Осел нежно обнюхал Его. Что за прекрасные щеки у Него, какие теплые и белые. А глаза как у ангела.
Старик сказал: «Мария, смотри, как сияют глаза у твоего Сына! Как ясные звезды! Можно подумать, что в них отражается все великолепие небесного царства. Я спрашиваю себя, кто Он, этот Ребенок?»
– Скоро мы это узнаем.
Постучали в ворота. Старик вышел и открыл. Там стояли пастухи, у которых ночевали последнюю ночь Иосиф и Мария. Осел сразу узнал Рубена.
– У вас ли вновь рожденное Дитя? – спросил пастух.
– Завернутое в пелены, лежит в яслях? – воскликнул ясный, гордый голос.
– Да, – отвечал старик. – Войдите. Но тихонько.
Пастухи вошли в хлев, прошли на цыпочках к яслям и пали на колени. Долго стояли они так, не шевелясь. Глаза Рубена сияли и старый дед вытирал слезы. Осел слышал, как снаружи пели ангелы.
Пастухи мешкали подниматься, они охотно еще долго стояли бы на коленях и молились.
– Кто родители Младенца? – спросил дед. – Мы хотим рассказать что-то необычное.
Когда пастухи увидели Иосифа и Марию, они очень удивились.
– Это вы? – сказали они. – Мы ожидали богатых людей. Но Бог лучше знает.
Старый пастух начал: «Мы, как обыкновенно, сторожили наших овец. Ночь была озарена светом большой звезды, которую мы никогда прежде не видели. Внезапно перед нами появился Ангел Божий и мы очень устрашились. Но Ангел сказал:
– Не бойтесь! Внемлите, я возвещаю большую радость, которая пойдет по всем народам. Потому что сегодня родился Спаситель, Христос Господь из дома Давидова. И вот вам знак: вы найдете Ребенка, завернутого в пелены, лежащего в яслях.
И в тот же миг я увидел во все небо поющих ангелов:
«Слава в вышних Богу,
И радость на земле,
И людям благоволение!»
Ангелы тут же снова исчезли, и мы сказали друг другу: «Мы хотим пойти в Вифлеем и увидеть Младенца, о котором возвестил Ангел» Торопясь, собрались мы в путь»
– Но как вы смогли нас найти? – спросил удивленно хозяин.
– Это было нетрудно, – ответил пастух. – Сначала мы шли по дороге в Вифлеем. Здесь мы увидели звезду, стоящую как раз над этим домом, все остальное лежало в темноте. Можно видеть, как сюда излилась Божья благодать.
– Мой хлев! – сказал старик.
Затем долго было тихо. Пастухи стояли и смотрели на ребенка. Чувствовалось, что им было трудно оторваться.
– Если бы мне можно было остаться возле тебя и Младенца, – вздохнул Рубен и погладил маленького ослика.
– Вот я и узнал, что это за Дитя, – думал старик. – Подумать только! Спаситель в моем хлеву.
– Добрый Пастырь, – сказал Рубен, сияя счастьем.
– Поистине, Бог послал нам большую радость, – сказал дед. – Теперь нам пора назад, к нашему стаду. Время выгонять скот на пастбище.
Пастухи ушли. Было видно, как днем. Звезда все светила. Ребенок, Мария и Иосиф спали. Но осел еще стоял около яслей. Иосиф забыл его отвести назад на место. Он стоял очень тихо и охранял Младенца.
Он вспоминал о своих друзьях дома в Назарете. Осел знал, что пройдет еще немало времени, пока Мария со своим Сыном вернутся домой. Иосиф вчера намекнул на это; слишком много пришло людей в Вифлеем, чтобы пройти перепись.
Ослику очень хотелось, чтобы звери в доме получили весть о Младенце.
– Жаль, – думал он, – здесь лежит теперь самое милое в свете Дитя, с глазами, в которых отражается Божья благодать, а овцы, козы и их дети этого не знают и по-прежнему нетерпеливо ждут. Как же мне сообщить в Назарет?
В то время, как ослик стоял и напряженно думал, взошло солнце. Птицы из Назарета проснулись на деревьях вокруг хлева и запели свои ликующие песни. Они заглядывали через слуховое оконце.
– Ослик! – щебетали они, – можно ли нам посмотреть Ребенка? Мы слышали сегодня пение ангелов и видели их, мы уже знаем, что Он родился, но мы не отваживались петь с ангелами. Можно ли нам теперь залететь вовнутрь?
Одна птаха уже влетела через прореху в крыше. Это был малыш, который так кособоко прыгал. Он тотчас уселся на край яслей.
– Тс! – сказал ему ослик.
