Когда сын Йорка, граф Марч, узнал, что дело его отца перешло к нему, он не стал уклоняться от ответственности, налагаемой на него его новым положением. Он выступил против графа Уилтшира и сторонников Ланкастеров на западе и в ходе битвы при Мортимер Кросс, состоявшейся 2 февраля 1461 г., разгромил их. Йорк не стал медлить с воздаянием за жестокости Уэйкфилда. «Пощады нет» – эти слова стали его девизом. Среди казненных после этой битвы оказался и Оуэн Тюдор, безобидный нотабль, который, уже стоя на плахе, никак не мог поверить в то, что его собираются обезглавить, пока с него не сорвали воротник его красного камзола. Его сын Джаспер, как мы еще увидим, остался в живых, чтобы впоследствии принять участие в войне.
Одержавшие победу йоркисты под командованием молодого герцога выступили на помощь графу Уорвику, возвратившемуся из Кале и оказавшемуся в тяжелом положении в Лондоне, но королева Маргарита действовала быстрее. Семнадцатого февраля во втором сражении у Сент-Олбанса она нанесла Уорвику поражение. Уорвик, бывший в то время настоящим лидером йоркистской партии и имевший в своем распоряжении набранное за границей войско, располагавшее помимо прочего и огнестрельным оружием, вез с собой захваченного короля и заявлял, что действует от его имени. Наступление Маргариты застало его врасплох. Его разведчики доложили ему, что королева находится в 9 милях от Сент-Олбанса. Уорвик и Норфолк спаслись бегством, половина же их армии была перебита. Короля Генриха выкатили в коляске для наблюдения за ходом сражения. Сидя под большим деревом, он смотрел на происходящее с нескрываемым удовлетворением. Два рыцаря, прославившихся в войне с французами, одним из которых был доблестный сэр Томас Кириэл, находились рядом с ним, исполняя роль его стражей и охранников. Их первейшая обязанность состояла в том, чтобы королю не было причинено никакого вреда. Оставаясь с Генрихом под деревом, они и попали в окружение, а затем и в плен. На следующее утро Маргарита хладнокровно предала смерти многих известных пленников, но судьба двух охранников короля требует особого рассмотрения. Генрих сказал, что он попросил рыцарей оставаться с ним и что они находились рядом ради его же безопасности. Тогда королева подозвала своего сына Эдуарда, которому уже исполнилось 7 лет и которого король своим вынужденным решением лишил наследства, и приказала ему определить их участь. Мальчик, успевший стать не по годам жестоким, взглянул на пленников. «Какой смертью должны умереть эти два рыцаря, которых ты видишь здесь?» – спросила Маргарита. «Им нужно отрубить головы», – с готовностью ответил Эдуард. Когда Кириэла уводили, он воскликнул: «Да падет гнев Господа на тех, кто научил ребенка произнести такие слова!». Вот так изгонялась из сердца людей жалость, а смерть и месть становились обычным делом.
* * *
Теперь Маргарита вновь завладела мужем, а вместе с ним и всей полнотой королевской власти. Дорога на Лондон была открыта, но она предпочла не наступать на город. Дикие орды, приведенные ею с севера, уже успели запятнать себя грабежами и насилиями, которые они творили везде, где проходили, возбуждая против себя ярость сельского населения. Друзья короля говорили: «Если они попадут в Лондон, они разграбят весь город». Сама столица в целом поддерживала Йорка, но, как говорили, «если король и королева придут со своей армией в Лондон, они получат все, чего пожелают». В полной мере оценить возникшую ситуацию мы не можем. Эдуард Йоркский с армией, одержавшей победу у Мортимер Кросс, день и ночь двигался по направлению к столице. В Оксфордшире к нему присоединился Уорвик с остатками разбитых у Сент-Олбанса войск. Возможно, король умолял не превращать столицу в поле сражения, возможно, королева и ее советники не осмелились пойти на это. Гордые победой и нагруженные добычей, воссоединившиеся с королем силы Ланкастеров отошли через Данстебл на север. Таким образом, тот факт, что их шотландские наемники уже устремились домой, захватив с собой все, что можно унести, остался неизвестным. По словам Холиншеда, «королева, мало доверяя Эссексу, еще меньше Кенту и совсем не доверяя Лондону... отправилась из Сент-Олбанса на север страны, где только и оставались еще ее силы и где она еще имела возможность укрыться».
