Ничего не случилось.
– Глеб Макарыч, а может, его сперва это, мертвой надобно было кропить? – скептически поинтересовалась я. В голову лезли обрывки народных рецептов, в которых фигурировали половинки ворон, серебряные короны, а также мертвая, и живая вода.
– Да ты что! Совсем ополоумела? Нам же не воскрешать его надо, а всего лишь его мертвую хватку ослабить. Ну как, эффект есть?
Я оглянулась. Парни лежали без движения.
– Глеб Макарыч, – они же это… совсем… того…
Компаньоны, ранее шевелившиеся, теперь лежали и вовсе без движения. Мое сердце помчалось к пяткам. Я – к парням.
– Лиса! Что там происходит? Они уснули?
– Ага! – приглядевшись повнимательнее, воспрянула духом я. – Это надолго?
– Буди, чего стоишь?! Время упустишь! – рассердился волхв. – И чему тебя только Иваныч учил? Ты же элементарных вещей не знаешь!
– В мою программу обучения, – заявила я, влепляя пощечину друиду, – искусство врачевания не входило.
Бац! Вторая пощечина, еще звонче. Эх! Хорошо пошла! А еще не надо?
– Ты чего дерешься?! – взревел металлист, подымаясь. – Больно же!
– Совсем девка охренела, – поддержал товарища друид.
– О! Ожили! Глеб Макарыч, они совсем как настоящие! Ребята, как же я рада! – вопила я, уворачиваясь от цепкой лианы, нацелившейся мне под коленки. – Антон, прекрати! Деда Глеб, ну скажите же им!
– А ну прекратить безобразие!! Как там Ярослав? Жив еще?
Через несколько минут все устроилось. Спутники пришли в себя, извинились, поблагодарили за спасение. Друид, не мешкая, принялся врачевать хозяина дома. Металлист устроился прямо на траве со своим неразлучным наладонником – описывать события по горячим следам. Я без сил плюхнулась рядом.
– Лиса, ты мне не могла бы помочь? – не дал мне задремать Антон.
Я поплелась на помощь друиду. Следом за мной поднялся металлист.
– Что делать надо?
– У тебя сил много осталось? А то у меня не хватит на все повреждения. Я и так на переломы много потратился, – как-то виновато сказал друид.
– Я сейчас с тобой поделюсь, – отодвинул меня в сторону Илья. – Еще чего не хватало! Из девчонки силу тянуть! У тебя, там, кажется, аптечка была, – повернулся он ко мне. – Не стой столбом, иди, загляни внутрь. Вдруг от ожогов что найдется?
И впрямь! В суматохе я совсем позабыла об объемистом холщовом мешочке. Та-а-к… Посмотрим…
Снадобье нашлось. И такое сильное, что через пару минут от страшных ожогов ничего не осталось. В отличие от живой водицы, оно пахло куда более приятно. Смолой сосновой.
– Ну, вот и все, – устало поднялся с колен друид. – Надо покамест оставить. Хозяина в покое. Чтобы новая кожа. Укрепилась. А не то. Рубцы останутся.
Не обиженный ораторским даром Антон говорил отрывистыми даже не фразами, но словами. Видать, устал очень сильно.
– Но почему он спит? – спохватилась я. Вспомнила, как старый волхв пятнадцать минут назад велел будить компаньонов, и немедленно. – С ним что-то не то?
Тишка жалобно ткнулся носом в мою ладонь.
– Да нет, – успокоил меня друид. – Это я. Его усыпил. Ему. Поспать полезно. Пойдемте. Присядем куда-нибудь. Устал я что-то. Только этого мертвяка. В осину упакую. На всякий. Случай.
***
Тиша расстарался – сбегал в соседний зажиточный дом, к своему другу. Вдвоем домовые натаскали нам еды столько, что на целый полк хватило бы. В результате совместных усилий енотоподобных на столе стояли: супы, по крайней мере, двух видов, цыплята жареные, котлетки медвежьи, пироги со всякой всячиной, куча салатов и еще много других блюд. Медвежатину я отказалась есть наотрез. Зато блинов с начинкой наелась так, что пришлось джинсы чуть расстегнуть. Ребята комплексами по поводу братьев наших крупных не страдали, уписывали кушанья во все щеки.
– Уфф, – наконец отвалился от стола друид. – Смотри-ка, руки дрожать перестали. Спасибо, Тиша.
Металлист тоже буркнул что-то благодарное, домовой галантно расшаркался.
– Что делать будем? – спросила я. – Как там наш хозяин?
