Не думал.
Ч Я не антисемит, дорогуша, все мои друзья и в школе, и в училище были евреи
. И соседи по квартире тоже, прекрасные люди! И мои учителя многие Ч евреи,
таких учителей не найдешь! Но у каждого народа есть свои недостатки, у евр
ейских интеллигентов Ч высокомерие. Каневский много о себе понимает, сч
итает себя гением.
Ч «Этот армянин», «этот хохол», «этот грузин» Ч противно слушать, Ч Ив
анов украдет, скажешь: «Иванов вор». А Рабинович украдет, скажешь: «Еврей в
ор».
Ч Неприятный тип.
Ч Тип Ч это ты! А он несчастный, гонимый человек.
Во время урока Глеб поглядывал в сторону Саши, чувствовал себя виноватым
после разговора о Каневском. Потом перестал об этом думать, играл, покачи
вая в такт музыке головой, лицо было размягченным, глаза отсутствующими,
видимо, что-то вспомнилось. Занятия кончились, а он все сидел за пианино, о
пустив руки на колени. Кивнул Саше: подойди!
Ч Ты заметил, дорогуша, что настроение создают самые незатейливые мело
дии, самые простенькие слова. Не надо никаких выкрутасов, но желательно, ч
тобы было слово «помнишь». Тут, скажу тебе, дорогуша, никто не может устоят
ь.
Ч Например?
Ч Пожалуйста, даже с твоим именем: «Саша, ты помнишь наши встр
ечи в приморском парке на берегу. Ч Он тихонько подыгрывал себе одной ру
кой, те, кто не успел уйти, возвращались от двери, Глеб хорошо пел, Саша это з
нал, еще по Калинину Ч Саша, ты помнишь тихий вечер, весенний в
ечер, каштан в цвету…» Это Изабелла Юрьева, а вот тебе Лещенко: «Помн
ишь, как на Масленой в Москве в былые дни пекли блины, ты хозяйкой доб
рою была и блины мне вкусные пекла». Ну и так далее.
Саша уже вел занятия самостоятельно, сам произносил вступительные речи,
не повторял Семена Григорьевича, цитировал не Сократа и Аристотеля, а Пу
шкина:

Люблю я бешеную младость,
И тесноту, и жизнь, и радость,
И дам обдуманный наряд.
Люблю их ножки; только вряд
Найдете вы в России целой
Три пары стройных женских ног.

Ч Если бы Пушкин появился на наших занятиях, Ч заключал Саша, Ч то убед
ился бы, что в России стройных ножек гораздо больше.
Все улыбались, и Саша начинал занятия.
Ч Здорово ты придумал с Пушкиным, Ч одобрил Глеб.
Каневский, обычно не вступавший в разговоры, усмехнулся:
Ч Современно и своевременно. Отмечали столетие со дня гибели Пушкина, т
еперь его знают все советские люди. Я прочитал в газете выступление не то
доярки, не то свинарки, не помню: «Молодец, Татьяна: отшила Онегина. Когда п
ростенькая была, в деревне жила Ч отказался от нее. А как генеральшей ста
ла, сразу понадобилась».
Он замолчал, по-прежнему скорбно-презрительно кривя губы. С Сашей, с един
ственным у него тут сложились более или менее дружеские отношения. Саша
жалел его, озлобленного и беспомощного, жалкого в своей гордыне. Каневск
ий чувствовал Сашино участие, перебрасывался с ним двумя-тремя фразами,
именно ему охотнее всего аккомпанировал. Но сегодня не смог сдержаться.
Слишком совпало это с пушкинскими торжествами, проведенными на государ
ственном уровне с фальшивой помпой. И пользоваться его именем здесь, на э
той халтуре? Саша и сам чувствовал, что дует в общую дуду. Но жалко было отк
азаться от такого радостного вступления к занятиям. Разглагольствоват
ь об эксплуатации капиталистами негритянского населения Америки? Нет, с
тихи Пушкина о балах, о тесноте и радости здесь больше подходят.
Ч Подкусил тебя сегодня Каневский, подковырнул, Ч заметил Глеб.
Ч Чем это?
Ч Пушкиным… Мол, власти используют Пушкина и ты с ними заодно.
Ч Ну что ж, так может показаться.
Ч Не всем, дорогуша, не всем. Мне вот не показалось, мне, наоборот, понравил
ось. А ему нет. «Свинарки», «доярки»… Видел он этих свинарок и доярок? Моло
чко небось пьет, а доярок презирает. Он бы хоть раз на их руки посмотрел. Па
льцы корявые, распухшие, ими по клавишам не потренькаешь, попробуй подои
корову, поймешь, сколько сил надо.
Ч Дался тебе этот Каневский! Может быть, тебе не нравится, что он играет н
а рояле не хуже тебя?
