Здесь выложена электронная книга Сказки о поиске земли обетованной - 4. Завтрашние сказки автора по имени Кривин Феликс Давидович. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Кривин Феликс Давидович - Сказки о поиске земли обетованной - 4. Завтрашние сказки.
Размер архива с книгой Сказки о поиске земли обетованной - 4. Завтрашние сказки равняется 60.55 KB
Сказки о поиске земли обетованной – 4
OCR Busya
«Феликс Кривин «Завтрашние сказки»»: Концерн «Карпаты», общество «Украина – Израиль», Областная организация Общества книголюбов Украины; Ужгород; 1992
Аннотация
Книга иронических сказок и рассказов о поисках земли обетованной в природе и человеческом обществе, а также об опыте ее строительства на земле
Феликс Кривин
Завтрашние сказки
О завтрашнем времени определенно можно сказать только одно: что это будет время исправления сегодняшних ошибок. Точно так же, как сегодня мы исправляем вчерашние, а вчера исправляли позавчерашние. Мы всегда утешались тем, что на ошибках учатся, но никогда не уточняли: чему? А учатся, оказывается, только одному: совершать новые ошибки. Давайте уже не будем учиться на ошибках. Тем более учиться, учиться и учиться, как нам завещали вчерашние наши учителя. Давайте будем ошибки использовать.
ТРУДЫ ПРОФЕССОРА ЭНЦИКЛОПУДЕЛЯ
Вступительная хулиганская сказка
В одном городе жители дошли до вершины культуры и, перевалив через вершину, стали спускаться вниз. Когда все энциклопедии были обменены на детективные романы и порносправочники, в городе остался последний профессор-энциклопедист. Он долго крепился, уткнувшись в энциклопедию, а потом не выдержал, завернул ее в газету и понес на что-нибудь обменять.
А на улице такое хулиганство! Идет энциклопедист – и то обмирает, то шарахается, то обмирает, то шарахается. И вдруг видит: идет ему навстречу маленький человек, который еле виднеется из-под огромной гири. Спрашивает у него энциклопедист:
– На что меняете гирю?
Улыбнулся человек из-под гири: – А я не меняю, я просто ношу. С гирей мыкаюсь. Потому что я – гиремыка.
– А зачем вы мыкаетесь? – спросил энциклопедист.
– А кто не мыкается? Только другие мыкаются без гирь, но им от этого не легче. И вот я подумал: может, им станет легче, если они увидят, как я с гирей мыкаюсь.
Тут к ним подскочил какой-то хулиган, вцепился в гирю и завопил: – Эй, штаничники! Он у меня гирю украл!
Штаничники в широких штанах следили за порядком, а от беспорядка отворачивались. Услышав, что их зовут, они тут же спрятались в подворотню.
– Если вам нужна моя гиря, возьмите ее, – сказал гиремыка и взвалил хулигану гирю на плечи.
Хулиган растянулся на земле и завопил:
– Эй, штаничники! Он меня гирей придавил! Такой злоботряс, уголовотял, даже смотреть противно.
Не стал смотреть энциклопедист, пошел шарахаться дальше. Пришарахался домой – сам себя не узнает. Смотрит в зеркало – а там энциклопудель.
Смотрит в другое – и там энциклопудель. Такая хулиганская атмосфера, как тут сохранить человеческое лицо.
Сел профессор за свои энциклопедические труды и не может слова написать без ошибки. А раньше был грамотный. Все-таки профессор. А теперь вместо «энциклопедии» у него получилось «энциклопудия», вместо «дипломатии» – «дипломафия», вместо «образования» – «обрезование». Хотел уже отставить эту работу, но вспомнил, как гиремыка носится с гирей, вкладывая в это пустое дело глубокий и благородный смысл, и подумал: а что если в ошибки вложить смысл? Энциклопудия потому и энциклопудия, что в ней содержатся пуды знаний. Обрезование – это укороченное, обрезанное образование, дипломафия – тут и вовсе не нужно объяснять.
