А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

После нескольких минут замешательства процессия двинулась дальше.
Миск и его сообщники потерпели поражение, но Чирек не мог не порадоваться, видя, как быстро продвигается вперед чоя, используя поражение и неожиданную остановку процессии. Рэнд оказался буквально в ее объятиях. Контакт между ними не мог быть более близким. Сердце священника забилось.
После того, как процессия удалилась, он осторожно вышел из убежища, направляясь к заранее условленному между ним и чоя месту встречи. Опустив голову, чувствуя радостные подрагивание гребня, он пробрался в кафе. Успех был в его руках, и не только успех, но и надежда – близилось Преображение.
Он занял место и заказал вино бледно-желтого цвета, лучшее, какое только нашлось в кафе, попросив поставить на столик два бокала. Со своего места он видел мусор на улице, оставленный колонной. Поднимался ветер.
Бутылка вина давно согрелась, когда Чирек наконец поднялся. Он оглядел улицы, на которые вернулась привычная суета, как только закончился ритуал. Чоя возвращались к повседневным делам. Чирек не знал, что и думать – либо она не хотела, либо не могла прийти.
Чоя исчезла.
Глава 2
Кативар наблюдал, как уводят троих чоя. Облаченный в ритуальные одежды Верховного прелата, он мало что мог сделать – оставалось только догадываться. Ему показалось, что перед нападением он заметил в толпе Миска, и этого было достаточно, чтобы возбудить его любопытство. Придется провести церемониальную службу, а затем улизнуть под предлогом заботы о старом Прелате. Он знал, что Йорана допросит всех троих, как только вернется во дворец, но помнил, что до окончания всех церемоний она не имеет права возвращаться к своим официальным делам. Если он поспешит, ему хватит времени на все.
Блеск мемориала войны раздражал его. Он прикрыл глаза, но тут же постарался убрать с лица морщины – ему не следовало выглядеть скучающим или раздраженным. Никогда не стоит выдавать свои истинные чувства или намерения. Надо производить на окружающих только то впечатление, которое он хотел произвести – религиозного фанатика, посвятившего жизнь тяготам служения Вездесущему Богу.
Он поднял голову, наблюдая, как человеку помогают взобраться на помост – человек был ростом выше ребенка-чоя, но ступеньки оказались слишком велики для него. Кативар знал, что ничто в его взгляде не выдает отвращения к этому существу. Он постоянно напоминал себе, что инопланетянин еще может ему пригодиться. Он уже оказал влияние на любовь простолюдинов к тезару Палатону. На врожденной ксенофобии чоя можно сыграть с великим успехом. Сложная ситуация, подумал Кативар, занимая свое место для окончания церемонии. Не забывая о своем плане, он удалился как можно незаметнее.
Оказавшись внутри дворца, он сбросил одежды в отведенных ему комнатах. Кативару не хватило времени сесть и проверить сообщения. Он быстро просмотрел их список, а затем вышел в коридор дворца – потайной, о котором было известно только священникам, хотя, несомненно, существовали ходы, о которых знал и которыми пользовался только император.
Улыбаясь, Кативар шагнул в узкое, пыльное подземелье. Вряд ли Паншинеа и его наследник будут довольны, обнаружив, что во дворце они отнюдь не находятся в безопасности. Чтобы достичь этого, священники веками делали длинные, извилистые ходы в стенах. Этими ходами можно было пользоваться только с помощью бахдара, но священников без бахдара не существовало – настоящих священников, а не жалких подражателей, подобных Чиреку и его братии.
Кативар обнаружил нужный коридор, ведущий к подземным казематам. Бывало, что священникам при императоре оказывалось необходимым скрыться. Теперь было более чем удобно иметь такой ход. Медленно отодвинувшийся каменный блок впустил его в тюремное помещение. Кативар быстро огляделся, увидел, что находится вне досягаемости систем наблюдения, и позволил себе улыбнуться. Положив ладонь на пояс, он ощупал скрывающийся под ним сосуд и погладил его.
Все три узника подняли головы, как только он вошел, их глаза и ноздри расширились, втягивая бахдар, который излучал Кативар. Они не сдвинулись с места, молчаливые и хмурые.
Кативар изобразил на лице приятную улыбку.
– Я хочу вам помочь, – заявил он. – Меня прислал отец Чирек.
Ближайший к нему чоя заметно расслабился и протянул руку, шагнув к священнику.
– Когда ты вытащишь нас отсюда?
