Но никаких других она не видела.— Со Стивеном ничего не случилось? — спросила Кэрри.Лерой расхохотался.— Шлет тебе наилучшие пожелания. Ты чудесно выглядишь, но почему такой холодный прием? Пожалуй, тебе не помешает согреть чем-нибудь душу, а потом мы сможем поговорить.Быстрым взглядом Кэрри окинула толпящихся на площадке людей.— Да.Лерою показалось, что она предпочла бы менее людное место.— Надо нам выбраться отсюда. Найдем другое местечко.— Где?Он по-хозяйски взял ее за руку.— Мне — решать, а тебе — трястись от волнения. Пошли.Он повел ее к лифтам.Кэрри в отчаянии закрутила головой по сторонам и наконец увидела их. Только Энцо мог послать вон ту парочку — настолько их облик соответствовал тому, чего она от них ждала. Кэрри с облегчением вздохнула.Чтобы войти в лифт, пришлось отстоять очередь.— Уж если мы забрались сюда, то стоило бы все-таки посмотреть на город, — заметил Лерой. — Клянусь, что видок должен быть неплох. — Кэрри промолчала, и он до боли сдавил ее руку. — Или ты хочешь сказать — в следующий раз, а?Объятая ужасом, она едва смогла кивнуть. Те двое стояли прямо за их спинами, так близко, что до нее доносился идущий от обоих смрадный чесночный дух.Из кабины лифта на смотровую площадку вышла новая группа туристов. Двое моряков смерили Кэрри одобрительными взглядами, улыбнулись и оживленно заговорили между собой, явно стараясь привлечь ее внимание. Лерою это даже понравилось, он еще крепче сжал руку Кэрри в своей. Как же от него избавиться?Они вошли в лифт, мрачная парочка последовала за ними.Кэрри подумала о Стивене, и вновь ей захотелось вынуть из сумочки пистолет, чтобы пулей заткнуть отвратительно ухмыляющийся рот Лероя.Когда-нибудь она так и сделает. Да. Придет день.— Возьмем его в переулке, — сказал Малыш Виктор. Сплит согласно кивнул.— Мне это доставит удовольствие, — продолжал Малыш Виктор, — выдать черномазому пижону все, что он заслужил.Сплит пятерней прошелся по своим сальным волосам.— Думаешь, босс трахается с черным мясом? Малыш Виктор презрительно сплюнул.— Нет.— Тогда зачем же мы здесь?— А меня это не волнует. Я не задаю вопросов. Может, его слабое место — дети.— Да, но чернокожие?..Оба озадаченно покачали головами.Свернув в переулок, Лерой поправил темные очки, коснулся полей шляпы, сдвигая ее ниже. В данный момент он наслаждался самим собой. Прекрасное развлечение. Проходившие мимо мужчины смотрели на Кэрри так, будто она была неким диковинным фруктом, лежавшим на прилавке уличного торговца.— А ты сумела очень неплохо о себе позаботиться, лапочка, — счастливым голосом заметил он. — Сдается мне, что я оказал тебе огромную услугу, научив, как нужно зарабатывать деньги.В брошенном на него взгляде Кэрри смешались ненависть и изумление. Она ничего не успела сказать — за работу взялись Малыш Виктор и Сплит, приблизившись сзади и беря Лероя с обеих сторон в тиски.— Эй, парни, осторожнее! — начал было он и, только осознав, что этим двоим нужен именно он сам, разразился проклятиями.— Успокойся, — тихим низким голосом проговорил Малыш Виктор. — Пойдешь с нами, иначе я размажу твои черные кишки по асфальту.Кэрри сделала шаг в сторону. Лерой бросил на нее полный ненависти взгляд и сплюнул.— Сука! Мальчишка заплатит за это!Сплит чем-то твердым ткнул ему в бок, и Лерой, застонав, смолк.Она поспешила оставить их, не находя в себе сил даже оглянуться, так была напугана.Ей нужен Стивен. И до тех пор, пока она снова не прижмет его к себе, окружающее для нее не существует.Лил, молоденькая шведка, мучилась от скуки. Она смотрела на маленького паршивца, а тот смотрел на нее своими большими серьезными глазами.— Ну, чего уставился? — раздраженно спросила она. Стивен молчал. Он ничего не понимал. Ему хотелось к мамочке, к своим игрушкам. Здесь ему не нравилось. В глазах набухли слезы, устремились по щекам вниз.— Хочу к маме! — он заплакал.— Заткнись!— Хочу к маме!— Я же сказала: заткнись, дрянь. — Она швырнула в него туфлей и промахнулась, но мальчишка все же замолчал. Лил зевнула. — Дерьмо!Поднявшись с постели, она пару раз лениво потянулась.Жизнь с Лероем постепенно превращалась в сплошную скуку.