Так что, ругая правительство, им пришлось бы ругать самих себя. И они очень хорошо знают, что если потребовать от правительства денег, то в конечном счете платить придется самим.
Сумасшедшая демократия
Федеративная система народовластия в Швейцарии похожа на демократию, доведенную до абсурда. Если швейцарцам удается собрать нужное количество подписей, они могут поставить на всенародный референдум практически любой вопрос. Только природное благоразумие до сих пор не позволило им выдвигать на плебисцит такие предложения, как «Всем – бесплатное пиво!».
В швейцарском парламенте нет той конфронтационности, при которой «правые» с ходу отвергают все, что предлагают «левые», и наоборот. Вообще говоря, в Швейцарии нет оппозиции в традиционном смысле слова, оппозиции по отношению к правительству. Между тем швейцарцы все более и более склонны держать под строгим контролем политический курс правительства. Предоставленное само себе, правительство уже давно могло бы загнать страну в Европейский союз, включить свой национальный контингент в состав сил ООН, а налог на добавленную стоимость был бы введен уже давным-давно. Но швейцарское правительство обязано ежеквартально «советоваться с народом», который свое мнение о правительственных предложениях по политике страны высказывает, опуская свои бюллетени в урны для голосования.
В одной из двух равноправных палат швейцарского парламента – Национальном Совете – заседают 200 депутатов. Члены Совета избираются на основе принципа пропорционального представительства. В парламенте представлены десять политических партий, там заседают также шесть независимых депутатов и еще четыре депутата фигурируют в списках членов Совета под загадочной рубрикой «другие». Десять партий представляют практически весь классический партийный спектр, характерный для стран Европы. Радикальные демократы, представляющие левых либералов, более или менее уравновешены традиционными правыми – христианскими демократами. «Красным» социалистам и «зеленым» экологистам противостоит «буржуазный» блок. При всей пестроте политического спектра и многоцветий партий, ведущих политическую борьбу и парламентские дебаты, общий результат получается нейтрально-серым.
Те, кто недоволен пропорциональной системой, могут найти некоторое утешение в существовании другой, менее многочисленной палаты – Совета Кантонов. Каждый кантон – вне зависимости от численности населения – избирает в это подобие сената (не имеющее, однако, более высокого по отношению к Национальному Совету статуса) по два представителя. «Один кантон – два сенатора» – этот принцип был принят для того, чтобы обеспечить представительство в этой палате и тем членам федерации, которые имеют статус полукантона.
В Швейцарии нет ни главы правительства, ни главы государства, то есть ни премьер-министра, ни избираемого на длительный срок президента. Представительские и церемониальные функции выполняет «дежурный» член Федерального Совета, швейцарского правительства. Его полномочия в чисто номинальной роли председательствующего в Федеральном Совете длятся в течение года, после чего на его место избирается другой член правительства. Кто-то все-таки ведь должен принимать высоких иностранных гостей и верительные грамоты послов. Вот для этого – и только для этого – и выбирается президент. В остальном исполнительная ветвь власти в Швейцарии вполне обходится без постоянного начальника. Рядовые швейцарцы порой даже не могут назвать имени такого «исполнителя роли президента». Уж больно мимолетен его мандат – и для них, и для него самого.
Швейцарская форма государственного управления, кажется, должна была бы давно – и почти с абсолютной гарантией – привести страну в безвыходный политический тупик, к государственно-правовому хаосу и, наконец, к полному коллапсу и развалу государства. Между тем ничего подобного не происходит. Потому ли, что в Швейцарии отсутствуют институты вотума недоверия и импичмента, по другим ли причинам, но политическая система страны и здание ее государственного управления являются едва ли не самыми устойчивыми во всем мире. А раз так, то участники фондовых рынков, промышленники и другие бизнесмены могут спокойно заниматься своими делами, не обращая никакого внимания на политическую погоду и изменения политического климата.
