А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Чапек Карел
Гордубал
КАРЕЛ ЧАПЕК
ГОРДУБАЛ
Перевод Ю. Молочковского
Комментарии О. М. МАЛЕВИЧА
Хотя эта история в некоторых частностях отра
жает подлинное происшествие, в целом она является
вымышленной.
Автор не хотел изображать в ней конкретных лю
дей и события.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
I
Вон тот пассажир, второй от окна, в измятом костюме, ну кто скажет, что он из Америки? Вот уж никогда бы не поверил! Американцы не ездят в пассажирском, только в экспрессах, да и то ворчат.
В Америке, дескать, поезда, не чета нашим, вагоны куда длинней, там белоснежный вайтер 1 разносит воду со льдом и айскримы 2. Слыхали? "Алло, бой! - рычит такой американец. Подай сюда пива, жбан пива, всем по кружке, заплачу хоть пять долларов, дэм!" 3 Э, да что зря болтать, братцы! В Америке - вот где житье!
Пассажир, второй от окна, дремлет, усталый, потный, разинув рот, и голова у него мотается, как неживая. Господи боже, прошло одиннадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать дней! Пятнадцать дней и ночей просидеть на чемодане, спать на полу или на скамейке, пропотеть насквозь, одеревенеть, ошалеть от грохота машин; уже пятнадцатый день;
1 waiter - официант (англ.).
2 ice-cream - мороженое (англ.).
3 damn - черт возьми! (англ.)
эх, хоть бы ноги вытянуть, подложить под голову сена и спать, спать, спать...
Толстая еврейка у окна брезгливо отодвигается в угол. "Чего доброго, еще уснет да повалится на меня, как мешок; кто его знает, что с ним такое: мятый весь, словно на земле валялся. Чудной какой-то попутчик, уже не пересесть ли подальше? Ах, боже, - скоро ли мы приедем?"
Второй от окна пассажир наклоняется вперед и, вздрогнув, просыпается.
- Ну и жара, а? - осторожно завязывает разговор старичок, похожий на лавочника. - Далеко едете?
- В Кривую, - с трудом произносит "чудной" попутчик.
- Так, так, в Кривую, - понимающе кивает лавочник, человек бывалый. - А издалека? Издалека ли?
Второй от окна пассажир не отвечает, утирая грязной ручищей потный лоб, видно, от слабости у него кружится голова. Лавочник обиженно сопит и отворачивается к окну. А сосед боится даже поднять глаза, уставился на заплеванный пол и ждет, - не обратятся ли к нему снова. Тогда он им объяснит: да, издалека. Из самой, доложу вам, Америки. - Вот как, из самой Америки? И в такую даль собрались в гости? - Нет, я домой еду. В Кривую. Там у меня жена и дочка. Гафья ее звать, Гафья. Когда уезжал, три года ей было. - Так, значит, из Америки! И долго вы там прожили? - Восемь лет. Да, уже восемь лет минуло И все это время был у меня джоб 1 на одном месте. Майнером 2 работал. В Джонстоне. Там со мною земляк служил - Михал Бобок его звали. Михал Бобок из Таламаша. Задавило его, уж пять лет как задавило. С тех пор и поговорить не с кем, доложу я вам - с американцами разве поговоришь?..
Бобок - тот наловчился по-ихнему, но, знаете, коли у человека жена, у него и думка только о том, как бы
1 job - работа (англ.).
2 miner - шахтер (англ.).
рассказать ей все по порядку. А на чужом языке разве расскажешь? А зовут ее Полана. - Как же вы работали, если ничего по-ихнему не понимаете? - Ну, как! Кричали мне: алло, эй, Гордубал! И показывали мой джоб. В день я выгонял по семь долларов, ей-богу, севен 1. Только и дорого все в Америке, господа. Двух долларов даже на харчи не хватает. За ночлег пять долларов в неделю.
Тут вмешается пассажир напротив. - Однако ж, Гордубал, вы могли накопить порядочно деньжат? - Ну конечно, можно было скопить. Да я посылал их домой жене. Говорил я вам, что ее зовут Поланой?