– Спит ишшо, – важно ответил Тиша. Но потом резко сменил интонацию: – А вы ведь не уйдете? А то мне что-то боязно. Вдруг еще кто заявится…
Мы заверили домового, что никуда не уйдем, по крайней мере, пока не поговорим с Ярославом. Тишка вздохнул с облегчением, спросил, откуда у нас хозяйская пулька.
– Какая пулька? – не поняла я.
Оказалось, что пулькой именовался тот самый деревянный цилиндрик, залитый воском, что болтался у меня на шее. Как я поняла, пулька была чем-то вроде почтового голубя, но без возможности самоходного перемещения в пространстве. Подделать ее было абсолютно невозможно – на нем была аура владельца, единственная в своем роде.
– Интересно, что там внутри? – спросила я, вертя пульку. – Записка?
– Нет, она же голосом разговаривает, – удивленно посмотрел на меня домовой. – А ты что, не знала?
– Просто никогда пользоваться не доводилось, – ушла я от ответа. – Вот, в первый раз волхву помогаю, курьером работаю.
Уж не знаю, поверил ли мне Тиша, или нет, но виду не подал. Кивнул степенно, и пошел куда-то по своим делам. Я же отправилась к товарищам.
– …кому это выгодно, – услышала я, когда подошла поближе к ним.
– Что выгодно? – переспросила я, поудобнее устраиваясь в кресле.
– Кому выгодно нападать на ремесленника по амулетам, – пояснил мне металлист.
– И как, выяснили?
– Нет, – ответил друид. – Информации ноль. Но ночью решили караулить. На всякий пожарный.
Металлист вызвался дежурить первым, и друид, утомленный врачеванием, тут же заснул. Мне не спалось, хотя по идее, следовало отдохнуть перед дежурством, которое должно было наступить через пару-тройку часов. Я нацедила в кружку настойки шиповника, и устроилась в огромном старом кресле с видом на камин. Конечно, не так комфортабельно, как у начальства, но тоже ничего. И ноги помещаются.
Долго сидеть в одиночестве мне не пришлось. Металлист отложил в сторонку наладонник, подсел поближе.
– Странный ты какой-то боевой маг, – начал светскую беседу он.
– Это почему же?
– Ну, хотя бы потому, что ты не пошла путем наращивания пробивной мощи удара, – пожал плечами собеседник. – И не стала усиливать защиту голеней, предплечий, и иже с ними.
– Я даже не пробовала.
– А почему? Характер-то у тебя задиристый… Только не вскипай, я всего лишь сказал то, что думаю.
Как говорил классик, правду говорить легко и приятно?
А слушать?
– Хорошо, не буду. А про боевых магов… Они же походят на гоблинов. И руки себе уродуют, стены прошибая. А мне нравятся живые конечности, а не костные наросты. И, потом… Мне проще иметь дело с элементалами, чем с людьми. Я же не убийца какая.
Металлист неопределенно хмыкнул. Может мага давешнего вспомнил. Может, нет. Я, по опыту зная, что вразумительного ответа от него не добьюсь, отвернулась. Уставилась на пышущие жаром угли.
Это зрелище мне не надоедало никогда. Завораживало, грело – не только тело, но и душу. Ко мне подошел домовой Тиша, и, положив голову на колени, свернулся калачиком. Прикрылся пушистым хвостом. Постепенно его глаза начали закрываться, и он уснул.
– А как ты вообще в Заповеднике очутилась? – вновь нарушил тишину металлист.
– Было как минимум две причины.
– Первая?
– Сначала я разочаровалась в работе на университетского дядю…
– А тебе не кажется, что ты здесь по прихоти очередного «дяди»?
– Кажется, – пожала плечами я. – Только теперь я с «дядей» заодно, мне интересно так жить, и вообще… А чего это ты спрашиваешь?
– Да так, интересно просто.
– Небось, в наладонник запишешь, и будешь потом перечитывать, когда захочется узнать, как не надо поступать по жизни?
– Не кипятись понапрасну. Мне действительно интересно. Чем больше с тобой общаюсь, тем понятнее становится характеристика, заочно выданная тебе шефом.
– Это какая же? – надулась я на всякий случай.
– Это про Иванушку-дурачка в юбке, – оправдал мое дутье металлюга. – Впервые сталкиваюсь с такой непосредственностью по жизни.
– В таком случае вы неправы оба.
– Да неужели? А чем докажешь?
– Я юбок не ношу.
Металлист не ответил – только хмыкнул выразительно. Хотел было уже отвернуться, как что-то вспомнил.
– А вторая причина?
– В одно не шибко прекрасное утро у моей комнаты в общаге на Воробьевых горах появилась троица в черном. Кстати, местного покроя.
– И ты их испугалась? – усмехнулся наставник по металлу.
