А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Лейни не могла уверить себя, что половицы скрипят сами по себе, поскольку гостинице идет уже сотый год. Вне всякого сомнения, это шаги человека.
Чтобы успокоиться хоть немного, она напомнила себе, что никаких неприятностей быть не может, ведь живет она не где-нибудь, а в благонравном Индиан-Спрингс, где жители имеют обыкновение засыпать засветло и просыпаться с петухами.
Правда, в этот вечер в городе находится Колли Ролинс.
Она сделала шаг в сторону, стараясь разглядеть, кто к ней приближается, и половица скрипнула под ее ногой.
Луна, проглядывающая сквозь кроны кленов, заливала пол веранды призрачным светом.
Лейни толком не разглядела темную фигуру, зато узнала голос.
– Я в лунный сад пришла одна, – негромко пропел этот голос.
– Мама!
Из груди Лейни вырвался вздох облегчения. Она рывком распахнула дверь, задев качалку, стоявшую чересчур близко к входу.
– Лейни, ты не ушиблась? – встревоженно спросила Дебора Блэкберн Торн.
– Ушиблась, мэм, – неохотно призналась Лейни.
– Почему ты одна? Я бы не пошла в церковь, если бы ты мне сказала, что Дана не сможет остаться и помочь тебе.
– Я сама ее отпустила. Мне просто захотелось побыть одной.
Дебора остановилась и положила руку на перила веранды. Какое-то время она не произносила ни слова, а только глядела на освещенную луной фигуру дочери.
– Я слышала, что здесь произошло, – тихо сказала она наконец.
– Так ты знаешь…
– Колли вернулся. И был в «Магнолии». – Дебора подошла к дочери и заглянула ей в глаза. Годы не пощадили ее, и все же она была красива. Ее суровое и одновременно открытое лицо сияло в лунном свете красотой Богоматери. – Я чувствую, что ты переменилась, Лейни, и, честно говоря, отчасти я рада, что ты увидела его. Все лето ты была какой-то не такой. Ты еще очень молода, и на тебе лежит непосильное бремя. Я знаю, что-то гнетет тебя.
– Мне уже двадцать один год, и за моими плечами немалый опыт, – преувеличенно бодро возразила Лейни.
Ей неприятно было говорить таким деланым тоном, но она не могла допустить, чтобы мама поняла, что на самом деле происходит с ней и с «Магнолией». Лейни должна сначала сама разобраться со своими проблемами, понять себя и найти выход. Какой угодно.
– В последнее время ты отдалилась от Уэя и Даны, – вновь настойчиво заговорила Дебора. – Пропадаешь где-то по полдня. Что с тобой, Лейни?
– Послушай, мама, я уже взрослая, сама имею право выбирать друзей и образ жизни, и не надо за мной шпионить. Я отдаю себе отчет в том, на что решилась три года назад, и сама несу ответственность за свои поступки. И я…
– Лейни, родная моя, я ни в чем тебя не виню, – с грустью проговорила Дебора. – И ты не должна…
– Дебора, вы нашли ее? – послышался со двора чистый, сильный женский голос.
– Да, Сюзан. Она как раз запирала гостиницу.
– Вот и отлично.
В круге лунного света, где стояли мать и дочь, появилась Сюзан Макалистер. Рослая, широкоплечая, крепко сбитая, она походила на видавшую виды амазонку.
Сюзан пришла на работу в «Магнолию» двадцать пять лет назад, когда ее муж погиб в результате несчастного случая в каменоломне и ей было некуда податься. С годами она сделалась чем-то вроде компаньонки, в чьи обязанности входила забота о тете Оливии.
Родных у Сюзан не было, и она прикипела к Блэкбернам. Платили ей мало, и она работала исключительно из привязанности к хозяевам. Дом старой Оливии стал ее родным домом.
– Пойду-ка я домой, – сказала она и зашагала к калитке в заборчике, отделявшем территорию «Магнолии» от дворика возле дома тети Оливии.
В этот самый двухэтажный викторианский особняк Лейни с матерью переехали вскоре после смерти отца.
Вот и еще одна причина, по которой «Магнолию» нельзя закрывать: они живут у тетки, а значит, в долгу перед ней.
– Тетя еще не спит, – заметила Дебора.
Сюзан остановилась.
– Не думаю, что она вообще заснет. Она дважды просила меня привести к ней папу, и я никак не могла бедняжке втолковать, что Лэнсинг Блэкберн скончался еще во времена Эйзенхауэра . – И вдруг Сюзан с любопытством спросила: – Из-за чего она так разнервничалась? Что у вас тут произошло?
– Двое… посетителей повздорили из-за какой-то ерунды, – сказала Лейни.
