Эти листы Ж. Л. В. марает не каким-нибудь там пером, ни тем более шариково
й ручкой и уж конечно не маркером; нет, он пишет карандашом, простым каранд
ашом, по привычке, оставшейся у него еще со школьной скамьи. Эти карандаши
, изготовлявшиеся для королевской семьи Швеции на очень древней мануфак
туре в Эстерзунде, посылались ему самой королевой, лично. Что касается ку
рительных трубок, которые он посасывал за работой (а надо сказать, что кур
ил он исключительно за работой), так вот, каждая из них имела сво
ю богатую историю в несколько столетий и заправлялась только одним сорт
ом табака Ц крепким серым, тем самым, широкую продажу которого Национал
ьная Табачная Компания давно уже прекратила и лишь сего выдающегося дея
теля литературы, в отступлении от правил, каждый месяц снабжала небольшо
й порцией.
Ц Нормально? Ц спросил Калиньяк. Ц Все о'кей? Карандаши не забыли?
Ц Нет, они на своем месте, на столе.
Ц А точилка?
Ц Какая точилка? Ц побледнел Готье.
Ц Точилка его отца! Он должен точить свои карандаши лезвием, доставшимс
я ему от отца по наследству, фирмы «Лагиоль», реликвия, черт тебя побери, Г
отье!
Ц Я совсем забыл...
Ц Дуй в табачную лавку на углу за точилкой, и пусть они ее там обработают
наждаком, чтобы смахивала на антиквариат.
Посмотреть на них, так Калиньяк, Готье и Лусса развлекались не хуже моей р
ебятни.
Ц А ты как?
Ц Да так.
Калиньяк обхватил меня за плечи своими ручищами кулачного бойца.
Ц Не время киснуть, старик; ты знаешь, какой у нас первый тираж «Властели
на денег»?
Ц Три экземпляра?
Ц Не валяй дурака, Малоссен, восемьсот тысяч! Сразу восемьсот тысяч экзе
мпляров.
***
Вопрос . Если я спрошу, какое ваше главное качество, Ж. Л. В., что бы
вы мне ответили?
Ответ . Действовать.
В . А ваш главный недостаток?
О . Я не во всем преуспел.
В . Значит, вам знакомы провалы? Глядя на вас, в это невозможно по
верить!
О . Иногда я проигрывал, но я всегда извлекал из своих поражений
уроки, которые, в конечном счете, ведут к победе.
В . Что бы вы посоветовали сегодня молодому человеку, который г
отов действовать?
О . По-настоящему хотеть того, чего хочешь, рано вставать и полаг
аться только на себя.
В . Откуда появляются персонажи ваших романов?
О . Из моей воли к победе.
В . Женщины в ваших романах, все до одной, красивы, молоды, умны, пр
ивлекательны...
О . Да, но они обязаны этим в первую очередь самим себе. Они стано
вятся такими, какими хотели казаться, а потом сживаются с этим созданным
в себе образом.
В . Если я правильно вас поняла, все могут стать красивыми, умным
и и богатыми?
О . Вопрос воли.
В . Красота Ц вопрос воли?
О . Красота идет изнутри. Мы можем позволить ей прояв
иться.
В . Вы постоянно говорите о воле. Вы презираете слабых?
О . Нет слабых; есть люди, которые не хотят по-настоящему того, че
го хотят.
В . А сами вы всегда хотели быть богатым?
О . С четырех лет, как только понял, что беден.
В . Реванш у жизни?
О . Скорее, завоевание.
В . Счастье в деньгах?
О . Они Ц его первая и главная составляющая.
В . Ваши герои становятся богатыми, будучи еще совсем юными, и во
зраст Ц одна из тем, к которым вы возвращаетесь наиболее часто. Что вы дум
аете о возрасте?
***
До сих пор все шло как по маслу. Она заучила вопросы по порядку, и я тоже отв
ечал по порядку. Два декламатора, окучивающие каждый одуванчик в цветник
е глупости. Она сама себя загнала в угол и уже не знала ни как сесть, ни куда
смотреть; редактор, должно быть, довел ее бесконечными наставлениями, и т
еперь она, вероятно, панически боялась лишь одного: только бы правильно н
ачать, только бы я верно ответил на первый вопрос: «Ж. Л. В., вы уже так много н
аписали, вас переводят на языки всего мира, число ваших читателей достиг
ает миллионов, как же могло так случиться, что вы еще ни разу не давали инт
ервью и нигде не появлялись ваши снимки?» И, к ее огромному облегчению, я в
ыдал правильный ответ, ответ № 1: «У меня было много работы. Отвечая сегодн
я на ваши вопросы, я позволил себе первое послабление за эти последние се
мнадцать лет». И так далее, вниз по списку, как перечень блюд в китайском р
есторане.
И вдруг Ц этот вопрос насчет возраста.
