осмотрел три ванные комнаты и встроенные шкафы в коридоре. Потом спустился на первый этаж, проверил кабинет Андрие, гостиную, столовую, где за длинным столом стояли два прибора.
Где же Бланш? Он вышел из дома. Она разговаривала с Коста, который показывал ей засохшее лимонное дерево. Безумие какое-то! Кто-то вошел в библиотеку после того, как он поднялся наверх. Прошло около получаса... За это время кто-то очистил фотографию и запер дверь на ключ. Джон Осмонд? Но Шиб видел, как Бланш проводила соседей до самых ворот. Впрочем, Осмонд мог сказать, будто забыл что-то, и вернуться... Но ведь у него нет ключа от библиотеки? Разве что сделал дубликат с ключей Айши... Нет, Шиб не мог вообразить грузного Джона Осмонда этаким Арсеном Люпеном...
— Оставайтесь обедать! — услышал он голос Бабули. — Бланш пойдет на пользу общество.
Шиб подумал, что ему бы не понравилось, если бы кто-то приглашал посторонних к обеду в его доме, не спрашивая разрешения. Да, Бабуля точно решила подтвердить свой статус вдовствующей королевы.
— Я говорила Гаэль, что вы оба должны остаться, — повторила она.
Мысль о том, чтобы сидеть за столом напротив Бланш и вести с ней светскую беседу, показалась Шибу невыносимой.
— Благодарю, но я занят, — соврал он.
— А я с удовольствием принимаю ваше приглашение, — ответила Гаэль, бросив на него удивленный взгляд. Но Шиб сделал вид, что ничего не заметил, и распрощался.
— Я вернусь за тобой через два часа, — пообещал он.
И тут заметил, что Бланш стоит на пороге, скрестив на груди руки.
— Так вы не останетесь обедать, месье Морено? — спросила она.
— Простите, не могу.
— Какой же вы трус! — прошептала она, когда он проходил мимо. И добавила, повысив голос: — Но вы, надеюсь, вернетесь к кофе?
— Я постараюсь, — сухо пообещал он.
Из кухни появилась Колетт с тяжелым подносом.
Шиб неловко пожал руку Бланш— у нее была сухая гладкая ладонь — и, не оборачиваясь, вышел.
Во дворе он столкнулся с Шарлем, который нетерпеливо стаскивал школьный рюкзак.
— Надеюсь, обед готов. Умираю от голода! — Шарль бежал через двор, размахивая набитым ранцем.
— Разве вы с братом не едите в школе? — спросил Шиб.
— Брат — может быть, но я сегодня устал как собака. И следующий урок у меня только в три! — весело бросил он и исчез в доме,
Шиб покинул усадьбу, пребывая в глубокой задумчивости. Шарль вполне мог прятаться в доме, ожидая удобного момента, чтобы проникнуть в библиотеку. Но мог ли подросток-гомосексуалист изнасиловать и убить свою сестру? Вряд ли... Вообще что-то не стыкуется с самого начала... Как будто два разных изображения наложились одно на другое. Шиб попытался проанализировать факты.
Главное событие: мертвая девочка. Возможно, ее убили. А перед тем изнасиловали. Потом труп украли. И вернули в часовню, распяв над алтарем. Тот, кто это сделал, осквернил статую Христа, Убил щенка, вспоров ему живот. Мастурбировал на семейную фотографию.
Второстепенные линии: старший из сыновей Андрие — гомосексуалист и трахается с садовником. Бланш Андрие трахается с человеком, бальзамировавшим тело ее дочери. Сосед-англичанин влюблен в Бланш. Свекровь ее презирает. Один из друзей семьи, очевидно, трахался с невестой делового партнера Андрие. Но самого Андрие, кажется, не в чем упрекнуть.
Итого: скорее всего, преступник — любой сосед-гетеросексуал. Значит, нужно исключить Шарля и Коста? Но что, если Луи-Мари солгал? Получается замкнутый круг. И почему Шарль намекнул Ноэми Лабаррьер, что он сам, Шиб, гомосексуалист?
Интересно, догадается Гаэль, что произошло между ним и Бланш в ту долгую бессонную ночь? Новая версия «Отелло», черно-белое кино, детям до шестнадцати вход воспрещен...
Шиб почувствовал голод, остановился у «Макдональдса» и, отстояв пятнадцать минут в очереди, заказал два «Биг-мака» работавшей за кассой шведской студентке, чья широкая улыбка словно была нарисована карикатуристом. Устроившись в самом спокойном углу — на стоячем месте за одноногим столиком у туалета, — сжевал свои гамбургеры, снова и снова мысленно прокручивая последние события.
Потом он вернулся к машине и попытался почитать голландский разговорник, купленный во время поездки в Амстердам. Некоторое время Шиб, как попугай, повторял фразы, потом швырнул книгу на заднее сиденье, закинул руки за голову и прикрыл глаза. «Хорошо бы немного вздремнуть», — подумал он. Однако через пять минут понял, что заснуть не удастся, потер виски, порылся в бардачке, но не нашел ничего интересного. Он решил съездить на автомойку, но потом ему захотелось пройтись, чтобы размять ноги. Когда два часа наконец прошли, он с облегчением залез в машину и поехал к дому Андрие, но по дороге застрял в пробке.
По дороге он заметил маленький серебристо-серый автомобильчик, свернувший на боковую дорожку, ведущую к усадьбе Лабаррьеров. За рулем сидела женщина с длинными белокурыми волосами. Итак, Винни-Пушка снова решила нанести визит своим дорогим друзьям... Шиб притормозил, вытащил из кармана мобильник и набрал номер Лабаррьеров. Послышались длинные гудки, потом включился автоответчик.
