– Делаю официальное заявление. Господин Чижиков обещал продать мне живого мамонта. Подчеркиваю – живого. Он уверял меня, что знает место, где живут такие мамонты. Вот контракт.
Тоекуда мгновенно извлек бумагу и подал ее Ведмедю.
– Но это же ксерокс!
– Конечно. В дороге могли быть какие угодно случайности. В Карске вы увидите и подлинник.
– А значит, такие вот трупы для вас не представляют интереса?
– Нет, очень даже представляют. Настолько, что я даже готов купить этот труп и заплатить за него миллион долларов. – При переводе этих слов все «чижики» синхронно вскинули головы, а в глазах у Харева с Ермоловым словно бы полыхнул желтый, несколько безумный огонь. – Причем я берусь организовать изучение трупа и привлеку к этому нескольких российских ученых, которых я очень уважаю. И я обязуюсь подписать контракт на изучение второго трупа и на организацию серьезной международной экспедиции.
– Вы готовы подписать договор с властями?
– Да, готов. Но не со всякими властями. С Простатитовом я буду подписывать разве что рождественские открытки. А на извлечение именно этого слона есть начальник моей экспедиции, вот его люди. Контракт мы сейчас перепишем. Что еще нужно, простите?
– Это незаконно! – вякнул было Санька Харев.
– Хм… А Чижиков поступил законно? – повернулся к нему Бортко.
Харев замер со злой мордой.
– Кстати… Не мог бы я арендовать у вас один вертолет? Он нужен мне под вывоз мамонта.
– А вертолет не провоняет?
– Не провоняет, все гнилое мы отделим. А провоняет – оплачу ремонт.
– Гм… Это похоже на подкуп должностного лица.
– Еще больше это похоже на решение транспортной проблемы. А подписать контракт можно сейчас.
– У вас с собой что, канцелярия?!
– Конечно.
С улыбкой Тоекуда поднял кейс. Содержимого кейса не видели ни Михалыч, ни Бортко, но что там канцелярия, никто особенно не усомнился.
– Вы будете иметь неприятности, я вам это гарантирую, – отрывисто, зло заговорил вдруг Харев, трясясь, как в приступе падучей. – Вы нарушаете права государственного учреждения и интересы подданных России. Кроме того, вы коррумпированный тип, предоставляя государственный вертолет…
– Простите, а какую государственную… э-ээ… какую фирму представляете здесь вы? – задушевно спросил Бортко.
Михалыч захрюкал от радости, а Харев злобно замолчал.
– Вы готовы оформить документы на ведение работ, на организацию экспедиции от вашей ээ-эээ… фирмы? А провести экспедицию вы можете?
– Я не закончил официального сообщения, – мягко продолжил Ямиками. – Я сообщаю, что мне подсунули подложные документы, в том числе смонтированный видеофильм, с целью ввести меня в заблуждение. То есть совершен факт мошенничества, и я намерен подать в суд по этому факту. Если, конечно, Чижиков выйдет из запоя.
Тут уместно сообщить, что господин Тоекуда был убежден – в России алкоголиков к ответственности не привлекают, а запой смягчает обстоятельства даже предумышленного убийства.
– То есть вы просите о задержании преступников, я правильно вас понял? – поинтересовался Евгений Михайлович настолько мягко и вежливо, что это просто пугало.
– Если это находится в вашей компетенции, то да.
– По факту мошенничества сделать ничего не могу. А вот разбойное нападение – это, знаете ли, факт, – развел руками Бортко с какой-то даже виноватой улыбкой. – Разбойное нападение, как я понимаю, должно было уничтожить лиц, посланных для проверки сообщения, и обеспечить возможность обмануть господина Тоекуду. Я правильно излагаю?
– Я тоже хочу сделать официальное заявление, – вмешался Михалыч.
– А почему это только вы?! – Такой прыти от Миши никто не ждал. – Тут всем есть что рассказать. Хотя бы как меня Акулов убивал и убить случайно не сумел.
– Это верно. Заодно дадите показания, как зарезали этого парня… Как его… И, кстати, господин Тоекуда, я ни одному человеку из агентства не дам никуда улететь, пока не получу полностью оформленного документа. Что же касается этих господ, посланных Чижиковым, и их… гм… гм… скажем, их коллег со спецподготовкой… Вот эти господа уж точно покинут сии места только в сопровождении моих людей и на моих вертолетах.
(К чести «чижиков» надо заметить, особого сопротивления они и не думали оказывать. Ермолов и Тарасюк пытались лягаться, скорее по природной тупости, чем рассчитывая отбиться, но их мгновенно усмирили.)
