Джулиана взглянула на него с изумлением. Обычная сдержанность на минуту покинула Стивена, и Джулиане пришло в голову, что она недооценила глубину его чувств.
Рис обнял ее за талию подчеркнуто собственническим жестом.
— Я не дам вам такого шанса. Можете быть уверены, я сознаю, какой ценностью владею.
Впервые за все время своего визита Стивен улыбнулся.
— Тогда я желаю вам удачи. Многие сознают это, только когда лишаются того, чем владеют. — И с этими словами он вышел вон.
Едва дверь за ним закрылась, Рис заключил Джулиану в объятия. Она была готова поклясться, что каждая черточка его лица выражала необыкновенное облегчение.
— Надеюсь, ты понимаешь, что за последние десять минут я умирал тысячу раз.
Она не удержалась от упрека:
— И поделом тебе. Теперь ты понял, как страдала я эти два дня, не зная, приедешь ты или нет.
— Нет, ты не могла страдать сильнее, чем страдал я в эти дни. — Он привлек ее еще теснее к себе. — Слуги в Алинвидде тебе расскажут, что я стал сущим чудовищем после твоего отъезда.
— Боюсь, что ты должен еще немного пострадать. — Она высвободилась и дернула за шнурок звонка, сзывающего всех на обед. — И вытерпеть общество моих братьев.
Рис простонал.
— Ты прекрасно знаешь, чем можно меня доконать.
— Да. — Она усмехнулась, встала на цыпочки и поцеловала его в лоб. — Но если ты будешь очень-очень послушным и совсем не чудовищем, я обещаю так вознаградить тебя, что тебе будет о чем вспомнить.
— Я ловлю тебя на этом обещании, моя возлюбленная жена, — пробормотал он, проводя рукой по ее бедру. Глаза его сияли. — И я желаю получить свою награду как можно скорее.
Рука Джулианы покоилась на сгибе его локтя. Рис наблюдал, как Нортклифф в сопровождении матери и младшего брата спускается по лестнице в гостиную. На какой-то момент он удивился, не заметив рядом с графом его жены, но тут же отогнал эту мысль, когда встретился с ним взглядом.
Они не встречались с тех пор, как Нортклифф с позором покинул зал заседаний городского совета, и Рис был поражен изменениями, происшедшими в этом человеке за столь короткое время. Вся его былая самоуверенная надменность исчезла; он ссутулился и страшно исхудал, и кожа его приобрела какую-то нездоровую бледность.
И все же он по-прежнему умело пользовался маской высокомерия, которую и на этот раз ему удалось надеть.
— Рад вас видеть, Воган.
Рис сдержался и никак не отрагировал на столь лицемерное приветствие. Ради Джулианы он постарается быть вежливым сегодня.
— Добрый вечер, Нортклифф.
Нортклифф повернулся к сестре.
— Где лорд Девоншир?
— Он ушел, — ответила Джулиана. Нортклифф побелел, и она поспешно добавила: — О, не беспокойся! Он сказал, что не собирается прерывать ваши деловые отношения.
Обойдя застывшего на месте брата, Оувертон подошел к Вогану и протянул ему руку.
— Я рад, что вы приехали, Воган. — Он покосился на сестру, и Рису захотелось узнать, что же ему теперь известно об их отношениях с Джулианой. Затем Оувертон поднял глаза на Риса и широко улыбнулся. — Да, мы очень рады вас видеть.
— Вы хорошо выглядите, сэр, — произнесла вдовствующая графиня, высокомерно поглядывая на Риса. — Моя дочь рассказала мне, что Ллинвидд процветает благодаря вашим заботам.
Рис вопросительно обернулся к жене.
— Неужели? — На мгновение он почувствовал страх. Что еще она рассказала матери о нем, об их браке?
Склонив голову, Джулиана сказала:
— Думаю, мама просто сомневалась, сможешь ли ты обеспечить мне жизнь, достойную дочери графа. Но я успокоила ее на этот счет.
Джулиана произнесла эти слова со смирением, но и с оттенком сожаления. И в этой интонации, словно в зеркале, отразились ее отношения с матерью. Нет, она не могла ей ничего сказать. Вдовствующая графиня, безусловно, не была тем человеком, кому Джулиана могла довериться.
Ему даже стало чуточку жаль эту надменную женщину. Просто удивительно, что при таких родителях его обожаемая жена не превратилась в избалованную аристократку.
— Прошу к столу, — сказала ее мать. — Слуги уже, верно, вовсю сплетничают о нас. Пора положить этому конец и занять свои места за столом.
Нортклифф прикоснулся к ее руке.