Так подумал профессор и с удвоенной энергией взялся за работу. Правда, вместо научных трудов у него все время получались энциклопудельские сказки, но, если к сказкам относиться серьезно, из них тоже можно немало извлечь, иногда даже больше, чем из какой-нибудь серьезной научной работы.
Великая горлодранская сказка
В одном куролевстве запрещено было горло драть. Нос дери сколько угодно, шкуру с кого-то содрать – пожалуйста, хоть семь шкур, – хотя и нос, и шкура здесь весьма относительные понятия. Какие могут быть носы и шкуры в куролевстве? Но, как говорится, была бы охота драть, а что драть – всегда найдется. Кроме горла, конечно. Горло в куролевстве запрещалось драть. Взлетишь на забор, горло раскроешь – и тут же закроешь, с забора слетишь и успокаиваешь себя: спо-ко-койно, спо-ко-ко-койно…
Но самые горластые все чаще взлетали на забор, все шире раскрывали горла и все неохотней их закрывали. И тогда грянула великая горлодранская революция.
Тут уже не смотрели, кто чего дерет: заборы зашатались, затрещали, пух и перья полетели по ветру. А уж горло драть да соседа за горло брать – это оказалось самое милое дело.
На заборах уже не хватало мест, столько там набралось горлодранцев. Одни горло дерут против красных, другие против белых, зеленых, коричневых. И летит разноцветный пух по ветру, дерет подзаборное население кто во что горазд. И кто кого горазд.
Когда немного остыли, пришли в себя, смотрят – вокруг ни красных, ни белых. Ни пестрых, ни разноцветных. Все голые, общипанные, только горло дерут. Настоящие горлодранцы.
Ни пуха, как говорится, ни пера. Правда, говорится это на счастье, а какое ж тут счастье, когда ничего нет? Заборы разнесли, подзаборную жизнь – и ту вести не под чем. Бродят по развалинам куролевства голые, ободранные и одно твердят: куда податься? Куд-куда? Куд-куда?
Так окончилась великая горлодранская сказка.
Великая партокрадская сказка
Жил-был партокрад. Он крал парты, чем заметно снижал общеобразовательный уровень населения, но свой жизненный уровень, конечно, повышал. Повышал, повышал, пока в городе не спохватились: кто-то парты крадет. И по ниточке, по ниточке вышли на парто-крада.
Бросился партокрад к другу крадоначальнику, а кра-доначальника нет. Пошел на повышение: теперь он грабоначальник. С утра до вечера в парламенте на лясозаготовках. Обсуждает, как бы от крадостроитель-ства поскорей перейти к грабостроительству.
Еле выкрутился партокрад, но с партдеятельностью решил покончить. Ходит по улицам, ищет, чего бы украсть. А на улицах дома, дома… Как тут не станешь домокрадом?
Сидит домокрад в собственном доме, книжки почитывает. И даже немножко пописывает: что прочтет, то и напишет. Поневоле стал думокрадом – голова так и ломится от чужих дум.
И однажды прочитал в какой-то книжке, что «демос» – это народ в переводе с греческого. Если стать демокрадом, можно по-крупному украсть. Целый народ украсть – это вам не дом, тем более не парта.
Даже сердце заболело от таких перспектив. Пошел к врачу-крадиологу, а крадиолога нет, он в парламенте на лясозаготовках. А возле парламента какие-то люди с обрезами (вот он, результат нашего обрезования, обрезанного и укороченного со всех сторон), так напугали демокрада, что еле до аптеки добежал. Просит чего-нибудь крадиологического. А ему говорят: вы что, с луны свалились? В целом городе нет ничего крадиологического, да и вообще ничего логического.
Чувствует демокрад: пришел ему конец. Кое-как дотащился до крадбища. А там гробовщики давно уже стали грабовщиками: грабить грабят, а хоронить отказываются. Нет места, говорят. Да и времени нет: сейчас по телевизору как раз начинаются лясозаготовки.