Однако ответственность каждого швейцарца за его непосредственное участие в управлении страной часто служит источником стрессов. И, увы, кое для кого это бремя оказывается слишком тяжким: не менее 12 процентов тех швейцарцев, которые покидают сей бренный мир до наступления 72 лет, расстаются с жизнью по своей воле.
Голосуйте за меня!
У многих может сложиться впечатление, что швейцарцы живут в режиме непрекращающегося процесса голосования. Но если разобраться, то и в самом деле окажется, что на избирательных участках им приходится бывать весьма часто. Каждые четыре года они избирают членов палат Федерального Собрания. В промежутке они должны избрать органы управления кантонами, а кроме того – избрать советников в законодательные собрания общин и городов. И это еще не все. Они должны присутствовать и участвовать в сходах граждан и прямом голосовании на них. Ко всему этому надо добавить и обязанность участия в ежеквартальных референдумах Естественно, что при такой интенсивной политической жизни самые выносливые, самые лояльные к своим партиям и всей политической системе страны швейцарцы не выдерживают. У них возникают некое «демократическое переутомление» и апатия, политическая разновидность аллергии или, может быть, аналог новомодного «синдрома хронической усталости». Во всяком случае, в голосованиях на самом деле участвуют едва ли больше 40 процентов избирателей.
Избирательные бюллетени швейцарцам доставляются на дом за месяц до выборов. Это вполне разумно, потому что при заполнении бюллетеней непосредственно на участке избирателю пришлось бы оккупировать кабинку для голосования на целый день. В течение всего времени, что швейцарец получает на раздумья и заполнение бюллетеней, на него, как из рога изобилия, со всех сторон сыплются советы – газеты, предвыборные листовки, плакаты, прямая почта от кандидатов. Никто не хочет оставить беднягу в покое и дать ему подумать и самому решить, что ответить на референдуме или сказать кандидату на выборах – «да» или «нет».
Особенно тяжело приходится избирателю во время выборов в парламент. Выбрать-то нужно из нескольких десятков партий. А диапазон выбора простирается от достаточно известных и реномированных партий до всякой экзотики под таким, например, названием: «Слава-Богу-есть-такая-партия!». Для защитников окружающей среды из тех, кому за 60, в Швейцарии есть специальная «зеленая» партия под названием «Седые». Феминисткам противостоит «Партия освобождения мужчин». А что вы скажете о партии с таким вот (особенно мило звучащим для иностранцев) именем: «Национальная партия действия против инородцев»? Остается только спросить у сторонников этой партии, на кого они будут возлагать вину за все неприятности, если им удастся выкурить из страны всех иностранцев? И за кого они примутся тогда?
Перед выборами некоторые политические организации, чтобы облегчить швейцарцам выбор, публикуют рекомендательные списки или комбинации решений, предлагая избирателям что-то вроде двух-трех комбинаций комплексного обеда (по-нынешнему – «бизнес-ланча»). Разумеется, избиратели вольны выбирать и из открытого меню, действуя в этом случае на свой страх и риск, а главное – обрекая себя на мучительные сомнения и колебания. Правда, чтобы долго не думать, выбороспособные швейцарцы могут просто включить в бюллетень тех, кого они захотят, лишь бы названные ими лица были швейцарцами старше 18 лет. Такие широкие возможности могут восхитить любого сторонника неограниченной демократии, и теоретически они вполне осуществимы. Однако в реальности до их претворения в жизнь дело, как правило не доходит.
Несмотря на свою сумасшедшую, доведенную буквально до абсурда демократию, швейцарцы, как и большинство людей во всем остальном мире, питают достаточно скептические чувства по отношению к тем, кого они сами же и наделяют полномочиями. Резкой критике подвергается каждый их шаг.
Ваши документы, пожалуйста!
По сравнению со швейцарской бюрократией чиновники в других странах кажутся просто жалкими любителями. В Швейцарии прежде, чем что-нибудь сделать, надо сначала получить разрешение на задуманное деяние.