— Мама, возьмите с собой Джулиану и Оувертона и идите. А нам с Воганом нужно кое о чем потолковать. Я хочу сказать ему пару слов наедине.
Джулиана сжала руку Риса.
— Только в моем присутствии.
— И в моем тоже, — прибавил Оувертон.
Нортклифф остолбенел.
— Очень хорошо. Тогда прошу в мой кабинет. Мама?
Графиня оскорбленно обвела всех взглядом.
— Раз вы все трое решили поощрять слуг в их сплетнях, полагаю, мне одной придется отправиться к обеду. Я жду вас в столовой. — Царственно выпрямившись, она подобрала юбки и проплыла в столовую.
Нортклифф повел всех к себе в кабинет. Рис был почти уверен, что догадывается о намерениях графа, и потому, едва переступив порог его рабочей комнаты, заявил:
— Прежде чем вы начнете, Нортклифф, я кое-что скажу сам.
Три пары глаз устремились на него. К своему неудовольствию, он обнаружил, что братья и сестра Сент-Албанс чрезвычайно похожи друг на друга. Слава Богу, что по своим душевным качествам Джулиана намного превосходит своих братьев. Однако внешнее сходство было слишком очевидно. К сожалению.
Рис глубоко вздохнул.
— Вы отвратительно лгали мне, обвиняя мою жену в предательстве. Я думаю, вы солгали мне даже дважды. В ночь, когда меня схватили по вашему приказу, и в день ее помолвки с Девонширом. И теперь я требую объяснений.
Нортклифф быстро взглянул на Оувертона.
— Я ничего не рассказал ему, — заявил Оувертон. — Но сделал бы это, если бы разрешила Джулиана.
Теперь настал черед удивляться Вогану. Он вопросительно повернулся к Джулиане.
Она не могла поднять на него глаз.
— Это было главной причиной, почему Оувертон приехал тогда в Ллинвидд. Он хотел рассказать тебе все. Объяснить, что трактирщик когда-то ухаживал за Лети-цией и поэтому узнал меня, а потом сообщил им, где нас искать. Он хотел рассказать тебе об осведомителе среди «Сынов Уэльса». Вот почему Морган согласился тогда пойти с Оувертоном и привез его к нам в дом.
— Но Джулиана так и не разрешила нам ничего сказать, — вмешался Оувертон.
Рис накрыл ее руку своей.
— Почему? Если бы они мне тогда открыли всю правду…
— То ты бы им поверил. Я знаю. Но тогда я не хотела, чтобы ты поверил им. Я хотела, чтобы ты поверил мне. И предпочла дождаться, пока ты не поверишь мне, несмотря ни на какие свидетельства.
Рис вспомнил день приезда Оувертона в Ллинвидд, и его окатила такая безумная волна ненависти к себе, что он вздрогнул. Черт побери, после того как она пожертвовала собой ради их брака, он обвинил ее в неверности! Неудивительно, что у нее началась истерика! Проклятье, он заслужил самой суровой кары!
Но вместо этого она отдала ему свое тело… И свое сердце, хотя тогда он не осознавал этого…
Вне себя от стыда он опустил глаза.
— Я был гораздо более страшным монстром, чем думал. Как ты можешь теперь простить меня?
— Как я могу не простить? — Она сжала его руку. — Правда тогда для тебя не имела значения. Ты верил, что я предала тебя, что я превратила твою жизнь в ад. И все-таки в тот день ты простил мне все, сделав своей женой. Так что я просто не могла поступить иначе.
Их взгляды встретились, и оба почувствовали, как что-то глубоко проникновенное, трепетное возникло между ними, что-то, чего раньше они никогда не испытывали. Внезапно Воган осознал, что отдал бы душу, только бы сохранить румянец на ее лице, улыбку и обожание в ее взоре. Потому что без нее жизнь лишилась бы смысла, превратившись в череду шагов — один за другим — в пустоту.
— Я понимаю, что мое признание уже как бы не к месту, — нарушил молчание Нортклифф.
Рис повернулся и смерил его гневным взглядом.
— Вовсе нет! Джулиана объяснила, как все случилось, как вам удалось убедить меня в ее предательстве. Но я по-прежнему не понимаю, почему вы поступили столь подло. То есть я понимаю, что прежде всего вам нужно было убрать меня из ее жизни. У вас были насчет нее другие планы. Но зачем вы лгали мне той ночью? И почему продолжали лгать позже?
Со страдальческим вздохом Нортклифф отвернулся от всех и уставился в камин, судорожно сцепив за спиной руки.
— В первый раз я лгал в тщетной, как я сейчас понимаю, попытке отговорить вас вернуться обратно в Уэльс.
