е. теоретически перестает быть
каким-либо владельцем этой собственности.
Парадокс совладения, проявляющийся в ущемлении совладельцев,
возникает всегда из-за применения правила большинства при
исчислении состояния составного собственника. Наиболее ярко, в
своем крайнем проявлении, он может обнаружиться как простое
исключение части совладельцев из общего числа совладельцев.
Действительно, если признать, что правило большинства действует
всегда, то это значит, что доминирующие совладельцы (совладелец)
могут спокойно исключить из состава совладельцев всех остальных,
поскольку имея большинство голосов, они могут принять любые
решения по пользованию коллективной собственностью, в том числе
и передать ее другому владельцу - владельцу, состоящему только
из одних доминирующих совладельцев, увеличивая тем самым, свою
долю совладения. Такое понижение числа совладельцев может
продолжаться до тех пор, пока вся коллективная собственность не
будет принадлежать только одному простому собственнику, либо
двум равным совладельцам. Таким образом, если признавать правило
большинства безусловно, то это значит, отрицать существование
составного собственника, состоящего более чем из двух
совладельцев. Следовательно, на правило большинства должны быть
наложены какие-то ограничения, учитывающие мнение и меньшинства.
Право изъятия и метаустав. Для того чтобы учитывалось мнение
меньшинства совладельцев, надо положить, что в устройстве
каждого составного собственника уже при его учреждении должно
быть заложено
право изъятия, которое действует всегда и безусловно. Право
изъятия гарантирует, что каждый совладелец прежде чем будет
реализовано неустраивающее его решение составного собственника,
может изъять свою долю совладения из коллективной собственности
в свою собственность, переведя ее из условной количественной
величины l в набор натуральных объектов собственности.
Иными словами, любой совладелец может изъять свою долю
совладения в любой момент незамедлительно и безусловно. Причем,
для осуществления изъятия ему вовсе не требуется получать на то
согласие составного собственника, которой владеет данной
коллективной собственностью. Также не имеют совершенно никакого
значения оценки всех остальных совладельцев по поводу такого
изъятия - составной собственник обязан перевести затребованную
долю совладения из количественной в натуральную и отдать ее
покидающему его состав совладельцу. Это означает, что маршрут по
изъятию любым совладельцем своей доли совладения должен всегда
оцениваться составным собственником максимальным образом - в
+1ер - без всяких голосований: т.е. иметь наивысший приоритет
перед любым другим решением.
Имея право изъятия, любой ущемленный совладелец может сам
решать, насколько действия составного собственника
неудовлетворяют его личные интересы как совладельца коллективной
собственности. И если ущемленность не такая значительная - т.е.
все-таки дает лучший маршрут по сравнению с прочими маршрутами
по использованию этой же доли совладения вне данной коллективной
собственности - он мирится с неудовлетворяющим его решением
составного собственника и продолжает оставлять часть своей
собственности в коллективной собственности; в противном же
случае, совладелец изымает свою долю совладения и распоряжается
ею каким-либо иным способом, который обеспечивает ему более
лучшее состояние.
Заметим, что правом изъятия может воспользоваться не только
ущемленный собственник. Любой совладелец, по любой причине
пожелав изъять свою долю совладения, может осуществить свое
решение незамедлительно, даже если все решения составного
собственника его устраивают полностью.
Две функциональные стороны l . Однако сам процесс изъятия не
исключает и сложностей. Если объекты коллективной собственности
несоизмеримо разнородны, то при каждом акте изъятия остро
встанет вопрос о переводе условной величины совладения l в
натуральную как набора материальных и информационных объектов
(обозначим ее l Ь ). Если бы объекты коллективной собственности
были бы одинаковыми, либо почти однородными, то особых
сложностей не возникало бы: l Ь рассчитывалась просто как l -я
часть от всего количества собственности. Разнородность же
неизбежно повлечет за собой различность оценок натурального
наполнения доли l Ь . И тут может получиться противоречие:
совладельцы, имеющие большинство голосов, могут соотнести l Ь с
конкретным набором собственности одним образом, а меньшинство
может соотнести с данной l Ь совсем иной набор объектов
собственности. И если меньшинство, ущемленное таким решением,
попытается изъять свою долю, но конкретное определение этой доли
в материальном воплощении опять же решается большинством.