Каждый месяц, господа, по пятьдесят, шестьдесят долларов, а то и все девяносто. Но это только пока Бобок жив был, он-то знал грамоту. Смекалистый парень, этот Бобок, да уже пять лет, как его балкой зашибло. С тех пор я не мог деньги домой посылать и клал их в бенк 2. Верите ли, набралось больше трех тысяч, а потом меня обокрали, пропали деньги. Да что вы говорите, Гордубал! - Иес, сэр 3, три тысячи долларов с лишком. - И вы не подали на них в суд? - Эх, и не говорите! Куда подашь? Наш формен 4 водил меня к какому-то лойеру 5. Тот похлопал по плечу: о'кей да о'кей 6, только платить нужно эдванс7. Формен ему сказал: ю ар э'свайн 8, и повел меня обратно. Вот какие дела бывают в Америке, доложу я вам, э-э, что и говорить. - Господи Иисусе, Гордубал, три тысячи долларов? Это же огромные деньги, целое состояние! Боже небесный, какое несчастье! Три тысячи долларов сколько же это на наши деньги?
Юрай Гордубал вполне удовлетворен: вы бы все на меня уставились, начни я только рассказывать.
1 Семь (англ.).
2 bank - банк (англ.).
3 yes, sir - да, сударь (англ.).
4 jоrmen - старшой (англ.).
6 j a w e r - адвокат (англ.).
6 о'к е у - ладно (англ.).
7 advance - плата вперед (англ.).
8 You are a svine - вы - свинья! (искаж. англ.).
Со всего трейна 1 собрались бы поглядеть на человека, у которого в Америке три тысячи долларов украли. Иес, сэр! Да, это я!.. Юрай Гордубал поднимает глаза и оглядывает соседей; толстая еврейка жмется в угол, лавочник обиженно глядит в окно и что-то беззвучно жует, тетка с корзиной на коленях укоризненно смотрит на Гордубала.
II
Юрай Гордубал опять замыкается в себе. Ну и ладно, я набиваться не стану; пять лет ни с кем не говорил - и то ничего. - Так что же, Гордубал, вы из Америки возвращаетесь без гроша? - Нет, что вы, джоб у меня был хороший, только денежки я больше в бенк не клал, ю бет 2. В сундучок, сударь, ключик под рубаху, вот и все. Семьсот долларов домой везу. Well" 3, сэр, я бы там пожил еще, да остался без эмплоймента 4. Это через восемь-то лет! Локаут, сэр.
Слишком много угля, что ли. Из нашего пита 5 шестьсот человек получили лив 6, сударь. Кругом увольняют и увольняют. Нигде нет работы. Потому я и возвращаюсь. Домой, понимаете? К себе, в Кривую.
Жена там у меня и землица. Гафье тогда три года исполнилось. Семьсот долларов за пазухой везу, опять хозяйствовать стану... Либо на фэктори 7 наймусь, либо лес пойду валить. А что, Гордубал, не скучали вы по жене и дочке? - Скучал, ей-богу! Но я, знаете ли, посылал им деньги и думал: вот это на корову, это на стрых земли, это Полане на что-нибудь, ей там виднее. Каждый доллар на счету был, а когда отдавал деньги в бенк, думал: вот и целое стадо коров. Иес, сэр, их-то у меня и украли. - А жена вам писала? - Нет, не писала. Неграмотная она. - Ну, а вы ей? - No, sir. Can't write, sir 8. С тех пор как помер Михал Бобок, я ничего ей не посылал,
1 train - поезд (англ.).
2 у о u bet - будьте покойны (англ.),
3 well - ладно (англ.).
4 employment - работа (англ.).
5 pit - шахта (англ.).
6 leave - увольнение (англ.).
7 factory - фабрика (англ.).
8 Нет, сэр. Я не умею писать, сэр (англ.).
только откладывал деньги. - Но вы хоть телеграфировали ей, что едете? - Ну, что вы, что вы, на это жалко деньги расходовать. Да она бы и перепугалась, если бы рассыльный пришел, а меня не испугается.
