– Не знаю, зачем я должна впускать вас к себе в дом, – сказала она, отступая, и он вошел в тесное бунгало, заполненное в основном детскими игрушками. Впрочем, самого ребенка не наблюдалось. Возможно, дитя спало за какой-то ширмой.– Вы были самой близкой подругой Анни. Вы знали, что она забеременела и что отцом ребенка был не Райан Циммерман?– Вот уж вопрос не ко времени. Какая разница, кто заделал ей ребенка, когда девять лет прошло со дня ее смерти? Она убила себя, убила и дитя. Взяла великий грех на душу.– А если ее убили?– Ходили такие слухи, потом затихли. Я-то тут при чем? – Присцилла вгляделась в визитера и немного растаяла. Он ей понравился как мужчина, а она была молодая женщина в полном соку, облаченная в майку с глубоким вырезом и тесные розовые шорты. Плюс рыжие волосы, собранные в пышный конский хвост. Прямо конфетка! Внушительного размера золотой крестик, опущенный в ложбинку между нагло выпирающими грудями, наводил на греховные мысли.– Как-то странно получается. – Она пожала плечами. – Сначала вдруг звонит Райан, бормочет какую-то чепуху, а потом вы.... стоите на пороге и толкуете про Анни. Вы что, все взбесились?– Райан звонил вам?– Ну а кто же еще? Я его голос узнала. Да и вам должно быть известно, что мы встречались, пока Анни не положила на него глаз.Старые воспоминания на мгновение изменили выражение ее лица. Присцилла почувствовала себя стареющей, но она отмахнулась от этой мысли, как от надоедливой мухи, как и от прошлых обид и огорчений. Пусть они покоятся в прошлом.– Анни была такая... как вам сказать? Что бы она ни захотела, то и получала. И Райан не стал исключением.– Но вы по-прежнему дружили?– Не так, как раньше. Райан стал нюхать кокаин, затем колоться... и отвернулся от бога. Он стал мне не нужен...– И вы отдали его Анни без сопротивления... с благословения господа? – поддел ее Тай.– Я ничего такого не сказала. Получилось так... Мы встретились на церковной мессе, и я дала ему понять, что мы уже чужие. А немного позже я закончила школу и сразу вышла замуж. У меня теперь другая фамилия, и с Райаном меня больше ничего не связывает. Пусть он катится к чертям... То, что раньше было, давно травой поросло.– А зачем же Райан вам звонил? Какой был повод? Что он сказал?– Болтал какую-то чепуху. Как всегда, после того как пристрастился к зелью. Хотел встретиться в каком-то месте под Новым Орлеаном. Мол, с женой они расстались по обоюдному согласию, работу он потерял и на стенку лезет от одиночества... ну, не перестает думать обо мне, и всякое такое.... как я хороша... – Она улыбнулась, но сразу же лед сковал ее улыбку. – Может, я и хороша, но не та, что прежде. Я так и сказала. Теперь я ему понадобилась, но он опоздал на поезд.Ребенок внутри бунгало заявил о себе громким плачем.– Вот и Билли-младший проснулся. Мне некогда...– Райан оставил свой номер телефона? Или другие координаты?– Не-е... – Присцилла махнула рукой. – Ему было не до этого. Наверное, звонил из какого-нибудь мотеля, откуда улизнет потом, не расплатившись. Он твердил, что через месяц попробует встать на ноги. Вряд ли... Простите, но, как бы мне с вами ни было интересно, малыш требует своего.Она собиралась исчезнуть и захлопнуть дверь перед носом Тая, но он успел перехватить ее за запястье.– Вы сделаете великое благо в память о покойной Анни, если скажете, с кем она была близка помимо Райана.– Откуда мне знать? – Присцилла занервничала. – Она мне не докладывала. Может, какой-то женатый мужчина... из друзей ее отчима. Ведь она никому из семьи не сказала, когда забеременела, кто отец, а могла ткнуть пальцем в Райана, и он бы не отвертелся. Семья и убила ее...Едва эти слова сорвались с языка, так сразу же Присцилла замерла в страхе.– Ой, я не то хотела сказать... Я просто подумала, что Эстелла, ее мать, сжила бы Анни со свету, если бы узнала о ее беременности.Ребенок, плачущий в бунгало, настойчиво требовал мать к себе.– Отпустите мою руку, – все больше раздражаясь, попросила Присцилла. – Что вам еще от меня нужно?Она уже злилась.– Возьмите мою визитку. Если Райан еще позвонит, спросите, как его найти, и дайте мне знать.– Ах ты, дешевая ищейка! – Взгляд Присциллы исполнился презрения.Она уронила карточку на ступени и откинула ее изящным движением босой ноги.– Проваливай! На мне ты ничего не заработаешь! И посмей только пропечатать мою фамилию в газете – мы тебя засудим!Оставшись один на один перед захлопнувшейся дверью, Тай принял единственно правильное решение – он подобрал свою визитную карточку, отряхнул ее от пыли и засунул в щель на видном месте в надежде на то, что Присцилла одумается, истерика ее пройдет и кое-что по поводу Райана Циммермана всплывет в ее памяти.
