Альфре
д был блестящим молодым офицером, и это горькая потеря для армии. Опромет
чивость Тристана, к сожалению, мешала оценить должным образом его мужест
во, но майор полагал, что он обретет в боях зрелость. Сэмюел показал себя и
сключительно полезным, и майор опасался, что его заберет к себе генерал: н
а золотого мальчика обратили внимание все офицеры. Ладлоу читал между ст
рок и представлял себе, до какой степени изводит Тристана армейская дисц
иплина. С виноватым чувством он подумал, что лучше бы вернулся весной Сэм
юел или Тристан, чем Альфред. Во Франции канадцы занимали позиции между Н
евшателем и Сент-Омером. На ранних, оптимистических этапах войны англий
ские соратники считали их слегка бестолковыми и неуклюжими Ц в особенн
ости грубовато немногословные удальцы из Сандхерста
Сандхерст Ц в описываемо
е время Королевский военный колледж в деревне Сандхерст, в Беркшире, луч
шее военное училище Британии (ныне Ц Королевская военная академия).
, рассматривавшие войну как ступень своей блестящей военной карье
ры. Эта тевтонская дурость распространена была не только среди гуннов. Н
о никто не мог упрекнуть канадцев в недостатке боевого духа Ц храбрость
их была скорее даже чрезмерной.
Тристан делил палатку с самыми отъявленными бузотерами в роте. Альфред б
ыл смущен, когда Тристан навестил его в полевом госпитале Ц вошел гогол
ем, расхристанный, с навозом на ботинках. Тристан притащил бутылку вина, А
льфред пить отказался. Потом пришел офицер, товарищ Альфреда Ц Тристан
не отдал ему честь, не встал, пил вино из горлышка и, уходя, не попрощался, а
сказал только, чтобы Альфред отдал Удару Ножа его любимую лошадь, если са
м он не вернется. Снаружи, под дождем, опустив глаза, его ждал товарищ, здор
овенный канадский француз Ноэль, траппер из Британской Колумбии. В лагер
ь только что пришло известие: Сэмюел и майор убиты. С группой разведчиков
они отправились на рекогносцировку в направлении Кале, попали под горчи
чный газ и, обалделые, забрели на поляну в каштановой роще, где их в клочья
изорвало пулеметным огнем. Известие принес единственный уцелевший раз
ведчик, и сейчас он докладывал начальству. Ошеломленный Тристан стоял по
д дождем, в грязи, и канадец горестно обнимал его. Разведчик, тоже из их пал
атки, подошел вместе с офицером. Они бросились к загону и быстро оседлали
трех лошадей. Офицер приказал им остановиться, но они отшвырнули его и га
лопом поскакали на север, к Кале; в полночь они достигли рощи. Ночь просиде
ли там тихо, без костра, а на рассвете поползли в мелком сыпучем снегу и сч
ищали снег с лиц дюжины мертвецов, пока Тристан не нашел Сэмюела. Он поцел
овал брата и омыл его ледяное лицо слезами. Лицо Сэмюела было серым и непо
врежденным, но живот оторван от грудной клетки. Тристан охотничьим ножом
вырезал сердце, они приехали в лагерь, там Ноэль растопил свечи, и они зал
или сердце в парафин в маленьком патронном ящике, чтобы похоронить в Мон
тане. Вошел офицер и вышел, не сказав ни слова: подумал, что его задушат, есл
и попробует помешать. Закончив, Тристан с Ноэлем выпили литр бренди из на
грабленного на ферме, и Тристан вышел из палатки и орал проклятья Богу; по
том Ноэль утихомирил его, и он уснул.
Утром Тристан проснулся и бессердечно отказался горевать вместе с Альф
редом, когда за ним прислали солдата из госпитальной палатки. Он прилепи
л к ящичку записку: "Дорогой отец, это все, что я могу послать домой от нашег
о любимого Сэмюела. Мое сердце разорвано надвое, как и твое. Его привезет А
льфред. Ты знаешь, где его надо похоронить, Ц у ключа в каньоне, где мы нашл
и рога старого барана. Твой сын Тристан".
