– Это я и планировал.– Каким образом?– Через садовую стену.– Превосходно! Именно это мы и задумали. Я устрою так, чтобы тебя ждал экипаж. Будь там, когда взойдет дальняя луна, и, быть может, нам удастся спасти твою жизнь. Прощай!Когда прием закончился, Лори Тул, долго прощавшийся с Нэвой, ушел в сопровождении своей свиты. Тиксану позвал ее отец, рослый красивый офицер средних лет, и Нэва вместе с Торном двинулась к двери. Они прошли только несколько шагов, когда Сель-хан вдруг подошел к ним и отвесил изысканный поклон Нэве.– Могу я иметь честь проводить дочь дикстара к ее покоям? – спросил он.Нэва взяла Торна под руку.– У дочери дикстара уже есть достойный спутник.Сель-хан, цинично усмехаясь, не тронулся с места. Торн заметил, что сам дикстар стоит в нескольких шагах от них и не сводит с них пристального взгляда.– Ты, кажется, не заметил, что дочь дикстара желает пройти, – сказал Торн. – При таких обстоятельствах благородного человека не нужно просить посторониться.При этих словах наместник метнул на дикстара взгляд, в котором ясно читалось: «Я же говорил!» – и отступил в сторону.Вернувшись в апартаменты Нэвы, Торн встал на страже у дверей ее опочивальни, раздираемый самыми противоречивыми чувствами. Время бежало незаметно, и он не сразу осознал, что дальняя луна уже взошла и, стало быть, наступил час его бегства. Он уже собирался украдкой покинуть свой пост, когда кто-то коснулся его руки и прошептал:– Тише!Торн стремительно обернулся и с изумлением увидел перед собой Нэву. Она стояла у портьеры в своем полупрозрачном ночном одеянии.– Ни звука, – шепотом сказала она. – Иди за мной. Я слышала на балконе какой-то шум и хочу, чтобы ты застиг незваного гостя врасплох.Они бесшумно вошли в спальню. На мгновение Торн остановился, чтобы его глаза привыкли к темноте и можно было оглядеться. Затем он беззвучно обнажил меч и двинулся к балкону, напряженно вслушиваясь.Так и не услышав ни звука, он добрался до окна и осторожно выглянул. Насколько он мог видеть, балкон был пуст. Торн вышел на балкон и осмотрел каждый его уголок. Никаких признаков, что здесь был кто-то посторонний. Торн вернулся в комнату.– Ты его видел? – спросила Нэва.– Я никого не видел, – ответил он. – Может быть, тебе это приснилось?– Нет-нет! Я уверена, что минуту назад там кто-то был. И я не только что-то слышала, но и видела тень, когда поднялась луна. О, мне так страшно!Они стояли рядом, совсем близко, и глаза Нэвы, смотревшей снизу вверх на Торна, были широко распахнуты от испуга. Она покачнулась. В смятении Торн обнял ее и почувствовал, как ее тело дрожит под его руками. Нэва обвила руками шею Торна и тесно прижалась к нему:– Обними меня крепче, крепче! В твоих объятьях я ничего не боюсь!Теперь задрожал Торн – но не от страха. Их губы встретились.– Я люблю тебя, люблю, люблю! – шептала Нэва. – Скажи еще раз то, что говорил мне сегодня вечером!– Я люблю и обожаю тебя, – прошептал он хриплым от избытка чувств голосом. – Но это безумие… сладкое безумие…– Почему, дорогой?– Потому что завтра…Вдруг вспыхнул яркий свет, и Торн осекся от неожиданности.Двенадцать солдат ворвались в спальню с мечами наголо, и вел их торжествующе ухмылявшийся Сель-хан. А за ними шел Иринц-Тел, дикстар Ксансибара.– Помогите! Стража! Отпусти меня, негодяй!На миг Торн остолбенел от изумления. И лишь потом осознал, что это кричит Нэва, что она, только что так нежно обнимавшая его, молотит кулачком по его груди, пытаясь вырваться из его объятий.Он машинально разжал руки, и Нэва, бросившись к тощему низенькому дикстару, уткнулась лицом в его плечо и горько зарыдала.Лишь тогда Торн понял, что ему грозит. Выхватив меч и дагу, он бросился к двери. Двое солдат преградили ему путь.Выпад, удар – и один из них рухнул, пораженный прямо в сердце. Удар другого Торн парировал датой. Затем он выдернул меч из сердца первого противника и воткнул в сердце второго.Другие солдаты бросились к нему, но он перепрыгнул через убитых и выбежал из опочивальни. Промчавшись по террасе, он сбежал по лестнице в сад и нырнул в лабиринт садовых тропинок.