– Скоро, – Кативар перекатывал в ладони сосуд. Сколько дать? Какая доза будет достаточной, чтобы развязать им языки – и с какой вероятностью убьет их? Над этими вопросами он еще работал. Кативар принял решение – и то, и другое будет кстати. – У них бахдар, – заметил он. – Вы не сможете противиться им, и вы это знаете.
Узники раздраженно взглянули на него. Кативар показал им сосуд.
– Я принес кое-что, чтобы защитить вас. Они не смогут заставить вас пойти на предательство.
Все трое переглянулись и пожали плечами.
– Мы бы не отказались воспользоваться случаем.
– И уничтожить все, ради чего вы трудились? Нет. Так не годится. Принесите сюда воду – вы разделите ее между собой, – Кативар поглаживал пальцами сосуд.
Казалось, чоя смутились, затем самый молодой заметил:
– Я бы попробовал. Не хочу, чтобы они совались в мои мозги, – его роговой гребень был обмотан грубым шарфом. Чоя подтолкнул бутыль с водой к краю защитного поля.
Сигнала тревоги не последовало. Кативар вылил в бутыль содержимое сосуда, взболтал жидкость и толкнул бутыль обратно через барьер. Чоя по очереди отпили из нее по трети. Кативар с интересом наблюдал, как их начало пошатывать.
– Что такое…
– Не обращайте внимания – это скоро пройдет. Смотрите на меня и слушайте, – Кативар приблизился к барьеру настолько, насколько осмелился, чтобы не задеть световые лучи. – Кто вас нанял? Зачем?
– Я… – хмурое выражение чоя сменилось растерянностью. Он по-детски поднял руки, пробегая пальцами по цветному шарфу. – Что ты сказал?
Кативар постарался отогнать нетерпение – время истекало. Йорана, добросовестная Йорана, вскоре должна была оказаться здесь.
– Кто вас нанял?
– Я… не могу сказать. Это было бы… – голоса чоя оборвались. Он посмотрел в пол, перевел взгляд на своих сообщников. – Что с ними случилось? – Он тяжело задышал. – Что с ними?
– Они мертвы, и ты умрешь, если не ответишь мне.
Чоя взглянул на него, и его невыразительные глаза цвета мокрой земли расширились от испуга.
– Не могу… – он поперхнулся. – Я искал Вестника Преображения… – у него подогнулись колени. Он зашатался, как тонкое дерево на ветру, и рухнул на пол темницы, еще бормоча пророчества подпольной секты.
Кативар раздраженно фыркнул сквозь зубы. Он повернулся и нашел потайную дверь, вновь скользнув в узкий коридор. Ему показалось, что он слышит шум лифта, спустившего кого-то в подземелье, и торопливый стук шагов.
Палатон долго не мог успокоиться. Без своей естественной силы он оказался безоружным при нападении. Даже более, чем безоружным, и реакция Рэнда ему не помогла.
– Что же случилось? – он вышагивал по тесному кабинету в глубине дворца чоя, который стал их убежищем.
Рэнд чувствовал себя опустошенным. Он не мог стоять, но не хотел сидеть и смотреть на высокого чоя, задирая голову, и потому прислонился спиной к мраморной скульптуре, стоящей в углу. Холод мрамора пронизывал ткань его одежды. Рэнд покачал головой.
– Не знаю.
Палатон повернулся к нему с искаженным гневом лицом.
– Как это ты не знаешь? Я чувствую, – он постучал себя по груди, – но только слабо и неуверенно. Я глух и слеп, как камень.
– Это напоминало выброс адреналина, – объяснил Рэнд. – Тебе угрожала опасность, и я начал действовать.
– И разливать бахдар, словно воду, – закончил за него пилот подрагивающими от гнева голосами. – Все вокруг могли почувствовать его.
Не то, чтобы чоя не привыкли чувствовать бахдар во множестве паранормальных форм, ибо они ценили и знали свой дар – нет, Рэнд понял: Палатон боялся, что все поймут, от кого исходит бахдар. Если чоя узнают, что он лишен силы, которая сделала его не только тезаром, но и прославленным тезаром, наследником престола, его развенчают как раз в тот момент, когда Чо не может позволить себе остаться без правителя. Палатон был неразлучен с Рэндом, поскольку человек мог распространять ауру своего бахдара, заставляя окружающих подумать, что это бахдар Палатона. До сих пор ни у кого не возникало подозрений. Рэнд развел руками.
