Вы мне ответите за свои наглые замечания!Гарри изумленно уставился на нее, потом медленно поднялся и спросил убийственно спокойным голосом:— Как вы сказали, простите?— Вы слышали, сэр! — Августу всю трясло от гнева, однако она задрала подбородок еще выше. — Я имею честь вызвать вас на дуэль! Оружие выбирать, естественно, вам. — Она нахмурилась, поскольку Гарри с озадаченным видом по-прежнему не сводил с нее глаз. — Вам же позволено выбирать его, если вас кто-то вызвал? Насколько я понимаю, именно так и делается. Я вас вызываю, вы выбираете оружие. Разве я не права?— Правы ли вы, мадам? — Гарри медленно обошел вокруг стола. — Да, правила дуэли таковы. И кстати, будучи вызванным вами, я имею право выбирать не только оружие, но и место предстоящего поединка.— Гарри? — Встревоженная его удивительным спокойствием, Августа начала понемногу отступать, поскольку он подходил к ней все ближе. — Милорд, что вы, собственно, намерены делать?Гарри схватил ее как раз в тот момент, когда Августа уже решила, что разумнее всего было бы удрать. Она рванулась к двери, но слишком поздно.Гарри перекинул ее через плечо, как мешок с мукой, широкими шагами достиг двери, распахнул ее и понес Августу через холл.— Господи, Гарри, немедленно прекратите! — Августа замолотила кулаками по его широкой спине. Она вырывалась, как дикая кошка, но он намертво прижал к плечу ее бедра.— Вы жаждали дуэли, мадам? Вот вы ее и получите. Мы воспользуемся тем оружием, которым уже снабдила нас матушка-природа, а местом нашего поединка будет моя постель. Уверяю вас, я ни за что не уступлю, пока вы не попросите пощады.— Проклятье, Гарри! Но я совсем не этого хотела!— Тем хуже для вас.Гарри с Августой на плече уже успел преодолеть половину лестницы, когда вдруг появился Крэддок, торопливо надевавший ливрею. Его расстегнутая рубаха была выпущена, а туфли он нес в руках. Потрясенный зрелищем, он уставился на своего хозяина и его жену.— Я услышал шум, ваше сиятельство, — заикаясь проговорил Крэддок, явно чувствуя себя не в своей тарелке. — Что-нибудь пропало?— Абсолютно ничего, Крэддок, — заверил его Гарри, как ни в чем не бывало продолжая подниматься по лестнице с Августой на плече. — Мы с леди Грейстоун просто направлялись в спальню. Погасите, пожалуйста, свет.— Разумеется, ваше сиятельство.Августа успела увидеть выражение лица Крэддока, когда Гарри сворачивал за угол, поднявшись на второй этаж: дворецкий еле удерживался от смеха. Она застонала от унижения и отвращения к себе самой.Гарри удалил своего лакея из спальни одним-единственным словом:— Вон!Лакей испарился, прикрыв за собой дверь, но Августа успела заметить ухмылку и на его лице. Она гневно глянула на Гарри, когда он легко сбросил ее со своего плеча на постель, сел с нею рядом и принялся стаскивать сапоги. Августа так и подскочила. Впрочем, гнев ее уже начал угасать. Уже взяв себя в руки, она прекрасно понимала, что все сказанное ею в библиотеке не вписывается ни в какие рамки.— Простите меня за этот нелепый вызов на дуэль, милорд! Я понимаю, что жена не имеет права так вести себя. Но вы ужасно меня разозлили!— Ну что вы, мадам. Вот если бы вы знали, что сейчас испытываю я… — Второй сапог полетел на пол. Гарри встал и принялся раздеваться.Августа видела, насколько он уже возбужден. Она почувствовала, как и у нее в душе разгорается знакомый огонек. По телу разливалось сладостное тепло. «Господи, как же я его люблю! Нет, это просто несправедливо, что он имеет надо мной такую власть!»— Ну а теперь, дражайшая супруга, начнем наш поединок. — Гарри упал на постель и одним движением поднял все ее юбки. Его рука скользнула по обнаженному бедру Августы, глаза блеснули, когда он наклонился над ней.— А вы извинитесь, если я выиграю? — шепотом спросила она, тая от наслаждения под его ласками.— Нет уж, извинений от меня вы не дождетесь, мадам! Но вы требовали удовлетворения, и я клянусь, вы его получите. И я, разумеется, тоже!Его губы прильнули к ее устам, и он всей тяжестью навалился на нее. Глава 18 Августа шевельнулась в широкой постели, чувствуя рядом с собой тяжелое сильное тело мужа. В воздухе все еще витал аромат страсти. Кожа Августы была чуть влажной после любовных игр.