А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Как она и ожидала, в комнате находился Адам. Он был увлечен чтением письма.
— Здесь только что был Стивен?
Он оторвался от письма и взглянул на нее:
— Разве не следует стучаться, мисс Макгрегор? Мне кажется, что правила приличия требуют этого, когда дверь закрыта. — Он снова занялся письмом.
Эви раздраженно вздохнула:
— Извините. — Она стиснула зубы, чтобы удержаться от резкого ответа. — Что вы сказали Стивену, и отчего он так поспешно уехал?
Адам отложил письмо в сторону.
— Просто я дал вашему мистеру Райту некоторый совет.
— Да? И какой же?
Адам откинулся назад в кресле с самодовольной улыбкой.
— Я дал ему две рекомендации, как преуспеть в делах. Первая: надо быть очень осторожным в поиске и подготовке надлежащего проекта. Никогда ничего и никого не оценивать поверхностно, потому что внешний вид часто бывает обманчив.
Эви подозрительно посмотрела на него:
— Полагаю, вы имели в виду кого-то конкретно, Адам? — Она знала, что он ответит.
— Конечно, вас, мисс Макгрегор. Ваш пылкий молодой поклонник был удивлен, узнав, что вы не являетесь наследницей Ролинза и, следовательно, без денег.
— Уверена, вы получили большое удовольствие, сообщив ему об этом. — В ее голосе звучало презрение. — Но вы сказали, что дали ему два совета. Какой же второй?
— Я сказал также мистеру Райту, как безрассудно иметь врага среди тех, кто богат, обладает большим влиянием и к тому же гораздо умнее его.
— При этом вы имели в виду себя, — насмешливо добавила Эви.
— Разумеется. — Его мрачный взгляд сменился самодовольной улыбкой.
Эви почувствовала, что ее гнев вот-вот может вырваться наружу, и недоверчиво посмотрела на Адама широко раскрытыми глазами:
— Вы угрожали ему.
— Я не считаю это угрозой, мисс Макгрегор. Мистер Райт сам должен выбрать: вы или его карьера. — Его брови цинично приподнялись над темно-синими глазами. — Блаженство и бедность… или… страдание и успех. — В знак того, что разговор окончен, Адам взял письмо и снова принялся читать его.
Мысль о том, что ей больше не придется страдать от неприятных домогательств Стивена Райта, обрадовала Эви, однако ее разозлило то, что Адам позволил себе вмешаться в ее жизнь.
— Вот как! Кажется, вы стремитесь избавиться от меня. Но вы не добьетесь этого, если будете пытаться портить мне жизнь, Адам Ролинз. Видимо, вам доставляет удовольствие делать мне гадости.
Эви резко повернулась и выбежала из комнаты.
Глава 3
На следующее утро Эви ломала голову, пытаясь решить, чем заняться. После завтрака Симона отправилась на кухню, чтобы показать повару, как готовить французские пирожные. Адама нигде не было видно. Эви подумала, что это к лучшему, так как все еще злилась на него.
От скуки девушка забрела в конюшню Ролинзов, где стояли ездовые и скаковые лошади, а также могучий Эквус.
Эквус, громадный черный жеребец, принадлежащий Адаму, поразил Эви. Она решила, что этот огромный фыркающий зверь под стать его хозяину.
Конюха нигде не было видно, и Эви похлопала по морде одну из гнедых лошадей. Это красивое животное обычно запрягали в карету в паре с другой лошадью. Черный жеребец в соседнем стойле настороженно посмотрел на Эви и недовольно фыркнул.
— Ты такой же противный, как и твой хозяин, — сказала она.
Внезапно жеребец зашевелил ушами и громко заржал. Через лужайку в конюшню шел Адам Ролинз.
Эви не хотела встречаться с ним, особенно здесь, в конюшне. Она огляделась, подыскивая место, куда можно было бы спрятаться. Единственным убежищем был сеновал. Подобрав юбки, она полезла по лестнице, ведущей на чердак.
Эви достигла верха как раз в тот момент, когда Адам вошел в конюшню, и могла наблюдать за ним через щель в полу. Ее сердце билось так громко, что, казалось, он может услышать этот стук.
— Что тебя так взволновало? — спросил Адам. На мгновение Эви подумала, что он обращается к ней, пока не увидела, что он хлопает по морде Эквуса. Черный жеребец фыркнул от удовольствия, схватив зубами яблоко, которое Адам предложил ему.
— Я же говорил, что принесу тебе яблоко, разве не так? — усмехнулся Адам.
Эви, словно зачарованная, наблюдала, как он взял щетку, вошел в стойло и начал чистить лошадь скребницей.
