Никаких особых потайных взглядов на рабочее место Петра и Зефа никто не бросал — Зеф надеялся именно на это. Петр не рассказал где именно был тайник, но на предположения Зефа о том, что тайник разворовал кто-то из охраны лагеря, категорически мотал головой — «вряд-ли, это свои». В перерыв Зеф с Петром ходили к местному пахану — Петр просил помочь, обещал всевозможные награды, включая доходы от двух последующих лет своей подпольной работы в мастерской. Пахан лишь покачал головой: «В зоне коммунизм, кто нашел — тот и взял.» Но затем описанием дорогого кинжала заинтересовался сам и сказал что поузнает, а там видно будет…
И как назло на следующий день приехал Гнилец. Раз в две недели он приезжал в лагерь на «Урале» за продукцией мастерских. Сам Гнилец всегда шел в начальскую столовую, где его кормили, а зэки под надзором конвоя, загружали полный кузов готовыми жестяными ведрами и ящиками с петлями. Самое трудное было погрузить в кузов деревянные контейнеры со стружкой и обрезками жести — они были громадные и неподъемные. На этот раз Зефа тоже отрядили на погрузку. Пока из кузова выгружали два пустых ящика, затем несли их за мастерские и лопатами накидывали стружку из кучи, пока наполненный ящик вдесятиром несли обратно и ставили в кузов, прошло два часа. «Урал» был загружен, а грузивших отправили обратно по мастерским. Петр сидел неподвижно, положив голову на руки. Зеф не стал ни о чем спрашивать, взял свой пробойник и начал молотить дырки. Петр заговорил сам. Когда он поднял голову, Зеф увидел, что под глазом у него здоровенный синяк. Дело было так: Гнилец аккуратно вышел с заднего двора столовой и зашел с дальнего входа в мастерскую, тихо вызвав Петра на разговор. Разговаривали они там всегда — между силовой будкой и штабелем бочек с известью. Петр признался Гнильцу, что заказ украли, и Гнилец пришел в ярость, избил Петра и пригрозил что кончит его, если через неделю заказ не отыщется.
— Ну это байки. — сказал Зеф.
— Не байки, — возразил Петр, — молод ты еще, не знаешь жизни. За такое вполне могут пришить.
— А не можешь ты сделать другой кинжал?
— Не из чего, откуда у меня золото и малахит?
— Из чего-нибудь другого. Ты можешь что-нибудь другое достать?
— Вряд-ли… Есть только бивень мамонта?
— Ну вот. А серебро?
— Можно попробовать купить здесь, у меня кое-что из заработанных денег припасено… Нет, не хватит конечно.
— У меня тоже кое-что припасено — из тех посылок с воли, помнишь мы делили? Вдвоем скинемся и хватит.
— Но как я его сделаю за неделю?
— Я помогу.
— Да ты же ничего не умеешь…
— Ну кое-чего я уже умею. И потом, там же есть и механичесткая работа, тупая — ее можно мне поручить. Шлифовать например.
— А кто будет делать нашу дневную норму по мастерской?
— Справимся. Ощетинимся и справимся.
— А смысл? Гнилец же не возьмет серебрянный кинжал?
— Это же лучше чем ничего. А там — посмотрим, может найдется, а может отработаем.
— Спасибо, брат. — Петр обнял Зефа и из правого глаза его покатилась слеза.
И они взялись за работу. Достать золотой самородок оказалось невозможно. Но зато они смогли заказать у вольных в поселке, и им принесли пять здоровенных серебрянных вилок и бивень мамонта. Неделя пролетела как один день — Зеф и Петр трудились как угорелые. И наконец новый кинжал был готов.
Гнилец приехал через две недели Зефа снова послали на погрузку «Урала», а когда он освободился, то сразу отправился за мастерскую к силовой будке и услышал обрывок разговора.
— Ты понимаешь, сука, как ты меня подставил? — шипел Гнилец, сузив глаза и приблизив свое лицо к бледному лицу Петра.
— Я сделал другой заказ. — оправдывался Петр, — Подожди немного, я накоплю денег, куплю материал и сделаю все как надо.
— Меня это не трахает, я табе дал заказ и с меня его трясут. Это твои проблемы что с ним стало.
— Леха, ну давай поговорим без понтов.
Зеф отметил, что Гнильца оказывается зовут Леха. Маленький и тщедушный Петр стоял перед здоровым Гнильцом и казался еще более маленьким чем на самом деле. Зеф решил пока не вмешиваться и наблюдал издали.
— Да кончай бакланить, я задергался с тобой тут языки сушить, меня и так сюда еле пустили.
— А что такое?
— Да вохра сменилась, меня не знают. Отвечай, падла, где заказ?