А у меня в памяти Ц провал.
Или нет, скорее Ц помутнение рассудка.
Я вдруг снова представил себя у Шаботта. Шаботт, разыгрывающий передо мн
ой и Королевой Забо великого немого над картой мира, Шаботт Ц законодат
ель наук и искусств, одиноко кружащий во мраке своей библиотеки, Шаботт п
оучает меня по поводу встречи в апартаментах «Крийона», но особенно, пер
ед самым моим отправлением, Шаботт берет меня под руку, так запросто, по-п
риятельски, будто мы с ним тысячу лет знакомы:
Ц Идемте, я вам кое-что покажу.
И так как я замешкался, бросая умоляющие взгляды на начальницу, он поспеш
ил предупредить:
Ц Нет, нет, ждите нас здесь, дорогая, мы скоро вернемся.
Он потащил меня за собой, проносясь как сумасшедший по коридорам под без
различные взгляды прислуги Ц их этим не удивишь, взлетел по лестнице, пр
ыгая через ступеньку (я Ц волочусь следом, как чучело соломенное), и, выйд
я на финишную прямую, просвистел с бешеной скоростью, как шар в боулинге, п
о начищенному паркету коридора, прежде чем впилиться в массивную дверь
Ц врата иного мира, не меньше. Две-три секунды, чтобы перевести дух, и вот о
н распахивает дверь, восклицая тонким срывающимся голосом:
Ц Смотрите!
Мне понадобилось некоторое время, чтобы глаза привыкли к темноте и я смо
г наконец увидеть то, на что он указывал. Интерьер свифтовских размеров с
кроватью под балдахином Ц в ней, пожалуй, и Гулливер мог растянуться во в
есь рост. Как я ни старался, все равно не смог разглядеть ничего особенног
о.
Ц Вон, вон там!
Вытянув руку в направлении самого дальнего окна, он уже орал:
Ц Вон там! Там! Ну же!
И тут я увидел.
В инвалидном кресле, возвышаясь над кучей одеял, смотрела на нас голова с
тарухи, сверлила взглядом, источавшим лютую злобу. Старая до ужаса. Я даже
подумал было, что она мертвая, что Шаботт подсунул мне хичкоковскую штуч
ку, чучело своей мамаши; но нет, в этих глазах искрилась жизнь, раскаленная
докрасна: последние искры злобы, гасимой беспомощностью. Шаботт заорал
мне в ухо:
Ц Моя мать! Мадам Назаре Квиссапаоло Шаботт!
И торжествующе, в каком-то хмельном угаре, еще более ужасном, чем взгляд э
той мумии, заявил:
Ц Она всю жизнь не давала мне писать!
***
Она . Что вы думаете о возрасте?
Я . Дурь все это, мадемуазель.
Она (подскочив на стуле) . Что вы сказали?
Я . Я говорю, что в любом возрасте возраст Ц дрянная штука: в дет
стве Ц гланды и полная зависимость, юность Ц онанизм и вопросы без отве
тов, зрелость Ц порог жизненных сил и предел глупости, старость Ц артри
т и никчемные сожаления.
Она (перестав писать) . Вы хотите, чтобы я это записала?
Я . Это ваше интервью, что хотите, то и пишите.
Она перелистнула несколько страниц и попыталась снова войти в колею, над
еясь исправить положение.
Она . Как вы относитесь к денежному вопросу?
Но стало только хуже.
Я . Если бы мне пришлось глядеть на свое отражение в пустом коте
лке, я бы примкнул к тем, кто ждет команды: «Целься!»
17
Короче, я сдал.
Я сдал.
Бывает. Я вспомнил взгляд старухи, и меня как током ударило, я сдал! Воспом
инания, они ведь не предупреждают о своем появлении, это предатели, котор
ые застают вас врасплох, как часто пишут в книгах. Ее взгляд впился в меня
Ц точь-в-точь как Верден посмотрела тогда на священника, собиравшегося
крестить ее в тюрьме Сент-Ивера! Верден и эта старая мадам Ц два полюса в
ремени и один взгляд, напряженный до боли в висках... полагаете, я и дальше д
олжен был ломать эту комедию: «И в двадцать лет бывают старики, и в во
семьдесят Ц молоды душой»? Или что там еще?
Дамочка быстренько сгребла свои вещички и кинулась к выходу. Я хотел был
о окликнуть ее, предложить начать все заново, но это было выше моих сил. Ст
арухино кресло засело у меня в голове. Все мои ответы плавились под ее исп
епеляющим взглядом. При совершенной путанице в мыслях я вдруг отчетливо
понял, что Жюли была права. Точно, нужно быть не в своем уме, чтобы позволит
ь нацепить на себя этот шутовской наряд. Вместо того чтобы успокоить мое
го исповедника в юбке, я, наоборот, лишь масла в огонь подлил. Приступ лири
ческого настроения. Она явилась для торжественной регистрации Ж. Л. В., а н
арвалась на палестинского террориста с затуманенными мозгами.
