Ч Ну, а вы как бы поступили?
Ч Я? Мне это не грозит. Пока существует Советская власть, мне другой доро
ги нет: ссылка Ч лагерь Ч тюрьма Ч опять лагерь Ч опять тюрьма. А прово
дить такие митинги в лагерях или тюрьмах, я надеюсь, они не додумаются. В т
юрьме или в лагере за это руку никто не потянет.
Ч Но, теоретически, кончился срок, вы живете в каком-то городке, у вас на р
аботе митинг, требуют расстрела врагов, все за это голосуют, а вы будете го
лосовать?
Всеволод Сергеевич молча сдирал и сдирал шкурку с хариуса.
Ч Ну, так как?
Ч Не знаю, Саша, честно говорю, не знаю. На этих митингах есть люди, которые
искренне верят в то, что им вдалбливают в головы. А кто не верит, те помнят о
своих малолетних детках.
Ч У вас деток нет.
Ч Вероятно, и я поднял бы руку. Потому что мой единственный голос ничего
не изменит, плетью обуха не перешибешь, если я один пойду на пл
аху, ничего не изменится, их все равно расстреляют и меня заодно с ними. А о
ни признаются, каются, почему я должен погибать за таких слабых людей? Они
, коммунисты, сами посылали людей на смерть, теперь их посылают, почему я д
олжен их защищать?
Ч Но ведь вы говорили, что высылают бывших дворян, бывших буржуев и их де
тей. Дети-то никого не посылали на смерть. Их-то надо защитить.
Всеволод Сергеевич наконец дочистил рыбу, откусил.
Ч Хорошая рыба, замечательная рыба. Вы поднимаете серьезный вопрос, Саш
а, серьезный и актуальный. Но он актуален для вас, Саша, а не для меня: передо
мной такой дилеммы никогда не встанет Ч я на другой орбите. А вы, Саша, на т
ой самой орбите, по которой кружится это государство, вы на их орбите, и ва
м с нее не сойти, и эта проблема перед вами встанет.
Ч Ну что ж, Ч сказал Саша, Ч когда она передо мной встанет, тогда я буду е
е решать. Но ваше решение меня не устраивает.
Ч Я отказываюсь от своего решения, как от необдуманного, Ч сказал Всево
лод Сергеевич, Ч просто я говорил о том, как поступил бы на моем месте люб
ой разумный человек: он поднял бы руку, он поступил бы так, как поступают в
се. В этом трагедия России, в этом трагедия русского народа.
Ч А как же «особое предназначение народа», а как же его «особая миссия»?
Как же его «христианское, православное начало»?
Ч Саша, вы хотите такими примитивными вопросами опровергнуть нашу... или
, скажем так, мою философию?
Ч Я не философ, Ч возразил Саша, Ч но я прихожу к убеждению, что ни у како
го народа нет мессианской роли, мессианского назначения. Нет сверхнации
, нет сверхнародов, есть люди: хорошие люди, плохие люди. И нужно создать об
щество, при котором никакие силы не могли бы заставить их быть плохими.
Ч Всякая идея о совершенном обществе Ч это иллюзия.
Ч Да, совершенного общества нет и вряд ли может быть. Но общество, которо
е стремится стать совершенным, это уже прекрасное общество,
Ч сказал Саша.
Ч Что-то не видно, чтобы наше общество к этому стремилось. Общество Ч эт
о люди, а мы их превращаем в нелюдей, Ч Всеволод Сергеевич встал, Ч пойду
. Завтра вам на работу. Видите, даже плотничать вам доверили, а мне и этого н
ельзя.
Саша засмеялся, показал на хозяина.
Ч У меня протекция. Савва Лукич помог.
Ч А чего не помочь? Ч сказал Савва Лукич. Ч Кончать надо работу-то. Нача
льство велит.
Ч Вот и взяли бы меня.
Ч Ты человек умственный, ученый, тебе наша работа нехороша покажется.
Всеволод Сергеевич ушел.