Считанные секунды – и Торн добежал до своей цели: высокого дерева себолис, которое росло у самой стены и которое он еще раньше наметил для своего побега. Задержавшись лишь для того, чтобы швырнуть меч и дагу в лицо преследователям, он вскарабкался вверх по бугристому стволу и, перебираясь с ветки на ветку, поднялся вровень с краем стены.Он шел по колышущейся ветви, пока она не закачалась слишком сильно, и тогда он прыгнул. Пальцы его ухватились за край стены, но оказалось, его отполировали тысячи лет ветра и дождя. Стена была скользкой от намерзшего за ночь инея.Изо всех сил Торн пытался удержаться на предательски скользком краю стены, но сорвался и рухнул наземь с высоты двадцати футов.Едва он упал, как несколько солдат разом бросились на него. Безоружный, Торн отбивался кулаками и ногами, пока Сель-хан не ударил его по голове обухом массивной булавы. И тогда солдаты, повинуясь приказу торжествующего наместника, поставили пленника на ноги и наполовину понесли, наполовину поволокли назад во дворец.Нэва, возле которой хлопотали две рабыни, сидела на диване, закутавшись в пушистую шаль. Иринц-Тел расхаживал по комнате, привычно уткнув подбородок в грудь и заложив руки за спину. Лоб его был нахмурен, тонкие губы поджаты.Наконец вошел рослый детина с унылым лицом, неся на плече большой двуручный меч. За ним шел испуганный, с заспанными глазами мальчик, неся корзину.– Отруби голову этому презренному изменнику, Лурго! – взвизгнул Иринц-Тел, не поднимая головы.Палач, которого звали Лурго, опустив свой гигантский меч, стоял, опершись на рукоять, и ждал, пока двое солдат не выволокут Торна на середину комнаты и силой не поставят на колени. Затем палач отступил, примерился опытным глазом и занес над головой землянина свой смертоносный клинок. Глава 13 – Нет, Лурго! Подожди!Нэва вскочила с дивана и встала между унылым палачом и стоявшим на коленях Торном.Лурго сверху вниз печально посмотрел на нее, да так и застыл с занесенным мечом.Иринц-Тел впервые за все время перестал расхаживать и поднял глаза:– В чем дело, дочь моя? Неужели тебе не безразличен этот лживый негодяй?– Небезразличен! – Нэва гневно топнула ножкой. – Да, я ненавижу его за то оскорбление, которое он мне нанес! И за меньшие проступки ты приговаривал ослушников страдать, ожидая смерти, как благословения. А этот соблазнитель, этот насильник, осмелившийся коснуться твоей дочери, умрет в один миг под мечом палача? Неужели ты так низко ценишь мою честь?– Клянусь гневом Дэзы, ты права! – воскликнул Иринц-Тел. – Я поторопился. Уйди, Лурго!Верзила-палач уныло положил меч на плечо и ушел; за ним поплелся и заспанный мальчик с корзиной.– Не будет ли справедливо, отец мой, – продолжала Нэва, – что, если этот преступник оскорбил меня, я и вынесу ему приговор?– Справедливо, дочь моя, – согласился Иринц-Тел, – конечно же, справедливо. Решай его участь.– В таком случае я приговариваю его к каторжным работам в баридиевых копях! – объявила она. – Я слыхала, что там умирают не скоро и в страшных мучениях.– Но есть ведь еще и пытки… – вмешался Сель-хан.– С каких это пор наместник дикстара смеет оспаривать права дочери дикстара?– Верно, дочка, верно! – вставил Иринц-Тел. – Не вмешивайся, Сель-хан. Она вынесла самый лучший, самый справедливый приговор, и мы утверждаем его. Солдаты, уведите этого негодяя!Торн, который все еще не пришел в себя после удара по голове, смутно сознавал, что был спасен от удара меча только для того, чтобы его приговорили к смерти во сто раз худшей.Когда солдаты волокли его прочь, он видел презрительную гримасу на лице Иринц-Тела, видел злорадную ухмылку Сель-хана, суровые и безжалостные лица стражников… И лишь на Нэву он даже не взглянул.Протащив Торна по бесчисленным коридорам и переходам, солдаты втолкнули его в каморку, в стене которой была пробита круглая дыра диаметром почти в три фута. Его сунули в эту дыру ногами вперед, привязали к руке ярлык с надписью «В баридиевые копи» и с силой подтолкнули. Со скоростью, от которой у Торна засосало под ложечкой и зашумело в ушах, он помчался по непроглядно черной наклонной трубе, гладкой изнутри, как стекло. Затем он одолел несколько изгибов, которые замедлили его скольжение, и вылетел в открытый желоб под низким длинным навесом. В конце желоба два солдата подхватили его и рывком поставили на ноги.