Наши чины мы оставляем за дверью перед тем, как войти. Здесь старший офицер может поговорить с новобранцем по-человечески, как равный с равным. Здесь ценятся знания, здесь обмениваются опытом, здесь циркулируют идеи, обнаруживаются общие склонности. Сергар носит звание мастера ложи только ради того, чтобы как-то координировать наши встречи.
– Хорус прав, – кивнул Таргост. – Гарвель, а тебе известно, сколько лет существует наш тайный орден?
– Десятки лет…
– Нет, гораздо больше. Он старше на доброе тысячелетие. Ложи появились в Легионах с момента их основания. Похожие общества создавались и в армии, и в других воинских структурах. История ложи уходит в далекую древность, она берет начало в период до Объединительных Войн. Это не культ, не религиозное течение. Просто братство воинов. В некоторых Легионах таких образований не существует. В некоторых они есть. В нашем Легионе ложа всегда существовала. Она придаст нам сил.
– Каким образом? – спросил Локен.
– Ложа объединяет воинов независимо от их звания и положения. Она связывает людей, которые без нашего братства могли даже не узнать имени друг друга. Легион укрепляет твердая дисциплина, существующая благодаря официальной власти, и преданность, которая связывает всеx, от командира до последнего солдата. Преданность отряду, преданность отделению, преданность роте. Ложа укрепляет Легион благодаря связям между отрядами, между группами, между ротами. Можно сказать, что это наше дополнительное и секретное оружие. Лунные Волки славятся своей сплоченностью и связаны не только сверху донизу, но еще и стоят бок о бок друг с другом.
– Предположим, тебе надо нести десяток копий, – негромко заговорил Торгаддон. – Ты собираешь их древко к древку, наконечник к наконечнику, так легче удержать их в руках. Представь, насколько легче будет нести всю охапку, если она будет связана посередине?
– Если это метафора, – фыркнул Локен, – то она здесь неуместна.
– Дайте мне сказать, – раздался еще один голос.
Это подошел Каллус Экаддон и встал напротив Локена.
– Между нами вышла ссора, – ровным голосом произнес он.
– Было такое.
– Небольшая размолвка из-за соперничества в бою, я это признаю. После сражения за Верхний Город я ненавидел тебя всей душой. С тех пор, несмотря на то, что мы служим одному господину и исповедуем одни и те же истины, между нами возникали трения. Состязательность. Верно?
– Думаю…
– Я никогда не пытался поговорить с тобой, – продолжал Экаддон. – Мы редко встречались, но могу признаться: я ненавидел тебя еще сегодня вечером, с начала этой дружеской встречи. Затем я услышал, как горячо ты защищаешь свои принципы, как твердо отстаиваешь точку зрения, и я почувствовал уважение к тебе. Ты не боишься высказывать свои мысли. У тебя есть принципы. Завтра, независимо от твоего решения, Локен, я увижу тебя уже в другом свете. С этого момента тебе нечего опасаться с моей стороны, поскольку я узнал, каков ты на самом деле. Я понял, что ты за человек. – Экаддон громко рассмеялся. – Это грубый пример, Локен, но и я грубый человек, зато он показывает, что может сделать ложа.
Он протянул руку, и Локен, немного помедлив, пожал ее.
– Ну, хоть что-то получилось, – сказал Экаддон. – А теперь иди, если собирался уходить. У нас еще есть о чем поговорить за стаканом вина.
– Или ты останешься? – спросил Торгаддон.
– Пока останусь, – сказал Локен.
Встреча длилась около двух часов. Торгаддон принес с собой вина, а Седирэ захватил с флагманского склада немного мяса и хлеба. Не было никаких грубых церемоний, ни демонических обрядов. Люди – братья – сидели за столами и, разделившись на небольшие группы, беседовали о самых разных вещах. Затем все прислушались к рассказу Аксиманда о сражениях против ксеносов, в которых ему довелось принимать участие. Он надеялся, что эти истории дадут некоторое представление о грядущих битвах. В заключение Торгаддон рассказал несколько анекдотов, по большей части неприличных.
Пока Торгаддон излагал очередную, особенно вульгарную побасенку, Аксиманд подошел к Локену.
– Как ты считаешь, – негромко обратился он к приятелю, – откуда растут корни Морниваля?
– Отсюда? – спросил Локен.
Аксиманд кивнул.
– У общества Морниваль тоже нет никаких официальных функций или полномочий. Это неформальное общество, но Воителю без него не обойтись. Морниваль появился как видимое воплощение невидимой ложи, хотя это значение было утрачено давным-давно. Теперь это два отдельных органа, неотъемлемых для всей структуры жизни Легиона и нашей жизни. На благо всех нас, как мне хочется верить.