И вскричал партокрад: «Что ж это за страна такая? Что ж это за крадиология, при которой человеку не жить и не помереть? Что ж это за темнота беспросветная?»
Темнота, конечно. А кто парты крал? Кто дал народу такое обрезование, что только обрез в руки – и вперед, к полной победе мрака над разумом?
Лег партокрад на чужую могилку, за неимением своей, и заплакал.
Великая сумагонная сказка
В некотором царстве, некотором государстве жили люди царственные и государственные. Царственные жили хорошо, а государственные – плохо. Они для того и жили плохо, чтоб царственные жили хорошо. Им говорили: этого требуют интересы государства. И они соглашались. Потому что они были государственные.
В центре государства возвышался большой сумагонный аппарат – чтоб сгонять людей с ума. если их ум приобретал опасные для государства размеры. По всему государству рыскали секретные сотрудники аппарата, тайные сумагонщики, которые внешне ничем не отличались от простых людей, поэтому никто не мог сказать о себе с уверенностью: сумагонщик он или не сумагонщик. И увидев, что кто-то взялся за ум, все начинали его гнать, хотя многие ему сочувствовали и даже завидовали.
Кончилось тем, что в стране воцарилось полное безумие. «Да что ж это за страна такая!» – восклицали многие про себя, но вслух сказать не решались, потому что это было бы слишком умным высказыванием.
Но однажды в сумагонном аппарате что-то испортилось, и царственных людей сверху согнали, а на их место поставили государственных, у которых оказался государственный ум, утаенный на государственной службе.
Вот было радости! Население стекалось со всех концов страны, чтоб посмотреть, как новые руководители государства по-новому вершат государственные дела. Но сумагонная система продолжала действовать, и, придя наверх, государственные люди начинали чувствовать себя царственными, а потому первым делом – что бы вы думали?
Ну конечно: принимались чинить сумагонный аппарат.
Верно сказал один спившийся сумагонщик, попросивший в вытрезвителе политическое убежище: если перевернуть кверху дном бутылку водки, которая сверху была пустой, то она останется сверху пустой, и не было еще случая, чтобы она сверху стала полной.
Великая антисемьитская сказка
Что там ни говори, а не вывелись у нас еще антисемьиты. Ну чем им, скажите, семья не нравится? Семейный человек и квартиру скорей получит, и дома есть кому сготовить, прибрать, а там дети пойдут, будет кого послать за сигаретами.
Но антисемьит есть антисемьит. Даже если он бабыль, дамский угодник. Одного из них даже посадили на скамью, и тут он, конечно, стал оправдываться: дескать, никакой он не антисемьит, у него даже есть одна знакомая семья, с которой у него почти семейные отношения.
А народ в зале суда возмущается: шутка сказать, в наш цивилизованный век встречаются такие антисе-мьиты! И тут одна женщина из публики говорит:
– Дайте мне его на поруки, у меня это дело поставлено. Я уже вон сколько мужчин перевоспитала.
Суд подумал: надо дать, пока берут. Ведь такого антисемьита не каждый взять согласится.
Взяла его женщина на поруки, отвела подальше и говорит:
– Я сама порядочная антисемьитка, я этих семей на дух не переношу!
Ее, оказывается, кто только не брал на поруки. Так и ходит – с порук на поруки, с порук на поруки, даже ноги уже болят. И все из-за этих семей – развелось их у нас, нет житья холостому человеку.
Слово за слово, такой пошел антисемьитский разговор! Ну прямо расставаться не хочется. Антисемьитка и предлагает:
– Пойдем ко мне, я тебя чаем напою, спать уложу. Да и сама лягу – очень почему-то спать хочется.
И началась у них совместная антисемьитская жизнь. Едва откроют глаза – и сразу за свои антисемьитские разговоры. От этих разговоров дети у них родились, такие же антисемьиты. Внуки родились – такие же антисемьиты. Вроде бы прожили счастливую антисемьитскую жизнь, но на самом деле это не так. Потому что нет и не может быть счастья на земле антисемьитам!
