— Вам удалось довольно точно все вычислить, приятель. Джереми Ллойд раскусил сенатора. Селлерс был только рад выдать очередную сенсацию и укрепиться в роли крестоносца, неистового борца с пороками. Вардон оказался по уши в дерьме. Он понимал — необходимо найти что-то на Селлерса. Причем что-то очень весомое; это должна быть петля на шею — или с карьерой будет кончено. Чтобы добиться своего, он был готов пойти на что угодно, решиться на самый невероятный поступок — вплоть до того, чтобы обратиться к бывшей любовнице Селлерса, менеджеру его офиса, к нашей Франсин. И можете себе представить — это сработало! Верите ли, но после всего, что у них было, после десяти таких лет Франсин готова была предать Сэма?Питер посмотрел на Джанет. «…Я бы сунула ему между глаз двустволку».— Сначала наша Франсин решила просто выслушать сенатора, подозреваю, она не собиралась ему помогать, — продолжил повествование Бернштейн. Он явно был в ударе. — Может даже, она сказала себе: вот послушаю и все передам Селлерсу. Вполне понятно, Вардон не хотел, чтобы его заметили за беседой с преданной рабыней Селлерса, и поэтому он пригласил ее посетить его апартаменты в Вашингтоне. Ее — голодную, раздраженную и взвинченную Франсин. Сенатор, как я предполагаю, потерял дар речи от того, что произошло там. Франсин не захотела разговаривать о Селлерсе. Она выразила желание, чтобы сенатор удовлетворил ее физические потребности. Когда он не скрывается в этом «убежище похитителей», он может быть довольно привлекательным мужчиной. Словом, сенатор выразил согласие. И можете ли вы себе представить, что из этого совокупления вырос союз, получивший благословение небес? И внезапно стало ясно, что наша Франсин увлеклась и готова делать все, о чем ее попросит любовник, — включая помощь в деле по уничтожению Селлерса.— Что же у нее было на Селлерса?— До того как Селлерс встретился с Франсин, он спал с девочками-подростками, — сказал Бернштейн. — И с одной из них он нарвался на неприятности. Или давайте скажем — нарвался на неприятности с братом одной из них, который все узнал. Тот с налитыми кровью глазами ворвался в дом к Селлерсу, и наш герой-любовник пристрелил его — хладнокровно уложил на месте. Вы должны помнить эту историю — о том, как пару лет назад бывший джи-ай Джи-ай (G.I. — Government Issue) — рядовой солдат ( англ. , жаргон).
был найден мертвым в лесу в Вирджинии. Найти убийцу так и не удалось. Хотя удалось установить, что он был застрелен из автоматического оружия 38-го калибра. Да, мой дорогой мистер Стайлс, у пистолета, который сейчас сенатор, нервничая, держит в руках, своя непростая история. Вот это все Франсин и поведала своему новому любовнику — картину убийства и плюс к ней вручила ему пистолет. Вардону оставалось только передать оружие полиции, а уж там баллистическая экспертиза сравнила бы отстрелянные пули с той, которая убила разгневанного брата, — и с Селлерсом было бы покончено. Так что Селлерс отступил. Он стал звездным свидетелем Вардона на процессе Ллойда. Но отныне жизнь его была отравлена постоянно висящей над головой угрозой. А тем временем Вардон и наша Франсин по уик-эндам продолжали обустраивать свой домик — видите, как тут у них уютно?— И Селлерс даже не попытался от них отделаться?— Он не мог. Сенатор не отпустил бы его до конца жизни. На людях они изображали закадычную дружбу, но оставаясь наедине с собой, Селлерс лелеял мечты о мести. Говорю тебе, приятель, этот мир целиком и полностью стоит на шантаже. Селлерс отлично это знал; он жил за счет умения шантажировать. И двинулся по этому знакомому пути. Вместо того чтобы доказывать лживость показаний того типа, который якобы сдавал Вардону дом во Флориде, он стал раскручивать его по всем статьям, пока что-то не нашел на него; то же самое он проделал и с предполагаемым владельцем самолета и с неким присяжным аудитором. В конечном итоге все они оказались в кулаке у Селлерса. Он столько знал о каждом из них, что им пришлось бы признаться в фальсификации показаний на процессе Ллойда. Это было куда лучше, чем если бы Селлерс вытащил на свет Божий то, что он накопал на всю эту публику.