Это был переломный момент борьбы. Через девять дней после битвы у Сент-Олбанса Эдуард Йоркский вступил в Лондон. Горожане, которые могли бы подчиниться Маргарите и Генриху, с радостью приветствовали йоркистов. Благодаря Всевышнего, они говорили: «Войдем же в новый виноградник, и пусть расцветет в нашем ярком саду в месяце марте эта чудесная белая роза...». Но сад окружали колючие кустарники. Прикрывать свои действия именем короля было уже невозможно. После второй битвы у Сент-Олбанса на йоркистов стали смотреть как на открытых предателей и мятежников. Но это нисколько не омрачало настроения юного воина, взявшего верх над противником у Мортимер Кросс. Он видел ситуацию иначе: его отец был свергнут и убит именно потому, что проявлял почтение к королю Генриху. Ни он, ни его друзья не намерены более прибегать к каким-либо ухищрениям или следовать подобным конституционным концепциям. Отныне он притязает на корону. Настроения и чувства лондонцев, а также сила его армии, собравшейся в столице, были таковы, что он сумел добиться общественного одобрения своих действий. Йорк провозгласил себя королем, и 4 марта 1461 г. в Вестминстере было объявлено об этом, причем процедуру провели со всеми возможными формальностями и церемониями. Отныне уже он мог обвинять противную сторону в измене и подвергать мятежников любому наказанию.
Утвердившись таким образом в столице, король Эдуард IV двинулся на север, чтобы раз и навсегда покончить с королем Генрихом VI. Неподалеку от Йорка, вблизи Тадкастера, у деревень Сакстон и Тоутон, его встретила Маргарита, собравшая вокруг себя все силы ланкастерской партии. Некоторые утверждают, что на поле боя сошлись 100 тысяч человек, из которых у Йорка было 40 тысяч, а у его противников – 60 тысяч. Более поздние исследователи значительно уменьшили эти цифры.
Двадцать восьмого марта йоркистский авангард был отброшен у моста Ферри Бридж молодым лордом Клиффордом, а сам Уорвик получил ранение, но по мере подхода более крупных сил сторонников Йорка давление нарастало. Мост был все же захвачен наступающими, Клиффорд убит, и армия йоркистов успешно переправилась. На следующий день состоялось одно из самых ожесточенных сражений на английской земле. Войска Ланкастеров занимали удобную позицию на возвышенности, их правый фланг был защищен глубокой рекой Кок. Хотя армия Эдуарда еще не собралась полностью, а крыло герцога Норфолка только подтягивалось, он решил атаковать. Битва началась в сильнейшую пургу; снег бил войскам Ланкастеров в лицо. Под этим прикрытием йоркистские копейщики двинулись вверх по склону. Ветер усиливал град стрел наступающих лучников, и их противники несли тяжелые потери. В этих условиях солдаты войска Ланкастеров решили спуститься по склону, навстречу врагу. В течение шести часов обе стороны отчаянно сражались с переменным успехом. В разгар боя, как рассказывают, Уорвик спешился и зарезал своего коня, чтобы доказать своим людям, что живым он их не оставит. Но до позднего вечера ни одной из сторон не удавалось взять верх, пока подоспевшие силы герцога Норфолка не ударили в незащищенный фланг противника, заставив его отступить, а затем и броситься в бегство.
