А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Детектив-любитель Надежда Лебедева -


«Александрова Н. Соколиная охота»: ЭКСМО-Пресс; М.; 2002
ISBN 5-04-009058-7
Аннотация
Встреча в китайском ресторанчике криминального авторитета и импозантного джентльмена кончается трагически: обоих расстреливает женщина-киллер И это приводит к новым событиям — за авторитета по кличке Кабаныч хотят отомстить «братки», а «джентльмен» Загряжский унес в могилу тайну места, где он спрятал конструкторскую разработку новейшего само лета. Теперь идет поиск этой разработки заинтересованными лицами. Правда, одно лицо — любовница Загряжского Алиса — это место знает, но, чтобы проникнуть туда, ей нужен «ключ» А он неожиданно попадает к случайному человеку — Надежде Лебедевой, за которой Алиса начинает самую настоящую охоту. И убеждается, что эта «пожилая тетка» не так проста, как кажется…

Наталья АЛЕКСАНДРОВА
СОКОЛИНАЯ ОХОТА
* * *
Мобильный телефон задрожал в лихорадке вибровызова, передавая владельцу нервное возбуждение.
Мужчина поднес трубку к уху и услышал то, чего давно уже ждал: «Готовность номер один!»
Трехчасовое ожидание в пустующем цеху подходило к концу.
На асфальтовой площадке, усыпанной строительным мусором и ржавеющими деталями комбайнов, показалась темно-зеленая «Тойота». Машина остановилась, из нее вышел высокий человек средних лет.
Черное длинное пальто и седые виски придавали ему солидную импозантность.
Мужчина в окне цеха включил видеокамеру, дал максимальное увеличение, чтобы как следует разглядеть лицо приехавшего, хотя он и так знал, кто это.
Уже несколько дней в три смены за этим человеком вели наблюдение, и наконец оно увенчалось успехом.
Вчера они проследили объект до этого полузаброшенного завода сельскохозяйственных машин и оставили здесь пост. И вот наконец Квадрат, как они в своих шифрованных переговорах называли объект наблюдения, импозантного мужчину с седыми висками, пришел в расставленную для него ловушку. Теперь требовалось предельное внимание.
Наблюдатель следил за каждым движением Квадрата и одновременно снимал его на видеокамеру.
Вот он подошел к самой обыкновенной с виду стене складского помещения, провел по ней рукой и открыл незаметную со стороны крышку, под которой оказалась клавиатура кодового замка. Непроизвольно оглянувшись. Квадрат пробежал пальцами по клавиатуре, и часть грязной обшарпанной стены отъехала в сторону, открыв проход внутрь здания.
Квадрат шагнул внутрь, и стена за ним закрылась.
«Просто тысяча и одна ночь, — подумал наблюдатель, — пещера Али-Бабы».
Прошло около десяти минут, и стена снова отъехала в сторону.
Мужчина с седыми висками вышел наружу, огляделся, дождался, пока вход в «пещеру Али-Бабы» закроется, сел в «Тойоту» и уехал.
Наблюдатель достал из нагрудного кармана мобильный телефон, вызвал Центр и сообщил:
— Квадрат растаял. Перехожу к фазе два.
Получив подтверждение, он подхватил чемоданчик с аппаратурой, видеокамеру и спустился во двор.
Здесь он нашел ту точку, где стоял Квадрат, открывая пульт управления, но, даже точно зная, где нужно искать, с большим трудом нащупал крышку.
Сняв ее и открыв клавиатуру, он достал из чемоданчика плоский черный ящичек декодирующего устройства, приложил его к пульту и включил рабочий режим. Прибор коротко загудел и тут же замолк: расшифровка простейшего кода занимала у него долю секунды.
Замаскированная дверь отъехала в сторону. Мужчина вошел в «пещеру Али-Бабы». Таймер отсчитал пять секунд, и стена с тихим шорохом встала на место.
Через секунду в помещении вспыхнул свет.
Бункер оказался небольшим помещением с голыми бетонными стенами и полом. Внутри стояло несколько металлических стеллажей, на них были сложены стопками картонные и пластиковые папки, коробки с дискетами и детали неизвестных устройств.
Мужчина задумчиво огляделся. Можно было очень долго перерывать содержимое стеллажей, но интуиция подсказывала ему, что вряд ли среди этих папок лежит то, что он искал.