Она открыла глаза и увидела за окном бледную луну. Потом медленно вытянула ноги. Усталые бедра ныли, как и всегда после занятий любовью с Гарри. Казалось, она слишком долго скакала верхом на бешеном жеребце с мощной спиной. А может, наоборот, скакали верхом на ней? Она улыбнулась.— Августа?— Да, Гарри? — Она повернулась к нему, опершись локтями на его обнаженную грудь.— Я кое-что хотел бы узнать насчет твоего ночного приключения.— И что же именно, милорд? — Она пробежала пальцами по густым завиткам у него на груди. Просто удивительно, до чего то, чем они занимались вместе в постели, меняло настроение у обоих! Сейчас она больше уже не испытывала ни обиды, ни желания обороняться.— Почему ты сразу не пришла ко мне, когда мальчишка передал тебе записку? Почему решила отправиться на эту опасную встречу одна?Августа вздохнула:— Вряд ли ты поймешь меня, Гарри.— Все-таки попробуй, объясни.— Даже если ты и поймешь, то все равно вряд ли одобришь.— Вот тут ты, пожалуй, права. Но все-таки объясни, почему ты не принесла эту записку мне, Августа. Не потому ли, что боялась найти в ней дополнительные доказательства виновности твоего брата?— О нет! — быстро сказала она. — Как раз наоборот! Из записки я поняла, что получу доказательства его невиновности и сумею развеять пелену подозрений, окутывавшую его имя.— Тогда почему же ты не доверилась мне? Ты же знала, что мне крайне интересно все, что касается этой истории.Она посерьезнела:— Я хотела доказать, что могу быть тебе не менее полезной помощницей, чем твои ближайшие друзья.— Ты состязалась с Салли и Шелдрейком? — Гарри нахмурился. — Как это глупо, Августа! У них ведь огромный опыт в подобного рода делах. Они отлично знают, что такое осторожность. Ты же понятия не имеешь о том, как ведется расследование.— Вот именно! — Она села с ним рядом. — Я как раз и хочу научиться! Я хочу быть среди твоих самых близких друзей, с которыми ты делишься своими самыми заветными мыслями. Я хочу быть связанной с тобой теми же узами, что связывают вас с Салли и Питером…— Господи, Августа, ты же и так моя жена! — возмутился Гарри. — Наша связь с тобой куда сильнее и глубже, чем с Салли или Питером Шелдрейком, уверяю тебя.— Но я чувствую себя по-настоящему близкой тебе, разве что только в постели, вот как сейчас! А мне этого мало, потому что даже в постели между нами сохраняется некоторая отчужденность.— Никакой отчужденности между нами в постели нет, мадам. — Он улыбнулся и погладил ее обнаженное бедро. — Или мне следует вам напомнить?Она отдернула ногу.— Нет, отчужденность существует, потому что ты меня не любишь. Ты просто испытываешь ко мне физическое влечение. А это не одно и то же.Он поднял бровь:— Ты такой знаток в этих вопросах?— Я полагаю, каждая женщина прекрасно различает страсть и любовь, — возразила Августа. — Это, несомненно, инстинкт.— Неужели мы снова погрузимся сейчас в бессмысленные споры, которые ты ведешь с позиций чудовищно путаной женской логики?— Нет. — Августа живо взглянула на него. — Я просто решила про себя, что если никогда не добьюсь твоей любви, Гарри, то, по крайней мере, стану твоим другом. Твоим очень близким другом. Я хочу войти в число самых близких твоих друзей. Тех, с кем ты делишь все. Ты меня понимаешь?— Нет, я ничего не понимаю. В этом вообще мало смысла.— Я хочу чувствовать себя бесконечно близкой тебе! Это вы понимаете, милорд? И тогда наша семья будет похожа на настоящую.— Черт побери, Августа! Ты несешь какую-то эмоциональную чушь! Слушай меня хорошенько, жена: ты уже, совершенно определенно, часть моей семьи. Ты входишь в круг самых близких мне людей. — Он приподнял лицо Августы за подбородок, серьезно глядя ей в глаза. — И не забывайте об этом, мадам! И все же вам далеко до тайного агента, так что я не позволяю вам играть в такие опасные игры, как сегодня. Это вам достаточно ясно?— Но я ведь хорошо поработала, Гарри! Согласись. Я принесла тебе очень интересную улику. Только представь, кто-то здорово потрудился, чтобы сбить нас с толку и заставить поверить, что мой брат и был этим самым Пауком, а следовательно, должен был умереть два года назад. Тут возникает масса интересных предположений, не правда ли?