— По-моему, вам нет дела до чужого мнения, — заметила она.
— Ни малейшего, — с жаром подтвердил Рейвен, — но…
Ли одарила его тонкой, сочувственной улыбкой, надеясь задеть за живое:
— Ясно. Стало быть, вы все-таки боитесь злых языков.
Слово «боитесь» подействовало мгновенно.
— Черта с два! — рявкнул Адриан, окидывая Ли хищным взглядом. — Но это не главное. Что, если властям понадобятся доказательства того, что наш брак не был завершен? Вы подумали об этом?
— Они получат доказательства, — сухо отозвалась Ли.
— Понятно.
— Вот и хорошо, что вы все поняли. Итак, решено — конечно, если вы умеете держать себя в руках и выполните условия нашей сделки.
— Держать себя в руках? — эхом повторил Адриан, не скрывая возмущения. — Если вы сомневаетесь в этом, мадам, значит, вы переоцениваете либо свои чары, либо мою слабость.
Небрежно кивнув, он повернулся и направился прочь, не оглядываясь на слегка уязвленную последним замечанием Ли. Впрочем, она не стала расстраиваться: отступление Рейвена говорило само за себя: в этот раз победила она. И потом, его попросили уйти, разве не так?
Уже на пороге он вдруг обернулся:
— Почему же тогда вы солгали, что рады видеть меня?
— Ах, вот вы о чем! — Ли медлила: судя по выражению лица Адриана, злить его было опасно. Ну и пусть! Не хватало еще беспокоиться о том, как бы не рассердить его. — Дело в том, что я как раз хотела попросить вас об одном одолжении.
— Я слушаю.
— Не могли бы вы послать экипаж за моей сестрой? Я собиралась отправить за ней свою карету, но Роуленд говорит, что сломалась ось. Несомненно, он починит ее, это он умеет, но…
Адриан поднял руку, останавливая ее:
— Ни слова больше! Я непременно отправлю за ней экипаж.
— Выберите самый вместительный, — посоветовала Ли.
Адриан вскинул бровь:
— Неужели ваша сестра — такая дородная особа?
— Совсем напротив, — улыбнулась Ли, — очень стройная. Но она везет с собой много вещей. Боюсь, чересчур много.
Глаза Адриана злорадно вспыхнули.
— Разумеется — свое оружие и боеприпасы. Без них на успех предприятия нечего и надеяться. Я пошлю за вашей сестрицей самую вместительную из своих карет и пару самых дюжих лакеев. Вы довольны?
— Вполне, благодарю вас. В письме я сообщу Кристиане, что наши планы изменились. — Она кивнула в сторону стола. — Если отправить его рано утром, оно прибудет в Бэмборо раньше, чем экипаж.
Адриан коротко кивнул, по его волнистым волосам пробежал отблеск свечи.
— Это все?
— Ну, раз уж вы спросили… — начала Ли, забыв об осторожности. — Надеюсь, вы не станете возражать, если до приезда Кристианы я займусь ремонтом дома? Пожалуй, достаточно будет…
— Избавьте меня от подробностей, — прервал герцог. — Делайте что угодно, только не мешайте мне. — Помедлив, он осведомился: — Надеюсь, это все?
Ли кивнула.
— Больше вам ничего не нужно? — Он насмешливо скривил губы. — Может быть, прислать подушку побольше?
— Нет, благодарю, — сухо откликнулась Ли.
— В таком случае спокойной ночи.
Дверь захлопнулась. Ли облегченно вздохнула.
Для игры это уже чересчур. Вместо того чтобы потратить две недели, представляя себе, как встретит ее законный супруг, ей следовало бы самой подготовиться к встрече.
Но какие же чувства она испытала при встрече с мужем? Равнодушие? Как бы не так! Любопытство? Нет, более глубокое и мощное чувство. Каким бы неприятным ни было для нее это признание, каким бы малым ни был ее опыт в подобных делах, женская интуиция подсказывала, что в объятиях герцога она пережила вспышку страсти. Меньше всего ей хотелось воспылать страстью к мужчине — любому, особенно столь беспринципному, как Рейвен.
Ли не имела ничего против страсти, тем более редких ее проявлений. Однако она вовсе не собиралась поддаваться сильному чувству, тем более рисковать упорядоченной жизнью. Из трагической судьбы матери Ли извлекла самый важный урок: слишком быстро страсть становится необузданной. По вине этого чувства ее мать лишилась всего — даже жизни.
