Если бы Ройал умел говорить такие слова, тебе не пришлось бы так волноваться.
— Я волновалась, поскольку считала, что он даже не хочет их сказать. Я совсем не предполагала, что дело дойдет до свадьбы — боялась, что этого вообще не случится.
— Ну вот и случилось. Осталось только привести тебя в порядок. У нас есть даже цветы для тебя.
— Ну, теперь я выгляжу как настоящая невеста.
— Да. А ты, случайно, не знаешь, куда кто-то ездил вчера? — невинным голосом осведомилась Патриция.
— Нет, но, наверное, кто-то хотел посмотреть, как повесят Коллинза.
— К счастью, теперь все это в прошлом.
— Надеюсь.
— Ты что, не уверена в этом, Антония?
— Я временами действительно чувствую себя неуверенно.
— Но Генри Коллинз мертв, Рауль Мендес тоже, а Мэрилин посадили в тюрьму, — твердо заявила Патриция.
— Но она жива, — прошептала Антония.
— А тебе хотелось бы, чтобы она умерла?
— Не знаю. Вовсе не месть заставляет меня так думать. Я словно слышу, как Хуан говорит мне, что враг опасен до тех пор, пока жив.
— Это несколько грубовато, не так ли?
— Нет, — сказала Мария. — Такой человек, как Хуан Рамирес, это знал.
— Он не имел в виду всех врагов, Патти, — объяснила Антония. — Только таких, как Рауль.
— А по-твоему, Мэрилин такая же, как Рауль?
— Да, чика. В Мэрилин есть что-то очень гадкое. — Антония поморщилась. — Она валялась с такой свиньей, как Рауль, да это еще и нравилось ей.
— Что?! — хором воскликнули Патриция и Мария.
— Ах, вам не все рассказали! Даже Оро не говорил тебе об этом, Патриция?
— Он все еще считает меня маленькой девочкой, и это после… — Патриция покраснела.
— Ага, так ты последовала моему совету?
Покрасневшая Патриция усадила Антонию в кресло.
— Ну-ка, посиди здесь. Мы приведем в порядок твои волосы, а ты расскажешь нам, что было в той хижине.
— Но священник напьется!
— Если он напьется, мы будем окунать его в лошадиную поилку, пока не протрезвеет. Ну, говори.
Антония рассказала им все. Мария и Патриция краснели, слушая ее. Закончив, Антония поняла, что Мария не слишком удивлена. Значит, ей было и раньше кое-что известно, а теперь все только подтвердилось. Патриция же выглядела шокированной.
— Как же я ничего такого в ней не замечала? — воскликнула Патриция.
— Возможно, заметила бы позже. Мне кажется, ее болезнь со временем становилась бы все серьезнее. Планы Мэрилин срывались, и Рауль удовлетворял ее болезненную страсть. Даже несмотря на хорошие манеры, ей не удалось бы скрывать свой недуг. — Антония нетерпеливо поерзала в кресле. — Я готова? Ведь уже поздно. Ройал наверняка устал от ожидания.
— Ты готова. У нас нет большого зеркала, но, повернувшись, увидишь кое-что вот в этом маленьком.
Антония была поражена, увидев свое отражение в настенном зеркале. Вот что значит хорошее платье и прическа! Она не сомневалась, что выглядит не хуже любой леди. И, направившись навстречу Ройалу, Антония подумала, что он не узнает ее.
Ройал встревоженно покосился на священника. Антония была права: этот человек слишком любил пунш. Если Антония не придет сейчас же на церемонию, придется приводить священника в чувство, иначе он не сможет выполнить свои обязанности.
Ройал вдруг заметил, что Дентон хочет быть поближе к нему. Неудивительно! Он и сам едва верил в то, что брат жив. Ройалу то и дело хотелось потрогать его и убедиться, что это действительно Дентон, а не призрак. Чудеса, да и только!
— А этот парень, Оро, кажется, симпатичный, — тихо сказал Дентон.
— Не криви душой, Дентон, — улыбнулся Ройал. — Это совсем не та партия, какой мы хотели бы для Патриции.
— И все же ты позволил им соединиться.
— Пришлось. Они оба очень страдали. Я сначала ничего не замечал, но, как и другие, считал, что такой парень, как Оро, даже не смеет дотронуться до такой девушки, как Патриция. Ведь его мать была полукровкой, а отец — бандитом. Но он — мужчина, и более порядочный, чем многие другие. Патриция призналась, что увлечена им.
— Были какие-то неприятности?
— Серьезных не было. Просто кое-кто перестал наносить сестре визиты.
— Она не огорчается из-за этого?