На дальней от входа стене был приклеен полосками скотча фотокалендарь с изображением полуголой красотки. Движимый все той же интуицией, мужчина отклеил календарь от стены. Под глянцевым листом оказался кодовый замок, на этот раз гораздо более сложный, чем перед входом в бункер. Подключив к замку декодирующее устройство, он запустил его и приготовился ждать.
Черный ящичек загудел, на его дисплее замелькали, сменяя друг друга, ряды светящихся цифр.
Несколько минут прошло в напряженном ожидании, и наконец цепочка цифр застыла, послышался щелчок, и раскрылась дверца замаскированного сейфа. Мужчина заглянул внутрь.
В сейфе лежали пистолет «беретта», пачка денег и картонная коробка из-под бумаги для ксерокса.
Не обращая внимания на оружие и деньги, мужчина достал из сейфа коробку. Внутри ее оказались три компьютерных компакт-диска и пластиковая папка с документами.
На папке были напечатаны два слова: «Серебряный сокол».
Мужчина облегченно вздохнул: он сделал свое дело.
Положив папку и диски в чемоданчик, он закрыл сейф и повесил на место календарь. Собственно, в этом уже не было смысла, но им руководила выработанная годами секретной работы аккуратность и стремление оставить все таким, каким оно было до его прихода, попросту говоря, стремление не оставлять следов своего посещения.
Собрав инструменты и еще раз оглядевшись, он увидел перед выходом из бункера две кнопки. Одна из них должна была приводить в действие механизм дверей, вторая вполне могла быть ловушкой и включать взрывное устройство или еще какой-нибудь смертоносный сюрприз для нежеланного гостя.
Приподнявшись на цыпочки, мужчина внимательно осмотрел обе кнопки вблизи, под небольшим углом. Боковое освещение от укрепленных под потолком бункера ламп дневного света позволило ему тщательно разглядеть поверхность кнопок. Одна из них была покрыта тонким слоем пыли, на второй пыли не было, значит, ею пользовались совсем недавно.
Мужчина нажал на эту кнопку и непроизвольно задержал дыхание.
Свет в бункере погас. В течение нескольких секунд ничего не происходило, и он почувствовал капли пота, сползающие по лицу. Вдруг эта кнопка тоже ловушка, и сейчас бункер медленно заполняется смертоносным газом?
Но неожиданно в темноте послышалось негромкое гудение мотора, дверь отъехала в сторону, и в открытый проем хлынул солнечный свет.
Переведя дыхание, мужчина шагнул наружу, и грязный заводской двор показался ему удивительно приятным местом. Он поставил чемоданчик на землю, достал из кармана мобильный телефон, вызвал Центр и сообщил:
— Цель у меня. Осложнений нет. Можно переходить к фазе три.
— Молодец, Алеша! — послышался позади чуть хрипловатый голос. — Отлично сработано!
Мужчина схватился за оружие и резко повернулся.
У него за спиной стоял высокий человек лет сорока, подтянутый и спортивный.
— Это вы, шеф? — удивленно воскликнул вышедший из бункера человек, слегка щурясь: его глаза еще не привыкли к яркому солнечному свету. — Но ведь по плану операции…
— План операции изменился, — сказал шеф и, не вынимая руки из кармана, выстрелил в своего подчиненного.
Выстрел прозвучал негромко, будто открыли бутылку шампанского. В глазах Алексея, сменяя друг друга, вспыхнули удивление, вопрос, обида, ужас.
* * *
В это время дня в кафе «Янцзы» было немноголюдно. Постоянные посетители — персонал расположенных рядом агентства недвижимости и крупной компьютерной фирмы — уже отобедали, а компании, которые заказывают столики на вечер, еще не начали собираться.
В дальнем углу зала под китайской картинкой с изображением яркого петуха мама с дочкой лакомились фруктами в карамели, окуная кусочки горячего ананаса в чашку с холодной водой, да пышная девица с яркими глупыми глазами и румянцем во всю щеку уставила весь стол тарелками китайских деликатесов и размышляла, с чего начать.
Открылась входная дверь, и в кафе вошли мужчина и женщина, старательна показывающие всем своим видом, что они не вместе. Женщина — молодая, очень подтянутая, спортивная, хорошо одетая; мужчина — гораздо старше, хотя далеко еще не старик: красивое породистое лицо, капризный рот, седые виски.
Лариса, опытная официантка, которую профессия сделала физиономистом, поспорила бы на месячную зарплату, что эти двое — любовники. Но они сели в разных концах зала и делали вид, что незнакомы.
