Та сторона ее жизни, о которой не знал ни твой отец, ни все мы. Вот что сводит тебя с ума. Ты паникуешь, терзаешь себя и всех подряд в чем-то подозреваешь.
Жорж. И правильно делаю! Разоблачил же я Титуса и Пюс. Ничего себе пустячок!
Эвелина. И ты смотришься вместе с детьми во все зеркала, спрашивая себя, твои ли они.
Жорж. Так я и знал! Шпионки чертовы! Здесь каждый мой жест тут же фиксируется и обсуждается! И сразу начинается: «шу-шу-шу», «шу-шу-шу». Что они всюду суются, сучки проклятые!
Эвелина. Ты же знаешь, что это правда, Жорж.
Жорж. Что ж, я не имею права в зеркало посмотреться, когда у меня ребенок на руках?
Эвелина. А я «изменила» тебе с Титусом, и мы втайне от тебя встречались на стороне. Я прекрасно понимаю, что творится у тебя на душе после того ужасного разоблачения. Уверяю тебя, я вовсе не собираюсь смеяться ни над твоими родителями, ни тем более над тобой.
Жорж. Ах ты боже мой, как трогательно! Ты, я вижу, собралась меня жалеть? Плакать надо мной? Нет уж, избавь меня от мелодрамы? Терпеть не могу этот жанр.
Эвелина. Я просто хотела тебя успокоить, немножко умерить твою тоску.
Жорж. Мою тоску?!
Эвелина. Да, твою тоску. Ту тоску, что охватывает нас, когда мы прикасаемся к тайне близких нам людей и понимаем, что, как они ни близки, мы ничего или почти ничего о них не знаем. И то, что ты обнаружил в жизни твоей матери, внезапно разбудило в тебе эту тоску и сделало безумно несчастным.
Жорж. Ну и что? У тебя, может, имеются пилюли от несчастья и тоски?
Эвелина. Мне кажется, да, у меня есть средство. И я единственная им владею.
Жорж. А именно?
Эвелина. Я знаю, что тебя мучит: тебе не дает покоя то, что ты ничего не знаешь обо мне. Вот уже три года, как мы живем раздельно, и ты часто выходишь из себя потому, что ничего не понимаешь в моей жизни. Тебе хотелось бы, чтобы у меня был любовник: тогда все стало бы на свои места, и ты перестал бы задавать себе этот вопрос и почувствовал себя наконец полностью освобожденным от меня.
Жорж. И ты хочешь наконец признаться, что он у тебя есть?
Эвелина. Да. Я решила тебе сказать. В моей жизни есть мужчина. Благодаря ему моя жизнь вот уже два года обрела новый смысл. Я больше не одинока. Вот… ты можешь больше не мучиться по этому поводу.
Жорж. Ты хорошо сделала, что сказала мне, милая моя Эвелина. Ты очень хорошо сделала. И твоя жалость очень тронула меня. Но только, видишь ли, твоя история шита белыми нитками. Спасибо тебе, спасибо за сочувствие, но не надо… избавь меня от него. Ты видишь, я говорю с тобой спокойно, без гнева. Но сейчас ты кривишь душой, дорогая моя.
Эвелина. Но, Жорж… это правда!
Жорж. Нет. Не убеждай меня, это бесполезно. Ты добьешься лишь того, что действительно причинишь мне боль.
Эвелина. Хочешь доказательств?
Жорж. О нет, нет! Только не это! Не надо мне никаких доказательств. Я тебя слишком хорошо знаю, именно доказательствами ты меня и обманешь.
Эвелина. Но, Жорж… за кого ты меня принимаешь?
Жорж. Ты очень умна. Очень умна. Ты видишь: я признаю твое превосходство. Ты взяла надо мной верх. Согласен. Но все же не заходи слишком далеко, поняла? Доброй ночи.
Эвелина. Что я тебе сделала, Жорж?
Жорж. Ничего. Ничего ты мне не сделала. Ты просто взяла надо мной верх, вот и все.
Эвелина. Я вовсе не стремилась взять над тобой верх. Я просто хотела помочь тебе.
Жорж. Хотела меня успокоить?
Эвелина. Да.
Жорж. Я так и понял. Еще раз благодарю тебя. Все равно, никто ничего ни для кого не может сделать. Запомни это. Особенно ты - для меня.
Эвелина. Почему именно я для тебя?
Жорж. Спроси у огня, спроси у воды.
Эвелина. Боже, как ты несчастлив!
Жорж. Что? Ты смеешься надо мной?
Эвелина. Как ты, должно быть, несчастлив, если до такой степени презираешь меня за то, что я - не несчастна.
Жорж. Ладно, оставим это. Доброй ночи. И не болтай ерунды. Я больше не доверяю счастью других. Завтра я зайду поцеловать Фредерика. Спи спокойно. Доброй ночи. И… передай привет своему любовнику. (Выходит.)
Эвелина. Ну вот… (Наливает себе виски, закуривает новую сигарету, садится по-турецки в глубокое кресло, ставит стакан рядом и берет телефонный аппарат. Набирает номер.) Это я!