На то, что одежка оказалась из этого измерения, Илья, казалось, вообще не обратил внимания.
– Я от них удрала.
– ?
– Удрала, – спокойно повторила я. – А потом встретилась с начальством, и оно меня отбило.
– А сама не могла?
– Я тогда даже не подозревала, что у меня есть способности к магии. И…
– Когда же это было?
– Почти год назад.
Илья снова впал в прострацию – видать, не знал обо мне таких подробностей. Судя по отрешенному выражению лица, замолчал он надолго. А потом и наладонник извлек…
Я же мысленно вернулась к характеристике, выданной мне заочно Борисом Ивановичем. «Ваня-дурак в юбке!» А как, казалось бы, все хорошо начиналось! «Специалист, которому не будет равных!» Эх…
Будь я в силах, я бы еще долго не смогла уснуть от негодования. Но в этот раз я пожелала собеседнику спокойного дежурства, да наказала разбудить меня вовремя. Устроилась, как смогла, возле домового, накрылась джинсовой рубашкой, и уснула.
Я так намаялась за день, что не почувствовала, как металлист, ворча что-то о простуженных компаньонах, накрыл меня спальником…
***
Ночь прошла спокойно. Мы свое откараули на пару с домовым – тот проснулся вместе со мной. Я не больно-то сопротивлялась неожиданной помощи: вдвоем веселее. Мы подбросили дров в камин, и так просидели, пялясь на огонь, до трех ночи, пока не подошло время будить друида.
Ранним утром (а я проспала каких-то два часа после дежурства), мне больше всего на свете хотелось придушить хозяина жизнерадостного голоса, вклинившегося в мои сонные мозги:
– Здравствуйте, гости дорогие!
«Ага, оклемался, все-таки», – сонно подумала я. – «Боже, как все-таки спать хочется…»
Но пришлось вставать, плестись из избы вон, к умывальнику, смывать сонную одурь ледяной водой. Большие часы на правом соседском флюгере показывали пять. На левом соседском подворье истошно кукарекал петя.
– Д-доброе утро, – вернулась я в комнату. – Здравствуйте, Ярослав. Меня Лиса зовут.
– И ты здравствуй, девица, – радостно приветствовал меня хозяин.– Как спалось? Как там учитель Глеб?
– Отлично выспалась, – широко зевнула я. – Глеб Макарович вполне себе жив и здоров. А как ваше самочувствие?
– Сейчас я тебе скажу, – не дал ответить Антон хозяину дома. – Ярослав, давай сюда руку.
Друид выглядел до безобразия бодрым. Видать, потому, что караулил последним, и успел проснуться за пару часов.
Вот и сейчас, стоял, и, как натуральный доктор Айболит, то ли пульс измерял, то ли еще какой процедурой диагностического характера занимался. Я с любопытством уставилась на врача и его пациента. Даже по сравнению с моим утонченным другом, хозяин дома выглядел на редкость хлипким. Зато он явно относился к числу людей, у которых никогда (или почти никогда) не бывает плохого настроения. Даже медосмотр не смог заставить Ярослава прекратить улыбаться.
– Ты ему еще в пасть загляни, – вошел в горницу свежеумытый металлист. – Здравия желаю всем здесь присутствующим. Цилиндр отдали?
Пулька до сих пор болталась у меня на шее – ее еще вчера опознал домовой. Она, и еще одна. Какую из них надо было отдать Ярославу, я не знала. Сняла обе, протянула на ладошке. Хозяин дома, не глядя, схватил ту, что была посветлее. Посмотрел смущенно на нас, потом все же вышел во двор. И очень скоро вернулся обратно.
– Кажется, я полечу с вами, – неуверенно сообщил он. – Волхв настоятельно рекомендует мне не задерживаться в городе. Тиша!
На кресле у камина зашевелился спальник. Попытался приподняться раз, другой, третий… Без толку.
– Уйдите, люди, – послышался сонный голос. – Дайте поспать! Там еды осталось много, не будите домового!
– Во дает, почти стихами, – уважительно произнес друид.
– Да-а-а, – почесал в затылке хозяин. – Лучше его оставить в покое, все равно от него ничего не добьешься. Пойдемте, что ли, посмотрим, что там со вчерашнего дня осталось.
Еды после вчерашнего ужина было и впрямь завались. Мясо, правда, парни подъели (скорее всего, за время дежурства, уж больно его много оставалось). Но пирогов было еще в избытке. Друид, сильный в бытовых заклинаниях, разогрел остатки вчерашнего пира не хуже микроволновой печи.
– Талант, – восхитилась я. – Во Жозефине повезло!