– Думая о ложах, я представлял себе различные ужасы, – признался Локен.
– Я знаю. Ты всегда отличался прямолинейностью, Гарви. За это мы тебя и любим. И ложа с радостью примет тебя в число своих членов.
– Потребуются какие-то официальные клятвы? Вроде театральных эффектов при вступлении в Морниваль?
Аксиманд рассмеялся.
– Нет, ничего подобного. Если ты здесь, то ты здесь. У нас очень простые правила. Нельзя говорить о том, что здесь происходит, никому, кто не состоит в ложе. Мы приходим сюда в свое свободное время. Здесь мы не на службе. Наши братья, особенно младшего состава, должны быть уверены, что свободные разговоры не повлекут за собой никаких последствий. Тебе полезно будет услышать, что они иногда рассказывают.
– Думаю, это будет не лишним.
– Вот и хорошо. Как я уже говорил, тебе выдадут серебряный медальон. И если кто-то спросит тебя о секретном обществе, ты должен ответить: «Я не могу сказать». Вот и все.
– У меня сложилось неверное представление о ложах, – сказал Локен. – Я воображал себе нечто дьявольское, думал о самом худшем.
– Я понимаю. Особенно если учесть несчастное происшествие с бедным Джубалом. И твой непреклонный нрав.
– Я… должен заместить Джубала?
– Дело не в замещении, – ответил Маленький Хорус. – И в любом случае ты не должен его замещать. Джубал был членом ложи, но годами не приходил на наши встречи. Вот почему мы забыли изъять его медальон до твоего прихода. Здесь мы просмотрели признак опасности, Гарви. Дело не в том, что Джубал был членом ложи, а в том, что он редко посещал наши встречи. Если бы он поделился своими проблемами, возможно, удалось бы предотвратить несчастье в Шепчущих Вершинах.
– Но ты говорил, что я должен кого-то заменить, – вспомнил Локен.
– Да. Удона. Мы потеряли его.
– Уд он тоже был членом ложи?
– Он давно стал нашим братом, – кивнул Аксиманд. – Да, еще вот что. Постарайся поговорить с Випусом.
Локен прошел к горящему в металлической бочке огню, рядом с которым сидел Випус. Подвижные языки желтоватого пламени взвивались вверх и посылали в темноту снопы искр. Неро казался взволнованным и нервно поглаживал подживающий рубец на новой руке.
– Неро?
– Гарвель, я так переживал из-за этого.
– Почему?
– Потому что… Ты ведь не хотел, чтобы кто-то из твоей роты…
– Насколько я понимаю, – заговорил Локен, – извини, если я ошибусь, ложа просто дает возможность свободно разговаривать и обмениваться мнениями. Ничего вредного.
Неро улыбнулся и кивнул.
– Членом ложи я стал задолго до того, как был назначен в твою роту. Я уважал твои желания, но и братство покинуть не мог. Я все держал в секрете. Иногда возникало желание все тебе рассказать и пригласить в ложу, но я боялся, что ты возненавидишь меня за это.
– Ты мой лучший друг, – сказал Локен. – И я никогда не смогу тебя ненавидеть.
– И в случае с медальоном Джубала… Ты не стал поднимать шум, когда его обнаружил.
– А ты, как истинный член братства, ответил только: «Я не могу сказать».
Неро негромко рассмеялся.
– Да, кстати, – продолжил Локен. – Это ведь был ты?
– Когда?
– Это ты забрал медальон Джубала?
– Я рассказал капитану Аксиманду о твоем интересе к медальону, Гарви, но я его не брал.
Когда собрание закончилось, Локен прошел по одному из длинных служебных проходов, пролегающих вдоль всего днища. С покрытых ржавым налетом перекладин капала вода, а в лужах под ногами переливалась радужная маслянистая пленка.
Немного погодя его догнал Торгаддон.
– Ну, как? – спросил он.
– Я был удивлен, увидев там тебя, – сказал Локен.
– И я был удивлен, увидев тебя, – в тон ему ответил Торгаддон. – Твою упрямую башку, – добавил он.
Локен рассмеялся. Торгаддон, разбежавшись, подпрыгнул и хлопнул ладонью по трубе. И с плеском приземлился в лужу. Локен хихикнул, тряхнул головой и проделал то же самое. Его отпечаток оказался выше, чем у Торгаддона.
Труба ответила на шлепки низким гулом, прокатившимся по туннелю.
