Ей пришлось отвести взгляд, чтобы ее губы могли ответить:
– Я пыталась решить, вымостить дорожки розовым камнем или желтым.
Он подошел и остановился рядом, поцеловал ее в щеку и прошептал прямо в ухо, вызвав в ней дрожь:
– Ах, трудности садоводства. Рад, что тебе, а не мне приходится заниматься этими проблемами. – Его рука обняла ее за талию, сдвинулась выше, скользнула по ребрам и обхватила грудь. Его руки были теплыми и требовательными.
Сара выгнулась под его ладонями и закрыла глаза, огонь влечения побежал по ее позвоночнику. Она задрожала и отодвинулась, потом повернулась к нему лицом.
– Где ты был сегодня? – Она заметила под его загаром легкую бледность и нахмурилась.
Он обхватил рукой ее плечи и прижал к себе, положив подбородок ей на макушку.
– Я был с рабочими в западном крыле, мы делали, что могли, чтобы спасти старинные панели.
– Как увлекательно.
Глубоко в его груди зарокотал смех.
– Пытаешься отвлечь меня от работы, а? Надеюсь, вы сегодня вечером будете такой же сладкой, как сейчас, мадам.
Сара подумала, что она просто вообразила, будто у него больной вид, но не успела ничего ответить, как на лужайку выбежал Анри.
– Вот вы где! Уиггз только что позвал на второй завтрак. Не хочет ли леди Бриджтон, чтобы в дом ее проводил настоящий мужчина, а не влюбленный мальчишка?
Саре удалось улыбнуться и взять графа под руку. Она заново оценила Анри, и ей хотелось, чтобы тетушка Делфи и граф смогли уладить свои разногласия. Возможно, брак с Ником смягчил ее, но она начала верить, что Анри способен на искренние чувства. Его забота о Нике служила тому доказательством.
Они пошли в столовую, Анри оживленно болтал. Ник говорил мало, был непривычно тихим. Сара заметила, что он не ест, а только размазывает еду по тарелке. В конце трапезы он попросил у Уиггза бренди.
Дворецкий неодобрительно нахмурился.
– Милорд, возможно, вам следует воздержаться от бренди.
Ник медленно повернулся.
– Прошу прощения? – Голос его звучал тихо и мягко, но Сара почувствовала укол тревоги.
С напряженным лицом дворецкий взял графин и поставил его на стол.
– Извините, что вмешиваюсь, милорд.
Ник ничего не ответил. Губы его побелели, он налил себе большую порцию бренди. Сара нахмурилась. Несколько раз за прошлую неделю она слышала, как слуги почти по-отечески давали ему советы, которые Ник принимал с плохо скрытым нетерпением.
Она бросила взгляд на мужа из-под ресниц.
– Твои слуги тебя очень любят.
– Они глупцы.
– Но они хотя бы не грубят, – возразила она.
– Отлично, мадам Бриджтон, – с одобрением заметил граф Анри. – Дайте ему урок хороших манер. Он в этом очень нуждается.
Ник сердито посмотрел на Анри, но француз уже снова уткнулся в тарелку.
Сара наклонилась вперед.
– Ник, почему Уиггз не хочет, чтобы ты пил бренди?
– Потому что он ошибочно считает его причиной моей головной боли.
– Возможно, он прав. – Ник нахмурился, и она прибавила: – Ведь есть же способ ее вылечить. У тетушки Делфи болит голова всякий раз, когда идет дождь, и она принимает опиумную настойку, чтобы...
– Никакого опия.
– Но если он может помочь от головной боли...
– Нет, – отрезал Ник.
Сара покраснела от его резкого тона, и даже Анри положил вилку и взглянул на него, нахмурив брови. Сара прокашлялась.
– Если ты не хочешь принимать опиум, значит, у тебя не такие уж сильные боли.
– Именно так, мадам. Они просто пустяковые. – Он отвернулся и заговорил с Анри о новых перилах, которые только что установили рабочие.
Да. За этим стоит нечто гораздо большее, чем она думала. Что-то тайное. Сара подождала окончания трапезы. Когда Анри отправился на ежедневную прогулку верхом, она снова заговорила об этом.
– Если ты не принимаешь опиум, тогда чем ты лечишься?
Его лоб покрылся морщинками.
– Оставь, Сара. Я тебе уже сказал, что это пустяк.
– Да, но слуги считают...
– Мне все равно, что думают слуги, и тебе тоже это должно быть безразлично. Они ничего об этом не знают. – Он повернулся и зашагал к двери на террасу.
Сара поспешила догнать его. Схватила его за руку и рывком повернула к себе.