Теперь река, бывшая до того другом войска Ланкастеров, стала их врагом. Мост через Кок в районе Тадкастера был запружен толпами отступающих. Многие тысячи людей в тяжелых доспехах и с оружием бросались в воду и тонули, и вскоре на реке появились страшные переправы из трупов, по которым некоторым удалось перейти на другой берег. Преследование продолжалось до глубокой ночи. Маргарита и ее сын укрылись в Йорке, где король Генрих присутствовал на службе – праздновалось Вербное воскресенье. Забрав супруга, королева и ее сын, сопровождаемые небольшим отрядом копейщиков, двинулись к северной границе. На поле боя остались тела нескольких тысяч англичан. Эдуард в письме своей матери скрыл собственные потери, но сообщил о том, что число павших врагов составило 28 тысяч. С определенностью можно сказать, что в этом сражении был уничтожен цвет знати и рыцарства из числа сторонников правящей династии. Пленники не могли рассчитывать ни на что иное, кроме смерти. Пощадили только графа Девонширского и «бастарда Эксетера», да и то лишь на один день. Когда Эдуард вошел в город Йорк, то первое, что он сделал, – это снял головы жертв Маргариты, заменив их на головы самых знатных из своих пленников. Три месяца спустя, 28 июня, его короновали в Вестминстере, и казалось, что триумф йоркистов уже ничто не омрачит. За коронацией последовали массовые изгнания и конфискации. В ноябре 1461 г. парламент принял закон об осуждении виновных в государственной измене. Под его действие подпали 133 знатные персоны, в одночасье лишившиеся всего. Йоркисты не только проявили жестокость на поле боя, но и начали политические репрессии. Сменился не один престолоправитель, хозяев поменяла треть всех английских поместий. Око за око, зуб за зуб.
* * *
После Тоутона дело Ланкастеров поддерживалось только благодаря несгибаемой воле королевы Маргариты. Мало какой женщине выпадало испытать столько превратностей судьбы, и она встречала их с неизменной твердостью. Редкий человек мог сравниться с ней силой духа и мужеством. Помимо власти, еще сохранявшейся у Ланкастеров на севере, она могла рассчитывать на дружественное отношение двух сторон, Шотландии и Франции. Обе страны при предыдущих правлениях ощутили на себе тяжелую руку Англии, обе радовались теперь ее расколу и слабости. Ненависть шотландцев к англичанам все еще поражала иностранцев своей неукротимостью. Когда в 1461 г. Людовик XI сменил на троне своего отца, Карла VII, он унаследовал страну, превращенную почти в пустыню, на которую было страшно смотреть. Поля не обрабатывались, деревни представляли собой кучки полуразрушенных лачуг. Среди руин, развалин и всего того, что было когда-то плодородными землями, бродили крестьяне, доведенные до состояния дикости и не уступавшие в лютости волкам. Все это было результатом английского вторжения. Вот почему первейшей целью шотландской и французской политики, всегда шедших рука об руку, были разжигание внутренней вражды в Англии и поддержка слабейшей из участвующих в усобице сторон.
Маргарита, как королева Англии и принцесса Франции, была выдающейся личностью того времени. Ее мужество и напористость, ее убежденность и решительность, ее ненависть к тем, кто лишил трона ее мужа, пробудили в этой женщине такую силу воли, что уже казавшаяся проигранной борьба возобновилась и длилась еще долго. Сторонники королевы еще не раз предпринимали отчаянные усилия, стремясь взять верх. По прошествии нескольких лет ей даже удалось повернуть – пусть и ненадолго – ход событий в свою пользу. Она не думала об интересах Англии. С Шотландией королева рассчиталась тем, что отдала Бервик. Она заключила сделку с Людовиком XI, заложив Кале за 20 тысяч золотых ливров. В 1462 г. Маргарита после многократных личных обращений ко дворам Франции, Бургундии и Шотландии сумела встать во главе значительных сил. Три сильнейших северных крепости, Бамбург, Алник и Дунстанбург, то ли из слабости, то ли по причине предательства открыли перед ней свои ворота. Людовик XI предоставил ей на службу прекрасного военачальника, Пьера де Брезе, который, подпав под ее очарование, потратил на ее дело свое немалое состояние. Зимой 1462 г. король Эдуард собрал все свои силы и, переправив артиллерию морем в Ньюкасл, приступил к осаде утерянных крепостей. Сам король, сраженный корью, остался в Дареме, и операциями руководил лорд Уорвик. Тяжелые пушки, каждая из которых имела свое собственное имя, посеяли среди осажденных хаос. Осада велась столь энергично, что даже приближающееся Рождество не остановило наступавших. Находившаяся в Бервике Маргарита тщетно пыталась ослабить давление на Алник. Через три месяца все три крепости пали.