– Под инженерной палубой, – сказал Торгаддон, – трубы вдвое выше, чем здесь, но я могу их достать.
– Придумываешь.
– Могу доказать.
– Посмотрим.
Некоторое время они шли молча. Торгаддон стал громко и фальшиво насвистывать марш Легиона.
– Ну что, нечего сказать? – спросил он, наконец.
– О чем?
– Обо всем этом.
– У меня были неверные сведения. Теперь я знаю больше.
– И?
Локен остановился и посмотрел в глаза Торгаддону.
– Меня беспокоит только одно, – сказал он. – Ложа существует тайно, значит, рассуждая логически, этот секрет полезен. А у меня проблемы с сохранением секретов.
– Какие проблемы?
– Если привыкаешь хранить секреты, кто знает, что еще можно сохранить в тайне.
Некоторое время Торгаддон хранил серьезное выражение, но затем взорвался хохотом.
– Напрасный труд, – выдохнул он. – Я ничего не могу с тобой поделать, ты слишком прямолинеен.
Локен улыбнулся, но продолжил говорить серьезно:
– Это ты не раз уже мне говорил, Тарик. Но я имел в виду другое. Ложа сохраняет секрет своего существования. Все привыкают хранить эту тайну. Подумай, какие еще секреты можно сохранить в этом обществе, если захотеть?
– Секрет твоего упрямства? – насмешливо спросил Торгаддон.
– Я думал, что это давно всем известно.
– Да уж, ты прав! – хихикнул Торгаддон. – Итак, – продолжил он после небольшой паузы, – ты придешь на следующую встречу?
– Я не могу сказать, – ответил Локен.
16
ИЗБРАННОЕ ОРУДИЕ
РЕДКИЕ ПИКТЫ
ИМПЕРАТОР ЗАЩИТИТ
Четыре полные роты Лунных Волков приземлились на поляне, и под их неудержимым натиском орды мегарахнидов рассеялись. Те, кто не успел укрыться среди дрожащих стеблей травы, пали от рук космодесантников. В холодном ночном воздухе повисло плотное и темное облако дыма, похожее на твердую скальную породу. Скрюченные, блестящие тела ксеносов металлической стружкой устилали поляну.
– Капитан Торгаддон, – официально представился Лунный Волк и воспроизвел знамение аквилы.
– Капитан Тарвиц, – ответил Саул. – Примите мою благодарность за своевременное вмешательство.
– Это честь для меня, Тарвиц, – сказал Торгаддон и окинул взглядом дымящееся поле. – Неужели вы бились здесь только вшестером?
– В нашей ситуации не было другого выбора, – ответил Тарвиц.
Балли поблизости освобождал Люция от слоев мегарахнидского цемента.
– Ты жив? – спросил Торгаддон с высоты своего роста.
Люций молча кивнул и сел в сторонке, чтобы как следует очистить великолепные доспехи от остатков застывшей массы. Торгаддон некоторое время наблюдал за ним, потом его внимание снова привлекли голоса в устройстве вокс-связи.
– Сколько с тобой еще воинов? – спросил Тарвиц.
– Штурмовой отряд, – ответил Торгаддон. – Четыре роты. Подожди, пожалуйста. Вторая рота, подтянитесь ко мне! Люк, охраняй периметр, собери технику. Сергар, прикрой левый фланг! Верулам… я жду! Спрями правое крыло!
Вокс-приемник снова затрещал.
– Кто здесь командует? – раздался голос.
– Я командую, – ответил Торгаддон и развернулся.
По насыпи дымящихся осколков известняка к ним приближалась величественная фигура лорда Эйдолона в сопровождении десятка Детей Императора.
– Я – Эйдолон, – произнес он, обращаясь к Торгаддону.
– Торгаддон.
– Учитывая обстоятельства, – продолжал Эйдолон, – я могу понять отсутствие поклона.
– Не могу себе вообразить таких обстоятельств, при которых я бы стал кланяться, – ответил Торгаддон.
Телохранители Эйдолона выхватили свои боевые мечи.
– Что ты сказал? – воскликнул один из них.
– Я сказал, что вам, мальчики, надо побыстрее спрятать свои вертела, пока я кого-нибудь ими не поранил.
Эйдолон поднял руку, и его охранники спрятали оружие.
– Я признателен за ваше вмешательство, Торгаддон, поскольку ситуация складывалась угрожающая. Я также понимаю, что Лунные Волки воспитаны не так, как остальные люди, и не обучены хорошим манерам. Так что я не стану обращать внимания на ваши высказывания.