— Леха, ну ведь ты тоже мотал срок, ты знаешь все здешние расклады, ну не виноват я — растырили мой тайник.
— Значит плохо ховал. Ты пасешь на сколько тянет этот заказ? Ты знаешь что за это замочат или меня или тебя?
— Я отпашу.
— Да тебе житухи не хватит отпахать! Ты знаешь на сколько там желтого и малахита было? — Гнилец потихоньку заводился, лицо его краснело.
Петр вытащил из-за пазухи новый кинжал, завернутый в тряпку и оглянувшись протянул его Гнильцу. Гнилец удивленно взял тряпку и развернул. Глаза его заблестели.
— Что это? — спросил он.
— Это пока в часть долга. Он из серебра и мамонта… — Петр замолчал.
Гнилец оглянулся и спрятал кинжал за пазуху.
— Ты мне пургу не гони, где голдовый?
— Леха, ну екарный бабай, опять понты идут? Ну растырил кто-то мой тайник, скажи им — отпашет Петр, зуб дает век воли не видать.
Гнилец резко дернулся, сгреб Петра за робу и зашипел ему в лицо:
— Я тебе сказал, сука, гони заказ или примочу!
— Ну Леха… — вырывался Петр.
— Меня не гребет! Мне сказали притаранить заказ или кончить гниду, понял? Или меня самого примочат!
— Ну Леха…
— Да что с тобой бакланить, сукой! Сдохни падла! — Гнилец очевидно заводил сам себя.
Зеф не знал, следует ли ему выйти из-за штабеля бочек и вмешаться, или эти разговоры в порядке вещей? Пожалуй следует, и Зеф уже было двинулся вперед. Гнилец, резко оглянувшись, сгреб тщедушного Петра, подбил его ногой под колено и со всего размаху уронил на землю. Послышался глухой удар и хруст. Зефу не было видно куда упал Петр, он выскочил из-за штабеля бочек… и опоздал. Петр лежал на земле с открытыми глазами совершенно неподвижно, голова его была чуть приподняла, и только тут Зеф понял в чем дело — затылок Петра был раздроблен о старый рельс, оставшийся с тех времен, когда тут двигался какой-то рельсовый погрузчик. Из под рельса вытекала лужа крови — темная, почти черная. И Зеф понял что Петра больше нет. Поздно. Гнилец стоял к Зефу спиной — поднатужившись, он резко снял со штабеля железный бочонок с известью и уронил его на лицо Петра. Снова раздался хруст и что-то чавкнуло. «Чтобы улик не осталось — напишут в акте, мол, несчастный случай на территории, завалился штабель бочек.» — мелькнуло в голове Зефа и он кинулся вперед.
Увидев появившегося Зефа, Гнилец поначалу растерялся, но мигом отскочил и вынул из кармана самодельную финку. Ростом он был примерно с Зефа, но, судя по тому, как он поднял бочку с известью, силы был здоровенной, Зеф даже засомневался, смог ли бы он сам так легко поднять бочку? Гнилец кинулся на Зефа, выставив вперед финку. Зеф сместился чуть вбок и Гнилец промахнулся.
— Ты кто такой? — хрипло спросил Гнилец.
— Кореш Петра.
— Конец тебе, кореш.
Зеф еще никак не мог прийти в себя — только что здесь был человек, хороший человек, хоть странный немного и побитый жизнью, но друг, настоящий друг. И вот теперь Петра нет. Зеф сейчас не задумывался над тем, что он делает — вся жизнь после ареста, жизнь на зоне, последняя неделя каторжной работы, — все это заслонило от него на миг и весь остальной мир и свою собственную судьбу. Такого с Зефом еще никогда не было — он потерял контроль за своими действиями.
— Хана тебе. — сказал Гнилец и бросился снова на Зефа.