— Но у Вардона все еще оставался пистолет Селлерса, и это делало бессмысленными изыскания репортера, — напомнил Питер.— Теперь уж положение было не столь трагичным. Селлерс знал правила игры в покер. Передай Вардон копам пистолет Селлерса полгода назад, он стал бы героем. Но теперь было поздно. Он держал вещественное доказательство при себе, намереваясь его использовать для каких-то своих целей. Да, он еще мог уничтожить Селлерса, но и сам бы пошел на дно вместе с ним — против него могли бы выдвинуть обвинение в сокрытии следов убийства. В конечном итоге Селлерс был готов и поторговаться.— Вот тогда-то я и вышел на сцену, — хмыкнул Бернштейн. Он явно был доволен собой. — Все нуждались в моей помощи — Крамер, Селлерс и, наконец, Вардон. Тот предложил мне такой гонорар, что я не мог отказаться. Поверите ли, мистер Стайлс, этот номер с похищением я для него придумал.— Вот в это я могу поверить.— Оно должно было состояться в момент, когда Селлерс окончательно решит, что готов к контригре. Настала суббота. На публике они изобразили сцену дружеского единения, пообедали в отеле и демонстративно отправились смотреть порнуху. Сенатор сказал Селлерсу, что у него есть домик в сельской местности, где они могли бы без помех обговорить условия соглашения. Селлерс знал, что у Вардона где-то в самом деле имеется такое гнездышко; предложение его не удивило и не насторожило. Именно он настоял на обеде в присутствии публики, он же взял такси до Таймс-сквер — водитель машины вволю наслушался фривольных разговоров. Если Джорджи придет в голову какая-то бредовая идея, весь мир подтвердит, что Селлерс уехал вместе с ним.— Замысел был достаточно простым. Для Вардона была взята напрокат машина. В данном случае он не хотел лично заниматься ее оформлением. Предполагалось, что ее возьмет Франсин и оставит где-то в городе. Франсин, которая жаждала крови Селлерса, натерпевшись от него унижений, просто сходила с ума от радости в предвкушении сей операции. Но в последнюю минуту они решили, что это будет слишком рискованно. Если что-то не получится и арендованная машина приведет к Франсин, она может надолго загреметь на жесткие нары в тюрьму — или даже на электрический стул. Я позволил себя уговорить и взялся арендовать машину. Я все время пользовался услугами прокатных фирм. Взяв машину, я оставил ее для сенатора в гараже, передав ему пропуск для выезда со стоянки. Они с Селлерсом сели в машину и направились в мифический коттедж Вардона. По пути тот обратился к Селлерсу: «Не могли бы вы прикурить для меня сигарету, Сэм?» И Селлерс, потерявший голову оттого, что смертельный враг вот-вот окажется в его власти, легкомысленно ослабил внимание — стал возиться с сигаретой и зажигалкой. Сенатор же извлек у него из кармана видавший виды тридцать восьмой и выстрелил Селлерсу в голову. На таком расстоянии он не мог промахнуться. Дальше он действовал в соответствии с планом: уверившись, что никто за ним не следует, выкинул тело из машины, доехал до железнодорожной станции в Бронксвилле и на первом же поезде вернулся в Нью-Йорк. Франсин забрала у него там машину и вернула ее. И эта тупая идиотка так и не проверила, остались ли от Селлерса какие-то следы! — Бернштейн сокрушенно покачал головой. — Я должен был бы как следует подумать, прежде чем ввязываться в историю, в которой участвует неуравновешенная эмоциональная женщина. Не проверив, остались ли в машине пятна крови, наша Франсин сделала первую ошибку. Второй стала попытка лично устранить вас, Стайлс.