Майра Сигни – его самый непримиримый соперник из числа членов Совета.
– На моих глазах солдаты сошли с галер, и Сигни повел их к воротам в северной стене. Ворота были открыты. К этому времени я разглядел форму и понял, что это ривальдийцы. На мосту вместе со мной были и другие люди: неожиданно – и одновременно – все поняли, что происходит…
Тут Беррат запнулся и покраснел.
– Скажу откровенно: мы запаниковали, – сказал он, отводя глаза. – Большинство горожан убежали обратно в город, чтобы предупредить друзей и родственников. Некоторые словно впали в ступор. Потом я вспомнил, что ты на площади, нужно тебя найти.
Беррат опять умолк на секунду и искоса взглянул на брата.
– Если останешься в Кидане – тебе конец. Майра Сигни поставил на карту все – жизнь, честь своей семьи, даже родной Кидан. Он постарается сделать так, чтобы вас всех поймали и убили. Ты был его самым опасным противником. Сигни не забудет, что не он, а ты получил должность префекта.
– Но куда же мне деться? – растерянно спросил Полома. – Я никогда раньше не уезжал из Кидана…
– В Хамилай. Тебе нужно бежать туда, – безапелляционно заявил Беррат.
Полома изумленно посмотрел на брата.
– Хамилай? Ты серьезно?
– У тебя нет иного выбора! – Беррат закрыл глаза и глубокo издохнул. – Послушай, брат. Кидан слишком мал, чтобы соперничать с Ривальдом. Лишь в Хамилае ты будешь чувствовать себя спокойно. Кроме того, после случившегося империя будет перед нами в долгу…
– В долгу? – удивленно переспросил Полома. – Ты о чем?
– Во имя Кидана!.. Да обо всем об этом! Как ты думаешь, почему ривальдийцы помогают Майре Сигни? Кидан – ничто сравнению с Ривальдом, но одним из твоих распоряжений в должности префекта было разрешение хамилайским купцам вести торговлю в нашем городе. А их старые конкуренты и враги, ринальдийцы, очевидно, решили этому воспротивиться.
– Чтобы добраться до границ Хамилая и привести оттуда войска, потребуется несколько месяцев! А может, даже год или два!..
– Ну и что? – пожал плечами Беррат. – Да пусть уйдут хоть целые десятилетия. Разве еще кто-нибудь сможет нам помочь? И, самое главное, захочет ли кто-нибудь нам помочь?..
Полома опустил голову. Нечего было возразить брату. Он почувствовал, что страх уступает место разочарованию. Хотелось выбросить ривальдийцев и Майру Сигни из города прямо сейчас, а не ждать десятки лет…
Однако Беррат прав. Сейчас киданцы не могут ничего противопоставить ривальдийским батальонам. Начнется такая бойня, по сравнению с которой стычка на площади покажется сущим пустяком.
Словно прочитав мысли брата, Беррат произнес:
– Сегодня Майра Сигни и его сторонники убивали только советников, но если мы окажем сопротивление, ничто не помешает ривальдийцам стереть с лица земли наш город целиком.
– Сигни плавает в водах, которые гораздо глубже, чем он себе представляет. – Полома посмотрел Беррату в глаза. – Я последую твоему совету… уеду, но вернусь с целой армией и отомщу ривальдийцам за то, что они сделали сегодня.
– В порту Цитадели находятся хамилайские торговцы. Они попытаются бежать, прежде чем ривальдийцы захватят их корабли. Ты должен отправиться в Хамилай вместе с ними, но тебе следует поторопиться. Цитадель не сможет долго защищаться. Чтобы нас не заметили, придется идти вдоль берега…
Шагая под Длинным Мостом в сторону долины, Полома почувствовал, как его сердце вновь сжимается от страха.
Кевлерены начали недоуменно переглядываться. Мэддин заметил, как Юнара повернулась к Лерене, и по ее губам прочитал: «Далеко, очень далеко отсюда». Какое-то мгновение женщины смотрели друг другу в глаза, потом зашагали к гробнице, где Акскевлерены положили тело Хетты на специально подготовленную каменную полку, поставив туда же большой металлический ларец с мощами давно умершего супруга императрицы. Затем Акскевлерены отошли в сторону, оставив двух сестер и Паймера вместе с их Избранными, чтобы те в одиночестве простились с усопшей. У входа застыл караул королевских гвардейцев.