Зеф, не помня себя, яростно мотанул кулаком, проводя апперкот, но Гнилец извернулся и Зеф попал ему только в плечо. Финка Гнильца, чиркнув по руке Зефа, распорола рукав и слегка расцарапала руку. Боли Зеф не почувуствовал, но наверно она сыграла свою роль — Зеф наконец пришел в себя, взял себя в руки. Теперь он уже мог мыслить трезво и хладнокровно. Он переместился чуть в сторону, Гнилец двинулся следом, они чуть прошли по кругу, топчась по крохотной площадке, закрытой от всех глаз кожухом электроподстанции и штабелями бочек. Зеф провел этот маневр неспроста — теперь прожектор, освещавший зону сверху ночью и во все пасмурные дни, был за спиной Зефа и светил Гнильцу в глаза. Гнилец пригнулся и снова ринулся на Зефа, целясь финкой в живот. Наверно он думал, что Зеф отскочит, но Зеф вместо этого схватил на лету за лезвие финки всей ладонью и резко крутанул, а другой рукой тем временем двинул Гнильцу в висок. В последний момент Гнилец дернулся и удар кулака не вырубил его, а только слегка оглушил. Финка осталась в кулаке у Зефа. Он разжал ладонь и финка, мелькнув темной ручкой, обмотанной изолентой, упала на землю, тускло сверкнув бурым, будто закопченным лезвием. Зеф посмотрел на ладонь и убедился, что при таком захвате лезвие финки ничуть ее не порезало — как и говорил Янг Вай. Только на его тренировках ножи были тупые, вырезанные специально из листа дюраля… Гнилец мигом опомнился, полез за пазуху и вытащил тот самый серебрянный кинжал, сбрасывая мимоходом с него тряпку.
— Ну, давай, вперед, подонок. — сказал Зеф.
Теперь он совершенно пришел в себя и даже удивился почему столько времени возится с этой мразью. Пора было кончать этот цирк и сдать Гнильца начальству зоны… Хотя это слишком малая месть за смерть Петра. А что если… Зеф оглядел Гнильца. Гнилец был примерно одного роста с Зефом, да и по комплекции похож… Стриженный как зек, но одет как вольный — штаны, яркая зеленая куртка, кепка, торчащая из кармана. Что он там говорил про новую смену вохры, которая его не знает? И Зеф понял, что это шанс, и другого шанса может не быть. Да, надо рискнуть, и будет что будет.
Гнилец ловко махнул рукой и перекинул в ладони кинжал — теперь его лезвие смотрело вниз из кулака.
— Хорошо пером работаешь… — начал Зеф.
Гнилец бросился на него, высоко замахнувшись рукой с зажатым в ней кинжалом — яркое отполировапнное лезвие весело сверкнуло в свете прожектора над головой Зефа и дернулось вниз. И Зеф точно рассчитанным броском ринулся навстречу ему — этому приему тоже учил его Янг Вай. Уйдя чуть вбок с линии удара, Зеф вскинул ладонь снизу вверх, словно загораживаясь, и попал в цель — рука прошла точно в угол, образованный несущимся вниз лезвием кинжала и запястьем Гнильца. Зеф сжал запятье Гнильца и резко повернул свою руку, запястьем как рычагом выдавливая кинжал из кулака Гнильца. Кинжал точил сам Петр, не доверив это тонкое дело Зефу, но Зеф порезаться не боялся — лезвие под этим углом, было совершенно безопасно для тыльной стороны запястья. Кинжал вылетел в сторону, а кулак Зефа врезался точно в горло Гнильца. Раздался противный хруст, изо рта противника толчком вылетела струйка крови и тело обмякло. Зеф обхватил рукой голову Гнильца, стараясь не запачкаться в крови, и резко повернул — хрустнули шейные позвонки. Теперь точно все.
Зеф подобрал кинжал и оглядел площадку. Конец рабочего дня, скоро построение, сюда в любую минуту могут прийти. Итак, что теперь? Он приподнял бочку и посмотрел на то, что осталось от Петра — голова была расплющена в кровавое месива, в том, что Петр мертв, не оставалось сомнений. Мешкать было нельзя.
Он отошел в сторону, за штабель бочек — там в густой крапиве под навесом валялся железный мусор, в том числе ржавая станина от старого сверлильного станка. Зеф отворотил станину — под ней был его тайник, где он хранил последнюю посылку, пришедшую от Янга Вая. Зеф взял мешок подмышку и второпях вернулся на площадку. Здесь все было по прежнему. Зеф торопливо сорвал с Гнильца одежду и одел на себя, а на него кое-как напялил свою. Затем снял еще одну бочку — она оказалась не такой уж тяжелой — и с размаху опустил на лицо Гнильца. Поднял и посмотрел, затем опустил снова. Наконец лицо Гнильца превратилось в кашу и стало почти неузнаваемым. Зеф снял еще несколько бочек и завалил ими оба трупа. Оглядел площадку — ну сваленные в кучу бочки, а помнит кто-нибудь как они лежали? Сюда, на эту заброшенную площадку, выходили только зэки из их матсерской, да и то редко.
Зеф надел кепку Гнильца, положил за пазуху посылку Вая и пошел вокруг подстанции к корпусу начальской столовой — только через нее можно было пройти к «Уралу» Гнильца от задней площадки мастерской минуя саму мастерскую — именно так Гнилец всегда и ходил. В кармане что-то мешало, Зеф вытащил мятое удостоверение. «Гнильцов Алексей Алексеевич» Ага, вот он почему Гнилец…
В начальственной столовой Зеф был только один раз, когда их с Петром послали чинить развалившийся стол. Как же там пройти к «Уралу»? Зеф вошел в дверь, наугад повернул и нос к носу столкнулся с каким-то человеком в погонах майора.