Мало того, что каждый швейцарец должен соблюдать правила регистрации, всякий раз при изменении места жительства выписываясь с прежнего и в течение восьми дней прописываясь на новом месте проживания. Кроме этого, на каждую семью заводится специальная «семейная книжка». Первичная книжка выдается в общине, откуда данный швейцарский гражданин (или, чтобы соблюсти политкорректность, гражданка) родом. Внешне книжка выглядит очень солидно, форматом чуть больше паспорта, заключена в твердый переплет. Она содержит сведения обо всех членах данной семьи – наверное, на тот случай, если память владельца его когда-нибудь подведет.
Покататься по озеру на лодке с парусом площадью более пятнадцати квадратных метров можно только в случае, если судно надлежащим образом зарегистрировано. Если лодка оснащена двигателем, нужно свидетельство о техосмотре и о том, что характеристики мотора соответствуют установленным нормам. На управление моторкой нужно иметь права, наподобие автомобильных. Без этого документа даже и не думайте встать за штурвал. На велосипедах ежегодно обновляется приклеиваемая на них табличка – свидетельство о том, что двухколесный экипаж застрахован. Для автомобиля нужно несколько табличек: одна, например, представляет собой разрешение на пользование автобанами, другая – дозволение на ночную уличную парковку, третья – свидетельство о том, что автомобиль прошел контрольные испытания на чистоту выхлопных газов…
Такое всесилие бюрократии, проявляющееся в ее тотальном господстве, множестве установлений, правил, предписаний, кажется не только чрезмерным и ненужным, но и попросту неэффективным. Но не забывайте, это – Швейцария. Каждый раз, когда документ выписывается, выдается, заменяется, изымается, когда он дополняется новыми записями или документами – за все эти процедуры надо платить. Платит, естественно, не государство, а клиент, владелец документа. А раз он в данном документе нуждается, то он и раскошелится как миленький. Так что логика проста. Швейцарцы превратили громоздкую бюрократическую машину в самофинансирующуюся и высокоэффективную индустрию, по сравнению с которой частная собственность, предпринимательство и монополии кажутся просто детскими игрушками.
БИЗНЕС
Сложите фармацевтику и шоколад, прибавьте к этому сыр, часы, точную механику и измерительные приборы, прецизионное и специализированное станкостроение, к этому добавьте еще и банковское дело, страхование плюс прочие финансовые услуги и, конечно же, туризм – и вы получите швейцарскую экономику. Швейцария – это страна с самым высоким в мире валовым национальным продуктом на душу населения, к тому же не обремененная проблемами торгового баланса, как Япония.
Швейцария уже в течение 40 лет переживает практически непрерывный бум. На протяжении большей части этого периода швейцарцы, похоже, даже не подозревали, что живут при «нулевой безработице», которая в терминах теории лорда Кейнса, властителя экономических дум послевоенного Запада, означает безработицу на уровне 2 процентов трудоспособного населения. Правда, постепенно Швейцария приблизилась по этому показателю к остальным западным странам, достигнув уровня в 5 процентов, но темп роста незанятости до рецессии в 90-х не превышал 0,4 процента в год, то есть примерно 18 тысяч человек. В те времена швейцарцы, наверное, знали всех своих безработных в лицо.
Стресс как двигатель прогресса
Важнейшей составляющей швейцарской формулы успеха в бизнесе является стресс. Спросите любого работающего швейцарца, и он в подробностях, от которых кровь стынет в жилах, поведает вам о страшных стрессах, которые подстерегают его на каждом шагу в его профессии. Каждый из них расскажет вам о том, каких затрат нервной энергии и моральных мук стоит ему доведение до совершенства результатов его труда. Узнаете вы и о том, что 24 часов в сутках абсолютно недостаточно, чтобы добиться решения этой задачи.