– Он неуправляем. Я не знаю, как регулировать его поток – ты же чувствуешь, насколько он силен. На мгновение мне показалось, что ты отнимаешь его, что мы разъединились.
Чоя внимательно взглянул на него.
– И мне так показалось, – ответил он и прокашлялся. – Но этого не произошло. Значит, тебе пора научиться пользоваться тем, что ты имеешь. Такие инциденты непозволительны.
Палатон сел в кресло и обхватил пальцами резной подлокотник.
В дверь заглянул Гатон.
– Ваш посетитель прибыл.
Палатон встал.
– Пригласи его сюда.
Гатон смутился, взглянул на Рэнда, но пилот добавил:
– Он останется здесь.
Министр мрачно кивнул и вышел, двигаясь скованно, по-старчески. Едва он скрылся за дверью, в комнату вошла Витерна из Небесного дома вместе со своим красавцем-секретарем. Оба выглядели обычно для чоя из Небесного дома – их черные, блестящие роскошные гривы свисали до пояса, хотя у Астена была выстрижена челка – густой, неровный пучок волос. У Витерны глаза были черными, а у Астена – темно-карими, и ярко-синяя одежда обоих подчеркивала, цвета их глаз, волос и кожи. Рэнд еще не научился определять возраст чоя. Он знал, что они живут примерно сто восемьдесят лет, но догадался, что Витерна, несмотря на почти юную свежесть, уже достигла среднего возраста. Ее красота совершенно отличалась от милой привлекательности Йораны.
Она окинула Рэнда взглядом резкого недовольства.
– Я была уверена, что наш разговор останется в тайне, – заметила она, садясь в пододвинутое Астеном кресло. Он застыл позади, слегка нахмурясь. Витерна говорила на трейде – как решил Рэнд, из желания унизить его.
– Так и есть, – спокойно ответил Палатон тоже на трейде, вознамерившись продолжать разговор на этом языке, хотя в том и не было особой необходимости. С помощью бахдара Рэнд понимал язык чоя, правда, читал на нем еще плохо.
– Ты пригласил меня сюда, – произнесла Витерна, и судя по ее тону, она явилась потому, что захотела, а отнюдь не по принуждению.
– До моего внимания довели, что ваш Дом подал в суд, надеясь отозвать свой патент на повторную очистку воды.
– Этот процесс разработан Домом. Мы имеем право на него. Патент похитили у старого олуха…
– Его предоставили в собственность всей Чо, – Палатон обернулся, чтобы взять бумагу со стола. – На планете нет ни единого округа, жизнь которого не зависела бы от вашего изобретения. Хотя суд не в состоянии отклонить ваш иск, император может это сделать. Мне поручили сообщить тебе, Витерна, что патент не будет возвращен вашему Дому. Он останется свободным для общего пользования.
Ее тонкая, прозрачная кожа, чистоту которой подчеркивали изящные, вживленные под верхний слой украшения, порозовела.
– Ты не имеешь права!..
– Зато император Паншинеа имеет все права. Я просто сообщаю о его воле. А что касается другого иска, – Палатон отвернулся и отложил бумагу, – вопрос о колонизации снят уже давно и не будет возобновлен.
Витерна вскочила.
– Ты не задержишься здесь, Палатон – ни ты, ни Паншинеа!
– Насколько я понимаю, перемирие, объявленное Небесным домом после Двухдневной войны, было либо ложным, либо его срок истек.
– Запомни, как только вернется Недар, у тебя появится достойный соперник в борьбе за престол!
Это известие ошеломило не только Палатона, но и Рэнда – и Витерна заметила их изумление.
– Да, – с чувством превосходства повторила она. – Он не погиб на Аризаре. Он вернулся на Чо, ко мне, чтобы исцелиться. Мне известно, что колонизация других планет может быть успешной, и нашему Дому нужна такая возможность. Так что отказывайся от этого, пока можешь, ибо в ближайшем будущем ты уже не сумеешь этого сделать! Недар взойдет на престол. И если он представит доказательства твоей измены на Аризаре, на планете не останется ни единого чоя, даже Заблудшего, который поддержит тебя, – с этими словами она повернулась так, что синий блеск ее одежды ослепил Рэнда, и вышла в сопровождении Астена.
Лицо Палатона напряглось, как будто он пытался собраться с мыслями. Рэнд заметил:
– Если ей известно об Аризаре, Недар наверняка жив.