Им потребовалось времени больше, чем они рассчитывали. Минут на пять. Все сутенеры одинаковы — черные, белые или желтые. Могут корчить из себя кого-то, но иметь дело с мужчинами — это не для них.Лерой не исключение. Как только первые капли крови из разбитого носа упали на его коричневый костюм, он, стуча зубами от страха, начал всхлипывать, как ребенок.Остальное оказалось проще. Гарлем. Маленькая душная комнатка. Маленькая взвинченная шлюшка, которую Малыш Виктор звонко шлепнул по ляжке.— Что это вдруг такая блондиночка связалась с черножопым ниггером, а? Собирай свои вещички и выметывайся отсюда немедленно. Я вернусь и проверю.Лил посмотрела на него, затем перевела взгляд на Лероя — дрожащее и хныкающее в углу ничтожество.— Пошли вы оба! — грубо сказала она. — Ноги моей здесь больше не будет, можете мне поверить!Мальчишка был в полном порядке. Обделавшийся от страха, покрытый царапинами, но в полном порядке. Сплит перекинул его через плечо и отнес в машину, усадив на заднее сиденье. До предела напуганный, Стивен не шевелился.— Чисто сработано, — заметил Малыш Виктор.— Ха! — согласился с ним Сплит. — А дурочка-то, ты заметил — ей не больше пятнадцати.— Дешевка.— Еще какая.— Именно такие тебе и по вкусу, а? Оба рассмеялись.Кэрри получила назад сына, но мальчик молчал, не произнес ни слова. Только смотрел на мать своими огромными глазами, как бы обвиняя ее в том, что ему пришлось пережить.Прижав мальчика к себе, Кэрри понесла его в ванну, вымыла, смазала царапины, накормила.Стивен смотрел на нее и молчал.В душе Кэрри призывала на голову Лероя все проклятья, надеясь втайне, что головорезы Энцо его прикончили.Пока она пестовала в расположенной внизу маленькой квартирке сына, всеми делами наверху заведовала Сьюзита. Толстая глупая нянька давно получила расчет. Опять, в целом свете они остались вдвоем — мать и сын.Где-то около одиннадцати вечера Сьюзита позвонила вниз.— Только что пришел мистер Боннатти, — прошептала она в трубку. — Спрашивает тебя. Я сказала, что ты на минуточку спустилась вниз.— О Боже! — Кэрри почувствовала, как в ней поднимается ярость. — Я не могу подняться. Только не сейчас. Я не могу бросить Стивена.— Он уже в бешенстве.Кэрри в волнении постукивала пальцами по телефонному аппарату. Неужели Энцо Боннатти считает, что теперь она стала его собственностью? Ей что теперь, полагается бросать все и являться по его первому зову?Ответ был — да, и ответ этот Кэрри знала.— Я поднимусь, — сказала она в трубку, — через минуту.Пройдя в спальню, она посмотрела на Стивена, спавшего беспокойным сном. Если мальчик вдруг проснется, ей нужно бы быть рядом. Будь проклят Боннатти. Будьте прокляты все мужчины.Сбросив халат, Кэрри переоделась в платье, поцеловала спящего сына в лобик и негромко, как бы размышляя вслух, произнесла:— Что-нибудь я для нас с тобой придумаю, маленький мой. Мы выберемся отсюда. Обещаю.Энцо Боннатти лежал на ее постели полностью одетый, с дымящейся сигарой в зубах.— Я вернул тебе ребенка, а ты куда-то пропала. У тебя здесь что — дом отдыха?— Мне нужно подыскать ему другую сиделку, — виновато пробормотала в ответ Кэрри.— Так подыщи. — Взгляд его сделался суровым. — Здесь ты должна прежде всего заниматься делом.— Да, мистер Боннатти. Только дайте мне немного времени.— Завтра утром тебе доставят партию отличного белого порошка. На шесть тысяч долларов. Я рассчитываю получить их от тебя наличными в течение недели. Поняла?— Да.— Да… Да… Что это с тобой происходит? С чего ты вдруг стала такой скучной? Или мне в твоем заведении уже нечего ждать благосклонности?Что ему нужно? Почему он никак не хочет оставить ее в покое? Ведь он — Энцо Боннатти. Он может любую женщину заставить быть своей. Зачем же ему она?— Что вам угодно, чтобы я сделала? — кротко спросила Кэрри.— Ах, сколько энтузиазма! — издевательски заметил он.Кэрри попыталась улыбнуться, но получилось это у нее не слишком-то хорошо.Затянувшись сигарой, Энцо сидел и смотрел на нее, представляя себе, что перед ним всего-навсего некое интересное насекомое, единственный смысл существования которого заключен в том, чтобы развлекать pro, Боннатти.— Разденься — я хочу посмотреть на тебя. — Сигарой он указал на стоявший рядом стул. — Сядь на него верхом.