Степан регулярно платил взятки участковым и паспортисткам, и его ра
бочих они оставляли в покое, но в последнее время борьба “за чистоту рядо
в” в Москве обострилась и сдерживать служебное рвение паспортисток и уч
астковых стало сложнее.
А тут на тебе!.. Новое дело! Труп в котловане.
Объясняться придется не только с ментами. Объясняться придется с заказч
иками, что значительно хуже.
Его заказчиками на этот раз были ребята исключительно серьезные. Они стр
оили супермаркеты в ближайших к МКАД поселках, где отоваривались в основ
ном жители пригородов, а летом еще и многочисленные дачники, которым был
о удобнее покупать еду здесь, а не в центре Москвы, откуда потом невозможн
о было выехать Степан знал, если заказчики будут довольны, его фирма без р
аботы не останется больше никогда. Все многочисленные супермаркеты для
них будет строить исключительно он. Его порекомендуют другим, таким же с
ерьезным ребятам. Компания “Строительные технологии” выйдет на новый, н
евиданно высокий уровень, и наступит наконец долгожданное время почива
ния на лаврах.
Наступило, блин…
Лучше бы его убили, этого… как его… Куркина или Дуркина… Нет, вроде Муркин
а, что ли. Тогда получается, что Степан и его команда вовсе ни при чем, мало л
и где и кого убивают!
Ц Пап, ты чего? Ц совсем рядом испуганно спросил Иван, и Степан очнулся.
Ц Пап, ты почему не одеваешься, а?
Он смотрел на телефонную трубку в руках Степана. Глаза у него расширилис
ь, и мордочка стала совсем детской Ц от страха.
Он боялся телефона.
Однажды по телефону Леночка сообщила Степану, что никогда больше к нему
не вернется.
“А Иван?” Ц спросил тогда Степан, тяжело глядя на сына, который ковырялся
у него в ногах. Ему было пять лет.
“Ну Сте-о-о-па! Ц протянула Леночка с веселым упреком. Ц Ну будь человек
ом! Ну куда мне еще ребенка?! Скажи спасибо, что я тебе квартиру оставляю!”.

Квартира принадлежала Степану, но Леночка об этом все время забывала.
Выслушав Леночку, Степан повесил трубку, достал из морозильника бутылку
водки и залпом выпил ее, не отрываясь и не закусывая. Иван зачарованно смо
трел на него. Потом Степан лег и проспал, наверное, часов двадцать, не слыш
а ни плача Ивана, ни его причитаний, не чувствуя, как тот пытался его разбу
дить. Он проснулся в сумерках. Иван, свернувшись калачиком, спал у него под
боком. Сквозь рубаху просвечивали острые позвонки. Степан зачем-то раст
олкал его и сказал, что мама к ним больше не вернется. От страха Иван даже н
е заревел, а завыл, глядя на отца потемневшими от ужаса расширенными глаз
ами и широко разевая розовый, совсем младенческий ротишко.
С тех самых пор телефоны Иван ненавидел и боялся.
И не зря.
В прошлом году тот же самый телефон Ц телефон-предатель, телефон-злодей
Ц сообщил им, что бабушка умерла…
Ц Папа… Ц повторил Иван, не отводя глаз от телефона. И даже попятился не
много.
Степан злобно сунул трубку в гнездо.
Ц Все в порядке, Ц сказал он преувеличенно спокойно. Ц Просто мне сроч
но нужно на работу.
Ц На работу? Ц переспросил Иван упавшим голосом.
Он явно не верил, что отец так расстроился из-за работы.
Как все очень одинокие и не слишком защищенные дети, он склонен был видет
ь в простых и обыкновенных событиях самое худшее, а сегодня события явно
не были обыкновенными.
Ц Ты не знаешь, где я рубашку бросил? Ц спросил Степан, стараясь отвлечь
его и разрываясь от внезапно навалившейся жалости к нему и обиды на жизн
ь, которая в последние несколько лет преподносила им обоим исключительн
о неприятные сюрпризы.
Ц Знаю, Ц приободрился Иван. Ц Ты ее в своей спальне на кровать бросил.
Только она потом на пол упала.
Ц На пол? Ц переспросил Степан машинально. Он уже не думал об Иване. Он ду
мал только о том, что происходит в Сафонове и как бы сделать так, чтобы уже
там оказаться и начать контролировать ситуацию.
Чего бы он только не дал сейчас, чтобы Ивана в школу отвез кто-нибудь друг
ой! Чего бы он не дал, чтобы хоть на день перестать метаться между работой
и ребенком, который, несмотря на свои восемь лет, все еще был удручающе мал
и ничем не мог помочь Степану в вопросах собственного воспитания.
