Наконец он выбрал кресло, широкое, просторное, с наклонной спинкой, чтобы можно было сидеть полулежа, и опустился в него. Значит, Нерея была права, когда утверждала, что если выговоришься, от этого становится легче. После разговоров с ней, однако, у него не было такого безусловного ощущения легкости. Но сейчас, после общения с Гермесом, Магу было так легко, словно у него с этим человеком была одна ноша на двоих. Какое новое чувство – только теперь, расставшись с тяжестью невысказанных слов, Маг осознал, как давила она на его плечи.
Милая, добрая Нерея, во взгляде которой светилось обожание… наверное, он был слишком требователен к ней. Жаль, конечно, что она не знала, что слова должны быть не только высказаны, но и приняты. Между Силами это было несложно, у них всегда находились такие, кто был в состоянии принять друг друга. Но его, Мага, они не принимали никогда – вечная маета Властей, которым некуда прийти со своим словом.
Там, в плотном мире, существовал этот человек.
Со следующим пробуждением он придет сюда, в этот мир. И не он один, будут и другие. Внезапная мысль пришла в голову Магу – кто знает, может быть, этого и хотел Единый, допустив его беспечную выходку в ночь семнадцати лун? Кто знает…
Следующая мысль закономерно выходила из предыдущей – он, Маг, обязан сделать все, чтобы это сбылось. А если Единому все-таки не хотелось этого?
Так ли уж это важно? Он, Маг и творец, свободен в своем выборе, и он выбрал – пусть люди станут творцами, пусть они придут сюда, в Аалан. Он выбрал – и никто не остановит его.
– Талеста, – позвал он.
– Да? – приподняла узелок дремавшая на его поясе веревка.
– Ты ведь подслушивала мой разговор с Гермесом?
– И подсматривала. Должна же я быть в курсе твоих дел.
– Ну и какое у тебя от него впечатление?
– Его кожаный пояс – дурак и хам, – возмущенно фыркнула Талеста. – Сразу видно, что из свиной кожи, и пряжка у него медная!
– С чего ты взяла? – спросил Маг, поперхнувшись смехом. Веревка была искренне рассержена, она могла и обидеться на него, если он вдруг расхохочется.
– Когда вы начали рассуждать об очевидных вещах, мне стало скучно, и я решила познакомиться с этим парнем. Все-таки, раз вы с Гермесом такие приятели, почему бы и нам с ним не познакомиться? – Светский тон Талесты не мог замаскировать обиженные нотки в ее голосе. – И что, по-твоему, мне сказал этот неотесанный тип?
– Трудно угадать. – Маг с трудом проглотил приступ неудержимого хохота. – Может быть, ему не удалось выговорить твое полное имя?
– Это бы я еще простила, – сообщила она тоном попранного достоинства, – но до этого даже и не дошло. Он сказал мне, что скорее лопнет, чем познакомится с какой-то растрепанной пеньковой вешалкой. И это про меня, высокородную веревку из лунных лучей!
– Какой кошмар! – пробормотал сквозь стиснутые зубы Маг. – Какое невежество!
– Именно, – кивнула узелком веревка. – Как приятно, что ты так понимаешь меня.
– Не расстраивайся ты из-за этого невежды. – Маг вдохнул поглубже – кажется, ему все-таки удастся не рассмеяться. – Таким, как он, не понять твоей утонченной натуры. Они всегда смотрят только на внешность.
– Вот именно, – поддакнула обрадованная Талеста. – Он так мне и сказал: вот если бы я была дамой из шелковых нитей с золотыми кисточками… Но я не осталась в долгу, я ему ответила, что кнут и веревка с виселицы – самая подходящая для него компания.
– Правильно ответила, – одобрил Маг. – Пусть он лопнет, не жалко. Хозяин выкинет его на свалку, а сам новый купит.
– Пусть, – снова поддакнула она. – Но знаешь… почему бы тебе не воплотить меня там дамой из шелковых нитей? Ну, не с золотыми кисточками, а хотя бы с шелковыми… и с парчовой прошивкой? Тебе же это не трудно.
– Милая моя Талесточка! – простонал Маг. – Подумай, как я, нищий бродяга, буду там выглядеть с такой дамой на поясе! Меня же заберут в первую попавшуюся тюрьму – никто не поверит, что ты – моя дама. Все, напротив, будут уверены, что я украл тебя!
– Я скажу им, что сама сбежала с тобой… – Талеста схватилась: – Я же не могу с ними разговаривать! Ну ладно уж… на что ради тебя не пойдешь… но ты и сам мог бы выглядеть там приличнее. Я видела, что некоторые там с такими дамами на поясах разгуливают! И с кавалерами. Не понимаю, почему тебе нравится такое воплощение.
