После утечки информации УОТ было вынуждено действовать. Эбона арестовали. Для того чтобы добиться признаний, контрразведка располагала шестью днями предварительного заключения (с 1981 года срок сокращен до двух суток). Редко кто выдерживает до конца перекрестный огонь методических допросов. Полицейские контрразведки – специалисты своего дела. Но и Эбон – крепкий орешек. Ознакомившись с предъявленными доказательствами, он понял, что не может отрицать своих связей с ФКП. Его линия защиты была весьма простой: это старая история и к тому же он обо всем доложил руководству службы общей безопасности. Ложь, отвечали полицейские, в делах службы общей безопасности нет никаких следов о его связях с коммунистами. Но он стоял на своем. Что касается чехословаков, то он уверял, что является жертвой дезинформации с целью компрометации французской полиции.
К несчастью для него, в его сейфе в префектуре нашли карточки на высокопоставленных чиновников, политических деятелей, дипломатов. То есть как раз тот тип биографических сведений, который секретная служба вроде чехословацкой могла потребовать от агента для возможной вербовки. Изучая его окружение, полицейские, кроме того, выявили его связи с тремя сотрудниками СРК, что позволило понять, как Само смог передать чехословакам информацию о службе французской разведки. Отягчающее обстоятельство: его жена призналась, что служила связником между мужем и офицерами чехословацкой разведки. Встречи происходили во внутреннем помещении кафе «Рояль перейр» в 17-м округе. Ее попросили дать точное описание этого места, отвезли туда. Все полностью сошлось.
На основании полученного свидетельства Эбон мог быть разоблачен, но, когда его жене устроили с ним очную ставку, она внезапно поняла, что ее показания могут принести серьезный ущерб. Она взяла их обратно.
Прошло четыре дня предварительного заключения, когда пришел приказ министра внутренних дел с требованием его освобождения. УОТ вынуждено бьшо подчиниться. Не будет дела Само, не будет скандала. Честь полиции спасена. Такова воля министра, которого подталкивало к этому его окружение, в том числе странная личность – Икс. Жоржа Эбона даже не вывели из административного аппарата. Контрразведке единственно удалось, чтобы его удалили с ответственных постов (его чуть было не назначили в генеральную инспекцию префектуры полиции). В настоящее время он руководит административной службой недалеко от Парижа.
Случай с Само не уникален. Позднее, в начале 80-х годов, было замято еще одно дело, компрометировавшее ФКП. Оно началось с анонимного письма, поступившего в УОТ и написанного на плохом французском языке. «Обратите внимание на Юрия Быкова» – таково было вкратце его содержание. Назначенный первым секретарем Посольства СССР Быков только что вступил в должность. Предупреждение, по всей видимости, исходило от советского коллеги, не оценившего его назначение во французской столице. Получив информацию, контрразведка без лишнего шума начала наблюдать за первым секретарем. Через несколько месяцев полицейские выяснили, что он усердно посещает в пригороде Парижа трех сотрудников ФКП. Следствие позволило также установить, что Быков – офицер КГБ из Первого главного управления, руководивший во Франции «линией Н» (связь с «нелегалами»). Какие сведения мог он получить от функционеров партии? После их ареста УОТ узнало, что они снабжали его «биографиями» пропавших без вести (и бессемейных) французов, что позволило КГБ внедрять на нашей территории своих агентов под чужими именами (конкретно «нелегалов»).
Юрий Быков фигурирует среди 47 советских «дипломатов», высланных из Франции в апреле 1983 года. В его отношении это было единственной санкцией. По приказу свыше дело закрыли, чтобы не ставить в неудобное положение ФКП и правительство, когда в него входили четыре министра-коммуниста.
Вторично в истории войдя в правительство, коммунистическая партия помимо всего прочего воспользовалась своим положением для внедрения в государственные органы людей и структур, роль и значение которых выяснятся в последующие годы. Так было, когда министры-коммунисты руководили министерствами в течение первых 33 месяцев после войны. Ничто не может опровергнуть того факта, что также было с июня 1981 по июль 1984 года, несмотря на принятые социалистами меры предосторожности (например, сокращая функции Шарля Фитермана в самом ответственном из всех министерстве транспорта).