При упоминании о ежке друид помрачнел. Хозяин взглянул на гостя, и, поднявшись со стула, отправился шуровать в ящиках комода.
– Возьми вот, – протянул он Антону янтарные бусы. – Подаришь своей зазнобе.
Украшение было поистине царским. Каждую бусину можно было рассматривать на свет бесконечно долго. Отличались желтые камешки друг от дружки тоном – от светлого до чуть зеленоватого. Внутри таились воздушные пузырьки диковинных очертаний.
– Здорово! – шмыгнула я носом. – Красотища… Нет-нет, – опередила я хозяина, вновь направившегося к шкафу. – Мне не нужно, я… Мне просто очень понравились бусы, а сама я ничего на себе носить не могу, только вот амулеты и терплю по долгу службы.
– Тогда держи на память вот эту зверушку.
Это была ящерка, темно синяя, с золотыми искорками. Так искусно сделанная, что казалось, вот сейчас юркнет, хвостом вильнет, и только ее и видели! От такого подарка я не могла отказаться.
– Амулет навевает добрые сны, – молвил Ярослав, с улыбкой наблюдая за моей умиленной физиономией. – Если поставить его в изголовье, то ночных кошмаров можно смело не бояться.
– А бусы? – полюбопытствовала я.
– Тут я лишь слегка усилил свойства янтаря, – ответил амулетчик. – Поэтому бусы способствуют кротости нрава и хорошему настроению.
– Это в тему, – как всегда, веско сказал металлист. – Сестрица, она такая, как вспылит, то мало не покажется.
Друид вздохнул. Потом вспомнил что-то, и вздохнул еще раз. Поди, желал оказаться в Заповеднике побыстрее.
– А скажи, Ярослав, – вспомнила я о насущных проблемах. – Кто это на тебя напал?
– А, это был некромант Кремантий, – жуя, ответил хозяин. – Ему не понравилось то, что я слишком хорошие амулеты от порчи делаю. Давно он около меня околачивался. А вчера он пришел совсем злой, и мы с ним повздорили маленько… О, боги! Что же мы тут сидим? Нам же драпать отсюда пора, и немедленно! Тиша! Вещи пакуй!
В сторону кресла полетел хозяйский тапок.
– Куда это мы собрались? – вскочив с кресла, как ошпаренный, жалобно запричитал домовой. – Опять переезд? Так еще вещи распаковать не успели…
– Собери только самое необходимое!
Из глаз домового покатились крупные слезы. Больше всего он сейчас походил на обиженного злой судьбой ребенка.
– Я тебе избушку выращу, – пообещал ему друид.
– С печкой? – с надеждой посмотрел на него Тиша. Слезы тут же просохли.
– Как пожелаешь.
– Ну, тогда я мигом! – повеселел домовой, и… исчез.
Только маленький смерч, да открывающиеся – закрывающиеся ящики-дверцы отмечали его путь.
– Я готов! – спустя каких-то пару минут сказал он, потрясая котомкой.
– И это все? – недоверчиво воззрилась я на суму. Размером та была не больше обычного городского рюкзака.
– Она же безразмерная, – махнул лапой домовой. – Ты что, с луны свалилась? Таких элементарных вещей не знаешь?
– У меня нет домового, – пожала плечами я.
Пора было и нам собираться, благо, рюкзаки были почти не распакованы.
Через пять минут все было готово – домовой успел даже тарелки помыть. Мы взгромоздились на коврик, и он нас всех выдержал. Не успели мы заложить ставший уже традиционным в наших полетах вираж, как в воротах показались незваные гости. Двое из них были одеты в местные черные деловые костюмы.
– Жми! – что есть мочи завопила я.
И коврик нажал – взмыл метров на двадцать вверх, подобно самолету вертикального взлета. Если внизу кто-то и колдовал, мы об этом так и не узнали.
Так мы двинулись на север. Летели довольно высоко – нам было даже видно, что земля – круглая. Домовой сперва держался неуверенно – видимо, не привык к подобному средству передвижения. Но потом осмелел, отодвинулся от центра ковра, и даже высунул нос наружу для пущей видимости.
Металлист общался с Ярославом, пытаясь вызнать побольше о том, что у них тут творится, и что это за люди в черном. Мы с друидом затеяли дискуссию на тему о том, чем Маня отличается от лешего, привели немало пунктов отличия и сходства, но в конечном итоге запутались. По всему выходило, что Маня – то же леший, только менее вредный, и ни капли не азартный. Точку в наших рассуждениях поставило мнение металлиста: «На кисе кататься можно, а на пеньке, небось, и усесться-то не удастся!». На том мы и успокоились.
В небе вовсю светило солнце. Жить было хорошо.