В эпоху войны Роз в междоусобной борьбе в Англии принимали участие немало иностранных наемников
Действия Эдуарда в этот момент дают солидные основания для утверждения о благородстве его характера. Молодой, сластолюбивый король, уверенный в прочности своего положения, проявил неслыханное в войне Роз милосердие. Он не только простил захваченных в крепостях знатных противников, но и заключил с ними торжественные соглашения о мире и даже доверил им свои планы. Герцог Сомерсет и сэр Ральф Перси, принеся присягу на верность Эдуарду, были не только отпущены на свободу, но и получили назад свои поместья. Перси даже доверили охрану двух крепостей. Сомерсет, сын великого министра, убитого в первой битве при Сент-Олбансе, удостоился еще более высоких милостей. Заключив мир с королем, он получил крупный командный пост и место в высшем совете королевской армии. В этой новой для себя должности он поначалу дал несколько полезных военных советов и был награжден королем.
Великодушие и милосердие Эдуарда обернулись против него. Маргарита вернулась со свежими подкреплениями из Франции и Шотландии в 1463 г., Перси открыл перед шотландцами ворота Бамбурга, а Алник оказался предательски сдан противнику примерно в то же время комендантом сэром Ральфом Греем. Тем временем Маргарита, возившая с собой короля Генриха, приступила к осаде замка Норгем на Твиде, возле Бервика. Эдуард снова выступил в поход, и успевшая уже прославиться новая артиллерия, являвшаяся в то время примерно тем же, что сейчас атомное оружие, снова была доставлена на север. Огромные орудия ударили по стенам замков, разнося ил на куски. Маргарита бежала во Францию, тогда как Генрих укрылся в Камберленде. Это было последнее расставание короля Генриха VI и его жены. С собой Маргарита взяла принца. С герцогом Эксетером, шестью рыцарями и верным Пьером де Брезе она высадилась в Слюи и обратилась с воззванием к прославленному рыцарству Бургундии. Она и семь ее служанок не имели даже смены одежды. Брезе оплачивал их пропитание. Тем не менее даже при этом враждебном дворе к ней относились с подобающим королеве почтением. Филипп, герцог Бургундский, был уже стар; его сын Карл имел прозвище «Смелый». Английские посланники действовали активно. Маргарита так и не получила ничего от Бургундии, кроме подарков и любезностей, диктуемых старинным гостеприимством, оказываемым попавшей в беду даме. Однако именно благодаря этим контактам до нас дошли сведения о странствиях Маргариты.
Ее рассказы записал французский хронист Шастелен. Только таким образом история узнала, как она, король Генрих и их сын пять дней обходились без хлеба, ежедневно деля между собой селедку. Однажды во время службы королева обнаружила, что у нее нет даже пенни на пожертвование. Она попросила одного шотландского лучника дать ей что-нибудь. «С неохотой и прискорбием» он вынул из кошелька серебряную монетку в 4 пенса. После проигранного сражения у Нортгемптона ее захватили солдаты противника, отобрали все, что у нее было, и отвели к своему командиру, чтобы предать смерти. Казнь была отложена только потому, что захватившие ее поссорились из-за добычи. Маргарита обратилась к какому-то йоркистскому рыцарю и «жалобно заговорила с ним». «Мадам, – сказал он, – садитесь на коня позади меня, а монсеньор принц пусть сядет впереди, и я спасу вас или погибну». Втроем на одном коне они скрылись в лесу. Маргарита пребывала в страхе за жизнь сына, от которого зависело все ее дело. Спасший их рыцарь уехал. В лесу, как было известно, укрывались разбойники, и мать с сыном постарались уйти подальше вглубь. Вскоре им встретился какой-то человек, отвратительный и ужасный с виду, который явно намеревался убить их и ограбить. Но снова Маргарита взяла верх благодаря силе своего характера. Она сказала, кто она такая, и вверила своего сына, наследника трона, чести разбойника. Тот оказался верен данному им слову. В конце концов королева и принц добрались до убежища скрывающегося короля.