— Нет. Патриция считает, что все к лучшему. Возможно, ее мужа не всегда легко понять и он грубоват, но Оро — хороший человек, и она знает это. Патриция знает также, что его смешанная кровь многих смущает. Но она совсем не обращает внимания на такие вещи.
— Может, не вполне осознает это?
— Наверное. Но по крайней мере теперь я спокоен: избранник Патриции вполне способен защитить ее.
— Ну, черт побери, тогда я и за тебя спокоен.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Маленькая леди, на которой ты женишься, может защитить не только себя, но и тебя, если придется. — Дентон рассмеялся. — Хотя я был очень осторожен, Антония услышала мои шаги и выхватила нож прежде, чем я догадался вытащить револьвер.
— Ей пришлось научиться защищать себя. Но это совсем неплохо.
— Не обижайся. У вас были трудные времена, но я говорил с людьми и понял, что вовсе не Антония беспокоит меня.
— Но что-то все-таки беспокоит?
— Да. Ты уверен в том, что поступаешь правильно, Ройал? Я женился в необычных обстоятельствах. Правда, Элизабет в тот момент еще не носила моего ребенка, но причины, побудившие меня жениться на ней, были все же неосновательными. Брак был не плохой, но и не хороший. День медленно тянулся за днем. Даже еще не зная, кто я такой и куда мне идти, я много думал о жизни. Я чувствовал себя в ловушке. Это очень тяжело, Ройал. Элизабет испытала не много радости оттого, что сделала, хотя, может быть, почувствовала себя в безопасности.
— Но я делаю это вовсе не из-за того, что у нас появится ребенок, Дентон.
— Ты любишь ее?
— Будь я проклят, если знаю! Не исключено. Я много размышлял и пришел к выводу, что причина не в ребенке и не в сексуальном влечении.
В этот момент появилась смущенная Антония, и у Ройала перехватило дыхание от ее красоты. Шелковое платье с кремовыми кружевами как нельзя лучше подчеркивало ее редкостное очарование. Густые волосы, собранные кверху, открывали взору стройную шейку. Прическу украшали цветы, прекрасно гармонировавшие с цветом ее глаз. Антония двинулась к Ройалу, и душа его наполнилась восторгом.
Всего через несколько минут она будет принадлежать только ему, и никто уже не оспорит это. Если кто-то попробует похитить Антонию, закон будет на его стороне. Вот-вот он наденет ей на палец кольцо — этот знак понятен даже неграмотному.
Лишь на один миг Ройал усомнился в том, что делает правильный шаг. В просторном платье беременность Антонии была еще не слишком заметна. Он допускал, что волнение вполне естественно для мужчины, решившегося на столь серьезный поступок, но быстро справился с этими холостяцкими чувствами. Ройал сожалел теперь только о том, что так долго откладывал этот шаг.
— Сейчас у тебя есть последний шанс сбежать, жизнь моя, — сказала Антония, когда он взял ее за руку. — Может, оседлать твою лошадь?
— Если только ты оседлаешь другую для себя, но тебе сейчас не стоит ездить верхом.
— Ты собираешься мной командовать?
— Возможно. Однако пойдем к священнику, иначе он напьется так, что будет не в силах провести церемонию.
Глава 27
Казалось, золото отражало даже слабые лучи света, и Антония решила, что это самый красивый из всех металлов. Он будет еще красивее, когда Ройал Бенкрофт наденет его на средний палец ее левой руки. Теперь и закон подтвердит, что Ройал принадлежит только ей. Да и кольцо докажет это кому угодно.
— Не знаю, достаточно ли он хорош для тебя, — улыбнулся Коул, подходя к ней.
Антония ответила ему улыбкой:
— А сначала ты хотел, чтобы я ушла отсюда.
— Не совсем так, но должен признаться, что советовал Ройалу не слишком доверять тебе. Ты же чуть не застрелила меня, помнишь?
— Да. Хуан был убит. Я знала, что могу последовать за ним. Ведь ты тоже целился в меня.
— Да, но я как бы оцепенел. Я не смог выстрелить в тебя.
— А знаешь, что я подумала, посмотрев на тебя?
— И что же?
— Какой глупый гринго!
Коул рассмеялся:
— Ты ненавидела нас.
— Да. Вы только что убили моего отца. Правда, ненависть длилась недолго.
— Ты в этом уверена?
— Да. Это была честная схватка. Хуан проиграл. Он всегда говорил мне, что нельзя поддаваться ненависти. Что нельзя так легко поддаваться ей. Надо знать, кого ненавидеть, потому что ненависть опустошает человека. А вот Рауля я ненавидела. Он был подходящим объектом для ненависти.