Саша перечитал мамины письма, снова просмотрел Варины приписки Ч корот
кие, сдержанные, но даже в них находил он тайный смысл. «Живу, работаю, скуч
аю... Ждем тебя».
И он писал ей так же коротко: «Милая Варенька, когда я получаю почту, то сра
зу же смотрю, есть ли что-нибудь от тебя». Может быть, и она что-то увидит за
его словами. Большего он не мог себе позволить. В Москве он не выказывал ей
особого интереса, сейчас такой интерес может показаться лишь тоской по
воле, по знакомым, просто по женщине. Саша не хотел быть ложно понятым.
Может быть, написав: «Как бы я хотела знать, что ты сейчас делаешь?» Ч она и
повела себя более смело, более решительно, а может быть, он это придумал, п
росто хотела поддержать его: добрая девочка, с добрым сердцем. «Живу, рабо
таю, скучаю... Ждем тебя». Конечно, что-то за этим все-таки есть... Что бы там ни
было, но и этих скупых ее приписок он дожидался с волнением. Варина тверда
я уверенность в будущем обнадеживала и его.
Мамины письма были спокойны, он просил ее поискать в ящиках письменного
стола его институтскую зачетную книжку и шоферские права (при обыске их
не забрали) и, если найдет, пусть сохранит до его приезда, они ему понадобя
тся. Написал единственно для того, чтобы успокоить ее, уверить в своем ско
ром возвращении, укрепить в ней надежду на свое освобождение. Сам он на ос
вобождение не надеялся. Попросил также прислать некоторые свои книги о В
еликой французской революции. Он много занимался ее историей в школе, со
бирал книги, хотел перечитать. И еще написал, что работает на строительст
ве молочной фермы, работа приятная, платят хорошо, хватает на еду и жилье,
так что денег ему высылать не надо.
Он долго писал письмо. Даже старуха с печи ему сказала:
Ч Зачем глаза маешь? Стели постелю, ложись.
Ч Завтра обратная почта пойдет, Ч ответил Саша, Ч надо дописать.
Он поздно лег и проснулся, когда Савва Лукич уже завтракал.
Ч Я мигом, Лукич!
Саша быстро оделся, умылся, принялся за яишню Ч она уже стояла на столе.
Старик вышел во двор.
Ч Иди, Ч сказал ему вслед Саша, Ч я тебя бегом догоню.
Савва Лукич тут же вернулся.
Ч Кошевка с милицией...
Ч К нам?
Ч Кто знат?
Ничего не собрано, ничего не готово. Саша метнулся было к письмам Ч не хот
ел, чтобы их трогали чужие руки, но он ничего не успеет собрать. Ладно, подо
ждут, никуда не денутся.
Вот и все. Кончается жизнь на Ангаре. Где, в каком лагере она будет продолж
аться? Наверно, никогда он больше не увидит маму, не увидит отца, не увидит
Варю. Он вынул папиросу из пачки, закурил. Посмотрел в окно, оно заиндевело
, ничего не видно. Прислушался. И скрипа полозьев не слышно.
Хлопнула калитка. Открылась дверь Ч вернулся Савва Лукич.
Ч Пронесло, Саня, Ч он перекрестился, Ч слава те Господи.
Ч Куда поехали?
Ч За тот угол завернули.
«Тот» означало второй угол, первый угол назывался «этот». За кем же? За Мас
ловым, наверно.
Ч Лукич, я туда забегу, а потом на работу.
Ч Иди, иди, Ч сказал старик, Ч не торопись, управимся.
Кошевка ждала у дома, где жил Маслов. Тут же стояли Всеволод Сергеевич и Пе
тр Кузьмич.
И только Саша подошел, в дверях показался Михаил Михайлович Маслов с чем
оданом в руке и рюкзаком за плечами. Когда успел собраться? Неужели жил с п
риготовленным чемоданом?
Впереди Маслова шел милиционер с винтовкой и сзади милиционер с винтовк
ой, высокий прямой парень с презрительно сжатыми губами.