— То есть, в меня стреляла Франсин? — не веря своим ушам, переспросил Питер.— Вы же представляли собой угрозу ее ненаглядному Джорджи, — объяснил Бернштейн. Он хихикнул. — Вам повезло, что стрелком она оказалась никудышным, и тем более повезло, что ваши друзья стали колотить в дверь до того, как она вставила вторую обойму. Тупость нашей Франсин поистине безгранична.Питер подумал, что, когда Франсин вернется, сочувствия от нее не дождаться.— А тем временем я сыграл свою скромную роль, — сказал Бернштейн. — Под дверь номера Вардона в «Бомонде» я подсунул записку от похитителей. Я ничем не рисковал. Если бы даже я попался кому-нибудь на глаза, меня бы никто не запомнил.— Кроме меня, — вставил Питер.— Ах да, конечно. Но у вас осталось так мало времени для воспоминаний, маэстро.— И вы считаете, — спросил Питер, — что Селлерс не позаботился каким-то образом о своей безопасности? Возможно, он подозревал, что против него замышляется что-то. И где-то оставил материалы о Вардоне на тот случай, если с ним самим что-нибудь случится.— Ну конечно, оставил. — Бернштейн издал мягкий смешок. — Кучу сведений, обличающих Вардона и его друзей. Просто убийственные данные. Угадайте, у кого он их припрятал?Питер с трудом произнес пересохшим языком:— У Франсин.— Ну конечно же. У преданной, старой, надежной Франсин! — продолжал веселиться Бернштейн. Он посмотрел на часы. — Вроде пришло время и вам выкладывать карты на стол, мистер Стайлс, если у вас есть таковые.Питер посмотрел на осунувшееся лицо сенатора Вардона. Тот видел перед собой или какое-то далекое прошлое, или уж совсем не представляемое будущее. Не было никакой надежды достучаться до него — человека, которого почтили своим доверием жители целого штата, который был готов от имени своей страны выступать перед Объединенными Нациями, за которого беспокоились и которого искали миллионы его соотечественников — и который сейчас стал извращенным убийцей. Никоим образом нельзя было воздействовать и на Франсин, психопатку, которая должна была бы оказаться в камере. Бернштейна, самого хладнокровного из этой троицы, заботило лишь то «денежное вознаграждение», за которым отправилась Франсин. Еще его волновало время — чтобы он успел унести ноги туда, где сможет распоряжаться собой. Уговаривать? Молить? Растрогать этих людей было совершенно невозможно.
Похоже, Бернштейна искренне забавляла эта ситуация.— Вы, Стайлс, как воспитанник старой школы с фирменными галстуками, должны начать с просьбы отпустить мисс Блейдс и позволить вам умереть за вас обоих. Но вы не можете не понимать бессмысленности этой просьбы. Конечно, у вас может возникнуть смутная надежда на то, что Франсин сочтет, что вы моложе, мужественнее и привлекательнее, чем ее сладкий Джорджи. И если вы изъявите желание провести остаток жизни в пределах этой уютной мышеловки… — Он расхохотался, представив себе эту картину.Питер посмотрел на Джанет. Она сидела с прямой спиной, высоко вскинув голову, но в глазах за стеклами бабушкиных очков прятался смертельный ужас. Он ничего не мог сказать ей, чтобы ободрить, чтобы в последнюю минуту вселить в нее мужество, в котором она так нуждалась. Стараясь сохранять спокойствие, Питер прикинул их шансы на спасение. Можно сказать, он был один на миллион. Бернштейн стоял в шести или семи футах от подножия лестницы. Видно было, что он умеет обращаться с оружием, и не было никаких сомнений, что с такого расстояния он не промахнется. Джанет сидела спиной к стене, как раз напротив Питера. Она отражалась сразу в шести зеркалах, от чего голова шла кругом. Вардон расположился на краю овальной кровати, он рассеянно вертел перед собой пистолет; похоже, он продолжал вглядываться то ли в прошлое, то ли в будущее и, полный отчаяния, не слушал ни Питера, ни Бернштейна.