Ха-ха! Какое там! - А может, она думает, что вы померли, Гордубал: столько лет она не получала от вас весточки. - Помер? Такой мужик, как я, да чтоб помер?
Юрай Гордубал разглядывает свои узловатые руки.
Такой мужик! Скажете тоже! Подана умная, Полана знает, что я вернусь. - Все мы под богом ходим. А что, если Поданы нет в живых? - Shut up, sir 1. - Ей было двадцать три года, когда я уехал, и крепкая она, сэр, крепкая, как ремень. Не знаете вы Поланы! С такими деньгами, это с долларами-то, что я ей посылал, да чтобы она не прожила! No, thank you 2.
Раздраженный лавочник у окна утирает пот голубым платком. Может, опять скажет: ну и жара!
Да что вы, сэр?! И это вы называете жарой? Побывали бы вы на лоуэрдеке 3. Или в антрацитовой шахте. Туда посылают ниггеров 4, но я-то выдержал, йес, сэр. За семь долларов. Алло, Гордубал! Алло, you niggers 5. Да, сударь, человек многое может выдержать. Лошадь - та нет. Туда вниз нельзя было посылать лошадей, - возить вагонетки. Уж очень жарко, сударь! Или лоуэрдек на пароходе... Человек многое выдержит, вот только бы уметь столковаться.
Требуют с тебя - а чего требуют - не поймешь; ну они и кричат, злятся, разводят руками... А извольте-ка разузнать в Гамбурге, как проехать до Кривой.
Они-то могут на меня кричать, а я нет. В Америку ехать дело как по маслу идет: один вас на пароход посадит, другой встретит, а вот обратно, сударь, обратно выбраться не поможет никто. No, sir. Трудно добраться до дому, сударь.
1 Помалкивайте (англ.).
2 Нет, спасибо (англ.).
3 lowerdek - нижняя палуба (англ.).
4 nigger - негр (англ.).
5 Вы, негры! (англ.).
И Юрай Гордубал качает головой. И вот она качается сама, мотается из стороны в сторону, тяжелая, неживая. Юрай засыпает. Толстая еврейка у окна недовольно поджимает губы; тетка с корзиной на коленях и обиженный лавочник выразительно переглядываются. Да, да, ну и народ пошел. Быдло.
Кто это шагает там, по той. стороне долины? Гляди-ка, он в ботинках! Механик, что ли? В руках у него черный чемоданчик; незнакомец поднимается в гору, - не будь до него так далеко, приставить бы ладошки ко рту да крикнуть: хвала господу Иисусу Христу, прохожий, который час? - Третий час, пастушок. Не будь до тебя так далеко, спросил бы и я: чьих коров пасешь? - А ты объяснил бы: вот эти - Лыска, Пеструха, Звездочка, Рыжая и эта телка - Поланы Гордубаловой. - Так, так, парень, ладные коровки, поглядеть приятно, только не пускай ты их вниз к Черному ручью, там трава кислая и вода горькая. Так, стало быть, Поланы Гордубаловой?
А ведь раньше у нее всего две коровы было... А что, парень, может, у нее и волы есть? - Ах, ты господи, да еще какие! Подольские, рога - точно кто руки расставил. Два вола, сударь. - Ну, а овцы? - И овцы и бараны, сударь, те пасутся повыше, на Дурной Полонине. Умна и богата Полана. - А мужа у нее нет? Что машешь рукой, разве нет у нее хозяина? Эх, парень, своих не узнаешь - поднес руку к глазам и стоит, стоит, будто пень.