— Да, мое отношение к тебе изменилось. Но мне все же интересно, как ты расцениваешь мое поведение в тот день?
— Хуан был человеком вне закона, а ты — представителем закона.
— Очень кратко и сухо.
— Да так и должно быть. Он застрелил бы тебя в этой схватке, если бы ему удалось.
— Совершенно верно. А почему ты так косилась на священника?
— Я тоже хотел об этом спросить. — Ройал сел на диван рядом с Антонией.
— Он не очень хороший человек, — ответила она.
— Потому что пьет?
— Нет, Ройал, потому что он не одобряет брак, который ты попросил его освятить, и даже не скрывал этого.
— Я надеялся, что ты не заметишь этого.
— Как же мне не заметить? У него был такой вид, будто вся семья Бенкрофтов отправляется в ад. Я очень рада, что твой брат вернулся домой, — добавила Антония, посмотрев на Дентона.
— Это чудо, — согласился Коул. — Мне до сих пор не верится.
— У призраков не бывает детей, — заметила Антония.
— Здесь есть о чем подумать, Тони. Интересно, чем Дентон займется теперь? Ему надо позаботиться о ребенке. Может, ему следует жениться? — осторожно предположил Коул.
— Едва ли он так скоро женится, Коул. Боюсь, Дентон несколько подавлен, — проговорил Ройал.
— Чтобы заботиться о ребенке, не обязательно жениться, — возразила Антония. — Здесь я, Патриция, Мария и Роза. Дентон привез малыша издалека, из самой Пенсильвании, и мальчик хорошо выглядит. Дентон обойдется и без нашей помощи.
— Совершенно верно. А как ты думаешь, не настало ли время для нашей брачной ночи? — спросил Ройал.
Покраснев, Антония бросила на него смущенный взгляд:
— По-моему, еще не настало. Мы должны поговорить с гостями еще часа три.
— Три часа?!
— Да.
— Три минуты было бы лучше.
— Весьма нелюбезно. А как же гости?
— Я поручу их заботам Коула. Антония посмотрела на Коула:
— Ройал шутит?
— Едва ли.
— Ты уже потанцевала, хорошо поела и выпила, тебя все поздравили. Осталось только одно.
— Ты ведешь себя не по-джентельменски.
— Мужчина не может так долго вести себя по-джентельменски.
Высвободившись из его объятий, Антония поднялась:
— Пять минут. Может быть, десять. Да, десять.
— Почему?
— Сам увидишь. Десять минут.
Прихватив с собой Марию, Антония вышла из комнаты, желая поскорее снять с себя пышный наряд. Оглядев комнату Ройала, она улыбнулась. Все ее вещи были аккуратно разложены вместе с его вещами.
— А он не терял времени зря, — с удивлением заметила Антония, когда Мария помогала ей раздеваться.
— Да, хозяин приказал мне принести сюда твои вещи прежде, чем ты поднимешься. Это не составило труда — у тебя совсем немного вещей.
— Мне незачем было иметь их больше, поскольку мы с Хуаном нигде не задерживались надолго.
— Ты права, но хозяин еще не видел, что лежит в этой коробке.
— Спасибо, Мария. Надеюсь, я не буду в этом выглядеть слишком глупо?
— Почему же глупо?
Антония похлопала себя по округлившемуся животу:
— Беременная, а стараюсь быть соблазнительной.
— Живот еще не такой большой. Кроме того, это ведь ребенок хозяина. Ты не можешь казаться ему безобразной.
Антония достала из коробки ночную сорочку из тонкого сиреневого шелка. Она неожиданно для себя купила ее, когда они с Патрицией ходили по магазинам, и теперь была рада этому. Женщина в первую брачную ночь должна выглядеть не так, как всегда, и, может быть, даже чуть фривольно. Антония и Мария быстро закончили все приготовления, поскольку новобрачная сомневалась, что Ройал вытерпит эти десять минут.
— Сиди, парень, — усмехнулся Коул, — прошло только шесть минут.
— Зачем, черт побери, ей понадобились эти десять минут?
— Заметив твое состояние, Антония решила принять меры предосторожности, — рассмеялся Коул. — Допускаю, что она хочет предстать перед тобой особенно красивой. Запомни, это ее первая брачная ночь!
— Я этого и не забывал.
Удивленный нетерпением Ройала, Коул спросил:
— А кого ты хочешь? Мальчика или девочку?
— Да все равно! Правда, если родится девочка, нам не придется спорить о том, как ее назвать.
— Еще не решил этого?
— Нет. Уж очень был занят приготовлениями к свадьбе.
— Наверное, тебе придется пойти на компромисс. Антония считает себя обязанной Хуану и намерена почтить его память.