– Я твоя жена, и это дает мне право вмешиваться во все стороны твоей жизни.
– Чепуха.
Она скрестила руки на груди и в упор посмотрела на него.
Ник вздохнул и запустил пальцы в волосы, морщась от внезапно ставшего слишком ярким солнечного света. Хотя его головные боли значительно ослабели после возвращения в Англию, но в последние две недели они постепенно усиливались. Каждый день появлялись новые признаки того, что его мучения далеко не закончились. Ник закрыл глаза и потер переносицу.
– Ну? – с нетерпением спросила Сара.
– Я начал замечать, что был несколько наивен, полагая, будто наш союз будет простым.
Она не опустила глаз.
– Если ты не хочешь принимать опиум, может, ты согласишься выпить хотя бы отвар из трав? Тетушка Делфи считает ромашку очень хорошим средством.
Нику пришлось прикусить язык, чтобы не рявкнуть на нее. У него с утра болела голова, тупая, пульсирующая боль предупреждала его, что ему предстоят трудные дни. Проклятие, он не хотел, чтобы Сара знала истинные масштабы его болезни. Он помнил тот ужас, с которым смотрел на мучения своей матери, и был полон решимости позаботиться о том, чтобы Сара никогда не смотрела на него с такой же разрывающей сердце жалостью.
Он посмотрел на Сару сверху и неторопливо произнес:
– Возможно, отвар поможет.
Она склонила голову к плечу.
– Нам нужен огород из лекарственных растений. Наверное, я смогу посадить их весной. – Она вышла на лужайку. – Я видела в библиотеке книгу по этому предмету. Не возражаешь, если я посажу огород здесь, между розами и живой изгородью?
– Я пришлю к тебе садовника.
– Это будет чудесно. – Она улыбнулась ему. – Ты понимаешь, что это значит, не так ли?
Он поднял брови, изо всех сил стараясь, чтобы боль не отразилась в его глазах.
– Что?
– Что я буду требовать, чтобы ты пил мой травяной чай каждый раз, когда я его приготовлю. Может, я найду такой, который вылечит тебя!
– Не исключено, – согласился он, надежда вызвала у него прилив сил. Если бы она сумела найти лекарство, они могли бы установить нормальные отношения... Он покачал головой. Нет. Сколько раз он видел, как мать пытается отыскать какой-то другой способ, кроме опия, чтобы притупить боль, и всегда она терпела неудачу!
У него застрял комок в горле. Он никогда не позволит Саре увидеть, как он опустится так низко. Он оборвет свою жизнь раньше, чем это произойдет, а это случится неминуемо. Сама мысль о неизбежном финале причиняла ему больше страданий, чем головная боль. Даже за такое короткое время Сара доставила ему море удовольствия. Она заслуживает большего, чем быть связанной с человеком, которому суждено сойти в глубины ада.
Возможно, Пратт может помочь ему найти способ защитить Сару, когда наступит конец. Маркус уже положил деньги на ее счет, но Ник хотел, чтобы она получила больше. Когда он не сможет терпеть боль, он позаботится о том, чтобы Гиббертон-Холл и все его деньги перешли к ней. Кроме того, он надежно поместит значительную сумму денег на ее будущее.
Она станет по-настоящему независимой, будет иметь дом, достойный ее характера и красоты, с идеально подобранным штатом слуг, обученных и готовых служить ей.
Он попытался представить себе Сару, живущую в Гиббертон-Холле после его кончины, но не смог. Он только видел ее такой, какой она была сейчас, одетая в узорчатое муслиновое платье. Льющийся в окно солнечный свет согревал ее волосы и касался кончика носа.
Впервые в жизни он осознал все, что может потерять. От несправедливости этого кровь застучала у него в висках. Белые кружочки замелькали на краю поля зрения, и он закрыл глаза от растущей боли.
– Ник?
Он слышал голос Сары, отдающийся слабым эхом, словно она находилась в конце длинного туннеля. Он заставил себя открыть глаза, его рот скривился.
– Я только что вспомнил, что должен встретиться с Анри на конюшне и посмотреть его нового коня.
Она улыбнулась, ее белые зубы сверкнули между розовыми лепестками губ. Так всегда было перед очередным приступом. Цвета и звуки растягивались, унося с собой другие чувства, сводя его с ума.
Привкус металла во рту заставил его понять, как мало у него времени.
– Вернусь через час. – Не давая ей времени возразить, он ушел, стараясь распрямить плечи. Как только он вышел из поля ее зрения, он, расслабившись, чуть не упал, пошатнувшись, как от удара.
Его подхватила твердая рука.
– Моn ami, вы не хотите слушать Уиггза, не так ли?