Ч Он обязан играть лучше меня, он учился в консерватории, а я нигде не учи
лся, к тому же я не музыкант, а художник. Мне не нравится другое, мне не нрави
тся, что мы из-за него в тюрьму сядем. Вот что мне не нравится.
Саша пожал плечами.
Ч Да, да, дорогуша, представь себе! Насчет Пушкина он сказал издевательск
и: в Пушкина вцепились хамы.
Ч Зачем искать такой смысл? Извратить можно любое слово.
Ч Я ничего не извращаю, дорогуша. Но быть бдительным, как сейчас говорят,
я обязан, должен быть на стреме, думать о том, кто рядом со мной и чего я могу
от кого ожидать. Время такое, дорогуша, а ты тем более обязан! В Калинине ты
еще чувствовал себя бывшим зеком, осторожным был, а здесь забыл, вот и вляп
аешься. Впрочем, ты уже и в Калинине бдительность потерял.
Ч В чем именно?
Ч Я тебя там в «Селигере» предупреждал насчет режима. Ты должен был на сл
едующий же день уволиться со своей задрипанной автобазы и мотать оттуда
вместе со мной. А ты остался.
Ч Мы с тобой уже говорили об этом. Уволился на несколько дней позже.
Ч Нет, дорогуша, нет, Ч поморщился Глеб, Ч не уволился, а уволили. «Ввиду
убытия» Ч это значит: или посадили, или из города выгнали. Ты еще счастлив
о отделался. Могли не просто лишить права проживания, могли и выслать. Тол
ько, видно, короткий срок им дали, некогда было разбираться, кого куда, а та
к всех чохом Ч вон из города, и концы. Задание выполнено!
Ч Неизвестно, как бы получилось, если бы я уехал с тобой. А так у меня все з
аконно: с работы уволен, с места жительства выписан.
Ч Выписан! А где прописан? Не чешешься? Как твой любимый Пушкин писал: «Зи
ма, крестьянин торжествует, надел тулуп и в ус не дует». Вот и ты не дуешь! Жи
вешь себе тихо, спокойно. А случись сейчас здесь драка с этими вот башкира
ми, вмешается милиция Ч ваши документы! Позвольте, а где вы прописаны? Ниг
де! А у нас больше трех суток жить без прописки не положено. Может быть, вы с
крываетесь, может быть, вы преступник? Сейчас у тебя несколько месяцев бе
з прописки, а там, глядишь, и полгода, и год накапает. Приедешь в другой горо
д, придешь прописываться, а тебя спросят: где год околачивались? Что скаже
шь? На новом месте другой Людки и Лизы-паспортистки может и не найтись. Да
и здесь Мария Константиновна в Гастрольбюро увидит твой паспорт и скаже
т: снимаю вас с учета, у вас нет прописки. Кстати, дорогуша, я тебе говорил: н
адо явиться к Марии Константиновне с паспортом. Говорил?
Ч Да, говорил, но как-то мельком.
Глеб хлопнул обеими ладонями по столу.
Ч Что ты, дорогуша, мотаешь мне нитки… У меня ведь не катушка! Что значит «
мельком»? Для тебя ничего не может быть «мельком», все имеет значение, все
моментом усекай и поворачивайся!
Ч Что об этом говорить, Ч нахмурился Саша. Ч В Калинин я не поеду, никто
мне там выписку не аннулирует. Надо придумать что-то здесь.
Ч А почему сам не думал? Хоть и попадал ты в серьезные переплеты, да, видно
, везло тебе, вывинчивался. А может и не повезти, крупно не повезти, так что с
мотри в оба.

6

Предупреждение Глеба сбылось на следующий же день, бес в нем сидит или за
ранее знал?
Утром, когда Саша умывался, к нему вышла хозяйка.
Ч Александр Павлович, вчера приходили с избирательного участка, с ними
паспортистка из домоуправления. Составляют списки по выборам в Верховн
ый Совет. Читали, наверно, в газетах, в декабре будут всенародные выборы.
Ч Читал, конечно, знаю.
Опять, как когда-то, противно и тревожно заныло сердце.
Ч Составляют они списки жильцов. Ч Голос у хозяйки был нудный, монотонн
ый. Ч Чтобы все обязательно проголосовали, все сто процентов. Я вас запис
ала Ч Панкратов Александр Павлович, артист, по направлению Гастрольбюр
о. А паспортистка меня обрывает: «Никакого направления из Гастрольбюро в
ы мне на него не давали». Александр Павлович, я запамятовала, давали вы мне
направление?
Саша замялся.
Ч Не помню… Какую-то бумажку оттуда мы, кажется, приносили, когда пришли
с моим товарищем в первый раз.