– Дела требуют. В конце концов, этот парень сам из свиной кожи. С медной пряжкой к тому же. Он не стоит твоего внимания.
– Совершенно не стоит, – утешилась веревка. – Твой приятель Гермес не умеет выбирать себе компанию, хотя в остальном он очень даже неплох. Для человека.
И не только для человека – но эти слова остались не высказанными Магом.
Когда он вернулся в мир людей, его оглушил отчаянный крик. Кто-то вызывал его – Маг даже не сразу узнал голос Нереи. Догадавшись наконец, что это она, он мгновенно перенесся к ней.
Она была не одна. Несколько других женских сущностей, сбившись в кучку, встретили его появление одинаково испуганными взглядами. Нерея выбежала к нему, протягивая навстречу дрожащие пальцы.
– Там… там… – задыхаясь, выговорила она и махнула рукой в сторону.
Маг проследил ее движение и увидел невдалеке настоящую битву. Все мужчины местной группы, а с ними и некоторые женщины сражались со скопищем огромных человекообразных существ, среди которых выделялись два чудовища с сотней голов и рук. Соотношение сил было явно не в пользу творцов, но те не отступали.
– Что случилось? – машинально спросил Маг и, не дожидаясь ответа, кинулся на помощь.
Плащ сам собой оказался в его руке. Свои и чужие перемешались в битве, круша друг друга без оглядки. Огненная струя Ариндаля была опасна и тем и другим, нужно было целиться как можно тщательнее. Маг медлил с ударом, выбирая врага, никто из дерущихся не замечал его.
Все они были вооружены – и творцы, и их противники. Джакс и Сидон размахивали трезубцами, Логан крушил черепа врагов огромным молотом, Арракс орудовал пикой, и неплохо. Видимо, у них уже было достаточно практики. Творцы послабее предпочитали воевать магией, но им недоставало могущества, чтобы причинить врагам заметный ущерб. Зула извивалась в лапах сторукого, вцепившегося в нее мертвой хваткой, Темида била его копьем по головам, но великан не замечал ее ударов.
– Посторонись! – рявкнул на нее Маг, а в следующее мгновение струя плазмы уже сносила чудовищу добрую половину голов.
Оно взвыло и выпустило Зулу. Та кинулась на сторукого с копьем. Маг полоснул чудовище огнем по спине, изувеченная тварь почуяла опасность и обратилась в бегство. Никто не стал преследовать ее – здесь оставалось еще достаточно противников.
Маг ринулся в бой, поливая огнем каждого подвернувшегося врага. Издали донесся знакомый, быстро приближающийся грохот грифоньей колесницы Геласа. Воин соскочил с нее, выхватывая на бегу меч и зычным голосом разгоняя мешавшихся под ногами Сил, грифоны опередили его, налетели на врагов сверху и стали рвать их когтями. Теперь перевес стал склоняться на сторону творцов.
Рыжая голова Воина, снежно-белые волосы и малиновый плащ Мага замелькали в гуще схватки. Творцы один за другим оставляли битву, чтобы не мешать сражаться Властям. Воин с Магом переглянулись, обменялись свирепыми улыбками и с утроенным жаром кинулись на врагов, как когда-то на кошмаров Гекаты.
Меч Воина мелькал подобно молнии, разрубая великанов надвое. Плазменная струя Мага полыхала в воздухе, второй сторукий с опаленной шкурой бросился бежать. Не успел он скрыться из вида, как за ним понеслись несколько уцелевших титанов.
Воин убрал меч в ножны. Маг привычным движением накинул плащ на плечи. Нерея подбежала к нему, бросилась ему на грудь и судорожно вцепилась в него руками, словно боясь, что он исчезнет. Покосившись на Геласа, Маг заметил, что глаза Воина округлились, а брови изумленно поползли вверх.
– Что здесь случилось? – повторил он прежний вопрос.
– Ужасно… – всхлипнула Нерея. – Озрик из южной группы…
– Что?
– Он прилетал к нам в гости. – Она собралась с духом и заговорила разборчивее. – Когда он отправился домой, мы пошли провожать его. Мы попрощались с ним и стали возвращаться назад, но вдруг услышали крики. Он отлетел недалеко, когда эти твари накинулись на него. Наши бросились на помощь, но было уже поздно… – Ее голос оборвался.
– Как это понимать – поздно? – спросил Маг.