— Похоже, что мы влипли, Джанет, — сказал Питер. — Как жаль, что я ничем не смог тебе помочь. Может быть, будет легче, если мы встретим свою судьбу бок о бок.— Была бы очень рада напоследок обнять тебя, Питер. — У нее был на удивление спокойный голос.Их разделяло всего лишь несколько шагов, и он двинулся к ней. Но не Джанет была его целью. Поравнявшись с кроватью, он смог бы броситься на Вардона. Был один шанс из миллиона, что ему удастся завладеть 38-м калибром. Бернштейн тут же нашпигует его свинцом, но, может, и Питер успеет пристрелить толстого подонка. И тогда у девушки появится шанс спастись.— Я не могу ничего предложить Бернштейну, что заинтересовало бы его, — сказал Питер, не спуская взгляда с Джанет. — Они ни в коем случае не позволят нам остаться в живых.Бернштейн хмыкнул:— Вам чертовски не повезло.И в это мгновение Питер прыгнул на Вардона. Он еще не успел дотянуться до его горла, как его оглушил звук выстрела. Он схватил пистолет и вырвал его у Вардона, удивляясь, почему не чувствует боли. Бернштейн не мог промахнуться. В секундном озарении Питер предположил, что, должно быть, его парализовало. Он откатился в сторону, неловко держа оружие и стараясь взять Бернштейна на мушку, — и увидел, что тот стоит на коленях, прижав к груди окровавленную руку.— Парень, я уж думал, что ты так никогда и не сдвинешься с места, — произнес чей-то голос.Повернув голову, Питер увидел, что по лестнице спускается человек в ярко-оранжевой рубашке и бейсбольной шапочке. В правой руке он держал пистолет. В черных стеклах очков отражались блики света. Это был Дюк Ричардс, приятель Рокки Джексона.— Я не мог стрелять — вы с девчонкой закрывали от меня обоих, — сказал Дюк. — Если бы я пришил одного, второй успел бы открыть огонь раньше моего следующего выстрела. Я знал, что еще есть время. Я старался мысленно внушить вам, чтобы вы сдвинулись с места.— Женщина может вернуться в любую минуту, — произнес Питер, с трудом поднимаясь на ноги.— О ней можешь не беспокоиться, парень, — сказал Дюк. — Она не вернется. Она вообще больше не появится. О ней позаботился Рокки.И тут Джанет, смеясь и плача, кинулась в объятия Питера.Дюк Ричардс кошачьей походкой спустился с лестницы. Пинком он отшвырнул на пару футов от Бернштейна его пистолет, потом подобрал его. «…С сорока ярдов он может отстрелить тебе кончик сигареты». Сверху вниз он посмотрел на Бернштейна, который корчился от боли, прижимая к груди перебитую руку.— Слышь, а ведь ты можешь сдохнуть от потери крови, — сказал Дюк Ричардс. — И это сэкономит государству кучу денег.Питер, прижав к себе Джанет, из-за ее плеча посмотрел на Ричардса:— Ради Бога, как ты здесь очутился?— Когда ты вышел на улицу, Рокки прикинул, что за тобой нужно проследить, чтобы обеспечить прикрытие. Мы были рядом с тобой все утро. Один из наших ребят заприметил, что толстячок засек тебя в холле. Он спустился со второго этажа и оказался у тебя за спиной. Мы и решили, что, не поднимая лишней стрельбы, нужно туда проникнуть и взять ситуацию под контроль. У тебя есть номер, по которому ты можешь связаться со своим приятелем из ФБР?— Да.— Давай, тащи его сюда. Я останусь с тобой, пока они не появятся.