Ч Может, я куда-то засунула, совсем без памяти стала. Но дело поправимое. С
лучалось, я направление теряла, бывало, жильцы протаскают в кармане и тож
е теряют. Мария Константиновна всегда копию давала, и еще: вам велели зайт
и с паспортом на избирательный участок, тут недалеко, в школе.
Ч А если я до выборов уеду?
Ч Они вам все объяснят, открепительный талон дадут.
Хотел хотя бы на время душевного спокойствия: никуда не ходить, не объясн
яться, не унижаться. И вот расплата. В газетах пишут о предстоящих выборах
как о великом торжестве советской демократии. Выдвигаются кандидаты в д
епутаты «от блока коммунистов и беспартийных» Ч «достойные сыны и доче
ри советского народа». Первым кандидатом называют товарища Сталина. Все
это Саша читал каждый день, где-то копошилась мысль, что выборы могут быть
чреваты неприятностями для него, но отгонял эту мысль и дождался. Дурак, н
е послушался тогда Глеба, уехал бы с ним из Калинина, осталась бы в паспорт
е калининская прописка. А теперь на избирательном участке начнутся выяс
нения, и хозяйку подведет Ч держала три месяца человека без прописки, и М
арии Константиновне в Гастрольбюро достанется Ч взяла на учет. Что же д
елать? Не сходить ли к брату Вериного мужа, он давний житель Уфы, может, пос
оветует что-нибудь.
Его встретила женщина в старом капоте, с испуганными глазами.
Саша представился, добавил:
Ч Вера Александровна писала вам обо мне и звонила Сергею Петровичу.
Ч Нет, нет. Ч Женщина замотала головой. Ч Сергея Петровича нет, он уехал
, надолго, не знаю, когда вернется.
Не предложила сесть, мотала головой, хотела, видно, только одного Ч поско
рее захлопнуть за Сашей дверь.
Саша ушел. Побоялись, наверно, принять его, судимого.
Когда в воскресенье он позвонил в Москву, мама сказала:
Ч Ты по Вериному адресу не ходи, ее деверь в больнице, надолго.
Саша понял, Верин родственник арестован, потому так перепугана его жена.
Рядовой инженер, отец троих детей, и его посадили.
Все это выяснилось в воскресенье, а в тот день вечером Саша сказал Глебу:

Ч Ты оказался прав.
Ч Что случилось, дорогуша?
Саша передал разговор с хозяйкой.
Ч Влип ты, дорогуша, Ч заулыбался Глеб, Ч как башкиры говорят: «Ошибку д
авал, вместо „ура“ Ч „караул“ кричал».
Ч Уеду завтра из Уфы, иначе за горло возьмут. Конечно, я виноват, подвожу и
хозяйку, и Марию Константиновну, и Семена, но что делать?
Ч Чем ты их подводишь? Ч Глеб насмешливо смотрел на него.
Ч Я уеду, а им расхлебывать эту историю.
Ч Все о других печешься. Ч Глеб смотрел все так же насмешливо. Ч О челов
ечестве, как бы кого не подвести… Человечество о себе само позаботится, у
тебя совета не спросит.
Ч Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Ч Все о том же. «Им расхлебывать». А чего им расхлебывать?! Подумаешь, прие
хал какой-то танцор-плясун-гастролер, проболтался, даже не прописался и
укатил… Привет с Анапы! Отплясал свое. Таких перекати-поле, дорогуша, деся
тки. Кто будет твое дело расследовать, кому ты нужен? Домоуправление само
прохлопало, три месяца человек жил без прописки. Мария Константиновна? Н
у, скажет Семену: «Каких вы несолидных людей держите!» Тоже ведь прозевал
а. И все. Уедешь Ч никого не подведешь. Кроме себя, конечно, что будешь дела
ть на новом месте? Хоть и падают на тебя девки, но ведь не сразу попадешь на
такую, чтобы в деле помогла. Нет, дорогуша, если ты уедешь, им нечего будет р
асхлебывать. А вот если останешься, тогда им придется мозгами шевельнуть
, и Семену, и Машеньке нашей красавице Константиновне: надо им что-то с тоб
ой делать, надо им свой промах исправлять.
Ч Это неприемлемо: присутствует элемент шантажа.
Ч Вот-вот, дорогуша, это интеллигентство гнилое в тебе говорит, чистоплю
йство твое! Уехать всегда успеешь, надо здесь все шансы испробовать. Семе
ну ты нужен, ты в Уфе знаменитость, Семен заключает договор, а там просят: п
ришлите нам того чернявого, что во Дворце труда занятия ведет, вот какая о
тебе слава пошла… И я тебе сам скажу Ч не ожидал! Когда ты делаешь первый
шаг и так, это протяжно говоришь: «И… раз!», то это твое «и» тянет всех за соб
ой. Что же, Семен тебя отпустит, а сам будет бегать по группам? Думаешь, он на
палочку опирается для форсу, для солидности? У него ноги плохо ходят, он т
олько на первом занятии этаким фертом выглядит, а потом два дня отлежива
ется. Разве он вытянет по шесть часов в день? И замены тебе нет. Значит, он до
лжен твое дело уладить. Договорится с Марией Константиновной, не беспоко
йся! Она с Семеном повязана, никуда не денется и все может. Давеча одному о
бормоту квартиру с пропиской устроила, с временной, правда, пропиской, но
тебе какая разница, тебе важно три месяца прикрыть. Ляпнут в милиции штам
п, и катись к едрене фене. Поговори с Семеном, все начистоту выложи, он мужи
к ушлый, сделает, как надо.