Но едва он увидел Ребенка, ему стало просто невмоготу оставаться спокойным. Он пискнул. Это было слишком для друзей, остававшихся снаружи. Они столпились у слухового оконца, и скоро вся стая была в хлеву. Они расселись вокруг, где только нашли место, у самых, самых яслей. Некоторые сидели совсем близко от спящей Марии, и целая стайка устроилась прямо на ослике.
– Тс! Соблюдайте тишину! Тс! – урезонивал ослик. – Вас пустили посмотреть, но ведите себя потише, чтобы их не разбудить.
Одно мгновение птицы в самом деле сидели смирно, но когда самый смелый из них не удержался и слетел на руку Ребенка, трое других тут же принялись прогонять его оттуда.
– Будьте же послушными, – шептал ослик. – Иначе выпровожу вас всех отсюда.
Тут Ребенок во сне шевельнул рукой. Разве могли птицы остаться спокойными! Они славили Его своей песней. О, как они щебетали, какие выводили трели!
Мария проснулась и улыбалась. Затем проснулся Иосиф и тоже улыбнулся.
Старик заявил, что теперь уже ничему не удивится.
Вскоре проснулся и Ребенок. Пристыженные, нерешительно, потому что разбудили Его, щебетали птицы. Только смелый отважился подлететь к яслям и показать свое искусство.
– Мои маленькие птицы, – сказала Мария. – Спасибо вам за такое пение. Теперь вы увидели моего Сына. Не лучше ли вам лететь снова домой. Потому что без вас действительно очень пусто в Назарете.
Осел теперь знал, как он пошлет весть.
– Дорогие птицы, – сказал он, – послушайтесь Марии и летите домой. И объявите всем, особенно ягнятам и козлятам, что здесь произошло.
– Мы хотим еще спеть Младенцу колыбельную, – попросили птицы. – Можно?
И они запели так тихо и чудно, что Младенец снова закрыл глаза и заснул.
Затем птицы вылетели в оконце наружу. Они прощебетали прощальные слова и исчезли в той стороне, где Назарет.
– Хорошо им, они могут лететь домой, – подумал ослик. – У меня тоже дом в Назарете. Но я самый счастливый из всех, потому что мне можно и дальше оставаться с Сыном Марии и Иосифом. Ведь я их маленький ослик.
ВИФЛЕЕМ
Маленький ослик стоял, привязанный, возле старого хлева.
– Мы уже довольно давно как пришли в Вифлеем, – думал он, обнюхивая свежую травку. – Я хочу назад, в Назарет. Так хочется домой. Представляю, как ждут Марию козлята и ягнята, они, наверно, без конца спрашивают, скоро ли мы придем, и нетерпеливо топчутся.
Вспомнив своих маленьких друзей по играм, ослик не мог не улыбнуться.
– Но теперь-то мы уж скоро придем! Я слышал, как сегодня Иосиф сказал Марии, что осталось совсем немного семей, которых еще нужно переписать. Мария же лишь спросила: «Почему все-таки, милый Иосиф, нас запишут после всех?» На это Иосиф ответил: «Все говорят, что они очень торопятся» Мария вздохнула: «Наверное, нам здесь хорошо и я не хочу снова оказаться в нашем маленьком домике. Я все время вспоминаю наших животных» Не печалься, Мария, – успокоил ее Иосиф. – Через пару дней мы отправимся домой.
И маленькому ослику стало так радостно на душе, что он не мог промолчать.
– Иа! – прокричал он осторожно, потому что видел, что маленький Сын Марии спит и его нельзя будить.
– Он такой мягкий и нежный. Когда я уткнулся мордочкой в Его щечку, это было так прекрасно, как бывало дома, в прохладной воде ручья. А глаза Его блестят мягко, словно доброе весеннее солнце, когда оно впервые воссияет после долгой зимы. Ни у кого в мире нет таких глаз. Так говорили и пастухи. И старик, хозяин хлева, так говорит. И его черная корова, и его маленькая овечка тоже так думают.
Пока ослик так размышлял о Ребенке, у него не раз вырывалось радостное «Иа».
– Чему ты улыбаешься, маленький ослик? – спросили овцы, которые глодали у стены скудное сено.
– О, я думаю о Сыне Марии, – сказал осел. – Это чудеснейшее Дитя во всем свете. И самое милое, и самое умное, и самое сладкое, и…
– Самое хорошенькое и славное, – продолжила овца. Она не выносила, когда осел хвалился. – Не ты ли как-то удивлялся, кто это звонит, когда Он засмеялся?
– Ну да, конечно! Мне казалось, что это было пение ангелов. Вы помните, как пели ангелы, когда Он родился?
– Ангелы? – спросила овца озадаченно. – Какие ангелы? Может, тебе почудилось? Может, ты слышал журчание дождя?
– Дождя? – испуганно воскликнул ослик.