— Стоять! — заорал майор.
Зеф похолодел.
— Ты Гнильцов? — строго продолжил тот.
Зеф молча кивнул.
— Где ты шляешься, ехать пора! Сделаешь крюк и закинешь меня в Овсянку-два, понял?
— А горючее? — на всякий случай спросил Зеф, который понятия не имел что такое Овсянка-два.
Майор видно истолковал его слова по-своему и кивнул.
— Стакан нальем.
Зеф согласно кивнул, и майор пошел вперед. Зеф пошел за ним. Он вышел за майором из двери столовой и сразу увидел «Урал» Гнильца — тот был уже загружен. Рядом стояли двое караульных и курили. Майор кивнул на машину: «Разогревай, я сам принесу твой лист!» — и ушел в караульное помещение. Зеф распахнул кабину и сел. Он никогда не водил «Урал» и не представлял как он устроен внутри. Но, посидев немного, осмотрелся, смекнул что к чему и к приходу майора уже смог завести мотор.
— Поехал! — кивнул майор, забираясь в кабину.
Зеф рванул с места, «Урал» взвыл.
— Полегче, ты чего, пьяный? — заорал майор.
Но Зеф уже справился с управлением, развернулся на площадке и медленно покатил к проходной — он знал, что перед ней полагается остановиться. Только бы караул не узнал, что не Гнилец… Но караул даже не заглядывал в кабину — торопливый майор уже высовывал из окошка лист Зефа. Один вохровец взял тонкий лом, взобрался в кузов и стал там с размаху тыкать им. Зеф сообразил, что вохровец прощупывает ящик со стружкой — не спрятался ли там зек. Наконец все было закончено и ворота открыты. Зеф аккуратно выехал и, не веря своему счастью, понесся по грунтовке вперед, глядя как в зеркале заднего вида пропадает забор с колючей проволокой, вышки, мачты…
— Помнишь где к Овсянке-два сворачивать? — спросил майор.
— Да эта… не-а…
— Новый что ли?
— Угу.
— Давно вышел?
— Не-а… Недавно.
— То-то я смотрю бритый. А где сидел?
— Да здесь и сидел.
— Расколись, за что?
— Так… Ошибка молодости. — в зоне было не принято рассказывать о своих делах.
— Понятно. Хорошая здесь зона, мастеровая. Вон смотри какую вещь сегодня достал.
Майор полез за пазуху, вынул сверток и стал его разворачивать. Зеф смотрел по сторонам — грунтовка шла по лесу. Проехали километров десять, скоро, еще километров через десять, должен был быть поселок Тыгда с железнодорожной станцией — Зеф помнил как их везли сюда. Майор развернул свой сверток, и Зеф похолодел — в свертке лежал золотой кинжал Петра.
— Ого! — присвистнул Зеф, — Добротная вещь.
— А то! — обрадовался майор. — Вохра нашла случайно, видать кто-то делал из зеков. Ух дорого я за него заплатил! Но вещь того стоит, ага?
— Да, мастера… — Зеф сжал зубы и решил, что майора с этим кинжалом так просто не отпустит.
— Так далеко до Овсянки-два? — спросил Зеф.
— Ха! Первым делом ты должен знать Овсянку-два, боец! — хохотнул майор.
— А чего так? — насторожился Зеф.
— Это же женская колония! Не доезжая до большой Овсянки, отсюда километров пятьдесят.
— Угу.
— Да ты не смотри что тебе не по пути. Скоро вечер, куда тебе на ночь глядя в Сковородино тащиться? У нас и заночуешь, бабу себе подберешь какую хочешь.
— Вот так просто? — удивился Зеф.
— А чего? Койка свободная есть, харч есть.
— Не, я про бабу.
— А чего не просто? У нас все просто. Они и сами рады случаю. У нас как в армии: не можешь — научим, не хочешь — заставим! — майор загоготал своей шутке.