Мэддин тряхнул головой, чтобы избавиться от шока, который он испытал вместе с другими Кевлеренами. Произошло нечто ужасное: кто-то из их семьи лишил жизни своего Избранного, чтобы с помощью магии Сефида совершить некое страшное деяние. Такого не случалось на протяжении жизни целого поколения. С тех пор как все хамилайские Кевлерены нашли последнее упокоение в этой расщелине, Обладание Силой должно было осуществляться представителями ривальдийской ветви семьи. Но Ривальд находился на юге, а Обладание совершено где-то далеко на востоке – за горами и морем. Перед мысленным взором Мэддина предстало нечто вроде большой кометы, хвост которой указывал направление, куда была направлена энергия Сефида. Однако мощь магического выброса оказалась такова, что часть энергии распространилась во все стороны. Причина случившегося оставалась неизвестной. Эту загадку Лерене придется решать в будущем.
Усилием воли Мэддин заставил себя думать о чем-нибудь другом. Он посмотрел на Акскевлеренов покойной императрицы, которые столпились на моросящем дожде возле входа в гробницу. Своим покорным видом они напоминали сбившихся в стадо овец. Впрочем, двое из них, гордо подняв головы, стояли чуть поодаль и на некотором расстоянии друг от друга. Мэддин узнал Гармонсуэй, Избранную покойной императрицы Хетты, одну из самых высоких женщин, которых ему когда-либо приходилось видеть. Прожитые годы и скорбь утраты никак не отразились на ее властном лице. Рядом с ней стоял незнакомый мужчина примерно одного возраста с Мэддином и такой же широкоплечий, очень высокий, с обветренным лицом и пышной черной бородой. Оба – и мужчина, и женщина – не обращали никакого внимания на окружающих: казалось, что их взгляды устремлены куда-то в далекое прошлое.
Или, возможно, в будущее, подумал Мэддин. Впрочем, это маловероятно, особенно относительно Гармонсуэй. Существование Акскевлеренов было настолько тесно связано с хозяевами, что жить порознь они бы попросту не смогли. «Интересно, каково будет Кадберну после того, как я умру», – усмехнулся про себя принц. Кадберн принадлежал хозяину, не имея способностей к Сефиду. Среди Акскевлеренов это являлось редкостью – Избранный, который точно знал, что ему не нужно жертвовать своей жизнью для того, чтобы Мэддин смог обладать магической силой… Возможно, подобное означало, что взаимоотношения между ними даже теснее, чем обычно между Кевлереном и его Избранным, поэтому скорбь Кадберна будет еще сильнее. Мэддин постарался выкинуть из головы мысль о том, что всякая любовь несет в себе зародыш трагедии.
Люди, шедшие в конце процессии, все еще подтягивались к гробнице, и краем глаза принц заметил женщину, которая поразила его своей красотой. Он повернулся, чтобы разглядеть ее получше, но она куда-то исчезла. Затем грузный, хорошо одетый торговец отошел в сторону, чтобы с кем-то поздороваться, и незнакомка вновь попала в поле зрения Мэддина – самая красивая женщина, которую ему доводилось видеть. Тут он почувствовал, что Кадберн смотрит на него, а потом услышал, как Избранный глубоко вздохнул. Торговец вернулся на место, и Женщина вновь пропала из виду.
Мэддин тряхнул головой, пытаясь вспомнить ее лицо, но так и не смог воспроизвести его в своем воображении. Казалось, будто он видел сон, а теперь, проснувшись, не может вспомнить подробностей.
– Кто это? – шепотом поинтересовался он у Кадберна.
– Я никогда раньше ее не видел. Хотите, чтобы я узнал?..
Мэддин покачал головой.
– Подожди здесь.
Он начал протискиваться сквозь толпу, рассеянно кивая знакомым, при этом не сводя глаз с того места, где стоял торговец. Тот заметил Мэддина; очевидно, подумав, что герцог идет поздороваться с ним, он выпрямился и изобразил на лице вежливую улыбку, чтобы скрыть внезапное беспокойство – Кевлерены никогда не вели пустых разговоров с кем-либо не из своего круга. Торговец изо всех сил пытался понять, что могло привлечь внимание самого известного воителя Хамилая. К его невероятному облегчению, Мэддин, поравнявшись с ним, не обратил на него никакого внимания, а с извиняющейся улыбкой просто отодвинул в сторону, чтобы пройти мимо.