Вы слишком долго медлили. – Анри не давал ему сползти на пол. – Пойдем, я позову Сару и...
– Нет.
Граф нахмурился.
– Но...
– Я не хочу, чтобы она знала, какая это ужасная боль. Не сейчас. – «И никогда».
– Если вы не скажете Саре о вашей болезни, что она подумает, когда увидит вас?
Он так далеко не загадывал; безрассудная, глупая часть его сознания питала ложную надежду, что этот эпизод может быть коротким.
– Я уйду. Может, в тот коттедж. Самые худшие приступы длятся всего день-два, потом проходят; я просто скажу Саре, что мне надо уехать по делу.
– Не мне давать советы, но я думаю, вы ошибаетесь. Сара – сильная женщина. Почему бы не рассказать ей...
– Я не хочу ее пугать.
Анри сдвинул брови в растерянности.
– Чего ей бояться?
Ник отвернулся. Даже Анри не понимает. Ник не хотел, чтобы Сара видела его в таком отчаянии, настолько сокрушенным страданием и страхом, что он не знал, где он и кто он такой. Как его мать в ту ночь, когда умерла; она так обезумела, что не узнавала собственного сына.
Нику потребовались все его силы и помощь Анри, чтобы добраться до коттеджа привратника. Там он рухнул на кровать и отдался во власть боли.
Глава 17
– Миледи, вы меня звали? – спросил Уиггз, в смущении стоящий утром в кабинете.
Сара нервно ходила по ковру. Она удивлялась, куда исчез ее неуловимый муж.
– Да, Уиггз. Где граф?
Уиггз колебался, взгляд его водянистых голубых глаз скользнул мимо нее к выходу.
– Кто, мадам?
Сара подбоченилась.
– Его светлость. Тот высокий, красивый блондин, которому принадлежит этот дом.
Уиггз смущенно переступил с ноги на ногу.
– Я этого не знаю. Его светлость был здесь вчера.
– Это мне известно. Я завтракала вместе с ним, помните? Но сегодня его нигде нет.
– Полагаю, он оставил вам записку, миледи.
– Он написал, что вернется сегодня утром. – Она махнула рукой на вечернее солнце, которое быстро садилось. – Вы считаете, это похоже на утро?
Взгляд Уиггза переместился на окно у нее за плечом, он старался, чтобы на его лице ничего не отразилось.
– Нет, миледи.
Было очевидно, что Уиггз не уступит ни дюйма. Но она все утро умирала от беспокойства, воображение ее разыгралось.
– Вы наверняка что-то знаете!
Уиггз стоически смотрел прямо перед собой, словно заключенный, стоящий под дулами ружей перед расстрелом.
– Его светлость редко делится со мной своими планами.
– Может, он не сказал вам точно, куда едет, но вы определенно знаете, когда он уехал. – Сара сделала шаг к дворецкому. – Вы его видели?
Глаза его стали безумными, но он не двинулся с места.
– Я... э... наверное, я мог его видеть.
– И когда это было? В полночь? В час ночи? В два?
– Ваша светлость, я не уверен, что мне следует...
– Позвольте мне облегчить вам задачу. Если вы не скажете мне, когда в последний раз видели его светлость, я упаду на пол и со мной случится припадок.
У него расширились глаза.
– Припадок, миледи?
–Настоящий, неудержимый истерический припадок. Миссис Киббл уже дважды советовала мне лечь, если я почувствую головокружение. – Тонкие губы дворецкого задрожали в улыбке, которую он быстро подавил. Мгновение он смотрел на нее, потом осторожно сказал:
– Миледи, уверяю, я бы сказал, если бы мог. Но мне не позволено.
Сара стиснула зубы. Итак, Ник запретил слугам выдавать его местонахождение. Она могла придумать лишь одну причину, побудившую его зайти так далеко. От ощущения черного предательства ее затошнило.
Будь он проклят, она не допустит, чтобы ее снова дурачили. Но сначала она должна найти этого негодяя. Решительно взяв себя в руки, Сара села в кресло и сняла туфельки.
Глаза Уиггза широко раскрылись.
– Миледи! Что вы делаете?
Сара бросила туфли на ковер рядом с собой.
– Я готовлюсь впасть в истерику. Терпеть не могу женщин, которые колотят каблуками по полу и кричат. Один звук заглушает другой, так что все усилия пропадают даром.
– Миледи, нет никакой необходимости...
– Вы мне скажете, где его светлость?
– Нет. Я не могу.
Она села на пол и аккуратно расправила вокруг ног юбки.
– Вы простите меня, если я покажусь неопытной в этом деле. Со мной уже много лет никто не обращался как с ребенком, и трудно вспомнить все нюансы такого представления.