Голос отца в телефонной трубке звучал как-то по-иному – более встревоженно, чем обычно.– Но ты сама лично с Питером не встречалась и он тебе не звонил?Саманта только что вскрыла баночку с кошачьим кормом и собралась устроить Харону пиршество, но тут отец, видимо, с трудом выждав приличную паузу, решился перезвонить ей после резко оборванного дочерью разговора.– Нет, папа. Питера я не видела, а передаю все со слов Кортни.– Я бы хотел перекинуться с ним парой слов, – как будто не слыша ее объяснений, твердил отец.«Мы оба этого хотим», – подумала Саманта, и тут же в ней вспыхнуло раздражение на отца, который никак не желал смириться с очевидностью. Питер исчез из поля зрения на долгие годы и вряд ли собирался возникать вновь.– Его встреча в баре с Кортни была чистой случайностью. Я не уверена, что она приведет к каким-то последствиям. Все зависит от Питера, а не от меня. Если будут какие-то новости о нем, я, конечно, тебя извещу.– Но можно же узнать в справочной его адрес в Атланте. Позвони туда.– Возможно. Я постараюсь.Она знала, что это пустой номер, но как еще ублажить упрямого папашу, трогательного в своем беспокойстве о сыне.– Я могу сделать это сам, связавшись с Хьюстоном.Саманту будто ударило электрическим током.– Почему с Хьюстоном?Он жил в Техасе, а оттуда переехал...Когда?– Давно, правда, ло сведения могли остаться. Я нанимал частного детектива тогда, чтобы отыскать его, и тот узнал, что Питер проживал там, совсем неподалеку от дома, где ты занимала квартиру.– Что ты говоришь? И ты ничего не сказал мне! – возмутилась Саманта.– Ни детектив, ни я не были уверены, что это не однофамилец, – оправдывался отец. – И я не стал тебя тревожить. Ты была по уши в проблемах. Сперва твой развод, потом эта шумиха с Анни Сигер.«О боже! Колесо повернулось, и проблемы явились вновь».– Я думал, что лишний стресс от сознания того, что Питер рядом, тебе ни к чему. Тем более что он не захотел с тобой общаться. А кроме того, как я уже сказал, я не был уверен, что этот человек – наш с тобой Питер, мой сын и твой брат. На фото, которое мне предоставил детектив, он выглядел не совсем на себя похожим, да и эти его всегдашние чертовы темные очки...– Но как ты мог не сказать мне, что Питер живет в Хьюстоне? Я ведь все время спрашивала тебя о нем, где он и что с ним.– Во-первых, не было полной уверенности, что это он... А во-вторых, какой в этом был смысл? Будь он в пяти милях от тебя или в пятистах – разницы никакой, если он избегал нас.– Папа, но ведь это странно, что ты держал меня в неведении. Я думала, что Пита нет в живых.– А я... знаешь, как бывает с глупыми стариками... вроде бы в душе уже похоронил его, но все-таки надеялся, что блудный сын объявится. Только зачем было тебя тревожить? И когда сышик мне представил снимки, я испугался и отказался поверить, что это наш с тобой Питер.Наш Пит... Пит, пропавший давным-давно, сын и брат, родной человек, ставший чужим.Окончание телефонного разговора с отцом не остановило работы, шедшей в ее мозгу. Питер был тогда в Хьюстоне...Но какое отношение он мог иметь к благополучной жизнерадостной школьнице и заводиле болельщиков Анни Сигер? Никакого. Хьюстон – огромный город, раскинувшийся на обширном пространстве, и сотни тысяч людей снуют по его улицам, мчатся на машинах по его магистралям, и как мала вероятность, что два маршрута сойдутся и произойдет трагедия, которая потом отзовется через девять лет искаженной ненавистью брата к сестре.Саманта отмела такой вариант, но он, словно метроном, стучал в ее мозгу.Телефон вновь ожил и встревожил сытно поевшего Харона, примостившегося у нее на коленях.«Вероятно, папа решил как-то снять горький осадок от нашей беседы и вот звонит, чтобы сказать, что был не прав», – решила Саманта, выждала еще несколько секунд и взяла трубку, сказав примирительно:– Да, папа...