Потом Тристан обезумел, и в Канаде еще живы несколько очень старых ветер
анов, которые помнят его месть, потому что его схватили и заперли раньше, ч
ем она набрала полный ход. Для начала Тристан и Ноэль сделали вид, что взял
ись наконец за ум, и стали вызываться в еженощные разведывательные вылаз
ки. К концу третьей ночи на столбе их палатки висели семь белокурых скаль
пов различной степени высушенности. В четвертую ночь Ноэль был смертель
но ранен, и утром Тристан вернулся в лагерь, перекинув его тело через седл
о. Он проехал мимо толпы солдат к палатке, уложил Ноэля на койку и налил бр
енди в его безжизненное горло. Он спел шаманскую песню шайеннов, которой
его научил Удар Ножа, и вокруг палатки собрались солдаты. Командир прика
зал принести на носилках Альфреда, чтобы он урезонил Тристана. Когда отк
рыли клапан палатки, на Тристане было ожерелье из скальпов, а его охотнич
ий нож и винтовка лежали поперек груди Ноэля. На него надели смирительну
ю рубашку и отправили в парижский госпиталь, откуда он через неделю сбеж
ал.
Врач, который пытался лечить Тристана, был молодой канадец из Гамильтона
и психиатрическое отделение получил отчасти по недосмотру. Аспирантом
в Сорбонне он немного заинтересовался новой наукой о человеческом пове
дении и не был подготовлен к тому, чтобы иметь дело с контуженными и несча
стными жертвами страха, поступавшими ежедневно. По молодости и по причин
е усвоенного в Париже цинизма он думал, что они просто трусы, но их странно
е поведение скоро избавило его от этой ошибки. Это были просто травмиров
анные щенки и либо плакали по ночам и звали маму, либо замыкались в непроб
иваемом и безутешном молчании. Доктор настолько сомневался в своей спос
обности заштопать их души, что почти скучал от своих пациентов и делал вс
е возможное, чтобы их поскорее отправили домой. Поэтому он очень оживилс
я, когда шофер санитарной машины сказал, что внизу дожидается выгрузки н
астоящий "псих". Доктор послал санитаров и прочел сопроводительное письм
о командира. Факт скальпирования его нисколько не потряс, наоборот, удив
ило, что командир потрясен. Как можно считать нормальным способом войны
газовую атаку, а не снятие скальпов в отместку за убийство брата? Всех вра
чей подготовили к лечению отравленных горчичным газом, который знамено
вал начало истинно современных войн. Доктор изучал в Оксфорде классиков
и считал себя сведущим в вопросах мести. Он велел привести Тристана к себ
е в кабинет, отпустил санитаров и снял с него смирительную рубашку, на что
ему было сказано вежливое "Спасибо" и "Нельзя ли мне выпить?". Доктор одолжи
л Тристану военную форму, и они прошли через Булонский лес к маленькому к
афе, где молча поели и выпили. В конце доктор сказал, что знает о происшедш
ем и нужды разговаривать об этом нет. К сожалению, понадобится несколько
месяцев, чтобы списать Тристана из армии, но он постарается сделать преб
ывание Тристана в госпитале по возможности приятным.
* * *
Новость пришла в Монтану через несколько недель. В конце февраля, холодн
ым солнечным днем после метелей один из новых работников повез Кошечку в
Шото за продуктами и почтой. Ладлоу протер изморозь на кухонном стекле и
смотрел на унцию солнца, высунувшуюся над голубым заслоном заснеженног
о амбара. Декер и Удар Ножа пили кофе за столом и спорили о высотах на расс
теленной перед ними карте. Удар Ножа исправлял высоты, потому что изъезд
ил всю область, от Браунинга до Миссулы, с другом кри, заслужившим почтите
льное прозвище Тот-Кто-Видит-Как-Птица, обладателем сверхъестественно
го топографического чутья. Удару Ножа не нравились численные обозначен
ия высот на горах. Высота над каким из семи морей, о которых ему говорил Тр
истан? И какой смысл в этих числах, если близко нет моря? У некоторых высок
их гор нет вида, а некоторые маленькие горы Ц благородные и священные, с х
орошими родниками.
Удар Ножа оборвал спор, попросив Декера почитать ему из книги "В объятиях
Ньики" Дж. Г. Паттерсона, написавшего также "Людоедов Цаво" Ц обе о приключ
ениях британского полковника, охотника и исследователя Восточной Афри
ки. На Декера они нагоняли скуку, но Тристан начал читать их несколько лет
назад. Удар Ножа закрывал глаза и с глубоким удовлетворением слушал люби
мые места, в частности, о львах, которые вспрыгивали на ходу на железнодор
ожные платформы, чтобы сожрать рабочих; о слоне-отшельнике с одним бивне
м, пропоровшим коня по имени Аладдин, и Ц самое лучшее Ц о носорогах, кот
орые гибли во множестве, бросаясь на новый поезд, пущенный по их территор
ии. На этом месте перед Ударом Ножа вставало видение тысяч бизонов, атаку
ющих Северную Тихоокеанскую железную дорогу и опрокидывающих поезд. Мн
ого лет назад, когда он принимал участие в разгромленном и угасавшем дви
жении "Пляски Духа", Тот-Кто-Видит-Как-Птица сказал ему, что сотворил ново
го бизона, бросив бизоний череп в серную фумаролу в Йеллоустоне, где Ладл
оу измерял для правительства большие водопады. Путешествие веселило Но
жа: он смотрел на низвергавшуюся воду и выкрикивал числа, покуда раздраж
енный Ладлоу не просил его замолчать. Тристан обещал когда-нибудь отвез
ти его туда, где животные сражаются с поездом.