Уиггз заломил руки.
– Миледи, я не могу вам сказать, где... он строго запретил мне... – Голос дворецкого все слабел, его кадык оыстро прыгал вверх и вниз. – Миледи, прошу вас, подумайте...
– Как только вы мне скажете, когда вы в последний раз видели его светлость.
Решимость в ее глазах заставила его вздохнуть, его плечм опустились, он был побежден.
– Хорошо, миледи. Пожалуйста, встаньте с пола. Сара приняла его протянутую руку и поднялась на ноги.
– Отлично, Уиггз. Было бы очень трудно привести меня в чувство.
Принужденная улыбка тронула губы дворецкого.
– Благодарю вас, что не стали утруждать меня, миледи.
Сара усмехнулась и снова сунула ноги в туфли.
– Итак, Уиггз. Я понимаю, что вы не можете мне сказать, куда именно уехал его светлость. Вы связаны обязательством выполнять приказы графа, и, если он строго наказал вам не говорить мне об определенных подробностях прошлой ночи, значит, вы этого сделать не можете. Однако вам не возбраняется сообщить ту информацию, которую он вам не приказывал мне не сообщать.
На Уиггза эти слова произвели большое впечатление.
– Это правда, мадам.
– Тогда начнем. Где его светлость?
Уиггз посмотрел в потолок.
– Понятно. Ну, тогда в котором часу вы в последний раз видели его светлость?
– Вскоре после ленча, мадам.
– Куда он уехал?
Дворецкий снова стал рассматривать украшенный лепниной потолок.
Сара вздохнула, сморщила лоб в задумчивости.
– Полагаю, он был готов к отъезду, когда вы его видели?
Дворецкий кивнул.
– Гм. Он получил какую-нибудь записку, письмо, которым его вызвали?
– Нет, мадам.
Сара нахмурилась.
– Он выглядел встревоженным?
Уиггз с готовностью наклонился вперед.
– Если вы позволите мне рискнуть сказать об этом, миледи, его светлость выглядел плохо. Собственно говоря, ему пришлось помочь сесть в экипаж.
Он был болен и не сказал ей. Внезапно их вчерашний разговор приобрел более зловещее значение.
– Кто помог ему сесть в экипаж?
Слезящиеся глаза дворецкого снова устремились в потолок.
– А, – сказала Сара, – граф Анри.
Уиггз поклонился.
– Очень хорошо, мадам.
– А добрый Анри сейчас здесь?
– Он вернулся только утром. Полагаю, он теперь завтракает.
Сердце ее наполнила благодарность, и Сара положила руку на локоть дворецкого.
– Спасибо, Уиггз. Если граф болен, мне необходимо знать об этом. Некоторые мужчины позволяют гордости думать вместо них, и это может нанести большой вред.
Он улыбнулся так по-отечески, что Саре захотелось положить голову ему на плечо.
Она нашла Анри за тарелкой яичницы с ветчиной, обычное веселое выражение исчезло с его лица. Как только он увидел Сару, он сверкнул улыбкой и встал.
– Ах, ma chere! Вот и вы!
– Правда, это я. – Она прошла через комнату и села рядом с ним, повернувшись к нему лицом. – Анри, я не из тех женщин, которые любят притворяться.
Улыбка Анри застыла, он сел на место, настороженно глядя на нее.
– Нет?
– Нет. Я скорее открыто попрошу объяснения.
Анри вздохнул:
– Я предупреждал его, что так будет, но он не желал слушать.
– Он болен, не так ли?
– Головные боли, они его преследуют. Он не хотел вас пугать.
Пугать ее?
– Насколько они сильные?
– Бывают дни, когда он не встает с постели. – Анри начал говорить что-то еще, но замолчал и пожал плечами. – Это семейная болезнь. Вам надо спросить у него.
– Спрошу, если найду. Где он?
– В коттедже привратника.
– Он один?
– Нет. С ним слуга на тот случай, если ему что-то понадобится. Я тоже планировал вернуться после...
– После того, как убедите меня, что он уехал по делам.
Дверь открылась, и Сара удивилась, когда в комнату потихоньку вошла тетушка Делфи. Она остановилась, увидев графа, щеки ее порозовели. Сара рассеянно отметила этот румянец, так как ей в голову пришла одна мысль.
– Тетушка Делфи, у тебя есть рецепт того чая, который ты заваривала в прошлом году, когда тебя мучила головная боль?
Делфи заморгала.
– Думаю, я его помню. У тебя болит голова, дорогая?