– Вряд ли я твой отец, хотя зовусь «отец Джон».Холод тотчас сковал Саманту. Трубка едва не выпала из ее онемевших пальцев.– Саманта? Ты слушаешь меня?– Да, Джон.«Держись! Постарайся сделать так, чтобы он разговорился».Она выглянула в окно.. Там соседка подстригала газон, ее пес Ганнибал носился по двору, сминая клумбы, и она сердито на него покрикивала. Все было как обычно. Дневная рутина вступала в свои права.– Почему ты звонишь мне домой?– Случилось нечто, о чем ты должна знать.– Что произошло, Джон? – спросила она и, затаив дыхание, стала ждать ответа. За изгородью по улице медленно проследовала полицейская патрульная машина. Саманта знала, что ее телефонные разговоры прослушиваются. Как бы подольше продержать «Джона» на связи?– Ты скажешь мне, Джон? Я сгораю от любопытства.– Я просто хотел, чтобы ты знала: я всегда сдерживаю свои обещания.– Обещания? – Ее страх все усиливался.Не обещания, а угрозы. Ведь он это имел в виду.– Ты говоришь о торте? Я его получила.Нет, я тебе еще кое-что приготовил.Что?– Ради искупления твоих грехов я принес на алтарь... жертву.– Какую жертву? Отвечай! На какой алтарь?Щелчок, и в трубке все умерло. Она не осознавала, что кричит в уже мертвый телефон:– Какая жертва?! Ответь мне, мерзавец!Саманта оторвала трубку от уха и увидела в окно, как из подъехавшей полицейской машины выходят знакомые ей детективы Бентс и Монтойя и направляются к ее крыльцу. Она поспешила им навстречу.Когда Саманта отперла входную дверь и впустила их, то попятилась, увидев скорбное выражение на лицах полицейских.– Что случилось? – спросила она дрожащим голосом.– Боюсь, что новости очень плохие. Ваша знакомая и в некотором роде пациент, Лианн Жаквиллар...– Нет, – прошептала Саманта и почувствовала, как ее ноги слабеют и колени подгибаются. Она прислонилась к притолоке двери, но все равно начала сползать на пол. Расторопный Монтойя успел подхватить ее. Шумы улицы, пение птиц, лай соседской собаки – все это доходило до нее, словно сквозь подушку... Как и слова полицейских.– Ее убили прошлой ночью, – сказал Бентс.– Нет, – повторила Саманта. – Только не Лианн. Он не мог... он бы не посмел.Слезы полились у нее из глаз, а кулаки сжались в бессильной ярости.– Мы считаем, что ее убил тот самый человек, который звонил вам на радио и назывался Джоном. Миссис Лидс? Саманта? С вами все в порядке или вызвать «Скорую»?– Нет... нет... – продолжала она в приступе истерики. – Почему Лианн? Почему она? Он только что звонил сюда... мерзавец, выродок...Саманта собрала все силы, чтобы говорить связно, а не выкрикивать отдельные слова.– Сказал, что принес жертву во искупление моих грехов, а я... я не имею о них представления. За что? За какие грехи?– Мы поговорим об этом позже. Разумеется, с вашего согласия, миссис Лидс.Бентс старался вести себя как можно мягче. Вместе с Монтойя они взяли ее под руки, провели несколько шагов и усадили на стул в сумрачной передней.– Наверное, это ошибка, Лианн тут ни при чем. Она звонила мне, хотела со мной встретиться. Как он нашел ее? Вы перепутали. Это не Лианн...– Ошибки нет, мы знаем точно. Лианн Жаквиллар, ваша пациентка из группы при Боучеровском центре.Саманта беспомощно всхлипнула, медленно возвращая себе разум и волю.– Вы сказали, там есть что-то еще.– Да... Я обязан это сообщить, – Бентс на секунду замялся. – Она была беременна.Как и Анни!– Боже! Опять это! – вырвался у Саманты вопль, и она тут же зажала рот ладонью.Бентс выждал паузу и продолжил:– На ней было надето красное белье, когда ее обнаружили. Вы сообщили нам, что подобная вещь пропала из вашего комода. Желательно, чтобы вы подъехали к нам в участок. Возможно, вы опознаете...Саманта спрятала голову меж колен, пряча от полицейских залитое слезами лицо.– Это так уж необходимо? – жалобно спросила она.– Да. И чем скорее, тем лучше. Мы доставим вас туда и обратно. Я понимаю, что вы сейчас в шоке, но ваша жизнь в опасности. И, возможно, жизнь других женщин. Мы не знаем, где и когда он нанесет следующий удар и какую новую цель выберет.В этот момент телефон вновь зазвонил. Глава 29 – Ответьте, – потребовал Бентс, и Саманта на непослушных ногах заставила себя подойти к телефону и поднять трубку.