***
Но худшее было впереди: вся честная компания ожидала меня в «Тальоне», ни
сколько не сомневаясь в моем триумфе. Королева Забо в роли Кутузова.
Ц Ваше появление во Дворце спорта в Берси, это будет что-то, Малоссен! Иск
лючительное событие! Еще ни один писатель не выпускал свой роман, как как
ую-нибудь премьеру шоу-бизнеса!
(Как бы не так, Ваше Величество, я только что сломал весь ваш карточный дом
ик.)
Ц Позади вас по периметру сцены рассядутся веером ваши переводчики. Вс
его сто двадцать семь человек, прибывших со всех концов света, Ц будет на
что посмотреть, уверяю вас. А перед вами Ц три-четыре сотни мест для журн
алистов, наших и зарубежных. И повсюду на трибунах толпы ваших поклонник
ов!
(Стойте, Ваше Величество! Прекратите! Не будет никакого Дворца спорта! Чер
ез неделю, когда появится опубликованное интервью, и Ж. Л. В. уже не будет! Ша
ботту придется все начинать заново...)
Ц Журналисты будут задавать вам дополнительные вопросы, те, что отмече
ны курсивом в вопроснике, который Ж. Л. В. дал вам для заучивания. Так, мой ма
льчик, мы с вами еще раз все хорошенько проверим, и все будет в порядке, вот
увидите.
Ц А потом, полагаю, он все-таки сможет немного отдохнуть?
Королева удивленно взглянула на несчастного Готье, который тут же покра
снел. (Умоляю тебя, Готье, оставь свое обожание, я только что включил тебя в
список безработных, ты покрываешь своего душегуба. Я предал вас. Ты, стало
быть, не видишь, что у меня на лбу написано: предатель?)
Ц У нас еще десять сеансов для автографов на этой неделе, не можем же мы о
тправить наших читателей из провинции ни с чем, Малоссен. А «потом», как вы
ражается Готье, «потом» месяц полного отдыха, где хотите, с кем хотите, хот
ь всей семьей, если угодно, и вашими бельвильскими друзьями, которые прин
имали участие в рекламной гонке. Целый месяц. Все оплачено. Довольны, Готь
е?
Готье был на седьмом небе. Я Ц в аду.
Ц А пока нам есть чем заняться. Калиньяк вам уже сказал? Мы выпустили вос
емьсот тысяч «Властелина денег» разом. Теперь их надо пристроить. Калинь
як отправится по стране и с ним три четверти наших представителей. На Лус
су с остальными Ц Париж. Рук не хватает, Малоссен, нас слишком мало. Если б
ы вы пришли на подмогу Луссе, это было бы как нельзя более кстати.
***
Ц Что-то с тобой не так, дурачок.
Лусса на своем красном грузовичке объезжал книжные магазины города, рис
куя попасть в аварию на каждом перекрестке.
Ц С чего ты взял?
Ц Ты не боишься сидеть со мной рядом в машине, значит, с тобой что-то сильн
о не так.
Ц Да нет, Лусса, все в порядке: я боюсь.
И точно, все было в порядке, как у тех первоклашек, что нашкодили по-крупно
му и ждут, прилипнув пятой точкой к холодной скамье, что это крупное сейча
с придет и накажет их.
Ц Само собой разумеется, что эта сомнительная комедия достала тебя дал
ьше некуда; я и сам не прочь вернуться к своей китайской литературе...
Ц Прошу тебя, Лусса, не разговаривай за рулем.
Он только что чуть не сбил какую-то мамашу с коляской.
Ц В сущности, ты должен сейчас испытывать то же, что и я в твоем возрасте.
В этот момент мы как раз проезжали мимо дверей одного лицея. Красный груз
овичок так сдал вправо, отшатнувшись от опасного места, что проехался по
противоположному тротуару.
Ц Не буду посвящать тебя во все подробности моих военных походов, но это
расскажу: в сорок четвертом, еще до Монте-Кассино, англичане часто отправ
ляли меня за линию фронта к немцам, со стороны Меджез-эль-Баба, в тунисски
х горах. В то время я уже был черным, я сливался с темнотой, у меня был ранец,
полный взрывчатки, и я чувствовал тогда примерно то же самое, что ты сейча
с: этот спертый воздух подполья.
Ц Ты, по крайней мере, мог гордиться собой, Лусса.
Ц Гордиться? Тоже мне честь Ц наложить в штаны, слыша, как рядом в кустах
говорят по-немецки... И потом, хочу тебе заметить: твоя «гордость» существ
ует только в исторической перспективе.