– Капитан Торгаддон, – поправил его Лунный Волк. – Так или иначе, если я вас оскорбил, могу заверить, что сделал это намеренно.
– Один на один со мной! – взревел Эйдолон.
Он сбросил шлем, принудив генно-биологическую систему приспособиться к климатическим условиям и радиоактивному ветру. Торгаддон последовал его примеру. Они встали лицом к лицу и скрестили взгляды.
Тарвиц с растущим изумлением наблюдал за их противостоянием. На его памяти никто не осмеливался задевать лорда Эйдолона.
Противники стояли, едва не касаясь друг друга нагрудниками доспехов. Эйдолон выигрывал в росте. Торгаддон не переставал ухмыляться.
– Эйдолон, чего ты добиваешься? – насмешливо спросил Торгаддон. – Может, ты хочешь отправиться домой с головой, засунутой в задницу?
– Ты безродная дворняжка, – прошипел Эйдолон.
– Значит, это все, что ты знаешь, – ответил Торгаддон. – А надо бы тебе разобраться получше. Я безродная дворняжка и горжусь этим. Ты знаешь, что это такое?
Он показал вверх на одну из звезд.
– Звезда? – спросил моментально сбитый с толку Эйдолон.
– Вероятно. Но я спрашивал не о том. Дело в том, что я назначен командиром десантного отряда Лунных Волков и пришел, чтобы спасти ваши несчастные задницы. Я делаю это по личному поручению самого Воителя. Он там, наверху, на одной из звезд, и в настоящий момент думает о том, что ты полный кретин. И при следующей встрече с Фулгримом непременно скажет ему об этом.
– Не смей говорить о моем примархе так неуважительно, мерзавец! Хорус узнает…
– Ну вот, опять, – вздохнул Торгаддон и двумя толчками кулаков в грудь лорда заставил Эйдолона отступить на шаг. – Он Воитель. – Последовал еще толчок. – Воитель. Твой Воитель. Изволь проявить некоторое уважение.
Эйдолон засомневался.
– Я… Конечно, я признаю величие Воителя.
– Признаешь? Правда, Эйдолон? Что ж, это прекрасно, потому что в настоящий момент я представляю его. Я его избранное орудие в этом мире. И изволь обращаться ко мне, как будто перед тобой Воитель. Ты и мне должен оказывать почтение тоже! Воитель Хорус верит, что в этой военной операции ты наделал кучу непозволительных ошибок. Сколько братьев ты сюда сбросил? Роту? А сколько их осталось? Сергар! Дай сводку!
– В живых тридцать девять, Тарик, – послышался голос на канале вокс-связи. – Может быть, больше. Многие тела еще не осмотрены.
– Тридцать девять. Ты так стремился к славе, что угробил больше половины роты. Если бы я был… примархом Фулгримом, я бы приказал насадить твою голову на кол. Возможно, Воитель сам распорядится насчет этого. Ну что, лорд Эйдолон, мы разобрались?
– Мы… – протянул Эйдолон, – мы разобрались, капитан.
– Может, пора вернуться к солдатам и провести ревизию своих сил? – предложил Торгаддон. – Враг скоро снова будет здесь, и, я уверен, в большем количестве.
Несколько секунд Эйдолон пытался испепелить Торгаддона злобным взглядом, но затем надел на голову шлем.
– Капитан, я не забуду этого оскорбления.
– Значит, путешествие было не напрасным, – отрезал Торгаддон и тоже надел шлем.
Эйдолон поплелся прочь, окликая на ходу своих рассеянных по поляне солдат. Торгаддон повернулся и встретился взглядом с Тарвицем.
– Тарвиц, что у тебя на уме? – спросил он.
«Я давно ждал случая это сказать», – хотел бы произнести Тарвиц, но вслух только спросил:
– Что я должен делать?
– Собери свой отряд и будь наготове. Когда появятся эти скоты, я бы хотел иметь вас поблизости.
Тарвиц воспроизвел на своей груди знак аквилы.
– Можете на это рассчитывать. Но как вы догадались, куда сбрасывать десант?
Торгаддон ткнул пальцем в чистое небо.
– Мы прыгнули туда, где не было шторма, – ответил он.
Тарвиц поднял на ноги Люция. Тот все еще теребил свои пострадавшие доспехи.
– Этот Торгаддон – гнусный грубиян, – сказал он.
Люций слышал всю перебранку от начала и до конца.
– И все же он мне нравится.
– Но как он разговаривал с нашим лордом? Как собака!
– А мне нравятся собаки, – сказал Тарвиц.
– За такую наглость я мог бы его убить.