Вот случай нового внедрения. Накануне поездки Франсуа Миттерана в Камерун в июне 1983 года полицейские из контрразведки, занимавшиеся расследованием террористической сети в Париже, случайно напали на весьма любопытного дипломата. Заинтересовавшись женщиной арабского происхождения, они выяснили, что она замужем за чиновником, занимавшим руководящую должность на Кэ д'Орсэ. Некоторое время спустя благодаря телефонным прослушиваниям выяснилось, что, хотя у дипломата нет ничего общего с международным терроризмом, он в то же время поддерживает частые контакты с Максимом Гремецем, руководившим в ФКП Центральным управлением внешней политики – настоящим министерством иностранных дел партии. Дипломат регулярно составлял для Гремеца записки о положении дел во франкоязычной Африке, в частности в Камеруне, куда отправлялся президент. Чтобы избежать скандала, власти решили потихоньку перевести его на менее ответственную должность.
В настоящее время вес ФКП, разумеется, несравним с ее ролью после освобождения Франции. Но в данном случае значение имеет не столько количественная, сколько качественная сторона дела. Для контроля над административным аппаратом достаточно нескольких человек на нужных местах. В своей книге «Компартия в доме» (Denis Jeambar. Le PC dans la maison. Editions Calmann-Levy, 1984) Дени Жамбар с максимальной точностью оценил тайную работу партии при правительстве союза левых сил Пьера Моруа, в частности через ее профсоюзный аппарат – ВКТ. «Войска Жоржа Марше и Анри Кразюки могут в будущем поставить Францию в крайне трудное положение, – считает он. – Их оружие – оружие дестабилизации и потрясений – способно стать бомбой замедленного действия внутри французского общества на тот день, когда история пойдет по пути, начертанному коммунистической партией». Подозрения в намерениях? Отвечая 24 февраля 1985 года по первой программе телевидения на вопросы журналистов о падении популярности ФКП среди избирателей, Жан Батист Думанг сказал, в сущности, то же самое: «Что лучше? Иметь 18% голосов или быть хозяином Национальной железнодорожной компании, электрической компании, портов?» «Красный миллиардер» проболтался с обычным для него цинизмом.
До последнего времени Москва требовала от ФКП выполнять свою роль для достижения (неизбежной) победы социализма над капитализмом. Цель не менялась в течение десятилетий. Менялись лишь формы в зависимости от дипломатических интересов СССР («холодная война», разрядка, мирное сосуществование) или от политических выгод, на которые могла рассчитывать ФКП, заявляя о своей относительной независимости.


ГЛАВА 2. МЛАДШИЕ БРАТЬЯ

Секретные службы стран восточного блока во Франции

Богумил Павличек, жизнерадостный весельчак с наивным взглядом, внушает доверие. Именно такому человеку и хочется рассказать обо всех своих тайнах, особенно после нескольких восхитительных коктейлей, которые он настолько здорово делает. Через несколько недель Жан Мари уже не может перед ним устоять. Он скучает в Праге 1959 года, куда приехал, чтобы открыть представительство авиакомпании «Эр Франс». В ожидании квартиры, которую обещали ему чешские власти, он живет – за неимением лучшего – в отеле «Палас», а вечера обычно проводит в баре, где царствует очаровательный Павличек. Одиночество, отсутствие развлечений приводят к тому, что Жан Мари начинает изливать душу этому внимательному и сочувствующему ему человеку.
Через несколько дней бармен знакомит его с красивой молодой женщиной по имени Алена. Жан Мари, худощавый, элегантный, с красивыми усами, без труда ее завоевывает. Впрочем, ей только этого и нужно. Задача Алены – агента секретной службы Чехословакии и сообщницы Павличека – как раз в том и сострит, чтобы соблазнить тридцатилетнего холостяка, который ищет хоть какихнибудь удовольствий, пытаясь скрасить свое долгое пребывание в Праге.
«У этого француза странные нравы», – доверительно сообщает она Павличеку на следующий день после их первой с Жаном Мари совместной ночи.
Разведка получает нужные сведения: представитель «Эр Франс» склонен к гомосексуализму.