Грузовичок остановился как вкопанный. «Властелины денег» повалились н
ам на голову. Мы вышли, чтобы занести один экземпляр в какой-то затертый к
нижный магазинчик на углу. Лусса продолжал уверять, что мне как раз свети
ла такая историческая перспектива.
Ц Ладно, дурачок. Ж. Л. В. Ц полный бред, конечно, согласен! Но это наш общий
бред. И издательство «Тальон» держится только на Ж. Л. В. И если т
ы вынужден пока носить его поносные цвета, утешайся мыслью, что ты отстаи
ваешь Изящную Словесность, лучшего из наших авторов, достойного самого п
очетного места на полках книжных магазинов.
Произнося это, он одной рукой указал на «Террасу Гутенберга», а другой сд
елал знак, показывая, как ему все это приелось.
Ц Ну же, выше нос, дурачок, хао бу ли цзи , как говорят китайцы, «з
абудь про себя» и цжуань мен ли женъ Ц «посвяти себя другим»...
***
Малоссен, или смерть Изящной Словесности. Спасибо, Лусса, утешил.
Жюли нет. Холодная постель. Дети спокойно спят своим праведным сном. Диви
зионный комиссар Кудрие распутывает потихоньку свое дело. Мать витает в
облаках на пару с инспектором Пастором. Стожилкович переводит Вергилия.
И наконец, Сент-Ивер обсуждает условия проживания с Господом Богом Ц св
оим приятелем на небесах.
Жизнь идет своим чередом.
Иногда останавливается.
Если бы еще можно было уснуть! Так нет. Нет покоя предателям. Не успеешь гл
аза сомкнуть, как тут же является старуха Шаботт, или мадам Назаре Квисса
паоло Шаботт (португалка? бразильянка?), чтобы тревожить мой сон. Эта чудов
ищная голова, забальзамированная гневом, и ребячий визг ее престарелого
сына: «Она всю жизнь не давала мне писать!» Потом во весь экран моего созна
ния Ц скорбное лицо Королевы Забо. Ни слова упрека, ни слезы. Ей хватало т
ого, что она не давала мне спать. В руках у нее был тот самый роковой журнал
с моим интервью.
Еще неделя.
Неделя без сна.
***
Журнал вышел. Как и полагается.
Мне сообщили об этом сразу.
Динь-динь, восемь часов утра. Снимаю трубку: Королева Забо.
Ц Малоссен?
Точно она.
Ц Да, Ваше Величество?
Ц Ваше интервью во всех киосках.
Интервью когда-нибудь все равно попадают в киоски, мне на горе.
Ц Вы довольны собой?
Ц ...
Ц Мне только что звонил Шаботт.
Ц ...
Ц Он в восторге.
Ц Что?
Ц Он в восторге, радуется как ребенок, он с полчаса держал меня на телефо
не.
Ц Шаботт?
Ц Шаботт! Министр! Ж. Л. В.! О ком я, по-вашему, говорю? Мальчик мой, вы что, еще н
е проснулись? Давайте-ка, готовьте себе кофе, а я вам перезвоню минут чере
з десять.
Ц Не стоит, спасибо. А вы?
Ц Что я?
Ц Вы его читали?
Ц Оно у меня перед глазами.
Ц И?..
Ц Все замечательно, это как раз то, чего я от вас ожидала, и фотографии с ви
дами Сен-Тропе прекрасные. Но что с вами такое, моя радость?
Кажется, я еще не пришел в себя, когда стоял у газетного киоска на углу, пот
ому что Юсуф, киоскер, спросил меня:
Ц Что такое, Бен, встал не с той ноги, что ли?
Ц «Плейбой»! Дай скорее «Плейбой»!
Ц Вот, держи. Жюли не вернулась? Туго без нее, да?
Я никак не мог найти нужную страницу. Меня трясло, как наркомана в ломке. Я
не смел надеяться. Я не мог поверить в прекрасную гуманность мира. Чтобы с
ам Шаботт, изобретатель мотодубинки, был в восторге от развенчания Ж. Л. В.!
Значит, все возможно, Господи! Человек способен на все!
Ц Не ищи, Ц спокойно сказал Юсуф, Ц страница шестьдесят три, такая крас
отка на развороте, Доротея из Глазго. Можешь зайти в киоск, если хочешь, та
м не помешают.
Бывают дни, когда я начинаю презирать свой пессимизм. Улыбнись, третий ми
р! Дыши глубже, радуйся! Даже Шаботты признают, что голодные могут быть с о
ружием в руках! Разоружайся, третий мир, идем на мировую!
Как бы не так!
Девочка все расписала как надо.
В конце концов, у нее были вопросы, у нее были ответы, у нее был главный реда
ктор. Они все сделали так, как и должно было быть.