– А теперь покажите мне мамонта. – Бортко широко улыбнулся и стал сразу же лет на десять моложе и несравненно симпатичнее. – А то разговоров-то, разговоров… «Мамонты! Экспедиция!» А где они – мамонты да экспедиции?
– Экспедиция, по-моему, уже работает… – с улыбкой сообщил Тоекуда. – По крайней мере, судя по запаху, – добавил он.
Игорь и Андрей давно уже вскрыли мамонта практически наполовину. И теперь под их руководством трое парней кидали, найденными на чердаке зимовья лопатами грунт оформляя правильно раскоп.
Сами же ученые, заткнув носы клочьями ваты, измеряли мамонта и даже взрезали его громадное брюхо, стремясь дойти до внутренностей и подготовить их для изучения. Они были заняты, увлечены и деловиты.
– Да посторонитесь вы, – проворчал Игорь и тыльной стороной ладони как будто отмахнулся от Бортко с его людьми, и, что характерно, они послушно сделали шаг назад, пропустили Андронова.
– Господин Андронов, вас нельзя на минутку отвлечь?
Голос Бортко звучал необычно просительно.
Тот на мгновение остановился. Видно было, что в нем борются два чувства долга – члена экспедиции, который просто должен доводить до конца общее дело, и ученого, который тоже никак не может бросить начатое.
– Евгений Михайлович, я охотно вам дам показания, но если можно – попозже. Он ведь уже начинает гибнуть, вы же чувствуете, – выразительно потрогал Андронов свой собственный нос.
– Я улечу через два часа, – тихо напомнил Бортко.
– Тогда посмотрите на мамонта, каков он сейчас, – заулыбался Игорь. – Хотите фотографию на память – вы на фоне раскопки?
Бортко хотел, и Женя побежал за аппаратом.
– Это раз вы уже улетаете. А показания, если можно, я вам и в Карске дам. Договорились?
– Неужели вам не хочется ну хотя бы рассчитаться за все? Хотя бы за то, как вы сутки сидели в осаде? Вы ж, наверное, и выйти-то не чаяли.
– Не чаяли. И хуже всего были… Уж вы не обижайтесь, шеф, но хуже всего были псалмы, которые распевал Михалыч. А с жуликами вы уж сами возитесь, раз за это получаете жалованье. И вы тоже не обижайтесь: то, что мы здесь делаем сейчас, в сто раз важнее, право слово…
И действительно, кого могли волновать политические страсти 1901 года, когда был найден березовский мамонт? Был ли увлечен Кшесинской Николай II, когда кости и шкуру везли на санях из Якутска? Какой кабинет, сформированный какой партией был у власти в Англии 1909 года, когда в Британию пришел слух о затерянном мире, населенном динозаврами? Какой придворный интриговал против какого, с какой из фавориток спал какой король, когда яблоко упало на череп Ньютону? Яблоко мы помним, а вот как насчет королей? И фавориток, кстати говоря…
– Между прочим, Евгений Михайлович, если захотите тут у нас покопать, рабочие руки всегда нужны…
Бортко ухмыльнулся, задумчиво почесал голову:
– Вряд ли…
– Кстати, Михалыч, для вас поганое известие, кажется, кончик хобота уже подгнил. Не успели мы…
И тогда присутствующим был явлен еще один из многих образов Михалыча: перекошенный от ярости.
– Ну, если они думают, что это им пройдет даром…
– Вот чтобы не прошло, со мной надо дружить, между прочим!
– Вот мы вас и приглашаем! – тут же нашелся Андрей.
Шла рутина крупного задержания, сразу со многими фигурантами. Кого-то вели, а кого-то и тащили к вертолету.
Сотрудники «охранного агентства», осчастливленные, что пойдут свидетелями, собирались восвояси и дружно давали показания. Тоекуда за руку попрощался с Мишей и Васей. Миша почти всплакнул от умиления. Тоекуда знал цену воровской сентиментальности и как-то не очень вдохновился.
И занялся делом, волновавшим его больше всего последние недели: отвел в сторону Витьку Ленькина, а Мишу попросил быть переводчиком.
– Простите, Витька. Мамонт, которого я видел в фильме, – это он, я уже вижу. Но как же все-таки он шел? Я догадываюсь, но хотел бы услышать от вас.
С полминуты Ленькин переминался с ноги на ногу, сопел, стреляя глазками по сторонам. И наконец решился:
– Я расскажу. Но за это вы исполните одну мою просьбу. Идет?
– Если смогу.
– Вам это совсем даже нетрудно. А мне очень важно.