— Увековечить Хуана?
— Да, в какой-то мере. У него не было своих детей.
— Да, видимо, без компромисса не обойтись. Придется подумать об этом. Может, найдется какое-то нейтральное решение…
Ройал собрался уже подниматься наверх, однако Коул напомнил ему, что нужно ждать еще целых две минуты. Но как только Мария вернулась в комнату, Ройал поспешил к Антонии. Вечер только начинался, а между тем Ройал желал одного: чтобы ночь с Антонией продлилась как можно дольше.
Войдя в комнату, он едва заметил мягкий свет и благоухание цветов. Все его внимание было сосредоточено на Антонии, все его чувства были обращены к ней. Потрясенный ее красотой, Ройал онемел.
Она стояла у кровати, и ее скромный вид резко контрастировал с соблазнительной ночной сорочкой. Лиловый шелк едва скрывал нежные очертания ее фигуры. Над глубоким вырезом вздымались полные груди. Едва Ройал посмотрел на Антонию, как соски ее набухли и стали заметны под тонким шелком. Ройал устремился к ней, раздеваясь на ходу.
Антония выглядела смущенной и взволнованной. Она говорила себе, что это глупо и смешно, вспоминала, как изощренно они занимались любовью в течение многих ночей, но это не успокаивало ее. На этот раз они проведут ночь как муж и жена. Антония опасалась, что долгий период воздержания тоже сказался на ее чувствах.
Глядя, как быстро Ройал сбрасывает с себя одежду, приближаясь к ней, она подумала, что он едва ли испытывает такие же чувства.
— Не терпится, дорогой? — спросила Антония, когда Ройал предстал перед ней нагим и крайне возбужденным.
— Да, не могу больше терпеть. А где ты взяла этот наряд?
— Купила после того, как мы пригнали скот. Я хранила его для особого случая.
Он обхватил руками лицо Антонии и коснулся ее губ.
— Очень красивая сорочка, но она будет еще привлекательней, когда окажется на полу.
Ройал жадно поцеловал Антонию, и она прильнула к нему, поняв, как истосковалась. Как долго он не целовал ее! Ройал подхватил Антонию на руки и осторожно опустил на кровать.
— Оторвавшись от ее губ, он снял с нее сорочку. Руки Ройала ласкали ее тело, и Антония видела, что он трепещет от страсти.
Ей хотелось насладиться любовной игрой, но вместе с тем она страстно желала его. Между тем Ройал оторвался от ее груди и стал спускаться все ниже. Антония содрогнулась от наслаждения, когда его губы коснулись интимного места между ее ног.
Сознание вернулось к ней только на краткий миг. Не дав ей перевести дыхание, Ройал тут же снова начал разжигать ее страсть. Она отчаянно прильнула к нему, почувствовав себя на грани экстаза. И в этот самый миг он вошел в нее. Антония обхватила его ногами, и Ройал, даже не двинувшись внутри ее, достиг апогея.
Ройал провел руками по телу Антонии, желая проверить, изменилось ли оно от беременности. Ее груди пополнели и стали еще чувствительнее. Тонкая талия, которую он так часто обвивал рукой, осталась только в его воспоминаниях. А положив руки на округлый живот, Ройал ощутил движения младенца, и сердце его сжалось от нежности.
— Какой живчик, — пробормотал он.
— О'Нил говорит, что малыш танцует ирландскую джигу, — улыбнулась Антония.
— А что, он тоже щупал? — ревниво осведомился Ройал.
— Да. Лиам любит детей. Он доктор, ты же знаешь.
— Доктор, истребляющий вредных животных?
— Конечно. Наверное, именно поэтому он всегда гак старается сохранить людям ЖИЗНЬ.
— А почему же тогда О'Нил не занимается врачебной практикой?
— Я никогда не спрашивала его. Возможно, что что-то разочаровало Лиама или у него скончался папист. Может быть еще и потому, что он ирландец. Некоторые люди плохи относятся к ирландцам. Он лечит людей, когда в этом появляется необходимость. Так было со мной после того, как я побывала у Рауля.
— А сколько ему лет?
— Двадцать семь. Скажи, ты ездил смотреть на казнь?
— Да. Я, братья и Оро — мы все были там. Видели, как повесили Генри и как отправили в тюрьму Мэрилин.
— Почему ты скрыл это от меня?
— Не хотел пробуждать дурные воспоминания.
Это было страшное время для тебя. Ты пережила ужасные мучения, хотя твои раны и оказались сравнительно легкими.
— Мне повезло, и ты появился как раз вовремя.