– Не вздумай, – предупредил его Тарвиц. – Это было бы неправильно, и в таком случае мне пришлось бы тебя наказать.
Люций расхохотался, словно Тарвиц сказал нечто смешное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– Хорус прав, – кивнул Таргост. – Гарвель, а тебе известно, сколько лет существует наш тайный орден?
– Десятки лет…
– Нет, гораздо больше. Он старше на доброе тысячелетие. Ложи появились в Легионах с момента их основания. Похожие общества создавались и в армии, и в других воинских структурах. История ложи уходит в далекую древность, она берет начало в период до Объединительных Войн. Это не культ, не религиозное течение. Просто братство воинов. В некоторых Легионах таких образований не существует. В некоторых они есть. В нашем Легионе ложа всегда существовала. Она придаст нам сил.
– Каким образом? – спросил Локен.
– Ложа объединяет воинов независимо от их звания и положения. Она связывает людей, которые без нашего братства могли даже не узнать имени друг друга. Легион укрепляет твердая дисциплина, существующая благодаря официальной власти, и преданность, которая связывает всеx, от командира до последнего солдата. Преданность отряду, преданность отделению, преданность роте. Ложа укрепляет Легион благодаря связям между отрядами, между группами, между ротами. Можно сказать, что это наше дополнительное и секретное оружие. Лунные Волки славятся своей сплоченностью и связаны не только сверху донизу, но еще и стоят бок о бок друг с другом.
– Предположим, тебе надо нести десяток копий, – негромко заговорил Торгаддон. – Ты собираешь их древко к древку, наконечник к наконечнику, так легче удержать их в руках. Представь, насколько легче будет нести всю охапку, если она будет связана посередине?
– Если это метафора, – фыркнул Локен, – то она здесь неуместна.
– Дайте мне сказать, – раздался еще один голос.
Это подошел Каллус Экаддон и встал напротив Локена.
– Между нами вышла ссора, – ровным голосом произнес он.
– Было такое.
– Небольшая размолвка из-за соперничества в бою, я это признаю. После сражения за Верхний Город я ненавидел тебя всей душой. С тех пор, несмотря на то, что мы служим одному господину и исповедуем одни и те же истины, между нами возникали трения. Состязательность. Верно?
– Думаю…
– Я никогда не пытался поговорить с тобой, – продолжал Экаддон. – Мы редко встречались, но могу признаться: я ненавидел тебя еще сегодня вечером, с начала этой дружеской встречи. Затем я услышал, как горячо ты защищаешь свои принципы, как твердо отстаиваешь точку зрения, и я почувствовал уважение к тебе. Ты не боишься высказывать свои мысли. У тебя есть принципы. Завтра, независимо от твоего решения, Локен, я увижу тебя уже в другом свете. С этого момента тебе нечего опасаться с моей стороны, поскольку я узнал, каков ты на самом деле. Я понял, что ты за человек. – Экаддон громко рассмеялся. – Это грубый пример, Локен, но и я грубый человек, зато он показывает, что может сделать ложа.
Он протянул руку, и Локен, немного помедлив, пожал ее.
– Ну, хоть что-то получилось, – сказал Экаддон. – А теперь иди, если собирался уходить. У нас еще есть о чем поговорить за стаканом вина.
– Или ты останешься? – спросил Торгаддон.
– Пока останусь, – сказал Локен.
Встреча длилась около двух часов. Торгаддон принес с собой вина, а Седирэ захватил с флагманского склада немного мяса и хлеба. Не было никаких грубых церемоний, ни демонических обрядов. Люди – братья – сидели за столами и, разделившись на небольшие группы, беседовали о самых разных вещах. Затем все прислушались к рассказу Аксиманда о сражениях против ксеносов, в которых ему довелось принимать участие. Он надеялся, что эти истории дадут некоторое представление о грядущих битвах. В заключение Торгаддон рассказал несколько анекдотов, по большей части неприличных.
Пока Торгаддон излагал очередную, особенно вульгарную побасенку, Аксиманд подошел к Локену.
– Как ты считаешь, – негромко обратился он к приятелю, – откуда растут корни Морниваля?
– Отсюда? – спросил Локен.
Аксиманд кивнул.
– У общества Морниваль тоже нет никаких официальных функций или полномочий. Это неформальное общество, но Воителю без него не обойтись. Морниваль появился как видимое воплощение невидимой ложи, хотя это значение было утрачено давным-давно. Теперь это два отдельных органа, неотъемлемых для всей структуры жизни Легиона и нашей жизни. На благо всех нас, как мне хочется верить.