Меньше всего Зефу хотелось оставаться на ночь в какой-то другой зоне — примерно через час должна была быть вечерняя линейка и исчезновение Петра и Зефа обязательно обнаружат. Тогда начнутся поиски по зоне, а скорее всего по окресностям. Допустим вскоре найдут трупы, если еще не нашли. Если не разберутся что это труп именно Гнильца, а решат что Зефа, тогда устроят разборку — убийство на зоне вещь не такая уж и редкая, но всегда скандальная. Тогда Зефа вообще искать не будут несколько дней пока не обнаружится отсутствие Гнильца и «Урала»… Если же Гнильца опознают сразу — то погоня начнется немедленно. С другой стороны, в Овсянку-два в любом случае ехать нельзя — вдруг там знают Гнильца? Значит надо высадить майора перед зоной не вызывая подозрений. А как это сделать? Практически невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
И как назло на следующий день приехал Гнилец. Раз в две недели он приезжал в лагерь на «Урале» за продукцией мастерских. Сам Гнилец всегда шел в начальскую столовую, где его кормили, а зэки под надзором конвоя, загружали полный кузов готовыми жестяными ведрами и ящиками с петлями. Самое трудное было погрузить в кузов деревянные контейнеры со стружкой и обрезками жести — они были громадные и неподъемные. На этот раз Зефа тоже отрядили на погрузку. Пока из кузова выгружали два пустых ящика, затем несли их за мастерские и лопатами накидывали стружку из кучи, пока наполненный ящик вдесятиром несли обратно и ставили в кузов, прошло два часа. «Урал» был загружен, а грузивших отправили обратно по мастерским. Петр сидел неподвижно, положив голову на руки. Зеф не стал ни о чем спрашивать, взял свой пробойник и начал молотить дырки. Петр заговорил сам. Когда он поднял голову, Зеф увидел, что под глазом у него здоровенный синяк. Дело было так: Гнилец аккуратно вышел с заднего двора столовой и зашел с дальнего входа в мастерскую, тихо вызвав Петра на разговор. Разговаривали они там всегда — между силовой будкой и штабелем бочек с известью. Петр признался Гнильцу, что заказ украли, и Гнилец пришел в ярость, избил Петра и пригрозил что кончит его, если через неделю заказ не отыщется.
— Ну это байки. — сказал Зеф.
— Не байки, — возразил Петр, — молод ты еще, не знаешь жизни. За такое вполне могут пришить.
— А не можешь ты сделать другой кинжал?
— Не из чего, откуда у меня золото и малахит?
— Из чего-нибудь другого. Ты можешь что-нибудь другое достать?
— Вряд-ли… Есть только бивень мамонта?
— Ну вот. А серебро?
— Можно попробовать купить здесь, у меня кое-что из заработанных денег припасено… Нет, не хватит конечно.
— У меня тоже кое-что припасено — из тех посылок с воли, помнишь мы делили? Вдвоем скинемся и хватит.
— Но как я его сделаю за неделю?
— Я помогу.
— Да ты же ничего не умеешь…
— Ну кое-чего я уже умею. И потом, там же есть и механичесткая работа, тупая — ее можно мне поручить. Шлифовать например.
— А кто будет делать нашу дневную норму по мастерской?
— Справимся. Ощетинимся и справимся.
— А смысл? Гнилец же не возьмет серебрянный кинжал?
— Это же лучше чем ничего. А там — посмотрим, может найдется, а может отработаем.
— Спасибо, брат. — Петр обнял Зефа и из правого глаза его покатилась слеза.
И они взялись за работу. Достать золотой самородок оказалось невозможно. Но зато они смогли заказать у вольных в поселке, и им принесли пять здоровенных серебрянных вилок и бивень мамонта. Неделя пролетела как один день — Зеф и Петр трудились как угорелые. И наконец новый кинжал был готов.
Гнилец приехал через две недели Зефа снова послали на погрузку «Урала», а когда он освободился, то сразу отправился за мастерскую к силовой будке и услышал обрывок разговора.
— Ты понимаешь, сука, как ты меня подставил? — шипел Гнилец, сузив глаза и приблизив свое лицо к бледному лицу Петра.
— Я сделал другой заказ. — оправдывался Петр, — Подожди немного, я накоплю денег, куплю материал и сделаю все как надо.
— Меня это не трахает, я табе дал заказ и с меня его трясут. Это твои проблемы что с ним стало.
— Леха, ну давай поговорим без понтов.
Зеф отметил, что Гнильца оказывается зовут Леха. Маленький и тщедушный Петр стоял перед здоровым Гнильцом и казался еще более маленьким чем на самом деле. Зеф решил пока не вмешиваться и наблюдал издали.
— Да кончай бакланить, я задергался с тобой тут языки сушить, меня и так сюда еле пустили.
— А что такое?
— Да вохра сменилась, меня не знают. Отвечай, падла, где заказ?
— Леха, ну ведь ты тоже мотал срок, ты знаешь все здешние расклады, ну не виноват я — растырили мой тайник.
— Значит плохо ховал. Ты пасешь на сколько тянет этот заказ? Ты знаешь что за это замочат или меня или тебя?
— Я отпашу.
