А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Дом принадлежал мне, я ему платила. Он не имел право ослушаться моего приказа. Однако возникала опасность совершить ошибку, хорошо бы посоветоваться с Депью.
Спустившись в гостиную, я подала Банни знак, что нужно поговорить. Он начал нарочито широко зевать.
– Не знаю, как вы, миссис Ловат, но я чувствую, что мне пора на боковую.
– Еще рано, – возразила она, глядя на часы. Правда, она вскоре уступила – пикет не очень интересовал ее, а Банни в качестве партнера тем более. Нам повезло – она не очень долго задержалась в гостиной и поднялась к себе продолжить свидание с Вальтером Скоттом. Она зачитывалась его романами, утверждая, что они помогают ей легче переносить смерть брата.
– Что вам удалось узнать? – спросил Банни, когда мы остались одни.
Я выложила все, он внимательно слушал.
– Я был прав, птица была привязана к дереву, – с важным видом заметил он.
– И они знают, что Депью связан с разведкой.
– Вот почему Депью ужасно боится, что мы упомянем его имя. Он не носит свой гвардейский мундир сейчас, но их не проведешь.
– Вы бы, Банни, лучше сходили в гостиницу и поговорили с ним.
– Иду. Не ходите к Сноуду одна. Я схожу с вами, когда вы объявите ему об увольнении.
– Не такая дура. Сегодня они стреляли в Депью. Скорее возвращайтесь, Банни. Я умру от страха от мысли, что нахожусь под одной крышей с двумя убийцами.
Сердце обжигало горькое чувство, что моя первая любовь так и окончится ничем. Что за магическую силу таят в себе негодяи и повесы, что женщины сходят по ним с ума?
Глава пятнадцатая
Банни вернулся только к одиннадцати.
– Депью в гостинице нет, – доложил он.
– Они сказали, когда он должен вернуться? Насколько тяжело он ранен?
– Они не видели его с полудня. Я ходил к сосне, там тоже ничего.
– Вокруг дома расставлены его люди. Возможно, кто-то из них знает, где его можно найти. Может быть, он сам дежурит с ними, – предположила я.
– Пойдем посмотрим.
Я накинула шаль, и мы отправились вместе. Густой туман подползал с моря. Он окутывал землю плотным покрывалом, трудно было рассмотреть предметы.
Каждый куст принимал очертания человеческой фигуры, луна казалась мутным пятном за густым покровом облаков. Мы медленно продвигались, вглядываясь в туман, тихо произнося имя Депью, в надежде, что он окажется поблизости и нас услышит.
Страха, что его люди могут открыть по нам стрельбу, не было, они знали, что мы защищаем их интересы. Туман имел и несомненное преимущество – Сноуд не мог нас обнаружить, даже если бы специально следил за парком с голубятни. Мы обошли вокруг дома, осмотрели парк, но не встретили ни одной души.
– Странно, – сказала я.
– Он уверял, что дом находится под постоянным наблюдением! В гостинице знают, когда он вернется?
– Не сказали. Сегодня его почти не видели. Это все, что им известно.
– Фарфилд говорил, что ранил его. Надеюсь рана несерьезная. Банни, а что, если он погиб?
Меня охватило отчаяние.
– А ведь сегодня прилетает Цезарь с почтой.
– Теперь ответственность ложится на наши плечи, Банни. Сложность в другом – Сноуд сегодня отошлет фальшивку. От этого может зависеть, победим мы или проиграем войну. Нельзя допустить, чтобы ему этот трюк удался.
Мы долго стояли в темноте, пытаясь осознать, какую уникальную и важную роль судьба возложила на нас. Гордость столь высокой миссией боролась со страхом.
– Сегодня же нужно выпроводить Сноуда, и Фарфилда заодно, – настаивал Банни.
– А что я скажу тетушке?
– Можно сказать ей правду, только не сегодня – завтра.
– У вас при себе пистолет? К ним нельзя идти без оружия.
– Вот он, голубчик, – Банни похлопал себе по карману.
Мы вернулись в дом. Мне никак не удавалось унять дрожь. Решили выпить немного вина для храбрости и обсудить некоторые детали.
– Что, если я захвачу с собой несколько слуг? – предложила я.
– Ни в коем случае. Депью не хотел, чтобы об этом деле знали посторонние. Надо все же придерживаться его плана. Хочу сказать, что когда переловим всю банду, можно будет продолжать использовать Грейсфилд как связующее звено. Если слуги будут знать, что здесь происходит, мы не сможем этого сделать. Весь город узнает и будет судачить. Такой поворот событий требовал еще вина.