Обойти такое противоречие можно только одним путем. Необходимо,
чтобы право изъятия не просто декларировалась составным
собственником, но и всегда подкреплялось четкой методикой
изъятия - т.е. правилом перевода доли совладения l в набор
конкретных объектов собственности l Ь - только это позволит всем
совладельцам не ошибаться в своих прогнозах и избегать возможных
конфликтов по поводу дележа коллективной собственности.
Естественно, методики изъятия могут быть совершенно различными -
все зависит от коллективного решения всех совладельцев - т.е.
решения большинства. В этом разнообразии методик не исключается
даже такой крайний вариант, когда совладельцы вообще не могут
изъять свою долю l Ь , а могут ей пользоваться только при
голосовании. Таким образом, доля совладения l , как велина
(пропорция) соотнесения состояния конкретного совладельца в
формирование показаний С-индикатора составного собственника, и l
Ь как величина, гарантирующая материальное наполнение при
изъятии - в общем случае могут не совпадать, причем даже если
коллективная собственность однородна и легко делима на части.
Важно отметить, что в таком несовпадении двух функций l никакого
противоречия нет, ибо каждый из учредителей составного
собственника (равно как и каждый вновь вступивший в число
совладельцев) согласен (возможно и не полностью) с
функциональным различием доли совладения l как пропорции при
голосовании, и l Ь как доли материального наполнения
собственностью - иначе он не вошел бы в число совладельцев.
Составной собственник, когда того пожелают совладельцы, имеющие
большинство голосов, может менять методику изъятия, однако, в
этом случае ущемленные таким решением совладельцы могут изъять
свою долю совладения по прежней методике, которая их еще
устраивала.
Таким образом, право изъятия (всегда конкретизированная
методикой изъятия) гарантирует совладельцам реально иметь свою
долю совладения в коллективной собственности, предотвращая
распад составного собственника.
Цеха СОБСТВЕННОСТИ. Когда у собственника во владении находится
значительное количество объектов собственности, у него возникает
необходимость группировать объекты в удобном для себя виде,
чтобы легче воспринимать информацию о собственности и
анализировать ее. Такие условные разбиения, общные по актам
пользования, назовем цехами. Изобразим цеха в схематическом виде
как отдельные ячейки с собственными именами. Причем, общность
актов пользования позволяет группировать в одном и том же цехе
объекты с различными видами владения: ограниченном, подотчетном,
совладении и их комбинаций.
К примеру, собственник А владеет производственным предприятием
(цех 127; К) и магазином (цех 127; L). Объекты собственности,
отнесенные собственником А к цеху 127; К, находиться в
различных владениях: объект Р1 (производственное здание) - в
неограниченном; объект Р2 (наемные работники) - в ограничении a
1; объект Р3 - (аренда станка) в ограничении a 2. Объекты цеха
127; L также в различных владениях: объект Q1 (здание магазина)
- в неограниченном, объект Q2 (часть товаров) - в совладении с
долей l 1; объект Q3 (другая часть товаров) - в ограниченном (a
3) совладении с долей l 2.
Объекты внутри каждого цеха собственник может группировать по
подцехам, а в каждый из цехов и подцехов может встраивать
собственный административный аппарат.
К примеру, транснациональная корпорация А имеет два филиала
127; К1 и 127; L1, и каждый из них управляется своим
собственным административным аппаратом - D К1 и D L1. Каждый из
филиалов имеет свои хозяйственные обособленные единицы: это
могут быть научно-исследовательские центры, конструкторские
бюро, заводы и т.д. - которые будут являться внутренними цехами
(подцехами) филиалов: у цеха 127; К1 это будут подцеха 127; К2
и 127; К3, у цеха 127; L1 это будут подцеха 127; L2 и 127;
L3. Далее, каждый из этих внутренних цехов может подразделяться
на несколько еще более мелких подцехов: отделов, секторов и т.д.
Принудительные (силовые) воздействия - это недобровольные
взаимодействия, потому что для одной из сторон оно либо
нежелательно, либо невыгодно, либо совершаются без его ведома.
Того собственника, который осуществляет данное воздействие,
будем называть принудителем (или инициатором принуждения), а
собственника, который данное взаимодействие отклонить не может -
жертвой воздействия.