– Да, когда журчит дождь, это похоже на маленькие колокольчики.
– Да нет, это пели ангелы! – уверенно ответил ослик.
В этот момент черная корова очнулась от своего легкого сна, открыла глаза и сказала: «Я слышала, как Мария сказала нашему хозяину, что они собираются идти домой. Это правда, маленький ослик?»
– Да-да! – подтвердил ослик и радостно замотал хвостиком.
– А не могли бы вы погостить еще немного? – спросила овца. – Хотя бы до тех пор, пока Он не научится ходить. Было бы так весело смотреть, как Он будет прыгать.
– Нет, – ответил ослик. – Нам надо как можно быстрее возвращаться.
– Ну побудьте еще, хотя бы пока Он не начнет ползать, – попросила овца.
– Нет, это невозможно. У Марии дома остались животные, они нас ждут, и у Иосифа его мастерская.
– Мне так хотелось бы услышать, как Он разговаривает, – промычала корова. – Я уверена, Он будет учить только хорошим и благородным словам.
– Конечно, – подумал осел.
– А не могли бы вы остаться, пока Он не начнет говорить? – спросила корова. – Это же не так долго.
– Нет, – сказал ослик. – Мы отправимся на этой неделе.
Корова и овца совсем опечалились. Только ослик весело держал голову и глядел вверх на небо.
– Смотрите-ка! Прекрасная звезда! – воскликнул он.
Все тоже посмотрели наверх. Как раз в эту минуту заходило солнце. Вокруг быстро расползалась темнота. А на небосклоне все выше и выше поднималась большая звезда.
– Я узнал ее! – удивился ослик. – Это та самая звезда, что светила над вашим хлевом, когда мы сюда пришли.
– В ту ночь, – когда Он родился? – удивленно спросила корова.
– Я могу только предполагать, что сегодня вечером еще что-то случится, – заметила овца. – Может быть, ангелы снова придут сюда?
– Кто знает, – проворчала корова.
ЧУЖЕЗЕМЦЫ
– Какой примечательный вечер, – молвила Мария. – Так тихо и светло.
– Да, все очень торжественно, – подтвердил Иосиф.
Старик высунул голову из хлева.
– Что это там светится? – спросил он.
– Звезда, – ответил Иосиф. – Она стоит прямо над хлевом.
– Теперь я узнаю ее, – обрадовалась Мария. – Это та же звезда, что светила нам здесь в ту ночь, когда родился Младенец. Хотела бы я знать, что произойдет сегодня.
– Да-да, она приходила в ту ночь, – подтвердил старик. – Она была там, на повороте дороги. Я видел ее. И мне казалось, что шествует царская чета.
– А пришли всего лишь мы, усталые путники. Но смотрите, сюда снова идут люди, – воскликнула Мария изумленно.
В этот вечер появились действительно могущественные гости. «Они, должно быть, пройдут мимо, – удивленно проговорил Иосиф. – Посмотри, какие у них могучие верблюды, их шкуры лоснятся, словно серебряные»
– И что за знатные всадники, – воскликнула Мария. – Но смотри-ка, Иосиф, они направляются сюда. Мы как чувствовали.
– Ничего удивительного, что они идут сюда. Меня больше ничего не удивит, – промолвил старик.
Незнакомцы между тем подошли к хлеву. Можно было видеть, как они богаты и благородны. Их верблюды были просто великолепны. Седла и сбруя были украшены серебром и драгоценными камнями. Все так и засверкало в свете звезды, когда передний верблюд склонил голову.
А как благородны были всадники. В своих богатых одеяниях они выглядели царски.
– Мы хотим видеть новорожденного Царя Иудейского, – сказал первый из них.
– Мы видели сияющую звезду, и она вела нас на всем пути сюда, к этому дому, – сказал другой.
– Мы пришли приветствовать Свет Мира, – сказал третий.
Иосиф в удивлении стоял молча. Он оглянулся на Марию, но она уже вернулась в хлев к своему Сыну.
Три чужеземца были так уверены, что пришли в правильное место; они махнули своим слугам, чтобы те помогли им слезть с верблюдов.
Только теперь Иосиф увидел, что позади трех больших толпится еще множество верблюдов поменьше. Сидевшие на них люди быстро спешились и торопились услужить своим господам.
Когда первый чужеземец выпрямился, стало видно, как он велик и статен. Он простер руки к звездам.
– Он кажется великаном, – думал Иосиф удивленно. – Словно молодой герой или витязь.
– Ну, – спросил тот глубоким голосом, – где царское Дитя?
Иосиф стоял безмолвно и удивленно. В это самое мгновение из хлева послышалось ликование проснувшегося Младенца.
– Туда! – воскликнул второй.
Он был не так велик, как его гигантский друг. У него был строгий, повелительный взгляд, он производил впечатление неумолимого и непогрешимого судьи.