Он не мог оставаться дома один, он сразу же начинал плохо учиться, если Сте
пан хоть на неделю ослаблял контроль, он не засыпал, если отец не успевал п
риехать домой к ежевечерней церемонии укладывания в постель, он не давал
ему разговаривать по телефону Ц как только Степан садился с трубкой на
диван, Иван моментально пристраивался рядом, укладывал голову ему на жив
от, обхватывал ручками-палочками за шею и начинал удовлетворенно сопеть
, как щенок, до отказа налакавшийся теплого молока. Иногда Степан стряхив
ал его с себя, но чаще всего у него не хватало духу.
Ц Вот она, пап! Ц Иван стоял в дверях, совершенно одетый, и смотрел на нег
о преданно. В руках у него была свежая Степанова рубаха Ц огромный ком. Он
очень старался услужить и отвлечь отца от грустных мыслей.
Ц Спасибо, Ц пробормотал Степан. Рубаху надевать было нельзя. Сначала е
е нужно было долго гладить.
Черт, черт, черт!!
Роняя какое-то барахло, он даже не вынул, а выдернул из шкафа первые попав
шиеся вещи, кое-как напялил, рыча от нетерпения и злобы. Придерживая подбо
родком крышку портфеля, он озверело рылся в нем, пытаясь определить, где е
го мобильный телефон, и одновременно обувался.
Иван стоял в отдалении, готовый по первой же команде броситься вон из ква
ртиры.
Ц Ты взял ракетку и спортивную форму? Ц Степан говорил невнятно, все ещ
е придерживая крышку портфеля. Телефон никак не находился.
Ц Забыл! Ц вскрикнул Иван тоненько и кинулся в свою комнату. Ц Сейчас, с
ейчас…
Ц Растрепа, Ц пробормотал Степан ему вслед так, чтобы он слышал. Ц А что
, вчера нельзя было собраться?! Ц заорал он, захлопнув наконец портфель.
Ц Почему я должен помнить о том, что у тебя сегодня теннис, а ты сам ничего
не помнишь?!
Ц Я помнил, помнил!.. Ц закричал в ответ Иван. Ц А потом забыл… Пап, где мо
и шорты?
Степан даже рычать уже не мог.
Он зашел в комнату, по который в панике метался Иван, в бешенстве вывороти
л с полки все, что там лежало, выудил из безобразной кучи на полу шорты и ма
йку, с силой развернул Ивана спиной к себе и запихал барахлишко ему в рюкз
ак. Иван только сопел испуганно.
Ц Где ракетка?
Ц В школе осталась, пап… В моем шкафчике.
Ц Да шевелись ты, Христа ради! Мне нужно было выехать уже двадцать минут
назад!
“Тем более сегодня на моем объекте в Сафонове мой собственный зам нашел
труп моего собственного рабочего”.
Черт, черт, черт!!
Они оба выскочили из подъезда так, как будто за ними гнались разбойники, и
стали оглядываться в поисках машины Степан всегда забывал, где именно ее
оставил. В этот момент они были просто не правдоподобно похожи друг на др
уга.
Ц Вон она, пап!
На ходу доставая ключи и толкая перед собой сына, Степан бросился к машин
е.
Ц Садись, Иван. И чтобы сразу пристегнулся!
Несмотря на то что тяжеленный джип был безопасен и надежен, как “конкорд
”, Степан испытывал какое-то почти мистическое уважение к привязным рем
ням.
Леночка никогда не пристегивалась…
Вчера весь день шел дождь, машина была не просто грязной, она была вся, от к
олес до крыши, заляпана толстым слоем засохшей глины и песка.
Ц Иван, не прислоняйся! Ты что, не видишь, какая грязь?!
“Надо хоть стекла протереть, а то поеду, как в танке…”
Степан кинул в салон портфель, машинально отметив, что Иван сосредоточен
но пихает пряжку ремня в замок, выхватил из дверного кармана тряпку и ста
л остервенело тереть лобовое стекло Он тер, и из-под тряпки, отраженное ст
еклом, как в сказке проступали голубое опрокинутое небо и тонкое сплетен
ие еще голых веток.
Какой теплый в этом году апрель.
Съездить бы с Иваном в лес, подышать весной, как это называла мама. Наверно
е, дороги уже растаяли, а где-нибудь повыше не только растаяли, но уже и выс
охли. Из-под жухлой прошлогодней травы наивными стрелами вылезает молод
ая, на пригорках печет, и из срезанной березовой ветки торопливо капает п
розрачный сок.
“Если к субботе я буду способен двигаться, свожу Ивана в лес, и черт с ними,
со всеми делами”.
Степан обежал капот и стал тереть стекло с другой стороны.
Странное дело. Ему показалось, что капот почему-то теплый. Он даже осторож
но потрогал шероховатую от грязи поверхность. Солнце с утра нагрело, пон
ял он. Надо же, какой теплый в этом году апрель!..