Такси бегали, как и прежде, джипы исчезли, и военные в поле зрения не показывались. Радио и ТВ лихорадочно выбрасывали в эфир новости — на этот раз совершенно другого характера. Никакого похищения не было. Три человека, которые поставили всю страну вверх тормашками, взяты под стражу, обвинены в убийстве и в дюжине других преступлений.Женщина и ее маленький сын, освобожденные чрезмерно ревностными патриотами, спешили к тюрьме, где их должен был ждать муж и отец. Пока он был освобожден условно-досрочно, и ему еще предстояло дождаться завершения сложных юридических процедур — лишь после этого он будет окончательно свободен.Тим Салливан, репортер, которого те же патриоты захватили вслед за женщиной и ребенком, лежал теперь на диване в квартире Питера Стайлса. Одной рукой он обнимал Джанет Блейдс.— Мне удалось выяснить, — рассказывал Тим, — откуда взялись маски Хэллоуина, и еще я узнал, что человека с таким шрамом не существует. Один знакомый парень продал мне этот секрет. Но нас схватили до того, как я успел передать информацию тебе. — Он слегка прижал к себе Джанет. — Вы, ребята, стали знаменитостями. Наверно, вас пригласят на прием в Белый дом.Питер сделал глоток бурбона.— Сомневаюсь, — сказал он. — Мы же не победители последнего футбольного матча.Тим поперхнулся от смеха. У него было на редкость хорошее, радостное настроение.— Налей мне еще выпить, Тим, ладно? — попросила его Джанет.— С удовольствием. — Тим взял у нее стакан и направился в кухоньку.Джанет в упор уставилась на Питера.— Телеграфируй своей жене, — улыбнулась она.— Хорошо.— Или просто помани меня мизинчиком, Стайлс.И тут вернулся Тим с новой порцией выпивки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
был найден мертвым в лесу в Вирджинии. Найти убийцу так и не удалось. Хотя удалось установить, что он был застрелен из автоматического оружия 38-го калибра. Да, мой дорогой мистер Стайлс, у пистолета, который сейчас сенатор, нервничая, держит в руках, своя непростая история. Вот это все Франсин и поведала своему новому любовнику — картину убийства и плюс к ней вручила ему пистолет. Вардону оставалось только передать оружие полиции, а уж там баллистическая экспертиза сравнила бы отстрелянные пули с той, которая убила разгневанного брата, — и с Селлерсом было бы покончено. Так что Селлерс отступил. Он стал звездным свидетелем Вардона на процессе Ллойда. Но отныне жизнь его была отравлена постоянно висящей над головой угрозой. А тем временем Вардон и наша Франсин по уик-эндам продолжали обустраивать свой домик — видите, как тут у них уютно?— И Селлерс даже не попытался от них отделаться?— Он не мог. Сенатор не отпустил бы его до конца жизни. На людях они изображали закадычную дружбу, но оставаясь наедине с собой, Селлерс лелеял мечты о мести. Говорю тебе, приятель, этот мир целиком и полностью стоит на шантаже. Селлерс отлично это знал; он жил за счет умения шантажировать. И двинулся по этому знакомому пути. Вместо того чтобы доказывать лживость показаний того типа, который якобы сдавал Вардону дом во Флориде, он стал раскручивать его по всем статьям, пока что-то не нашел на него; то же самое он проделал и с предполагаемым владельцем самолета и с неким присяжным аудитором. В конечном итоге все они оказались в кулаке у Селлерса. Он столько знал о каждом из них, что им пришлось бы признаться в фальсификации показаний на процессе Ллойда. Это было куда лучше, чем если бы Селлерс вытащил на свет Божий то, что он накопал на всю эту публику.— Но у Вардона все еще оставался пистолет Селлерса, и это делало бессмысленными изыскания репортера, — напомнил Питер.— Теперь уж положение было не столь трагичным. Селлерс знал правила игры в покер. Передай Вардон копам пистолет Селлерса полгода назад, он стал бы героем. Но теперь было поздно. Он держал вещественное доказательство при себе, намереваясь его использовать для каких-то своих целей. Да, он еще мог уничтожить Селлерса, но и сам бы пошел на дно вместе с ним — против него могли бы выдвинуть обвинение в сокрытии следов убийства. В конечном итоге Селлерс был готов и поторговаться.— Вот тогда-то я и вышел на сцену, — хмыкнул Бернштейн. Он явно был доволен собой. — Все нуждались в моей помощи — Крамер, Селлерс и, наконец, Вардон. Тот предложил мне такой гонорар, что я не мог отказаться. Поверите ли, мистер Стайлс, этот номер с похищением я для него придумал.