Все произошло так, как и предполагал Глеб. Семен Григорьевич взял Сашин п
аспорт и вернул на другой день с двумя направлениями, копию Сашиной хозя
йке, а другое Ч по новому адресу, с добавлением: «Просьба прописать време
нно». Саша съездил, посмотрел квартиру: убогий домишко на окраине Уфы, на о
городах, грязь непролазная, осенняя. Хозяйка, шустрая старушка, показала
ему каморку с деревянным топчаном вместо кровати и гвоздем на двери вмес
то шкафа, взяла паспорт, направление и деньги за месяц вперед. Это жалкое ж
илище стоило вдвое дороже комнаты в центре Ч цена прописки.
Оставаться в этой халупе, мотаться сюда каждую ночь после занятий Саша н
е собирался. Прописка есть, и жить он может теперь где пожелает. Повесил на
гвоздь старый костюм, плащ, зимой уже не нужный, засунул под топчан сношен
ные туфли, положил на табуретку возле оконца зубную щетку Ч придал види
мость жилья. Сходил на избирательный участок, предстал перед очами члено
в избирательной комиссии, их там было трое, проверили паспорт, внесли в сп
иски, вручили приглашение на голосование, без всякой надобности сверлил
и Сашу недобрыми глазами, говорили казенно.
И сразу всплыло в памяти, как у них дома, в Москве, в начале тридцать третье
го года получали паспорта… В домоуправлении толпились жильцы, волновал
ись, запомнились две старушки, тряслись от страха, боялись подойти к стол
у, за которыми сидели милицейский чин, паспортистка и худющий пожилой ти
п Ч представитель общественности. Каждый жилец держал в руках заполнен
ную анкету, выкладывал ее на стол вместе с метрикой и справкой с работы. Ми
лицейский чин их рассматривал, если что-то было непонятно, возвращал, тре
бовал принести другие. Если же документы были в порядке, выдвигал ящик ст
ола, сверялся с лежащим там списком, накладывал на анкете резолюцию и пер
едавал паспортистке.
Саша не понимал тогда, почему эта процедура вызывает у кого-то тревогу и в
олнение: преступников тут нет, прожили в этом доме жизнь, многих Саша знал
с детства. Перед ним в очереди стоял Горцев, его Саша тоже знал с детства, в
ежливый интеллигентный человек, муж известной балерины, умершей год наз
ад. Саша помнил ее пышные похороны. Гурцев в черном пальто шел за гробом. О
ни не были близко знакомы, но здоровались как люди, часто встречающие дру
г друга во дворе, на лестнице, в лифте. Гурцев выложил документы, милицейск
ий чин их просмотрел, взглянул на список в ящике стола, положил документы
Гурцева в отдельную папку.
Ч Явитесь завтра в одиннадцать часов в восьмое отделение милиции.
Ч Позвольте… Ч начал гурцев.
Ч Гражданин, я вам все объяснил. Следующий!
Ч Но я хотел бы знать…
Ч Все там узнаете. Следующий!
Как рассказывала потом мама, Гурцеву паспорт не выдали, приказали покину
ть Москву: его отец до революции был фабрикантом. Отказали в паспортах ещ
е нескольким семьям в их доме. И тем двум старушкам отказали. Говорили, что
«беспаспортные» выехали на сто первый километр.
Почему же он тогда молчал, не возмущался? А когда самого коснулось, задума
лся.
Саша жил у Глеба. Поставили раскладушку, добавили хозяйке тридцатку. В св
ою халупу Саша являлся раз в неделю, обычно в воскресенье утром, на 7 ноябр
я принес торт Ч праздничный подарок, старушка обрадовалась: «Люблю слат
енькое», Ч почему не ночует, не спрашивала, привыкла к тому, что жильцы не
ночуют, только ближе к декабрю каждый раз напоминала, чтобы пришел голос
овать, иначе неприятностей не оберешься, ее на этот счет строго предупре
дили, и пришел бы пораньше, грозились после двенадцати дня ходить по квар
тирам, собирать тех, кто не явился.
Глеб тоже предупредил насчет выборов:
1 2 3 4 5 6 7 8