Она заметила, как рука ее матери с силой сжала перила.
Лейни опасалась новых вопросов; она не думала, что беспокойство за Оливию пересилит любопытство Сюзан.
– Ах, вот оно что, – произнесла Сюзан. – Я подумала, что мне стоит завтра съездить к доктору Максвеллу, взять у него лекарства. А еще лучше привезти доктора к ней. Я знаю, вы не любите, когда я…
Дебора поспешно перебила ее:
– Нет, я не возражаю против визита врача. Просто я заранее знаю, что он сделает. Он осмотрит ее, потом возьмет меня под руку и скажет, что я не должна беспокоиться насчет денег, существует, мол, специальный государственный фонд, и он профинансирует лечение. Я даже верила ему до тех пор, пока его жена однажды не пришла с подругами к нам в ресторан. И тогда я услышала, что никаких фондов нет в помине, а Максвелл лечит тетю Оливию бесплатно, просто потому, что симпатизирует ей и не может себе представить Спрингс без нее. Такие старухи, дескать, составляют местный колорит.
Сюзан коротко фыркнула.
– Дору Максвелл я беру на себя. Если надо, я могу показать ее подружкам кое-какой местный колорит. Между прочим, эти сумасшедшие Леттисоны – ее близкие родственники.
Дебора ответила так тихо, словно не желала, чтобы даже ветер услышал ее слова:
– А еще я боюсь, что он опять предложит мне подумать насчет дома престарелых.
– Ни в коем случае! – энергично запротестовала Сюзан. – Я никому не позволю увезти мисс Ливи отсюда. Она зачахнет и умрет вдали от «Магнолии». Я же здесь именно для того, чтобы она могла жить там, где хочет. Мне нужно поговорить с доктором Максвеллом. Я думаю, на него можно положиться.
Лейни с горечью подумала, что Сюзан права. Доктор Максвелл очень много знает и держит язык за зубами. Этот человек – воплощенное благоразумие.
– И жена его меня не волнует, – заявила Сюзан. – Я толстокожая, не то что вы. Уже поздно. Идемте домой, Дебора. И ты тоже, Лейни.
Она повернулась и решительно зашагала в сторону дома своей хозяйки.
Мать и дочь долго молчали, вдыхая влажный ночной воздух, напоенный пьянящим ароматом жимолости. Дебора прошептала:
– Боже мой, в такие ночи я начинаю бояться старости. Элейна, ты молода и красива. И я не желаю больше слушать о прошлом. Оно позади, не тревожь его. И Колли позади. Не позволяй ему снова рвать на части твою душу. Я знаю, тебя и еще что-то гложет. Ты ничего мне не рассказываешь, наверное, считаешь, что я не смогу понять. Может, ты и права. Но в одном я уверена твердо: бог смотрит на нас. Так что береги себя. – Дебора окинула дочь долгим взглядом. – Запри «Магнолию» и приходи домой. Я тебя оставляю, ты же этого хотела.
Вслед за Сюзан Дебора скрылась в темноте.
«Бог смотрит на нас».
Было время, когда любимая фраза матери действительно приносила Лейни утешение. Но это было в детстве. Блаженное время, когда легко поверить во что угодно. А потом была череда знойных субботних вечеров, когда друзья, соседи, родственники собирались во дворе «Магнолии», ели арбуз, курили, болтали. Все они были веселы и надеялись на лучшее будущее.
В те времена Лейни могла без опаски войти в запретные воды Вдовьей бухты, так как не знала, что в мире есть нечто, от чего никто не защитит ее, даже бог. И от некоторых людей даже он не в силах ее уберечь.
Например, Колли или Альберта.
Нет. Об этом думать нельзя. Мать права, и она, Лейни, далека от настоящего мира. Она смотрит на людей, которые идут мимо, живут своей жизнью и не знают, что она существует. Она здесь, в «Магнолии», где время стоит на месте.
Она тряхнула головой, заперла входную дверь и выключила весь свет, кроме одной, простенькой лампы, стоявшей на старинном столике вишневого дерева.
Прохладный ночной воздух коснулся ее лица.
Наводящая тревогу луна, казалось, плясала над верхушками деревьев, растущих возле дома Оливии. И в ее лучах Лейни заметила неподвижный черный силуэт.
«Как сговорились, выслеживают меня все кому не лень», – с раздражением подумала она.
Человек пошевелился, и лунный луч упал на его лицо.
– Бог ты мой! – ахнула Лейни, и тьма окутала ее.
– Не совсем твой бог, – угрюмо парировал Колли. – Хотя знаешь, девочка моя, много раз мне хотелось стать богом, особенно когда я думал о тебе. Тише! Не стоит поднимать шум.
– Я не собиралась этого делать, – нетвердым голосом проговорила Лейни, но отступила от него на шаг.
– И не убегай, – тихо попросил он.
– Убегать от тебя? Еще чего не хватало. – На этот раз ей удался резкий, холодный тон. – Просто я не ожидала тебя увидеть, вот и все.
Она, разумеется, солгала. С тех пор как пару часов назад Колли вышел из «Магнолии», она знала, что он напомнит о себе.
Именно поэтому она задержалась в «Магнолии» до глубокой ночи.
– Не надо обманывать, Элейна Мари, – возразил он, и Лейни на мгновение решила, что Колли прочитал ее мысли. – Все эти годы ты бежала от меня.
– Не понимаю, о чем ты.
– Это началось тогда, когда умер твой отец.
Лейни отступила еще на шаг, но реакция Колли была мгновенной. Его пальцы поймали ее ладони и обожгли их.
Лейни замерла.
– Я сказала, что не собиралась кричать. Но предупреждаю тебя: если ты заговоришь со мной о том дне, о том, что тогда случилось… о том, что ты сделал тогда, я закричу. – Она гневно взглянула на него. – Я не хочу возвращаться в тот день.
– Я помешаю тебе кричать, – с убийственным спокойствием возразил Колли.
«Он не запугает меня, – сказала себе Лейни. – Я помню его мальчишкой в плохонькой одежонке и с исцарапанными коленками. И губы у него были вымазаны черникой».
– Колли, если тебе нечего больше сказать, оставь меня в покое. Я, как и Дана, могу вызвать полицию. Уэй все еще на дежурстве, – сказала она как можно спокойнее.
– Ага, и твой добрый родич примчится к тебе на выручку. Вот чем ты мне угрожаешь?
Колли был холоден и упрям.
– Не бойся, тебе ничего особенного не грозит. Старый богач, которого ты называешь дедом, не допустит, чтобы у тебя были серьезные неприятности. Как в прошлый раз.
– А мне показалось, что ты не хочешь об этом говорить.
Он был прав. Сейчас ей хотелось только плакать.
– Извини. – Ком, застрявший в горле, мешал Лейни говорить. – Пусти меня.
Колли выпустил ее руки, и она смогла вздохнуть свободно.
– Нет, не уходи.
– Тогда иди к бухте. Там светлее.
Если он решит, что ему удалось ее напугать, пусть будет так.
Но он молча кивнул и послушно побрел прочь.
У края воды он обернулся, и серебро сверкнуло при свете луны. Свисток все еще висел у него на шее.
– Зачем ты носишь эту штуку? – тихо спросила Лейни.
Он дотронулся до свистка.
– Наверное, затем, чтобы иногда вспоминать о девочке, которая подарила мне его в знак вечной дружбы. Вот только она забыла, что вечное длится не очень долго, правда, Лейни?
– Колли, это тоже прошлое. Не стоит мне сейчас вспоминать, каким ты был.
Колли нахмурился.
– Не надо быть такой мрачной, малыш. Наверное, ты обо мне много чего знаешь, но и я смогу кое-что вспомнить. – В его голосе вдруг зазвучала ласковая насмешка. – Например, как когда-то ты с криками неслась во всю прыть, и мне пришлось схватить тебя за твой конский хвост, чтобы ты не сорвалась с обрыва. После чего ты заехала мне ногой по голени за то, что я сделал тебе больно. О, ты умела входить в раж.
Ей вдруг стало жарко, и она не удержалась от смеха. Нет. Она больше не должна смеяться вместе с ним. Ведь это Колли.
– Где твоя девушка? – поинтересовалась она.
Колли отступил от нее и прислонился к перилам деревянного моста, переброшенного через речку.
– Рейчел? Она поехала в Куквилл к друзьям. Наверное, она там.
– Значит, ты туда ее отвез в своем «Порше»?
Колли рассмеялся.
– Ты можешь себе представить, чтобы у меня был «Порше»? Это ее машина. Она подвезла меня, высадила у дома и уехала. Сюда я добрался на своем грузовике. Оставил его у бассейна и пешком дошел до «Магнолии». На это у меня хватило ума. Мне не хотелось, чтобы Уэй заметил, что я брожу поблизости.
– Это твоя подруга тебя одевает?
Лейни не могла оторвать от него взгляда. Сейчас на нем не было пиджака, а сорочка при лунном свете сливалась с его кожей, и издалека могло показаться, что он обнажен до пояса.
Колли ответил не сразу. Лейни заметила, как напряглись его мускулы под тонкой материей. – Тебе не нравится, как я выгляжу?
Лейни пожала плечами и отвернулась.
– Наверное, я был тебе больше по душе босой и в комбинезоне с чужого плеча. В те времена, – добавил он с горечью, – весь город звал меня ублюдком с фермы.
Лейни почувствовала, как ее сердце забилось сильнее.
– Не надо, Колли.
– Что – не надо? Не надо помнить?
– Я не о том. Человек не может просто так вычеркнуть что-то из памяти. Но ты можешь вспоминать и о хорошем тоже. – Неожиданно для самой себя она улыбнулась. – И я тоже кое о чем могу вспомнить. Мне всегда хотелось выглядеть, как ты. Однажды я даже заставила маму купить мне такой же комбинезон, как у тебя, но, когда она принесла мне его, я даже расплакалась. Он был длинный, а не по колено, как у тебя, и мама не разрешала мне надевать его на голое тело.
Колли едва заметно усмехнулся.
– Вот и хорошо. Я бы этого не перенес.
Лейни смутилась.
– Но мне было тогда одиннадцать или двенадцать лет!
– И ты уже путалась с мальчишкой с реки.
Лейни понимала, что этот разговор до добра не доведет. Нужно что-то предпринять. Нельзя позволять чувствам, когда-то испытанным ею, вернуться вновь.
Она приказала себе вспомнить, что за человек стоит перед ней и что этот человек совершил. И резко спросила его:
– Так ты явился в «Магнолию», чтобы сказать мне все это?
Колли напрягся на мгновение и ответил раздельно и медленно, глядя ей в глаза:
– Меня заставили приехать вороватые ручки Престона. И я очень хотел бы знать, почему он может спокойно посиживать в твоем заведении. Значит, твоя семья не желает принимать меня, а для него ваши двери открыты?
Ирония из его голоса пропала начисто.
Он ступил на опасную почву. Один неверный шаг – и предательская поверхность разверзнется под ногами.
Но ответ Лейни прозвучал вполне беззаботно:
– А почему ты меня спрашиваешь про своего родственника? Откуда мне знать, почему ему вздумалось сегодня заявиться к нам? Раньше он никогда не приходил. И я вовсе не жажду его видеть. – Это было сказано совершенно искренне. – Если хочешь еще раз поговорить по-семейному, ступай к нему.
Лейни отвернулась, но он схватил ее за руку и притянул к себе. Она слышала его прерывистое дыхание.
Паника охватила ее. Она попыталась оттолкнуть его, избавиться от него раз и навсегда, но вдруг вдохнула пряный запах солнечного дня – его запах, памятный ей с детства, только сегодня он вызывал у нее ужас.
– Колли, отпусти меня. Немедленно.
Голос Лейни дрогнул против ее воли. Она несильно стукнула его, но Колли словно бы не заметил этого.
– Нет, Лейни, – сказал он шепотом, обхватил ее другой рукой и сжал ее грудь. Она ожидала чего угодно, только не этого. – Постой спокойно одну минуту.
Его пальцы мертвой хваткой сжимали ее локоть. И вторая рука стискивала Лейни с такой силой, что она едва могла дышать. Опять-таки с детства она помнила, насколько бесполезно вырываться из его стальных объятий, поэтому она просто замерла, как бабочка, наколотая на булавку. Он не двигался, но Лейни не могла обманываться относительно силы его страсти.
– В свое время, – выдохнул он, – я решился бы на что угодно, лишь бы стоять с тобой вот здесь… и прикасаться к тебе вот так… – Резким движением Колли погладил ее, и его ладонь замерла, сжимая ее левую грудь. – В свое время тебе нравилось, когда я дотрагивался до тебя.
– Колли… – Его прикосновения обжигали кожу даже сквозь ткань. – Не забывай о…
«…той женщине… Рейчел», – мысленно добавила она. Лейни не сумела заставить себя произнести ее имя, а Колли понял ее по-своему.
– О Джоне Торне? Лейни, произошла несчастная случайность. Больше я ничего не скажу. Я не прошу тебя меня выслушать, это бессмысленно. Только не надо считать, что я все забыл. Я с этим живу.
Он повернул ее к себе; лицо его горело даже в холодном свете луны. Ее диск теперь побелел, и на его краях, если смотреть достаточно долго и пристально, можно было различить тонкую кайму – белую на белом. Лейни дернулась, высвобождаясь из его объятий. Колли опасен, нельзя допустить, чтобы он оказался сзади; спокойнее смотреть ему в глаза.
– Лейни, Дьявол велел мне вернуться домой.
– Ну и что? Он каждый раз тебя вызывает, когда ему что-нибудь нужно. Колли, тебя действительно устраивает роль прихвостня Дьявола? Ты не знал, что именно так тебя называют в городе?
Удар пришелся в цель. Он был настолько метким, что хватка Колли ослабла, и Лейни могла теперь вырваться и убежать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36