Степан распахнул водительскую дверь, сунул на место тряпку и взгромозди
лся за руль.
Ц Готов? Ц спросил он у Ивана. Он всегда его об этом спрашивал перед тем,
как тронуться.
Ц Готов!
Степан запустил двигатель, напялил темные очки, придававшие ему соверше
нно классический бандитский вид, и нажал кнопку на приемнике. Обернувшис
ь через плечо и сопя от неудобного положения, он осторожно выбирался с кр
ошечного асфальтового пятачка.
Ц Иван, что ты сделал с приемником, почему он не работает?
Ц Я его не трогал! Ц В голосе неподдельное и совершенно искреннее негод
ование. Ц Ты же не разрешаешь!..
Ц А ты всегда делаешь только то, что я разрешаю? Ц усмехнулся Степан. Он п
ритормозил перед выездом на Бульвары и посмотрел на приемник. Ц А говор
ишь, не трогал!
Приемник был переключен с радио на CD. Компакт-диски Степан в машине никог
да не слушал.
Ц Ну что? Не трогал?
Ц Не трогал!
Ц Не ври мне никогда!
Но у него не было никакого желания препираться с сыном.
Он вышел на финишную прямую. Ему осталось только доехать до школы Ц и он о
свободится от Ивана, по крайней мере до вечера. За это время он должен пере
делать все свои дела, разобраться, что именно натворили его козлы-работя
ги, кто там кого укокошил или не укокошил, позвонить Сергею Рудневу и пост
араться убедить его в том, что он, Степан, ситуацию полностью контролируе
т, хотя он ее ни черта не контролировал, но Рудневу об этом знать не полага
лось.
Ц Пап, ты, по-моему, слишком быстро едешь…
Ц Нормально я еду! Ц Степан кидал джип в любую освободившуюся щель, куд
а он только мог пролезть.
Нетерпение и беспокойство жгли его изнутри.
Ц Иван, скажешь своей учительнице, что я приеду, когда смогу, хорошо?
Ц Хорошо, Ц ответил Иван с тяжелым взрослым вздохом. Ц Скажу. Пап, а мож
но мне в субботу пойти к Димке на день рождения?
Это означало, что его придется куда-то везти, а потом оттуда забирать. И ни
какого леса.
Ц Посмотрим, Ц сказал Степан неопределенно. Он даже представить себе н
е мог, что именно ждет его в субботу. До нее еще предстояло дожить.
Ц Ты всегда так говоришь, когда не хочешь меня пускать, Ц сказал Иван го
рько. Ц Меня скоро никто приглашать не будет!
Ц Вот и замечательно, Ц пробормотал Степан.
В редкие выходные, когда ему не нужно было никуда нестись, он старался хот
я бы выспаться на несколько дней вперед.
Таскать Ивана из конца в конец Москвы или Ц еще хуже! Ц к кому-нибудь на д
ачу было выше его сил.
Ц Давай! Ц сказал Степан, затормозив у чугунных ворот небольшого наряд
ного особнячка, в котором помещалась Иванова школа. Ц Вон твой Валерий В
ладимирович на крылечке…
Иван полез из машины. Он был явно расстроен.
Плохое утро. И день, наверное, будет еще хуже…
Ц Лапу давай, Ц приказал Степан, глядя, как он тащит за собой рюкзак. Ц З
абыл?
Ц Забыл, Ц признался Иван и протянул худую и совсем плоскую ладошку. В С
тепановой руке могли поместиться четыре такие ладошки. Ц Пап, приезжай
скорей…
Ц Ладно, не ной, Ц оборвал Степан. Ц Если ничего не произойдет, я тебя за
беру как обычно.
Иногда, когда он не успевал, Ивана забирала Клара Ильинична, чего Иван тер
петь не мог. Хорошо хоть, что занятия у них продолжались не до двух, как в об
ычной школе, а до семи часов.
Ц Пока, пап!
Ц Пока, Ц сказал Степан и захлопнул за сыном дверь. Он постоял еще неско
лько секунд, пока Иван не добрался до Валерия Владимировича, потом нажал
на газ и с ходу вылетел на перекресток.
Про Ивана он тут же забыл.


* * *

Ц Да вон он подъехал…
Ц Где?
Ц Да вон, говорю, подъехал! Ну, здоровую машину видите?
Ц Вижу.
Ц Ну! Он и есть. Степанов Пал Андреич. Бо-ольшой человек. Всем остальным гл
авный начальник…
Рабочий выразительно сплюнул, глянул на небо, потом на лес, потом на вагон
чики, возле которых вяло толпился народ.
Почему-то Павел Андреевич Степанов явно его раздражал. Или пугал.
Что это такое? Обычное неудовольствие маленького человека, которого бол
ьшой заставляет на себя работать, или свидетельство того, что Павел Андр
еевич вообще личность неприятная?