Вне всяких сомнений, интервью, которое я сейчас держал в руках, представл
яло собой как раз тот вопросник, который мы с Жереми учили неделями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
й ручкой и уж конечно не маркером; нет, он пишет карандашом, простым каранд
ашом, по привычке, оставшейся у него еще со школьной скамьи. Эти карандаши
, изготовлявшиеся для королевской семьи Швеции на очень древней мануфак
туре в Эстерзунде, посылались ему самой королевой, лично. Что касается ку
рительных трубок, которые он посасывал за работой (а надо сказать, что кур
ил он исключительно за работой), так вот, каждая из них имела сво
ю богатую историю в несколько столетий и заправлялась только одним сорт
ом табака Ц крепким серым, тем самым, широкую продажу которого Национал
ьная Табачная Компания давно уже прекратила и лишь сего выдающегося дея
теля литературы, в отступлении от правил, каждый месяц снабжала небольшо
й порцией.
Ц Нормально? Ц спросил Калиньяк. Ц Все о'кей? Карандаши не забыли?
Ц Нет, они на своем месте, на столе.
Ц А точилка?
Ц Какая точилка? Ц побледнел Готье.
Ц Точилка его отца! Он должен точить свои карандаши лезвием, доставшимс
я ему от отца по наследству, фирмы «Лагиоль», реликвия, черт тебя побери, Г
отье!
Ц Я совсем забыл...
Ц Дуй в табачную лавку на углу за точилкой, и пусть они ее там обработают
наждаком, чтобы смахивала на антиквариат.
Посмотреть на них, так Калиньяк, Готье и Лусса развлекались не хуже моей р
ебятни.
Ц А ты как?
Ц Да так.
Калиньяк обхватил меня за плечи своими ручищами кулачного бойца.
Ц Не время киснуть, старик; ты знаешь, какой у нас первый тираж «Властели
на денег»?
Ц Три экземпляра?
Ц Не валяй дурака, Малоссен, восемьсот тысяч! Сразу восемьсот тысяч экзе
мпляров.
***
Вопрос . Если я спрошу, какое ваше главное качество, Ж. Л. В., что бы
вы мне ответили?
Ответ . Действовать.
В . А ваш главный недостаток?
О . Я не во всем преуспел.
В . Значит, вам знакомы провалы? Глядя на вас, в это невозможно по
верить!
О . Иногда я проигрывал, но я всегда извлекал из своих поражений
уроки, которые, в конечном счете, ведут к победе.
В . Что бы вы посоветовали сегодня молодому человеку, который г
отов действовать?
О . По-настоящему хотеть того, чего хочешь, рано вставать и полаг
аться только на себя.
В . Откуда появляются персонажи ваших романов?
О . Из моей воли к победе.
В . Женщины в ваших романах, все до одной, красивы, молоды, умны, пр
ивлекательны...
О . Да, но они обязаны этим в первую очередь самим себе. Они стано
вятся такими, какими хотели казаться, а потом сживаются с этим созданным
в себе образом.
В . Если я правильно вас поняла, все могут стать красивыми, умным
и и богатыми?
О . Вопрос воли.
В . Красота Ц вопрос воли?
О . Красота идет изнутри. Мы можем позволить ей прояв
иться.
В . Вы постоянно говорите о воле. Вы презираете слабых?
О . Нет слабых; есть люди, которые не хотят по-настоящему того, че
го хотят.
В . А сами вы всегда хотели быть богатым?
О . С четырех лет, как только понял, что беден.
В . Реванш у жизни?
О . Скорее, завоевание.
В . Счастье в деньгах?
О . Они Ц его первая и главная составляющая.
В . Ваши герои становятся богатыми, будучи еще совсем юными, и во
зраст Ц одна из тем, к которым вы возвращаетесь наиболее часто. Что вы дум
аете о возрасте?
***
До сих пор все шло как по маслу. Она заучила вопросы по порядку, и я тоже отв
ечал по порядку. Два декламатора, окучивающие каждый одуванчик в цветник
е глупости. Она сама себя загнала в угол и уже не знала ни как сесть, ни куда
смотреть; редактор, должно быть, довел ее бесконечными наставлениями, и т
еперь она, вероятно, панически боялась лишь одного: только бы правильно н
ачать, только бы я верно ответил на первый вопрос: «Ж. Л. В., вы уже так много н
аписали, вас переводят на языки всего мира, число ваших читателей достиг
ает миллионов, как же могло так случиться, что вы еще ни разу не давали инт
ервью и нигде не появлялись ваши снимки?» И, к ее огромному облегчению, я в
ыдал правильный ответ, ответ № 1: «У меня было много работы. Отвечая сегодн
я на ваши вопросы, я позволил себе первое послабление за эти последние се
мнадцать лет». И так далее, вниз по списку, как перечень блюд в китайском р
есторане.
И вдруг Ц этот вопрос насчет возраста.
А у меня в памяти Ц провал.