– Они, наверное, оба вооружены, Банни. Как жаль, что не могу пользоваться пистолетом папа.
– Вот что, возьмите мой, а я возьму ружье. Вы ведь не сможете стрелять из ружья – слишком велико для вас.
Мы прошли в комнату, где хранилось оружие, и выбрали ружье для Банни. Он зарядил его, я запрятала его в фалды широченной юбки, и мы вернулись и гостиную.
– Надеюсь, Фарфилд уже спустился. Легче расправиться с ними по одиночке, – сказала я.
– Давайте заглянем в его комнату, может быть, он у себя.
Я ломала голову, как должна леди дать понять гостю, к тому же лорду, чтобы он убирался из ее гостеприимного дома, да еще угрожать ему при этом оружием. Налила еще бокал вина. Очевидно, под влиянием выпитого вина мне пришла в голову смелая мысль:
– Отравить! Яд! – воскликнула я.
– Что?
– Я их отравлю.
Банни задумался.
– Слишком круто, – заключил он, спустя минуту.
– Хочу сказать, незаконно, Но снотворное подошло бы. Как вы рассчитываете это осуществить? Подмешать в вино?
– В пищу. Я говорю о птицах, а не о Сноуде и Фарфилде. Если отравить птиц, они не отправят ложное донесение. К утру мы успеем переговорить с Депью…
Банни так сокрушенно покачал головой, что я поняла, что, может быть, уже никогда не увижу Депью.
– Или с другим агентом, которого пришлют вместо него. Он больше здесь не появится, это ясно, поэтому и наблюдение с дома снято. Они ушли, чтобы сообщить о его смерти. И кого бы ни прислали на его место, пусть он сам избавляется от Сноуда и Фарфилда, – заключила я.
– Голуби едят ночью? – спросил Банни.
– Нет, но очень рано утром их кормят.
– Если Цезарь прилетит сегодня, Сноуд может сразу же отправить его назад.
– Значит, Банни, вам придется дежурить внизу под голубятней, с ружьем. Если увидите Цезаря, стреляйте, промахнуться вы не имеете права. Донесение должно попасть в наши руки, мы передадим его по назначению.
– Клянусь всеми святыми, в вашем плане что-то есть, Хедер! Он может сработать.
Должна признаться, мне вовсе не улыбалось иметь дело со Сноудом. Фарфилда, куда ни шло, я бы еще взяла на себя, но Сноуд… Цыгане знают такие хитрости борьбы, что мне он был не по зубам.
– Банни, прежде чем занять пост под галереей, поднимитесь со мной на голубятню, пожалуйста. Я хочу убедиться, что этих негодяев там нет. Сейчас достану из кладовки крысиный яд и подмешаю в корм.
– Пойду один, вы пока оставайтесь здесь, – сказал он покровительственно. Я и не думала возражать. Поискав в кладовке, я достала половину начатой пачки и еще целую пачку яда. Вскоре Банни спустился.
– Они оба в комнате Сноуда, – доложил он.
– Сможем мы запереть их там?
– Они услышат. Я выйду и послежу, не летит ли Цезарь, пока вы подмешиваете яд.
– Вы поднимитесь со мной, Банни – я дрожала от страха, как осиновый лист на ветру.
– Вы в полной безопасности, милочка. Они пьют бренди. Я слышал, Сноуд говорил, что должен вернуться к голубям в два ночи. У вас уйма времени.
– Когда закончу, спущусь к вам, чтобы вы не волновались, Банни.
Он кивнул.
– Если услышите выстрел, знайте, что я подбил Цезаря.
Банни был метким стрелком. Он бы не промахнулся. Конечно, жаль было убивать Цезаря, но на карту было поставлено будущее страны, поэтому вопрос о выборе не стоял.
Мы с Банни разошлись каждый не свое место: он – под голубятню через южную дверь, я – собрав нужное имущество – пистолет, пакеты с ядом, и, захватив немного мужества, крадучись, поднялась на галерею.
Прислушалась по пути к звукам в комнате Фарфилда. Его не было. Поразмыслив, нужно ли мне ждать, пока он вернется к себе, я покорила себя за трусость и продолжила подъем.
Но когда открыла дверь голубятни, я сильно пожалела, что не взяла Банни с собой. Пять минут не делали погоды. Даже ему лучше было быть на голубятне, случись Цезарю прилететь в это время. Он мог бы первым его схватить. Это вино бросилось в голову, иначе я бы решила по-другому. У двери я остановилась, осмотрев галерею. Когда я разобралась, какие предметы отбрасывали тени, я убедилась, что Сноуда нет. Несколько сонных птиц недовольно загудели, но скоро утихомирились.