Допустим, вор (собственник Х) незаметно вытаскивает у случайного
прохожего (собственника А) из кармана кошелек (объект
собственности Р) и скрывается. Схематически факт силового
воздействия будем изображать пустым кружком на границе владения
того собственника, для которого данное изменение в состоянии
собственности не является намеренным. Иначе говоря, этот кружок
как бы показывает разрыв, нарушение целостности границ владения.
Угроза принуждения - это намерение совершить силовое
воздействие. Информация о всевозможных угрозах анализируются
собственником, внося особые коррективы в маршруты своего
развития. Коррективы при угрозах сводятся к одному: маршруты,
которые подвергаются угрозе, ухудшаются. То есть, если угроза
коснулась маршрута, который ранее представлялся как наилучший,
то после введения корректив на угрозу, этот маршрут станет не
таким привлекательным, а, возможно, если угроза будет
значительной - даже и вовсе неприемлемым для реализации. И
теперь, отказавшись от своего первоначального наилучшего
маршрута, собственник анализирует следующие, менее
привлекательные маршруты. И опять, если они подпадают под
какие-либо значительные угрозы, то собственнику снова приходится
отказываться и от них, переходя к анализу еще менее выгодных
маршрутов, и так дальше. После учета всех угроз маршрут принятый
к реализации может уже в значительной мере отклоняться от
первоначального.
Два вида принуждений - насилие и защита. Угроза всегда действует
на конкретные потенциальные маршруты (варианты развития)
собственников, при реализации которых может произойти
непосредственно силовое воздействие. Например, потенциальный
маршрут собственника "припарковать машину в неположенном месте",
сопряжен с угрозой принуждения "получить штраф".
Принципмальное значение имеет качественная сторона угрозы, а
именно: на что направлены угрозы принудителя: на намерения
обычные (т.е. намерения совершать акты внутреннего пользования
или совершать добровольные взаимодействия), либо на саму угрозу
(намерений совершать акты принуждения).
Насилие. Когда угроза направлена на обычные намерения
какого-либо собственника, то такую угрозу назовем угрозой
насилия, а сопутствующее ей принуждение - насилием.
Угроза насилия как бы ставит барьер на пути возможных
добровольных взаимодействий между собственниками а также
возможных вариантов актов пользования с собственной
собственностью. В результате такого воздействия часть намерений
собственников, из числа наилучших, не может быть реализована на
практике. Таким образом, угроза насилия сужает выбор
собственников в вариантах его нормального развития. Чем больше
угроз и чем сильнее они сказываются на состоянии
собственника-жертвы, тем более ограниченным остается у него
выбор. Насилие же само по себе только ухудшает состояние
собственника. В общем, акты насилия и угрозы насилия являются
негативным фактором в развитии общества в целом, поскольку
негативно сказывается на развитии подвергающихся насилию
собственников.
Защита от насилия. В тех случаях, когда акт принуждения либо
угроза принуждения направлены непосредственно против насилия
либо угроз насилия, точнее, против тех собственников, которые
являются инициаторами насилия, такое проявление угрозы и
соответствующее ей принуждение назовем защитой.
К примеру, применение мер наказания против преступников,
воздействует исключительно только на тех собственников, которые
являются инициаторами насилия. Такое принуждение сужает
способность преступников осуществлять акты насилия.
Для общества в целом защита выступает контрсилой, подавляющей
насилие в обществе.
Принцип нравственности. Для того чтобы строго соотносить
действия собственников с моральных позиций, введем принцип
нравственности, который провозглашает: пользоваться своей
собственностью - нравственно.
Теперь в противоположность понятию моральных (нравственных)
действий собственников введем понятие аморальных (или
безнравственных) действий. Положим, что аморальные действия
собственников - это все те действия, которые к моральным не
относятся. Иначе говоря, критерии в нравственности
взаимоисключающие: любой поступок собственника может быть либо
моральным, либо аморальны - третьего не дано: не существует
таких поступков собственников, которые были бы одновременно и
моральными и аморальными. Причем, и это имеет принципиальную
важность, моральная оценка имеет единственное абсолютное
значение, а не множество относительных - т.е. не зависит от
каких-либо субъективных представлений о нравственности.
Итак, если исходить из принципа нравственности, то отсюда
вытекают следующие основные нормы нравственности поведения
собственников:
Морально
1. акты пользования собственника со своей собственностью;
2. добровольные взаимодействия;
3. защита от насилия.