* * *
Хотя Перси предал короля, Эдуард не утратил расположения к Сомерсету. Король был человеком, способным, когда его вынуждала к этому необходимость, на самые кровавые преступления и в то же время он стремился не только проявлять великодушие, но и оказывать искреннее доверие. Именно доверие, проявленное им по отношению к Сомерсету, поставило его в смертельное положение. В начале 1463 г. этот герцог, третий в своем роду, был в большой чести у короля. По словам хрониста, отношения между ними сложились очень близкие и Сомерсет немало ночей провел в постели Эдуарда, а когда они отправлялись на охоту, сидел на лошади позади короля и из шести сопровождающих их трое бывали людьми Сомерсета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Одержавшие победу йоркисты под командованием молодого герцога выступили на помощь графу Уорвику, возвратившемуся из Кале и оказавшемуся в тяжелом положении в Лондоне, но королева Маргарита действовала быстрее. Семнадцатого февраля во втором сражении у Сент-Олбанса она нанесла Уорвику поражение. Уорвик, бывший в то время настоящим лидером йоркистской партии и имевший в своем распоряжении набранное за границей войско, располагавшее помимо прочего и огнестрельным оружием, вез с собой захваченного короля и заявлял, что действует от его имени. Наступление Маргариты застало его врасплох. Его разведчики доложили ему, что королева находится в 9 милях от Сент-Олбанса. Уорвик и Норфолк спаслись бегством, половина же их армии была перебита. Короля Генриха выкатили в коляске для наблюдения за ходом сражения. Сидя под большим деревом, он смотрел на происходящее с нескрываемым удовлетворением. Два рыцаря, прославившихся в войне с французами, одним из которых был доблестный сэр Томас Кириэл, находились рядом с ним, исполняя роль его стражей и охранников. Их первейшая обязанность состояла в том, чтобы королю не было причинено никакого вреда. Оставаясь с Генрихом под деревом, они и попали в окружение, а затем и в плен. На следующее утро Маргарита хладнокровно предала смерти многих известных пленников, но судьба двух охранников короля требует особого рассмотрения. Генрих сказал, что он попросил рыцарей оставаться с ним и что они находились рядом ради его же безопасности. Тогда королева подозвала своего сына Эдуарда, которому уже исполнилось 7 лет и которого король своим вынужденным решением лишил наследства, и приказала ему определить их участь. Мальчик, успевший стать не по годам жестоким, взглянул на пленников. «Какой смертью должны умереть эти два рыцаря, которых ты видишь здесь?» – спросила Маргарита. «Им нужно отрубить головы», – с готовностью ответил Эдуард. Когда Кириэла уводили, он воскликнул: «Да падет гнев Господа на тех, кто научил ребенка произнести такие слова!». Вот так изгонялась из сердца людей жалость, а смерть и месть становились обычным делом.
* * *
Теперь Маргарита вновь завладела мужем, а вместе с ним и всей полнотой королевской власти. Дорога на Лондон была открыта, но она предпочла не наступать на город. Дикие орды, приведенные ею с севера, уже успели запятнать себя грабежами и насилиями, которые они творили везде, где проходили, возбуждая против себя ярость сельского населения. Друзья короля говорили: «Если они попадут в Лондон, они разграбят весь город». Сама столица в целом поддерживала Йорка, но, как говорили, «если король и королева придут со своей армией в Лондон, они получат все, чего пожелают». В полной мере оценить возникшую ситуацию мы не можем. Эдуард Йоркский с армией, одержавшей победу у Мортимер Кросс, день и ночь двигался по направлению к столице. В Оксфордшире к нему присоединился Уорвик с остатками разбитых у Сент-Олбанса войск. Возможно, король умолял не превращать столицу в поле сражения, возможно, королева и ее советники не осмелились пойти на это. Гордые победой и нагруженные добычей, воссоединившиеся с королем силы Ланкастеров отошли через Данстебл на север. Таким образом, тот факт, что их шотландские наемники уже устремились домой, захватив с собой все, что можно унести, остался неизвестным. По словам Холиншеда, «королева, мало доверяя Эссексу, еще меньше Кенту и совсем не доверяя Лондону... отправилась из Сент-Олбанса на север страны, где только и оставались еще ее силы и где она еще имела возможность укрыться».