— А после того, как я вопреки вашим стараниям вернулся?
— Я думал, если вы поверите, что она предала вас, то согласитесь на аннулирование брака.
Рис постарался вспомнить все, что произошло той ночью.
— Да, но я ясно дал понять, что не соглашусь на расторжение брака. Но вы все равно продолжали лгать. Почему же вы делали это даже тогда, когда знали, что я любой ценой постараюсь удержать около себя вашу сестру?
Нортклифф замер.
— Причина, по которой я так поступил, столь низка, что я не уверен, что смогу об этом рассказать.
Джулиана впилась пальцами в руку Риса.
— Он боялся, что ты навредишь ему, если узнаешь, что все это его рук дело, — произнесла она жестким холодным голосом. — Когда ты рассказал о своем нынешнем богатстве и влиянии в политических кругах, он испугался, что ты употребишь свою власть, чтобы уничтожить его. Поэтому он и бросил меня между вами. Я должна была принять на себя всю тяжесть твоего гнева.
Потрясенный до глубины души, Воган пристально взглянул на жесткий, властный профиль ее брата, а затем на искаженное болью лицо Джулианы. О Боже, что она перенесла! Как мог брат спрятаться за юбками сестры и оставить ее наедине с разгневанным мужчиной? Нортклиффа нужно пристрелить… нет, выпороть так же безжалостно, как пороли Риса, а потом пристрелить.
Но… Разве события той ночи были только на совести Нортклиффа? Если бы Рис не упивался так своим гневом и постарался докопаться до правды, от скольких бы страданий он спас и себя, и Джулиану! Вместо этого он позволил графу использовать свою сестру в качестве щита, не желая слышать правды, поддался гневу, обнаружив, что она помолвлена с другим.
— Прости меня, любовь моя, — прошептал он. — Прости за все, что тебе пришлось испытать. Мы на самом деле в последнее время превратили нашу жизнь в ад.
Джулиана легко дотронулась до его щеки.
— Все было не так уж плохо. И я должна взять часть вины на себя. Если бы я не позволила Дарси уговорить меня скрыть наш брак, многого бы можно было избежать.
Нортклифф повернулся к ним:
— Нет, все это дело только моих рук. Я играл жизнями людей и заставил Оувертона последовать моему примеру. Все, что я могу предложить, так это принести мои глубочайшие извинения.
Джулиана резко повернула голову:
— Извинения? Ты думаешь, твои извинения смогут облегчить страдания, которые мой муж вынес по твоей вине? Ты думаешь, они вернут шесть лет супружества, которые мы потеряли, я в слезах, а Рис в изгнании? Как ты смеешь предлагать такую ерунду, как извинения!
Нортклифф отступил, словно пораженный молнией.
— Все в порядке, любимая. — Рис прижал руку Джулианы к своим губам. — Я ценю твой гнев… и разделяю его. Но у меня есть более продуктивный ответ на предложение твоего брата.
Он серьезно взглянул на графа.
— Поскольку вы, Нортклифф, и ваш брат никогда не сможете расплатиться с нами за эти шесть потерянных лет, у вас остается единственный шанс продемонстрировать свое раскаяние. В Ллинвидде есть валлийский мальчик, чьи способности пропадают даром из-за неразумия его отца и нежелания ваших соотечественников позаботиться об его образовании. Я посылаю его в Итон, поскольку здесь, в Уэльсе, у него нет иной возможности учиться. Но есть и другие дети, и у них также нет покровителей, но есть острейшая тяга к знаниям. Так дайте же им возможность учиться! Пусть валлийцы видят не только ваше английское властолюбие. Употребите часть ваших денег и влияния и откройте колледж, такой же престижный и уважаемый, как Итон, где смогут получить образование валлийские дети, которые когда-нибудь обязательно прославят свою отчизну.
Он взглянул на Джулиану, которая кивнула головой, затем опять повернулся к Сент-Албансам.
— Уверяю вас, это удовлетворит нас обоих больше любых извинений. А через несколько лет это удовлетворит также и вас.
— Идет! — с охотой откликнулся Оувертон.
Нортклифф какую-то долю секунды колебался, потом нехотя кивнул головой.
— Хорошо, я посмотрю, что можно сделать для этого.
Рис улыбнулся. Сейчас он был доброжелателен ко всему миру, даже к Сент-Албансам. Его обожаемая супруга была рядом с ним и излучала любовь и надежду на будущее, казавшееся ему теперь безоблачным. У них был Ллинвидд, и они были вместе. И, может быть, скоро у них будут и дети.
Жизнь была прекрасна!