— Вот в это я могу поверить.— Оно должно было состояться в момент, когда Селлерс окончательно решит, что готов к контригре. Настала суббота. На публике они изобразили сцену дружеского единения, пообедали в отеле и демонстративно отправились смотреть порнуху. Сенатор сказал Селлерсу, что у него есть домик в сельской местности, где они могли бы без помех обговорить условия соглашения. Селлерс знал, что у Вардона где-то в самом деле имеется такое гнездышко; предложение его не удивило и не насторожило. Именно он настоял на обеде в присутствии публики, он же взял такси до Таймс-сквер — водитель машины вволю наслушался фривольных разговоров. Если Джорджи придет в голову какая-то бредовая идея, весь мир подтвердит, что Селлерс уехал вместе с ним.— Замысел был достаточно простым. Для Вардона была взята напрокат машина. В данном случае он не хотел лично заниматься ее оформлением. Предполагалось, что ее возьмет Франсин и оставит где-то в городе. Франсин, которая жаждала крови Селлерса, натерпевшись от него унижений, просто сходила с ума от радости в предвкушении сей операции. Но в последнюю минуту они решили, что это будет слишком рискованно. Если что-то не получится и арендованная машина приведет к Франсин, она может надолго загреметь на жесткие нары в тюрьму — или даже на электрический стул. Я позволил себя уговорить и взялся арендовать машину. Я все время пользовался услугами прокатных фирм. Взяв машину, я оставил ее для сенатора в гараже, передав ему пропуск для выезда со стоянки. Они с Селлерсом сели в машину и направились в мифический коттедж Вардона. По пути тот обратился к Селлерсу: «Не могли бы вы прикурить для меня сигарету, Сэм?» И Селлерс, потерявший голову оттого, что смертельный враг вот-вот окажется в его власти, легкомысленно ослабил внимание — стал возиться с сигаретой и зажигалкой. Сенатор же извлек у него из кармана видавший виды тридцать восьмой и выстрелил Селлерсу в голову. На таком расстоянии он не мог промахнуться. Дальше он действовал в соответствии с планом: уверившись, что никто за ним не следует, выкинул тело из машины, доехал до железнодорожной станции в Бронксвилле и на первом же поезде вернулся в Нью-Йорк. Франсин забрала у него там машину и вернула ее. И эта тупая идиотка так и не проверила, остались ли от Селлерса какие-то следы! — Бернштейн сокрушенно покачал головой. — Я должен был бы как следует подумать, прежде чем ввязываться в историю, в которой участвует неуравновешенная эмоциональная женщина. Не проверив, остались ли в машине пятна крови, наша Франсин сделала первую ошибку. Второй стала попытка лично устранить вас, Стайлс.— То есть, в меня стреляла Франсин? — не веря своим ушам, переспросил Питер.— Вы же представляли собой угрозу ее ненаглядному Джорджи, — объяснил Бернштейн. Он хихикнул. — Вам повезло, что стрелком она оказалась никудышным, и тем более повезло, что ваши друзья стали колотить в дверь до того, как она вставила вторую обойму. Тупость нашей Франсин поистине безгранична.Питер подумал, что, когда Франсин вернется, сочувствия от нее не дождаться.— А тем временем я сыграл свою скромную роль, — сказал Бернштейн. — Под дверь номера Вардона в «Бомонде» я подсунул записку от похитителей. Я ничем не рисковал. Если бы даже я попался кому-нибудь на глаза, меня бы никто не запомнил.— Кроме меня, — вставил Питер.— Ах да, конечно. Но у вас осталось так мало времени для воспоминаний, маэстро.— И вы считаете, — спросил Питер, — что Селлерс не позаботился каким-то образом о своей безопасности? Возможно, он подозревал, что против него замышляется что-то. И где-то оставил материалы о Вардоне на тот случай, если с ним самим что-нибудь случится.