Это был переломный момент борьбы. Через девять дней после битвы у Сент-Олбанса Эдуард Йоркский вступил в Лондон. Горожане, которые могли бы подчиниться Маргарите и Генриху, с радостью приветствовали йоркистов. Благодаря Всевышнего, они говорили: «Войдем же в новый виноградник, и пусть расцветет в нашем ярком саду в месяце марте эта чудесная белая роза...». Но сад окружали колючие кустарники. Прикрывать свои действия именем короля было уже невозможно. После второй битвы у Сент-Олбанса на йоркистов стали смотреть как на открытых предателей и мятежников. Но это нисколько не омрачало настроения юного воина, взявшего верх над противником у Мортимер Кросс. Он видел ситуацию иначе: его отец был свергнут и убит именно потому, что проявлял почтение к королю Генриху. Ни он, ни его друзья не намерены более прибегать к каким-либо ухищрениям или следовать подобным конституционным концепциям. Отныне он притязает на корону. Настроения и чувства лондонцев, а также сила его армии, собравшейся в столице, были таковы, что он сумел добиться общественного одобрения своих действий. Йорк провозгласил себя королем, и 4 марта 1461 г. в Вестминстере было объявлено об этом, причем процедуру провели со всеми возможными формальностями и церемониями. Отныне уже он мог обвинять противную сторону в измене и подвергать мятежников любому наказанию.
Утвердившись таким образом в столице, король Эдуард IV двинулся на север, чтобы раз и навсегда покончить с королем Генрихом VI. Неподалеку от Йорка, вблизи Тадкастера, у деревень Сакстон и Тоутон, его встретила Маргарита, собравшая вокруг себя все силы ланкастерской партии. Некоторые утверждают, что на поле боя сошлись 100 тысяч человек, из которых у Йорка было 40 тысяч, а у его противников – 60 тысяч. Более поздние исследователи значительно уменьшили эти цифры.
Двадцать восьмого марта йоркистский авангард был отброшен у моста Ферри Бридж молодым лордом Клиффордом, а сам Уорвик получил ранение, но по мере подхода более крупных сил сторонников Йорка давление нарастало. Мост был все же захвачен наступающими, Клиффорд убит, и армия йоркистов успешно переправилась. На следующий день состоялось одно из самых ожесточенных сражений на английской земле. Войска Ланкастеров занимали удобную позицию на возвышенности, их правый фланг был защищен глубокой рекой Кок. Хотя армия Эдуарда еще не собралась полностью, а крыло герцога Норфолка только подтягивалось, он решил атаковать. Битва началась в сильнейшую пургу; снег бил войскам Ланкастеров в лицо. Под этим прикрытием йоркистские копейщики двинулись вверх по склону. Ветер усиливал град стрел наступающих лучников, и их противники несли тяжелые потери. В этих условиях солдаты войска Ланкастеров решили спуститься по склону, навстречу врагу. В течение шести часов обе стороны отчаянно сражались с переменным успехом. В разгар боя, как рассказывают, Уорвик спешился и зарезал своего коня, чтобы доказать своим людям, что живым он их не оставит. Но до позднего вечера ни одной из сторон не удавалось взять верх, пока подоспевшие силы герцога Норфолка не ударили в незащищенный фланг противника, заставив его отступить, а затем и броситься в бегство.
Теперь река, бывшая до того другом войска Ланкастеров, стала их врагом. Мост через Кок в районе Тадкастера был запружен толпами отступающих. Многие тысячи людей в тяжелых доспехах и с оружием бросались в воду и тонули, и вскоре на реке появились страшные переправы из трупов, по которым некоторым удалось перейти на другой берег. Преследование продолжалось до глубокой ночи. Маргарита и ее сын укрылись в Йорке, где король Генрих присутствовал на службе – праздновалось Вербное воскресенье. Забрав супруга, королева и ее сын, сопровождаемые небольшим отрядом копейщиков, двинулись к северной границе. На поле боя остались тела нескольких тысяч англичан. Эдуард в письме своей матери скрыл собственные потери, но сообщил о том, что число павших врагов составило 28 тысяч. С определенностью можно сказать, что в этом сражении был уничтожен цвет знати и рыцарства из числа сторонников правящей династии. Пленники не могли рассчитывать ни на что иное, кроме смерти. Пощадили только графа Девонширского и «бастарда Эксетера», да и то лишь на один день. Когда Эдуард вошел в город Йорк, то первое, что он сделал, – это снял головы жертв Маргариты, заменив их на головы самых знатных из своих пленников. Три месяца спустя, 28 июня, его короновали в Вестминстере, и казалось, что триумф йоркистов уже ничто не омрачит. За коронацией последовали массовые изгнания и конфискации. В ноябре 1461 г. парламент принял закон об осуждении виновных в государственной измене. Под его действие подпали 133 знатные персоны, в одночасье лишившиеся всего. Йоркисты не только проявили жестокость на поле боя, но и начали политические репрессии. Сменился не один престолоправитель, хозяев поменяла треть всех английских поместий. Око за око, зуб за зуб.