Сноуд позаботился, чтобы кормушки на ночь были пусты, чтобы не смущать птиц, но чаши с водой были наполнены до краев. Их было три – по одной с каждого конца и одна в середине. Добраться до корма было трудно. Сноуд держал его в шкафу за деревом Цезаря. Если бы я полезла туда, все птицы переполошились бы и подняли страшный шум. Я решила, что в воде яд подействует не хуже. Голуби много пьют.
Пришлось отложить пистолет в сторону и заняться водой. Опрокинув первый пакет в ближайшую чашу, я тщательно его размешала пальцем – ложки поблизости не нашлось. Затем сделала то же с остальными двумя сосудами.
Сердце бешено колотилось, я старалась чутко прислушиваться к малейшим звукам, устраиваясь поудобнее. Это либо я их потревожила, либо у голубей тоже были сновидения. Я подождала, пока они успокоятся, и на цыпочках стала пробираться к двери. Вот я уже дошла до нее, но тут она открылась, словно сама по себе.
Я замерла от страха. Должно быть, сквозняк. На лестнице было абсолютно тихо. Я ждала, сердце переместилось в пятки, дверь раскрылась шире. Тогда я увидела их – Сноуда и Фарфилда.
Последний был не вооружен, но у Сноуда в руке был пистолет – папин пистолет. Тут я вспомнила, что забыла пистолет Банни на столе. Мы смотрели друг на друга потрясенные. Сноуд первым овладел собой.
Он подскочил к двери, бросил пистолет Фарфилду, железной рукой зажал мне рот, другой закрутил мои обе руки за спину. То, что он при этом говорил, я не решусь передать ни письменно, ни устно.
– Клянусь Юпитером, вы были правы, Кервуд! – воскликнул Фарфилд.
– У вас лисий слух. Я ничего не слышал. Что вы делаете здесь, мисс Хьюм?
Он неодобрительно взирал на неджентльменское обращение со мной Сноуда.
– Осмотрите голубятню. Она что-то затевает, – скомандовал Сноуд.
Фарфилд прошел по галерее из конца в конец дважды. Он, конечно, обнаружил пистолет и пустые пакеты из-под крысиного яда.
– О, Боже, она отравила птиц! – воскликнул он.
Поток низкой брани, еще хуже, чем прежде, вырвался у Сноуда. Такого жаргона я никогда не слыхала, даже среди конюхов, когда мне случалось находиться поблизости.
Даже не подозревала, что можно так ругаться. Но самое ужасное было то, что брань предназначалась мне, большее унижение трудно было представить. К тому же у меня не было возможности ответить, его рука сжимала мне рот, как клещи.
Тяжелое дыхание Сноуда за моей спиной становилось все более угрожающим, это было страшнее, чем проклятия.
– Они не едят ночью, – сказал он.
– Проверьте воду.
Фарфилд осмотрел банки с водой.
– В них что-то плавает, – сообщил он.
– Вылейте сейчас же, все три.
Фарфилд подчинился, как лакей, – поднес сосуды к решетке и вылил через дверку прямо на землю. Я подумала, не окатил ли он Банни ядовитым душем. Если и так, то Банни не подал вида, снизу не донеслось ни звука, но, разумеется, его раздирало любопытство. Я молилась, чтобы его любопытства хватило на то, чтобы подняться сюда, не дожидаясь, пока пройдет полчаса.
– Что будем делать с ней? – спросил Фарфилд, выполнив поручение.
– От нее нужно избавиться, – заявил Сноуд решительно.
Он говорил об убийстве с такой легкостью и таким тоном, словно о чашке чая. Я попыталась выразить протест, но, кроме сдавленного мычания, не смогла ничего произнести. Он крепче сжал мои руки за спиной, пришлось замолчать.
– Снимите галстук, – приказал он Фарфилду. В следующее мгновение эта тряпка была крепко завязана сзади на голове, предварительно ее просунули мне между зубами, так что ни говорить, ни кричать было невозможно.
– В шкафу за деревом есть веревка, принесите ее, – был следующий приказ.
– Кервуд, вы действительно собираетесь… – начал было Фарфилд, но Сноуд оборвал его:
– Делайте, что я говорю. Я попыталась освободить руки, но ничего не получилось. Тогда я попробовала лягнуть его. Этот маневр тоже оказался безуспешен. Прежде чем я могла сообразить, что происходит, меня привязали к длинному крепкому стальному столбу, к которому крепились гнезда.
Я чувствовала себя, как гусь, приготовленный для духовки. Даже не могла пошевельнуться. Если бы попыталась, то все гнезда свалились бы мне на голову, не говоря уже о сотне разъяренных голубей.