Незнакомка по-прежнему стояла там и разговаривала с каким-то стариком. Ее лицо казалось верхом совершенства: оно было гораздо более изящным и величественным, чем те, что изображают на живописных полотнах. Кожа у нее была такой же бледной, как у Кевлеренов, но отличалась красивым нежно-розоватым оттенком, а волосы имели цвет спелого меда. Подбородок маленький и круглый, скулы – высокие… Мэддин бросил взгляд на спутника женщины и сделал вывод, что они приходятся друг другу родственниками. Морщинистое лицо мужчины было более круглым, а голова – почти лысой, однако внешнее сходство собеседников казалось очевидным.
Теперь они заметили присутствие Мэддина и посмотрели в его сторону, удивившись, что Кевлерен подошел так близко. Затем на лицах торговца и женщины отразилось нескрываемое удивление, когда они осознали, что сам принц решил оказать им внимание.
– Ваше высочество, – произнес мужчина и низко поклонился.
Женщина сделала реверанс.
– Я Мэддин Кевлерен, – сказал Мэддин и почувствовал, как дрогнул его голос, когда он встретился взглядом с женщиной. Ее огромные глаза были такими же серыми, как небо над головой, и смотрели на него так открыто и приветливо, что молодой человек даже покраснел.
– Ах, Генерал Третий Принц Мэддин Кевлерен, – поспешно произнес старик, бросив взгляд на свою спутницу.
– Так я должна называть вас генералом – или принцем? – простодушно спросила та.
– Ваш голос подобен прохладному ветерку, который дует летней ночью, – сдавленно проговорил Мэддин.
Незнакомка опустила глаза, неожиданно смутившись. Щеки ее спутника покраснели.
Мэддин покачал головой.
– Простите. С моей стороны слишком самонадеянно…
– Вовсе нет… – начал было старик, но женщина перебила его.
– Вы не ответили на мой вопрос, ваше высочество, – сказала она, все еще избегая его взгляда.
От ее слов у Мэддина резко повысилось настроение.
– Согласно этикету, меня следует называть генералом, но вы можете называть меня так, как вам заблагорассудится.
– Меня зовут Най Селфорд, – произнес пожилой мужчина, вновь поклонившись. – Я – торговец из Ферберина, сейчас представляю здешних фермеров в Омеральте…
Мэддин едва заметно кивнул.
– А это моя племянница, Алвей Селфорд, которая приехала посмотреть столицу…
– Алвей, – повторил Мэддин.
– Если так будет угодно вашему высочеству, – простодушно сказала Алвей и снова сделала реверанс.
Принц уже собирался выкрикнуть что-то вроде «Очень даже угодно», но внезапно услышал шум за спиной.
Обернувшись, Мэддин увидел, что Лерена и Юнара выходят из гробницы, а следом за ними – герцог Паймер и их Избранные.
– Сегодня своим присутствием вы почтили память моей матери, нашей покойной императрицы, – громко сказала Лерена. В ее голосе слышалась неподдельная скорбь. – Теперь она покоится в мире вместе со своим венценосным супругом, моим отцом… Вся боль, все сомнения остались позади. Так пусть же Сефид поможет нам справиться со столь великой потерей.
– Пусть Сефид поможет нам справиться с великой потерей, – хором повторила толпа.
– Семья моей матери – теперь моя семья, – произнесла Лерена, и Акскевлерены Хетты с надеждой взглянули на нее – все, кроме Гармонсуэй и бородатого мужчины, стоявшего в сторонке. – Я с радостью приму их… Как только они станут Акскевлеренами, ничто не сможет разрушить наш союз.
– Ничто не сможет разрушить союз, – повторили все присутствующие Акскевлерены – опять-таки кроме Гармонсуэй и стоявшего рядом с ней мужчины.
Лерена подошла к своему паланкину и забралась в него. К ней присоединился Паймер. Их Избранные ожидали у выхода из гробницы. Юнара окинула толпу взглядом.
– Подождите здесь, – шепнул Мэддин, обращаясь к Алвей Селфорд.
Он подошел к Юнаре.
– Я должна находиться рядом с сестрой, – сказала ему герцогиня. – Наши Избранные поедут в моем экипаже… Ты можешь вернуться обратно сам?
– Не беспокойся, – ответил Мэддин.
– Извини…
– Не извиняйся, – быстро ответил он. – Сегодня ты нужна своей сестре больше, чем мне.
Юнара нежно прикоснулась к его лицу и забралась в паланкин Лерены. Носильщики подняли его, развернулись и зашагали в обратную сторону. За ними последовал паланкин Юнары, в котором находились Избранные. Дальше шли королевские гвардейцы. Толпа отошла назад к стенам расщелины, чтобы уступить им дорогу.
Мэддин подождал, пока оба паланкина скроются во мраке, и подошел к Алвей Селфорд.