Теперь на сцену выходит тридцатилетний Рене Плок. Он выдает себя за преподавателя французского языка. И снова в роли посредника выступает Павличек. Жан Мари быстро находит общий язык с красавцем чехом, который не скрывает своего враждебного отношения к коммунистическому режиму. Они часто встречаются в баре отеля «Палас». Ловушка захлопнулась. Однажды вечером Плок предлагает выпить последний стаканчик у него дома, в маленькой квартирке, где он живет один.
Стол, два стула, напротив шкафа с книжными стеллажами и большим зеркалом – диван-кровать. Обстановка весьма и весьма скромная. Но Жану Мари она так понравилась, что вскоре он все вечера проводит в этой квартире. Рене Плок, который крайне предупредительно относится к своему новому другу, очень скоро приглашает к себе и других гомосексуалистов. Особенно молодых.
Через пять месяцев после своего приезда в Прагу Жан Мари получает долгожданную квартиру. Еще несколько завершающих штрихов (включая установку микрофонов и скрытых камер), и он наконец устраивается в своем новом доме. Первым делом Жан Мари пригласил Плока и его молодых друзей, чтобы отпраздновать новоселье. Отныне вечеринки будут проходить в его квартире, гораздо более просторной и комфортабельной, чем каморка «профессора». Да и Прага теперь не кажется французу такой уж грустной.
Так продолжалось почти целый год. Жан Мари ни о чем не подозревает. До того самого зимнего вечера, когда к нему неожиданно заявился бледный от страха Плок.
«Это ужасно, – лепечет он. – Шантаж! Ужасный шантаж!» Жан Мари пытается его успокоить. В конце концов «профессор» во всем признался. Накануне вечером с ним конфиденциально заговорил какой-то мужчина. «У него были фотографии – твои, мои… всех наших юных друзей… компрометирующие… весьма компрометирующие! Это шантажист! Он хочет получить 10 тысяч крон в обмен на то, что у него есть».
Плок протягивает Жану Мари несколько фотографий. Еще не до конца осознав, что он стал жертвой хитроумной махинации, француз тем не менее ясно понимает, что попал в крайне затруднительное положение. Достав из бумажника тысячу крон, он протягивает их Павличеку.
«Вот задаток. Скажи, что остальное он получит в обмен на негативы».
«Профессор» не настаивает. Он быстро покинул квартиру. Больше Жан Мари его никогда не увидит.
Через неделю, рано вечером, раздался звонок в дверь. Едва Жан Мари успевает открыть, как стоящий перед ним мужчина решительным жестом отстраняет его. «Полиция! Позвольте…»
Полицейский бесцеремонно устраивается в салоне, достает из портфеля картонную папку и кладет ее на маленький низкий столик. В досье несколько листков, напечатанных на машинке, и фотографии.
«Мы недавно арестовали банду шантажистов, – начинает полицейский. – Вы, по-видимому, являетесь одной из их жертв. Но можете быть спокойны, больше никакая опасность вам не грозит. Все эти людишки под замком».
Охваченный ужасом Жан Мари видит те самые фотографии, которые ему показывал Плок.
«Грязная история, однако, – продолжает полицейский. – Как представитель „Эр Франс“ вы не пользуетесь дипломатическим иммунитетом. У нас, также как и в вашей стране, сексуальные связи с несовершеннолетними наказываются тюремным заключением. А кроме того – какое бесчестье! В подобных обстоятельствах ваше посольство не станет вас защищать. Они ведь тоже рискуют запачкаться в этом скандале».
Наконец-то Жан Мари понимает. Маленькая квартирка Плока, шкаф с зеркалом, фотографии, лежащие перед ним, не оставляют ни малейших сомнений. Он просто-напросто попался в ловушку.
«Конечно, можно всегда все уладить, – продолжает полицейский. – Если мы сумеем найти общий язык, то сможем и забыть об этих фотографиях. Некоторая информация, и все. Только небольшая информация о том, что происходит в вашем посольстве, и о французах, живущих в Праге. Это бы нас устроило».
Так Жан Мари, представитель «Эр Франс» в Чехословакии, стал агентом чешской разведки.
Раз в два месяца к нему приходит тот же полицейский. Его имя – Милан, инспектор Милан. После нескольких встреч мужчины прониклись симпатией друг к другу, и теперь их беседы касаются не только сплетен о посольстве Франции или военной миссии.