Плотно облегающая тело рубашка и штаны, которые были на Адаме, впервые позволили Эви заметить, каким гибким и мускулистым было его тело, обычно скрытое под традиционным костюмом.
Во время работы темные волосы упали на лоб, придавая ему совсем мальчишеский вид. Эви быстро прикинула и поняла, что сейчас Адаму около двадцати шести лет. Почему же он до сих пор не женат? А может быть, он и женат, мрачно подумала она, но не удосужился сообщить ей об этом.
Эви продолжала наблюдать за ним, удивляясь и восхищаясь тем, с какой нежностью он обращался с лошадью. «Если бы Эквус был кошкой, то наверняка бы замурлыкал, — насмешливо подумала она. — Жаль, что Адам не может быть таким добрым с людьми».
— Кажется, мальчик, мы оба можем немного поупражняться, — обратился Адам к жеребцу. Через несколько минут он надел на него седло и вывел из конюшни. Эви спустилась вниз, как только услышала удаляющийся стук копыт.
Случилось так, что всю следующую неделю Эви мало видела Адама. Он рано вставал и уезжал в контору до того, как она утром спускалась вниз, однако вечером часто обедал с ними, но при этом возникала неловкая натянутая обстановка, хотя Адам был подчеркнуто вежлив. Закончив еду, он извинялся и сразу исчезал за закрытой дверью своего кабинета на весь оставшийся вечер.
Если по отношению к Эви Адам вел себя весьма сдержанно, то с Симоной он был очень любезен, что еще больше расстраивало Эви. Когда она видела, как он улыбается и болтает с Симоной, кровь ее мгновенно вскипала.
Через несколько недель Джеймс сообщил Эви, что Адам снова отправился в лагерь по заготовке строевого леса и пробудет там около двух недель. Она почувствовала себя так, словно с ее плеч свалилась тяжелая ноша.
На следующий день после отъезда Адама Эви снова пошла в конюшню. Она принесла Эквусу яблоко, и тот немедленно схватил его своими мягкими губами.
— Ну, мог бы поблагодарить или хотя бы поздороваться, — упрекнула она его.
Теперь Эви стала каждый день приходить к нему с яблоком и наконец заметила, что жеребец начал узнавать ее. К концу недели Эви набралась смелости приблизиться и погладить его.
Эквус отпрянул назад и начал метаться в стойле. Подошел конюх Уилл Хиггинс и предупредил, чтобы она не подходила близко к жеребцу, когда тот нервничает.
— Он скучает по мистеру Адаму, — сказал Уилл, успокаивая животное легкими шлепками по морде. — Эквус всегда ведет себя беспокойно, когда мистер Адам уезжает надолго.
Трудно объяснить такую преданность бессловесного животного, подумала Эви, вернувшись домой.
На следующий день, как обычно отправившись в конюшню с яблоком для Эквуса, она с удивлением увидела Адама. Эви быстро отошла в тень, прежде чем он заметил ее. Адам был одет так же, как и в прошлый раз. Рукава рубашки были закатаны по локоть, обнажая руки, покрытые темными волосами. Такие же темные волосы виднелись на груди из-под расстегнутого ворота.
Поглощенный своим делом, Адам не замечал ее присутствия. Эви стояла в тени, наблюдая за твердыми и уверенными движениями его рук, в то время как он подковывал лошадь. На лбу Адама выступил пот, и он вытер его рукавом рубашки.
Эви с трудом верилось, что это тот же самый человек, которого она так страстно ненавидела.
Эквус почуял ее и, фыркнув, поднял голову. Это привлекло внимание Адама. Он посмотрел в сторону Эви, и ей ничего не оставалось, как выйти из укрытия.
Адам кивнул девушке и снова принялся за работу. Эви стало не по себе. Она не знала, как объяснить ему свое присутствие здесь, и потому отошла к стойлу одной из гнедых лошадей. Однако Эквус продолжал фыркать, ожидая яблоко, которое привык получать от нее.
— Почему вы не даете ему яблоко, чтобы он успокоился? — неожиданно сказал Адам. — Я должен подковать его.
— Откуда вы знаете? — Она подошла к нему неторопливой походкой, приняв по возможности равнодушный вид.
— Уилл рассказал мне, что вы приходили сюда каждый день.
«Проклятый конюх! Он все время следит за мной. От него ничего не скроешь».
Эви достала яблоко из кармана юбки, и жеребец, увидев плод, сделал шаг вперед. Все еще побаиваясь огромного животного, Эви отскочила назад, столкнувшись с Адамом, и ухватилась за его рубашку, чтобы не упасть. Они оба повалились на пол.