Ц Ну и как он? Ц спросил милицейский капитан Никоненко осторожно, как б
удто проверяя пальцем, не слишком ли горяч утюг.
Ц Кто? Ц не понял рабочий. Либо он на самом деле был непробиваемо туп, либ
о притворялся в пока неизвестных капитану Никоненко целях.
Ц Да этот ваш, который всем начальник?
Ц А-а, Ц протянул рабочий, затянулся и выдохнул в сторону дым. Из деликат
ности, как определил капитан Никоненко. Ц Я, товарищ капитан, ничего про
ихние дела не знаю. Нам про это знать не положено. Мы работаем, зарплату по
лучаем, а остальное Ц не нашего ума…
Капитан вдруг взглянул на него внимательно и остро, как ножом полоснул. П
олоснул и опять спрятал в рукав.
Ц Чего вам знать не положено?
Ц А ничего! Ц сказал рабочий и улыбнулся радостно. Ц Вам если интересн
о, вы лучше с ними, с начальниками, поговорите, а нам ничего неизвестно, мы…

Ц Да-да, Ц подтвердил капитан рассеянно, Ц я слышал. Вы люди маленькие.

Ц Во-во, Ц согласился рабочий, Ц вы, товарищ капитан, с Валентин Петров
ичем потолкуйте, с прорабом нашим. Потом с этими двумя… гавриками… Черно
в с Беловым которые. Вот ведь как бывает-то… Чернов да Белов, да обои Ц два
в одном месте сошлись…
Ц Слушайте, Ц не выдержав, сказал Никоненко лениво. Ц Хватит, а? Я поним
аю, что вы вчера “Следствие ведут знатоки” от начала до конца посмотрели.
Только тот, который в телевизоре, лучше играл. Плохо вы играете, уважаемый
Ярчук Петр Павлинович, штукатур. И я не благородный Пал Палыч Знаменский.
Я послушаю, послушаю, да и отправлю вас в отделение. Хотите? У вас ведь наве
рняка прописочка-то того… мариупольская?
Штукатур Ярчук Петр Павлинович даже попятился, такой страх нагнал на нег
о капитан Никоненко.
Ц Да я что… Ц забормотал он, стреляя по сторонам глазами, словно пытаясь
найти какое-нибудь дело, за которое ему необходимо спешно приняться, Ц
я ничего… это я так просто… Они-то побольше моего… Я-то совсем ничего… Чт
о знал, то сказал, товарищ капитан…
Ц Значит, ничего не видели, ничего не слышали; зачем Муркин ночью в котло
ван полез, не знаете, с кем он вчера пил, тоже не знаете, потому что сами в эт
о время в Москву уехали. Зачем, кстати? Третьяковскую галерею посещали?
Ц А? Ц переспросил Ярчук, преданно глядя в глаза страшному капитану. Ц
Что вы спрашиваете, товарищ капитан?
Ц Зачем в Москву ездили вчера вечером, спрашиваю.
Краем глаза он видел, что давешнего мужика, который подкатил на “тойоте”,
окружила толпа приближенных, один из них, длинноносый и коротко стриженн
ый, что-то быстро ему говорил, остальные тоже совались, пытаясь что-то ему
сообщить, потом длинноносый махнул рукой в сторону капитана, и Никоненко
моментально сделал вид, что смотрит вовсе в другую сторону.
Ц Так зачем?
Ц Домой звонил, Ц сообщил Петр Павлинович Ярчук добросовестно. Ц Звон
ил, спрашивал, все ли благополучно…
Ц Ну и как?
Ц Что?
Капитан Никоненко вздохнул:
Ц Все благополучно?
Ц А… Да-да, все…
Ц Ладно, Ц сказал капитан, как бы отпуская перепуганного Петра Павлино
вича. Ц Если вы мне понадобитесь…
Ц Конечно, конечно, товарищ капитан, Ц забормотал тот, отступая и чуть н
е кланяясь, Ц мы всегда тут, мы всегда на месте, мы люди маленькие, однако ж
если понадобимся…
“Лакейская сущность неистребима, Ц думал капитан Никоненко философск
и, провожая взглядом подобострастную спину. Ц Кто там из великих собира
лся по капле выдавливать из себя раба? Вот, к примеру, из Ярчука Петра Павл
иновича раба выдавить не удастся никак Ц ни по капле, ни по столовой ложк
е, ни по ведру. Он раб с головы до ног, и ему хорошо, уютно, и ничего из него выд
авливать не имеет смысла Длинноносого зовут Вадим Чернов. Он заместител
ь генерального директора компании “Строительные технологии”.
Именно он нашел тело и позвонил нам.
Генерального зовут Павел Степанов, и он только что приехал. Заместитель
его наверняка предупредил, но что-то он не особенно торопился.
1 2 3 4 5 6 7