С ними был Майк.
– Ну, если с ними Майк, то уверен, что все будет в порядке. Займи свое место за столом защиты.
Кристина направилась к столу. На ней было легкое платье с красным цветастым рисунком и V-образным вырезом и сандалии на высоком каблуке с доходившей до коленей шнуровкой.
– Кристина, я же просил тебя одеться нормально! – прошептал Бен.
– Чем тебе не нравится это платье? – удивленно спросила она. – Ты же сказал мне надеть то, что я надела бы в церковь.
Я бы пошла в этом.
Бен вздохнул. Если это дело после слушания передадут в суд, ему придется в дальнейшем самому проследить, как она будет одеваться.
– Ты можешь добиться снятия обвинения? – спросила Кристина.
– Есть шанс. Насколько я знаю, в их распоряжении только факт твоего присутствия в пентхаусе Ломбарди в тот момент, когда агенты ФБР обнаружили его труп.
– Адвокат, вы готовы? – раздался голос Гулда.
– Да, сэр.
– Прекрасно. Давайте начнем! Вызовите первого свидетеля.
Мольтке поднялся со своего места:
– Соединенные Штаты вызывают Джеймса Эбшайра.
Эбшайр был приведен к присяге.
Вначале он вкратце рассказал о себе, затем описал свои действия в ночь убийства. Он сказал, что спешил в квартиру Ломбарди, полагая, что там в это время заключается сделка по передаче наркотиков. Но обнаружил Кристину, ходившую вокруг трупа Ломбарди. Он ее обыскал, потом надел на нее наручники.
– Пока ничего страшного, – прошептал Бен на ухо Кристине.
Мольтке предложил свой вопрос:
– Сказала ли вам что-нибудь мисс Макколл в момент задержания?
– Да. – Эбшайр взглянул на судью. – Она сказала: «Я его убила»!
С галереи донесся громкий шепот.
Бен наклонился к уху Кристины:
– Это правда?
– Не уверена. Помню, что я действительно ему что-то сказала, но что именно...
– У меня больше нет вопросов, – сказал Мольтке.
– Прекрасно. – Гулд повернулся к Бену: – Будете вести перекрестный допрос?
Бен в этот момент пытался сообразить, что ему в ухо шепчет Кристина.
– Минутку, сэр...
– Адвокат, сейчас или никогда!..
– Тогда сейчас. – Бен поднялся на подиум. – Агент Эбшайр, вы видели, как мисс Макколл стреляла в Ломбарди?
– Нет.
– Значит, вы видели у нее в руках оружие?
– Не уверен...
– Агент Эбшайр, вы можете поклясться под присягой, что видели, как мисс Макколл держала в руках пистолет?
– Нет.
– Вы появились в квартире уже после того, как преступление было совершено?
– Совершенно верно.
– Когда вы обыскивали мисс Макколл, вы нашли у нее пистолет?
– Нет.
– А какое-либо другое оружие?
– Нет.
– Вы нашли у нее наркотики?
– Нет. Я их не нашел.
– А как же ваше заявление?
– Я... не совсем понимаю вас...
– Ну, разве вы не обвинили мисс Макколл в убийстве Ломбарди?
Эбшайр поерзал на стуле.
– Возможно, я и сказал что-то по этому поводу... но, черт возьми, она не отрицала этого. Она призналась в ответ на мой вопрос.
– Но она могла просто повторить ваши слова, обращенные к ней...
– Послушайте, если бы она была невиновна, то ей нужно было просто сказать об этом.
– Пожалуйста, отвечайте на мой вопрос.
– Но я же говорю... Она сказала: «Я его убила». Что это, если не признание вины?
– Ваша честь, пусть свидетель ответит на мой вопрос.
– Адвокат, это ваша обязанность – контролировать свидетеля во время перекрестного допроса. Но я проинструктирую свидетеля, чтобы он внимательно слушал вопросы и старался на них быстрее реагировать.
– Извините, сэр, – пробормотал Эбшайр.
– Пожалуйста, продолжайте.
– Агент Эбшайр, я не ошибусь, если скажу, что вы спровоцировали мисс Макколл на подобное заявление?
– Нет, я не провоцировал ее. Возможно, в первые минуты после убийства она просто не в состоянии была солгать...
– Протестую против последнего замечания свидетеля. Агент Эбшайр, она ведь заговорила не вдруг, не внезапно?
– Я точно не помню.
– Она просто отреагировала на ваши слова?
– Предположим.
– То есть, – Бен сделал паузу, – вы начали задавать ей вопросы?
Эбшайр откинулся на спинку стула. Теперь он начал понимать, куда клонит Бен.
– Я бы этого не сказал... Нет, я не задавал ей вопросов.