Кошечка вошла в дверь, стопывая снег с сапог. Она вручила письмо от Триста
на и отвела взгляд. Декер поступил так же. Только Удар Ножа наблюдал за тем
, как Ладлоу открывает конверт, Ц шайенн, а потому фаталист, он считал: что
случилось, то уже случилось. Ты этого не изменишь, а пытаться Ц все равно
что бросать камни в Луну.
Ладлоу, мужчина все еще в расцвете поздних сил, состарился за одну ночь. Го
рестное оцепенение перемежалось гневом, он принялся пить, и это обострял
о угрызения. В определенной стадии опьянения гнев переходил в бешенство
, рвавшее нити его жизненных сил Ц словно сухожилия рвались, и он сгорбил
ся, перестал следить за собой. Он столько раз прочел роковое письмо Трист
ана, что оно истрепалось и замусолилось. Когда пришло официальное письмо
с соболезнованиями, он не открыл его, так же как не открывал ежедневные пи
сьма убитой горем жены. Он не столько был вне себя, сколько отдался своему
бессилию. Как они могли запереть Тристана раньше, чем он снял скальпы с ка
ждого проклятого гунна на континенте! И что это за горчичный газ, который
убивает так, что выжигает легкие, и ослепшие люди едут, не зная куда, и лоша
ди кричат под ними. Мир стал непригоден для войны, и он от него обособился.
Кошечка горевала, а маленькая Изабель старалась не путаться под ногами и
читала детские книжки Удару Ножа, который однажды вечером присоединилс
я к своему другу и ментору за бутылкой и на этот раз не выплевывал. Но чере
з час Декеру пришлось обуздать его, а потом дать еще виски, чтобы он уснул,
и отнести в хижину после того, как он спел по-шайеннски песню о жизни Сэмю
ела, его скитаниях в лесу и микроскопах, открывающих невидимые миры, а пот
ом перешел к шайеннской песне смерти, от которой Ладлоу расплакался Ц о
н не слышал ее сорок лет, с тех пор как на Дурных землях умер его разведчик.
* * *
В Париже Тристан стал планировать побег после первой же ночи в отделении
, где шум был симфонией помраченных. В отличие от отца, который был богат и,
в общем, сентиментален по натуре, и богатство в последние годы защищало е
го от реальной механики цивилизации, у Тристана чувство вины было конкре
тным и сосредоточилось на мертвом теле брата, на сердце, залитом в парафи
н. Не чувствовал вины только Альфред, дитя общепринятой реальности. И вот
на третий день Тристан сказал доктору, что не перекосит сумасшедшего дом
а и как-нибудь доберется до своего деда в Корнуолле. Доктор сказал, что он
не может этого сделать, но без убежденности. Он поговорил со своим старши
м офицером, который знал о репутации отца Тристана, Ц в те дни мир военны
х был довольно тесен. Полковник сказал: пусть бежит, Ц добавив только, чт
о пациент не пригоден к службе и надо побыстрее доставить его домой.
Во время ежедневных прогулок по Булонскому лесу Тристан наблюдал, как та
м ездят верхом и тренируют лошадей около почти опустевших конюшен в Лонш
ане. Он знал, что на поездах требуют официальный пропуск, и купил отличную
кобылу. Он сообщил доктору о своем намерении; доктор написал справку. На з
аре Тристан собрал свой убогий вещевой мешок и проскользнул мимо спящег
о санитара. Пять дней ехал он до берега под дождем, сменявшимся снегом. Он
галопом пролетал контрольно-пропускные пункты, бешено салютуя на скаку
; лошадь потеряла подкову в Лизье, и кузнец за непомерную цену поставил но
вую. В Шербуре Тристан без труда сел на грузовой пароход до Борнмута, там к
упил другую лошадь и поехал на запад, к Фалмуту на корнуолльском побереж
ье. Холодной ночью, под грохот Атлантики за молом, он предстал перед дверь
ю деда. На ночной стук дед вышел с пистолетом "бизли", купленным в Новом Орл
еане. Тристан сказал:
Ц Я сын Уильяма Тристан.