– Нет-нет. Это не для меня. – Сара вскочила, схватила Делфи за руку и потащила ее из комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Я пыталась решить, вымостить дорожки розовым камнем или желтым.
Он подошел и остановился рядом, поцеловал ее в щеку и прошептал прямо в ухо, вызвав в ней дрожь:
– Ах, трудности садоводства. Рад, что тебе, а не мне приходится заниматься этими проблемами. – Его рука обняла ее за талию, сдвинулась выше, скользнула по ребрам и обхватила грудь. Его руки были теплыми и требовательными.
Сара выгнулась под его ладонями и закрыла глаза, огонь влечения побежал по ее позвоночнику. Она задрожала и отодвинулась, потом повернулась к нему лицом.
– Где ты был сегодня? – Она заметила под его загаром легкую бледность и нахмурилась.
Он обхватил рукой ее плечи и прижал к себе, положив подбородок ей на макушку.
– Я был с рабочими в западном крыле, мы делали, что могли, чтобы спасти старинные панели.
– Как увлекательно.
Глубоко в его груди зарокотал смех.
– Пытаешься отвлечь меня от работы, а? Надеюсь, вы сегодня вечером будете такой же сладкой, как сейчас, мадам.
Сара подумала, что она просто вообразила, будто у него больной вид, но не успела ничего ответить, как на лужайку выбежал Анри.
– Вот вы где! Уиггз только что позвал на второй завтрак. Не хочет ли леди Бриджтон, чтобы в дом ее проводил настоящий мужчина, а не влюбленный мальчишка?
Саре удалось улыбнуться и взять графа под руку. Она заново оценила Анри, и ей хотелось, чтобы тетушка Делфи и граф смогли уладить свои разногласия. Возможно, брак с Ником смягчил ее, но она начала верить, что Анри способен на искренние чувства. Его забота о Нике служила тому доказательством.
Они пошли в столовую, Анри оживленно болтал. Ник говорил мало, был непривычно тихим. Сара заметила, что он не ест, а только размазывает еду по тарелке. В конце трапезы он попросил у Уиггза бренди.
Дворецкий неодобрительно нахмурился.
– Милорд, возможно, вам следует воздержаться от бренди.
Ник медленно повернулся.
– Прошу прощения? – Голос его звучал тихо и мягко, но Сара почувствовала укол тревоги.
С напряженным лицом дворецкий взял графин и поставил его на стол.
– Извините, что вмешиваюсь, милорд.
Ник ничего не ответил. Губы его побелели, он налил себе большую порцию бренди. Сара нахмурилась. Несколько раз за прошлую неделю она слышала, как слуги почти по-отечески давали ему советы, которые Ник принимал с плохо скрытым нетерпением.
Она бросила взгляд на мужа из-под ресниц.
– Твои слуги тебя очень любят.
– Они глупцы.
– Но они хотя бы не грубят, – возразила она.
– Отлично, мадам Бриджтон, – с одобрением заметил граф Анри. – Дайте ему урок хороших манер. Он в этом очень нуждается.
Ник сердито посмотрел на Анри, но француз уже снова уткнулся в тарелку.
Сара наклонилась вперед.
– Ник, почему Уиггз не хочет, чтобы ты пил бренди?
– Потому что он ошибочно считает его причиной моей головной боли.
– Возможно, он прав. – Ник нахмурился, и она прибавила: – Ведь есть же способ ее вылечить. У тетушки Делфи болит голова всякий раз, когда идет дождь, и она принимает опиумную настойку, чтобы...
– Никакого опия.
– Но если он может помочь от головной боли...
– Нет, – отрезал Ник.
Сара покраснела от его резкого тона, и даже Анри положил вилку и взглянул на него, нахмурив брови. Сара прокашлялась.
– Если ты не хочешь принимать опиум, значит, у тебя не такие уж сильные боли.
– Именно так, мадам. Они просто пустяковые. – Он отвернулся и заговорил с Анри о новых перилах, которые только что установили рабочие.
Да. За этим стоит нечто гораздо большее, чем она думала. Что-то тайное. Сара подождала окончания трапезы. Когда Анри отправился на ежедневную прогулку верхом, она снова заговорила об этом.
– Если ты не принимаешь опиум, тогда чем ты лечишься?
Его лоб покрылся морщинками.
– Оставь, Сара. Я тебе уже сказал, что это пустяк.
– Да, но слуги считают...
– Мне все равно, что думают слуги, и тебе тоже это должно быть безразлично. Они ничего об этом не знают. – Он повернулся и зашагал к двери на террасу.
Сара поспешила догнать его. Схватила его за руку и рывком повернула к себе.
– Я твоя жена, и это дает мне право вмешиваться во все стороны твоей жизни.