– Вы ознакомили мисс Макколл с ее правами?
– Да видите ли... – Эбшайр облизал губы. – Нет, у нас на это не было времени.
– Но у вас было время вступить с ней в разговор, который... как вы сами только что выразились... привел к признанию?
– Магистрат, я протестую! Если мы открыли правовой диспут, то надо обращаться не к свидетелю, а к суду, – поднялся со своего места Мольтке.
– Ваше возражение отклоняется, мистер обвинитель. Адвокат имеет право задавать свидетелю вопросы. Если только свидетель не отзовет назад свои показания...
Бен внимательно наблюдал за магистратом Гулдом. Предлагаемый выбор был ясен: отозвать свидетельские показания или признать тот факт, что при задержании Кристины были нарушены ее законные права, что свело бы на нет все представленные обвинением доказательства. Мольтке, видимо, придется советоваться с Эбшайром позже, чтобы определить серьезность возникших затруднений и наметить дальнейший план их совместных действий на процессе. Но рисковать сейчас, на слушании, обвинение никак не могло.
– Сэр, мы отзываем наши показания. Только на время этих слушаний, конечно...
Первый раунд остался за Беном.
Нет ничего скучнее судебных процедур. Вскрытие, экспертиза тканей, нитей материй, образцов крови... Все начали зевать.
Гулд минут десять стучал карандашом по столу – намек на то, что возня с результатами экспертизы слишком затянулась.
Полицейский монотонно продолжал:
– Далее мы провели в комнате дактилоскопические исследования.
– Простите? – подал голос Мольтке.
– Отпечатки пальцев.
– А! Но вы не обнаружили отпечатки пальцев обвиняемой на теле убитого, не так ли?
– Нет, не обнаружил.
– И не нашли ее отпечатков и на кровавых пятнах?
– Нет, не нашел.
– Полагаю, это не так уж плохо для обвиняемой...
Бен поднял голову. Было ясно, что это всего лишь прелюдия.
– Да, я, кажется, кое-что упустил. – Мольтке щелкнул пальцами. – Ага, вспомнил... Я хотел спросить вас, офицер, вы не нашли отпечатков пальцев на пистолете?
– Да, сэр, нашел.
– И кому же они принадлежат?
– Это отпечатки обвиняемой.
– Вы в этом уверены?
– Абсолютно. Мы обнаружили два совершенно отчетливых отпечатка большого и указательного пальцев.
Бен, приставив ладонь к уху Кристины, прошептал:
– Ты подобрала пистолет?
– Боюсь, что так, парень.
Это была скверная новость, – пусть и косвенное доказательство вины, но все же...
Внезапно Бен сообразил, что магистрат пытается привлечь его внимание.
– Я вас спрашиваю, адвокат, вы будете проводить перекрестный допрос?
– Нет, сэр, – ответил Бен, мельком взглянув на Кристину.
Действительно, в этом не было необходимости.
Второй раунд выиграло обвинение.

* * *

Бен надеялся, что слушание наконец-то подошло к концу.
Хотя наличие отпечатков пальцев Кристины, безусловно, оборачивалось против них, делать окончательные выводы еще рано.
Сохранялся шанс, что дело за недостатком улик будет закрыто.
– Еще есть свидетели? – спросил Гулд.
– Нет, сэр. Обвинение... – Мольтке не закончил фразу.
Один из его помощников что-то прошептал ему на ухо и указал на последний ряд, туда, где стоял человек в форме.
Магистрат, могу я взять минутный перерыв, чтобы посовещаться с потенциальным свидетелем?
– Даю вам две минуты, – сказал Гулд.
Мольтке прошел к дальней стене и заговорил с полицейским офицером.
Бен пристально смотрел на них, но догадаться о содержании их беседы было невозможно. Когда две минуты истекли, Мольтке вернулся на свое место. И что хуже всего – он улыбался.
– Магистрат Гулд, обвинение хотело бы вызвать еще одного свидетеля.
– Прекрасно. Вызывайте.
– Соединенные Штаты Америки вызывают Джона Томпкинса.
Томпкинс, румяный, с солидным брюшком офицер средних лет, занял свое место за столом свидетелей. Мольтке, торопливо зачитав его послужной список за время службы в полиции города Тулсы, перешел к допросу:
– Какое задание вы получили, когда вышли в то утро на дежурство?
– Меня послали в квартиру на Юго-Западном бульваре, чтобы помочь в расследовании по классу "Б" и "Е". – Он посмотрел на магистрата: – Это означает взлом квартиры и вход в нее, сэр.
– Спасибо, что просветили, – проворчал Гулд. – И кто же является съемщиком этой квартиры?