К своему изумлению, Торн увидел, что оказался в одном из громадных складов, что тянулись вдоль берегов того самого канала, над которым он проезжал совсем недавно. После того как солдаты прочли надпись на ярлыке, Торна присоединили к другим узникам, носившим такие же ярлыки, – они сбились в кучу около большого нагревательного шара, стоявшего на пристани. Его товарищи по несчастью медленно поворачивались то одним, то другим боком к шару: от него исходило приятное тепло, а со стороны канала дул ледяной предутренний ветер.Наконец после короткой из-за разреженной атмосферы Марса зари над горизонтом поднялось солнце, и его бело-голубые лучи тотчас разогнали холод. Лед, покрывший поверхность канала, начал быстро таять.У причала стояло узкое, низкое судно длиной примерно двести футов. Корпус его был сделан из бурого металла, а надстройки на палубе накрывало переливающееся янтарное стекло, выгнутое, как спина у кита.Пленников погнали на это судно. По дороге Торн заметил, что на судне установлены странного вида лопасти, похожие на перепончатые лапы водоплавающих птиц, – они были прикреплены на равном расстоянии вдоль бортов.Как только заключенных загнали в трюм, за ними с лязгом захлопнулась металлическая дверь. Вскоре судно плавно отошло от причала. Двигалось оно мягко, «перепонки» почти бесшумно рассекали воду канала.Устав от однообразия этого путешествия, Торн скоро разговорился с одним из собратьев по несчастью – человеком, который когда-то занимал высокую должность в Камуде, но осмелился противоречить Иринц-Телу. Леври Томель был пожилым человеком с гривой седых волос. Он не затаил вражды против дикстара, но принимал свой приговор как решение судьбы.– В крайнем случае, – говорил он Торну, – я прожил бы еще пару коротких лет. Но ты – ты еще так молод! Твоя участь воистину печальна, и надеяться тебе не на что.Они помолчали, затем Торн спросил:– Что такое эти баридиевые копи? Что ты знаешь о них?– Это обширные разработки, которые требуют много машин и оборудования, а также труда множества рабов. После того, как баридиевую руду поднимают из глубинных залежей на поверхность, ее мелют и очищают от примесей. Затем следует перегонка. Жидкость, которая выходит из перегонного куба, перемешивается с фосфором и еще кое-какими химикалиями, и ею заполняют хорошо знакомые тебе светящиеся шары. Твердый остаток прокаливают, пока он не превращается в мельчайший порошок, впитывающий воду с чудовищной жадностью. Порошок смешивают с несколькими веществами, главное из которых – металлический натрий, и делают огненный порошок, который воспламеняется, стоит плеснуть на него водой.Торн хотел спросить, как все эти процессы влияют на здоровье рабов, но тут судно вдруг сбросило ход и остановилось у черного каменного причала, который выступал из стены на внешней стороне канала. Распахнулась металлическая дверь, рабов выгнали наружу, и Торн потерял Леври Томеля из виду.Их провели через высокую арку в черной толстой стене и повели дальше – в огромное черное здание. Здесь рабов построили в шеренгу, офицер их осмотрел и распределил по разным рабочим отрядам. Торн обрадовался, увидев, что оказался в одном отряде с Леври Томелем. Всего в этом отряде было около двадцати человек. Стражник вывел их по длинному коридору, освещенному баридиевыми шариками, в просторный внутренний двор. Этот двор заканчивался громадной, в несколько миль диаметром, ямой, окруженной по краям высокой черной стеной. Едва оказавшись во дворе, узники вдохнули воздух, насыщенный тончайшей пылью и едкими испарениями баридия, – воздух, который обжигал легкие и ноздри, вызывал яростный кашель и чиханье.Между тем стражник подогнал узников к краю гигантской ямы и там передал другому стражнику, на котором были дыхательная маска, шлем и воздухонепроницаемый костюм.Новый стражник заговорил с узниками через звукоусилитель, укрепленный на макушке шлема.– Вниз по лестнице, – приказал он, – да пошевеливайтесь! Кто вздумает мешкать, горько об этом пожалеет.Чем ниже они спускались, тем труднее становилось дышать, и, когда отряд достиг последней ступеньки, едкие пары уже изрядно выжигали легкие, а тончайшая пыль, оседая на кожу, болезненно ее жгла. Только находиться в этом месте без защитной одежды было более чем мучительно.