Оба полицейских неотступно следовали за ней.– Алло?Саманта?Тай?– Да, это я. Неужели ты не узнаешь мой голос? С тобой все в порядке? Или что-то опять стряслось?– Лианн... Одна из девушек из моей группы... Он убил ее. Слышишь, Тай? Убил... Здесь у меня полиция... «Джон» принес ее в жертву. Я сейчас еду в участок...– Подожди... Послушай. Если полиция с тобой, не отрывайся от них. Тебе нельзя оставаться одной, ни в коем случае. Я уже на пути в аэропорт в Хьюстоне. Через три часа буду здесь. Никуда не выходи без сопровождения. Обещай мне! Черт побери! Мне не надо было тебя покидать. Значит, он убил девчонку?– Да, и наверное, еще и других. Но Лианн... Она была беременна, как и Анни Сигер. Это ужасно, Тай. И мне страшно.– Я понимаю. Но все-таки кончаем разговор, и я мчусь к тебе. Держись.– Постараюсь.Связь разъединилась. Саманта обвела взглядом смотревших на нее в упор полицейских и твердо заявила:– Я готова к сотрудничеству, только объясните мне, что, с вашей точки зрения, творится вокруг меня.– Спасибо, доктор Лидс. Может быть, нужно немного времени, чтобы привести себя в порядок?– Я в порядке.Она попыталась убрать следы слез с лица рукавом. Они втроем расселись на стульях в ее уютной кухоньке, впрочем, не для того, чтобы пить чай со льдом и не для приятной беседы. От Саманты не требовалось играть роль гостеприимной хозяйки, а только позволить запустить щупальца расследования в ее душу. Сначала Бентс изложил свою теорию, что «Джон» – серийный убийца, какими-то нитями связанный с Анни Сигер, но главный объект его ненависти – это Саманта Лидс.– Мы сознаем свою вину, что с недоверием и с опозданием восприняли тревожные сигналы и не додумались выстроить все улики в цепочку, ведущую к вашему преследователю. Мы сочли это все разрозненными преступлениями, а ваше заявление в местную полицию не было воспринято с должной серьезностью.Бентс говорил это с грустью и с искренним раскаянием, глядя в теперь уже сухие, но полные отчаяния глаза Саманты.– У нас есть две свидетельницы и их описания убийцы. Одна – портье из гостиницы, где он регистрировался, вторая – намеченная им жертва, но ей удалось отбиться от него и даже пометить мерзавца царапинами на лице. Приметы совпадают.Бентс показал Саманте фоторобот.– Вам знаком этот мужчина?Саманта с дрожью вглядывалась в портрет. Изображение было четким, но, кроме очевидных, бросающихся в глаза деталей – черные волосы, темные очки, следы ногтей на щеке, – в основном это было ординарное мужское лицо, правильно слепленное природой и даже не лишенное некоего, впрочем стандартного, обаяния, словно на рекламе сигарет или автомобильных покрышек.Саманта отрицательно покачала головой:– Я не могу ответить определенно. Это может быть кто угодно, но не из тех, кого я вижу постоянно или кто-то из близких мне людей.Детективы усадили ее в свою машину и на всем стремительном, с полицейской сиреной пути до Нового Орлеана продолжали тягостное дознание. Саманта едва слышала их голоса сквозь рев кондиционера и треск радиоприемника, настроенного на полицейскую волну, и вяло отвечала на вопросы, касающиеся ее бывшего супруга, неудачного вояжа в Мексику, отставленного ею такого вроде бы респектабельного жениха и коллег по работе. Сколько же обнаруживается корней у самого маленького, невинного деревца, каким она себя представляла, если его вырвать из почвы и начать исследовать каждый корешок.– Мы считаем, что он одевал свои жертвы, чтобы они походили на вас, – высказал свое заключение Бентс, и тут Саманта взорвалась:– Так посчитайте меня его сообщницей! Вот мои руки! Наденьте на них наручники и подождите со свойственными вам терпением и выдержкой, что будет дальше и кого он еще убьет.– Мы ни в чем не подозреваем вас, доктор Лидс, – миролюбиво произнес Бентс. – Мы рассматриваем вас как потенциальную жертву, как главную цель убийцы, судя по тому, какую дьявольскую сеть он вокруг вас раскинул. Но мы не можем доискаться пока до причин и если...«Тогда Анни в последний момент не добралась до меня. Кто-то ее остановил. И сейчас Лианн – она звонила, просила о встрече... И опять я была для нее недосягаема.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37