Если поговорить о его работе с британцем, то вы, как правило, получите типичный для жителя туманного Альбиона уклончивый ответ вроде того, что, мол, работа у него «не слишком обременительна», и «все не так уж и плохо». Услышав такое, швейцарец немедленно заподозрит собеседника в недостойно прохладном и легкомысленном отношении к работе и, больше того, в самом страшном из грехов – лени.
Пособие по безработице устанавливается на весьма гуманном уровне в 80 процентов от зарплаты на последнем месте работы. Однако этот гуманизм прекращается по истечении 18 месяцев со дня начала выплат. И это, и то, что в Швейцарии нет установленных законом компенсационных выплат (выходного пособия – redundancypayment), заставляет швейцарцев ходить по струнке. Поэтому они проводят необычайно много времени на своих рабочих местах, с их лиц никогда не сходит выражение обеспокоенности, и они не устают жаловаться на бесконечные объемы неотложных дел, с которыми им совершенно необходимо срочно, ну, просто немедленно справиться.
Обычная продолжительность рабочей недели в Швейцарии составляет 42 часа, но любой швейцарец не упустит шанса заметить, что лично он работает гораздо больше. Спросите, отчего же они не проголосуют на референдуме за сокращение рабочей недели? Представьте себе, пробовали – не вышло. Большинство проголосовало против.
Время – это все
«Время – это все» – это рекламный слоган швейцарской авиакомпании «Суиссэйр» (Swissair), но он вполне мог бы быть девизом всего швейцарского бизнеса. Пунктуальность швейцарцев настолько высока, что для ее описания они сами придумали специальный термин, совершенно непонятный представителям других народов – Uberpunkt Hchkeit , то есть сверхточность. Но никто из швейцарцев не видит в нем ничего предосудительного.
Швейцарский бизнес придерживается всех традиционных, даже устаревших принципов, если те помогают добиться успеха или приносят прибыль. К таким продуктивным идеям относится, например, более низкая оплата женского труда (в сравнении с мужским заработком на такой же работе). Швейцарским работодателям очень нравится поддерживать у себя в стране мудрую традицию самого короткого в Европе послеродового отпуска. При этом бизнесмены в Швейцарии отнюдь не чужды технических достижений и технологических новшеств. Швейцарские бизнесмены были среди первых, кто применил компьютеры в своих операциях. Деловой человек без мобильного телефона в Швейцарии – явление совершенно немыслимое, скорее он появится в обществе без одежды, чем без этого средства связи.
Кстати, об одежде. Представители высших эшелонов управления одеваются в соответствии со строго установленными правилами. Деловой костюм, галстук и прочие приличествующие этому стилю аксессуары обязательны. А вот в среднем и младшем звене управления манера одеваться на удивление свободна и неформальна. Персонал в офисах – как мужчины, так и женщины – часто носят на работе джинсы.
При приеме на работу огромное значение имеют письменные рекомендации. Получить место без каких-либо рекомендаций можно даже не пытаться. В рекомендательных письмах очень важны и формулировки, в которых описаны рабочие качества соискателей. Содержащаяся в них информация о квалификации претендентов определенным образом закодирована. Если в отзыве с предыдущего места работы просто и без затей написано, что кандидат «соответствовал занимаемой должности, и мы были довольны результатами его деятельности», то это дает ему очень мало шансов получить новую работу. А, казалось бы, незначительно отличающаяся от нее формула – «…соответствовал занимаемой должности, и мы были весьма довольны его работой» – напротив, является превосходной характеристикой.