– Озрик… он ушел из проявления…
Такое случалось с творцами по неосторожности или из-за несчастного случая. Конечно, в следующем пробуждении Озрик вернется в проявление вместе с остальными, но до конца этого дня Единого еще оставался приличный срок.
– Какое несчастье… – пробормотал ошеломленный Маг.
Подходивший к ним Воин споткнулся на полушаге, услышав последние слова Нереи.
– Озрик погиб? – переспросил он.
Та кивнула, по-прежнему не выпуская Мага из рук.
– Откуда они взялись? – спросил ее Воин.
Она молча пожала плечами.
– Тоже мне всеведущий, – проворчал Маг. – Для чего, спрашивается, ты торчишь на своей колеснице и наблюдаешь за всем этим миром?
– Уследишь тут за всем, – буркнул в ответ Воин. – А где, спрашивается, болтался ты, бездельник?!
– Уж и в Аалан нельзя слетать! – огрызнулся Маг.
Он почувствовал, что Нерею трясет от страха, и погладил ее по волосам, чтобы успокоить. Возмущенный взгляд Воина проследовал за его ладонью.
К ним подошли Джакс с Зулой – лидеры местной группы – и остановились рядом. Оба были потрепанными, но смотрели бодро.
– Привет, златокудрый, – кивнул Джакс Воину. – И тебе, светоносный. – Как было принято у Сил, он обратился к ним по прозвищам. Обращаться к Властям по имени без их личного разрешения было вопиющей бестактностью.
– Откуда здесь это нашествие? – спросил его Маг.
– Вероятно, очередной всплеск человеческого воображения, – пояснил Джакс. – В последнее время нам все чаще приходится иметь дело с их творениями. Но такое, должен сказать, случилось впервые.
– Эти будущие творцы, – повысила голос Зула, – совершенно не сдерживают свои фантазии! Ты не представляешь, светоносный, во что это обходится нам. По этому миру стаями слоняются всякие мерзкие твари, и хоть бы одна из них была смирной! Нет, они обязательно кидаются на все, что шевелится, и не успокаиваются, пока их не прикончат.
– Или наоборот, – добавил Джакс.
– Разве были еще жертвы? – вмешался в разговор Гелас.
– Нет, это первый случай, – ответил тот. – Но, вероятно, не последний. Люди развиваются, и это, видимо, еще не предел их возможностей.
– Ты уверен, что это они придумали всю эту шайку? – засомневался Воин. – Здесь требуется недюжинное воображение, человеческие искры пока еще слишком мелки для этого.
– Не все, – веско сказал Джакс.
– Таких искр единицы на весь мир, – возразил ему Воин. – Скорее здесь пошалил кто-нибудь из наших.
– Ничего себе шалости! – возмутилась Зула.
– Это люди, – стал настаивать Джакс. – Одной искры вполне достаточно для этого. Никто из наших, даже самая дурная голова, никогда не допустит опасности для творцов.
Он был прав – непричинение вреда неукоснительно соблюдалось всеми.
– Неужели люди? – Воин никак не мог признать вину за своими подопечными. – Такую толпу чудовищ?
– Можно глянуть в хроники Акаши, – прекратил их спор Маг.
– Сделай одолжение, – ухватился за его слова Воин. – Ты у нас здесь лучший специалист по доступу в тонкие слои.
Маг напрягся и сосредоточился на хрониках, преодолевая сопротивление плотного мира. Вскоре перед его высшим зрением предстала умилительная картина – старый дедок собрал внуков и стал рассказывать им о битве богов и титанов. Дети слушали его, затаив дыхание, а тот, воодушевленный общим вниманием, добавлял в рассказ новые красочные подробности. Он живописал чудовищ, не скупясь на их могущество, неуязвимость и свирепость.
Это было бы смешно, если бы не повлекло за собой такие печальные последствия. Маг оторвался от созерцания хроник и рассказал увиденное остальным.
– Так они делают это для развлечения! – яростно сверкнула глазами Зула. – А мы-то ломаем головы – зачем им это нужно?!
– Зула, девочка, ведь они же понятия не имеют, что при этом происходит на тонких планах, – попытался успокоить ее Маг. – Они уверены, что все созданное их воображением существует только в нем. Это же плотный мир, не забывай. Чувства людей еще не настолько развиты, чтобы замечать его тонкие слои.
– День Единого не дошел и до половины, а наши уже уходят из проявления по вине людей! – выпалила та. – А что тогда будет дальше? Нам необходимо принять хоть какие-то меры предосторожности.