А дед поднял повыше лампу, узнал его по фотографиям и сказал:
Ц Так это ты.
Капитан разбудил жену, она приготовила поесть, а он достал свою лучшую бу
тылку барбадосского рома в честь этого сумасшедшего, о котором слышал уж
е двадцать лет.
Тристан провел молчаливый месяц в Корнуолле; отцу дали знать, что он сбеж
ал и в безопасности. В первое же утро капитан отвел его на шхуну и пристави
л к самой черной работе; Тристан ничего не знал о судах, ко быстро освоился
с тросами, узлами и парусами. В марте капитану предстояло отвезти в Новую
Шотландию груз отремонтированных генераторов и на обратном пути взять
из Норфолка груз солонины. Он высадит Тристана в Бостоне, чтобы тот побыл
с горюющей матерью и оттуда уже отправился домой. В марте они подняли пар
уса на своей древней посудине с экипажем из четырех стариков-матросов и
тугим расписанием вахт Ц крепкие мужчины нужны были армии. Неделю Трист
ан сбивал лед с поручней, потом потеплело чуть-чуть, зато было ясно. Через
три недели его без церемоний ссадили в Бостоне. Тристан дошел до Южного в
окзала, оттуда, нянча бутылку с ромом, пробежал полтора километра до Дэдх
ема, и Сюзанна упала в обморок, когда он появился перед дверью ее отца. Она
не знала, что Тристан пообещал старому шкиперу встретиться с ним через т
ри месяца в Гаване.
* * *
Тристан, Альфред, Изабель и Сюзанна сидели в затемненной гостиной на Луи
сберг-Сквер Ц два сына, мать и невеста, думавшая, что непозволительно нав
язалась людям, у которых общее горе. Тристан был напряжен и резок, Альфред
посерел и как-то погрубел, а Изабель не владела собою. Они готовились идти
на панихиду, заказанную гарвардскими друзьями Сэмюела. Потом Тристан об
ъявил, что через несколько дней женится на Сюзанне; мать не дала разрешен
ия, сказав, что неприлично жениться, не дождавшись даже похорон. Тристан б
ыл краток и маниакален: если захочешь, можешь присутствовать.
Тристан и Сюзанна поженились в загородном доме ее родителей около Дэдхе
ма, и церемония была безнадежно хмурой. Только две сестры Сюзанны понима
ли, как она могла выйти за человека, которого невзлюбили ее родители, хотя
и были давними друзьями Изабели.
Как-то утром в конце апреля Ладлоу в грязной одежде, свидетельствовавше
й о том, что он становится все более чудаковатым, поехал встречать поезд. П
еред этим он чинил поврежденную морозами корнуолльскую каменную оград
у дома. Не в том дело, что колючая проволока претила его сентиментальной н
атуре, Ц просто он не любил на нее смотреть. Изабель потребовала на похор
оны пресвитерианского священника, но Ладлоу не связался с ним Ц не пони
мал, какое отношение он имеет к Сэмюелу.
В поезде Тристан и Сюзанна почти не выходили из своего купе, что представ
лялось его матери непристойным, а в Альфреде разжигало тайную ревность.
Тристан задумал родить сына взамен брата, и это было единственной целью
его женитьбы. Он понимал, что, по сути, это жестоко, но ничего с собой подела
ть не мог. Когда он обнял отца перед вагоном, его охватила дрожь, но заплак
ал он, только обнявшись со старым шайенном.
Рано следующим утром Ц хрустальным весенним утром с зеленой пастелью р
аспускающихся осин и молодой травки Ц они похоронили сердце Сэмюела в к
аньоне около родника. Изабели все их жизни виделись историей, уходящей ш
агами дней и ночей, прожитых в такой фатальной обособленности, что ей уже
некого было любить. Удар Ножа наблюдал сверху, как Декер засыпает яму зем
лей. Когда все ушли, он спустился с горы и посмотрел на камень, но не смог пр
очесть слова.
Сэмюел Дант Ладлоу 1897 Ц 1915
Мы не увидим его,
Но мы воссоединимся с ним.
Глава II
Летние сновидения Тристана были полны водой; холодная Атлантика прокат
ывалась по его сну зелеными валами. Проснувшись ночью, он с надеждой пров
одил ладонью по животу Сюзанны.