— Да тебе житухи не хватит отпахать! Ты знаешь на сколько там желтого и малахита было? — Гнилец потихоньку заводился, лицо его краснело.
Петр вытащил из-за пазухи новый кинжал, завернутый в тряпку и оглянувшись протянул его Гнильцу. Гнилец удивленно взял тряпку и развернул. Глаза его заблестели.
— Что это? — спросил он.
— Это пока в часть долга. Он из серебра и мамонта… — Петр замолчал.
Гнилец оглянулся и спрятал кинжал за пазуху.
— Ты мне пургу не гони, где голдовый?
— Леха, ну екарный бабай, опять понты идут? Ну растырил кто-то мой тайник, скажи им — отпашет Петр, зуб дает век воли не видать.
Гнилец резко дернулся, сгреб Петра за робу и зашипел ему в лицо:
— Я тебе сказал, сука, гони заказ или примочу!
— Ну Леха… — вырывался Петр.
— Меня не гребет! Мне сказали притаранить заказ или кончить гниду, понял? Или меня самого примочат!
— Ну Леха…
— Да что с тобой бакланить, сукой! Сдохни падла! — Гнилец очевидно заводил сам себя.
Зеф не знал, следует ли ему выйти из-за штабеля бочек и вмешаться, или эти разговоры в порядке вещей? Пожалуй следует, и Зеф уже было двинулся вперед. Гнилец, резко оглянувшись, сгреб тщедушного Петра, подбил его ногой под колено и со всего размаху уронил на землю. Послышался глухой удар и хруст. Зефу не было видно куда упал Петр, он выскочил из-за штабеля бочек… и опоздал. Петр лежал на земле с открытыми глазами совершенно неподвижно, голова его была чуть приподняла, и только тут Зеф понял в чем дело — затылок Петра был раздроблен о старый рельс, оставшийся с тех времен, когда тут двигался какой-то рельсовый погрузчик. Из под рельса вытекала лужа крови — темная, почти черная. И Зеф понял что Петра больше нет. Поздно. Гнилец стоял к Зефу спиной — поднатужившись, он резко снял со штабеля железный бочонок с известью и уронил его на лицо Петра. Снова раздался хруст и что-то чавкнуло. «Чтобы улик не осталось — напишут в акте, мол, несчастный случай на территории, завалился штабель бочек.» — мелькнуло в голове Зефа и он кинулся вперед.
Увидев появившегося Зефа, Гнилец поначалу растерялся, но мигом отскочил и вынул из кармана самодельную финку. Ростом он был примерно с Зефа, но, судя по тому, как он поднял бочку с известью, силы был здоровенной, Зеф даже засомневался, смог ли бы он сам так легко поднять бочку? Гнилец кинулся на Зефа, выставив вперед финку. Зеф сместился чуть вбок и Гнилец промахнулся.
— Ты кто такой? — хрипло спросил Гнилец.
— Кореш Петра.
— Конец тебе, кореш.
Зеф еще никак не мог прийти в себя — только что здесь был человек, хороший человек, хоть странный немного и побитый жизнью, но друг, настоящий друг. И вот теперь Петра нет. Зеф сейчас не задумывался над тем, что он делает — вся жизнь после ареста, жизнь на зоне, последняя неделя каторжной работы, — все это заслонило от него на миг и весь остальной мир и свою собственную судьбу. Такого с Зефом еще никогда не было — он потерял контроль за своими действиями.
— Хана тебе. — сказал Гнилец и бросился снова на Зефа.
Зеф, не помня себя, яростно мотанул кулаком, проводя апперкот, но Гнилец извернулся и Зеф попал ему только в плечо. Финка Гнильца, чиркнув по руке Зефа, распорола рукав и слегка расцарапала руку. Боли Зеф не почувуствовал, но наверно она сыграла свою роль — Зеф наконец пришел в себя, взял себя в руки. Теперь он уже мог мыслить трезво и хладнокровно. Он переместился чуть в сторону, Гнилец двинулся следом, они чуть прошли по кругу, топчась по крохотной площадке, закрытой от всех глаз кожухом электроподстанции и штабелями бочек. Зеф провел этот маневр неспроста — теперь прожектор, освещавший зону сверху ночью и во все пасмурные дни, был за спиной Зефа и светил Гнильцу в глаза. Гнилец пригнулся и снова ринулся на Зефа, целясь финкой в живот. Наверно он думал, что Зеф отскочит, но Зеф вместо этого схватил на лету за лезвие финки всей ладонью и резко крутанул, а другой рукой тем временем двинул Гнильцу в висок. В последний момент Гнилец дернулся и удар кулака не вырубил его, а только слегка оглушил. Финка осталась в кулаке у Зефа. Он разжал ладонь и финка, мелькнув темной ручкой, обмотанной изолентой, упала на землю, тускло сверкнув бурым, будто закопченным лезвием. Зеф посмотрел на ладонь и убедился, что при таком захвате лезвие финки ничуть ее не порезало — как и говорил Янг Вай. Только на его тренировках ножи были тупые, вырезанные специально из листа дюраля… Гнилец мигом опомнился, полез за пазуху и вытащил тот самый серебрянный кинжал, сбрасывая мимоходом с него тряпку.