– Но как? – озадаченно вопросил Гелас. – Не можем же мы запретить им фантазировать? Всем известно, что это – нарушение законов Единого. Кроме того, если они не будут упражнять воображение, тогда как они станут творцами?
– А это очень нужно – чтобы они стали творцами? – напала на него Зула. – До сих пор мы прекрасно обходились без них.
– Зула, ты еще не пришла в себя после этого несчастья, – упрекнул ее Джакс. – Мы здесь по просьбе Императора, присмотреть за людьми, чтобы они развивались правильно.
– Нет, не для этого! – повернулась к нему она. – Мы здесь для того, чтобы хоть кто-то из них уцелел до конца этого пробуждения! Чтобы они не перервали друг другу глотки! Чтобы их жестокость имела хоть какие-то границы! Я просто не представляю, зачем им развиваться? – Она резко обернулась к Магу с Воином. – Вот вы, Власти, ответьте мне, зачем?!
Маг и Воин растерянно переглянулись. Они никогда не ставили вопрос так – для обоих само собой разумелось, что божественная искра должна развиваться.
– Нужно немедленно сообщить об этом случае Императору. – Гелас взмахнул вожжами, колесница и грифоны превратились в струйки золотого света и втянулись в них. – Пусть он сам решит, что делать дальше.
Воин исчез. Маг восхитился про себя, как ловко тот ушел от поставленного перед ним вопроса. Зачем? Он предвидел, что этот вопрос еще не раз прозвучит среди творцов.
Глава 18
– Сучи, дитя мое, ножками, сучи – он тоже был непоседой. Да, он был непокорным, но как осуждать его за это – ведь он был творцом. И он никогда не творил во зло – не слушай их, дитя мое, я знаю его как никто. Ты еще мал сейчас, но когда ты вырастешь, я расскажу тебе о Маге…
Маг почувствовал взгляд Нереи и наконец вспомнил, что держит ее в объятиях. Запрокинув голову кверху, она пыталась заглянуть ему в лицо, в ее глазах застыло растерянное, испуганное выражение. Преждевременный уход творца был чрезвычайным событием, которое было потрясением для всех. Нерея инстинктивно искала у него защиты, и Маг внезапно подумал – а годится ли он в защитники, может ли он уберечь ее от опасности?
– Что же теперь будет? – с трудом выговорила она.
Он снова погладил ее по волосам, надеясь успокоить ее. Она глубоко вздохнула, чтобы избавиться от комка в горле.
– Ничего, ничего, – утешающе сказал он. – Все обойдется. В следующем пробуждении Озрик вернется в проявление вместе с нами.
– Но это может случиться с любым! – отчаянным шепотом сказала она. – Я не хочу уходить раньше времени. Это, наверное, больно!
– Может быть, – согласился он. – Будь осторожнее.
– Я боюсь оставаться здесь.
Она боялась. Она страшилась боли и насилия. Вынужденный уход творца часто сопровождался душевной раной, не заживающей в течение нескольких дней Единого. Мало кто из перенесших такое несчастье оставался прежним, обычно они воплощались другими, не похожими на себя.
– Не оставайся. Тебя никто не заставляет.
– Но как же… – Ее глаза широко раскрылись. – Но как же люди? Как же я брошу их?
– Тогда оставайся.
– Ты опять путаешь меня! – Вцепившиеся в Мага ладошки сердито встряхнули его. – Я спрашиваю тебя, что мне делать, а ты смеешься надо мной!
На лице Мага действительно появилась невольная улыбка. Необидная, сочувствующая. Его пальцы поправили волосы на ее лбу, а затем медленно заскользили вниз по щеке.
– Щекотно, – заулыбалась она в ответ. – Ну почему ты ничего не отвечаешь мне?
– А что я могу решить за тебя? Кто лучше тебя знает, что тебе делать?
Нерея сознавала, что он прав, но ей не хотелось такой правоты.
Ей хотелось, чтобы он сделал выбор за нее, и успокоиться его решением. Тогда она приняла бы все, что за этим последует, потому что так решил он.
– Я сделаю так, как ты скажешь. – Это была просьба о покровительстве. Однако этот упрямец не хотел брать на себя ни капли ответственности.
– Тогда я говорю – решай сама. – Он смягчил отказ ласковой улыбкой.
– Противный! – Она оттолкнула его от себя.
– Гадкий мальчишка… – Маг склонил голову набок, его глаза искрились лукавством.
– Ты просто невыносим!
– Неужели?
Нерея вдруг испугалась, что он сейчас исчезнет. Унесется куда-нибудь по своим делам, и она еще долго не увидит его.
– Ну, не настолько… – нерешительно пробормотала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44