«Тогда уж и пришли бы в разное время!» — подумала Лариса.
Заинтригованная, она подошла к мужчине. Он заказал бутылку минеральной воды и сказал, что дождется друга, тогда и сделает настоящий заказ. Девица попросила кофе. Для этого не нужно идти в китайский ресторан. Впрочем, это ее дело, клиент всегда прав.
Мужчина потягивал свою минералку, краснощекая красотка приступила к утке с имбирем, мамаша с дочкой закончили десерт и попросили счет. В это время дверь распахнулась, как от порыва ветра, и в зал вошли типичные «быки» — охранники. Кожаные куртки, казалось, едва не лопались на бицепсах. Охранники оглядели посетителей, придержали дверь и пропустили своего шефа — толстого курчавого брюнета лет пятидесяти с заплывшими жиром глазками и тройным подбородком. Толстяк прошел к столу мужчины с седыми висками, один из охранников отодвинул стул, помог ему сесть. Толстяк мигнул, и охранники сели за один из столиков в стороне, внимательно оглядывая пустой зал.
Впрочем, увидев краснощекую девицу, они в основном уставились на нее.
«Вот ведь корова, — подумала Лариса, — ест все, что угодно. О фигуре нисколько не думает, а мужики на нее пялятся. Ну ничего, это только по молодости, к тридцати потускнеешь, душечка!»
Лариса подошла к столу, за которым двое мужчин явно вели деловой разговор. При ее приближении они замолчали, толстяк настороженно посмотрел и недовольно пробурчал:
— Попозже, дай поговорить!
Потом взглянул на кого-то за ее спиной и сказал:
— Спокойно, Геша, спокойно.
Лариса оглянулась и вздрогнула: один из «быков», широкоплечий парень с курносой веснушчатой физиономией, стоял у нее за спиной, держа в руке огромный черный пистолет. Услышав приказ шефа, он вздохнул, вернулся за свой столик и вновь стал смотреть на румяную девицу, которая перешла уже к судаку в лимонном соусе.
Лариса отошла к двери в кухню, оглядывая зал и следя, не нужно ли чего-нибудь посетителям.
Снова открылась дверь, и появилась еще одна девушка — высокая, худощавая, в свободном светлом плаще. Лариса забеспокоилась: ей не понравились глаза новой посетительницы. Она не могла бы сказать, что именно было не так в этих глазах, но они не нравились ей. Лариса двинулась было навстречу девушке в плаще, но почему-то передумала и вернулась.
А эта девица дошла до середины зала и неожиданно распахнула плащ.
В ту же секунду в зале наступил конец света. В руках девицы оказался короткий черный автомат, и она открыла из него огонь сначала по телохранителям курчавого толстяка, а потом по нему самому и его собеседнику. Веснушчатый громила вскочил и попробовал вытащить свой пистолет, хотя его грудь уже пересекала цепочка темных дымящихся отверстий, но девица хлестнула по нему еще одной очередью, и «бык» рухнул на стол, стащив с него скатерть и залив все вокруг темно-красным. Толстый хозяин осел, выпустив изо рта кровавый пузырь, затем дернулся всем телом и опрокинулся вместе со стулом на спину, дрыгая короткими ногами и истошно крича. Получив еще один выстрел, он затих. Его собеседник умер так же красиво, как жил: охнул и откинулся на спинку стула, как будто задумался о смысле жизни, и только черная дыра посредине лба портила его интеллигентный облик.
Закончив свою работу, девица в плаще бросила автомат на пол и спокойным деловым шагом направилась к дверям. Когда она проходила мимо столика румяной красотки, та взвизгнула, вскочила, но тут же споткнулась и упала, опрокинув на себя стол со всеми недоеденными деликатесами.
Лариса услышала чей-то визг и вдруг поняла, что визжит она сама. Мамаша, которая в гардеробе помогала своей дочке застегнуть узкую черную курточку, застыла, бледная как смерть, заслоняя собой девочку.
Девица-киллерша окинула кафе равнодушным взглядом и исчезла из него навсегда.
Из кухни появился наконец Василий Васильевич, как называл персонал кафе хозяина-китайца, произнести настоящее имя которого русскому человеку не под силу.
Василий Васильевич оглядел зал. По его невозмутимому лицу никогда нельзя было понять, что он думает. Взглянув на Ларису, он распорядился:
— Консяй виззять! Милиция визивай, «Скорая помоси» визивай.