Или нет, скорее Ц помутнение рассудка.
Я вдруг снова представил себя у Шаботта. Шаботт, разыгрывающий передо мн
ой и Королевой Забо великого немого над картой мира, Шаботт Ц законодат
ель наук и искусств, одиноко кружащий во мраке своей библиотеки, Шаботт п
оучает меня по поводу встречи в апартаментах «Крийона», но особенно, пер
ед самым моим отправлением, Шаботт берет меня под руку, так запросто, по-п
риятельски, будто мы с ним тысячу лет знакомы:
Ц Идемте, я вам кое-что покажу.
И так как я замешкался, бросая умоляющие взгляды на начальницу, он поспеш
ил предупредить:
Ц Нет, нет, ждите нас здесь, дорогая, мы скоро вернемся.
Он потащил меня за собой, проносясь как сумасшедший по коридорам под без
различные взгляды прислуги Ц их этим не удивишь, взлетел по лестнице, пр
ыгая через ступеньку (я Ц волочусь следом, как чучело соломенное), и, выйд
я на финишную прямую, просвистел с бешеной скоростью, как шар в боулинге, п
о начищенному паркету коридора, прежде чем впилиться в массивную дверь
Ц врата иного мира, не меньше. Две-три секунды, чтобы перевести дух, и вот о
н распахивает дверь, восклицая тонким срывающимся голосом:
Ц Смотрите!
Мне понадобилось некоторое время, чтобы глаза привыкли к темноте и я смо
г наконец увидеть то, на что он указывал. Интерьер свифтовских размеров с
кроватью под балдахином Ц в ней, пожалуй, и Гулливер мог растянуться во в
есь рост. Как я ни старался, все равно не смог разглядеть ничего особенног
о.
Ц Вон, вон там!
Вытянув руку в направлении самого дальнего окна, он уже орал:
Ц Вон там! Там! Ну же!
И тут я увидел.
В инвалидном кресле, возвышаясь над кучей одеял, смотрела на нас голова с
тарухи, сверлила взглядом, источавшим лютую злобу. Старая до ужаса. Я даже
подумал было, что она мертвая, что Шаботт подсунул мне хичкоковскую штуч
ку, чучело своей мамаши; но нет, в этих глазах искрилась жизнь, раскаленная
докрасна: последние искры злобы, гасимой беспомощностью. Шаботт заорал
мне в ухо:
Ц Моя мать! Мадам Назаре Квиссапаоло Шаботт!
И торжествующе, в каком-то хмельном угаре, еще более ужасном, чем взгляд э
той мумии, заявил:
Ц Она всю жизнь не давала мне писать!
***
Она . Что вы думаете о возрасте?
Я . Дурь все это, мадемуазель.
Она (подскочив на стуле) . Что вы сказали?
Я . Я говорю, что в любом возрасте возраст Ц дрянная штука: в дет
стве Ц гланды и полная зависимость, юность Ц онанизм и вопросы без отве
тов, зрелость Ц порог жизненных сил и предел глупости, старость Ц артри
т и никчемные сожаления.
Она (перестав писать) . Вы хотите, чтобы я это записала?
Я . Это ваше интервью, что хотите, то и пишите.
Она перелистнула несколько страниц и попыталась снова войти в колею, над
еясь исправить положение.
Она . Как вы относитесь к денежному вопросу?
Но стало только хуже.
Я . Если бы мне пришлось глядеть на свое отражение в пустом коте
лке, я бы примкнул к тем, кто ждет команды: «Целься!»
17
Короче, я сдал.
Я сдал.
Бывает. Я вспомнил взгляд старухи, и меня как током ударило, я сдал! Воспом
инания, они ведь не предупреждают о своем появлении, это предатели, котор
ые застают вас врасплох, как часто пишут в книгах. Ее взгляд впился в меня
Ц точь-в-точь как Верден посмотрела тогда на священника, собиравшегося
крестить ее в тюрьме Сент-Ивера! Верден и эта старая мадам Ц два полюса в
ремени и один взгляд, напряженный до боли в висках... полагаете, я и дальше д
олжен был ломать эту комедию: «И в двадцать лет бывают старики, и в во
семьдесят Ц молоды душой»? Или что там еще?
Дамочка быстренько сгребла свои вещички и кинулась к выходу. Я хотел был
о окликнуть ее, предложить начать все заново, но это было выше моих сил. Ст
арухино кресло засело у меня в голове. Все мои ответы плавились под ее исп
епеляющим взглядом. При совершенной путанице в мыслях я вдруг отчетливо
понял, что Жюли была права. Точно, нужно быть не в своем уме, чтобы позволит
ь нацепить на себя этот шутовской наряд. Вместо того чтобы успокоить мое
го исповедника в юбке, я, наоборот, лишь масла в огонь подлил. Приступ лири
ческого настроения. Она явилась для торжественной регистрации Ж. Л. В., а н
арвалась на палестинского террориста с затуманенными мозгами.