* * *
После Тоутона дело Ланкастеров поддерживалось только благодаря несгибаемой воле королевы Маргариты. Мало какой женщине выпадало испытать столько превратностей судьбы, и она встречала их с неизменной твердостью. Редкий человек мог сравниться с ней силой духа и мужеством. Помимо власти, еще сохранявшейся у Ланкастеров на севере, она могла рассчитывать на дружественное отношение двух сторон, Шотландии и Франции. Обе страны при предыдущих правлениях ощутили на себе тяжелую руку Англии, обе радовались теперь ее расколу и слабости. Ненависть шотландцев к англичанам все еще поражала иностранцев своей неукротимостью. Когда в 1461 г. Людовик XI сменил на троне своего отца, Карла VII, он унаследовал страну, превращенную почти в пустыню, на которую было страшно смотреть. Поля не обрабатывались, деревни представляли собой кучки полуразрушенных лачуг. Среди руин, развалин и всего того, что было когда-то плодородными землями, бродили крестьяне, доведенные до состояния дикости и не уступавшие в лютости волкам. Все это было результатом английского вторжения. Вот почему первейшей целью шотландской и французской политики, всегда шедших рука об руку, были разжигание внутренней вражды в Англии и поддержка слабейшей из участвующих в усобице сторон.
Маргарита, как королева Англии и принцесса Франции, была выдающейся личностью того времени. Ее мужество и напористость, ее убежденность и решительность, ее ненависть к тем, кто лишил трона ее мужа, пробудили в этой женщине такую силу воли, что уже казавшаяся проигранной борьба возобновилась и длилась еще долго. Сторонники королевы еще не раз предпринимали отчаянные усилия, стремясь взять верх. По прошествии нескольких лет ей даже удалось повернуть – пусть и ненадолго – ход событий в свою пользу. Она не думала об интересах Англии. С Шотландией королева рассчиталась тем, что отдала Бервик. Она заключила сделку с Людовиком XI, заложив Кале за 20 тысяч золотых ливров. В 1462 г. Маргарита после многократных личных обращений ко дворам Франции, Бургундии и Шотландии сумела встать во главе значительных сил. Три сильнейших северных крепости, Бамбург, Алник и Дунстанбург, то ли из слабости, то ли по причине предательства открыли перед ней свои ворота. Людовик XI предоставил ей на службу прекрасного военачальника, Пьера де Брезе, который, подпав под ее очарование, потратил на ее дело свое немалое состояние. Зимой 1462 г. король Эдуард собрал все свои силы и, переправив артиллерию морем в Ньюкасл, приступил к осаде утерянных крепостей. Сам король, сраженный корью, остался в Дареме, и операциями руководил лорд Уорвик. Тяжелые пушки, каждая из которых имела свое собственное имя, посеяли среди осажденных хаос. Осада велась столь энергично, что даже приближающееся Рождество не остановило наступавших. Находившаяся в Бервике Маргарита тщетно пыталась ослабить давление на Алник. Через три месяца все три крепости пали.
В эпоху войны Роз в междоусобной борьбе в Англии принимали участие немало иностранных наемников
Действия Эдуарда в этот момент дают солидные основания для утверждения о благородстве его характера. Молодой, сластолюбивый король, уверенный в прочности своего положения, проявил неслыханное в войне Роз милосердие. Он не только простил захваченных в крепостях знатных противников, но и заключил с ними торжественные соглашения о мире и даже доверил им свои планы. Герцог Сомерсет и сэр Ральф Перси, принеся присягу на верность Эдуарду, были не только отпущены на свободу, но и получили назад свои поместья. Перси даже доверили охрану двух крепостей. Сомерсет, сын великого министра, убитого в первой битве при Сент-Олбансе, удостоился еще более высоких милостей. Заключив мир с королем, он получил крупный командный пост и место в высшем совете королевской армии. В этой новой для себя должности он поначалу дал несколько полезных военных советов и был награжден королем.