– Мне не на чем вернуться в Омеральт, – сказал он. Девушка все еще избегала смотреть на принца, но ее дядя быстро ответил:
– Мы почтем за честь, ваше высочество, если вас устроит наш паланкин.
– Со мной также мой Избранный, – отстраненно произнес Мэддин, не удостоив Ная Селфорда взглядом.
– В моем паланкине вполне хватит места для четверых, – сказал торговец.
– Что ж, благодарю. Мы принимаем ваше предложение. Старик отправился на поиски своих носильщиков, оставив Мэддина и Алвей наедине. Толпа плакальщиков, осторожно обходя их, двинулась в обратный путь. Принц знал, что Кадберн находится где-то неподалеку, но из вежливости соблюдает дистанцию.
– Надеюсь, мой дядя был не слишком прямолинеен, – произнесла Алвей, по-прежнему не глядя Мэддину в глаза.
– Не посмотрите ли вы на меня? – спросил принц.
– Я… – начала было девушка.
– Только не говорите, что вы меня испугались.
Она подняла подбородок и взглянула на него: в ее глазах читался вызов.
– Вы – Кевлерен.
– Я Мэддин Кевлерен, – сказал он. – А вы – Алвей Селфорд. Два свободных человека.
– Принц и дочь фермера.
– Два свободных человека, – повторил Мэддин.
Да, они с Алвей действительно принадлежат к разным классам и разным культурам, но он старался не думать об этом. В конце концов, это всего лишь легкий флирт, а не настоящее ухаживание. Он хотел соблазнить ее, а не влюбиться. Однако принц подсознательно чувствовал, что затевает нечто более опасное, нежели обычная попытка приударить за симпатичной девицей. Перед ним словно открывалась какая-то новая дорога в будущее – дорога, о которой Мэддин никогда раньше не подозревал, не говоря уже о том, что он не знал, куда она может завести.
Вернулся Най с паланкином и восемью носильщиками. Слуги опустили паланкин пониже, чтобы в него было удобно подняться. Старый торговец кивнул Мэддину, показывая, что тот должен забраться первым, но принц протянул руку, чтобы помочь Алвей. Когда девушка воспользовалась его помощью, он оглянулся, посмотрев в сторону гробницы Хетты, и увидел, что там нет никого, кроме Гармонсуэй и неизвестного бородача. Последний протянул Гармонсуэй небольшой фиал. Женщина взяла его и вошла в гробницу.
Мэддин не удержался и взглянул на Кадберна. Очевидно, Избранная Хетты решила, что теперь, когда старая императрица отошла в мир иной, для нее больше нет будущего. Бородатый мужчина посмотрел ей вслед, затем обернулся. В этот момент они с Мэддином встретились взглядами. Принц не совсем разобрался в том, что именно увидел в глазах незнакомца, но понял, что, кроме скорби, в них таилось что-то еще. В следующее мгновение мужчина отвернулся и зашагал к выходу из расщелины.
– Императрица заберет себе Акскевлеренов своей матери? – спросила Алвей.
Принц кивнул.
– Только тех, кто пожелает стать ее слугами.
– А случается так, что кто-то отказывается?
– Я слышал о таком, – ответил Мэддин, садясь рядом с ней. – Однако сам никогда не видел ничего подобного.
«Думай, – приказал себе Полома. – Не чувствуй. Забудь о своем сердце».
Мальвара посмотрел вокруг и заметил, что дым начал понемногу рассеиваться. Торговый корабль, на котором он плыл, теперь уже был настолько далеко от Кидана, что огни города казались лишь искорками на темном фоне. Полома поднял глаза и увидел сверкающие в небе звезды.
«Думай. Больше никогда не чувствуй. Я – Полома Мальвара, киданский префект».
Он тряхнул головой. Уже нет. Теперь он – Полома Мальвара, обычный беженец. Изгой, бегущий с родного пепелища, спасающийся от ужасных огнестрелов и коварства презренного Майры Сигни.
Он прислонился к борту корабля и закрыл глаза. Перед мысленным взором все еще стоял горящий Кидан. Похоже, весь город был охвачен огнем.
«Думай, Полома. Не переживай, а думай».
Но это было невозможно. Воспоминания вернулись вместе с печалью и страхом. Мальвара никак не мог забыть то, что ему довелось увидеть сегодня. Не мог выбросить из памяти звуки пальбы и кровавое месиво человеческих тел на площади.
Полома ничего не мог с этим поделать, как не сумел сдерживать бегущие по щекам слезы.