Аморально
1. насилие, за исключением двух поправок:
- поправка на слаборазумного собственника;
- поправка на вынужденную необходимость;
Все пункты норм морали собственников вполне наглядны и понятны -
все они являются прямым следствием принципа собственности.
Только две поправки требуют некоторого пояснения.
Поправка на слаборазумного собственника верна только для тех
случаев, когда насилие ограждает собственника от ошибочного (а
то и вовсе трагического) шага, когда собственник, по каким-либо
причинам не способен реально оценить все последствия какого-либо
выбранного им к реализации конкретного маршрута, последствия
которого могут сказаться на его же состоянии самым
неблагоприятным образом. Поправка обоснована правилом
предположительной оценки: слаборазумный собственник, будь он
поумней (повзрослей, поопытней, обладай всей полнотой
информации, находясь в трезвом состоянии и т.д.), то в данной
ситуации оценил бы конкретное насилие позитивно. К примеру,
когда детям не разрешают одним уходить в лес или купаться в
глубоком месте - все это является насилием, но, поскольку тут
применима поправка на слаборазумного собственника (ибо дети еще
не способны осознать всех последствий своего поведения) - все
эти запреты (т.е. наказания) вполне моральны и нравственны.
Правило предположительной оценки дает такой же результат: сами
дети, повзрослев - т.е. став разумными в полной мере - оценят
подобные силовое воздействия как обоснованные и правильные.
Вторая поправка - поправка на вынужденную необходимость -
вводится для тех особых случаев, когда собственник, будучи
подвергнут какой-либо угрозе насилия, вынужден для ее устранения
(т.е. либо избежания, либо оказания защиты) оказывать насилие
уже на сторонних собственников, а не на самого инициатора
насилия. Важно отметить, что насилие вынужденной необходимости
может быть оправдано в тех и только в тех случаях, когда его
уровень значительно ниже, чем уровень начальной угрозы. Иными
словами, собственник в моральном праве делать выбор с наименьшим
уровнем совокупного насилия, относительно всех взаимодействующих
собственников. К примеру, если человеку угрожает серьезная
опасность, то он может воспользоваться чужой вещью (телефоном,
противопожарным средством, медицинской аптечкой и т.
1 2 3 4 5 6
каким-либо владельцем этой собственности.
Парадокс совладения, проявляющийся в ущемлении совладельцев,
возникает всегда из-за применения правила большинства при
исчислении состояния составного собственника. Наиболее ярко, в
своем крайнем проявлении, он может обнаружиться как простое
исключение части совладельцев из общего числа совладельцев.
Действительно, если признать, что правило большинства действует
всегда, то это значит, что доминирующие совладельцы (совладелец)
могут спокойно исключить из состава совладельцев всех остальных,
поскольку имея большинство голосов, они могут принять любые
решения по пользованию коллективной собственностью, в том числе
и передать ее другому владельцу - владельцу, состоящему только
из одних доминирующих совладельцев, увеличивая тем самым, свою
долю совладения. Такое понижение числа совладельцев может
продолжаться до тех пор, пока вся коллективная собственность не
будет принадлежать только одному простому собственнику, либо
двум равным совладельцам. Таким образом, если признавать правило
большинства безусловно, то это значит, отрицать существование
составного собственника, состоящего более чем из двух
совладельцев. Следовательно, на правило большинства должны быть
наложены какие-то ограничения, учитывающие мнение и меньшинства.
Право изъятия и метаустав. Для того чтобы учитывалось мнение
меньшинства совладельцев, надо положить, что в устройстве
каждого составного собственника уже при его учреждении должно
быть заложено
право изъятия, которое действует всегда и безусловно. Право
изъятия гарантирует, что каждый совладелец прежде чем будет
реализовано неустраивающее его решение составного собственника,
может изъять свою долю совладения из коллективной собственности
в свою собственность, переведя ее из условной количественной
величины l в набор натуральных объектов собственности.
Иными словами, любой совладелец может изъять свою долю
совладения в любой момент незамедлительно и безусловно. Причем,
для осуществления изъятия ему вовсе не требуется получать на то
согласие составного собственника, которой владеет данной
коллективной собственностью. Также не имеют совершенно никакого
значения оценки всех остальных совладельцев по поводу такого
изъятия - составной собственник обязан перевести затребованную
долю совладения из количественной в натуральную и отдать ее
покидающему его состав совладельцу. Это означает, что маршрут по
изъятию любым совладельцем своей доли совладения должен всегда
оцениваться составным собственником максимальным образом - в
+1ер - без всяких голосований: т.е. иметь наивысший приоритет
перед любым другим решением.