– Чепуха.
Она скрестила руки на груди и в упор посмотрела на него.
Ник вздохнул и запустил пальцы в волосы, морщась от внезапно ставшего слишком ярким солнечного света. Хотя его головные боли значительно ослабели после возвращения в Англию, но в последние две недели они постепенно усиливались. Каждый день появлялись новые признаки того, что его мучения далеко не закончились. Ник закрыл глаза и потер переносицу.
– Ну? – с нетерпением спросила Сара.
– Я начал замечать, что был несколько наивен, полагая, будто наш союз будет простым.
Она не опустила глаз.
– Если ты не хочешь принимать опиум, может, ты согласишься выпить хотя бы отвар из трав? Тетушка Делфи считает ромашку очень хорошим средством.
Нику пришлось прикусить язык, чтобы не рявкнуть на нее. У него с утра болела голова, тупая, пульсирующая боль предупреждала его, что ему предстоят трудные дни. Проклятие, он не хотел, чтобы Сара знала истинные масштабы его болезни. Он помнил тот ужас, с которым смотрел на мучения своей матери, и был полон решимости позаботиться о том, чтобы Сара никогда не смотрела на него с такой же разрывающей сердце жалостью.
Он посмотрел на Сару сверху и неторопливо произнес:
– Возможно, отвар поможет.
Она склонила голову к плечу.
– Нам нужен огород из лекарственных растений. Наверное, я смогу посадить их весной. – Она вышла на лужайку. – Я видела в библиотеке книгу по этому предмету. Не возражаешь, если я посажу огород здесь, между розами и живой изгородью?
– Я пришлю к тебе садовника.
– Это будет чудесно. – Она улыбнулась ему. – Ты понимаешь, что это значит, не так ли?
Он поднял брови, изо всех сил стараясь, чтобы боль не отразилась в его глазах.
– Что?
– Что я буду требовать, чтобы ты пил мой травяной чай каждый раз, когда я его приготовлю. Может, я найду такой, который вылечит тебя!
– Не исключено, – согласился он, надежда вызвала у него прилив сил. Если бы она сумела найти лекарство, они могли бы установить нормальные отношения... Он покачал головой. Нет. Сколько раз он видел, как мать пытается отыскать какой-то другой способ, кроме опия, чтобы притупить боль, и всегда она терпела неудачу!
У него застрял комок в горле. Он никогда не позволит Саре увидеть, как он опустится так низко. Он оборвет свою жизнь раньше, чем это произойдет, а это случится неминуемо. Сама мысль о неизбежном финале причиняла ему больше страданий, чем головная боль. Даже за такое короткое время Сара доставила ему море удовольствия. Она заслуживает большего, чем быть связанной с человеком, которому суждено сойти в глубины ада.
Возможно, Пратт может помочь ему найти способ защитить Сару, когда наступит конец. Маркус уже положил деньги на ее счет, но Ник хотел, чтобы она получила больше. Когда он не сможет терпеть боль, он позаботится о том, чтобы Гиббертон-Холл и все его деньги перешли к ней. Кроме того, он надежно поместит значительную сумму денег на ее будущее.
Она станет по-настоящему независимой, будет иметь дом, достойный ее характера и красоты, с идеально подобранным штатом слуг, обученных и готовых служить ей.
Он попытался представить себе Сару, живущую в Гиббертон-Холле после его кончины, но не смог. Он только видел ее такой, какой она была сейчас, одетая в узорчатое муслиновое платье. Льющийся в окно солнечный свет согревал ее волосы и касался кончика носа.
Впервые в жизни он осознал все, что может потерять. От несправедливости этого кровь застучала у него в висках. Белые кружочки замелькали на краю поля зрения, и он закрыл глаза от растущей боли.
– Ник?
Он слышал голос Сары, отдающийся слабым эхом, словно она находилась в конце длинного туннеля. Он заставил себя открыть глаза, его рот скривился.
– Я только что вспомнил, что должен встретиться с Анри на конюшне и посмотреть его нового коня.
Она улыбнулась, ее белые зубы сверкнули между розовыми лепестками губ. Так всегда было перед очередным приступом. Цвета и звуки растягивались, унося с собой другие чувства, сводя его с ума.
Привкус металла во рту заставил его понять, как мало у него времени.
– Вернусь через час. – Не давая ей времени возразить, он ушел, стараясь распрямить плечи. Как только он вышел из поля ее зрения, он, расслабившись, чуть не упал, пошатнувшись, как от удара.
Его подхватила твердая рука.
– Моn ami, вы не хотите слушать Уиггза, не так ли?