Выполняя его приказ, Кэрри думала только о том, как бы не проснулся Стив, о том, как им обоим скрыться без следа из этого вертепа.Энцо заговорил о своей жене. Рассказ его был омерзительным в своих подробностях, но именно это и возбуждало Боннатти больше всего. И чем дольше он говорил о жене, тем больше распалялся.Кэрри изо всех сил старалась делать вид, что с интересом слушает его, однако давалось это с трудом — да еще сидя обнаженной на стуле, подобно натурщице. Она едва удерживала себя от того, чтобы не сорваться с криком из комнаты. Для Энцо Боннатти она никогда не была личностью, способной испытывать собственные чувства. Всего лишь шлюха, одна из многих. Таких у него в разбросанных по городу конюшнях полно.Позже она лежала в полумраке своей спальни, а рядом с боку на бок ворочался Стивен.Неужели это та самая свобода, к которой она, не жалея сил, стремилась для них обоих? Бежать по первому зову к Боннатти, сбывать его наркотики?А Лерой — не вернется ли он? Не рыскает ли он где-нибудь поблизости? Мысль эта наполняла ее душу страхом. Ведь в таком случае Стивена ни на секунду нельзя оставлять одного — ни днем, ни ночью.Кэрри не видела никакого выхода. И все же… Бернард Даймс… Может, он в состоянии помочь? Шальная мысль, но тот его взгляд на улице… Пойти к нему, рассказать правду… Стоило попробовать. Стоило попробовать хоть что-нибудь предпринять.Наконец она уснула, и сон ее был таким же беспокойным, как сон ребенка.Маленькие пакетики с белой пудрой, называвшейся кокаином, доставили Малыш Виктор и Сплит. Вели они себя, как старые друзья — подмигивали Кэрри, отпускали шуточки, требовали бесплатных девочек.Первого Кэрри отправила к Сильвер, со вторым попросила заняться Сьюзиту, а сама, пока эти двое не получат своей порции удовольствия, суетилась в кухне.По-прежнему молчавший Стивен сидел за столом перед тарелкой с яичницей. Это было его любимое блюдо, но теперь он отказывался есть, с отвращением отодвигая еду от себя.— Ну маленький, будь послушным мальчиком, — уговаривала сына Кэрри.Ребенок только посмотрел на нее полными печали глазами четырехлетнего человека, продолжая двигать тарелку к краю стола до тех пор, пока она с грохотом не упала на пол.— Черт возьми! — в сердцах воскликнула Кэрри, поднимая руку, замахиваясь для острастки на сына.Он даже не шелохнулся.Что это взбрело ей в голову? Может, она сходит с ума?Кэрри прижала к себе мальчика.— Прости меня, солнышко. Прости свою мамочку. Никакой реакции. Маленький упрямец. В кухню вошла одна из девушек, на ней не было ничего, кроме короткой просвечивающей комбинации. Зевнула.— Привет, Стив, душка! Ах, какой красавчик! Кэрри подхватила сына на руки.— Скажи Сьюзите, что я сейчас подойду!— Ладно.Она бросилась в свою комнату. На кровати горкой лежали пакетики с кокаином. Черт побери! Не будет она больше торговать наркотиками ради этого Энцо Боннатти.Посадив Стивена на стул, она принялась швырять в сумку какую-то одежду. Из ящика стола вытащила перетянутую резинкой пачку двадцатидолларовых купюр. На мгновение ей стало жаль Сьюзиту, которой придется остаться здесь… Но что же делать?Схватив одной рукой сумку, а другой зажав сына под мышкой, Кэрри тихонько выбралась из квартиры.Коляска Стива стояла у подъезда. Она посадила ребенка в нее и быстрым шагом пошла по улице.Она устремилась вперед, к своей новой жизни, и никто был не в силах остановить ее. ДЖИНО. 1950 Мария улыбнулась. У нее самая замечательная в мире улыбка и самый большой в мире живот. Сидя в саду возле их дома в Ист-Хэмптоне, она негромко проговорила:
— Джино, я думаю, что будет лучше, если ты отвезешь меня в клинику.Джино охватила паника.— Боже! Куда мне звонить? Что нужно делать?— Позвони в клинику и скажи им, что мы выезжаем. И не нервничай.— Я не нервничаю! Господи! Откуда ты знаешь, что уже пора?Она смущенно улыбнулась.— Уже пора.— Ну и ну! Посиди пока здесь.Он бросился в дом, чтобы позвать кого-нибудь себе в помощь.Миссис Кэмден, сиделка, которую они наняли, что-то вязала, попивая чай и слушая радио.— Живее! — скомандовал Джино. — Она уже готова!Миссис Кэмден была не в состоянии двигаться так быстро, как этого хотелось бы Джино. Она аккуратно положила свое вязанье на стол, поправила белоснежные седые локоны — волосок должен быть к волоску — и только после этого медленно, с достоинством, поднялась.