Имея право изъятия, любой ущемленный совладелец может сам
решать, насколько действия составного собственника
неудовлетворяют его личные интересы как совладельца коллективной
собственности. И если ущемленность не такая значительная - т.е.
все-таки дает лучший маршрут по сравнению с прочими маршрутами
по использованию этой же доли совладения вне данной коллективной
собственности - он мирится с неудовлетворяющим его решением
составного собственника и продолжает оставлять часть своей
собственности в коллективной собственности; в противном же
случае, совладелец изымает свою долю совладения и распоряжается
ею каким-либо иным способом, который обеспечивает ему более
лучшее состояние.
Заметим, что правом изъятия может воспользоваться не только
ущемленный собственник. Любой совладелец, по любой причине
пожелав изъять свою долю совладения, может осуществить свое
решение незамедлительно, даже если все решения составного
собственника его устраивают полностью.
Две функциональные стороны l . Однако сам процесс изъятия не
исключает и сложностей. Если объекты коллективной собственности
несоизмеримо разнородны, то при каждом акте изъятия остро
встанет вопрос о переводе условной величины совладения l в
натуральную как набора материальных и информационных объектов
(обозначим ее l Ь ). Если бы объекты коллективной собственности
были бы одинаковыми, либо почти однородными, то особых
сложностей не возникало бы: l Ь рассчитывалась просто как l -я
часть от всего количества собственности. Разнородность же
неизбежно повлечет за собой различность оценок натурального
наполнения доли l Ь . И тут может получиться противоречие:
совладельцы, имеющие большинство голосов, могут соотнести l Ь с
конкретным набором собственности одним образом, а меньшинство
может соотнести с данной l Ь совсем иной набор объектов
собственности. И если меньшинство, ущемленное таким решением,
попытается изъять свою долю, но конкретное определение этой доли
в материальном воплощении опять же решается большинством.
Обойти такое противоречие можно только одним путем. Необходимо,
чтобы право изъятия не просто декларировалась составным
собственником, но и всегда подкреплялось четкой методикой
изъятия - т.е. правилом перевода доли совладения l в набор
конкретных объектов собственности l Ь - только это позволит всем
совладельцам не ошибаться в своих прогнозах и избегать возможных
конфликтов по поводу дележа коллективной собственности.
Естественно, методики изъятия могут быть совершенно различными -
все зависит от коллективного решения всех совладельцев - т.е.
решения большинства. В этом разнообразии методик не исключается
даже такой крайний вариант, когда совладельцы вообще не могут
изъять свою долю l Ь , а могут ей пользоваться только при
голосовании. Таким образом, доля совладения l , как велина
(пропорция) соотнесения состояния конкретного совладельца в
формирование показаний С-индикатора составного собственника, и l
Ь как величина, гарантирующая материальное наполнение при
изъятии - в общем случае могут не совпадать, причем даже если
коллективная собственность однородна и легко делима на части.
Важно отметить, что в таком несовпадении двух функций l никакого
противоречия нет, ибо каждый из учредителей составного
собственника (равно как и каждый вновь вступивший в число
совладельцев) согласен (возможно и не полностью) с
функциональным различием доли совладения l как пропорции при
голосовании, и l Ь как доли материального наполнения
собственностью - иначе он не вошел бы в число совладельцев.
Составной собственник, когда того пожелают совладельцы, имеющие
большинство голосов, может менять методику изъятия, однако, в
этом случае ущемленные таким решением совладельцы могут изъять
свою долю совладения по прежней методике, которая их еще
устраивала.
Таким образом, право изъятия (всегда конкретизированная
методикой изъятия) гарантирует совладельцам реально иметь свою
долю совладения в коллективной собственности, предотвращая
распад составного собственника.
Цеха СОБСТВЕННОСТИ. Когда у собственника во владении находится
значительное количество объектов собственности, у него возникает
необходимость группировать объекты в удобном для себя виде,
чтобы легче воспринимать информацию о собственности и
анализировать ее. Такие условные разбиения, общные по актам
пользования, назовем цехами. Изобразим цеха в схематическом виде
как отдельные ячейки с собственными именами. Причем, общность
актов пользования позволяет группировать в одном и том же цехе
объекты с различными видами владения: ограниченном, подотчетном,
совладении и их комбинаций.