– Пожалуй, да. Но где он сейчас? Кто его прячет? Если бы он скрывался у Витерны, она привезла бы его с собой, – Палатон поднял голову. – Мне следовало бы радоваться, что нашелся тезар, мой товарищ – но я не могу.
– У него был бахдар – пусть даже плохой.
– Нет, бахдар всегда чист. Весь вопрос в том, кто им пользуется, – пробормотал Палатон.
Рэнд вспомнил о почти рабских условиях жизни множества рожденных без бахдара и то, что могла означать его потеря.
– Вряд ли есть много чоя, которые неправильно пользуются своим бахдаром.
Палатон отвел глаза.
– Да, – кратко ответил он. – У них нет на это шансов. Детей, которых нельзя этому обучить, уничтожают. Но искушение может возникнуть намного позднее.
Палатон отодвинул стул, о который опирался.
– Мы любим свои семьи, и с этим нелегко смириться. Никто из нас не зачинает детей, не подумав. Иметь бахдар, «душевный огонь» – тяжкая ноша.
– Знаю, – заметил Рэнд. Он прикрыл глаза и потер их. – Зато у вас монополия на него.
– Да – которая дает нам силу, но мой народ больше не уверен в том, что желает нести эту ношу. Или может продолжать ее нести, не желая того.
– Что будет, – спросил Рэнд, – если на Чо не останется ни одного тезара?
– Уповаю на Бога, что этого никогда не случится, – медленно ответил Палатон и сменил тему: – Если Недар намерен бросить мне вызов, тебе придется научиться справляться со своей ношей.
Он решительно встал и направился к пульту связи.
– Что ты хочешь сделать?
– Для тебя лучший способ научиться – пройти по моему пути, испытать огненное крещение.
Хаторд из школы Голубой Гряды с беспокойством приступил к своим дневным обязанностям. Сейчас, после зимы, он был шире в талии, чем обычно. Летняя жара еще не успела растопить этот жирок, и Хат мысленно решил присоединиться к курсантам во время упражнений. Он понимал, что другие наставники, а также тезары и курсанты постоянно следят за ним – он прошел подводные камни и укрепился на своем посту, как бы молод ни был, когда только занял его. Он много работал, чтобы поддержать репутацию школы Голубой Гряды, и гордился этим.
Но сейчас его занимало другое, личное беспокойство. Он уже давно приготовился к расспросам властей о похищенном истребителе, напавшем на корабль Палатона. Ему не следовало давать Недару истребитель, он не знал наверняка, что замышляет Недар – но прошло уже несколько недель, а расспросы никто не начинал. Эту атаку истребителя считали началом Двухдневной войны, но Хат втайне думал, что это был первый удар Недара по Палатону. Ему казалось неизбежным, что когда-нибудь расследование приведет к нему.
Недар пытался убедить его, что единственными Домами, имеющими право на существование на Чо, являются Дома тезаров. Они представляли силу там, где были бессильны другие, были жизненной энергией, позволяющей выжить их планете. Хат постоянно размышлял о Доме, генетический код которого он унаследовал, о преступном союзе с Братьями, о попытке незаконной колонизации Аризара. Недар не вернулся в школу, и Хат постоянно думал, не был ли пилот обнаружен и уничтожен его врагами.
Он не мог поверить в преступление Палатона. Палатон учился вместе с ними обоими, знал тех чоя, которых знали Хат и Недар. Высокомерному и властному Недару приходилось довольствоваться только дружбой с Хатом. Вначале Палатон держался незаметно, прежде чем набрал силу, зрелость и обрел власть, с которой не всегда справлялся. Недар радовался конфликтам и лести, а Палатон… впрочем, кто знал, о чем думает Палатон? Теперь он стал наследником императора, достиг такого положения, какого нельзя было добиться даже за целую жизнь полетов.
Хаторд прятал у себя Недара. Он дал Недару оружие, которым тот нанес первый удар. Сколько времени пройдет, пока кто-нибудь не обнаружит, что истребитель вовсе не был похищен? Что можно сделать ради своего спасения и спасения школы?
В ответ на его мысли экран осветился, приняв сигнал, и на нем появилось лицо Палатона.
– Хат! Как хорошо, что я сразу тебя застал. Я думал, ты уехал на плато.
Хат обнаружил, что странный ком в груди мешает ему отвечать. Он осторожно поклонился, не вставая с кресла, и произнес:
– Наследник Палатон.
– К чему такие церемонии? – Палатон внимательно оглядел старого знакомого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34