Эви очутилась под ним и почувствовала слабый аромат его лосьона после бритья. Она открыла глаза и обнаружила, что их лица всего в нескольких дюймах друг от друга. Выражение его глаз было непроницаемым.
— Вы не ушиблись?
— Нет, все в порядке. Извините. Я такая неловкая.
Адам поднялся на ноги и протянул ей руку, сильную и теплую, хотя Эви всегда казалось, что она должна быть вялой и холодной.
Она попыталась высвободить свою руку, но он не отпускал ее.
— Позвольте, я помогу вам. — Он начал снимать с ее волос клочки сена. — Неизвестно, что могут подумать люди, увидев вас в таком виде.
Эви почувствовала, что краснеет. Казалось, Адам не замечал этого и продолжал свое дело. Она боялась пошевелиться и даже посмотреть на него. Он стоял слишком близко, и Эви, затаив дыхание, выдохнула только тогда, когда он очистил от сена ее волосы и отошел. Когда Адам вернулся к Эквусу, она смущенно поправила свою прическу.
Эви задержалась у стойла, зачарованно наблюдая за действиями Адама.
— А я и не знала, что вы сами подковываете лошадей. Разве это не дело слуг?
Адам, не поднимая головы, продолжал свою работу.
— Если бы я так считал, то не занимался бы этим, мисс Макгрегор. — Своим тоном он дал ей понять, что она задает нелепые детские вопросы.
Эви сделала вид, что не заметила укола.
— А как вы этому научились? Адам насмешливо взглянул на нее:
— Уверяю вас, я много еще чего могу делать. Вам на удивление.
— Это только слова, Адам, — возразила она.
— Мой отец терпеть не мог бездельников. Еще мальчишкой, я работал в нашем лагере по заготовке леса. Там можно было многому научиться. — Он подошел к наковальне и немного подправил подкову, затем вернулся к стойлу. — Кроме того, Эквусу нужна особая подкова, и он никого не подпускает к себе, только меня.
— Что это за особая подкова? Вы имеете в виду для преодоления препятствий или для бега?
Адам покачал головой и поднял лежащую неподалеку подкову. Он положил ее рядом с той, которую обрабатывал, чтобы Эви могла сравнить.
— У Эквуса одна из задних ног немного короче трех остальных, поэтому я делаю эту подкову толще других и даже добавляю шип на каблуке, чтобы лошадь не скользила.
Эви внимательно посмотрела на подковы и удивленно сказала:
— Вы что же, делаете это с самого рождения жеребца? Какая удивительная забота!
— А почему бы и нет? Он умен, силен, и я слишком ценю эту лошадь, чтобы безжалостно убивать. Эквус заслуживает большего. — Он ласково похлопал его по шее. — Верно, мальчик?
Следующий его вопрос ужасно напугал Эви:
— Не хотели бы вы научиться ездить верхом?
— Что вы сказали? — переспросила она шепотом.
— Не хотели бы вы, чтобы я научил вас ездить верхом? — повторил Адам.
— На лошади?
Адам посмотрел на нее, насмешливо приподняв бровь.
— А на ком же?
— Вы это серьезно, Адам? Вы не шутите? Честно говоря, я всегда хотела научиться ездить верхом. — Эви была так взволнована, что едва сдержалась, чтобы не обнять его.
— Хочу сразу предупредить, я очень суровый наставник.
— Вот уж в этом я не сомневаюсь, Адам. — Нетерпеливое выражение ее лица несколько смягчило колкость слов.
— Очень хорошо, будьте здесь ровно в семь завтра утром. Если не придете вовремя, можете забыть о нашем разговоре.
— Я приду, обещаю. — Эви, не оглядываясь, выбежала из конюшни, чтобы рассказать Симоне новости.
Адам проводил девушку взглядом, пока она не скрылась из виду.
На следующее утро нетерпение Эви заставило ее прийти раньше назначенного срока, однако Адам был уже в конюшне. Уилл Хиггинс вывел оседланную чалую кобылу.
Эви в восторге открыла рот.
— Какая красивая! Это новая лошадь? Я раньше не видела ее.
Адам взял у конюха поводья.
— Я решил, что учиться лучше всего на кроткой лошади.
Эви была поражена.
— Вы хотите сказать, что приобрели ее специально для меня?
— Я приобрел ее, чтобы облегчить задачу нам обоим. Мне не хотелось бы видеть вас на каком-либо резвом жеребце, пока вы не научитесь как следует управлять лошадью.
Эви от волнения почти не слышала, что он говорил.
— Она такая красивая. Как ее зовут? — Она ласково похлопала ее по морде.