Налоги на бреющем полете
Налоговая система Швейцарии на первый взгляд немного старомодна, но зато весьма эффективна. Своим процветанием торговля и промышленность далеко не в малой степени обязаны именно ей. Подоходный налог граждане платят по месту жительства. И иногда бывает так, что работающие бок о бок коллеги, получающие одинаковую зарплату, платят разные суммы налогов – только потому, что живут в разных общинах, налоговые тарифы которых неодинаковы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Сумасшедшая демократия
Федеративная система народовластия в Швейцарии похожа на демократию, доведенную до абсурда. Если швейцарцам удается собрать нужное количество подписей, они могут поставить на всенародный референдум практически любой вопрос. Только природное благоразумие до сих пор не позволило им выдвигать на плебисцит такие предложения, как «Всем – бесплатное пиво!».
В швейцарском парламенте нет той конфронтационности, при которой «правые» с ходу отвергают все, что предлагают «левые», и наоборот. Вообще говоря, в Швейцарии нет оппозиции в традиционном смысле слова, оппозиции по отношению к правительству. Между тем швейцарцы все более и более склонны держать под строгим контролем политический курс правительства. Предоставленное само себе, правительство уже давно могло бы загнать страну в Европейский союз, включить свой национальный контингент в состав сил ООН, а налог на добавленную стоимость был бы введен уже давным-давно. Но швейцарское правительство обязано ежеквартально «советоваться с народом», который свое мнение о правительственных предложениях по политике страны высказывает, опуская свои бюллетени в урны для голосования.
В одной из двух равноправных палат швейцарского парламента – Национальном Совете – заседают 200 депутатов. Члены Совета избираются на основе принципа пропорционального представительства. В парламенте представлены десять политических партий, там заседают также шесть независимых депутатов и еще четыре депутата фигурируют в списках членов Совета под загадочной рубрикой «другие». Десять партий представляют практически весь классический партийный спектр, характерный для стран Европы. Радикальные демократы, представляющие левых либералов, более или менее уравновешены традиционными правыми – христианскими демократами. «Красным» социалистам и «зеленым» экологистам противостоит «буржуазный» блок. При всей пестроте политического спектра и многоцветий партий, ведущих политическую борьбу и парламентские дебаты, общий результат получается нейтрально-серым.
Те, кто недоволен пропорциональной системой, могут найти некоторое утешение в существовании другой, менее многочисленной палаты – Совета Кантонов. Каждый кантон – вне зависимости от численности населения – избирает в это подобие сената (не имеющее, однако, более высокого по отношению к Национальному Совету статуса) по два представителя. «Один кантон – два сенатора» – этот принцип был принят для того, чтобы обеспечить представительство в этой палате и тем членам федерации, которые имеют статус полукантона.
В Швейцарии нет ни главы правительства, ни главы государства, то есть ни премьер-министра, ни избираемого на длительный срок президента. Представительские и церемониальные функции выполняет «дежурный» член Федерального Совета, швейцарского правительства. Его полномочия в чисто номинальной роли председательствующего в Федеральном Совете длятся в течение года, после чего на его место избирается другой член правительства. Кто-то все-таки ведь должен принимать высоких иностранных гостей и верительные грамоты послов. Вот для этого – и только для этого – и выбирается президент. В остальном исполнительная ветвь власти в Швейцарии вполне обходится без постоянного начальника. Рядовые швейцарцы порой даже не могут назвать имени такого «исполнителя роли президента». Уж больно мимолетен его мандат – и для них, и для него самого.
Швейцарская форма государственного управления, кажется, должна была бы давно – и почти с абсолютной гарантией – привести страну в безвыходный политический тупик, к государственно-правовому хаосу и, наконец, к полному коллапсу и развалу государства. Между тем ничего подобного не происходит. Потому ли, что в Швейцарии отсутствуют институты вотума недоверия и импичмента, по другим ли причинам, но политическая система страны и здание ее государственного управления являются едва ли не самыми устойчивыми во всем мире. А раз так, то участники фондовых рынков, промышленники и другие бизнесмены могут спокойно заниматься своими делами, не обращая никакого внимания на политическую погоду и изменения политического климата.