Маслов положил чемодан в сани, снял с плеча и туда же положил рюкзак, повер
нулся к Всеволоду Сергеевичу. Они обнялись, поцеловались. И с Петром Кузь
мичом обнялся и расцеловался. Саше протянул руку. Саша пожал ее, посмотре
л Михаилу Михайловичу в глаза, спросил:
Ч Вы ничего не хотите передать Ольге Степановне?
Ч У Всеволода Сергеевича есть адрес, он напишет.
И, подумав, добавил:
Ч Спасибо, что вспомнили...

2

Саша пошел на стройку. Мужики на нижнюю обвязку ставили брусья через каж
дые два метра, отделяя одно стойло от другого. Ставили в «шип», чтобы созда
ть жесткую конструкцию. Работа красивая, точная. Саша поражался, как все э
то делается такими немудреными инструментами: топор, пила и ножовка, дол
ото, стамески, рубанок, фуганок, скобелка; как достигается такая точность
с помощью отвеса, уровня-ватерпаса.
И он мог бы делать такую работу, но сегодня запоздал и его опять поставили
тесать бревно для верхней обвязки.
Ч Проводил товаришша? Ч спросил Савва Лукич.
Ч Проводил.
Ч Куда его угнали-то? Ч поинтересовался смуглый, горбоносый, сухопарый
мужик Степан Тимофеевич.
Ч Кто знает, Ч ответил Саша.
Ч Может, срок вышел, Ч сказал Савва Лукич.
Ч На волю, значит? Ч усмехнулся Степан Тимофеевич. Ч На волю с милицион
ером не отправляют.
Ч В Кежме мужики толкуют Ч убили кого-то из начальства, в газетах пишут,
Ч сказал другой мужик, его тоже звали Степан, но не Тимофеевич, а Лукьянов
ич, Ч а убил его троцкист, что против колхозов, чтобы, значит, распустить к
олхозы энти.
Ч А куды их теперича распускать, Ч усмехнулся Степан Тимофеевич, Ч че
го раздавать-то? Чем наделять? Все порушили...
Ч Ну, ладно, Ч Савва Лукич опасливо посмотрел по сторонам, Ч ты того, не
больно-то, значит.
Ч Чего не больно-то?!
Ч А то, что все, значит, от Бога, Ч сказал Савва Лукич, Ч как Господь Бог у
строил, так, значит, и идет.
Ч Бог, Бог, все на Бога валите, Ч желчно ответил Степан Тимофеевич, Ч гд
е она, ваша церква? Бог за тебя ничего не сделат, коровник ентот срубит теб
е Бог? Коров губим, коровник рубим.
Ч А ты не руби, Ч сказал третий мужик, Евсей, как его по отчеству, Саша не з
нал, звали его просто Евсей, иногда прибавляли неприличную рифму.
Ч Куды уйдешь от ентого? Ч злобно ответил Степан Тимофеевич. Ч Вот, Ч
он показал на Сашу, Ч кончат срок Ч уедут, хоть куда. А нам, хрестьянам, ни
куда дороги нет. Беспашпортные мы. Держат на одном месте Ч не шевелься!
Ч Какая змея тебя донимат?! Ч сказал Савва Лукич. Ч Услышит кто, разбазл
анит, знаешь, чего от этого быват?
Ч Знаю, Ч угрюмо ответил Степан Тимофеевич, Ч оттого и погибаем, что мо
лчим, уду съели.
Ч Наше дело работа, весь уповод проговорили.
Действительно, приближался полдень. И они снова принялись за работу.
Мужики хотят поговорить, но, видно, Саша им мешает Ч чужой человек, при чу
жом человеке лучше держать язык за зубами...

Через неделю-другую вызвали в Кежму Петра Кузьмича, через сельсовет при
казали: явиться такого-то числа.
Ч Может, отпускают, а? Ч он заглядывал в глаза Саше и Всеволоду Сергееви
чу. Ч Срок-то мой еще в ноябре кончился.
Ч А чего же вы тут сидели, если кончился? Ч спросил Саша. Ч Напомнили бы.

Ч Опасно напоминать, Александр Павлович, напомнишь, а они тебе новый сро
к пришьют... Ведь не увезли меня, как Михаила Михайловича. И статья у меня не
политическая.