Он усмехнулся:— Правда. И самое интересное, что этот Паук скорее всего жив, но очень хочет, чтобы все считали его мертвым. Что приводит нас к выводу: он в настоящее время весьма доволен своим положением в обществе, богат и желает продолжать наслаждаться жизнью. Теперь — и это совершенно очевидно — ему есть что терять, и он боится, что правда о его прошлом все-таки всплывет. Вот почему он стал еще более опасным.Августа задумалась:— Да, я понимаю, что ты имеешь в виду.— Чем больше я думаю о сегодняшнем происшествии, дорогая, тем сильнее убеждаюсь, что тебя коснулась настоящая беда. И приходится винить в этом себя одного.Августа вдруг встревожилась. Она уже хорошо знала, что когда у Гарри в голосе появляются нарочито спокойные нотки, то за этим обычно следуют строгие приказы.— О, пожалуйста, не вините себя, милорд! Это было просто моей ошибкой, которая никогда больше не повторится. В следующий раз я, как только получу какую-нибудь странную записку, сразу же прибегу к вам, клянусь.Он мрачно посмотрел на нее:— Мы предпримем кое-какие шаги, чтобы вы непременно так и поступили, мадам. И вы с Мередит больше не выйдете без меня или по крайней мере двух лакеев. Я сам выберу слуг, которые по моему распоряжению будут сопровождать вас, и сообщу Крэддоку, чтобы без них он никуда вас из дому не выпускал.— Прекрасно, милорд!Августа вздохнула с облегчением. Все могло быть гораздо хуже. Гарри вполне мог, например, вообще запретить ей выходить без его сопровождения. А поскольку он сам был в эти дни слишком занят, то это превратилось бы для них с Мередит в настоящее тюремное заключение. Так что она поздравила себя с относительно легким приговором.— Вам это вполне ясно, мадам?Августа послушно покивала головой, как примерная жена:— О да, совершенно ясно, милорд.— Более того, — тут же решительно добавил Гарри, — вы ни в коем случае не станете выходить из дому по вечерам как в сопровождении лакеев, так и без них, если меня с вами не будет.Это было уже слишком. И Августа тут же нанесла ответный удар:— Гарри, ты заходишь слишком далеко! Уверяю тебя, мы с Мередит будем брать с собой целый отряд лакеев, раз ты так хочешь, но ты же не станешь держать нас взаперти каждый вечер.— Извини, Августа, — сказал он довольно мягко, — но я не смогу сосредоточиться по-настоящему на своих расследованиях, если не буду уверен, что ты в безопасности.— Ну тогда ты сам скажи своей дочери, что завтра вечером она не сможет поехать в цирк Эстли, — заявила Августа.— Ты собиралась повезти ее к Эстли? — Гарри нахмурился. — Я сомневаюсь, что это разумный выбор. Эстли хорошо известен своими дурацкими мелодрамами. У него там, конечно, наездницы буквально летают над лошадиными спинами, но ничего особенно полезного для развития умственных способностей ребенка я в этом не вижу. А ты как считаешь?— А я считаю, — упрямо сказала Августа, — что Мередит все это ужасно понравится! И мне тоже!— Ну что ж, в таком случае, полагаю, мне придется перестроить свое завтрашнее расписание и поехать вечером с вами к Эстли, — неожиданно легко согласился Гарри.Августа чуть не лишилась дара речи от такой неожиданной капитуляции.— Правда?— Пожалуйста, не делай таких удивленных глаз, дорогая. Став победителем в нашем сегодняшнем поединке, я могу позволить себе быть великодушным к побежденному.— Победителем? А кто назвал тебя победителем? — Августа схватила подушку и принялась безжалостно лупить ею мужа.Смех Гарри звучал хрипловато от затаенной страсти.
Представление Эстли оказалось совсем не таким скучным, как опасался Гарри. Однако дело было не в смелых наездницах, и не в том, что они выделывали всякие кульбиты на спинах мчащихся лошадей, и не в громкой музыке, и не в пустой мелодраме, во время которой взрывались шутихи, а все герои пели глупейшие арии. Все это оставило Гарри совершенно равнодушным. Он только смотрел на жену и дочь, которые даже высунулись из ложи, чтобы не пропустить ни мгновения из разворачивавшегося внизу действа.По крайней мере, в одном Августа оказалась права. Мередит была невероятно счастлива. И снова Гарри поразился, глядя, как расцвела его вечно серьезная дочь за эти несколько последних недель. Похоже, она наконец-то впервые открыла для себя радости детства.