– Думая о ложах, я представлял себе различные ужасы, – признался Локен.
– Я знаю. Ты всегда отличался прямолинейностью, Гарви. За это мы тебя и любим. И ложа с радостью примет тебя в число своих членов.
– Потребуются какие-то официальные клятвы? Вроде театральных эффектов при вступлении в Морниваль?
Аксиманд рассмеялся.
– Нет, ничего подобного. Если ты здесь, то ты здесь. У нас очень простые правила. Нельзя говорить о том, что здесь происходит, никому, кто не состоит в ложе. Мы приходим сюда в свое свободное время. Здесь мы не на службе. Наши братья, особенно младшего состава, должны быть уверены, что свободные разговоры не повлекут за собой никаких последствий. Тебе полезно будет услышать, что они иногда рассказывают.
– Думаю, это будет не лишним.
– Вот и хорошо. Как я уже говорил, тебе выдадут серебряный медальон. И если кто-то спросит тебя о секретном обществе, ты должен ответить: «Я не могу сказать». Вот и все.
– У меня сложилось неверное представление о ложах, – сказал Локен. – Я воображал себе нечто дьявольское, думал о самом худшем.
– Я понимаю. Особенно если учесть несчастное происшествие с бедным Джубалом. И твой непреклонный нрав.
– Я… должен заместить Джубала?
– Дело не в замещении, – ответил Маленький Хорус. – И в любом случае ты не должен его замещать. Джубал был членом ложи, но годами не приходил на наши встречи. Вот почему мы забыли изъять его медальон до твоего прихода. Здесь мы просмотрели признак опасности, Гарви. Дело не в том, что Джубал был членом ложи, а в том, что он редко посещал наши встречи. Если бы он поделился своими проблемами, возможно, удалось бы предотвратить несчастье в Шепчущих Вершинах.
– Но ты говорил, что я должен кого-то заменить, – вспомнил Локен.
– Да. Удона. Мы потеряли его.
– Уд он тоже был членом ложи?
– Он давно стал нашим братом, – кивнул Аксиманд. – Да, еще вот что. Постарайся поговорить с Випусом.
Локен прошел к горящему в металлической бочке огню, рядом с которым сидел Випус. Подвижные языки желтоватого пламени взвивались вверх и посылали в темноту снопы искр. Неро казался взволнованным и нервно поглаживал подживающий рубец на новой руке.
– Неро?
– Гарвель, я так переживал из-за этого.
– Почему?
– Потому что… Ты ведь не хотел, чтобы кто-то из твоей роты…
– Насколько я понимаю, – заговорил Локен, – извини, если я ошибусь, ложа просто дает возможность свободно разговаривать и обмениваться мнениями. Ничего вредного.
Неро улыбнулся и кивнул.
– Членом ложи я стал задолго до того, как был назначен в твою роту. Я уважал твои желания, но и братство покинуть не мог. Я все держал в секрете. Иногда возникало желание все тебе рассказать и пригласить в ложу, но я боялся, что ты возненавидишь меня за это.
– Ты мой лучший друг, – сказал Локен. – И я никогда не смогу тебя ненавидеть.
– И в случае с медальоном Джубала… Ты не стал поднимать шум, когда его обнаружил.
– А ты, как истинный член братства, ответил только: «Я не могу сказать».
Неро негромко рассмеялся.
– Да, кстати, – продолжил Локен. – Это ведь был ты?
– Когда?
– Это ты забрал медальон Джубала?
– Я рассказал капитану Аксиманду о твоем интересе к медальону, Гарви, но я его не брал.
Когда собрание закончилось, Локен прошел по одному из длинных служебных проходов, пролегающих вдоль всего днища. С покрытых ржавым налетом перекладин капала вода, а в лужах под ногами переливалась радужная маслянистая пленка.
Немного погодя его догнал Торгаддон.
– Ну, как? – спросил он.
– Я был удивлен, увидев там тебя, – сказал Локен.
– И я был удивлен, увидев тебя, – в тон ему ответил Торгаддон. – Твою упрямую башку, – добавил он.
Локен рассмеялся. Торгаддон, разбежавшись, подпрыгнул и хлопнул ладонью по трубе. И с плеском приземлился в лужу. Локен хихикнул, тряхнул головой и проделал то же самое. Его отпечаток оказался выше, чем у Торгаддона.
Труба ответила на шлепки низким гулом, прокатившимся по туннелю.
– Под инженерной палубой, – сказал Торгаддон, – трубы вдвое выше, чем здесь, но я могу их достать.
– Придумываешь.
– Могу доказать.
– Посмотрим.