Интересно, найдется ли во всем мире хоть один человек, столь же одинокий, как он?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
– На моих глазах солдаты сошли с галер, и Сигни повел их к воротам в северной стене. Ворота были открыты. К этому времени я разглядел форму и понял, что это ривальдийцы. На мосту вместе со мной были и другие люди: неожиданно – и одновременно – все поняли, что происходит…
Тут Беррат запнулся и покраснел.
– Скажу откровенно: мы запаниковали, – сказал он, отводя глаза. – Большинство горожан убежали обратно в город, чтобы предупредить друзей и родственников. Некоторые словно впали в ступор. Потом я вспомнил, что ты на площади, нужно тебя найти.
Беррат опять умолк на секунду и искоса взглянул на брата.
– Если останешься в Кидане – тебе конец. Майра Сигни поставил на карту все – жизнь, честь своей семьи, даже родной Кидан. Он постарается сделать так, чтобы вас всех поймали и убили. Ты был его самым опасным противником. Сигни не забудет, что не он, а ты получил должность префекта.
– Но куда же мне деться? – растерянно спросил Полома. – Я никогда раньше не уезжал из Кидана…
– В Хамилай. Тебе нужно бежать туда, – безапелляционно заявил Беррат.
Полома изумленно посмотрел на брата.
– Хамилай? Ты серьезно?
– У тебя нет иного выбора! – Беррат закрыл глаза и глубокo издохнул. – Послушай, брат. Кидан слишком мал, чтобы соперничать с Ривальдом. Лишь в Хамилае ты будешь чувствовать себя спокойно. Кроме того, после случившегося империя будет перед нами в долгу…
– В долгу? – удивленно переспросил Полома. – Ты о чем?
– Во имя Кидана!.. Да обо всем об этом! Как ты думаешь, почему ривальдийцы помогают Майре Сигни? Кидан – ничто сравнению с Ривальдом, но одним из твоих распоряжений в должности префекта было разрешение хамилайским купцам вести торговлю в нашем городе. А их старые конкуренты и враги, ринальдийцы, очевидно, решили этому воспротивиться.
– Чтобы добраться до границ Хамилая и привести оттуда войска, потребуется несколько месяцев! А может, даже год или два!..
– Ну и что? – пожал плечами Беррат. – Да пусть уйдут хоть целые десятилетия. Разве еще кто-нибудь сможет нам помочь? И, самое главное, захочет ли кто-нибудь нам помочь?..
Полома опустил голову. Нечего было возразить брату. Он почувствовал, что страх уступает место разочарованию. Хотелось выбросить ривальдийцев и Майру Сигни из города прямо сейчас, а не ждать десятки лет…
Однако Беррат прав. Сейчас киданцы не могут ничего противопоставить ривальдийским батальонам. Начнется такая бойня, по сравнению с которой стычка на площади покажется сущим пустяком.
Словно прочитав мысли брата, Беррат произнес:
– Сегодня Майра Сигни и его сторонники убивали только советников, но если мы окажем сопротивление, ничто не помешает ривальдийцам стереть с лица земли наш город целиком.
– Сигни плавает в водах, которые гораздо глубже, чем он себе представляет. – Полома посмотрел Беррату в глаза. – Я последую твоему совету… уеду, но вернусь с целой армией и отомщу ривальдийцам за то, что они сделали сегодня.
– В порту Цитадели находятся хамилайские торговцы. Они попытаются бежать, прежде чем ривальдийцы захватят их корабли. Ты должен отправиться в Хамилай вместе с ними, но тебе следует поторопиться. Цитадель не сможет долго защищаться. Чтобы нас не заметили, придется идти вдоль берега…
Шагая под Длинным Мостом в сторону долины, Полома почувствовал, как его сердце вновь сжимается от страха.
Кевлерены начали недоуменно переглядываться. Мэддин заметил, как Юнара повернулась к Лерене, и по ее губам прочитал: «Далеко, очень далеко отсюда». Какое-то мгновение женщины смотрели друг другу в глаза, потом зашагали к гробнице, где Акскевлерены положили тело Хетты на специально подготовленную каменную полку, поставив туда же большой металлический ларец с мощами давно умершего супруга императрицы. Затем Акскевлерены отошли в сторону, оставив двух сестер и Паймера вместе с их Избранными, чтобы те в одиночестве простились с усопшей. У входа застыл караул королевских гвардейцев.