Вы слишком долго медлили. – Анри не давал ему сползти на пол. – Пойдем, я позову Сару и...
– Нет.
Граф нахмурился.
– Но...
– Я не хочу, чтобы она знала, какая это ужасная боль. Не сейчас. – «И никогда».
– Если вы не скажете Саре о вашей болезни, что она подумает, когда увидит вас?
Он так далеко не загадывал; безрассудная, глупая часть его сознания питала ложную надежду, что этот эпизод может быть коротким.
– Я уйду. Может, в тот коттедж. Самые худшие приступы длятся всего день-два, потом проходят; я просто скажу Саре, что мне надо уехать по делу.
– Не мне давать советы, но я думаю, вы ошибаетесь. Сара – сильная женщина. Почему бы не рассказать ей...
– Я не хочу ее пугать.
Анри сдвинул брови в растерянности.
– Чего ей бояться?
Ник отвернулся. Даже Анри не понимает. Ник не хотел, чтобы Сара видела его в таком отчаянии, настолько сокрушенным страданием и страхом, что он не знал, где он и кто он такой. Как его мать в ту ночь, когда умерла; она так обезумела, что не узнавала собственного сына.
Нику потребовались все его силы и помощь Анри, чтобы добраться до коттеджа привратника. Там он рухнул на кровать и отдался во власть боли.
Глава 17
– Миледи, вы меня звали? – спросил Уиггз, в смущении стоящий утром в кабинете.
Сара нервно ходила по ковру. Она удивлялась, куда исчез ее неуловимый муж.
– Да, Уиггз. Где граф?
Уиггз колебался, взгляд его водянистых голубых глаз скользнул мимо нее к выходу.
– Кто, мадам?
Сара подбоченилась.
– Его светлость. Тот высокий, красивый блондин, которому принадлежит этот дом.
Уиггз смущенно переступил с ноги на ногу.
– Я этого не знаю. Его светлость был здесь вчера.
– Это мне известно. Я завтракала вместе с ним, помните? Но сегодня его нигде нет.
– Полагаю, он оставил вам записку, миледи.
– Он написал, что вернется сегодня утром. – Она махнула рукой на вечернее солнце, которое быстро садилось. – Вы считаете, это похоже на утро?
Взгляд Уиггза переместился на окно у нее за плечом, он старался, чтобы на его лице ничего не отразилось.
– Нет, миледи.
Было очевидно, что Уиггз не уступит ни дюйма. Но она все утро умирала от беспокойства, воображение ее разыгралось.
– Вы наверняка что-то знаете!
Уиггз стоически смотрел прямо перед собой, словно заключенный, стоящий под дулами ружей перед расстрелом.
– Его светлость редко делится со мной своими планами.
– Может, он не сказал вам точно, куда едет, но вы определенно знаете, когда он уехал. – Сара сделала шаг к дворецкому. – Вы его видели?
Глаза его стали безумными, но он не двинулся с места.
– Я... э... наверное, я мог его видеть.
– И когда это было? В полночь? В час ночи? В два?
– Ваша светлость, я не уверен, что мне следует...
– Позвольте мне облегчить вам задачу. Если вы не скажете мне, когда в последний раз видели его светлость, я упаду на пол и со мной случится припадок.
У него расширились глаза.
– Припадок, миледи?
–Настоящий, неудержимый истерический припадок. Миссис Киббл уже дважды советовала мне лечь, если я почувствую головокружение. – Тонкие губы дворецкого задрожали в улыбке, которую он быстро подавил. Мгновение он смотрел на нее, потом осторожно сказал:
– Миледи, уверяю, я бы сказал, если бы мог. Но мне не позволено.
Сара стиснула зубы. Итак, Ник запретил слугам выдавать его местонахождение. Она могла придумать лишь одну причину, побудившую его зайти так далеко. От ощущения черного предательства ее затошнило.
Будь он проклят, она не допустит, чтобы ее снова дурачили. Но сначала она должна найти этого негодяя. Решительно взяв себя в руки, Сара села в кресло и сняла туфельки.
Глаза Уиггза широко раскрылись.
– Миледи! Что вы делаете?
Сара бросила туфли на ковер рядом с собой.
– Я готовлюсь впасть в истерику. Терпеть не могу женщин, которые колотят каблуками по полу и кричат. Один звук заглушает другой, так что все усилия пропадают даром.
– Миледи, нет никакой необходимости...
– Вы мне скажете, где его светлость?
– Нет. Я не могу.
Она села на пол и аккуратно расправила вокруг ног юбки.
– Вы простите меня, если я покажусь неопытной в этом деле. Со мной уже много лет никто не обращался как с ребенком, и трудно вспомнить все нюансы такого представления.