Глава 8.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Глеб Макарыч, а может, его сперва это, мертвой надобно было кропить? – скептически поинтересовалась я. В голову лезли обрывки народных рецептов, в которых фигурировали половинки ворон, серебряные короны, а также мертвая, и живая вода.
– Да ты что! Совсем ополоумела? Нам же не воскрешать его надо, а всего лишь его мертвую хватку ослабить. Ну как, эффект есть?
Я оглянулась. Парни лежали без движения.
– Глеб Макарыч, – они же это… совсем… того…
Компаньоны, ранее шевелившиеся, теперь лежали и вовсе без движения. Мое сердце помчалось к пяткам. Я – к парням.
– Лиса! Что там происходит? Они уснули?
– Ага! – приглядевшись повнимательнее, воспрянула духом я. – Это надолго?
– Буди, чего стоишь?! Время упустишь! – рассердился волхв. – И чему тебя только Иваныч учил? Ты же элементарных вещей не знаешь!
– В мою программу обучения, – заявила я, влепляя пощечину друиду, – искусство врачевания не входило.
Бац! Вторая пощечина, еще звонче. Эх! Хорошо пошла! А еще не надо?
– Ты чего дерешься?! – взревел металлист, подымаясь. – Больно же!
– Совсем девка охренела, – поддержал товарища друид.
– О! Ожили! Глеб Макарыч, они совсем как настоящие! Ребята, как же я рада! – вопила я, уворачиваясь от цепкой лианы, нацелившейся мне под коленки. – Антон, прекрати! Деда Глеб, ну скажите же им!
– А ну прекратить безобразие!! Как там Ярослав? Жив еще?
Через несколько минут все устроилось. Спутники пришли в себя, извинились, поблагодарили за спасение. Друид, не мешкая, принялся врачевать хозяина дома. Металлист устроился прямо на траве со своим неразлучным наладонником – описывать события по горячим следам. Я без сил плюхнулась рядом.
– Лиса, ты мне не могла бы помочь? – не дал мне задремать Антон.
Я поплелась на помощь друиду. Следом за мной поднялся металлист.
– Что делать надо?
– У тебя сил много осталось? А то у меня не хватит на все повреждения. Я и так на переломы много потратился, – как-то виновато сказал друид.
– Я сейчас с тобой поделюсь, – отодвинул меня в сторону Илья. – Еще чего не хватало! Из девчонки силу тянуть! У тебя, там, кажется, аптечка была, – повернулся он ко мне. – Не стой столбом, иди, загляни внутрь. Вдруг от ожогов что найдется?
И впрямь! В суматохе я совсем позабыла об объемистом холщовом мешочке. Та-а-к… Посмотрим…
Снадобье нашлось. И такое сильное, что через пару минут от страшных ожогов ничего не осталось. В отличие от живой водицы, оно пахло куда более приятно. Смолой сосновой.
– Ну, вот и все, – устало поднялся с колен друид. – Надо покамест оставить. Хозяина в покое. Чтобы новая кожа. Укрепилась. А не то. Рубцы останутся.
Не обиженный ораторским даром Антон говорил отрывистыми даже не фразами, но словами. Видать, устал очень сильно.
– Но почему он спит? – спохватилась я. Вспомнила, как старый волхв пятнадцать минут назад велел будить компаньонов, и немедленно. – С ним что-то не то?
Тишка жалобно ткнулся носом в мою ладонь.
– Да нет, – успокоил меня друид. – Это я. Его усыпил. Ему. Поспать полезно. Пойдемте. Присядем куда-нибудь. Устал я что-то. Только этого мертвяка. В осину упакую. На всякий. Случай.
***
Тиша расстарался – сбегал в соседний зажиточный дом, к своему другу. Вдвоем домовые натаскали нам еды столько, что на целый полк хватило бы. В результате совместных усилий енотоподобных на столе стояли: супы, по крайней мере, двух видов, цыплята жареные, котлетки медвежьи, пироги со всякой всячиной, куча салатов и еще много других блюд. Медвежатину я отказалась есть наотрез. Зато блинов с начинкой наелась так, что пришлось джинсы чуть расстегнуть. Ребята комплексами по поводу братьев наших крупных не страдали, уписывали кушанья во все щеки.
– Уфф, – наконец отвалился от стола друид. – Смотри-ка, руки дрожать перестали. Спасибо, Тиша.
Металлист тоже буркнул что-то благодарное, домовой галантно расшаркался.
– Что делать будем? – спросила я. – Как там наш хозяин?