В течение полутора лет инспектор Милан будет офицером-агентуристом Жана Мари. Потом он однажды объявит ему о своем предстоящем отъезде за границу.
«Один из моих коллег будет поддерживать с вами контакты», – уточнил полицейский.
Эстафету принял некий Йозеф, и Жан Мари в течение еще почти года продолжал шпионить за своими соотечественниками, собирая сведения для чехов. Потом он уехал в Бухарест, где возглавил представительство «Эр Франс» на Балканах. Через несколько месяцев Йозеф напомнил о себе. Его сопровождал какой-то человек.
«Это мой друг Стефанеску, – сказал он. – Теперь вы будете иметь дело с ним. Ваше досье у него».
И вот так в течение трех лет Жан Мари работал на румынские секретные службы. Потом его перевели в Камбоджу. Избавление, думает он. В Пномпене он вновь встретился с бывшей секретаршей посольства Франции в Бухаресте и женился на ней. Все, кажется, должно наладиться. Но через несколько недель после приезда на приеме в посольстве Югославии кошмар начался снова. «Прага, 1959 год», – шепнул кто-то рядом с ним. Это пресс-атташе посольства СССР. Досье на Жана Мари добралось до КГБ. Экономические и военные сведения: советская разведка очень настойчива. Даже слишком, потому что в отделении Службы разведки и контрразведки в Камбодже начали что-то подозревать. Под каким-то предлогом Жана Мари отозвали в Париж. Едва приехав, он попал на допрос в Управление по охране территории. После трех дней допроса он во всем признался.
В 1966 году Суд государственной безопасности приговорит Жана Мари к семи годам тюремного заключения.
Случаю было угодно, чтобы именно в этом году Богумил Павличек, бармен отеля «Палас» в Праге, стажировался в отеле «Георг V» в Париже. УОТ арестовало и его. Он признался, что с 1959 года является агентом чешской разведки. Его работа состояла в сборе данных о клиентах бара – как в Париже, так и в Праге. В один и тот же день Суд государственной безопасности решил судьбу Жана Мари и Павличека, приговорив его к трем годам тюрьмы.
Неприятность, происшедшая с представителем «Эр Франс», служит наглядной иллюстрацией тесного сотрудничества разведывательных служб стран Восточной Европы и КГБ. Точно так же, как сами эти страны зависели от Кремля в политическом отношении, все их разведслужбы выполняли приказы Москвы.
«В начале 50-х годов Советы создали огромную организацию „Оценка, проверка, ассимиляция“, – уточняет Ион Пачепа, бывший заместитель директора румынской разведки и личный советник президента Чаушеску, который бежал на Запад в 1978 году. – Эта организация постоянно составляла перечни того, в чем нуждаются КГБ и секретные службы других стран Варшавского пакта. Она получала технологическую и военно-техническую информацию и, если считала необходимым, превращала то, что оказывалось полезным, в „советские проекты“».
11-й отдел Первого главного управления КГБ (ПГУ) занимался связями с разведками социалистических стран. Офицеров этого управления можно было встретить в штабах всех разведслужб Востока; они осуществляли контроль за их операциями, направляли их работу в соответствии с указаниями КГБ и отбирали сведения, интересовавшие Москву. Двойное наблюдение осуществляли местные офицеры, которые работали на КГБ или ГРУ, но так, что ни их коллеги, ни родной разведцентр об этом не знали. Таких офицеров обычно вербовали во время обучения в спецшколах СССР.
Для осуществления научного и технологического шпионажа, а эта задача возложена на Управление "Т" КГБ, подчиненное ПГУ, в СССР создали отдел "Д". Его цель: свести воедино все сведения, собранные в этих областях спецслужбами стран восточного блока. Так что в конечном счете все агенты стран-сателлитов работали на «старшего брата».
Москва не ко всем разведкам относилась одинаково. В Центральной Европе ее доверием пользовались болгары и восточные немцы. Первых особенно ценили за проведение тайных операций (торговля оружием и наркотиками) и убийств, о чем можно догадаться в связи с неудавшимся покушением на папу Иоанна Павла II.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51