1 2 3 4 5 6 7 8
д был блестящим молодым офицером, и это горькая потеря для армии. Опромет
чивость Тристана, к сожалению, мешала оценить должным образом его мужест
во, но майор полагал, что он обретет в боях зрелость. Сэмюел показал себя и
сключительно полезным, и майор опасался, что его заберет к себе генерал: н
а золотого мальчика обратили внимание все офицеры. Ладлоу читал между ст
рок и представлял себе, до какой степени изводит Тристана армейская дисц
иплина. С виноватым чувством он подумал, что лучше бы вернулся весной Сэм
юел или Тристан, чем Альфред. Во Франции канадцы занимали позиции между Н
евшателем и Сент-Омером. На ранних, оптимистических этапах войны англий
ские соратники считали их слегка бестолковыми и неуклюжими Ц в особенн
ости грубовато немногословные удальцы из Сандхерста
Сандхерст Ц в описываемо
е время Королевский военный колледж в деревне Сандхерст, в Беркшире, луч
шее военное училище Британии (ныне Ц Королевская военная академия).
, рассматривавшие войну как ступень своей блестящей военной карье
ры. Эта тевтонская дурость распространена была не только среди гуннов. Н
о никто не мог упрекнуть канадцев в недостатке боевого духа Ц храбрость
их была скорее даже чрезмерной.
Тристан делил палатку с самыми отъявленными бузотерами в роте. Альфред б
ыл смущен, когда Тристан навестил его в полевом госпитале Ц вошел гогол
ем, расхристанный, с навозом на ботинках. Тристан притащил бутылку вина, А
льфред пить отказался. Потом пришел офицер, товарищ Альфреда Ц Тристан
не отдал ему честь, не встал, пил вино из горлышка и, уходя, не попрощался, а
сказал только, чтобы Альфред отдал Удару Ножа его любимую лошадь, если са
м он не вернется. Снаружи, под дождем, опустив глаза, его ждал товарищ, здор
овенный канадский француз Ноэль, траппер из Британской Колумбии. В лагер
ь только что пришло известие: Сэмюел и майор убиты. С группой разведчиков
они отправились на рекогносцировку в направлении Кале, попали под горчи
чный газ и, обалделые, забрели на поляну в каштановой роще, где их в клочья
изорвало пулеметным огнем. Известие принес единственный уцелевший раз
ведчик, и сейчас он докладывал начальству. Ошеломленный Тристан стоял по
д дождем, в грязи, и канадец горестно обнимал его. Разведчик, тоже из их пал
атки, подошел вместе с офицером. Они бросились к загону и быстро оседлали
трех лошадей. Офицер приказал им остановиться, но они отшвырнули его и га
лопом поскакали на север, к Кале; в полночь они достигли рощи. Ночь просиде
ли там тихо, без костра, а на рассвете поползли в мелком сыпучем снегу и сч
ищали снег с лиц дюжины мертвецов, пока Тристан не нашел Сэмюела. Он поцел
овал брата и омыл его ледяное лицо слезами. Лицо Сэмюела было серым и непо
врежденным, но живот оторван от грудной клетки. Тристан охотничьим ножом
вырезал сердце, они приехали в лагерь, там Ноэль растопил свечи, и они зал
или сердце в парафин в маленьком патронном ящике, чтобы похоронить в Мон
тане. Вошел офицер и вышел, не сказав ни слова: подумал, что его задушат, есл
и попробует помешать. Закончив, Тристан с Ноэлем выпили литр бренди из на
грабленного на ферме, и Тристан вышел из палатки и орал проклятья Богу; по
том Ноэль утихомирил его, и он уснул.
Утром Тристан проснулся и бессердечно отказался горевать вместе с Альф
редом, когда за ним прислали солдата из госпитальной палатки. Он прилепи
л к ящичку записку: "Дорогой отец, это все, что я могу послать домой от нашег
о любимого Сэмюела. Мое сердце разорвано надвое, как и твое. Его привезет А
льфред. Ты знаешь, где его надо похоронить, Ц у ключа в каньоне, где мы нашл
и рога старого барана. Твой сын Тристан".