– Что мы скажем миссис Ловат? – допытывался Фарфилд.
Я попробовала своим жалким видом вызвать жалость у лорда, в надежде, что он поможет мне освободиться.
– Что-нибудь придумаем.
– Вы изобретательны! Как можно объяснить ее исчезновение, не вызвав подозрений?
По-французски исчезновение и смерть звучат одинаково. Они собирались меня убить. Так как их больше устроил бы несчастный случай, я подумала, что скоро полечу с этой высоты прямо на камни.
– Скажем, что сбежала с кем-нибудь, – предложил Сноуд безразличным тоном.
– В этом случае вам придется исчезнуть вместе с ней, с кем еще она может сбежать?
– Я не себя имел в виду, мне нельзя отлучаться. Но ее исчезновение будет прекрасным поводом оставаться здесь и делать вид, что занимаемся поисками.
– Но нужно придумать жениха. Вы хотите, чтобы им был я? – спросил Фарфилд с тоской в голосе.
– У нее есть друг сердца – Депью, с ним ее и обвенчаем. Мы ведь знаем, что он сюда не вернется. Он засмеялся зловещим смехом. Господи, что они сделали с Депью? Если я останусь жива, моя репутация все равно погибла. Я издала сдавленные звуки протеста, испепеляя их глазами.
– Вас не привлекает такая перспектива, мисс Хьюм? – язвил Сноуд.
– Есть старая поговорка – скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Если вы дружите с предателем, вы должны и расплачиваться за свою привязанность.
Его голос звенел от негодования.
– Что заставило вас пойти на эту подлость?! – зарычал он так громко, что Фарфилд зашикал на него.
Я пыталась плюнуть, но Сноуд только громко захохотал.
– Пусть это будет вам уроком, мисс. Что он вам наобещал? Славу, почести? Или это услуга за верную любовь? Не пытайтесь убедить меня, что это мерзкое создание вам симпатично, я все равно не поверю, это просто невозможно. С этими словами они направились к двери, обсуждая детали.
– Надо убрать карету из конюшни, иначе, нам не поверят. Я займусь этим. Вы лучше поищите Смайта, а то этот идиот все испортит.
– Сколько ей придется…
Дверь захлопнулась, заглушив конец вопроса и ответ Сноуда. По моим представлениям, мне предстояло висеть на этом распятии не один день, или ему придется убить меня, в подтверждение своей версии.
Меня угнетал не только страх, но, как ни странно, и реакция Сноуда на мое присутствие. Для него я была просто досадным препятствием на пути к цели. Словно я нарушила правила приличия и меня наказали для острастки.
Он даже не удосужился выразить огорчение, что теряет меня, или хотя бы, благородный гнев. Даже в этом состоянии я все еще находилась под впечатлением его неистовых поцелуев.
– Я бы женился на вас, даже если бы был королем Англии, а вы ничтожной служанкой.
В тот момент он любил меня. Но что это за любовь, которая может так просто решить, что нужно от меня избавиться? Словно я старый башмак.
Не было любви, все чистый обман, чтобы расколоть меня. Однако времени на горькие размышления не оставалось. Сноуду не придется долго возиться с каретой. Единственная надежда была, что Банни успеет прийти до его возвращения. А что, если он не придет?
Если он подумал, что я специально облила его водой с балкона? Он мог подумать, что я в нем не нуждаюсь. Нужно было действовать, я начала с веревок, которыми скручены были руки. Веревка была не очень толстая, но обернута вокруг запястьев несколько раз. За спиной был край острого камня. Это был отбитый кусок колонны, которая поддерживала крышу.
Я стала яростно распиливать об этот острый выступ веревку. Вместе с веревкой царапала кожу, но выхода не было. Наконец, один слой веревки распилился, я продолжала работу. Спустя несколько минут, удалось освободить одну руку, потом вторую, после чего я смогла развязать галстук, душивший меня. Сделав несколько глубоких вдохов, почувствовала себя лучше.
Труднее всего было освободить от веревок ноги: узлы были очень крепкими, а ничего режущего в пределах досягаемости не находилось. С трудом сбросила туфли, и, наконец, вытащила ступни. Освободившись, бросилась к двери, но она оказалась запертой снаружи.
Сноуд все предусмотрел! Фарфилд забрал мой пистолет, так, что, когда они вернутся, я даже не смогу оказать сопротивления. Единственная возможность спастись представлялась, если перелезть через карниз и по веревке спуститься вниз. Если повезет, я увижу Банни, он мне поможет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20