– Спит ишшо, – важно ответил Тиша. Но потом резко сменил интонацию: – А вы ведь не уйдете? А то мне что-то боязно. Вдруг еще кто заявится…
Мы заверили домового, что никуда не уйдем, по крайней мере, пока не поговорим с Ярославом. Тишка вздохнул с облегчением, спросил, откуда у нас хозяйская пулька.
– Какая пулька? – не поняла я.
Оказалось, что пулькой именовался тот самый деревянный цилиндрик, залитый воском, что болтался у меня на шее. Как я поняла, пулька была чем-то вроде почтового голубя, но без возможности самоходного перемещения в пространстве. Подделать ее было абсолютно невозможно – на нем была аура владельца, единственная в своем роде.
– Интересно, что там внутри? – спросила я, вертя пульку. – Записка?
– Нет, она же голосом разговаривает, – удивленно посмотрел на меня домовой. – А ты что, не знала?
– Просто никогда пользоваться не доводилось, – ушла я от ответа. – Вот, в первый раз волхву помогаю, курьером работаю.
Уж не знаю, поверил ли мне Тиша, или нет, но виду не подал. Кивнул степенно, и пошел куда-то по своим делам. Я же отправилась к товарищам.
– …кому это выгодно, – услышала я, когда подошла поближе к ним.
– Что выгодно? – переспросила я, поудобнее устраиваясь в кресле.
– Кому выгодно нападать на ремесленника по амулетам, – пояснил мне металлист.
– И как, выяснили?
– Нет, – ответил друид. – Информации ноль. Но ночью решили караулить. На всякий пожарный.
Металлист вызвался дежурить первым, и друид, утомленный врачеванием, тут же заснул. Мне не спалось, хотя по идее, следовало отдохнуть перед дежурством, которое должно было наступить через пару-тройку часов. Я нацедила в кружку настойки шиповника, и устроилась в огромном старом кресле с видом на камин. Конечно, не так комфортабельно, как у начальства, но тоже ничего. И ноги помещаются.
Долго сидеть в одиночестве мне не пришлось. Металлист отложил в сторонку наладонник, подсел поближе.
– Странный ты какой-то боевой маг, – начал светскую беседу он.
– Это почему же?
– Ну, хотя бы потому, что ты не пошла путем наращивания пробивной мощи удара, – пожал плечами собеседник. – И не стала усиливать защиту голеней, предплечий, и иже с ними.
– Я даже не пробовала.
– А почему? Характер-то у тебя задиристый… Только не вскипай, я всего лишь сказал то, что думаю.
Как говорил классик, правду говорить легко и приятно?
А слушать?
– Хорошо, не буду. А про боевых магов… Они же походят на гоблинов. И руки себе уродуют, стены прошибая. А мне нравятся живые конечности, а не костные наросты. И, потом… Мне проще иметь дело с элементалами, чем с людьми. Я же не убийца какая.
Металлист неопределенно хмыкнул. Может мага давешнего вспомнил. Может, нет. Я, по опыту зная, что вразумительного ответа от него не добьюсь, отвернулась. Уставилась на пышущие жаром угли.
Это зрелище мне не надоедало никогда. Завораживало, грело – не только тело, но и душу. Ко мне подошел домовой Тиша, и, положив голову на колени, свернулся калачиком. Прикрылся пушистым хвостом. Постепенно его глаза начали закрываться, и он уснул.
– А как ты вообще в Заповеднике очутилась? – вновь нарушил тишину металлист.
– Было как минимум две причины.
– Первая?
– Сначала я разочаровалась в работе на университетского дядю…
– А тебе не кажется, что ты здесь по прихоти очередного «дяди»?
– Кажется, – пожала плечами я. – Только теперь я с «дядей» заодно, мне интересно так жить, и вообще… А чего это ты спрашиваешь?
– Да так, интересно просто.
– Небось, в наладонник запишешь, и будешь потом перечитывать, когда захочется узнать, как не надо поступать по жизни?
– Не кипятись понапрасну. Мне действительно интересно. Чем больше с тобой общаюсь, тем понятнее становится характеристика, заочно выданная тебе шефом.
– Это какая же? – надулась я на всякий случай.
– Это про Иванушку-дурачка в юбке, – оправдал мое дутье металлюга. – Впервые сталкиваюсь с такой непосредственностью по жизни.
– В таком случае вы неправы оба.
– Да неужели? А чем докажешь?
– Я юбок не ношу.
Металлист не ответил – только хмыкнул выразительно. Хотел было уже отвернуться, как что-то вспомнил.
– А вторая причина?
– В одно не шибко прекрасное утро у моей комнаты в общаге на Воробьевых горах появилась троица в черном. Кстати, местного покроя.
– И ты их испугалась? – усмехнулся наставник по металлу.