Потом Тристан обезумел, и в Канаде еще живы несколько очень старых ветер
анов, которые помнят его месть, потому что его схватили и заперли раньше, ч
ем она набрала полный ход. Для начала Тристан и Ноэль сделали вид, что взял
ись наконец за ум, и стали вызываться в еженощные разведывательные вылаз
ки. К концу третьей ночи на столбе их палатки висели семь белокурых скаль
пов различной степени высушенности. В четвертую ночь Ноэль был смертель
но ранен, и утром Тристан вернулся в лагерь, перекинув его тело через седл
о. Он проехал мимо толпы солдат к палатке, уложил Ноэля на койку и налил бр
енди в его безжизненное горло. Он спел шаманскую песню шайеннов, которой
его научил Удар Ножа, и вокруг палатки собрались солдаты. Командир прика
зал принести на носилках Альфреда, чтобы он урезонил Тристана. Когда отк
рыли клапан палатки, на Тристане было ожерелье из скальпов, а его охотнич
ий нож и винтовка лежали поперек груди Ноэля. На него надели смирительну
ю рубашку и отправили в парижский госпиталь, откуда он через неделю сбеж
ал.
Врач, который пытался лечить Тристана, был молодой канадец из Гамильтона
и психиатрическое отделение получил отчасти по недосмотру. Аспирантом
в Сорбонне он немного заинтересовался новой наукой о человеческом пове
дении и не был подготовлен к тому, чтобы иметь дело с контуженными и несча
стными жертвами страха, поступавшими ежедневно. По молодости и по причин
е усвоенного в Париже цинизма он думал, что они просто трусы, но их странно
е поведение скоро избавило его от этой ошибки. Это были просто травмиров
анные щенки и либо плакали по ночам и звали маму, либо замыкались в непроб
иваемом и безутешном молчании. Доктор настолько сомневался в своей спос
обности заштопать их души, что почти скучал от своих пациентов и делал вс
е возможное, чтобы их поскорее отправили домой. Поэтому он очень оживилс
я, когда шофер санитарной машины сказал, что внизу дожидается выгрузки н
астоящий "псих". Доктор послал санитаров и прочел сопроводительное письм
о командира. Факт скальпирования его нисколько не потряс, наоборот, удив
ило, что командир потрясен. Как можно считать нормальным способом войны
газовую атаку, а не снятие скальпов в отместку за убийство брата? Всех вра
чей подготовили к лечению отравленных горчичным газом, который знамено
вал начало истинно современных войн. Доктор изучал в Оксфорде классиков
и считал себя сведущим в вопросах мести. Он велел привести Тристана к себ
е в кабинет, отпустил санитаров и снял с него смирительную рубашку, на что
ему было сказано вежливое "Спасибо" и "Нельзя ли мне выпить?". Доктор одолжи
л Тристану военную форму, и они прошли через Булонский лес к маленькому к
афе, где молча поели и выпили. В конце доктор сказал, что знает о происшедш
ем и нужды разговаривать об этом нет. К сожалению, понадобится несколько
месяцев, чтобы списать Тристана из армии, но он постарается сделать преб
ывание Тристана в госпитале по возможности приятным.
* * *
Новость пришла в Монтану через несколько недель. В конце февраля, холодн
ым солнечным днем после метелей один из новых работников повез Кошечку в
Шото за продуктами и почтой. Ладлоу протер изморозь на кухонном стекле и
смотрел на унцию солнца, высунувшуюся над голубым заслоном заснеженног
о амбара. Декер и Удар Ножа пили кофе за столом и спорили о высотах на расс
теленной перед ними карте. Удар Ножа исправлял высоты, потому что изъезд
ил всю область, от Браунинга до Миссулы, с другом кри, заслужившим почтите
льное прозвище Тот-Кто-Видит-Как-Птица, обладателем сверхъестественно
го топографического чутья. Удару Ножа не нравились численные обозначен
ия высот на горах. Высота над каким из семи морей, о которых ему говорил Тр
истан? И какой смысл в этих числах, если близко нет моря? У некоторых высок
их гор нет вида, а некоторые маленькие горы Ц благородные и священные, с х
орошими родниками.
Удар Ножа оборвал спор, попросив Декера почитать ему из книги "В объятиях
Ньики" Дж. Г. Паттерсона, написавшего также "Людоедов Цаво" Ц обе о приключ
ениях британского полковника, охотника и исследователя Восточной Афри
ки. На Декера они нагоняли скуку, но Тристан начал читать их несколько лет
назад. Удар Ножа закрывал глаза и с глубоким удовлетворением слушал люби
мые места, в частности, о львах, которые вспрыгивали на ходу на железнодор
ожные платформы, чтобы сожрать рабочих; о слоне-отшельнике с одним бивне
м, пропоровшим коня по имени Аладдин, и Ц самое лучшее Ц о носорогах, кот
орые гибли во множестве, бросаясь на новый поезд, пущенный по их территор
ии. На этом месте перед Ударом Ножа вставало видение тысяч бизонов, атаку
ющих Северную Тихоокеанскую железную дорогу и опрокидывающих поезд. Мн
ого лет назад, когда он принимал участие в разгромленном и угасавшем дви
жении "Пляски Духа", Тот-Кто-Видит-Как-Птица сказал ему, что сотворил ново
го бизона, бросив бизоний череп в серную фумаролу в Йеллоустоне, где Ладл
оу измерял для правительства большие водопады. Путешествие веселило Но
жа: он смотрел на низвергавшуюся воду и выкрикивал числа, покуда раздраж
енный Ладлоу не просил его замолчать. Тристан обещал когда-нибудь отвез
ти его туда, где животные сражаются с поездом.