Несколько лет назад Ли твердо решила, что никогда не повторит судьбу матери. Она упрямо избегала чувств, которыми была не в силах управлять. В Бэмборо это было совсем нетрудно. Ли ни с кем не делилась своими желаниями и мечтами. То, что Рейвен чуть не выпустил из бутылки злополучного джинна, насторожило девушку. Она ощутила опасность. Позволить себе иметь ребенка от мужчины, чьи руки только что бесцеремонно шарили по ее телу, она просто не могла.
Прижав ладони к щекам. Ли почувствовала их жар. Но румянец был вызван не только смущением.
При этой мысли она покраснела еще гуще.
«Прекрати», — велела она себе. Ничего не случилось и не случится. Да, Рейвен неглуп, обаятелен, опытен и чужд щепетильности. Но и она теперь гораздо умнее, чем полчаса назад. Наконец Ли приняла решение: впредь не играть с огнем!
Она поспешно закончила письмо, описав Рейвен-Хаус, первые впечатления от Лондона и в завершение заклиная Кристиану приехать немедленно. Чем раньше решится судьба сестры, тем скорее сама Ли сумеет вернуться домой и вновь обрести покой.
Запечатав письмо, она вынула из саквояжа рукопись и вскоре так увлеклась злоключениями принцессы Оливии, что забыла о собственных.
«Будь Оливия более разумной, она отправилась бы в путь в экипаже. Но она предпочла брести пешком по узкой дороге с таким множеством поворотов, что ей казалось, будто она ходит по одному месту кругами. Бедняжка устала, проголодалась и потеряла красную туфельку, когда позади вдруг послышался топот. Оглянувшись, принцесса увидела…»
Но что?
Закрыв глаза. Ли представила себе иллюстрацию к будущей книге.
Оливия обернулась и увидела… увидела…
Рыцаря верхом на тигре. Рыцаря, одетого в серебристые доспехи и черную кожаную маску. Его звали Невар, принц страны Здесь-и-Сейчас.
Спрыгнув со спины своего тигра Занзибара, принц протянул Оливии потерянную туфельку с галантностью, на которую способны лишь принцы. Но Оливия не сумела надеть туфельку.
« — Боюсь, от ходьбы ваши ножки утомились, — произнес принц. — Позвольте отвезти вас в мой замок, где вы сможете отдохнуть.
— Мне некогда отдыхать, — ответила она. — Я принцесса Оливия из страны Фарэуэй. Я ищу одного человека.
И Оливия рассказала принцу о старой колдунье и ее проклятии.
— Ясно, — произнес принц, выслушав ее. — А если вы найдете человека, который будет отвечать только трем из четырех ваших требований? Вы согласитесь быть моей гостьей?
Оливия покачала головой:
— Нет. А теперь моя очередь задать вам вопрос: почему вы носите маску?
— Потому что надо мной тоже висит проклятие. Чтобы найти невесту, я вынужден носить маску.
Оливия прониклась таким сочувствием к принцу, что согласилась, когда он во второй раз пригласил ее в замок.
Принц усадил Оливию перед собой на спину тигра. Она старалась не думать о лице, скрытом под маской. Принц Невар понравился Оливии, и ей было жаль, что ему недостает качества, стоящего в ее списке на первом месте».
— Но дорога в страну Здесь-и-Сейчас длинна и извилиста, принцесса, — прошептала Ли и потянулась, готовясь лечь в постель. Благодаря заботам сказочницы, принцу Невару с избытком хватит времени, чтобы научить упрямую Оливию искусству мириться с неизбежным и доказать ей свою смелость, честность и преданность.
Словом, проявить все те качества, которыми не обладал Адриан, герцог Рейвен, принц Повеса, не к ночи будь помянут!
Тем временем Адриан разыскал Уилла у Будла — в клубе, который друзья редко обходили вниманием. Уилл устроился за столиком в глубине зала, повернувшись спиной к двери в тщетной попытке остаться незамеченным. Но в своем нынешнем настроении Адриан достал бы его даже из-под земли.
Он помедлил на пороге уютно освещенного зала. Его раздирали на части два желания. Что предпочесть: подойти к Уиллу и без предупреждения одним ударом опрокинуть его на пол или прежде помучить предателя? Если бы Уилл вовремя сообщил ему, что Ли выздоравливает, он бы… он непременно бы… Черт побери, он сумел бы предотвратить катастрофу! А теперь в жены ему досталось самое неподходящее существо на свете — девственница! Притом упрямая, но любопытная и не скрывающая этого.
Прошагав по залу, Адриан словно невзначай остановился возле столика Уилла и изобразил изумление.
— Уилл! — воскликнул он. — Что ты здесь делаешь?
От круглого лица Уилла мгновенно отхлынула кровь.
— Где… что… — Его глаза беспокойно забегали, челюсть затряслась.