— Но то, чем Рауль пугал тебя… — начал Ройал и покрепче обнял Антонию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
— Я волновалась, поскольку считала, что он даже не хочет их сказать. Я совсем не предполагала, что дело дойдет до свадьбы — боялась, что этого вообще не случится.
— Ну вот и случилось. Осталось только привести тебя в порядок. У нас есть даже цветы для тебя.
— Ну, теперь я выгляжу как настоящая невеста.
— Да. А ты, случайно, не знаешь, куда кто-то ездил вчера? — невинным голосом осведомилась Патриция.
— Нет, но, наверное, кто-то хотел посмотреть, как повесят Коллинза.
— К счастью, теперь все это в прошлом.
— Надеюсь.
— Ты что, не уверена в этом, Антония?
— Я временами действительно чувствую себя неуверенно.
— Но Генри Коллинз мертв, Рауль Мендес тоже, а Мэрилин посадили в тюрьму, — твердо заявила Патриция.
— Но она жива, — прошептала Антония.
— А тебе хотелось бы, чтобы она умерла?
— Не знаю. Вовсе не месть заставляет меня так думать. Я словно слышу, как Хуан говорит мне, что враг опасен до тех пор, пока жив.
— Это несколько грубовато, не так ли?
— Нет, — сказала Мария. — Такой человек, как Хуан Рамирес, это знал.
— Он не имел в виду всех врагов, Патти, — объяснила Антония. — Только таких, как Рауль.
— А по-твоему, Мэрилин такая же, как Рауль?
— Да, чика. В Мэрилин есть что-то очень гадкое. — Антония поморщилась. — Она валялась с такой свиньей, как Рауль, да это еще и нравилось ей.
— Что?! — хором воскликнули Патриция и Мария.
— Ах, вам не все рассказали! Даже Оро не говорил тебе об этом, Патриция?
— Он все еще считает меня маленькой девочкой, и это после… — Патриция покраснела.
— Ага, так ты последовала моему совету?
Покрасневшая Патриция усадила Антонию в кресло.
— Ну-ка, посиди здесь. Мы приведем в порядок твои волосы, а ты расскажешь нам, что было в той хижине.
— Но священник напьется!
— Если он напьется, мы будем окунать его в лошадиную поилку, пока не протрезвеет. Ну, говори.
Антония рассказала им все. Мария и Патриция краснели, слушая ее. Закончив, Антония поняла, что Мария не слишком удивлена. Значит, ей было и раньше кое-что известно, а теперь все только подтвердилось. Патриция же выглядела шокированной.
— Как же я ничего такого в ней не замечала? — воскликнула Патриция.
— Возможно, заметила бы позже. Мне кажется, ее болезнь со временем становилась бы все серьезнее. Планы Мэрилин срывались, и Рауль удовлетворял ее болезненную страсть. Даже несмотря на хорошие манеры, ей не удалось бы скрывать свой недуг. — Антония нетерпеливо поерзала в кресле. — Я готова? Ведь уже поздно. Ройал наверняка устал от ожидания.
— Ты готова. У нас нет большого зеркала, но, повернувшись, увидишь кое-что вот в этом маленьком.
Антония была поражена, увидев свое отражение в настенном зеркале. Вот что значит хорошее платье и прическа! Она не сомневалась, что выглядит не хуже любой леди. И, направившись навстречу Ройалу, Антония подумала, что он не узнает ее.
Ройал встревоженно покосился на священника. Антония была права: этот человек слишком любил пунш. Если Антония не придет сейчас же на церемонию, придется приводить священника в чувство, иначе он не сможет выполнить свои обязанности.
Ройал вдруг заметил, что Дентон хочет быть поближе к нему. Неудивительно! Он и сам едва верил в то, что брат жив. Ройалу то и дело хотелось потрогать его и убедиться, что это действительно Дентон, а не призрак. Чудеса, да и только!
— А этот парень, Оро, кажется, симпатичный, — тихо сказал Дентон.
— Не криви душой, Дентон, — улыбнулся Ройал. — Это совсем не та партия, какой мы хотели бы для Патриции.
— И все же ты позволил им соединиться.
— Пришлось. Они оба очень страдали. Я сначала ничего не замечал, но, как и другие, считал, что такой парень, как Оро, даже не смеет дотронуться до такой девушки, как Патриция. Ведь его мать была полукровкой, а отец — бандитом. Но он — мужчина, и более порядочный, чем многие другие. Патриция призналась, что увлечена им.
— Были какие-то неприятности?
— Серьезных не было. Просто кое-кто перестал наносить сестре визиты.
— Она не огорчается из-за этого?