Уиггз заломил руки.
– Миледи, я не могу вам сказать, где... он строго запретил мне... – Голос дворецкого все слабел, его кадык оыстро прыгал вверх и вниз. – Миледи, прошу вас, подумайте...
– Как только вы мне скажете, когда вы в последний раз видели его светлость.
Решимость в ее глазах заставила его вздохнуть, его плечм опустились, он был побежден.
– Хорошо, миледи. Пожалуйста, встаньте с пола. Сара приняла его протянутую руку и поднялась на ноги.
– Отлично, Уиггз. Было бы очень трудно привести меня в чувство.
Принужденная улыбка тронула губы дворецкого.
– Благодарю вас, что не стали утруждать меня, миледи.
Сара усмехнулась и снова сунула ноги в туфли.
– Итак, Уиггз. Я понимаю, что вы не можете мне сказать, куда именно уехал его светлость. Вы связаны обязательством выполнять приказы графа, и, если он строго наказал вам не говорить мне об определенных подробностях прошлой ночи, значит, вы этого сделать не можете. Однако вам не возбраняется сообщить ту информацию, которую он вам не приказывал мне не сообщать.
На Уиггза эти слова произвели большое впечатление.
– Это правда, мадам.
– Тогда начнем. Где его светлость?
Уиггз посмотрел в потолок.
– Понятно. Ну, тогда в котором часу вы в последний раз видели его светлость?
– Вскоре после ленча, мадам.
– Куда он уехал?
Дворецкий снова стал рассматривать украшенный лепниной потолок.
Сара вздохнула, сморщила лоб в задумчивости.
– Полагаю, он был готов к отъезду, когда вы его видели?
Дворецкий кивнул.
– Гм. Он получил какую-нибудь записку, письмо, которым его вызвали?
– Нет, мадам.
Сара нахмурилась.
– Он выглядел встревоженным?
Уиггз с готовностью наклонился вперед.
– Если вы позволите мне рискнуть сказать об этом, миледи, его светлость выглядел плохо. Собственно говоря, ему пришлось помочь сесть в экипаж.
Он был болен и не сказал ей. Внезапно их вчерашний разговор приобрел более зловещее значение.
– Кто помог ему сесть в экипаж?
Слезящиеся глаза дворецкого снова устремились в потолок.
– А, – сказала Сара, – граф Анри.
Уиггз поклонился.
– Очень хорошо, мадам.
– А добрый Анри сейчас здесь?
– Он вернулся только утром. Полагаю, он теперь завтракает.
Сердце ее наполнила благодарность, и Сара положила руку на локоть дворецкого.
– Спасибо, Уиггз. Если граф болен, мне необходимо знать об этом. Некоторые мужчины позволяют гордости думать вместо них, и это может нанести большой вред.
Он улыбнулся так по-отечески, что Саре захотелось положить голову ему на плечо.
Она нашла Анри за тарелкой яичницы с ветчиной, обычное веселое выражение исчезло с его лица. Как только он увидел Сару, он сверкнул улыбкой и встал.
– Ах, ma chere! Вот и вы!
– Правда, это я. – Она прошла через комнату и села рядом с ним, повернувшись к нему лицом. – Анри, я не из тех женщин, которые любят притворяться.
Улыбка Анри застыла, он сел на место, настороженно глядя на нее.
– Нет?
– Нет. Я скорее открыто попрошу объяснения.
Анри вздохнул:
– Я предупреждал его, что так будет, но он не желал слушать.
– Он болен, не так ли?
– Головные боли, они его преследуют. Он не хотел вас пугать.
Пугать ее?
– Насколько они сильные?
– Бывают дни, когда он не встает с постели. – Анри начал говорить что-то еще, но замолчал и пожал плечами. – Это семейная болезнь. Вам надо спросить у него.
– Спрошу, если найду. Где он?
– В коттедже привратника.
– Он один?
– Нет. С ним слуга на тот случай, если ему что-то понадобится. Я тоже планировал вернуться после...
– После того, как убедите меня, что он уехал по делам.
Дверь открылась, и Сара удивилась, когда в комнату потихоньку вошла тетушка Делфи. Она остановилась, увидев графа, щеки ее порозовели. Сара рассеянно отметила этот румянец, так как ей в голову пришла одна мысль.
– Тетушка Делфи, у тебя есть рецепт того чая, который ты заваривала в прошлом году, когда тебя мучила головная боль?
Делфи заморгала.
– Думаю, я его помню. У тебя болит голова, дорогая?
– Нет-нет. Это не для меня. – Сара вскочила, схватила Делфи за руку и потащила ее из комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30