— Господи, что это со мной? — притворно спохватился Адриан. — Твое появление может означать только одно… — И он тяжело рухнул на стул рядом с Уиллом, скорбно склонив голову, и перекрестился. — Скажи, дружище, неужто она отошла в муках?
— О чем это т-ты? — изумился Уилл, как всегда, от волнения начав заикаться. — Никуда она не отошла…
Адриан притворился растерянным:
— Ты хочешь сказать, она до сих пор при смерти?
— Она здесь! — прошипел Уилл, понизив голос.
— У Будла?
— В Лондоне.
— Ну конечно, — одобрительно кивнул Адриан. — Я думал, что похороны состоятся в Уэстерхэме, но теперь вижу, что ты прав. Я просто обязан присутствовать на церемонии и, кроме того, время от времени со скорбным видом появляться у могилы и возлагать на нее цветы. — Он похлопал Уилла по плечу. — Я знал, что ты меня не подведешь.
— Боже милостивый, Рейвен, ее еще рано хоронить! Она здесь затем, чтобы… Мне надо в-выпить.
Адриан велел официанту принести бутылку бренди и сам наполнил бокалы. Уилл осушил свой одним глотком.
— Правильно, бренди поможет тебе успокоиться, — одобрительно кивнул Адриан. — Вижу, эта трагедия стала для тебя жестоким ударом. Я не забуду твою преданность, дружище.
Уилл плеснул себе еще бренди.
Дождавшись, когда он поднесет бокал к губам, Адриан осведомился:
— Так где же он?
Уилл поперхнулся и закашлялся, вытирая подбородок ладонью.
— Кто?
— Как это кто? — не слишком правдоподобно изумился Адриан, чувствуя, что теряет терпение. — Труп, разумеется.
Белое лицо его друга стало пепельно-серым.
— Без заупокойной службы нам не обойтись, верно? — продолжал Адриан. — Ты уже сообщил печальное известие ее ближайшим родственникам?
Уилл кивнул:
— Да. Ее ближайший родственник — ты.
— Конечно, скорбящий, преданный супруг и все такое прочее. Но я имел в виду настоящих близких…
Рассвирепев, Уилл схватил его за лацканы сюртука.
— Это ты болван! — Волосы на висках Уилла взмокли. — Слушай, Рейвен, она не умерла. Она жива, и она здесь, в городе, в твоем доме! По крайней мере туда она направилась.
В этот миг из игорного зала вышел самодовольно усмехающийся Колин.
— Поздравьте меня! — сказал он. — Я только что выиграл у несносного молодого Уикерсона половину его годового дохода и… — он прищурился, глядя на вексель, — галерею в Сохо. На кой черт она мне сдалась?
Пожав плечами, он свернул бумажку, сунул ее в карман жилета и наконец заметил, что между его друзьями пробежала кошка. Он перевел взгляд с Адриана, поправляющего воротник, на вспотевшего Уилла, затем обратно и присвистнул.
— Похоже, тайное стало явным? — Он придвинулся к Уиллу. — Как он узнал?
— Ничего он не знает, — отозвался Уилл. — Он понятия не имеет, что она жива. Значит, она так и не появилась в Рейвен-Хаусе?.. Должно быть, она заблудилась… или еще хуже. Это я во всем виноват!
Адриан удовлетворенно слушал бормотание Уилла, в котором явственно сквозило отчаяние. К тому времени как Уилл оказался близок к апоплексическому удару, Адриан почти насытился местью.
— Напрасно я сам не отвез ее в Рейвен-Хаус! — причитал Уилл. — Но она решила поговорить с Рейвеном с глазу на глаз, а если уж герцогиня приняла решение…
— Герцогиня? — переспросил Адриан.
— А как еще прикажешь ее называть? — удивился Уилл. — И потом, она и вправду герцогиня.
— Ну, раз уж ты так считаешь, — заявил Адриан, — позволь сообщить, где она находится. В настоящее время герцогиня, — последнее слово вызвало у него болезненную гримасу, — мирно спит в спальне рядом с моей собственной.
Уилл и Колин недоуменно уставились на него. Колин опомнился первым и усмехнулся:
— Неплохо, Рейвен. Я поначалу даже растерялся.
Уилл облизнул губы.
— Ты хочешь сказать, что… все знал? С самого начала? Негодяй! — выпалил он. — Мало того, что ты втянул меня в эту дьявольскую авантюру, а затем заставил ухаживать за разъяренной женщиной, так ты еще выставил меня на посмешище!
— И поделом тебе! — подхватил Адриан. — Считай, что ты дешево отделался. Почему, черт побери, ты не предупредил меня, что она жива? По твоей вине она вломилась в мою столовую и разыграла любящую жену перед целым сборищем любителей ударов в спину — Хоклиффом, Торрингтоном и Гиддингом с женами!