— Нет. Патриция считает, что все к лучшему. Возможно, ее мужа не всегда легко понять и он грубоват, но Оро — хороший человек, и она знает это. Патриция знает также, что его смешанная кровь многих смущает. Но она совсем не обращает внимания на такие вещи.
— Может, не вполне осознает это?
— Наверное. Но по крайней мере теперь я спокоен: избранник Патриции вполне способен защитить ее.
— Ну, черт побери, тогда я и за тебя спокоен.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Маленькая леди, на которой ты женишься, может защитить не только себя, но и тебя, если придется. — Дентон рассмеялся. — Хотя я был очень осторожен, Антония услышала мои шаги и выхватила нож прежде, чем я догадался вытащить револьвер.
— Ей пришлось научиться защищать себя. Но это совсем неплохо.
— Не обижайся. У вас были трудные времена, но я говорил с людьми и понял, что вовсе не Антония беспокоит меня.
— Но что-то все-таки беспокоит?
— Да. Ты уверен в том, что поступаешь правильно, Ройал? Я женился в необычных обстоятельствах. Правда, Элизабет в тот момент еще не носила моего ребенка, но причины, побудившие меня жениться на ней, были все же неосновательными. Брак был не плохой, но и не хороший. День медленно тянулся за днем. Даже еще не зная, кто я такой и куда мне идти, я много думал о жизни. Я чувствовал себя в ловушке. Это очень тяжело, Ройал. Элизабет испытала не много радости оттого, что сделала, хотя, может быть, почувствовала себя в безопасности.
— Но я делаю это вовсе не из-за того, что у нас появится ребенок, Дентон.
— Ты любишь ее?
— Будь я проклят, если знаю! Не исключено. Я много размышлял и пришел к выводу, что причина не в ребенке и не в сексуальном влечении.
В этот момент появилась смущенная Антония, и у Ройала перехватило дыхание от ее красоты. Шелковое платье с кремовыми кружевами как нельзя лучше подчеркивало ее редкостное очарование. Густые волосы, собранные кверху, открывали взору стройную шейку. Прическу украшали цветы, прекрасно гармонировавшие с цветом ее глаз. Антония двинулась к Ройалу, и душа его наполнилась восторгом.
Всего через несколько минут она будет принадлежать только ему, и никто уже не оспорит это. Если кто-то попробует похитить Антонию, закон будет на его стороне. Вот-вот он наденет ей на палец кольцо — этот знак понятен даже неграмотному.
Лишь на один миг Ройал усомнился в том, что делает правильный шаг. В просторном платье беременность Антонии была еще не слишком заметна. Он допускал, что волнение вполне естественно для мужчины, решившегося на столь серьезный поступок, но быстро справился с этими холостяцкими чувствами. Ройал сожалел теперь только о том, что так долго откладывал этот шаг.
— Сейчас у тебя есть последний шанс сбежать, жизнь моя, — сказала Антония, когда он взял ее за руку. — Может, оседлать твою лошадь?
— Если только ты оседлаешь другую для себя, но тебе сейчас не стоит ездить верхом.
— Ты собираешься мной командовать?
— Возможно. Однако пойдем к священнику, иначе он напьется так, что будет не в силах провести церемонию.
Глава 27
Казалось, золото отражало даже слабые лучи света, и Антония решила, что это самый красивый из всех металлов. Он будет еще красивее, когда Ройал Бенкрофт наденет его на средний палец ее левой руки. Теперь и закон подтвердит, что Ройал принадлежит только ей. Да и кольцо докажет это кому угодно.
— Не знаю, достаточно ли он хорош для тебя, — улыбнулся Коул, подходя к ней.
Антония ответила ему улыбкой:
— А сначала ты хотел, чтобы я ушла отсюда.
— Не совсем так, но должен признаться, что советовал Ройалу не слишком доверять тебе. Ты же чуть не застрелила меня, помнишь?
— Да. Хуан был убит. Я знала, что могу последовать за ним. Ведь ты тоже целился в меня.
— Да, но я как бы оцепенел. Я не смог выстрелить в тебя.
— А знаешь, что я подумала, посмотрев на тебя?
— И что же?
— Какой глупый гринго!
Коул рассмеялся:
— Ты ненавидела нас.
— Да. Вы только что убили моего отца. Правда, ненависть длилась недолго.
— Ты в этом уверена?
— Да. Это была честная схватка. Хуан проиграл. Он всегда говорил мне, что нельзя поддаваться ненависти. Что нельзя так легко поддаваться ей. Надо знать, кого ненавидеть, потому что ненависть опустошает человека. А вот Рауля я ненавидела. Он был подходящим объектом для ненависти.