– Ну так что вы сделали с мамонтом?
– С самим мамонтом – ничего. Мы его сняли на видеопленку и поместили в компьютер.
– В смысле, поместили данные?
– Ну да. И стали оживлять. Что надо – я дорисовал.
– Применялись аниматоры?
– Конечно, и они. Но главное – я рисовал. Месяца два ничем другим не занимался. Всякие мелочи. Например, ну нет у него хвоста. То есть хвост есть, конечно, но он же под землей, не видно. Его надо рисовать. Потом я же не видел, как он ходит. Ну, смотрел фильмы про слонов и рисовал – как ногу сгибает, как ставит…
– Но я совсем не замечал, что фильм рисованный!
– Это и было самое трудное. Главная цель и была, чтоб ничего не заметно…
– Не сохранилось никаких материалов?
– Если и сохранились, только у шефа. Чижиков меня в подвале усаживал, в полной секретности. У меня даже ключа своего не было, он только сам меня приводил, сам уводил.
– Удивительно. Вы же очень талантливы, Витька. А работаете у Чижикова, чем-то совершенно несерьезным занимаетесь… Чуть ли не портфель за ним носите. Ваше место – в художественном кино, в документальном, в видеосъемках. Вам же везде будут рады, и будете иметь вы длинный рубль и длинный доллар. Чего вы у него сидите?
– Ну как же. Наука. Он обещал, кандидатом наук сделает…
– Если бы вы от него ушли, давно бы были кандидатом и кем вообще захотите. А что он сдержит обещание, вы верите?
– Не знаю. Но вы тоже обещали. Пожалуйста, возьмите меня отсюда!
Пожилой пацан даже ручки сложил молитвенно.
– Отсюда – это в Карск? Вы и так туда попадете.
– Нет, вы меня в Японию возьмите!
– Простите, но там много людей работают в цветном кино и, честное слово, не хуже…
– Ну так возьмите экспонатом!
– Кем-кем?!
– Ну вы же выставку делать будете. Про Сибирь. Ну так давайте, я у вас буду человек, которого зверолюди у себя держали… Как жену…
Пару минут Тоекуда обалдело таращился на Витьку: предложение было из тех, которые запоминаются.
– Уважаемый господин Витька. В этом предложении я не заинтересован: мне нужны подлинные экземпляры. Вот если поймаете Акулова, милости просим, и не сомневайтесь, я хорошо заплачу. Но в Карск вы полетите в вертолете со мной и с уважаемым господином Бортко. И если постараетесь, то можете пойти свидетелем.
– А я и есть свидетель, я и не стрелял даже.
– Почему?
– Не хотелось. Не тот человек Чижиков, чтобы кровь за него проливать – и свою, и чужую. Меня Михалыч лет двадцать назад предупреждал, говорил что-то про Чижикова. Зря не слушал, честное слово.
Ленькин грустно засопел, от безнадежности махнул рукой.
– Вот в этом вы и попытайтесь убедить господина Бортко.
Тоскливо сопя, Витька Ленькин занялся привычным делом – копал в носу с отсутствующим видом.
А Тоекуда был уже занят совсем другими вопросами, подводил к Михалычу Анатолия, Серегу, других разбойников поприличнее. Михалыч как раз бегал с Бортко по раскопу, смотрели и второго мамонта.
– Михалыч, прошу вас взять еще пятерых моих людей…
– Вообще-то, люди не помешают, – протянул Михалыч нерешительно.
– Им нужно скрыться из города? – мимоходом уточнил Бортко.
– Вступили на путь исправления, – решительно ответил Тоекуда. – А расходы на людей – помимо наградных. Вот только мой совет: слетайте-ка вы сегодня на вертолете!
– Зачем?!
– А затем, – внушительно ответил Тоекуда, – что я не хотел бы вычитать из вашего гонорара стоимость сотового телефона, – и не выдержал – расплылся в радостной улыбке до ушей.
Михалыч бледно усмехнулся. А к нему уже шли спецназовцы – как ни странно, с Мишей во главе.
– Михалыч… Тут ребята просятся…
– Куда просятся? На горшок?
– Ну зачем вы. На работу просятся.
– Гм… Им что, очень уж в город не хочется?
– По правде говоря, совсем не хочется…
– Миша, спроси Тоекуду. Скажи, я не против, но деньги дает только он.
– А вообще люди нужны?
– Ты же сам видишь – копать не перекопать, да и зверье появилось.
– В тот раз шли – еще не то делалось!