Кошечка вошла в дверь, стопывая снег с сапог. Она вручила письмо от Триста
на и отвела взгляд. Декер поступил так же. Только Удар Ножа наблюдал за тем
, как Ладлоу открывает конверт, Ц шайенн, а потому фаталист, он считал: что
случилось, то уже случилось. Ты этого не изменишь, а пытаться Ц все равно
что бросать камни в Луну.
Ладлоу, мужчина все еще в расцвете поздних сил, состарился за одну ночь. Го
рестное оцепенение перемежалось гневом, он принялся пить, и это обострял
о угрызения. В определенной стадии опьянения гнев переходил в бешенство
, рвавшее нити его жизненных сил Ц словно сухожилия рвались, и он сгорбил
ся, перестал следить за собой. Он столько раз прочел роковое письмо Трист
ана, что оно истрепалось и замусолилось. Когда пришло официальное письмо
с соболезнованиями, он не открыл его, так же как не открывал ежедневные пи
сьма убитой горем жены. Он не столько был вне себя, сколько отдался своему
бессилию. Как они могли запереть Тристана раньше, чем он снял скальпы с ка
ждого проклятого гунна на континенте! И что это за горчичный газ, который
убивает так, что выжигает легкие, и ослепшие люди едут, не зная куда, и лоша
ди кричат под ними. Мир стал непригоден для войны, и он от него обособился.
Кошечка горевала, а маленькая Изабель старалась не путаться под ногами и
читала детские книжки Удару Ножа, который однажды вечером присоединилс
я к своему другу и ментору за бутылкой и на этот раз не выплевывал. Но чере
з час Декеру пришлось обуздать его, а потом дать еще виски, чтобы он уснул,
и отнести в хижину после того, как он спел по-шайеннски песню о жизни Сэмю
ела, его скитаниях в лесу и микроскопах, открывающих невидимые миры, а пот
ом перешел к шайеннской песне смерти, от которой Ладлоу расплакался Ц о
н не слышал ее сорок лет, с тех пор как на Дурных землях умер его разведчик.
* * *
В Париже Тристан стал планировать побег после первой же ночи в отделении
, где шум был симфонией помраченных. В отличие от отца, который был богат и,
в общем, сентиментален по натуре, и богатство в последние годы защищало е
го от реальной механики цивилизации, у Тристана чувство вины было конкре
тным и сосредоточилось на мертвом теле брата, на сердце, залитом в парафи
н. Не чувствовал вины только Альфред, дитя общепринятой реальности. И вот
на третий день Тристан сказал доктору, что не перекосит сумасшедшего дом
а и как-нибудь доберется до своего деда в Корнуолле. Доктор сказал, что он
не может этого сделать, но без убежденности. Он поговорил со своим старши
м офицером, который знал о репутации отца Тристана, Ц в те дни мир военны
х был довольно тесен. Полковник сказал: пусть бежит, Ц добавив только, чт
о пациент не пригоден к службе и надо побыстрее доставить его домой.
Во время ежедневных прогулок по Булонскому лесу Тристан наблюдал, как та
м ездят верхом и тренируют лошадей около почти опустевших конюшен в Лонш
ане. Он знал, что на поездах требуют официальный пропуск, и купил отличную
кобылу. Он сообщил доктору о своем намерении; доктор написал справку. На з
аре Тристан собрал свой убогий вещевой мешок и проскользнул мимо спящег
о санитара. Пять дней ехал он до берега под дождем, сменявшимся снегом. Он
галопом пролетал контрольно-пропускные пункты, бешено салютуя на скаку
; лошадь потеряла подкову в Лизье, и кузнец за непомерную цену поставил но
вую. В Шербуре Тристан без труда сел на грузовой пароход до Борнмута, там к
упил другую лошадь и поехал на запад, к Фалмуту на корнуолльском побереж
ье. Холодной ночью, под грохот Атлантики за молом, он предстал перед дверь
ю деда. На ночной стук дед вышел с пистолетом "бизли", купленным в Новом Орл
еане. Тристан сказал:
Ц Я сын Уильяма Тристан.