К примеру, собственник А владеет производственным предприятием
(цех 127; К) и магазином (цех 127; L). Объекты собственности,
отнесенные собственником А к цеху 127; К, находиться в
различных владениях: объект Р1 (производственное здание) - в
неограниченном; объект Р2 (наемные работники) - в ограничении a
1; объект Р3 - (аренда станка) в ограничении a 2. Объекты цеха
127; L также в различных владениях: объект Q1 (здание магазина)
- в неограниченном, объект Q2 (часть товаров) - в совладении с
долей l 1; объект Q3 (другая часть товаров) - в ограниченном (a
3) совладении с долей l 2.
Объекты внутри каждого цеха собственник может группировать по
подцехам, а в каждый из цехов и подцехов может встраивать
собственный административный аппарат.
К примеру, транснациональная корпорация А имеет два филиала
127; К1 и 127; L1, и каждый из них управляется своим
собственным административным аппаратом - D К1 и D L1. Каждый из
филиалов имеет свои хозяйственные обособленные единицы: это
могут быть научно-исследовательские центры, конструкторские
бюро, заводы и т.д. - которые будут являться внутренними цехами
(подцехами) филиалов: у цеха 127; К1 это будут подцеха 127; К2
и 127; К3, у цеха 127; L1 это будут подцеха 127; L2 и 127;
L3. Далее, каждый из этих внутренних цехов может подразделяться
на несколько еще более мелких подцехов: отделов, секторов и т.д.
Принудительные (силовые) воздействия - это недобровольные
взаимодействия, потому что для одной из сторон оно либо
нежелательно, либо невыгодно, либо совершаются без его ведома.
Того собственника, который осуществляет данное воздействие,
будем называть принудителем (или инициатором принуждения), а
собственника, который данное взаимодействие отклонить не может -
жертвой воздействия.
Допустим, вор (собственник Х) незаметно вытаскивает у случайного
прохожего (собственника А) из кармана кошелек (объект
собственности Р) и скрывается. Схематически факт силового
воздействия будем изображать пустым кружком на границе владения
того собственника, для которого данное изменение в состоянии
собственности не является намеренным. Иначе говоря, этот кружок
как бы показывает разрыв, нарушение целостности границ владения.
Угроза принуждения - это намерение совершить силовое
воздействие. Информация о всевозможных угрозах анализируются
собственником, внося особые коррективы в маршруты своего
развития. Коррективы при угрозах сводятся к одному: маршруты,
которые подвергаются угрозе, ухудшаются. То есть, если угроза
коснулась маршрута, который ранее представлялся как наилучший,
то после введения корректив на угрозу, этот маршрут станет не
таким привлекательным, а, возможно, если угроза будет
значительной - даже и вовсе неприемлемым для реализации. И
теперь, отказавшись от своего первоначального наилучшего
маршрута, собственник анализирует следующие, менее
привлекательные маршруты. И опять, если они подпадают под
какие-либо значительные угрозы, то собственнику снова приходится
отказываться и от них, переходя к анализу еще менее выгодных
маршрутов, и так дальше. После учета всех угроз маршрут принятый
к реализации может уже в значительной мере отклоняться от
первоначального.
Два вида принуждений - насилие и защита. Угроза всегда действует
на конкретные потенциальные маршруты (варианты развития)
собственников, при реализации которых может произойти
непосредственно силовое воздействие. Например, потенциальный
маршрут собственника "припарковать машину в неположенном месте",
сопряжен с угрозой принуждения "получить штраф".
Принципмальное значение имеет качественная сторона угрозы, а
именно: на что направлены угрозы принудителя: на намерения
обычные (т.е. намерения совершать акты внутреннего пользования
или совершать добровольные взаимодействия), либо на саму угрозу
(намерений совершать акты принуждения).
Насилие. Когда угроза направлена на обычные намерения
какого-либо собственника, то такую угрозу назовем угрозой
насилия, а сопутствующее ей принуждение - насилием.