***
Но худшее было впереди: вся честная компания ожидала меня в «Тальоне», ни
сколько не сомневаясь в моем триумфе. Королева Забо в роли Кутузова.
Ц Ваше появление во Дворце спорта в Берси, это будет что-то, Малоссен! Иск
лючительное событие! Еще ни один писатель не выпускал свой роман, как как
ую-нибудь премьеру шоу-бизнеса!
(Как бы не так, Ваше Величество, я только что сломал весь ваш карточный дом
ик.)
Ц Позади вас по периметру сцены рассядутся веером ваши переводчики. Вс
его сто двадцать семь человек, прибывших со всех концов света, Ц будет на
что посмотреть, уверяю вас. А перед вами Ц три-четыре сотни мест для журн
алистов, наших и зарубежных. И повсюду на трибунах толпы ваших поклонник
ов!
(Стойте, Ваше Величество! Прекратите! Не будет никакого Дворца спорта! Чер
ез неделю, когда появится опубликованное интервью, и Ж. Л. В. уже не будет! Ша
ботту придется все начинать заново...)
Ц Журналисты будут задавать вам дополнительные вопросы, те, что отмече
ны курсивом в вопроснике, который Ж. Л. В. дал вам для заучивания. Так, мой ма
льчик, мы с вами еще раз все хорошенько проверим, и все будет в порядке, вот
увидите.
Ц А потом, полагаю, он все-таки сможет немного отдохнуть?
Королева удивленно взглянула на несчастного Готье, который тут же покра
снел. (Умоляю тебя, Готье, оставь свое обожание, я только что включил тебя в
список безработных, ты покрываешь своего душегуба. Я предал вас. Ты, стало
быть, не видишь, что у меня на лбу написано: предатель?)
Ц У нас еще десять сеансов для автографов на этой неделе, не можем же мы о
тправить наших читателей из провинции ни с чем, Малоссен. А «потом», как вы
ражается Готье, «потом» месяц полного отдыха, где хотите, с кем хотите, хот
ь всей семьей, если угодно, и вашими бельвильскими друзьями, которые прин
имали участие в рекламной гонке. Целый месяц. Все оплачено. Довольны, Готь
е?
Готье был на седьмом небе. Я Ц в аду.
Ц А пока нам есть чем заняться. Калиньяк вам уже сказал? Мы выпустили вос
емьсот тысяч «Властелина денег» разом. Теперь их надо пристроить. Калинь
як отправится по стране и с ним три четверти наших представителей. На Лус
су с остальными Ц Париж. Рук не хватает, Малоссен, нас слишком мало. Если б
ы вы пришли на подмогу Луссе, это было бы как нельзя более кстати.
***
Ц Что-то с тобой не так, дурачок.
Лусса на своем красном грузовичке объезжал книжные магазины города, рис
куя попасть в аварию на каждом перекрестке.
Ц С чего ты взял?
Ц Ты не боишься сидеть со мной рядом в машине, значит, с тобой что-то сильн
о не так.
Ц Да нет, Лусса, все в порядке: я боюсь.
И точно, все было в порядке, как у тех первоклашек, что нашкодили по-крупно
му и ждут, прилипнув пятой точкой к холодной скамье, что это крупное сейча
с придет и накажет их.
Ц Само собой разумеется, что эта сомнительная комедия достала тебя дал
ьше некуда; я и сам не прочь вернуться к своей китайской литературе...
Ц Прошу тебя, Лусса, не разговаривай за рулем.
Он только что чуть не сбил какую-то мамашу с коляской.
Ц В сущности, ты должен сейчас испытывать то же, что и я в твоем возрасте.
В этот момент мы как раз проезжали мимо дверей одного лицея. Красный груз
овичок так сдал вправо, отшатнувшись от опасного места, что проехался по
противоположному тротуару.
Ц Не буду посвящать тебя во все подробности моих военных походов, но это
расскажу: в сорок четвертом, еще до Монте-Кассино, англичане часто отправ
ляли меня за линию фронта к немцам, со стороны Меджез-эль-Баба, в тунисски
х горах. В то время я уже был черным, я сливался с темнотой, у меня был ранец,
полный взрывчатки, и я чувствовал тогда примерно то же самое, что ты сейча
с: этот спертый воздух подполья.
Ц Ты, по крайней мере, мог гордиться собой, Лусса.
Ц Гордиться? Тоже мне честь Ц наложить в штаны, слыша, как рядом в кустах
говорят по-немецки... И потом, хочу тебе заметить: твоя «гордость» существ
ует только в исторической перспективе.