– Это квартира обвиняемой. – Он кивнул в сторону Кристины.
Бен вскочил на ноги:
– Протестую! Магистрат, я не усматриваю связи между нашим делом и подобными...
– Прокурор, я разделяю недоумение адвоката защиты, – повернулся к Мольтке Гулд. – Будьте добры, проясните ситуацию.
– Перехожу к главному, сэр. – Мольтке обратился к свидетелю: – Вы что-нибудь обнаружили во время своего расследования?
– Да, обнаружил.
– А что именно?
– Ну, как сказать... – Он усмехнулся: – У обвиняемой обнаружена коллекция мягких игрушек.
– Мягких игрушек? – переспросил магистрат Гулд.
– Да, сэр. Ну, там всякие животные, медвежата, куколки, такого вот рода вещи... Большая часть из них вспорота и выпотрошена.
– Что ж... суд скорбит по этому поводу... Вы осмотрели игрушки?
– Я подобрал одну из них, Бетти Буп...
Магистрат поднял брови:
– Извините, не понял?
– Куколку Бетти Буп, ну, вы знаете, персонаж из мультика...
Гулд потянулся за карандашом:
– Б-е-т-т-и Б-у-п?
– Да, сэр, вы правильно поняли, – ответил Томпкинс.
– Так. Можете продолжать. – Гулд сделал еще несколько записей на листе бумаги.
– Так вот, внутри у нее, у Бетти Буп, я нашел там несколько прозрачных пакетиков, в которых находился белый порошок. Я попробовал его на язык, и мои подозрения подтвердились: там было около шестисот граммов кокаина.
На галерее снова зашумели. Ручки репортеров взлетели над блокнотами.
– На этих... пакетиках имелась маркировка?
– Да. – Томпкинс как бы задумался. Потом продолжил: – К одному из них степлером был прикреплен крохотный обрывок бумаги, на котором было написано слово «монстр». Так дилеры обозначают сорт продукта, марку, принадлежащую определенной мафиозной группировке. А чуть ниже была написана фамилия – «Ломбарди». Мы полагаем, что это небольшая часть той партии наркотиков, которая была доставлена Тони Ломбарди в ночь его убийства. Видимо, она взяла их после того, как убила его.
Бен бурно протестовал, но все было напрасно. Зал загудел.
Репортеры повскакивали с мест и бросились к выходу. Они полагали, что услышали уже достаточно.
Магистрат колотил судейским молотком по столу, но на него никто не обращал внимания. Бену почудилось, что все вокруг него завертелось, закружилось... все происходило слишком быстро. «У меня нет вопросов к свидетелю», – услышал он свой собственный голос.
Гулд снова поднял свой молоток:
– Судебное разбирательство назначается на пятнадцатое мая.
– Пятнадцатое мая! Это слишком рано!
– Слишком рано? – Гулд швырнул на стол молоток. – Учитывая то, что я сегодня услышал... По-моему, это даже слишком поздно.
– Ваша честь, я прошу перенести заседание на более поздний срок.
– Вам надо направить ходатайство в окружной суд.
– Мы отказываемся от ускорения процесса.
– А я – нет!
– Сэр, мне надо допросить потенциального свидетеля.
Гулд поднялся со своего места:
– Слушание закончено!
С этими словами Гулд быстро вышел из зала. Мимо Бена, самодовольно улыбаясь, прошествовал Мольтке.
Бену казалось, что по венам его растекается яд. Он уже не видел ничего, кроме Кристины, одиноко сидевшей за столом защиты.


Часть вторая
Слепые и глухонемые

Глава 20

Над лесом сияла полная луна. Однако, несмотря на ее яркий свет, лес казался мрачным, угрюмым. Ночная тишина лишь изредка нарушалась шорохом птичьих крыльев и стрекотом насекомых.
Бен с Кристиной переходили от одного дерева к другому, стараясь казаться как можно более незаметными. Запах сосновых иголок и мокрой листвы нисколько не успокаивал – напротив, раздражал. Казалось, здесь никогда не ступала нога человека, – и это угнетало.
Свет их фонариков был слишком слаб, чтобы разогнать густую тьму этого девственного леса. При каждом хрусте сломанной веточки Бен вздрагивал и по спине его пробегали мурашки.
– Ты не могла бы ступать осторожнее? – прошептал он.
– Интересно, каким образом? Или мне прыгать с ветки на ветку, как Тарзан? – ответила Кристина.
– Просто ступай осторожнее, вот и все.
– Бен, мы бродим здесь несколько часов, но пока что ничего не нашли и едва ли что-нибудь найдем.
– Но Баррис сказал мне, что именно сюда Ломбарди посылал своих людей. А если учесть информацию, полученную от Лангделла, то надо думать, что именно сюда они доставляют контрабанду.