Мэддин тряхнул головой, чтобы избавиться от шока, который он испытал вместе с другими Кевлеренами. Произошло нечто ужасное: кто-то из их семьи лишил жизни своего Избранного, чтобы с помощью магии Сефида совершить некое страшное деяние. Такого не случалось на протяжении жизни целого поколения. С тех пор как все хамилайские Кевлерены нашли последнее упокоение в этой расщелине, Обладание Силой должно было осуществляться представителями ривальдийской ветви семьи. Но Ривальд находился на юге, а Обладание совершено где-то далеко на востоке – за горами и морем. Перед мысленным взором Мэддина предстало нечто вроде большой кометы, хвост которой указывал направление, куда была направлена энергия Сефида. Однако мощь магического выброса оказалась такова, что часть энергии распространилась во все стороны. Причина случившегося оставалась неизвестной. Эту загадку Лерене придется решать в будущем.
Усилием воли Мэддин заставил себя думать о чем-нибудь другом. Он посмотрел на Акскевлеренов покойной императрицы, которые столпились на моросящем дожде возле входа в гробницу. Своим покорным видом они напоминали сбившихся в стадо овец. Впрочем, двое из них, гордо подняв головы, стояли чуть поодаль и на некотором расстоянии друг от друга. Мэддин узнал Гармонсуэй, Избранную покойной императрицы Хетты, одну из самых высоких женщин, которых ему когда-либо приходилось видеть. Прожитые годы и скорбь утраты никак не отразились на ее властном лице. Рядом с ней стоял незнакомый мужчина примерно одного возраста с Мэддином и такой же широкоплечий, очень высокий, с обветренным лицом и пышной черной бородой. Оба – и мужчина, и женщина – не обращали никакого внимания на окружающих: казалось, что их взгляды устремлены куда-то в далекое прошлое.
Или, возможно, в будущее, подумал Мэддин. Впрочем, это маловероятно, особенно относительно Гармонсуэй. Существование Акскевлеренов было настолько тесно связано с хозяевами, что жить порознь они бы попросту не смогли. «Интересно, каково будет Кадберну после того, как я умру», – усмехнулся про себя принц. Кадберн принадлежал хозяину, не имея способностей к Сефиду. Среди Акскевлеренов это являлось редкостью – Избранный, который точно знал, что ему не нужно жертвовать своей жизнью для того, чтобы Мэддин смог обладать магической силой… Возможно, подобное означало, что взаимоотношения между ними даже теснее, чем обычно между Кевлереном и его Избранным, поэтому скорбь Кадберна будет еще сильнее. Мэддин постарался выкинуть из головы мысль о том, что всякая любовь несет в себе зародыш трагедии.
Люди, шедшие в конце процессии, все еще подтягивались к гробнице, и краем глаза принц заметил женщину, которая поразила его своей красотой. Он повернулся, чтобы разглядеть ее получше, но она куда-то исчезла. Затем грузный, хорошо одетый торговец отошел в сторону, чтобы с кем-то поздороваться, и незнакомка вновь попала в поле зрения Мэддина – самая красивая женщина, которую ему доводилось видеть. Тут он почувствовал, что Кадберн смотрит на него, а потом услышал, как Избранный глубоко вздохнул. Торговец вернулся на место, и Женщина вновь пропала из виду.
Мэддин тряхнул головой, пытаясь вспомнить ее лицо, но так и не смог воспроизвести его в своем воображении. Казалось, будто он видел сон, а теперь, проснувшись, не может вспомнить подробностей.
– Кто это? – шепотом поинтересовался он у Кадберна.
– Я никогда раньше ее не видел. Хотите, чтобы я узнал?..
Мэддин покачал головой.
– Подожди здесь.
Он начал протискиваться сквозь толпу, рассеянно кивая знакомым, при этом не сводя глаз с того места, где стоял торговец. Тот заметил Мэддина; очевидно, подумав, что герцог идет поздороваться с ним, он выпрямился и изобразил на лице вежливую улыбку, чтобы скрыть внезапное беспокойство – Кевлерены никогда не вели пустых разговоров с кем-либо не из своего круга. Торговец изо всех сил пытался понять, что могло привлечь внимание самого известного воителя Хамилая. К его невероятному облегчению, Мэддин, поравнявшись с ним, не обратил на него никакого внимания, а с извиняющейся улыбкой просто отодвинул в сторону, чтобы пройти мимо.
Незнакомка по-прежнему стояла там и разговаривала с каким-то стариком. Ее лицо казалось верхом совершенства: оно было гораздо более изящным и величественным, чем те, что изображают на живописных полотнах. Кожа у нее была такой же бледной, как у Кевлеренов, но отличалась красивым нежно-розоватым оттенком, а волосы имели цвет спелого меда. Подбородок маленький и круглый, скулы – высокие… Мэддин бросил взгляд на спутника женщины и сделал вывод, что они приходятся друг другу родственниками. Морщинистое лицо мужчины было более круглым, а голова – почти лысой, однако внешнее сходство собеседников казалось очевидным.
Теперь они заметили присутствие Мэддина и посмотрели в его сторону, удивившись, что Кевлерен подошел так близко. Затем на лицах торговца и женщины отразилось нескрываемое удивление, когда они осознали, что сам принц решил оказать им внимание.
– Ваше высочество, – произнес мужчина и низко поклонился.
Женщина сделала реверанс.
– Я Мэддин Кевлерен, – сказал Мэддин и почувствовал, как дрогнул его голос, когда он встретился взглядом с женщиной. Ее огромные глаза были такими же серыми, как небо над головой, и смотрели на него так открыто и приветливо, что молодой человек даже покраснел.
– Ах, Генерал Третий Принц Мэддин Кевлерен, – поспешно произнес старик, бросив взгляд на свою спутницу.
– Так я должна называть вас генералом – или принцем? – простодушно спросила та.
– Ваш голос подобен прохладному ветерку, который дует летней ночью, – сдавленно проговорил Мэддин.
Незнакомка опустила глаза, неожиданно смутившись. Щеки ее спутника покраснели.
Мэддин покачал головой.
– Простите. С моей стороны слишком самонадеянно…
– Вовсе нет… – начал было старик, но женщина перебила его.
– Вы не ответили на мой вопрос, ваше высочество, – сказала она, все еще избегая его взгляда.
От ее слов у Мэддина резко повысилось настроение.
– Согласно этикету, меня следует называть генералом, но вы можете называть меня так, как вам заблагорассудится.
– Меня зовут Най Селфорд, – произнес пожилой мужчина, вновь поклонившись. – Я – торговец из Ферберина, сейчас представляю здешних фермеров в Омеральте…
Мэддин едва заметно кивнул.
– А это моя племянница, Алвей Селфорд, которая приехала посмотреть столицу…
– Алвей, – повторил Мэддин.
– Если так будет угодно вашему высочеству, – простодушно сказала Алвей и снова сделала реверанс.
Принц уже собирался выкрикнуть что-то вроде «Очень даже угодно», но внезапно услышал шум за спиной.
Обернувшись, Мэддин увидел, что Лерена и Юнара выходят из гробницы, а следом за ними – герцог Паймер и их Избранные.
– Сегодня своим присутствием вы почтили память моей матери, нашей покойной императрицы, – громко сказала Лерена. В ее голосе слышалась неподдельная скорбь. – Теперь она покоится в мире вместе со своим венценосным супругом, моим отцом… Вся боль, все сомнения остались позади. Так пусть же Сефид поможет нам справиться со столь великой потерей.
– Пусть Сефид поможет нам справиться с великой потерей, – хором повторила толпа.
– Семья моей матери – теперь моя семья, – произнесла Лерена, и Акскевлерены Хетты с надеждой взглянули на нее – все, кроме Гармонсуэй и бородатого мужчины, стоявшего в сторонке. – Я с радостью приму их… Как только они станут Акскевлеренами, ничто не сможет разрушить наш союз.
– Ничто не сможет разрушить союз, – повторили все присутствующие Акскевлерены – опять-таки кроме Гармонсуэй и стоявшего рядом с ней мужчины.
Лерена подошла к своему паланкину и забралась в него. К ней присоединился Паймер. Их Избранные ожидали у выхода из гробницы. Юнара окинула толпу взглядом.
– Подождите здесь, – шепнул Мэддин, обращаясь к Алвей Селфорд.
Он подошел к Юнаре.
– Я должна находиться рядом с сестрой, – сказала ему герцогиня. – Наши Избранные поедут в моем экипаже… Ты можешь вернуться обратно сам?
– Не беспокойся, – ответил Мэддин.
– Извини…
– Не извиняйся, – быстро ответил он. – Сегодня ты нужна своей сестре больше, чем мне.
Юнара нежно прикоснулась к его лицу и забралась в паланкин Лерены. Носильщики подняли его, развернулись и зашагали в обратную сторону. За ними последовал паланкин Юнары, в котором находились Избранные. Дальше шли королевские гвардейцы. Толпа отошла назад к стенам расщелины, чтобы уступить им дорогу.
Мэддин подождал, пока оба паланкина скроются во мраке, и подошел к Алвей Селфорд.