— Ну, давай, вперед, подонок. — сказал Зеф.
Теперь он совершенно пришел в себя и даже удивился почему столько времени возится с этой мразью. Пора было кончать этот цирк и сдать Гнильца начальству зоны… Хотя это слишком малая месть за смерть Петра. А что если… Зеф оглядел Гнильца. Гнилец был примерно одного роста с Зефом, да и по комплекции похож… Стриженный как зек, но одет как вольный — штаны, яркая зеленая куртка, кепка, торчащая из кармана. Что он там говорил про новую смену вохры, которая его не знает? И Зеф понял, что это шанс, и другого шанса может не быть. Да, надо рискнуть, и будет что будет.
Гнилец ловко махнул рукой и перекинул в ладони кинжал — теперь его лезвие смотрело вниз из кулака.
— Хорошо пером работаешь… — начал Зеф.
Гнилец бросился на него, высоко замахнувшись рукой с зажатым в ней кинжалом — яркое отполировапнное лезвие весело сверкнуло в свете прожектора над головой Зефа и дернулось вниз. И Зеф точно рассчитанным броском ринулся навстречу ему — этому приему тоже учил его Янг Вай. Уйдя чуть вбок с линии удара, Зеф вскинул ладонь снизу вверх, словно загораживаясь, и попал в цель — рука прошла точно в угол, образованный несущимся вниз лезвием кинжала и запястьем Гнильца. Зеф сжал запятье Гнильца и резко повернул свою руку, запястьем как рычагом выдавливая кинжал из кулака Гнильца. Кинжал точил сам Петр, не доверив это тонкое дело Зефу, но Зеф порезаться не боялся — лезвие под этим углом, было совершенно безопасно для тыльной стороны запястья. Кинжал вылетел в сторону, а кулак Зефа врезался точно в горло Гнильца. Раздался противный хруст, изо рта противника толчком вылетела струйка крови и тело обмякло. Зеф обхватил рукой голову Гнильца, стараясь не запачкаться в крови, и резко повернул — хрустнули шейные позвонки. Теперь точно все.
Зеф подобрал кинжал и оглядел площадку. Конец рабочего дня, скоро построение, сюда в любую минуту могут прийти. Итак, что теперь? Он приподнял бочку и посмотрел на то, что осталось от Петра — голова была расплющена в кровавое месива, в том, что Петр мертв, не оставалось сомнений. Мешкать было нельзя.
Он отошел в сторону, за штабель бочек — там в густой крапиве под навесом валялся железный мусор, в том числе ржавая станина от старого сверлильного станка. Зеф отворотил станину — под ней был его тайник, где он хранил последнюю посылку, пришедшую от Янга Вая. Зеф взял мешок подмышку и второпях вернулся на площадку. Здесь все было по прежнему. Зеф торопливо сорвал с Гнильца одежду и одел на себя, а на него кое-как напялил свою. Затем снял еще одну бочку — она оказалась не такой уж тяжелой — и с размаху опустил на лицо Гнильца. Поднял и посмотрел, затем опустил снова. Наконец лицо Гнильца превратилось в кашу и стало почти неузнаваемым. Зеф снял еще несколько бочек и завалил ими оба трупа. Оглядел площадку — ну сваленные в кучу бочки, а помнит кто-нибудь как они лежали? Сюда, на эту заброшенную площадку, выходили только зэки из их матсерской, да и то редко.
Зеф надел кепку Гнильца, положил за пазуху посылку Вая и пошел вокруг подстанции к корпусу начальской столовой — только через нее можно было пройти к «Уралу» Гнильца от задней площадки мастерской минуя саму мастерскую — именно так Гнилец всегда и ходил. В кармане что-то мешало, Зеф вытащил мятое удостоверение. «Гнильцов Алексей Алексеевич» Ага, вот он почему Гнилец…
В начальственной столовой Зеф был только один раз, когда их с Петром послали чинить развалившийся стол. Как же там пройти к «Уралу»? Зеф вошел в дверь, наугад повернул и нос к носу столкнулся с каким-то человеком в погонах майора.
— Стоять! — заорал майор.
Зеф похолодел.