Их счастливый вид заставил его даже задуматься над тем, правильно ли было устанавливать для Мередит столь строгое расписание, которое он велел ей неукоснительно соблюдать. Пожалуй, это требование оказалось чересчур суровым. В расписании явно не хватало игр и развлечений, столь необходимых ребенку.Гарри видел, как восторженно ахнула Мередит, когда девушка на арене внизу перелетела через барьер из разноцветных платков и благополучно приземлилась на спину мчащейся лошади. Совершенно очевидно, дочь его в последнее время просто преобразилась, печально подумал он. Хорошо еще, если ей не придет в голову полететь на воздушном шаре или присоединиться к труппе Эстли и стать одной из его смелых наездниц-акробаток.Он перевел взгляд на жену, которая как раз показывала Мередит на артиста, игравшего роль злодея. Великолепная огромная люстра над ареной отбрасывала золотистые блики на блестящие волосы Августы. Слова, которые она так искренне сказала ему вчера ночью, все еще звучали у него в ушах.Я хочу быть среди самых близких твоих друзей.Он понимал, ей трудно привыкнуть к новой семье, живущей по иным устоям, чем та, к которой принадлежала когда-то она. Августа была последней из нортамберлендских Баллинджеров и тяжело переживала свое одиночество после гибели брата. Теперь Гарри хорошо понимал ее.Но почему же Августа не может понять, как много она значит для той семьи, в которую вошла? Она, конечно же, не может не замечать, что Мередит буквально не отходит от нее ни на шаг. Правда, девочка так и не начала называть Августу мамой, но теперь это казалось Гарри уже не таким важным.То, что Августе не дает покоя нежелание мужа стоять перед ней на коленях и твердить ей о вечной любви, раздражало Гарри и казалось ему по меньшей мере странным. Нет, она, конечно же, чересчур чувствительна! Гарри считал, что уже не раз продемонстрировал ей свою сердечную привязанность. И свое доверие. Он даже нахмурился, думая о том, насколько великодушным и мягкосердечным стал при новой графине Грейстоун.Да любой другой мужчина, увидев, как его жена среди ночи влезает в дом через окно, сразу решил бы, что ему наставили рога!Вчера Августа должна была бы молить его о прощении и клясться, что никогда больше не будет искать подобных приключений. Но вместо этого она разъярилась и вызвала собственного мужа на дуэль!Нет, эта женщина, безусловно, читает слишком много романов!Я хочу быть связанной с тобой теми же узами, что связывают вас с Салли и Питером…Естественно, он исключил ее из расследования. И не только потому, что ей не хватало опыта, хотя и само это было достаточно важной причиной. Больше всего он не хотел волновать ее: ведь Ричард, безусловно, был причастен к тому темному делу.Но теперь Гарри уже сомневался, правильно ли поступил, отстранив Августу. Так или иначе, она все равно оказалась замешанной в эту историю, и именно потому, что в ней был замешан ее брат. К тому же последний человек в роду нортамберлендских Баллинджеров имеет право знать правду.Гарри услышал, что музыка стала громче: представление близилось к концу. Лошади и актеры уже раскланивались под восторженные аплодисменты зрителей.На пути домой Мередит болтала без умолку.— Папа, как ты думаешь, я могла бы научиться ездить на лошади, как та дама в розовом?— Не думаю, чтобы это искусство очень пригодилось тебе в будущем, — ответил Гарри, быстро взглянув на довольную Августу. — Довольно редко требуется ездить, стоя на спине у лошади.Мередит нахмурилась. Логика отца была, как всегда, безупречной.— Наверное, ты прав. — Потом она снова просияла. — А чудесно было, когда пони спас ту даму?— Чудесно.— А что тебе больше всего понравилось, папа?Гарри сдержанно улыбнулся, снова посмотрев на Августу.— Декорация.Когда карета остановилась возле их особняка, Гарри коснулся руки Августы.— Останься на минутку, пожалуйста. — И велел Мередит:— А ты беги в дом. Августа сейчас придет.— Хорошо, папа. — Мередит выскочила из кареты и тут же принялась рассказывать лакею об удивительном представлении, которое только что видела.Августа с любопытством посмотрела на Гарри:— Да, милорд?Он поколебался, а потом словно бросился в ледяную воду…— Я сейчас поеду поговорить кое о чем с Шелдрейком в одном из клубов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38