— Ну конечно, оставил. — Бернштейн издал мягкий смешок. — Кучу сведений, обличающих Вардона и его друзей. Просто убийственные данные. Угадайте, у кого он их припрятал?Питер с трудом произнес пересохшим языком:— У Франсин.— Ну конечно же. У преданной, старой, надежной Франсин! — продолжал веселиться Бернштейн. Он посмотрел на часы. — Вроде пришло время и вам выкладывать карты на стол, мистер Стайлс, если у вас есть таковые.Питер посмотрел на осунувшееся лицо сенатора Вардона. Тот видел перед собой или какое-то далекое прошлое, или уж совсем не представляемое будущее. Не было никакой надежды достучаться до него — человека, которого почтили своим доверием жители целого штата, который был готов от имени своей страны выступать перед Объединенными Нациями, за которого беспокоились и которого искали миллионы его соотечественников — и который сейчас стал извращенным убийцей. Никоим образом нельзя было воздействовать и на Франсин, психопатку, которая должна была бы оказаться в камере. Бернштейна, самого хладнокровного из этой троицы, заботило лишь то «денежное вознаграждение», за которым отправилась Франсин. Еще его волновало время — чтобы он успел унести ноги туда, где сможет распоряжаться собой. Уговаривать? Молить? Растрогать этих людей было совершенно невозможно.
Похоже, Бернштейна искренне забавляла эта ситуация.— Вы, Стайлс, как воспитанник старой школы с фирменными галстуками, должны начать с просьбы отпустить мисс Блейдс и позволить вам умереть за вас обоих. Но вы не можете не понимать бессмысленности этой просьбы. Конечно, у вас может возникнуть смутная надежда на то, что Франсин сочтет, что вы моложе, мужественнее и привлекательнее, чем ее сладкий Джорджи. И если вы изъявите желание провести остаток жизни в пределах этой уютной мышеловки… — Он расхохотался, представив себе эту картину.Питер посмотрел на Джанет. Она сидела с прямой спиной, высоко вскинув голову, но в глазах за стеклами бабушкиных очков прятался смертельный ужас. Он ничего не мог сказать ей, чтобы ободрить, чтобы в последнюю минуту вселить в нее мужество, в котором она так нуждалась. Стараясь сохранять спокойствие, Питер прикинул их шансы на спасение. Можно сказать, он был один на миллион. Бернштейн стоял в шести или семи футах от подножия лестницы. Видно было, что он умеет обращаться с оружием, и не было никаких сомнений, что с такого расстояния он не промахнется. Джанет сидела спиной к стене, как раз напротив Питера. Она отражалась сразу в шести зеркалах, от чего голова шла кругом. Вардон расположился на краю овальной кровати, он рассеянно вертел перед собой пистолет; похоже, он продолжал вглядываться то ли в прошлое, то ли в будущее и, полный отчаяния, не слушал ни Питера, ни Бернштейна.— Похоже, что мы влипли, Джанет, — сказал Питер. — Как жаль, что я ничем не смог тебе помочь. Может быть, будет легче, если мы встретим свою судьбу бок о бок.— Была бы очень рада напоследок обнять тебя, Питер. — У нее был на удивление спокойный голос.Их разделяло всего лишь несколько шагов, и он двинулся к ней. Но не Джанет была его целью. Поравнявшись с кроватью, он смог бы броситься на Вардона. Был один шанс из миллиона, что ему удастся завладеть 38-м калибром. Бернштейн тут же нашпигует его свинцом, но, может, и Питер успеет пристрелить толстого подонка. И тогда у девушки появится шанс спастись.— Я не могу ничего предложить Бернштейну, что заинтересовало бы его, — сказал Питер, не спуская взгляда с Джанет. — Они ни в коем случае не позволят нам остаться в живых.Бернштейн хмыкнул:— Вам чертовски не повезло.И в это мгновение Питер прыгнул на Вардона. Он еще не успел дотянуться до его горла, как его оглушил звук выстрела. Он схватил пистолет и вырвал его у Вардона, удивляясь, почему не чувствует боли. Бернштейн не мог промахнуться. В секундном озарении Питер предположил, что, должно быть, его парализовало. Он откатился в сторону, неловко держа оружие и стараясь взять Бернштейна на мушку, — и увидел, что тот стоит на коленях, прижав к груди окровавленную руку.