Некоторое время они шли молча. Торгаддон стал громко и фальшиво насвистывать марш Легиона.
– Ну что, нечего сказать? – спросил он, наконец.
– О чем?
– Обо всем этом.
– У меня были неверные сведения. Теперь я знаю больше.
– И?
Локен остановился и посмотрел в глаза Торгаддону.
– Меня беспокоит только одно, – сказал он. – Ложа существует тайно, значит, рассуждая логически, этот секрет полезен. А у меня проблемы с сохранением секретов.
– Какие проблемы?
– Если привыкаешь хранить секреты, кто знает, что еще можно сохранить в тайне.
Некоторое время Торгаддон хранил серьезное выражение, но затем взорвался хохотом.
– Напрасный труд, – выдохнул он. – Я ничего не могу с тобой поделать, ты слишком прямолинеен.
Локен улыбнулся, но продолжил говорить серьезно:
– Это ты не раз уже мне говорил, Тарик. Но я имел в виду другое. Ложа сохраняет секрет своего существования. Все привыкают хранить эту тайну. Подумай, какие еще секреты можно сохранить в этом обществе, если захотеть?
– Секрет твоего упрямства? – насмешливо спросил Торгаддон.
– Я думал, что это давно всем известно.
– Да уж, ты прав! – хихикнул Торгаддон. – Итак, – продолжил он после небольшой паузы, – ты придешь на следующую встречу?
– Я не могу сказать, – ответил Локен.
16
ИЗБРАННОЕ ОРУДИЕ
РЕДКИЕ ПИКТЫ
ИМПЕРАТОР ЗАЩИТИТ
Четыре полные роты Лунных Волков приземлились на поляне, и под их неудержимым натиском орды мегарахнидов рассеялись. Те, кто не успел укрыться среди дрожащих стеблей травы, пали от рук космодесантников. В холодном ночном воздухе повисло плотное и темное облако дыма, похожее на твердую скальную породу. Скрюченные, блестящие тела ксеносов металлической стружкой устилали поляну.
– Капитан Торгаддон, – официально представился Лунный Волк и воспроизвел знамение аквилы.
– Капитан Тарвиц, – ответил Саул. – Примите мою благодарность за своевременное вмешательство.
– Это честь для меня, Тарвиц, – сказал Торгаддон и окинул взглядом дымящееся поле. – Неужели вы бились здесь только вшестером?
– В нашей ситуации не было другого выбора, – ответил Тарвиц.
Балли поблизости освобождал Люция от слоев мегарахнидского цемента.
– Ты жив? – спросил Торгаддон с высоты своего роста.
Люций молча кивнул и сел в сторонке, чтобы как следует очистить великолепные доспехи от остатков застывшей массы. Торгаддон некоторое время наблюдал за ним, потом его внимание снова привлекли голоса в устройстве вокс-связи.
– Сколько с тобой еще воинов? – спросил Тарвиц.
– Штурмовой отряд, – ответил Торгаддон. – Четыре роты. Подожди, пожалуйста. Вторая рота, подтянитесь ко мне! Люк, охраняй периметр, собери технику. Сергар, прикрой левый фланг! Верулам… я жду! Спрями правое крыло!
Вокс-приемник снова затрещал.
– Кто здесь командует? – раздался голос.
– Я командую, – ответил Торгаддон и развернулся.
По насыпи дымящихся осколков известняка к ним приближалась величественная фигура лорда Эйдолона в сопровождении десятка Детей Императора.
– Я – Эйдолон, – произнес он, обращаясь к Торгаддону.
– Торгаддон.
– Учитывая обстоятельства, – продолжал Эйдолон, – я могу понять отсутствие поклона.
– Не могу себе вообразить таких обстоятельств, при которых я бы стал кланяться, – ответил Торгаддон.
Телохранители Эйдолона выхватили свои боевые мечи.
– Что ты сказал? – воскликнул один из них.
– Я сказал, что вам, мальчики, надо побыстрее спрятать свои вертела, пока я кого-нибудь ими не поранил.
Эйдолон поднял руку, и его охранники спрятали оружие.
– Я признателен за ваше вмешательство, Торгаддон, поскольку ситуация складывалась угрожающая. Я также понимаю, что Лунные Волки воспитаны не так, как остальные люди, и не обучены хорошим манерам. Так что я не стану обращать внимания на ваши высказывания.
– Капитан Торгаддон, – поправил его Лунный Волк. – Так или иначе, если я вас оскорбил, могу заверить, что сделал это намеренно.
– Один на один со мной! – взревел Эйдолон.