— Да, мое отношение к тебе изменилось. Но мне все же интересно, как ты расцениваешь мое поведение в тот день?
— Хуан был человеком вне закона, а ты — представителем закона.
— Очень кратко и сухо.
— Да так и должно быть. Он застрелил бы тебя в этой схватке, если бы ему удалось.
— Совершенно верно. А почему ты так косилась на священника?
— Я тоже хотел об этом спросить. — Ройал сел на диван рядом с Антонией.
— Он не очень хороший человек, — ответила она.
— Потому что пьет?
— Нет, Ройал, потому что он не одобряет брак, который ты попросил его освятить, и даже не скрывал этого.
— Я надеялся, что ты не заметишь этого.
— Как же мне не заметить? У него был такой вид, будто вся семья Бенкрофтов отправляется в ад. Я очень рада, что твой брат вернулся домой, — добавила Антония, посмотрев на Дентона.
— Это чудо, — согласился Коул. — Мне до сих пор не верится.
— У призраков не бывает детей, — заметила Антония.
— Здесь есть о чем подумать, Тони. Интересно, чем Дентон займется теперь? Ему надо позаботиться о ребенке. Может, ему следует жениться? — осторожно предположил Коул.
— Едва ли он так скоро женится, Коул. Боюсь, Дентон несколько подавлен, — проговорил Ройал.
— Чтобы заботиться о ребенке, не обязательно жениться, — возразила Антония. — Здесь я, Патриция, Мария и Роза. Дентон привез малыша издалека, из самой Пенсильвании, и мальчик хорошо выглядит. Дентон обойдется и без нашей помощи.
— Совершенно верно. А как ты думаешь, не настало ли время для нашей брачной ночи? — спросил Ройал.
Покраснев, Антония бросила на него смущенный взгляд:
— По-моему, еще не настало. Мы должны поговорить с гостями еще часа три.
— Три часа?!
— Да.
— Три минуты было бы лучше.
— Весьма нелюбезно. А как же гости?
— Я поручу их заботам Коула. Антония посмотрела на Коула:
— Ройал шутит?
— Едва ли.
— Ты уже потанцевала, хорошо поела и выпила, тебя все поздравили. Осталось только одно.
— Ты ведешь себя не по-джентельменски.
— Мужчина не может так долго вести себя по-джентельменски.
Высвободившись из его объятий, Антония поднялась:
— Пять минут. Может быть, десять. Да, десять.
— Почему?
— Сам увидишь. Десять минут.
Прихватив с собой Марию, Антония вышла из комнаты, желая поскорее снять с себя пышный наряд. Оглядев комнату Ройала, она улыбнулась. Все ее вещи были аккуратно разложены вместе с его вещами.
— А он не терял времени зря, — с удивлением заметила Антония, когда Мария помогала ей раздеваться.
— Да, хозяин приказал мне принести сюда твои вещи прежде, чем ты поднимешься. Это не составило труда — у тебя совсем немного вещей.
— Мне незачем было иметь их больше, поскольку мы с Хуаном нигде не задерживались надолго.
— Ты права, но хозяин еще не видел, что лежит в этой коробке.
— Спасибо, Мария. Надеюсь, я не буду в этом выглядеть слишком глупо?
— Почему же глупо?
Антония похлопала себя по округлившемуся животу:
— Беременная, а стараюсь быть соблазнительной.
— Живот еще не такой большой. Кроме того, это ведь ребенок хозяина. Ты не можешь казаться ему безобразной.
Антония достала из коробки ночную сорочку из тонкого сиреневого шелка. Она неожиданно для себя купила ее, когда они с Патрицией ходили по магазинам, и теперь была рада этому. Женщина в первую брачную ночь должна выглядеть не так, как всегда, и, может быть, даже чуть фривольно. Антония и Мария быстро закончили все приготовления, поскольку новобрачная сомневалась, что Ройал вытерпит эти десять минут.
— Сиди, парень, — усмехнулся Коул, — прошло только шесть минут.
— Зачем, черт побери, ей понадобились эти десять минут?
— Заметив твое состояние, Антония решила принять меры предосторожности, — рассмеялся Коул. — Допускаю, что она хочет предстать перед тобой особенно красивой. Запомни, это ее первая брачная ночь!
— Я этого и не забывал.
Удивленный нетерпением Ройала, Коул спросил:
— А кого ты хочешь? Мальчика или девочку?
— Да все равно! Правда, если родится девочка, нам не придется спорить о том, как ее назвать.
— Еще не решил этого?
— Нет. Уж очень был занят приготовлениями к свадьбе.
— Наверное, тебе придется пойти на компромисс. Антония считает себя обязанной Хуану и намерена почтить его память.