— Парень, я уж думал, что ты так никогда и не сдвинешься с места, — произнес чей-то голос.Повернув голову, Питер увидел, что по лестнице спускается человек в ярко-оранжевой рубашке и бейсбольной шапочке. В правой руке он держал пистолет. В черных стеклах очков отражались блики света. Это был Дюк Ричардс, приятель Рокки Джексона.— Я не мог стрелять — вы с девчонкой закрывали от меня обоих, — сказал Дюк. — Если бы я пришил одного, второй успел бы открыть огонь раньше моего следующего выстрела. Я знал, что еще есть время. Я старался мысленно внушить вам, чтобы вы сдвинулись с места.— Женщина может вернуться в любую минуту, — произнес Питер, с трудом поднимаясь на ноги.— О ней можешь не беспокоиться, парень, — сказал Дюк. — Она не вернется. Она вообще больше не появится. О ней позаботился Рокки.И тут Джанет, смеясь и плача, кинулась в объятия Питера.Дюк Ричардс кошачьей походкой спустился с лестницы. Пинком он отшвырнул на пару футов от Бернштейна его пистолет, потом подобрал его. «…С сорока ярдов он может отстрелить тебе кончик сигареты». Сверху вниз он посмотрел на Бернштейна, который корчился от боли, прижимая к груди перебитую руку.— Слышь, а ведь ты можешь сдохнуть от потери крови, — сказал Дюк Ричардс. — И это сэкономит государству кучу денег.Питер, прижав к себе Джанет, из-за ее плеча посмотрел на Ричардса:— Ради Бога, как ты здесь очутился?— Когда ты вышел на улицу, Рокки прикинул, что за тобой нужно проследить, чтобы обеспечить прикрытие. Мы были рядом с тобой все утро. Один из наших ребят заприметил, что толстячок засек тебя в холле. Он спустился со второго этажа и оказался у тебя за спиной. Мы и решили, что, не поднимая лишней стрельбы, нужно туда проникнуть и взять ситуацию под контроль. У тебя есть номер, по которому ты можешь связаться со своим приятелем из ФБР?— Да.— Давай, тащи его сюда. Я останусь с тобой, пока они не появятся.
Такси бегали, как и прежде, джипы исчезли, и военные в поле зрения не показывались. Радио и ТВ лихорадочно выбрасывали в эфир новости — на этот раз совершенно другого характера. Никакого похищения не было. Три человека, которые поставили всю страну вверх тормашками, взяты под стражу, обвинены в убийстве и в дюжине других преступлений.Женщина и ее маленький сын, освобожденные чрезмерно ревностными патриотами, спешили к тюрьме, где их должен был ждать муж и отец. Пока он был освобожден условно-досрочно, и ему еще предстояло дождаться завершения сложных юридических процедур — лишь после этого он будет окончательно свободен.Тим Салливан, репортер, которого те же патриоты захватили вслед за женщиной и ребенком, лежал теперь на диване в квартире Питера Стайлса. Одной рукой он обнимал Джанет Блейдс.— Мне удалось выяснить, — рассказывал Тим, — откуда взялись маски Хэллоуина, и еще я узнал, что человека с таким шрамом не существует. Один знакомый парень продал мне этот секрет. Но нас схватили до того, как я успел передать информацию тебе. — Он слегка прижал к себе Джанет. — Вы, ребята, стали знаменитостями. Наверно, вас пригласят на прием в Белый дом.Питер сделал глоток бурбона.— Сомневаюсь, — сказал он. — Мы же не победители последнего футбольного матча.Тим поперхнулся от смеха. У него было на редкость хорошее, радостное настроение.— Налей мне еще выпить, Тим, ладно? — попросила его Джанет.— С удовольствием. — Тим взял у нее стакан и направился в кухоньку.Джанет в упор уставилась на Питера.— Телеграфируй своей жене, — улыбнулась она.— Хорошо.— Или просто помани меня мизинчиком, Стайлс.И тут вернулся Тим с новой порцией выпивки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19