Ч Не политическая! Ч усмехнулся Всеволод Сергеевич. Ч Экономическая
контрреволюция, ничего себе статейка. Ладно, отправляйтесь в Кежму Ч уз
наете и нам потом расскажете.
Петр Кузьмич ушел в Кежму, Всеволод Сергеевич сказал Саше:
Ч А ведь могут и отпустить Ч машина бюрократическая... Срок вышел, никак
их распоряжений нет, черт его знает, посмотрим!
К вечеру вернулся Петр Кузьмич, радостный, возбужденный. Освобожден! Пок
азал бумажку. «За отбытием срока заключения... подпадает под п.II Постановл
ения СНК о паспортной системе». Значит, минус Ч не может жить в больших го
родах.
Ч А зачем мне большие города, Ч возбужденно говорил Петр Кузьмич, Ч не
нужны мне большие города. Родился я и вырос в Старом Осколе, там жена, доче
ри, родня. Там и буду жить.
Ч Деньги на проезд у вас есть? Ч спросил Саша.
Ч Доберусь... До Кежмы с почтарем договорился, только вещички положит Ч
десятка. Билет до Старого Оскола, думаю, рублей, наверно, 25-30. В общем, в полсо
тни уложусь. Полсотни у меня найдется.
Ч А пить, есть...
Петр Кузьмич махнул рукой.
Ч С голоду не помру. Сухарей хозяйка насушит, рыбки вяленой даст, яичек, к
ипяток на станциях бесплатный... Не беспокойтесь, доберусь.
На другой день с попутной колхозной подводой Петр Кузьмич уехал в Кежму.
Всхлипнул, прощаясь с Сашей, со Всеволодом Сергеевичем, Ч стыдился свое
й удачи.
Ч Бог даст, и с вами все обойдется.
Ч Бог даст, Бог даст, Ч ласково-насмешливо повторил Всеволод Сергеевич
, Ч живите там спокойно, лавку не заводите!
Ч Что вы, Всеволод Сергеевич, Ч старик отпрянул в испуге, Ч какая лавка
по нынешним временам. Возьмут продавцом Ч спасибо!
Ч Идите лучше в сторожа, Ч сказал Всеволод Сергеевич.
Ч Это почему же?
Ч В магазине материальная ответственность, в случае чего придерутся. А
в сторожах Ч сидите в шубе, грейтесь...
Ч Нет уж, Всеволод Сергеевич, как же можно? Я свое дело с детства знаю, я ещ
е пользу могу принести.
Последние слова он произнес, уже взобравшись в сани... Возчик дернул вожжа
ми, лошади тронулись.
Ч Прощайте, дай вам Бог, Ч крикнул Петр Кузьмич.
Ч Ничего не понял человек, Ч мрачно произнес Всеволод Сергеевич.

Освобождение Петра Кузьмича немного приподняло настроение. К тому же вс
коре пришло известие: в деревне Заимка освобожден ввиду окончания срока
отец Василий. Значит, не всеобщая акция, а частичная, не всех чохом, а с разб
ором.
Однако еще через неделю к коровнику прибежала девчонка и, став против Са
ши, сказала:
Ч Севолод Сергеич тебя кличут.
Девчонка эта была дочерью хозяйки Всеволода Сергеевича. Саша сразу поня
л: Всеволода Сергеевича отправляют.
Саша застал его бодрым, деятельным, собирающим вещи. Раньше он томился в н
еизвестности, в ожидании, теперь все решилось Ч опять дорога; теперь он т
вердо знал, что его ждет; для того, что его ждет, нужны силы, нужно быть готов
ым ко всему.
Ч Вам приказано явиться? Ч спросил Саша.
Ч За мной приедут из Кежмы. А в Кежме, видимо, последний этап на Красноярс
к. Вы в него не попали Ч это вселяет надежду. Впрочем, этапов еще будет мно
го, Саша, так что будьте готовы ко всему... Это вам, Ч Всеволод Сергеевич ук
азал на пачку книг, Ч вы не большой любитель философии, но тут есть интер
есные книжонки, а мне их тащить с собой... Да и все равно отберут... Вас отправ
ят Ч оставьте кому-нибудь, в крайнем случае бросьте.