— Увековечить Хуана?
— Да, в какой-то мере. У него не было своих детей.
— Да, видимо, без компромисса не обойтись. Придется подумать об этом. Может, найдется какое-то нейтральное решение…
Ройал собрался уже подниматься наверх, однако Коул напомнил ему, что нужно ждать еще целых две минуты. Но как только Мария вернулась в комнату, Ройал поспешил к Антонии. Вечер только начинался, а между тем Ройал желал одного: чтобы ночь с Антонией продлилась как можно дольше.
Войдя в комнату, он едва заметил мягкий свет и благоухание цветов. Все его внимание было сосредоточено на Антонии, все его чувства были обращены к ней. Потрясенный ее красотой, Ройал онемел.
Она стояла у кровати, и ее скромный вид резко контрастировал с соблазнительной ночной сорочкой. Лиловый шелк едва скрывал нежные очертания ее фигуры. Над глубоким вырезом вздымались полные груди. Едва Ройал посмотрел на Антонию, как соски ее набухли и стали заметны под тонким шелком. Ройал устремился к ней, раздеваясь на ходу.
Антония выглядела смущенной и взволнованной. Она говорила себе, что это глупо и смешно, вспоминала, как изощренно они занимались любовью в течение многих ночей, но это не успокаивало ее. На этот раз они проведут ночь как муж и жена. Антония опасалась, что долгий период воздержания тоже сказался на ее чувствах.
Глядя, как быстро Ройал сбрасывает с себя одежду, приближаясь к ней, она подумала, что он едва ли испытывает такие же чувства.
— Не терпится, дорогой? — спросила Антония, когда Ройал предстал перед ней нагим и крайне возбужденным.
— Да, не могу больше терпеть. А где ты взяла этот наряд?
— Купила после того, как мы пригнали скот. Я хранила его для особого случая.
Он обхватил руками лицо Антонии и коснулся ее губ.
— Очень красивая сорочка, но она будет еще привлекательней, когда окажется на полу.
Ройал жадно поцеловал Антонию, и она прильнула к нему, поняв, как истосковалась. Как долго он не целовал ее! Ройал подхватил Антонию на руки и осторожно опустил на кровать.
— Оторвавшись от ее губ, он снял с нее сорочку. Руки Ройала ласкали ее тело, и Антония видела, что он трепещет от страсти.
Ей хотелось насладиться любовной игрой, но вместе с тем она страстно желала его. Между тем Ройал оторвался от ее груди и стал спускаться все ниже. Антония содрогнулась от наслаждения, когда его губы коснулись интимного места между ее ног.
Сознание вернулось к ней только на краткий миг. Не дав ей перевести дыхание, Ройал тут же снова начал разжигать ее страсть. Она отчаянно прильнула к нему, почувствовав себя на грани экстаза. И в этот самый миг он вошел в нее. Антония обхватила его ногами, и Ройал, даже не двинувшись внутри ее, достиг апогея.
Ройал провел руками по телу Антонии, желая проверить, изменилось ли оно от беременности. Ее груди пополнели и стали еще чувствительнее. Тонкая талия, которую он так часто обвивал рукой, осталась только в его воспоминаниях. А положив руки на округлый живот, Ройал ощутил движения младенца, и сердце его сжалось от нежности.
— Какой живчик, — пробормотал он.
— О'Нил говорит, что малыш танцует ирландскую джигу, — улыбнулась Антония.
— А что, он тоже щупал? — ревниво осведомился Ройал.
— Да. Лиам любит детей. Он доктор, ты же знаешь.
— Доктор, истребляющий вредных животных?
— Конечно. Наверное, именно поэтому он всегда гак старается сохранить людям ЖИЗНЬ.
— А почему же тогда О'Нил не занимается врачебной практикой?
— Я никогда не спрашивала его. Возможно, что что-то разочаровало Лиама или у него скончался папист. Может быть еще и потому, что он ирландец. Некоторые люди плохи относятся к ирландцам. Он лечит людей, когда в этом появляется необходимость. Так было со мной после того, как я побывала у Рауля.
— А сколько ему лет?
— Двадцать семь. Скажи, ты ездил смотреть на казнь?
— Да. Я, братья и Оро — мы все были там. Видели, как повесили Генри и как отправили в тюрьму Мэрилин.
— Почему ты скрыл это от меня?
— Не хотел пробуждать дурные воспоминания.
Это было страшное время для тебя. Ты пережила ужасные мучения, хотя твои раны и оказались сравнительно легкими.
— Мне повезло, и ты появился как раз вовремя.
— Но то, чем Рауль пугал тебя… — начал Ройал и покрепче обнял Антонию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33