— «Скорую» — то для кого? — растерянно спросила Лариса. — Мертвые они все.
— Не все, — возразил хозяин, — вот для та дамочка «Скорая помоси» визивай. — Он указал на краснощекую красотку, которая, уже не такая румяная, как прежде, сидела на полу вся в мидиях и соевом соусе и, размеренно охая, держалась за левую ногу.
* * *
Надежда Николаевна Лебедева отвернулась к стене и накрылась с головой одеялом. Весь мир ополчился против нее, и настроение от этого было отвратительным. Она в который раз стала перечислять в уме все неприятности, происшедшие с ней за последние полтора месяца.
Начать с того, что сорок шесть дней назад, пятого марта, в субботу, она уговорила своего мужа Сан Саныча покататься на лыжах. Причем уговаривала долго, потому что Сан Саныч, обычно легкий на подъем, в этот раз что-то засомневался и сказал, что хотел бы провести выходной дома, в тепле. Надежда же руководствовалась двумя причинами. Во-первых, зима близилась к концу, и почему бы в последний раз не насладиться лыжной прогулкой, а во-вторых, она опасалась, что если муж будет дома, то его вызвонят по телефону по какому-нибудь срочному делу, как уже бывало не раз, и тогда — прощай выходной!
Не иначе, как в тот день в Надежду вселился бес, который и руководил всеми ее поступками. Вместо того чтобы тихо-мирно прокатиться по лыжне вокруг озера, ее понесло на гору. Сан Саныч пробовал протестовать, но смирился.
На горе было много народу. И вот, когда Надежда Николаевна лихо съехала с не очень крутой горки и приветственно махала палкой своему мужу наверх, какая-то корова в розовом адидасовском костюме не смогла затормозить и впилилась в нее со всего маху.
От удара лыжей по ноге Надежда упала, ботинок запутался в креплении, да еще вес у коровы был даже не коровий, а слоновый. В общем, последнее, что услышала Надежда, был треск, как будто рвется крепкая материя. Треск заглушил ее собственный крик, и Надежда потеряла сознание.
Очнулась она очень скоро от того, что муж сильно хлопал ее по щекам. Вокруг столпились люди, кто-то освободил ее ногу от креплений, кто-то протягивал термос с горячим чаем. Нога у Надежды не болела, просто ничего не чувствовала. Нашелся среди окружающих медик, который приблизительно определил перелом голени, и муж коровы вызвался отвезти Надежду в больницу — у него оказалась неподалеку машина.
Обиднее всего было то, что сама розовая корова ничего себе не сломала — даже лыжи у нее оказались целы. Она тихонько стояла в стороне и виновато молчала.
Отзывчивые лыжники помогли погрузить пострадавшую в машину и вернулись на гору. Надежда по дороге в больницу жутко злилась, причем злость ее усугублялась тем, что злиться, собственно, можно было только на себя. Муж вел себя спокойно, не ахал, не рвал на себе волосы и не воздевал руки к небу, восклицая: «Ах, на кого же ты меня оставляешь?», и Надежда окончательно обиделась. Нога в машине начала болеть, и в приемном покое больницы подтвердились худшие Надеждины опасения — не растяжение, не трещина, а самый настоящий перелом. Хирург, преступно молодой, на взгляд Надежды, наложил гипс, да еще и присовокупил, мерзавец, что заживать нога будет долго, а принимая во внимание возраст больной, он вообще не может гарантировать правильного срастания кости. Представив себя неразлучной с костылем до конца дней своих и возмутившись ссылкой на возраст, Надежда просто задохнулась от злости, но сил на достойный ответ наглому мальчишке-хирургу уже не осталось.
Дальше наступил краткий период понижения неприятностей, ибо Надежду в гипсе выдали мужу, и он отвез ее домой, причем вел себя благородно и не кидал по дороге фразы типа: «Я же предупреждал, что так будет!» или «Если бы ты хоть изредка слушалась мужа, с тобой ничего бы не случилось…».
Три недели Надежда провела в четырех стенах в обществе кота Бейсика, поскольку муж, как обычно, много работал и приходил поздно. И вот когда она окончательно озверела, в поликлинике сняли гипс и сообщили ей, что тот мальчишка-хирург как в воду глядел: нога не то вообще не срослась, не то срослась, но не правильно, а уж кто в этом виноват — возраст или неопытный хирург, — они в поликлинике, если бы и знали, все равно не сказали — честь мундира, сами понимаете.
1 2 3 4 5