Ч Спасибо, Ч сказал Саша, Ч чего вам не хватает для дороги?
Ч Вроде все есть.
Ч Ничего у вас нет, Ч сказал Саша, Ч белья теплого нет?
Ч Я к теплому не привык, хожу в обычном. Да и зима кончается.
Ч У меня фланелевое есть Ч две пары. Носки шерстяные, лишний свитер, воз
ьмите.
Ч Саша, ничего не надо... Уголовные все отберут.
Ч До Красноярска не отберут... Перчатки я ваши видел, в них по Невскому раз
гуливать.
Ч Нет, перчатки мои еще хороши...
Ч Я вам дам верхонки, хорошие лосиные рукавицы, натяните на свои перстян
ки Ч тепло будет. Обувь?
Ч Обувь у меня прекрасная, видите, валенки подшитые. Хватит, Саша... Все ест
ь. Денег нет. Но теперь государство берет меня на свое иждивение.
Ч Откуда вы знаете, что за вами приедут?
Ч Знаю, Ч коротко ответил Всеволод Сергеевич.
Вещей у Всеволода Сергеевича оказалось немного Ч один туго набитый зап
лечный мешок.
Ч Вот и собрал.
Всеволод Сергеевич присел на лавку.
Ч Что я вам хочу сказать, Саша, на прощание. Мне грустно расставаться с ва
ми, я полюбил вас. Хотя, как теперь говорят, мы с вами по разные стороны барр
икады, но я вас уважаю. Уважаю не за то, что вы не отступились от своей веры
Ч таких, как вы, еще много. Но ваша вера не похожа на веру других Ч в ней не
т классовой, партийной ограниченности. Вы, сами не сознавая, выводите сво
ю веру оттуда, откуда выходят все истинные идеалы человеческие. И это я в в
ас ценю. Но я старше, опытнее вас. Не превращайтесь в идеалиста. Иначе жизн
ь уничтожит вас или, это еще страшнее, сломает вас, а тогда... Простите меня з
а прямоту: идеалисты иногда превращаются в святых, но чаще Ч в тиранов и о
хранителей тиранства... Сколько зла на земле прикрывается высокими идеал
ами, сколько низменных поступков ими оправдывается. Вы не обижаетесь на
меня?
Саша усмехнулся.
Ч Что вы, Всеволод Сергеевич! Разве можно обижаться? Скажу только одно: я
не идеалист в вашем понимании. Я идеалист в моем понимании: нет ничего на с
вете дороже и святее человеческой жизни и человеческого достоинства. И т
от, кто покушается на человеческую жизнь, тот преступник, кто унижает чел
овека в человеке, тот тоже преступник.
Ч Но преступников надо судить, Ч заметил Всеволод Сергеевич.
Ч Да, надо судить.
Ч Вот уже слабинка в ваших рассуждениях. А судьи кто?
Ч Не будем входить в дебри вопроса. Я повторяю, самое ценное на земле Ч ч
еловеческая жизнь и человеческое достоинство. Если этот принцип будет п
ризнан главным, основополагающим идеалом, то со временем люди выработаю
т ответ и на частные вопросы.
Всеволод Сергеевич прислушался. У дома раздался скрип саней.
Ч Так, это за мной.
Ч Задержите их, я сейчас вернусь, Ч сказал Саша.
Он выскочил из дома, у крыльца стояла кошевка, в ней возчик и милиционер.
Саша прибежал домой, схватил пару фланелевого белья, свитер, верхонки, ве
рнулся к Всеволоду Сергеевичу.
Ч Ну зачем вы все это? Ч поморщился Всеволод Сергеевич. Ч Смотрите, «си
дор» мой набит.
Ч Ничего, втиснем, открывайте!
Они сложили все в мешок.
Ч Да, Ч сказал Всеволод Сергеевич, Ч вот адрес Ольги Степановны, город
Калинин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12