Великодушие и милосердие Эдуарда обернулись против него. Маргарита вернулась со свежими подкреплениями из Франции и Шотландии в 1463 г., Перси открыл перед шотландцами ворота Бамбурга, а Алник оказался предательски сдан противнику примерно в то же время комендантом сэром Ральфом Греем. Тем временем Маргарита, возившая с собой короля Генриха, приступила к осаде замка Норгем на Твиде, возле Бервика. Эдуард снова выступил в поход, и успевшая уже прославиться новая артиллерия, являвшаяся в то время примерно тем же, что сейчас атомное оружие, снова была доставлена на север. Огромные орудия ударили по стенам замков, разнося ил на куски. Маргарита бежала во Францию, тогда как Генрих укрылся в Камберленде. Это было последнее расставание короля Генриха VI и его жены. С собой Маргарита взяла принца. С герцогом Эксетером, шестью рыцарями и верным Пьером де Брезе она высадилась в Слюи и обратилась с воззванием к прославленному рыцарству Бургундии. Она и семь ее служанок не имели даже смены одежды. Брезе оплачивал их пропитание. Тем не менее даже при этом враждебном дворе к ней относились с подобающим королеве почтением. Филипп, герцог Бургундский, был уже стар; его сын Карл имел прозвище «Смелый». Английские посланники действовали активно. Маргарита так и не получила ничего от Бургундии, кроме подарков и любезностей, диктуемых старинным гостеприимством, оказываемым попавшей в беду даме. Однако именно благодаря этим контактам до нас дошли сведения о странствиях Маргариты.
Ее рассказы записал французский хронист Шастелен. Только таким образом история узнала, как она, король Генрих и их сын пять дней обходились без хлеба, ежедневно деля между собой селедку. Однажды во время службы королева обнаружила, что у нее нет даже пенни на пожертвование. Она попросила одного шотландского лучника дать ей что-нибудь. «С неохотой и прискорбием» он вынул из кошелька серебряную монетку в 4 пенса. После проигранного сражения у Нортгемптона ее захватили солдаты противника, отобрали все, что у нее было, и отвели к своему командиру, чтобы предать смерти. Казнь была отложена только потому, что захватившие ее поссорились из-за добычи. Маргарита обратилась к какому-то йоркистскому рыцарю и «жалобно заговорила с ним». «Мадам, – сказал он, – садитесь на коня позади меня, а монсеньор принц пусть сядет впереди, и я спасу вас или погибну». Втроем на одном коне они скрылись в лесу. Маргарита пребывала в страхе за жизнь сына, от которого зависело все ее дело. Спасший их рыцарь уехал. В лесу, как было известно, укрывались разбойники, и мать с сыном постарались уйти подальше вглубь. Вскоре им встретился какой-то человек, отвратительный и ужасный с виду, который явно намеревался убить их и ограбить. Но снова Маргарита взяла верх благодаря силе своего характера. Она сказала, кто она такая, и вверила своего сына, наследника трона, чести разбойника. Тот оказался верен данному им слову. В конце концов королева и принц добрались до убежища скрывающегося короля.
* * *
Хотя Перси предал короля, Эдуард не утратил расположения к Сомерсету. Король был человеком, способным, когда его вынуждала к этому необходимость, на самые кровавые преступления и в то же время он стремился не только проявлять великодушие, но и оказывать искреннее доверие. Именно доверие, проявленное им по отношению к Сомерсету, поставило его в смертельное положение. В начале 1463 г. этот герцог, третий в своем роду, был в большой чести у короля. По словам хрониста, отношения между ними сложились очень близкие и Сомерсет немало ночей провел в постели Эдуарда, а когда они отправлялись на охоту, сидел на лошади позади короля и из шести сопровождающих их трое бывали людьми Сомерсета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55