Оувертон шагнул вперед и со вздохом облегчения сказал:
— А теперь, друзья, давайте закрепим наше соглашение обедом. Я боюсь, если мы дольше здесь задержимся, мама вообще забудет о нашем существовании.
Пробормотав что-то утвердительное, Нортклифф повернулся к двери, и Джулиана последовала за братьями.
Но Рис поймал ее за руку.
— Мы будем через минуту, — крикнул он удалявшимся Сент-Албансам, — я хочу сказать жене пару слов наедине.
Братья обменялись понимающими взглядами и немедленно удалились.
С трудом дождавшись их ухода, Рис наконец смог обвить руками ее талию и прильнуть к ее губам, упиваясь их удивительной мягкостью и податливостью.
Она позволила поцелую длиться целую вечность, а затем со смехом отстранилась.
— Правильно ли я поняла, что ты хотел сказать мне «пару слов»? Теперь же мне кажется, о мой нетерпеливый муж, ты затевал что-то другое. Увы, но сейчас не время и не место для этого.
Он подумал о напыщенном семействе, ожидавшем их за обеденным столом, о слугах, сплетничающих о его появлении и о внезапном отъезде лорда Девоншира. Он подумал, что им придется провести два долгих часа за столом, пока не будет найден какой-нибудь вежливый предлог, чтобы удалиться. Рис таинственно улыбнулся и пошел к двери кабинета. Сент-Албансы заставили его страдать так невыносимо долго, а значит, и они смогут еще немного подождать, пока он согласится играть роль послушного зятя.
Воган плотно прикрыл дверь и повернул ключ в замке.
— Рис! — воскликнула Джулиана.
Но ее глаза уже загорелись желанием, и она устремилась навстречу мужу. Он вновь заключил ее в свои объятия и прижал ее к своему жаждущему телу.
Она с притворной суровостью погрозила ему пальчиком.
— Клянусь жизнью, вы ужасный развратник, Рис Воган!
Нежно покусывая ей мочку уха, он начал нетерпеливо расстегивать крючки ее корсажа.
— Да, дорогая. Ужасный развратник. Но, подозреваю, не больший, чем моя жена. Давай проверим?
Ее дыхание участилось, сопротивление ослабло, и она обвила руки вокруг его талии.
— Что ж… я полагаю, мы сможем присоединиться к ним только за завтраком…
И заглушила его смех долгим поцелуем.

Эпилог
— Мама, я хочу домой! — заявил пятилетний Оуэн и растянулся поперек кроватки в детской Нортклифф-Холла. В ночной фланелевой рубашке до пят, с золотистыми кудрями и решительно скрещенными на груди руками он смотрел на взрослых с надменностью, достойной лорда.
— Ш-ш-ш! — Джулиана предостерегающе качнула головой в сторону его сестренки. — Ты разбудишь Мэгги, и мне придется ее долго укачивать.
К счастью, Маргарет просто зашевелилась во сне, пожевала краешек одеяла и опять уснула.
Оуэн прошептал трагическим тоном:
— Я не хочу спать. Можно мне не ложиться? — Его глаза блеснули хитрецой. — Ты должна разрешить мне не ложиться. Миссис Пеннант позволила Эдгару прийти сегодня к дяде Оувертону. Дядя Оувертон покажет Эдгару свои французские картины, и я тоже хочу посмотреть на них!
Джулиана, строго покачав головой, оправила сползшее одеяло на его кроватке. Она очень любила Оуверто-на, но тот по-прежнему оставался холостяком со всеми вытекающими отсюда последствиями. Французские картины, ну разумеется! Легко догадаться, что изображено на этих картинах! Летиция пришла бы в ужас, узнай она, как в отсутствие ее мужа Оувертон Сент-Албанс развлекает их сына. Летиция вообще не испытывала особого восторга от того, что ее сын изредка посещал Нортклифф-Холл, даже несмотря на то, что Дарси проводил большую часть времени в Лондоне.
— Нет, я не разрешаю тебе не ложиться спать и, безусловно, не разрешаю смотреть картины дяди Оувертона. Завтра возвращается папа, и нам нужно сделать очень многое. А потом мы обязательно поедем в Алинвидд. Будь умницей и спи. — Она задула свечи.
— Но я не хочу спать, — опять запротестовал Оуэн. И тут же так широко зевнул, что мог бы проглотить котенка. Он откинулся на подушку, его глаза уже начали отчаянно слипаться. — Я… не…
Джулиана постояла какое-то время, глядя на сына. Хотя он унаследовал ее золотистые волосы и зеленые глаза, характером он пошел весь в отца — дерзкий, надменный и самоуверенный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45