– Мне не на чем вернуться в Омеральт, – сказал он. Девушка все еще избегала смотреть на принца, но ее дядя быстро ответил:
– Мы почтем за честь, ваше высочество, если вас устроит наш паланкин.
– Со мной также мой Избранный, – отстраненно произнес Мэддин, не удостоив Ная Селфорда взглядом.
– В моем паланкине вполне хватит места для четверых, – сказал торговец.
– Что ж, благодарю. Мы принимаем ваше предложение. Старик отправился на поиски своих носильщиков, оставив Мэддина и Алвей наедине. Толпа плакальщиков, осторожно обходя их, двинулась в обратный путь. Принц знал, что Кадберн находится где-то неподалеку, но из вежливости соблюдает дистанцию.
– Надеюсь, мой дядя был не слишком прямолинеен, – произнесла Алвей, по-прежнему не глядя Мэддину в глаза.
– Не посмотрите ли вы на меня? – спросил принц.
– Я… – начала было девушка.
– Только не говорите, что вы меня испугались.
Она подняла подбородок и взглянула на него: в ее глазах читался вызов.
– Вы – Кевлерен.
– Я Мэддин Кевлерен, – сказал он. – А вы – Алвей Селфорд. Два свободных человека.
– Принц и дочь фермера.
– Два свободных человека, – повторил Мэддин.
Да, они с Алвей действительно принадлежат к разным классам и разным культурам, но он старался не думать об этом. В конце концов, это всего лишь легкий флирт, а не настоящее ухаживание. Он хотел соблазнить ее, а не влюбиться. Однако принц подсознательно чувствовал, что затевает нечто более опасное, нежели обычная попытка приударить за симпатичной девицей. Перед ним словно открывалась какая-то новая дорога в будущее – дорога, о которой Мэддин никогда раньше не подозревал, не говоря уже о том, что он не знал, куда она может завести.
Вернулся Най с паланкином и восемью носильщиками. Слуги опустили паланкин пониже, чтобы в него было удобно подняться. Старый торговец кивнул Мэддину, показывая, что тот должен забраться первым, но принц протянул руку, чтобы помочь Алвей. Когда девушка воспользовалась его помощью, он оглянулся, посмотрев в сторону гробницы Хетты, и увидел, что там нет никого, кроме Гармонсуэй и неизвестного бородача. Последний протянул Гармонсуэй небольшой фиал. Женщина взяла его и вошла в гробницу.
Мэддин не удержался и взглянул на Кадберна. Очевидно, Избранная Хетты решила, что теперь, когда старая императрица отошла в мир иной, для нее больше нет будущего. Бородатый мужчина посмотрел ей вслед, затем обернулся. В этот момент они с Мэддином встретились взглядами. Принц не совсем разобрался в том, что именно увидел в глазах незнакомца, но понял, что, кроме скорби, в них таилось что-то еще. В следующее мгновение мужчина отвернулся и зашагал к выходу из расщелины.
– Императрица заберет себе Акскевлеренов своей матери? – спросила Алвей.
Принц кивнул.
– Только тех, кто пожелает стать ее слугами.
– А случается так, что кто-то отказывается?
– Я слышал о таком, – ответил Мэддин, садясь рядом с ней. – Однако сам никогда не видел ничего подобного.
«Думай, – приказал себе Полома. – Не чувствуй. Забудь о своем сердце».
Мальвара посмотрел вокруг и заметил, что дым начал понемногу рассеиваться. Торговый корабль, на котором он плыл, теперь уже был настолько далеко от Кидана, что огни города казались лишь искорками на темном фоне. Полома поднял глаза и увидел сверкающие в небе звезды.
«Думай. Больше никогда не чувствуй. Я – Полома Мальвара, киданский префект».
Он тряхнул головой. Уже нет. Теперь он – Полома Мальвара, обычный беженец. Изгой, бегущий с родного пепелища, спасающийся от ужасных огнестрелов и коварства презренного Майры Сигни.
Он прислонился к борту корабля и закрыл глаза. Перед мысленным взором все еще стоял горящий Кидан. Похоже, весь город был охвачен огнем.
«Думай, Полома. Не переживай, а думай».
Но это было невозможно. Воспоминания вернулись вместе с печалью и страхом. Мальвара никак не мог забыть то, что ему довелось увидеть сегодня. Не мог выбросить из памяти звуки пальбы и кровавое месиво человеческих тел на площади.
Полома ничего не мог с этим поделать, как не сумел сдерживать бегущие по щекам слезы.
Интересно, найдется ли во всем мире хоть один человек, столь же одинокий, как он?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48