Он сбросил шлем, принудив генно-биологическую систему приспособиться к климатическим условиям и радиоактивному ветру. Торгаддон последовал его примеру. Они встали лицом к лицу и скрестили взгляды.
Тарвиц с растущим изумлением наблюдал за их противостоянием. На его памяти никто не осмеливался задевать лорда Эйдолона.
Противники стояли, едва не касаясь друг друга нагрудниками доспехов. Эйдолон выигрывал в росте. Торгаддон не переставал ухмыляться.
– Эйдолон, чего ты добиваешься? – насмешливо спросил Торгаддон. – Может, ты хочешь отправиться домой с головой, засунутой в задницу?
– Ты безродная дворняжка, – прошипел Эйдолон.
– Значит, это все, что ты знаешь, – ответил Торгаддон. – А надо бы тебе разобраться получше. Я безродная дворняжка и горжусь этим. Ты знаешь, что это такое?
Он показал вверх на одну из звезд.
– Звезда? – спросил моментально сбитый с толку Эйдолон.
– Вероятно. Но я спрашивал не о том. Дело в том, что я назначен командиром десантного отряда Лунных Волков и пришел, чтобы спасти ваши несчастные задницы. Я делаю это по личному поручению самого Воителя. Он там, наверху, на одной из звезд, и в настоящий момент думает о том, что ты полный кретин. И при следующей встрече с Фулгримом непременно скажет ему об этом.
– Не смей говорить о моем примархе так неуважительно, мерзавец! Хорус узнает…
– Ну вот, опять, – вздохнул Торгаддон и двумя толчками кулаков в грудь лорда заставил Эйдолона отступить на шаг. – Он Воитель. – Последовал еще толчок. – Воитель. Твой Воитель. Изволь проявить некоторое уважение.
Эйдолон засомневался.
– Я… Конечно, я признаю величие Воителя.
– Признаешь? Правда, Эйдолон? Что ж, это прекрасно, потому что в настоящий момент я представляю его. Я его избранное орудие в этом мире. И изволь обращаться ко мне, как будто перед тобой Воитель. Ты и мне должен оказывать почтение тоже! Воитель Хорус верит, что в этой военной операции ты наделал кучу непозволительных ошибок. Сколько братьев ты сюда сбросил? Роту? А сколько их осталось? Сергар! Дай сводку!
– В живых тридцать девять, Тарик, – послышался голос на канале вокс-связи. – Может быть, больше. Многие тела еще не осмотрены.
– Тридцать девять. Ты так стремился к славе, что угробил больше половины роты. Если бы я был… примархом Фулгримом, я бы приказал насадить твою голову на кол. Возможно, Воитель сам распорядится насчет этого. Ну что, лорд Эйдолон, мы разобрались?
– Мы… – протянул Эйдолон, – мы разобрались, капитан.
– Может, пора вернуться к солдатам и провести ревизию своих сил? – предложил Торгаддон. – Враг скоро снова будет здесь, и, я уверен, в большем количестве.
Несколько секунд Эйдолон пытался испепелить Торгаддона злобным взглядом, но затем надел на голову шлем.
– Капитан, я не забуду этого оскорбления.
– Значит, путешествие было не напрасным, – отрезал Торгаддон и тоже надел шлем.
Эйдолон поплелся прочь, окликая на ходу своих рассеянных по поляне солдат. Торгаддон повернулся и встретился взглядом с Тарвицем.
– Тарвиц, что у тебя на уме? – спросил он.
«Я давно ждал случая это сказать», – хотел бы произнести Тарвиц, но вслух только спросил:
– Что я должен делать?
– Собери свой отряд и будь наготове. Когда появятся эти скоты, я бы хотел иметь вас поблизости.
Тарвиц воспроизвел на своей груди знак аквилы.
– Можете на это рассчитывать. Но как вы догадались, куда сбрасывать десант?
Торгаддон ткнул пальцем в чистое небо.
– Мы прыгнули туда, где не было шторма, – ответил он.
Тарвиц поднял на ноги Люция. Тот все еще теребил свои пострадавшие доспехи.
– Этот Торгаддон – гнусный грубиян, – сказал он.
Люций слышал всю перебранку от начала и до конца.
– И все же он мне нравится.
– Но как он разговаривал с нашим лордом? Как собака!
– А мне нравятся собаки, – сказал Тарвиц.
– За такую наглость я мог бы его убить.
– Не вздумай, – предупредил его Тарвиц. – Это было бы неправильно, и в таком случае мне пришлось бы тебя наказать.
Люций расхохотался, словно Тарвиц сказал нечто смешное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41