Сказка о древнейшей профессии
В некотором царстве, которого теперь уже нет, в государстве, которого теперь уже нет, стал намечаться процесс возвращения к древнейшей профессии.
Нет, не первой древнейшей и не второй, а самой что ни на есть древнейшей.
Раньше здесь было много профессий, но потом население их оставило. Это называется: профессионулизм. Сведение к нулю всех профессий ради одной-единственной, самой древней.
Но ведь надо же отличать людей друг от друга. А если сапожника не отличать от художника, а парикмахера от шахер-махера, то кого и от кого отличать?
Решили вместо профессиональных применять родовые отличия: изучать происхождение, присматриваться к далеким предкам.
Большое значение приобрело латинское слово «нацио». Даже те, что о латыни не имели понятия, постоянно выясняли: «Ты какой нации?», «Он какой нации?», «Она какой нации?». И с национальной гордостью восклицали: «Мы такой нации, что только попробуйте нас не уважать!»
Это называется: национулизм. Сведение к нулю всех национальных достоинств, кроме своего собственного национального достоинства.
Задача трудная, для многих непосильная. Тут нельзя отвлекаться на какие-то другие дела. Поэтому пришлось вернуться к древнейшей профессии.
Лезчик по дереву. Залез на дерево и сиди, высматривай там, внизу, кому бы прыгнуть на голову.
Постепенно с вершин культуры люди вернулись на вершины деревьев. На смену царству и государству пришла леспублика, сплошной темный лес, в котором вся публика сидит на деревьях.
ЭНЦИКЛОПУДИЯ
А
АБРЕКАДАБРА – межнациональные страсти на Кавказе. (См. Кровотолки, Кабардак).
АНАХРЕНИЗМ – наплевательское отношение к работе.
АНТИСЕМЬИТ – ненавистник семейных отношений, не допускающий их в свою личную жизнь.
АРЕСТОКРАТ – рецидивист, стократ подвергавшийся аресту, но не изменивший своим арестократическим обычаям.
АРХИЕВРЕЙ – главный еврей в любой политической кампании, необходимый для мобилизации масс. (См. Кровотолки, Репрессинг, Ревисионизм).
АСКЕТБОЛ – спортивная диета, а также экономическая игра, в которую правительство играет с населением.
АФИГНАЦИИ – наши несчастные рубли, которые при обмене гибнут сотнями за один доллар. Поэтому слово правильнее писать раздельно: А ФИГ НАЦИИ!
Б.
БАРДЕЛЬ – ассоциация бардов, своего рода союз писателей.
БАРТОКРАТИЯ – партократия, совершившая натуральный обмен своих бредовых идей на вполне реальные материальные ценности.
БИРЖУАЗИЯ – новый класс биржевиков. Чтоб не звучало слишком по-европейски, ударение следует делать на третьем слоге: БИРЖУАЗИЯ.
БЛАГУВЕРНЫЙ – верный единственно своему благу. (Сравни: Благоговение – говение себе во благо, лечебное голодание).
БЛЕФСТРОГАНОВ – мясное блюдо, в котором от мяса остался только блеф.
БЛУДОЛИЗ – блюститель морали, с удовольствием наблюдающий за ее нарушением.
БРАНЕНОСЕЦ – пьяный хам. (См. Хамильярность).
БРЕДСКАЗАНИЕ – сказание о будущем, отвлекающее от потребностей в настоящем.
БЫКАШКА – совсем маленькая телочка, дочь быка. (Сравни: Коровай – взрослый сын коровы).
БЮСТСЕЛЛЕР – бюст, пользующийся большим спросом. В разные времена – бюст Маркса, Ленина, Сталина, бюст сослуживицы или просто знакомой.
В.
ВИЗОЛЯТОР – любой из многих способов, ограничивающих выдачу виз, чтобы и впредь держать народ
в изоляции.
ВИДЕОКЛЯП – зачастую обычное телевидение.
ВИЛОГОНКИ – студенты на уборочной.