Занавес
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Жорж. И правильно делаю! Разоблачил же я Титуса и Пюс. Ничего себе пустячок!
Эвелина. И ты смотришься вместе с детьми во все зеркала, спрашивая себя, твои ли они.
Жорж. Так я и знал! Шпионки чертовы! Здесь каждый мой жест тут же фиксируется и обсуждается! И сразу начинается: «шу-шу-шу», «шу-шу-шу». Что они всюду суются, сучки проклятые!
Эвелина. Ты же знаешь, что это правда, Жорж.
Жорж. Что ж, я не имею права в зеркало посмотреться, когда у меня ребенок на руках?
Эвелина. А я «изменила» тебе с Титусом, и мы втайне от тебя встречались на стороне. Я прекрасно понимаю, что творится у тебя на душе после того ужасного разоблачения. Уверяю тебя, я вовсе не собираюсь смеяться ни над твоими родителями, ни тем более над тобой.
Жорж. Ах ты боже мой, как трогательно! Ты, я вижу, собралась меня жалеть? Плакать надо мной? Нет уж, избавь меня от мелодрамы? Терпеть не могу этот жанр.
Эвелина. Я просто хотела тебя успокоить, немножко умерить твою тоску.
Жорж. Мою тоску?!
Эвелина. Да, твою тоску. Ту тоску, что охватывает нас, когда мы прикасаемся к тайне близких нам людей и понимаем, что, как они ни близки, мы ничего или почти ничего о них не знаем. И то, что ты обнаружил в жизни твоей матери, внезапно разбудило в тебе эту тоску и сделало безумно несчастным.
Жорж. Ну и что? У тебя, может, имеются пилюли от несчастья и тоски?
Эвелина. Мне кажется, да, у меня есть средство. И я единственная им владею.
Жорж. А именно?
Эвелина. Я знаю, что тебя мучит: тебе не дает покоя то, что ты ничего не знаешь обо мне. Вот уже три года, как мы живем раздельно, и ты часто выходишь из себя потому, что ничего не понимаешь в моей жизни. Тебе хотелось бы, чтобы у меня был любовник: тогда все стало бы на свои места, и ты перестал бы задавать себе этот вопрос и почувствовал себя наконец полностью освобожденным от меня.
Жорж. И ты хочешь наконец признаться, что он у тебя есть?
Эвелина. Да. Я решила тебе сказать. В моей жизни есть мужчина. Благодаря ему моя жизнь вот уже два года обрела новый смысл. Я больше не одинока. Вот… ты можешь больше не мучиться по этому поводу.
Жорж. Ты хорошо сделала, что сказала мне, милая моя Эвелина. Ты очень хорошо сделала. И твоя жалость очень тронула меня. Но только, видишь ли, твоя история шита белыми нитками. Спасибо тебе, спасибо за сочувствие, но не надо… избавь меня от него. Ты видишь, я говорю с тобой спокойно, без гнева. Но сейчас ты кривишь душой, дорогая моя.
Эвелина. Но, Жорж… это правда!
Жорж. Нет. Не убеждай меня, это бесполезно. Ты добьешься лишь того, что действительно причинишь мне боль.
Эвелина. Хочешь доказательств?
Жорж. О нет, нет! Только не это! Не надо мне никаких доказательств. Я тебя слишком хорошо знаю, именно доказательствами ты меня и обманешь.
Эвелина. Но, Жорж… за кого ты меня принимаешь?
Жорж. Ты очень умна. Очень умна. Ты видишь: я признаю твое превосходство. Ты взяла надо мной верх. Согласен. Но все же не заходи слишком далеко, поняла? Доброй ночи.
Эвелина. Что я тебе сделала, Жорж?
Жорж. Ничего. Ничего ты мне не сделала. Ты просто взяла надо мной верх, вот и все.
Эвелина. Я вовсе не стремилась взять над тобой верх. Я просто хотела помочь тебе.
Жорж. Хотела меня успокоить?
Эвелина. Да.
Жорж. Я так и понял. Еще раз благодарю тебя. Все равно, никто ничего ни для кого не может сделать. Запомни это. Особенно ты - для меня.
Эвелина. Почему именно я для тебя?
Жорж. Спроси у огня, спроси у воды.
Эвелина. Боже, как ты несчастлив!
Жорж. Что? Ты смеешься надо мной?
Эвелина. Как ты, должно быть, несчастлив, если до такой степени презираешь меня за то, что я - не несчастна.
Жорж. Ладно, оставим это. Доброй ночи. И не болтай ерунды. Я больше не доверяю счастью других. Завтра я зайду поцеловать Фредерика. Спи спокойно. Доброй ночи. И… передай привет своему любовнику. (Выходит.)
Эвелина. Ну вот… (Наливает себе виски, закуривает новую сигарету, садится по-турецки в глубокое кресло, ставит стакан рядом и берет телефонный аппарат. Набирает номер.) Это я!
Занавес
1 2 3 4 5 6 7 8 9