На то, что одежка оказалась из этого измерения, Илья, казалось, вообще не обратил внимания.
– Я от них удрала.
– ?
– Удрала, – спокойно повторила я. – А потом встретилась с начальством, и оно меня отбило.
– А сама не могла?
– Я тогда даже не подозревала, что у меня есть способности к магии. И…
– Когда же это было?
– Почти год назад.
Илья снова впал в прострацию – видать, не знал обо мне таких подробностей. Судя по отрешенному выражению лица, замолчал он надолго. А потом и наладонник извлек…
Я же мысленно вернулась к характеристике, выданной мне заочно Борисом Ивановичем. «Ваня-дурак в юбке!» А как, казалось бы, все хорошо начиналось! «Специалист, которому не будет равных!» Эх…
Будь я в силах, я бы еще долго не смогла уснуть от негодования. Но в этот раз я пожелала собеседнику спокойного дежурства, да наказала разбудить меня вовремя. Устроилась, как смогла, возле домового, накрылась джинсовой рубашкой, и уснула.
Я так намаялась за день, что не почувствовала, как металлист, ворча что-то о простуженных компаньонах, накрыл меня спальником…
***
Ночь прошла спокойно. Мы свое откараули на пару с домовым – тот проснулся вместе со мной. Я не больно-то сопротивлялась неожиданной помощи: вдвоем веселее. Мы подбросили дров в камин, и так просидели, пялясь на огонь, до трех ночи, пока не подошло время будить друида.
Ранним утром (а я проспала каких-то два часа после дежурства), мне больше всего на свете хотелось придушить хозяина жизнерадостного голоса, вклинившегося в мои сонные мозги:
– Здравствуйте, гости дорогие!
«Ага, оклемался, все-таки», – сонно подумала я. – «Боже, как все-таки спать хочется…»
Но пришлось вставать, плестись из избы вон, к умывальнику, смывать сонную одурь ледяной водой. Большие часы на правом соседском флюгере показывали пять. На левом соседском подворье истошно кукарекал петя.
– Д-доброе утро, – вернулась я в комнату. – Здравствуйте, Ярослав. Меня Лиса зовут.
– И ты здравствуй, девица, – радостно приветствовал меня хозяин.– Как спалось? Как там учитель Глеб?
– Отлично выспалась, – широко зевнула я. – Глеб Макарович вполне себе жив и здоров. А как ваше самочувствие?
– Сейчас я тебе скажу, – не дал ответить Антон хозяину дома. – Ярослав, давай сюда руку.
Друид выглядел до безобразия бодрым. Видать, потому, что караулил последним, и успел проснуться за пару часов.
Вот и сейчас, стоял, и, как натуральный доктор Айболит, то ли пульс измерял, то ли еще какой процедурой диагностического характера занимался. Я с любопытством уставилась на врача и его пациента. Даже по сравнению с моим утонченным другом, хозяин дома выглядел на редкость хлипким. Зато он явно относился к числу людей, у которых никогда (или почти никогда) не бывает плохого настроения. Даже медосмотр не смог заставить Ярослава прекратить улыбаться.
– Ты ему еще в пасть загляни, – вошел в горницу свежеумытый металлист. – Здравия желаю всем здесь присутствующим. Цилиндр отдали?
Пулька до сих пор болталась у меня на шее – ее еще вчера опознал домовой. Она, и еще одна. Какую из них надо было отдать Ярославу, я не знала. Сняла обе, протянула на ладошке. Хозяин дома, не глядя, схватил ту, что была посветлее. Посмотрел смущенно на нас, потом все же вышел во двор. И очень скоро вернулся обратно.
– Кажется, я полечу с вами, – неуверенно сообщил он. – Волхв настоятельно рекомендует мне не задерживаться в городе. Тиша!
На кресле у камина зашевелился спальник. Попытался приподняться раз, другой, третий… Без толку.
– Уйдите, люди, – послышался сонный голос. – Дайте поспать! Там еды осталось много, не будите домового!
– Во дает, почти стихами, – уважительно произнес друид.
– Да-а-а, – почесал в затылке хозяин. – Лучше его оставить в покое, все равно от него ничего не добьешься. Пойдемте, что ли, посмотрим, что там со вчерашнего дня осталось.
Еды после вчерашнего ужина было и впрямь завались. Мясо, правда, парни подъели (скорее всего, за время дежурства, уж больно его много оставалось). Но пирогов было еще в избытке. Друид, сильный в бытовых заклинаниях, разогрел остатки вчерашнего пира не хуже микроволновой печи.
– Талант, – восхитилась я. – Во Жозефине повезло!