– В тот раз вокруг людей не было, ни одного человека. Сейчас все пуганые стали, но ведь что будет – неизвестно. Охотиться – надо, отгонять зверье – тоже надо…
– В общем, берете?!
– К Тоекуде иди, к Тоекуде…
Сгущались сумерки, заменяющие северную ночь, выкатывались солнце и луна, одновременно в разных концах неба. Стало прохладнее, даже Андрей надел куртку.
На раскопе шевелился целый муравейник, и ученые предупреждали честно – отдых будет, когда удалят и выкинут последний кусок тухлого мяса. А до того будет аврал и аврал.
– В три смены?
– Будет надо, и в четыре.
Алеша с Женей тянули веревку, вбивали колышки через метр – делать метровую сетку. Андрей с самыми крепкими ребятами раскапывал рыхлую землю, отбрасывал ее подальше.
Игорь с Михалычем рубили, резали, выбрасывали на-гора протухшие куски древнего слона. Слышалось чвяканье топора о метровые пласты мяса, они выбрасывали огромные куски, переносили их ниже по реке.
Согласный общий труд, с понятной целью. Тем ведь и привлекает экспедиция, тем и интересна была она всем, кто сейчас рвался в нее попасть. Уже сейчас виден был этот совместный труд и уже заметен результат.
Совсем была бы экспедиционная идиллия, если бы не страшный смрад.
Дольше часа в раскопе не выдерживал никто. Одурев от чудовищной вони, люди шли к Исвиркету, смывая усталость в прозрачных ледяных струях реки.

Глава 23
Сны
Весна и лето 1998 года

Весной, ранним летом, пока прибывает день, в конце первой половины года людям снятся странные, необычные сны. Весна идет на север, день прибывает, и ночи светлые, короткие, а человек спит немного и высыпается легко и быстро. Закаты в это время прозрачные, их краски легкие, летучие и нежные. Есть что-то нереальное в этих закатах, и людям снятся после них такие же прозрачные, нереальные сны, такие же летучие и нежные.
В начале этого пронизанного светом, золотым светом прибывающего солнца лета Жене Андрееву снилось, как он играет в компьютерные игры в Японии, и почему-то именно на острове Шикотан. Женя просыпался и никак не мог понять, почему именно Шикотан?! Но засыпал, и все повторялось, а почему – он не знал.
Печенюшкину снился мамонтятник. Что он разводит мамонтов и построил мамонтятник – огромный, голов на пятьдесят. Снилось, как на конгрессе в Зимбабве его венчают лаврами нового Галилея и Коперника, вместе взятых, а мамонты сопят в соседнем зале.
Лидии тоже снились мамонты, но в более реальной ситуации. Ей снилось, как она выгребает навоз огромной железной лопатой. И как она ни старалась во сне, навоз прибывал куда быстрее, чем она выбрасывала его через железный забор. А с другой стороны стояли Печенюшкин и Ямиками Тоекуда и подбадривали ее громкими криками. Лидия разозлилась так, что встала, опершись на лопату и подбоченившись другой рукой… Но только она собралась высказать мужчинам, какого она о них мнения, как оказывалась заваленной навозом с головой и просыпалась в холодном поту.
В комнате было прохладно, струился летучий, прозрачный свет июньской ночи из окна, а Савел блаженно улыбался, его как раз венчали лаврами.
Акулову снилось кофе, бутерброд с ветчиной и даже нечто особенно лучезарное, симпатичное: что у него в руках вдруг сам собой образовался автомат ППШ, и его хозяин, самец зверочеловека, умирает в луже крови, а Вовка Акулов поливает автоматным огнем визжащее, лопочущее стадо. В этом сне Акулов был в состоянии стоять вполне вертикально, мог даже идти не морщась и не издавая стонов.
Михалычу снилось, что он дописал книгу «Почему советские ученые проявляют различные стадии дегенерации?», что эта книга вышла большим тиражом и продается на всех перекрестках. И что из-за этой книги на него уже было три покушения, а на задворках ученого городка академик Горбашка, выгнанные из краевой управы отставные прихвостни Простатитова и прочая, извините за выражение, интеллигенция сжигают его, Михалыча, чучело. Он блаженно улыбался и похрюкивал во сне от удовольствия.
К сожалению, мы не знаем, что снилось годовалой дочке Михалыча, она еще не может рассказать.
А еще одной девочке уже ничего не могло присниться. Там, куда она ушла, никому не нужная здесь, убитая подонками ради душного «счастья» подонков, есть много чего… Но снов, скорее всего, нет.
Но были люди, которым и в эти летучие, прозрачные ночи дивного северного июня снилось что-то не очень хорошее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45