– Прекрасно. Буду смотреть в оба, чтобы не упустить контрабандистов-попугаев.
Бен понимал, что, несмотря на показную веселость, Кристине очень не по себе.
Они были в темных рубашках и голубых джинсах – одежда удобная и неприметная. К тому же Бен считал, что Кристине это облачение очень к лицу, хотя, разумеется, любое отклонение от ее ежедневной манеры одеваться было изменением в лучшую сторону.
– Ты ничего не слышишь?
Кристина остановилась и прислушалась.
– Нет, Бен. А что?
– Мне показалось, я слышал какой-то шорох.
– Бен, ты становишься параноиком. Тебе все время кажется, что за тобой следят.
– Даже если я и параноик, это еще не значит, что за нами не следят.
– От одной мысли, что здесь может быть кто-то еще, меня дрожь пробирает.
– Меня тоже.
Оба замолчали. Их окружала глухая, гнетущая тишина.
– Взгляни на эти опавшие листья. Они похожи на тот листик, который ты нашел у меня на кухне.
– Будем надеяться, что нам удастся представить суду более веские доказательства...
– Бен, а почему бы нам не нанять сыщика?
– На какие деньги? Я не могу себе этого позволить. Да и ты не обещала мне золотых гор, когда я брался за это дело.
– Да, конечно... С деньгами туго. Особенно после того, как меня уволили. Зато у меня есть приятель, который может доставить тебе еще одну партию кур.
– У тебя потрясающее чувство юмора!
Она заговорила с французским акцентом:
– Маленькие курочки, цыплятки... просто очаровательные...
Бен внезапно схватил ее за руку:
– Что это было?
– Бен, перестань....
– Шшшш! Я слышал позади нас какой-то шорох!
Они напряженно прислушивались. Раздался крик совы. С шуршанием упали на землю листья. И больше ни звука.
– Бен, ты меня пугаешь.
– Прости. Идем дальше.
Кристина последовала за Беном. Вскоре лучи их фонариков выхватили из мрака что-то темное, большое... Они подошли поближе и увидели перед собой небольшую хижину.
– Посмотри-ка. – Кристина указала на дверь, где было написано: «Бюро по алкоголю, табаку и огнестрельному оружию».
– И здесь федеральные агенты. ФБР часто использует подобные организации в качестве прикрытия.
– Без причины они бы не поставили здесь пост. Бен, мне кажется, мы что-то нашли...
– Согласен. Как бы сюда войти?
Кристина высветила фонариком дверную ручку и цепь с велосипедным замком на ней. Цепь была прикрыта желтым пластиком. Сам же замок состоял из трех металлических секций, на каждой из которых были выбиты цифры от "0" до "6".
– Любопытно... Бюро пользуется велосипедными замками...
– Наверное, у них серьезные финансовые затруднения, – отозвалась Кристина, принимаясь возиться с замком.
– Что ты делаешь?
– Пытаюсь открыть. Ты что, никогда в детстве этим не занимался?
– Признаться, нет, не занимался.
Через минуту цепь была снята. Бен толкнул дверь. Она легко поддалась. Внутри было совершенно темно и послышались какие-то странные звуки – царапанье, шуршание... Бен шагнул через порог и тотчас понял, что это за звуки: бьющиеся о прутья птичьи крылья и царапанье когтей по металлу. Луч фонаря выхватил из темноты длинную скамью со стоявшими на ней клетками. Клетки были самодельные – из картона и прутьев.
– Погляди на этих бедняжек. Какой мерзавец засадил их в клетки?
– Не знаю, но могу поклясться, что не «Бюро по алкоголю, табаку и огнестрельному оружию».
– Мне плевать, кто это сделал. Сейчас я их освобожу!
– Замрите! – раздался у них за спиной чей-то голос. – У меня пистолет, учтите.
Бен повел фонариком в сторону голоса и увидел чью-то маленькую фигурку. Карлик?.. Или незнакомец стоял на коленях?
– Да это же мальчишка! – воскликнул Бен.
– Верно, мальчик, – подтвердила Кристина.
– Зато с пистолетом, – отозвался мальчуган.
– Ты смотри поосторожнее, он может выстрелить!..
– Может и выстрелить, – невозмутимо повторил мальчик. – Очень даже может.
– Какая уверенность! Какое хладнокровие! – сказала Кристина, делая шаг вперед, навстречу дулу пистолета.
Мальчик немного отступил. Он держал пистолет в вытянутой руке.
– Не подходить. Не то буду стрелять!
– Ну и стреляй на здоровье. – Кристина выхватила из руки мальчишки деревянный пистолет и передала Бену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27