Однако ответственность каждого швейцарца за его непосредственное участие в управлении страной часто служит источником стрессов. И, увы, кое для кого это бремя оказывается слишком тяжким: не менее 12 процентов тех швейцарцев, которые покидают сей бренный мир до наступления 72 лет, расстаются с жизнью по своей воле.
Голосуйте за меня!
У многих может сложиться впечатление, что швейцарцы живут в режиме непрекращающегося процесса голосования. Но если разобраться, то и в самом деле окажется, что на избирательных участках им приходится бывать весьма часто. Каждые четыре года они избирают членов палат Федерального Собрания. В промежутке они должны избрать органы управления кантонами, а кроме того – избрать советников в законодательные собрания общин и городов. И это еще не все. Они должны присутствовать и участвовать в сходах граждан и прямом голосовании на них. Ко всему этому надо добавить и обязанность участия в ежеквартальных референдумах Естественно, что при такой интенсивной политической жизни самые выносливые, самые лояльные к своим партиям и всей политической системе страны швейцарцы не выдерживают. У них возникают некое «демократическое переутомление» и апатия, политическая разновидность аллергии или, может быть, аналог новомодного «синдрома хронической усталости». Во всяком случае, в голосованиях на самом деле участвуют едва ли больше 40 процентов избирателей.
Избирательные бюллетени швейцарцам доставляются на дом за месяц до выборов. Это вполне разумно, потому что при заполнении бюллетеней непосредственно на участке избирателю пришлось бы оккупировать кабинку для голосования на целый день. В течение всего времени, что швейцарец получает на раздумья и заполнение бюллетеней, на него, как из рога изобилия, со всех сторон сыплются советы – газеты, предвыборные листовки, плакаты, прямая почта от кандидатов. Никто не хочет оставить беднягу в покое и дать ему подумать и самому решить, что ответить на референдуме или сказать кандидату на выборах – «да» или «нет».
Особенно тяжело приходится избирателю во время выборов в парламент. Выбрать-то нужно из нескольких десятков партий. А диапазон выбора простирается от достаточно известных и реномированных партий до всякой экзотики под таким, например, названием: «Слава-Богу-есть-такая-партия!». Для защитников окружающей среды из тех, кому за 60, в Швейцарии есть специальная «зеленая» партия под названием «Седые». Феминисткам противостоит «Партия освобождения мужчин». А что вы скажете о партии с таким вот (особенно мило звучащим для иностранцев) именем: «Национальная партия действия против инородцев»? Остается только спросить у сторонников этой партии, на кого они будут возлагать вину за все неприятности, если им удастся выкурить из страны всех иностранцев? И за кого они примутся тогда?
Перед выборами некоторые политические организации, чтобы облегчить швейцарцам выбор, публикуют рекомендательные списки или комбинации решений, предлагая избирателям что-то вроде двух-трех комбинаций комплексного обеда (по-нынешнему – «бизнес-ланча»). Разумеется, избиратели вольны выбирать и из открытого меню, действуя в этом случае на свой страх и риск, а главное – обрекая себя на мучительные сомнения и колебания. Правда, чтобы долго не думать, выбороспособные швейцарцы могут просто включить в бюллетень тех, кого они захотят, лишь бы названные ими лица были швейцарцами старше 18 лет. Такие широкие возможности могут восхитить любого сторонника неограниченной демократии, и теоретически они вполне осуществимы. Однако в реальности до их претворения в жизнь дело, как правило не доходит.
Несмотря на свою сумасшедшую, доведенную буквально до абсурда демократию, швейцарцы, как и большинство людей во всем остальном мире, питают достаточно скептические чувства по отношению к тем, кого они сами же и наделяют полномочиями. Резкой критике подвергается каждый их шаг.
Ваши документы, пожалуйста!
По сравнению со швейцарской бюрократией чиновники в других странах кажутся просто жалкими любителями. В Швейцарии прежде, чем что-нибудь сделать, надо сначала получить разрешение на задуманное деяние.
Мало того, что каждый швейцарец должен соблюдать правила регистрации, всякий раз при изменении места жительства выписываясь с прежнего и в течение восьми дней прописываясь на новом месте проживания. Кроме этого, на каждую семью заводится специальная «семейная книжка». Первичная книжка выдается в общине, откуда данный швейцарский гражданин (или, чтобы соблюсти политкорректность, гражданка) родом. Внешне книжка выглядит очень солидно, форматом чуть больше паспорта, заключена в твердый переплет. Она содержит сведения обо всех членах данной семьи – наверное, на тот случай, если память владельца его когда-нибудь подведет.
Покататься по озеру на лодке с парусом площадью более пятнадцати квадратных метров можно только в случае, если судно надлежащим образом зарегистрировано. Если лодка оснащена двигателем, нужно свидетельство о техосмотре и о том, что характеристики мотора соответствуют установленным нормам. На управление моторкой нужно иметь права, наподобие автомобильных. Без этого документа даже и не думайте встать за штурвал. На велосипедах ежегодно обновляется приклеиваемая на них табличка – свидетельство о том, что двухколесный экипаж застрахован. Для автомобиля нужно несколько табличек: одна, например, представляет собой разрешение на пользование автобанами, другая – дозволение на ночную уличную парковку, третья – свидетельство о том, что автомобиль прошел контрольные испытания на чистоту выхлопных газов…
Такое всесилие бюрократии, проявляющееся в ее тотальном господстве, множестве установлений, правил, предписаний, кажется не только чрезмерным и ненужным, но и попросту неэффективным. Но не забывайте, это – Швейцария. Каждый раз, когда документ выписывается, выдается, заменяется, изымается, когда он дополняется новыми записями или документами – за все эти процедуры надо платить. Платит, естественно, не государство, а клиент, владелец документа. А раз он в данном документе нуждается, то он и раскошелится как миленький. Так что логика проста. Швейцарцы превратили громоздкую бюрократическую машину в самофинансирующуюся и высокоэффективную индустрию, по сравнению с которой частная собственность, предпринимательство и монополии кажутся просто детскими игрушками.
БИЗНЕС
Сложите фармацевтику и шоколад, прибавьте к этому сыр, часы, точную механику и измерительные приборы, прецизионное и специализированное станкостроение, к этому добавьте еще и банковское дело, страхование плюс прочие финансовые услуги и, конечно же, туризм – и вы получите швейцарскую экономику. Швейцария – это страна с самым высоким в мире валовым национальным продуктом на душу населения, к тому же не обремененная проблемами торгового баланса, как Япония.
Швейцария уже в течение 40 лет переживает практически непрерывный бум. На протяжении большей части этого периода швейцарцы, похоже, даже не подозревали, что живут при «нулевой безработице», которая в терминах теории лорда Кейнса, властителя экономических дум послевоенного Запада, означает безработицу на уровне 2 процентов трудоспособного населения. Правда, постепенно Швейцария приблизилась по этому показателю к остальным западным странам, достигнув уровня в 5 процентов, но темп роста незанятости до рецессии в 90-х не превышал 0,4 процента в год, то есть примерно 18 тысяч человек. В те времена швейцарцы, наверное, знали всех своих безработных в лицо.
Стресс как двигатель прогресса
Важнейшей составляющей швейцарской формулы успеха в бизнесе является стресс. Спросите любого работающего швейцарца, и он в подробностях, от которых кровь стынет в жилах, поведает вам о страшных стрессах, которые подстерегают его на каждом шагу в его профессии. Каждый из них расскажет вам о том, каких затрат нервной энергии и моральных мук стоит ему доведение до совершенства результатов его труда. Узнаете вы и о том, что 24 часов в сутках абсолютно недостаточно, чтобы добиться решения этой задачи.
Если поговорить о его работе с британцем, то вы, как правило, получите типичный для жителя туманного Альбиона уклончивый ответ вроде того, что, мол, работа у него «не слишком обременительна», и «все не так уж и плохо». Услышав такое, швейцарец немедленно заподозрит собеседника в недостойно прохладном и легкомысленном отношении к работе и, больше того, в самом страшном из грехов – лени.
Пособие по безработице устанавливается на весьма гуманном уровне в 80 процентов от зарплаты на последнем месте работы. Однако этот гуманизм прекращается по истечении 18 месяцев со дня начала выплат. И это, и то, что в Швейцарии нет установленных законом компенсационных выплат (выходного пособия – redundancypayment), заставляет швейцарцев ходить по струнке. Поэтому они проводят необычайно много времени на своих рабочих местах, с их лиц никогда не сходит выражение обеспокоенности, и они не устают жаловаться на бесконечные объемы неотложных дел, с которыми им совершенно необходимо срочно, ну, просто немедленно справиться.
Обычная продолжительность рабочей недели в Швейцарии составляет 42 часа, но любой швейцарец не упустит шанса заметить, что лично он работает гораздо больше. Спросите, отчего же они не проголосуют на референдуме за сокращение рабочей недели? Представьте себе, пробовали – не вышло. Большинство проголосовало против.
Время – это все
«Время – это все» – это рекламный слоган швейцарской авиакомпании «Суиссэйр» (Swissair), но он вполне мог бы быть девизом всего швейцарского бизнеса. Пунктуальность швейцарцев настолько высока, что для ее описания они сами придумали специальный термин, совершенно непонятный представителям других народов – Uberpunkt Hchkeit , то есть сверхточность. Но никто из швейцарцев не видит в нем ничего предосудительного.
Швейцарский бизнес придерживается всех традиционных, даже устаревших принципов, если те помогают добиться успеха или приносят прибыль. К таким продуктивным идеям относится, например, более низкая оплата женского труда (в сравнении с мужским заработком на такой же работе). Швейцарским работодателям очень нравится поддерживать у себя в стране мудрую традицию самого короткого в Европе послеродового отпуска. При этом бизнесмены в Швейцарии отнюдь не чужды технических достижений и технологических новшеств. Швейцарские бизнесмены были среди первых, кто применил компьютеры в своих операциях. Деловой человек без мобильного телефона в Швейцарии – явление совершенно немыслимое, скорее он появится в обществе без одежды, чем без этого средства связи.
Кстати, об одежде. Представители высших эшелонов управления одеваются в соответствии со строго установленными правилами. Деловой костюм, галстук и прочие приличествующие этому стилю аксессуары обязательны. А вот в среднем и младшем звене управления манера одеваться на удивление свободна и неформальна. Персонал в офисах – как мужчины, так и женщины – часто носят на работе джинсы.
При приеме на работу огромное значение имеют письменные рекомендации. Получить место без каких-либо рекомендаций можно даже не пытаться. В рекомендательных письмах очень важны и формулировки, в которых описаны рабочие качества соискателей. Содержащаяся в них информация о квалификации претендентов определенным образом закодирована. Если в отзыве с предыдущего места работы просто и без затей написано, что кандидат «соответствовал занимаемой должности, и мы были довольны результатами его деятельности», то это дает ему очень мало шансов получить новую работу. А, казалось бы, незначительно отличающаяся от нее формула – «…соответствовал занимаемой должности, и мы были весьма довольны его работой» – напротив, является превосходной характеристикой.
Налоги на бреющем полете
Налоговая система Швейцарии на первый взгляд немного старомодна, но зато весьма эффективна. Своим процветанием торговля и промышленность далеко не в малой степени обязаны именно ей. Подоходный налог граждане платят по месту жительства. И иногда бывает так, что работающие бок о бок коллеги, получающие одинаковую зарплату, платят разные суммы налогов – только потому, что живут в разных общинах, налоговые тарифы которых неодинаковы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10