Иосифу стало ясно, что перед ним властитель большого народа. Но когда он входил в хлев, и ему пришлось наклонить свою гордую голову.
Третьему чужеземцу еще надо было сойти с верблюда. Он был очень стар, худ и согнут. Ему приходилось тяжело опираться на палку.
Внутри хлева было еще темно, только через прорехи в крыше на ясли изливался свет. Он блестел и сиял вокруг Ребенка, который смотрел из соломы на входящих, улыбался и махал.
– Звезда ли такая светлая, или этот свет исходит от Младенца, думали люди, смущаясь и кланяясь до земли.
Тут Он засмеялся от удовольствия. Весь хлев наполнился веселым щебетанием, даже первый пришелец улыбнулся.
Могучий богатырь пал на колени. Ребенок потянулся и протянул свои ручки, как бы желая к нему. Мария высокого подняла Его и передала в протянутые руки великана.
– О, Царь Земли, – прошептал чужеземец, – я сильнее всех людей, но я слаб как младенец, когда держу Тебя в своих руках, ибо Ты сильнее меня.
Он смиренно поцеловал маленькие пальчики я протянул Мальчика следующему гостю.
– Вот кого довелось мне держать в своих руках, – сказал тот нежно. – Ты будешь Господином Мира! Я богат и могуществен, и люди слушаются малейшего намека моего, но вблизи Тебя познал я, что я убог и мал, потому что Ты могущественнее меня.
Он бережно поцеловал Ребенка, а затем положил Его на руки третьего незнакомца. Этот задрожал так, что едва мог удерживать Ребенка. Но он не просил, чтобы ему помогли.
– О Дитя, Дитя! – шептал он. – Наконец-то Ты пришел, Ты, кого так долго все ждали. Я владею всей мудростью мира, но когда держу Тебя в своих руках, я чувствую себя невежественным, словно ребенок, потому что Ты мудрее меня.
Ребенок улыбнулся и потянул за белую бороду. Мария поспешила подойти и ослабить Его маленькие пальчики. Старик поцеловал ребенка в лоб и улыбнулся. Затем он наклонился, достал из белой кожаной сумки и высыпал в чашу коричневые зерна. Он зажег их угольком от очага. Низкое помещение наполнилось клубами чудного благоухающего дыма.
Иосиф и Мария смотрели с удивлением. Тут старик сказал:
– Мы проделали большой путь с Востока, чтобы чествовать Царя. В Его честь мы возжигаем ладан, как заведено в нашей земле.
Следующий чужеземец раскрыл ковчег. Он достал оттуда ларец со смирной. Она также великолепно пахла. Но смирну не надо зажигать, чтобы почувствовать ее благовоние.
– Вот моя драгоценность, это смирна. В нашей стране есть обычай дарить ее царям.
Статный чужеземец стоял у яслей и играл с Ребенком, который вертел вокруг пальца его перстень. Ему хотелось ухватить необыкновенно большую, блестящую жемчужину. И тут чужеземец снял свой перстень и вложил Ему в руку.
– Царское Дитя, Тебе владеть кольцом истины, – сказал он. – Вот драгоценность, которая есть у меня.
Тут он вынул несколько золотых монет и протянул их Иосифу.
– Вот золото для Младенца, – молвил он.
– Но маленькому ребенку не нужен такой дорогой подарок, – возразила Мария.
– Мы уже несколько месяцев видим по ночам удивительный свет звезды. Так мы узнали, что подходит час Рождества нашего великого Царя, и решили отправиться в этот путь, чтобы чествовать Его, – сказал старейший гость.
– Мы пришли, чтобы чествовать Царя. Поэтому и дары наши должны быть царскими, – добавил другой.
Мария ответила:
– Вы правы. Он будет царем. Ангел возвестил это.
Чужеземцы захотели об этом услышать. И Мария рассказала об Архангеле Гаврииле, который приходил к ней в Назарет и возвестил ей, что этот Ребенок будет Спасителем мира и Царем.
Все слушали напряженно. Затем старик сказал: «Непостижимы пути Господни»
– Его удивительная мудрость привела нас сюда, – промолвили двое других.
В приоткрытых воротах толпились слуги. Им тоже было любопытно взглянуть на Ребенка, что повлек их господ в столь дальний путь в страну иудеев. Они тянули шеи, чтобы увидеть Его. Мария заметила это.
– Входите, входите, – сказала она и освободила им место возле яслей.
– Что это здесь так сияет? – шептали слуги. – Это глаза Ребенка или звезда, что льет сюда свет?
– Это Дитя будет Царем Мира, – сказал старик.
Слуги пали ниц, коснувшись лбами пола. Ребенок улыбался им точно также, как перед этим благородным господам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12