Угроза насилия как бы ставит барьер на пути возможных
добровольных взаимодействий между собственниками а также
возможных вариантов актов пользования с собственной
собственностью. В результате такого воздействия часть намерений
собственников, из числа наилучших, не может быть реализована на
практике. Таким образом, угроза насилия сужает выбор
собственников в вариантах его нормального развития. Чем больше
угроз и чем сильнее они сказываются на состоянии
собственника-жертвы, тем более ограниченным остается у него
выбор. Насилие же само по себе только ухудшает состояние
собственника. В общем, акты насилия и угрозы насилия являются
негативным фактором в развитии общества в целом, поскольку
негативно сказывается на развитии подвергающихся насилию
собственников.
Защита от насилия. В тех случаях, когда акт принуждения либо
угроза принуждения направлены непосредственно против насилия
либо угроз насилия, точнее, против тех собственников, которые
являются инициаторами насилия, такое проявление угрозы и
соответствующее ей принуждение назовем защитой.
К примеру, применение мер наказания против преступников,
воздействует исключительно только на тех собственников, которые
являются инициаторами насилия. Такое принуждение сужает
способность преступников осуществлять акты насилия.
Для общества в целом защита выступает контрсилой, подавляющей
насилие в обществе.
Принцип нравственности. Для того чтобы строго соотносить
действия собственников с моральных позиций, введем принцип
нравственности, который провозглашает: пользоваться своей
собственностью - нравственно.
Теперь в противоположность понятию моральных (нравственных)
действий собственников введем понятие аморальных (или
безнравственных) действий. Положим, что аморальные действия
собственников - это все те действия, которые к моральным не
относятся. Иначе говоря, критерии в нравственности
взаимоисключающие: любой поступок собственника может быть либо
моральным, либо аморальны - третьего не дано: не существует
таких поступков собственников, которые были бы одновременно и
моральными и аморальными. Причем, и это имеет принципиальную
важность, моральная оценка имеет единственное абсолютное
значение, а не множество относительных - т.е. не зависит от
каких-либо субъективных представлений о нравственности.
Итак, если исходить из принципа нравственности, то отсюда
вытекают следующие основные нормы нравственности поведения
собственников:
Морально
1. акты пользования собственника со своей собственностью;
2. добровольные взаимодействия;
3. защита от насилия.
Аморально
1. насилие, за исключением двух поправок:
- поправка на слаборазумного собственника;
- поправка на вынужденную необходимость;
Все пункты норм морали собственников вполне наглядны и понятны -
все они являются прямым следствием принципа собственности.
Только две поправки требуют некоторого пояснения.
Поправка на слаборазумного собственника верна только для тех
случаев, когда насилие ограждает собственника от ошибочного (а
то и вовсе трагического) шага, когда собственник, по каким-либо
причинам не способен реально оценить все последствия какого-либо
выбранного им к реализации конкретного маршрута, последствия
которого могут сказаться на его же состоянии самым
неблагоприятным образом. Поправка обоснована правилом
предположительной оценки: слаборазумный собственник, будь он
поумней (повзрослей, поопытней, обладай всей полнотой
информации, находясь в трезвом состоянии и т.д.), то в данной
ситуации оценил бы конкретное насилие позитивно. К примеру,
когда детям не разрешают одним уходить в лес или купаться в
глубоком месте - все это является насилием, но, поскольку тут
применима поправка на слаборазумного собственника (ибо дети еще
не способны осознать всех последствий своего поведения) - все
эти запреты (т.е. наказания) вполне моральны и нравственны.
Правило предположительной оценки дает такой же результат: сами
дети, повзрослев - т.е. став разумными в полной мере - оценят
подобные силовое воздействия как обоснованные и правильные.
Вторая поправка - поправка на вынужденную необходимость -
вводится для тех особых случаев, когда собственник, будучи
подвергнут какой-либо угрозе насилия, вынужден для ее устранения
(т.е. либо избежания, либо оказания защиты) оказывать насилие
уже на сторонних собственников, а не на самого инициатора
насилия. Важно отметить, что насилие вынужденной необходимости
может быть оправдано в тех и только в тех случаях, когда его
уровень значительно ниже, чем уровень начальной угрозы. Иными
словами, собственник в моральном праве делать выбор с наименьшим
уровнем совокупного насилия, относительно всех взаимодействующих
собственников. К примеру, если человеку угрожает серьезная
опасность, то он может воспользоваться чужой вещью (телефоном,
противопожарным средством, медицинской аптечкой и т.
1 2 3 4 5 6