При упоминании о ежке друид помрачнел. Хозяин взглянул на гостя, и, поднявшись со стула, отправился шуровать в ящиках комода.
– Возьми вот, – протянул он Антону янтарные бусы. – Подаришь своей зазнобе.
Украшение было поистине царским. Каждую бусину можно было рассматривать на свет бесконечно долго. Отличались желтые камешки друг от дружки тоном – от светлого до чуть зеленоватого. Внутри таились воздушные пузырьки диковинных очертаний.
– Здорово! – шмыгнула я носом. – Красотища… Нет-нет, – опередила я хозяина, вновь направившегося к шкафу. – Мне не нужно, я… Мне просто очень понравились бусы, а сама я ничего на себе носить не могу, только вот амулеты и терплю по долгу службы.
– Тогда держи на память вот эту зверушку.
Это была ящерка, темно синяя, с золотыми искорками. Так искусно сделанная, что казалось, вот сейчас юркнет, хвостом вильнет, и только ее и видели! От такого подарка я не могла отказаться.
– Амулет навевает добрые сны, – молвил Ярослав, с улыбкой наблюдая за моей умиленной физиономией. – Если поставить его в изголовье, то ночных кошмаров можно смело не бояться.
– А бусы? – полюбопытствовала я.
– Тут я лишь слегка усилил свойства янтаря, – ответил амулетчик. – Поэтому бусы способствуют кротости нрава и хорошему настроению.
– Это в тему, – как всегда, веско сказал металлист. – Сестрица, она такая, как вспылит, то мало не покажется.
Друид вздохнул. Потом вспомнил что-то, и вздохнул еще раз. Поди, желал оказаться в Заповеднике побыстрее.
– А скажи, Ярослав, – вспомнила я о насущных проблемах. – Кто это на тебя напал?
– А, это был некромант Кремантий, – жуя, ответил хозяин. – Ему не понравилось то, что я слишком хорошие амулеты от порчи делаю. Давно он около меня околачивался. А вчера он пришел совсем злой, и мы с ним повздорили маленько… О, боги! Что же мы тут сидим? Нам же драпать отсюда пора, и немедленно! Тиша! Вещи пакуй!
В сторону кресла полетел хозяйский тапок.
– Куда это мы собрались? – вскочив с кресла, как ошпаренный, жалобно запричитал домовой. – Опять переезд? Так еще вещи распаковать не успели…
– Собери только самое необходимое!
Из глаз домового покатились крупные слезы. Больше всего он сейчас походил на обиженного злой судьбой ребенка.
– Я тебе избушку выращу, – пообещал ему друид.
– С печкой? – с надеждой посмотрел на него Тиша. Слезы тут же просохли.
– Как пожелаешь.
– Ну, тогда я мигом! – повеселел домовой, и… исчез.
Только маленький смерч, да открывающиеся – закрывающиеся ящики-дверцы отмечали его путь.
– Я готов! – спустя каких-то пару минут сказал он, потрясая котомкой.
– И это все? – недоверчиво воззрилась я на суму. Размером та была не больше обычного городского рюкзака.
– Она же безразмерная, – махнул лапой домовой. – Ты что, с луны свалилась? Таких элементарных вещей не знаешь?
– У меня нет домового, – пожала плечами я.
Пора было и нам собираться, благо, рюкзаки были почти не распакованы.
Через пять минут все было готово – домовой успел даже тарелки помыть. Мы взгромоздились на коврик, и он нас всех выдержал. Не успели мы заложить ставший уже традиционным в наших полетах вираж, как в воротах показались незваные гости. Двое из них были одеты в местные черные деловые костюмы.
– Жми! – что есть мочи завопила я.
И коврик нажал – взмыл метров на двадцать вверх, подобно самолету вертикального взлета. Если внизу кто-то и колдовал, мы об этом так и не узнали.
Так мы двинулись на север. Летели довольно высоко – нам было даже видно, что земля – круглая. Домовой сперва держался неуверенно – видимо, не привык к подобному средству передвижения. Но потом осмелел, отодвинулся от центра ковра, и даже высунул нос наружу для пущей видимости.
Металлист общался с Ярославом, пытаясь вызнать побольше о том, что у них тут творится, и что это за люди в черном. Мы с друидом затеяли дискуссию на тему о том, чем Маня отличается от лешего, привели немало пунктов отличия и сходства, но в конечном итоге запутались. По всему выходило, что Маня – то же леший, только менее вредный, и ни капли не азартный. Точку в наших рассуждениях поставило мнение металлиста: «На кисе кататься можно, а на пеньке, небось, и усесться-то не удастся!». На том мы и успокоились.
В небе вовсю светило солнце. Жить было хорошо.
Глава 8.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40