От волнения Джино подпрыгивал на месте. Прокричав что-то шоферу и телохранителю, он кинулся наверх — за чемоданом для Марии. Вещи в него были уложены еще неделей раньше.Ему с трудом верилось, что уже действительно пора. Стать отцом в сорок четыре года! Он уже было потерял всякую надежду.— Как ты себя чувствуешь, девочка? Все в порядке? Ты можешь сама идти?— Ну конечно. — Смеясь, Мария неторопливо приближалась к машине, поддерживаемая с одной стороны миссис Кэмден, а с другой — Джино. — В клинику ты уже ведь позвонил, да?Он хлопнул себя по лбу.— Дьявол! Забыл. Подождите!Со всех ног Джино бросился в дом, сердце его готово было выпрыгнуть из груди. Не попадая пальцами в отверстия диска, кое-как набрал номер.— Приготовьте все необходимое, миссис Сантанджело сейчас будет у вас!Голос женщины на том конце провода звучал возмутительно спокойно и холодно. Джино готов был бы задушить ее. Да что с ними со всеми происходит, неужели ни у кого не осталось никакого чувства реальности?!Он побежал к машине. Мария с сиделкой удобно устроились на заднем сиденье. Втиснувшись рядом, Джино бережно взял жену за руку.— Может, вам будет лучше на переднем, мистер Сантанджело? — со значением спросила сиделка.— Нет-нет, не беспокойтесь обо мне. Лицо Марии слегка исказилось от боли, она нежно провела рукой по своему животу.— Господи! Что такое? Ред, ты когда-нибудь стронешь с места эту долбаную машину?Миссис Кэмден осуждающе поджала губы. Огромный зеленого цвета «кадиллак» домчался до клиники за рекордное время. Марию тут же провели внутрь, и внезапно Джино почувствовал себя здесь абсолютно лишним.— Не стоит так волноваться, сэр, — обратилась к нему молоденькая сестра. — Если вы хотите чашечку кофе…Чашечку кофе! Да она что, рехнулась?Поддавшись привычке, Джино заходил по длинному больничному коридору.Мария. Его жена.Это оказалось трудным для них обоих. Каким мощным было противодействие… Какие вопли и истерики… Мария ехала в Сан-Франциско с таким ощущением, будто она — преступница.— Я хочу жениться на ней, — сообщил Джино Косте.— Ты сошел с ума? Не она тебе нужна, ты вбил себе в голову, что любишь ее, потому что Мария похожа на Леонору.— Чушь! Я люблю ее.— Оставь, Джино. Опомнись. Ты несправедлив ко всем, а к ней в первую очередь. Ведь она даже не понимает, что происходит. Она всего лишь старшеклассница. А тут вдруг ты!— Мария — не школьница, Коста. Ей двадцать один год, и я собираюсь жениться на ней.— Забудь об этом. Леонора никогда этого не допустит.Однако получилось так, что у Леоноры не оставалось другого выбора. Мария забеременела и пришла в неописуемое волнение. Ей удалось позвонить ему и поделиться новостью. Джино немедленно принял меры к тому, чтобы найти решение проблемы. Не прошло и недели, как они встретились в Мэриленде и в тот же день официально стали мужем и женой.Леонора поклялась, что никогда в жизни не заговорит больше со своей дочерью. Эдвард вынужден был с неохотой поддержать супругу.Ни Марию, ни Джино это особенно не взволновало. Они чувствовали себя немыслимо счастливыми. Он приобрел особняк в Ист-Хэмптоне — тот самый, где они так любили друг друга, выкрасил его белой краской, выкопал небольшой простенький бассейн, оставив сад заросшим и нестриженым.Впервые в жизни он познал состояние блаженства, о котором раньше мог только мечтать.Мария была само совершенство. Он боготворил ее. И ни разу больше не вспоминал о том, что она похожа на свою мать.— У вас замечательная девочка. Семь фунтов пять унций. Просто чудо!— Господи Всеблагий! Боже!— Мистер Сантанджело, прошу вас!Подхватив медсестру, Джино закружил ее в танце.— Мистер Сантанджело! Отпустите меня! Забыв о галантности, он разжал руки.— А жена? Как моя жена?— Она в полном порядке. Хирург только что наложил шов и…— Что значит «наложил шов»?— Обычная процедура. Несколько стежков… Врач вам все объяснит.— Черт побери! Я все-таки отец! — Он хлопнул сестру по ягодицам. — Эй! Не хотите ли сигару?Ребенок был самым удивительным созданием — после Марии — которое он когда-либо видел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52