И опять Торн вспомнил о Нэве. Куда больнее, чем баридиевые пары жгли его легкие, терзала сердце мыль о коварстве дочери дикстара. Глава 14 Отряд рабов привели в большое здание и поставили наполнять и запечатывать склянки с огненным порошком. Рабочие сидели на длинных скамьях, над которыми были подвешены емкости с порошком. Порошок сыпался по трубам с краниками на конце, которые открывались и закрывались, когда наполнялась очередная склянка.Пробки из красного упругого материала – из такого же были сделаны защитные костюмы стражников – забивали в горлышки склянок и прижимали к раскаленным пластинам. Пробка плавилась и герметически запечатывала склянку.Эта работа была самой легкой в баридиевых копях, но и самой опасной: воздух был постоянно наполнен жгучей пылью, которая вредила и легким, и коже.С ужасом понимая, какая участь ожидает его здесь, Торн видел, как его кожа постепенно становится желтой от постоянного контакта с парами и пылью. И как бы он ни был осторожен, он то и дело обжигал пальцы или тыльную сторону ладони, нечаянно высыпая на них горстки порошка, который сыпался из плохо подогнанных кранов.Когда пришел вечер, рабов загнали в большое жилое строение, всю обстановку которого составляли нагревательные шары. Здесь им выдали ужин – грубую овсянку и воду для питья.Воздух в этом помещении был не так загрязнен парами и пылью, как снаружи, и это принесло некоторое облегчение новичкам, чьи легкие и кожа еще не были безнадежно выжжены. Управившись со скудной трапезой, рабы повалились на голом полу вокруг нагревательных шаров, и многие от усталости сразу заснули.Торн и сам уже хотел последовать их примеру, когда увидел растянувшегося у его ног на полу человека, чьи черты показались ему смутно знакомыми. Кожа у спящего была желтая, покрытая пятнами ожогов, но Торн не мог ошибиться – это был Йирл Ду, йен таккорских вольных мечников.Нагнувшись, землянин потряс его за плечо. Йирл Ду тотчас открыл воспаленные глаза, и гневный рык застрял у него в горле, когда он узнал Торна. Он рывком сел и отсалютовал:– Прикрываю глаза, господин мой! Я и не чаял встретить здесь тебя, да и не узнал поначалу из-за желтого цвета кожи.– Ты и сам изрядно пожелтел, друг мой. Долго ли ты здесь?– Семеро судей занялись мною в тот самый день, когда тебя забрали к дикстару, – отвечал Йирл Ду. – Суд был чистейшим фарсом. Ни свидетелей, ни улик, только письмо Сель-хана.Торн познакомил Йирла Ду с седовласым Леври Томелем, и некоторое время они беседовали втроем. Затем зачехлили баридиевые шары, освещавшие помещение, и они легли спать.Однако едва Торн успел смежить глаза, как в лицо ему ударил свет фонарика, разбудив его, и стражник пнул его ногой.– Это ты – Шеб Таккор? – хриплым шепотом спросил он.– Я, – ответил Торн.– А где Йирл Ду?– Спит рядом со мной.– Похоже, у вас обоих есть влиятельный друг в Дукоре. Мой начальник приказал мне помочь вам выбраться отсюда. Буди Йирла Ду, и идите за мной.Стражник зачехлил фонарик, а Торн разбудил Йирла Ду и объяснил ему, в чем дело. Затем он вспомнил о Леври Томеле. Старик проснулся от одного прикосновения.– Иди с нами, – прошептал ему Торн. – Кажется, у нас есть шанс спастись.Затем он окликнул стражника:– Мы готовы.Стражник расчехлил фонарь – ровно настолько, чтобы не натыкаться в темноте на спящих рабов, – и двинулся к ближайшей двери. За ним по пятам следовали Торн, Йирл Ду и Леври Томель. Когда они выбрались наружу, стражник снова зачехлил фонарик, и дальше они шли при свете ближней луны, которая стремительно спускалась к восточному горизонту. Наконец они пришли к небольшой кордегардии, у самой стены. Их проводник вошел в кордегардию и знаком велел им следовать за ним.Торн вошел первым и увидел офицера, который сидел на краю висячего дивана.Офицер пристально глянул на заключенных:– Что такое, Хендра Сунн? Ты привел троих.Стражник безмерно удивился:– Я только разбудил Шеба Таккора и велел ему взять с собой Йирла Ду.– Шеб Таккор – это я, – поспешно вмешался Торн, – а это мои друзья Йирл Ду и Леври Томель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15