Колин скривился, словно надкусил гнилое яблоко.
— Ты впустил эту свору в свою столовую?
— Что же ты сделал, увидев ее? — осторожно осведомился Уилл.
— А что я мог? Приветствовал ее с распростертыми объятиями и был вынужден взвалить на плечи непосильную ношу.
— Хочешь сказать, что отныне ты женатый человек? — воскликнул Колин.
— А разве у него есть выбор? — с вызовом парировал Уилл.
— Гостья пригрозила мне публичным разоблачением, — объяснил Адриан.
— Пусть грозит, сколько пожелает, — отмахнулся Колин. — Мы и не такое терпели.
Адриан смерил его саркастическим взглядом:
— Что может быть хуже лишения духовного сана, судебных обвинений против тебя и позорного клейма для меня? По-моему, ничто. Даже мне не все позволено.
Колин заскрипел зубами.
— Черт возьми, Рейв, она загнала тебя в угол!
— Вот именно. Но мы с ней договорились извлечь из злополучного происшествия всю возможную пользу.
Колин пропустил его слова мимо ушей. Качая головой, он тоскливо протянул:
— Вот уж не думал, что такое случится с тобой! Подумать только, Рейв женат! — Совсем загрустив, он поспешил развеяться с помощью остатков бренди. — Если уж ты попал в западню, на что же надеяться нам, простым смертным?
«Попал в западню»! Адриан оскорбился. Позволив друзьям погрустить еще пару минут, он наконец заявил:
— Но в любом положении есть свои преимущества.
— Какие? — уныло пробормотал Колин, не поднимая головы.
— Пожалуй, я немного поспешил прибегнуть к Способу Плимптона.
— Я же говорил, — вставил Уилл. — Я уверял, что ты об этом пожалеешь, но разве ты слушал?
Колин протянул ему бокал бренди:
— Возьми, утопи свои печали или себя самого — мне все равно, только замолчи! — И он кивком попросил Адриана продолжать.
— В целом, Плимптон избрал верный подход, однако здесь необходимо внести ряд поправок — что я и сделал. Я буду пользоваться всеми преимуществами супружеской жизни, пока это блаженство не осточертеет мне. И лишь потом — и только потом! — я прикажу герцогине уложить вещи и вернуться домой — к тихой, уединенной жизни, которую она так любит, а сам буду волен поступать так, как мне вздумается.
— А как же клятвы? — запротестовал Уилл.
— А клятвы навсегда обеспечат мне законную неприкосновенность. Развода не будет. Никогда! Ни при каких обстоятельствах.
Наморщив лоб, Колин соображал.
— Значит, ты будешь женат и вместе с тем сможешь жить по-холостяцки?
— Я назвал свое изобретение «способом Плимптона наоборот».
— Рейв, это же блестящее решение, черт бы тебя побрал! Нет, не просто блестящее, оно…
— Идеальное, — подсказал Адриан и внезапно сам уверовал в совершенство найденного замысла. Выход родился неожиданно, в попытке хоть немного возвыситься в глазах друзей, но теперь, все обдумав, Адриан возликовал. В выигрыше останутся все. Ли получит то, о чем мечтала — мужа для сестры и возможность вернуться домой, а сам Адриан — неприкосновенность женатого человека и полное отсутствие каких бы то ни было осложнений.
Оставалось только убедить Ли отказаться от развода, но Адриан знал один верный способ преодолеть это затруднение.
Отобрав у Уилла стакан, он залпом осушил его, наслаждаясь обжигающей горло жидкостью так, как он только что радовался хитроумному плану и предстоящему соблазнению собственной жены.
Глава 5
Адриан проснулся незадолго до полудня, как всегда, вялый и сонный после бурной ночи, и по привычке, прошлепал вниз босиком и в халате. Забрав по пути газету со столика в холле и мимоходом просматривая заголовки, он направился в столовую, где его ждали две неизменные чашки горького шоколада и тосты с маслом, щедро посыпанные сахаром с корицей.
Все шло, как обычно, пока на пороге столовой Адриан не застыл столбом, морщась и загораживая глаза ладонью.
— Что здесь происходит, черт возьми? — выпалил он. — Откуда столько света?
Торн стоял на обычном месте, возле стола. Ковыряя в зубах спичкой, он ждал, когда хозяин сядет, чтобы положить ему на колени салфетку и налить шоколаду. В ответ на вопрос Адриана слуга невнятно пробурчал что-то себе под нос.
— Прекрати ворчать, Торн!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28