— Каллиопа.
— Каллиопа? Подходящее имя. Она и впрямь как греческая богиня, но я думаю называть ее короче: Калли.
Успокоившись, Эви повернулась к Адаму. Ей еще не доводилось благодарить его за что-либо. Даже если он и проявлял заботу о ней, то уж не из великодушия. Так она считала. Однако этот подарок был продиктован не только великодушием, но и заботой. Его нельзя было оставить без ответа.
— Спасибо, Адам. — Она не нашла других слов.
— Рано благодарить. Кобыла не станет вашей, пока вы не докажете, что можете управлять ею.
Их взгляды встретились.
— Я не намерена отступать, Адам.
— Будем надеяться, потому что я говорю серьезно.
Эви пришлось убедиться, что Адам не преувеличивал, когда говорил, что он суровый учитель. Да он оказался просто тираном! Сам превосходный наездник, он требовал совершенства во всем: от манеры держать повод до умения сидеть в седле.
На протяжении следующих недель Эви не раз хотела послать его к черту, но, бросив взгляд на Калли, заставляла себя держаться спокойно и слушать все его указания.
Дела Адама вынуждали его часто отлучаться из дому. Если бы не Симона, Эви совсем не с кем было бы общаться. Езда верхом заполняла пустоту.
Когда осень приблизилась к зиме, Эви стала уже довольно искусной наездницей.
Глава 4
Ко дню рождения Эви, к ее семнадцатилетию, Адам купил билеты в оперу.
Она заранее готовилась к этому событию и ужасно волновалась. Будет ли она выглядеть достаточно хорошо, чтобы Адаму не пришлось стыдиться за нее? Эви надела платье, которое, как она знала, особенно нравилось ему. Пышная атласная юбка цвета слоновой кости, с серповидным турнюром, плотно облегающий корсаж, широкие рукава и глубокий вырез. Черные атласные перчатки доходили до локтей.
Взглянув на себя в зеркало и поправляя прическу, Эви улыбнулась, довольная увиденным. Она взяла свою новую, украшенную бисером сумочку, подарок Симоны, и спустилась вниз, с волнением предвкушая начало празднества.
— Великолепно, дорогая, — с восхищением приветствовала ее Симона. — Ты выглядишь просто прелестно.
Эви улыбнулась довольной улыбкой, затем всполошилась:
— Симона, а почему ты не готова?
— Извини, Эви, но я простудилась и не могу быть на твоем празднике. — Увидев обеспокоенный взгляд подруги, она добавила: — Но это пустяки, дорогая. Просто я не хочу своим чиханьем и кашлем портить тебе вечер.
Эви была очень разочарована, но огорчилась еще больше, когда Симона передала ей записку, которую принес посыльный. В ней Адам сообщал, что вынужден задержаться.
Джеймс и Симона наблюдали, как Эви беспокойно ходила взад-вперед, ожидая его прихода. Наконец девушка раздраженно обратилась к Симоне:
— Думаю, я могу поехать и без Адама. Джеймс, готова ли карета?
— Мне кажется, мистер Ролинз будет недоволен, если ты не дождешься его, — сказала Симона.
— А меня это не волнует, я поеду без него. «Женитьба Фигаро» — моя любимая опера, и я не хочу пропустить ни единой ноты. Помнишь, с каким удовольствием мы слушали ее в Париже? — Эви надела широкий длинный плащ.
Все билеты на представление были проданы, и зал был заполнен до отказа. После того как она кратко объяснила, что приглашена Адамом Ролинзом, ее проводили в ложу Адама. Появление Эви одной, без опекуна, вызвало волну шепота и комментариев вполголоса, прикрываемых раскрытыми веерами.
Мужчина, уже сидевший в ложе, встал, когда она вошла. Вежливо поклонившись, он щелкнул каблуками, поцеловал ей руку и с явным русским акцентом представился как граф Николай Дмитриевич Баршикович. Граф был худощавым, седовласым, с аккуратно подстриженной бородкой и усами. Эви предположила, что ему уже за пятьдесят.
К концу первого акта Адам так и не появился. Граф Баршикович любезно пригласил ее выпить по стаканчику вина. Эви, уязвленная отсутствием Адама, приняла приглашение, но отказалась от вина, предпочтя стакан холодного лимонада. Уже закончился второй акт, а Адама все не было. Граф снова пригласил ее выпить прохладительные напитки. Он легко рассказывал о себе, и Эви узнала, что его сместили с должности и он приехал в Калифорнию вместе с русскими торговцами пушниной. Это предприятие оказалось неудачным, и теперь, не имея денег, он мечтал снова вернуться на любимую родину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32