А дед поднял повыше лампу, узнал его по фотографиям и сказал:
Ц Так это ты.
Капитан разбудил жену, она приготовила поесть, а он достал свою лучшую бу
тылку барбадосского рома в честь этого сумасшедшего, о котором слышал уж
е двадцать лет.
Тристан провел молчаливый месяц в Корнуолле; отцу дали знать, что он сбеж
ал и в безопасности. В первое же утро капитан отвел его на шхуну и пристави
л к самой черной работе; Тристан ничего не знал о судах, ко быстро освоился
с тросами, узлами и парусами. В марте капитану предстояло отвезти в Новую
Шотландию груз отремонтированных генераторов и на обратном пути взять
из Норфолка груз солонины. Он высадит Тристана в Бостоне, чтобы тот побыл
с горюющей матерью и оттуда уже отправился домой. В марте они подняли пар
уса на своей древней посудине с экипажем из четырех стариков-матросов и
тугим расписанием вахт Ц крепкие мужчины нужны были армии. Неделю Трист
ан сбивал лед с поручней, потом потеплело чуть-чуть, зато было ясно. Через
три недели его без церемоний ссадили в Бостоне. Тристан дошел до Южного в
окзала, оттуда, нянча бутылку с ромом, пробежал полтора километра до Дэдх
ема, и Сюзанна упала в обморок, когда он появился перед дверью ее отца. Она
не знала, что Тристан пообещал старому шкиперу встретиться с ним через т
ри месяца в Гаване.
* * *
Тристан, Альфред, Изабель и Сюзанна сидели в затемненной гостиной на Луи
сберг-Сквер Ц два сына, мать и невеста, думавшая, что непозволительно нав
язалась людям, у которых общее горе. Тристан был напряжен и резок, Альфред
посерел и как-то погрубел, а Изабель не владела собою. Они готовились идти
на панихиду, заказанную гарвардскими друзьями Сэмюела. Потом Тристан об
ъявил, что через несколько дней женится на Сюзанне; мать не дала разрешен
ия, сказав, что неприлично жениться, не дождавшись даже похорон. Тристан б
ыл краток и маниакален: если захочешь, можешь присутствовать.
Тристан и Сюзанна поженились в загородном доме ее родителей около Дэдхе
ма, и церемония была безнадежно хмурой. Только две сестры Сюзанны понима
ли, как она могла выйти за человека, которого невзлюбили ее родители, хотя
и были давними друзьями Изабели.
Как-то утром в конце апреля Ладлоу в грязной одежде, свидетельствовавше
й о том, что он становится все более чудаковатым, поехал встречать поезд. П
еред этим он чинил поврежденную морозами корнуолльскую каменную оград
у дома. Не в том дело, что колючая проволока претила его сентиментальной н
атуре, Ц просто он не любил на нее смотреть. Изабель потребовала на похор
оны пресвитерианского священника, но Ладлоу не связался с ним Ц не пони
мал, какое отношение он имеет к Сэмюелу.
В поезде Тристан и Сюзанна почти не выходили из своего купе, что представ
лялось его матери непристойным, а в Альфреде разжигало тайную ревность.
Тристан задумал родить сына взамен брата, и это было единственной целью
его женитьбы. Он понимал, что, по сути, это жестоко, но ничего с собой подела
ть не мог. Когда он обнял отца перед вагоном, его охватила дрожь, но заплак
ал он, только обнявшись со старым шайенном.
Рано следующим утром Ц хрустальным весенним утром с зеленой пастелью р
аспускающихся осин и молодой травки Ц они похоронили сердце Сэмюела в к
аньоне около родника. Изабели все их жизни виделись историей, уходящей ш
агами дней и ночей, прожитых в такой фатальной обособленности, что ей уже
некого было любить. Удар Ножа наблюдал сверху, как Декер засыпает яму зем
лей. Когда все ушли, он спустился с горы и посмотрел на камень, но не смог пр
очесть слова.
Сэмюел Дант Ладлоу 1897 Ц 1915
Мы не увидим его,
Но мы воссоединимся с ним.
Глава II
Летние сновидения Тристана были полны водой; холодная Атлантика прокат
ывалась по его сну зелеными валами. Проснувшись ночью, он с надеждой пров
одил ладонью по животу Сюзанны.
1 2 3 4 5 6 7 8