— Ты Гнильцов? — строго продолжил тот.
Зеф молча кивнул.
— Где ты шляешься, ехать пора! Сделаешь крюк и закинешь меня в Овсянку-два, понял?
— А горючее? — на всякий случай спросил Зеф, который понятия не имел что такое Овсянка-два.
Майор видно истолковал его слова по-своему и кивнул.
— Стакан нальем.
Зеф согласно кивнул, и майор пошел вперед. Зеф пошел за ним. Он вышел за майором из двери столовой и сразу увидел «Урал» Гнильца — тот был уже загружен. Рядом стояли двое караульных и курили. Майор кивнул на машину: «Разогревай, я сам принесу твой лист!» — и ушел в караульное помещение. Зеф распахнул кабину и сел. Он никогда не водил «Урал» и не представлял как он устроен внутри. Но, посидев немного, осмотрелся, смекнул что к чему и к приходу майора уже смог завести мотор.
— Поехал! — кивнул майор, забираясь в кабину.
Зеф рванул с места, «Урал» взвыл.
— Полегче, ты чего, пьяный? — заорал майор.
Но Зеф уже справился с управлением, развернулся на площадке и медленно покатил к проходной — он знал, что перед ней полагается остановиться. Только бы караул не узнал, что не Гнилец… Но караул даже не заглядывал в кабину — торопливый майор уже высовывал из окошка лист Зефа. Один вохровец взял тонкий лом, взобрался в кузов и стал там с размаху тыкать им. Зеф сообразил, что вохровец прощупывает ящик со стружкой — не спрятался ли там зек. Наконец все было закончено и ворота открыты. Зеф аккуратно выехал и, не веря своему счастью, понесся по грунтовке вперед, глядя как в зеркале заднего вида пропадает забор с колючей проволокой, вышки, мачты…
— Помнишь где к Овсянке-два сворачивать? — спросил майор.
— Да эта… не-а…
— Новый что ли?
— Угу.
— Давно вышел?
— Не-а… Недавно.
— То-то я смотрю бритый. А где сидел?
— Да здесь и сидел.
— Расколись, за что?
— Так… Ошибка молодости. — в зоне было не принято рассказывать о своих делах.
— Понятно. Хорошая здесь зона, мастеровая. Вон смотри какую вещь сегодня достал.
Майор полез за пазуху, вынул сверток и стал его разворачивать. Зеф смотрел по сторонам — грунтовка шла по лесу. Проехали километров десять, скоро, еще километров через десять, должен был быть поселок Тыгда с железнодорожной станцией — Зеф помнил как их везли сюда. Майор развернул свой сверток, и Зеф похолодел — в свертке лежал золотой кинжал Петра.
— Ого! — присвистнул Зеф, — Добротная вещь.
— А то! — обрадовался майор. — Вохра нашла случайно, видать кто-то делал из зеков. Ух дорого я за него заплатил! Но вещь того стоит, ага?
— Да, мастера… — Зеф сжал зубы и решил, что майора с этим кинжалом так просто не отпустит.
— Так далеко до Овсянки-два? — спросил Зеф.
— Ха! Первым делом ты должен знать Овсянку-два, боец! — хохотнул майор.
— А чего так? — насторожился Зеф.
— Это же женская колония! Не доезжая до большой Овсянки, отсюда километров пятьдесят.
— Угу.
— Да ты не смотри что тебе не по пути. Скоро вечер, куда тебе на ночь глядя в Сковородино тащиться? У нас и заночуешь, бабу себе подберешь какую хочешь.
— Вот так просто? — удивился Зеф.
— А чего? Койка свободная есть, харч есть.
— Не, я про бабу.
— А чего не просто? У нас все просто. Они и сами рады случаю. У нас как в армии: не можешь — научим, не хочешь — заставим! — майор загоготал своей шутке.
Меньше всего Зефу хотелось оставаться на ночь в какой-то другой зоне — примерно через час должна была быть вечерняя линейка и исчезновение Петра и Зефа обязательно обнаружат. Тогда начнутся поиски по зоне, а скорее всего по окресностям. Допустим вскоре найдут трупы, если еще не нашли. Если не разберутся что это труп именно Гнильца, а решат что Зефа, тогда устроят разборку — убийство на зоне вещь не такая уж и редкая, но всегда скандальная. Тогда Зефа вообще искать не будут несколько дней пока не обнаружится отсутствие Гнильца и «Урала»… Если же Гнильца опознают сразу — то погоня начнется немедленно. С другой стороны, в Овсянку-два в любом случае ехать нельзя — вдруг там знают Гнильца? Значит надо высадить майора перед зоной не вызывая подозрений. А как это сделать? Практически невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44