Сердце Юрая учащенно бьется; он останавливается передохнуть: "Уф-уф! уф-уф!" Это свыше его сил, это так неожиданно, Гордубал захлебывается, точно человек, упавший в воду: вдруг он очутился у себя дома. Дома! Не успел сделать и двух шагов по каменистому оврагу, как нахлынули воспоминания: да, да, этот овражек испокон веков тут, как и кусты терновника, опаленные кострами пастухов; по-прежнему цветет на каменистой осыпи коровяк, тропинка теряется в тимьяне и сухой траве... вот и камень, поросший мхом, и горечавка, и можжевельник, вот опушка, и сухие коровьи лепешки, и заброшенный пастуший шалаш; нет больше Америки и нет восьми лет; все, все, как было: блестящий жук на листьях чертополоха, скользкая трава, далекие колокольцы, седловина над Кривой, бурые заросли осоки и дорога к дому... Дорога, по которой неслышно шагает горец, никогда не бывавший в Америке, дорога, благоухающая коровами и лесом, прогретая солнцем, как хлебная печь; дорога вниз в долину, каменистая и вытоптанная скотом, местами болотистая от родников, прыгающих по камням... ах, госпоЛи боже, что за чудная тропинка, прихотливая, как ручей; она поросла сочной травой, шуршит щебнем, хлюпает в болоте и скрывается в лесной чаше: нет, сэр, это вам не шлакобетонный тротуар в Джонстоне, скрипящий под подошвой. Нет ни рейлингов 1, ни толпы, шагающей к майне 2, - ни души кругом, ни души, только тропинка вниз, ручей да стада, вызванивающие колокольчиками... Дорога домой, возвращение, бубенцы на шеях телят и синие цветы у потока...
Юрай Гордубал шагает размашисто - что ему чемодан, что ему восемь лет; это же дорога домой, по ней ноги несут тебя сами. Так в сумерки возвращается стадо: коровы, несущие полное вымя, позвякивают звонками - бим-бам, бим-бам, тренькают бубенчики телят... А что, если присесть тут и подождать темноты? Войти в деревню под перезвон колокольцев в тот час, когда бабы выходят на крылечко, а мужики стоят у заборов: гляньте-ка, гляньте, кто это к нам идет? А я, точно стадо с выгона, прямиком в распахнутые ворота: добрый вечер, Полана! Вот и я, да не с пустой мошной!
Или нет, лучше обождать до ночи, пока пройдет скотина, пока все уснут, и стукнуть в окно: Полана, Полана! - О господи Иисусе, кто там? - Я, Полана.
1 railing - здесь перила, ограждающие тротуар в местах наиболее оживленного уличного движения (англ.),
2 mine - шахта (англ.).
И сразу к тебе. - О, слава богу! - А где Гафья? - Гафья спит. Разбудить? - Нет, нет, пускай спит. - Ну, слава богу!
Гордубал шагает еще быстрей. Ей-богу, легко идти человеку, коли у него спешат-торопятся мысли!
Да, не поспеть за ними, как ни беги. Мысли тебя обгоняют, в мыслях ты уже у рябины, что растет на краю деревни - кыш, гуси, кыш!.. Вот ты и дома. Загорланить бы сейчас - эй, все, кто есть, гляньте, кто идет, какой американец, тру-ту-ту, дивитесь, boys 1, алло! А теперь замолчи, - вот он, твой дом. Полана треплет лен на дворе. Подкрасться сзади и закрыть ей глаза. - Юрай! - Как ты узнала меня, Полана? - Слава богу, мне ли не знать твои руки, Юрай!
Гордубал бежит по долине, не чуя в руке чемодана, в котором сложена вся Америка: синие сорочки, костюм из Манчестера и Тедди-бэр 2 для Гафьи; а вот и для тебя, Полана, материя на платье, такую носят в Америке, душистое мыло и handbag 3 с цепочкой.
А это flashlight 4, Гафья, нажмешь кнопку - и он светит, а тут картинки из газет, это я для тебя вырезал, знаешь, дочка, сколько их было - я восемь лет собирал их, но пришлось оставить, не поместились в сьюткейсе 5. Постой-ка, там у меня еще кое-что есть!
Ну вот, слава богу, и ручей. Никаких железных мостов, только камни в воде, нужно прыгать с одного на другой, размахивая руками. Э, братец, а вот тут в зарослях ольхи мы еще мальчишками, мокрые по уши, засучив штаны, ловили раков; а цел ли тот крест, что стоял на повороте дороги? Славу богу, вот он, покосился, но еще стоит там, у проселочной дороги, мягкой и теплой от пыли, пахнущей скотом, соломой и рожью. Сейчас должен быть забор Михальчукова сада; вот и он, тут как тут, зарос сиренью и орешником, такой же запущенный, как и был.