ВЛЕЧЕБНАЯ ГИМНАСТИКА – то, что нередко называют любовью.
БРАКОСОЧЕТАНИЕ – два обмана, рассчитанные на счастливую семейную жизнь.
ВРЕДИСКА – то, что когда-то было редиской.
(См. Едохимикаты) .
ВТОРСОРЬЕ – продукт крайней бедности, при которой даже сор приходится использовать вторично.
Г.
ГДЕЛИКАТЕСЫ – обычные продукты питания, которые мы ищем, но никак не можем найти.
ГДЛЯНЕЦ – единица блеска в правоохранительных органах.
ГИБЛИОТЕКА – любая наша библиотека. (См. Книгохоронилище) .
ГИРЕМЫКА – чемпион по поднятию тяжестей жизни.
ГОЛО ДАВКА – очередь за продуктами и за одеждой.
ГОРЛОДРАНЕЦ – советский человек в эпоху гласности.
Д.
ДАМОВЛАДЕНИЕ – на востоке гарем, а у нас – партийное руководство женсоветом.
ДИПЛОМАФИЯ – самые надежные межгосудар ственные связи.
ДЫМОКРАТИЧЕСКИЙ ЦЕНТРАЛИЗМ – дымовая завеса тоталитаризма. (См. Тотэлитарный режим).
ДЫМ ОСТРОЙ – современный город.
Е.
ЕДОХИМИКАТЫ – обычные продукты питания.
Ж.
ЖИРОПОНИЖАЮЩЕЕ – лечебная диета.
ЖИР-ПТИЦА – жар-птица, утратившая былой жар и взамен получившая спокойную и надежную реальность.
З.
ЗЛОБОТРЯС – злой и завистливый бездельник.
ЗУБАСТОВКА – организованный протест, при котором бастующие не только показывают зубы, но и пускают их в ход – в том смысле, что кладут их на полку.
И.
ИГОИЗМ – один из многих измов, являющихся игом для населения.
ИКРАНИЗАЦИЯ – показ на экране забытого продукта питания с целью ознакомления с ним широких голодных масс.
ИКСПАНСИЯ (см. Экспенсия) – наступление экономики Икс на пансион рядового советского человека.
ИСКОТЕКА – место, где собраны сведения о гражданах с целью их быстрейшего отыскания и привлечения к ответственности.
ИСКУПАЕМЫЕ – посетители специальных привилегированных бань, где все, что купается, продается и покупается.
К.
КАБАРДАК – очень большой беспорядок в сочетании с предельной безнравственностью. (См. Абрекадабра, Кровотолки) .
КИБЕРНЫТИК – ученый, которого его наука наводит на грустные размышления. (См. Лунытик)
КЛЕПТОМАФИЯ – болезнь государства, в структуру которого изначально заложено воровство (основополагающий лозунг – «Грабь награбленное! »
КНИГОХОРОНИЛИЩЕ – любая советская биб лиотека. (См. Гиблиотека).
КРОВОТОЛКИ – межнациональные споры. (Сл Абрекадабра, Кабардак).
Было бы хорошо, чтобы книга Сказки о поиске земли обетованной - 4. Завтрашние сказки автора Кривин Феликс Давидович дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Сказки о поиске земли обетованной - 4. Завтрашние сказки у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Сказки о поиске земли обетованной - 4. Завтрашние сказки своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Кривин Феликс Давидович - Сказки о поиске земли обетованной - 4. Завтрашние сказки.
Если после завершения чтения книги Сказки о поиске земли обетованной - 4. Завтрашние сказки вы захотите почитать и другие книги Кривин Феликс Давидович, тогда зайдите на страницу писателя Кривин Феликс Давидович - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Сказки о поиске земли обетованной - 4. Завтрашние сказки, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Кривин Феликс Давидович, написавшего книгу Сказки о поиске земли обетованной - 4. Завтрашние сказки, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Сказки о поиске земли обетованной - 4. Завтрашние сказки; Кривин Феликс Давидович, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн