– Однажды вы уже поохотились! Чуть не угробили нас всех! До чего же прожорливый народ люди!
Но им повезло. Косматый вепрь, огромный и страшный – перед таким и медведь не устоит, выскочил из придорожных кустов с явным намерением уничтожить все живое на своем пути. Эльф вскинул лук, прицелился в налитой дурной кровью глаз – и проблема продовольствия отпала сама собой. Даже Хельги мужественно признал меру вынужденной и от жаркого отказываться не стал. Хотя и утверждал из принципа, что кабанье мясо вонючее и вообще скоро протухнет.
Так или иначе, но голода больше не было. Остались неопределенность и скука.
– Нам нужен план действий, – развивала свою мысль сильфида. – Бредем как стадо баранов, куда, зачем – сами не знаем.
Ильза удивленно моргнула.
– Разве мы не к морю идем рыбу есть?
Сильфида застонала в ответ на ее глупости так выразительно, что эльф поспешил вмешаться, прежде чем вредная девица наговорит бедняжке гадостей.
– Мы придем в Дрейд, поедим рыбы и поищем хорошего мага, чтобы вернул нас назад.
– Ты уверен, что Дрейд уже построили и в нем есть достаточно квалифицированные маги?
– Дрейд – древний город. А не он, так другой найдется. И маги в Средние века были не хуже современных, в чем-то даже превосходили. Боги дадут – выберемся.
Последняя невинная фраза вызвала у сильфиды новый взрыв негодования.
– Вот-вот! На чужих богов только и надеемся! А наш собственный даже не почешется предпринять хоть что-то полезное. Хельги! Оставь в покое жабу! – Упомянутая персона в тот самый момент предавалась изучению местной фауны. – Ныряй в астрал, ищи дорогу домой!
Сперва демон даже не удостоил девицу ответом. Но, минуту поразмыслив, в самом деле отпустил жабу и последовал ее настойчивому «совету». Не потому что рассчитывал на успех. В магическом пространстве он даже собственные части тела не всегда умел найти, не то что дорогу сквозь времена. Просто он замыслил эксперимент. Нить, ведущая в мир Макса, по-прежнему ярко и чужеродно сияла в его астральном поле. Скользнул по ней – и очутился в дремучем бору. Седые, замшелые ели гудели на ветру, непролазные буреломы преграждали путь, матовые шляпки белых грибов прятались во мху. И ни намека на присутствие человека. Таким диким, нетронутым выглядел лес, что Хельги стало предельно ясно: Макса в этих краях не будет еще долгие столетия. Средневековье чужого мира.
Грибы Хельги собрал. Чего зря пропадать добру? Ильза обрадовалась, ей последние дни попадались одни маслята, хотелось разнообразия. И вообще интересно. Грибы из чужого мира! Энка и Орвуд ее восторгов не разделяли и долго упражнялись в остроумии по поводу демонов-убийц и приносимой ими практической пользы. Хельги сделал вид, что не слушает. Поймал себе очередную жабу и принялся разглядывать с таким интересом, будто впервые в жизни встретил этакое диво. Смотрел-смотрел, а потом глубокомысленно изрек:
– Какая-то она необычная!
– Покажи! – заинтересовалась сестра по оружию. Повертела в руках, но ничего особенного не высмотрела.
– Жаба как жаба. Чего в ней необычного?
– Ты погляди, какие у нее глаза умные!
Право, лучше бы он помалкивал! Новый взрыв остроумия не заставил себя ждать.
Гном и сильфида ехидничали, жертва их вяло огрызалась, как вдруг…
– Ой! – заорал Рагнар. – Ой, она на меня лезет!!! Хельги, забери ее!
Кто бы мог подумать, что могучий рыцарь, способный, как известно, одним ударом проломить городские ворота, панически боится крошечных амфибий?
А отпущенная на волю жаба в самом деле вела себя странно. Убегать она и не думала. Напротив, с видом отчаянным и непреклонным карабкалась вверх по рыцарской ноге. Срывалась, сползала, но продолжала карабкаться. Наследник престола Оттонского как зачарованный наблюдал за ее неуклонным продвижением и не смел шелохнуться от отвращения.
– Наверное, она бешеная, – деловито предположил Эдуард, не считаясь с душевным состоянием своего друга.
Тот в ответ заскулил совсем уж жалобно. Хельги аккуратно снял упирающееся животное с рыцаря.
– Куда тебя несет, дурочка? Иди гуляй!
На ответ он, само собой, не рассчитывал. Но жаба ответила.
– Ква! – сказала она оскорбленно. – Ква-ква! – Точно с такой же интонацией Энка выдавала обычно свое коронное «сам дурак!».
– Ой! – От неожиданности он чуть не выронил животину. – Силы Стихий! Она разговаривает!
– Спятил? Как жабы могут разговаривать? – не поверила сильфида. – Они твари безмозглые и бессловесные.
– КВА-А! – В голосе земноводного было столько возмущения, что девица растеряла весь свой скептицизм.
– Может, она того… измененная?
Хельги взглянул через астрал. От жабы исходило нежно-розовое сияние, довольно интенсивное для существа подобного размера.
– Это магически измененная жаба! – постановил демон.
– Ква! – радостно кивнула та.
– А от меня она чего хочет? – простонал рыцарь.
В ответ жаба совершенно немыслимым образом вытянула губы трубочкой и издала громкий чмокающий звук. Сильфиду, отличавшуюся живостью ума и нестандартностью мышления, ее поведение тут же навело на мысль.
– Знаете, – поведала она таинственно, – я читала в одном романе, как принцессу превратили в жабу, но прекрасный принц посредством поцелуя вернул ей человечий облик.
– Да, есть такая легенда, – подтвердил Аолен.
– Ква-а-а! – возрадовалась жаба.
– Так за чем дело стало? – быстренько сообразил демон. – Принцев у нас предостаточно. На, целуй! – Он бесцеремонно сцапал предполагаемую принцессу и сунул прямо в лицо Рагнару.
Рыцарь шарахнулся как от упыря:
– Ай-ай! Не буду! Уйди! – И добавил, кое-как взяв себя в руки: – И вообще, болтовня все это. Детские сказки. Не верю. И всякую пакость целовать не желаю.
– Не хочешь, не надо, – слегка обиделся демон и протянул жабу бывшему ученику. – Давай тогда ты.
– Давай, – спокойно согласился Эдуард.
– Ква-а-а! – протестующе завопила амфибия.
Но принц Ольдонский стиснул брыкающееся животное в кулаке и механически, без эмоций чмокнул в пучеглазую морду.
Если честно, никто из всей компании, даже Энка, не верил в результат. Но он не заставил себя ждать. Эдуард едва успел опустить стремительно увеличивающееся в размерах существо на землю, иначе уронил бы. Зрелище было из разряда «нервных просим удалиться». Жабье тело извивалось и корежилось, кожа растягивалась, трескалась и сползала ошметками, конечности втягивались, а что творилось с мордой, и вовсе не поддается описанию. Однажды они уже видели нечто подобное – в далеком собственном времени, в Арвейских горах. Но тогда прекрасная дева оборачивалась гадким чудовищем из числа дурных мертвецов. Теперь наблюдался обратный процесс. Потрясенным взорам друзей предстало одно из самых прелестных созданий, когда-либо посетивших этот мир.
Первой в ситуации сориентировалась Меридит.
– Чего уставились! Ну-ка быстро отвернитесь! – рявкнула она тоном бывалого десятника. И заклеймила сурово и несправедливо: – Развратники!
Хельги счел нужным оскорбиться:
– Чего ты обзываешься? Она только что жабой была! Мы просто не успели среагировать.
– Знаю я вас! – фыркнула диса, спешно прикрывая недавнюю жабу первыми попавшимися под руку тряпками. Потому что из одежды на новообращенной деве имелся один-единственный обрывок старой жабьей кожи, прилипший под правой ключицей.
«Средневековье кишит голыми дамами», – сделал для себя приятный вывод Эдуард.
– Да-а! – восхитилась сильфида. Она, пользуясь своим женским положением, отворачиваться не стала. – Вот это настоящая красавица, не придерешься! – И подтолкнула Ильзу в бок: – Опять Хельги ревновать станешь?
Та задрала нос:
– Ну вот еще! Стану я его к старухе ревновать!
– Почему – к старухе? – опешила Энка.
– А как же? – ответила девушка. – Она тысячу лет назад родилась! Конечно, старуха!
Звали несчастную «старуху» Марта, дочь герцога Рю Велота. А история ее была проста, незатейлива и для Средних веков совершенно обыденна. Просто бедняжка имела несчастье превзойти красотой саму королеву Мэб. Та не стерпела подобной дерзости и пустила в ход соответствующее проклятие, такое древнее, что имя его автора было утрачено для науки уже в те времена, зато принцип действия известен даже школяру. Жертва превращается в жабу, лягушку или иную гадину и влачит жалкое существование до тех пор, покуда не будет поцелована (именно так гласили древние манускрипты – «будет поцелована») особой противоположного пола, причем непременно королевской крови.
Несколько лет провела Марта в окрестных лесах без всякой надежды на спасение. Откуда в здешних глухих и нищих местах было взяться особе королевской крови? Но, видно, сами Силы Судьбы услышали ее мольбы и, сжалившись, ниспослали удачу в лице сразу двоих принцев на выбор. Тут Марта покосилась на смущенного Рагнара и укоризненно вздохнула.
– Это что же получается? – возмутился Орвуд после некоторого раздумья. – Неужели Силы Судьбы затащили нас в Средневековье только затем, чтобы мы занимались целованием жаб? Других принцев у них не нашлось?
Аолена его предположение позабавило. «Нет, – подумал он. – Либо Силы Судьбы забросили их сюда с другой целью, а спасение Марты организовали попутно. Либо они, Силы, вообще не имеют отношения к перемещению, а принцами решили воспользоваться заодно, раз уж они все равно тут оказались». Так рассуждал эльф, но какая из двух версий соответствовала истине, оставалось только гадать и уповать на то, что «время покажет».
По крайней мере, теперь у них появилась цель. Марту требовалось препроводить на родину, в герцогство Велот. Не бросать же юную, беззащитную девушку, полуголую и безоружную, одну в глухом и диком краю! К тому же она ни малейшего представления не имела, где именно, в каком направлении расположен ее родной замок. Будучи жабой, она совершенно утратила ориентацию в пространстве. Единственное, что могла сообщить полезного, – надо идти к побережью Океана.
– Ничего, – утешила Энка, – замок не иголка, разыщем как-нибудь. Ты мне другое скажи: когда была жабой, ты ведь насекомыми питалась, правда? Мух ела?
Марта молча кивнула.
– А ты их от безысходности ела или они вкусными казались, вот что меня интересует.
Щеки девушки окрасил нежный румянец стыда. Она опустила глаза и призналась шепотом:
– Уж так вкусны казались! Будто праздничные лакомства!
– Что ж, это утешительно, – изрекла сильфида непонятно к чему.
Глаза Меридит злорадно сверкнули.
– Что, боишься, и тебя в жабу превратят? Не беспокойся! Тебя с твоими внешними данными подобная опасность совершенно не грозит!
– Сама дура! Щас я тебя бревном тресну! – пообещала сильфида, поднимая с земли корягу поувесистее.
Марта побледнела и попятилась. Ильза сочла своим долгом вмешаться:
– Хватит уже! Вы ее, бедную, пугаете. Она же к вам еще не привыкла!
Орвуд и Хельги дружно прыснули. Ильза иногда без всякой задней мысли выдавала такое, что нарочно захочешь гадость сказать – так складно не придумаешь.
Наверное, королева Мэб специально подбирала место ссылки для неугодной красавицы. Глуше не найти! За семь дней пути встретилось всего три человечьих поселения, одно беднее другого. О Велоте там даже не слышали, а появление пришельцев неизменно повергало население в панику. Особый ужас вызывали нелюди, с ними местные и вовсе не могли говорить, язык прилипал к гортани от трепета.
– Почему нас так боятся? – спросил Орвуд у Марты.
– Они мыслят, вы подданные Мэб, – пояснила юная принцесса. – От подданных Мэб народу нашему не приходится ждать добра. Встреча с оными при свете дня, в ночи ли – дурной знак.
Вот и все, что она могла рассказать по этому поводу. Она вообще мало говорила, чаще лишь опускала глазки и смущенно хихикала. Не потому, что была такой уж скромницей. Бедняжке просто не хватало слов и умения с ними обращаться. Она напоминала Ильзу в первые дни встречи ее с компанией спасителей мира. Но если дремучее невежество пленницы фьордингов было вызвано исключительно пороками воспитания и недостатком образования, то средневековая красавица была просто глупа от природы. Видимо, боги, награждая деву невиданной красотой, решили, что одного дара будет достаточно.
К середине третьей недели бесплодных поисков в душу Хельги закрались дурные подозрения: уж не на проклятую ли дорогу они угодили? В их собственном времени пеший переход от Эрринора до Дрейда занимал не более десяти – двенадцати дней. Путникам уже давно полагалось бы выйти к побережью. Но лес вокруг не становился реже, морем даже не пахло. Так, может, нет вокруг никакого Средневековья, нет Эрринора, Дрейда и Океана? Может, это совсем другой мир, в котором нет ничего, кроме бескрайнего леса и гадкой пыльной дороги, которая вообще никуда не ведет?
– Во всяком случае, здесь есть еще и герцогство Велот, – напомнила Меридит. – Марта оттуда родом.
– Это она так говорит. А сама лишь фантом, часть проклятия и существует лишь затем, чтобы морочить напрасными надеждами головы горемычным странникам.
– Чем выдумывать иные миры, не вернее ли было бы представить, что нас переместило не только во времени, но и в пространстве? Зачем сразу предполагать худшее? – Аолен не склонен был предаваться пессимизму – и оказался прав.
К вечеру лес расступился и открылся чудесный вид на закат. Дорога, вышедшая наконец к Океану, казалось, не обрывается линией прибоя, а продолжается дальше, до самого горизонта, розовая и зыбкая. Шагни на нее, пройди сотню шагов, и попадешь в тот чудесный далекий край, где вырастают из моря облачные замки фата-морганы…
Другой замок – хотелось бы верить, что это Дрейд, – обнаружился шагах в пятистах к северу. Воодушевленные путники устремились к нему, но замерли как по команде. Огромные траурно-черные полотнища, все в неопрятных белых потеках птичьего помета, свисали с городских стен до самой земли. Черные флаги трепетали на башнях и шпилях. Любому существу Староземья и окрестностей, в каком бы времени ни довелось им жить, был хорошо известен этот зловещий знак. Город закрыт. В городе большой мор.
– Чума, не иначе, – решил Хельги. – А может, и холера.
– Холера не может, – поправил эльф. – В Средние века холеры в Староземье не было. Ее привез Карол Освободитель из южных походов.
– Какая разница! – отмахнулся демон, слегка раздосадованный дотошностью Аолена. – Главное – в город нам дороги нет. И что делать дальше, неизвестно.
– Почему неизвестно? – не понял Рагнар. – Надо искать другой город. Вдоль побережья полно герцогств. Наверняка хотя бы половина из них уже существовала в Средние века.
– Мы должны найти Велот, – растолковала Меридит, они с братом по оружию мыслили на удивление синхронно. – Откуда нам знать, на север или на юг двигаться, чтобы потом не пришлось возвращаться?
Рагнар даже удивился ее недогадливости:
– А Силы Судьбы на что? Жребий бросим и пойдем в свое удовольствие.
– Ты уверен, что они захотят открыть истину? – усомнился Орвуд, чьи отношения с упомянутыми Силами были, как известно, далеко не безоблачными.
Но наследник престола Оттонского сделался с некоторых пор убежденным фаталистом.
– Если Силы Судьбы намерены допустить нас в Велот, то помогут. Если нет, мы все равно туда не попадем, даже если будем точно знать дорогу. А потому жребий – самый верный способ.
За неимением лучшего приняли план Рагнара. Бросили жребий и поспешили на юг, подальше от охваченного бедой города.
– А лучше бы на север, – сетовал Хельги. – Вдруг добрались бы до Замерзшего Архипелага? Он в Средние века еще не замерз. Побывал бы на исторической родине. Интересно!
Сильфиде любые патриотические проявления были совершенно чужды.
– Чего в этом интересного? По слухам, ваш Архипелаг был совершенной дырой.
– Нет, – возражал Хельги мечтательно. – Моя природная мать говорила, что там была совсем другая жизнь, не то что на материке. Гораздо лучше.
– Чем именно лучше? – скептически уточнила девица.
Этого Хельги не знал. И мать его не знала. И даже бабка его имела представление о жизни на островах лишь по смутным детским воспоминаниям и рассказам старших. Но все спригганы, чей возраст перевалил за два столетия, кто знал мир до прихода больших льдов, считали потерю родины худшим из несчастий, которые только могут постигнуть живое существо.
Хельги давно утратил связь со своим народом, жизненные ценности спригганов для него почти ничего не значили. Но мысли о Замерзшем Архипелаге почему-то продолжали волновать, затрагивали какие-то струны в глубинах подсознания. Иногда ему снились сны. В них были плоские зеленые равнины с огромными серыми кольцами дольменов, озера – то ледяные, кристально-прозрачные, то теплые, клубящиеся паром. Огненные трещины рассекали земную твердь будто молнии ночное небо. Фонтаны горячей воды били высоко в небо, и в брызгах их рождалась радуга.
1 2 3 4 5 6 7 8