Грузовичок остановился как вкопанный. «Властелины денег» повалились н
ам на голову. Мы вышли, чтобы занести один экземпляр в какой-то затертый к
нижный магазинчик на углу. Лусса продолжал уверять, что мне как раз свети
ла такая историческая перспектива.
Ц Ладно, дурачок. Ж. Л. В. Ц полный бред, конечно, согласен! Но это наш общий
бред. И издательство «Тальон» держится только на Ж. Л. В. И если т
ы вынужден пока носить его поносные цвета, утешайся мыслью, что ты отстаи
ваешь Изящную Словесность, лучшего из наших авторов, достойного самого п
очетного места на полках книжных магазинов.
Произнося это, он одной рукой указал на «Террасу Гутенберга», а другой сд
елал знак, показывая, как ему все это приелось.
Ц Ну же, выше нос, дурачок, хао бу ли цзи , как говорят китайцы, «з
абудь про себя» и цжуань мен ли женъ Ц «посвяти себя другим»...
***
Малоссен, или смерть Изящной Словесности. Спасибо, Лусса, утешил.
Жюли нет. Холодная постель. Дети спокойно спят своим праведным сном. Диви
зионный комиссар Кудрие распутывает потихоньку свое дело. Мать витает в
облаках на пару с инспектором Пастором. Стожилкович переводит Вергилия.
И наконец, Сент-Ивер обсуждает условия проживания с Господом Богом Ц св
оим приятелем на небесах.
Жизнь идет своим чередом.
Иногда останавливается.
Если бы еще можно было уснуть! Так нет. Нет покоя предателям. Не успеешь гл
аза сомкнуть, как тут же является старуха Шаботт, или мадам Назаре Квисса
паоло Шаботт (португалка? бразильянка?), чтобы тревожить мой сон. Эта чудов
ищная голова, забальзамированная гневом, и ребячий визг ее престарелого
сына: «Она всю жизнь не давала мне писать!» Потом во весь экран моего созна
ния Ц скорбное лицо Королевы Забо. Ни слова упрека, ни слезы. Ей хватало т
ого, что она не давала мне спать. В руках у нее был тот самый роковой журнал
с моим интервью.
Еще неделя.
Неделя без сна.
***
Журнал вышел. Как и полагается.
Мне сообщили об этом сразу.
Динь-динь, восемь часов утра. Снимаю трубку: Королева Забо.
Ц Малоссен?
Точно она.
Ц Да, Ваше Величество?
Ц Ваше интервью во всех киосках.
Интервью когда-нибудь все равно попадают в киоски, мне на горе.
Ц Вы довольны собой?
Ц ...
Ц Мне только что звонил Шаботт.
Ц ...
Ц Он в восторге.
Ц Что?
Ц Он в восторге, радуется как ребенок, он с полчаса держал меня на телефо
не.
Ц Шаботт?
Ц Шаботт! Министр! Ж. Л. В.! О ком я, по-вашему, говорю? Мальчик мой, вы что, еще н
е проснулись? Давайте-ка, готовьте себе кофе, а я вам перезвоню минут чере
з десять.
Ц Не стоит, спасибо. А вы?
Ц Что я?
Ц Вы его читали?
Ц Оно у меня перед глазами.
Ц И?..
Ц Все замечательно, это как раз то, чего я от вас ожидала, и фотографии с ви
дами Сен-Тропе прекрасные. Но что с вами такое, моя радость?
Кажется, я еще не пришел в себя, когда стоял у газетного киоска на углу, пот
ому что Юсуф, киоскер, спросил меня:
Ц Что такое, Бен, встал не с той ноги, что ли?
Ц «Плейбой»! Дай скорее «Плейбой»!
Ц Вот, держи. Жюли не вернулась? Туго без нее, да?
Я никак не мог найти нужную страницу. Меня трясло, как наркомана в ломке. Я
не смел надеяться. Я не мог поверить в прекрасную гуманность мира. Чтобы с
ам Шаботт, изобретатель мотодубинки, был в восторге от развенчания Ж. Л. В.!
Значит, все возможно, Господи! Человек способен на все!
Ц Не ищи, Ц спокойно сказал Юсуф, Ц страница шестьдесят три, такая крас
отка на развороте, Доротея из Глазго. Можешь зайти в киоск, если хочешь, та
м не помешают.
Бывают дни, когда я начинаю презирать свой пессимизм. Улыбнись, третий ми
р! Дыши глубже, радуйся! Даже Шаботты признают, что голодные могут быть с о
ружием в руках! Разоружайся, третий мир, идем на мировую!
Как бы не так!
Девочка все расписала как надо.
В конце концов, у нее были вопросы, у нее были ответы, у нее был главный реда
ктор. Они все сделали так, как и должно было быть.
Вне всяких сомнений, интервью, которое я сейчас держал в руках, представл
яло собой как раз тот вопросник, который мы с Жереми учили неделями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32