Слава тебе, господи, вот я и в деревне. С приездом
1 boys - ребята, парни (англ.).
2 Teddy-bear - игрушечный медведь (англ.).
3 handbag - сумочка (англ.).
4 f I a s h I i g h t - карманный фонарик (англ.).
5 Suitcase - чемодан (англ.).
вас, Юрай Гордубал! И Юрай Гордубал останавливается - черт знает, отчего таким тяжелым стал вдруг чемодан? Надо бы утереть пот. Эх, господи, что ж это я не умылся в ручье, нужно было вынуть бритву, зеркало да побриться у воды! А то ни дать ни взять - чистый цыган, бродяга, разбойник. Не поворотить ли назад и умыться, прежде чем покажусь Полане на глаза? Нет, не годится, Гордубал, тебя уже заметили. За Михальчуковым забором, из заросшей лопухом канавы, таращит глазенки удивленный малыш. Окликни его, Гордубал, спроси: "Чей ты, не Михальчуков ли?" И мальчуган пускается наутек, шлепая босыми ножонками.
А что, если обойти деревню и пробраться домой задами? думает Гордубал. Это можно, да, глядишь, накинутся на меня: "Эй ты, куда лезешь! Заворачивай оглобли, не то огрею кнутом!" Ничего не поделаешь, придется идти деревней; ох, господи, хоть бы этот чемодан не оттягивал руку!
III
Бабье лицо за окошком с геранью, желтоглазые подсолнечники, старуха на дворе выплескивает что-то, детишки останавливаются и таращатся: эй, эй, кто-то чужой идет! - дедка Кирилл жует губами и даже глаз не подымает; еще один толчок в сердце, и - с нами бог! - Юрай входит, нагнув голову, в ворота своего дома.
Своего? Ты же ошибся, дурачок! Разве это Гордубалова деревянная изба, деревянный хлев и бревенчатый амбар? Это же целая усадьба; каменный дом крыт черепицей, на дворе колодец с железным насосом, железные плуг и борона, - поместье, дай только; живей, Гордубал, живей убирайся отсюда со своим черным чемоданчиком, пока не вышел хозяин и не сказал: "Ну что ты тут вынюхиваешь?" - "Добрый день, хозяин, не жила ли здесь Полана Гордубалова?.. Прошу прощенья, я, видно, ошибся малость".
На крыльцо выходит Полана и останавливается как вкопанная. Судорожно прижимая руки к груди, она тяжело и прерывисто дышит и не сводит с мужа испуганных глаз.
И теперь не знает Юрай Гордубал, что сказать: столько раз он представлял себе эту встречу - и отчего же она ни на что не похожа? Не закрыл он глаз Полане, подкравшись сзади, не стукнул ночью в окошко, не пришел со словами благословения в вечерний час, когда звонит стадо, нет, вот он: ввалился щетинистый и неумытый. Ну чего ж удивляться, если женщина испугалась? И голос у Гордубала какой-то чужой, хриплый... Господи, наставь, вразуми, что можно вымолвить эдаким нечеловеческим голосом.
Полана отступает, слишком далеко отступает, давая ему войти, - ах, Полана, я бы прошмыгнул и так! - и произносит почти беззвучно и каким-то не своим голосом:
- Входи, я позову Гафью.
А, Гафью? Но сперва мне бы хотелось обнять тебя за плечи, Полана, и сказать: "Ну, милая, я сам не рад, что перепугал тебя. Слава богу, вот я и дома. Ишь как ты все здесь устроила. Новая кровать, гора подушек, стол тоже новый и крепкий; на стене иконы, таких нет и в Америке. Пол дощатый, и цветы на окнах. Молодец, Полана, хорошая ты хозяйка!"
Юрай Гордубал тихонько усаживается на свой чемодан. Умница Полана, знает свое дело. Видать по всему, у нее не меньше дюжины коров, а может, и побольше. Слава богу, не зря я работал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13