— Здравствуйте, это Леонар Морено. Я забыл дать вам средство для ухода за шерстью Скотти. Как раз сейчас я проезжаю мимо и мог бы его занести.
Пауза. Трубку так и не сняли.
— Хорошо, я перезвоню. До свидания.
Итак, Лабаррьеров, очевидно, нет дома. Но серый автомобильчик усадьбу не покинул.
Бланш встала из-за стола через несколько минут после того, как Шиб выпил чашку ямайского эспрессо, сославшись на то, что ей нужно сделать несколько звонков. Они с Гаэль еще немного поболтали с Бабулей, которая без умолку предавалась воспоминаниям о Золотом веке, закончившемся в мае шестьдесят восьмого, распрощались и поехали в город. По пути они встретили «ягуар» Андрие, но Жан-Юг, скорее всего, не заметил их, потому что с отсутствующим видом смотрел прямо перед собой.
Проезжая мимо усадьбы Лабаррьеров, Шиб слегка притормозил. Автомобильчика Винни-Пушки уже не было.
Гаэль, разумеется, захотела узнать, почему Шиб не остался на обед, и ему пришлось выдумывать срочную встречу с клиентом. Чтобы поскорее сменить тему, он рассказал о найденной в библиотеке фотографии, заляпанной спермой и таинственным образом очищенной.
— Может, это Шарль? — спросила Гаэль после минутного размышления. — Как ты думаешь?
— Не знаю. А ты уверена, что не заметила никого из посторонних в доме?
— Да, конечно, семерых гномов и Дракулу. Извини, забыла тебе сказать.
Шиб высадил Гаэль у вокзала — она собиралась с друзьями в театр— и вернулся домой в отвратительном настроении, с тяжелой головой и до крайности взвинченными нервами.
Ящик для писем был забит рекламными проспектами, которые Шиб выбросил в ближайшую помойку. Под ними он обнаружил письмо из налоговой инспекции, открытку от приятеля, отдыхающего на Кубе, и бумажный сверток размером с книгу. Нужели и правда книга? Шиб развернул обертку. Внутри оказался DVD. На черной коробке не было никакого названия. Шиб поднялся в комнату в мезонине и вставил диск в плеер. Может, какая-то рекламная акция? Он с трудом отыскал завалившийся под подушку пульт, растянулся на животе и начал смотреть на экран.
Несколько секунд экран оставался темным, потом появилось изображение— не очень четкое, полутемное, но вполне различимое: мужчина, взбирающийся по водосточной трубе. Мужчина, как две капли воды похожий на него! Воровато оглядывающийся через плечо. Шиб судорожно сглотнул слюну. Невозможно! Никто не мог видеть его в ту ночь! Но кассета доказывала обратное. Мужчина на экране влез в окно и аккуратно закрыл створки изнутри. Слава богу, кажется, все. Снова темнота. Сама мысль о том, что кто-то мог заснять его в постели с Бланш, вызывала у него тошноту. Шиб просмотрел изображение в ускоренном режиме, но на диске больше ничего не оказалось. Он взял коробку и тщательно осмотрел ее со всех сторон. Обычная пластиковая коробка безо всяких наклеек. Если на ней и были отпечатки чьих-то пальцев, он наверняка «затоптал» их своими собственными. В любом случае он бы никогда не стал никому показывать эту запись... У того, кто ее сделал, разумеется, есть копия. Шиб почти наяву услышал, как звонит телефон и чей-то придушенный голос требует, чтобы он явился в условленное место с двумя сотнями тысяч евро в мелких купюрах в пластиковой сумке. Он бы и в самом деле предпочел, чтобы человек, приславший ему запись, оказался шантажистом, расчетливым вымогателем, любящим деньги, а не садистом-педофилом, который просто ради удовольствия передаст такой же точно диск в руки Андрие. О, господи, надо предупредить Бланш! Сказать ей, чтобы она сама проверяла почту. А вдруг уже слишком поздно?..
Шиб почти бегом бросился к телефону, и как раз в отот момент тот зазвонил. Задыхаясь, Шиб схватил трубку и прохрипел «алло», ожидая самого худшего.
— Здравствуйте, это Ноэми Лабаррьер. Очень жаль, что вы меня не застали сегодня днем. Я поехала забрать Поля из города — у него было деловое совещание, — и мы решили там позавтракать. Погода выдалась на славу!
Так, значит, Лабаррьера тоже не было дома сегодня днем? Странно...
— Не беспокойтесь, я могу заехать завтра, если вам удобно.
— Часов в одиннадцать утра было бы идеально.
— Отлично. До завтра.
К кому же приезжала Винни-Пушка? Если к Лабаррьерам, то что она делала в доме, пока их не было? Может, незаметно пробралась через их территорию в усадьбу Андрие? Приехала забрать своего сообщника после того, как тот очистил фотографию? Кто же он? Шассиньоль, давний друг Андрие, отвергнутый поклонник Бланш, — безжалостный убийца?
Шиб рухнул на кровать и закрыл глаза. Слишком много событий сразу. Информационное перенасыщение... Нужно успокоиться. Рассортировать факты. Итак, главное — видеозапись. Если Андрие ее увидит, то сдерет с него шкуру в буквальном смысле слова. Заплатит наемному убийце, который подстрелит его, как кролика. Шиб не сомневался, что у милейшего Жан-Юга найдутся необходимые связи, чтобы без проблем избавиться от любовника жены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35